— О Эдвард, слава Богу, что с тобой все в порядке. Он — чудовище! А я-то думала, что он добрый!Лили была бледная как полотно, и ее знобило.— Он сделал то, что обязан был сделать, Лили, но тебе такие вещи видеть не нужно.— Я пришла, потому что испугалась за тебя, Эдвард. Как твоя рука? Дай я посмотрю.Он снял с себя рубаху и показал культю.— Заживает быстро.Огромная тень показалась в дверях. Вскочив, Лили с виноватым видом воскликнула:— О Боже!В хижину вошел Ги; глаза его опасно сверкнули. Он произнес спокойно:— Я постоянно нахожу вас в обществе обнаженных молодых мужчин, cherie.Страх душил Лили, не давал дышать; грудь ее высоко вздымалась. На руках Ги она увидела кровь.— Не подходите ко мне! — вскричала она.— Я не обязан объяснять вам свои поступки, Лили, но я сделаю это. Необходимость заставила меня быть жестоким. Этот человек взял в руки оружие и чуть не убил моего воина на глазах у всех обитателей поместья. Я должен был сурово наказать его, иначе все остальные могли последовать дурному примеру. По закону, установленному Вильгельмом, мне следовало бы отрубить ему руку, которую он поднял на норманна.— Он прав, Лили, — спокойно заметил Эдвард.— Вы же, как все женщины, лживы. Вы сказали мне, что все ваши мужчины погибли, а я вижу перед собой воина, который явно сражался с нами при Гастингсе. Скольких вы еще прячете?Ги двинулся к Эдварду. Лили, широко раскинув руки, чтобы защитить его, воскликнула:— Это мой брат!Ги взглянул на молодого человека. Его белокурые волосы и красивое лицо в самом деле напоминали Лили. Он смутился.— Вы полагали, что я могу лишить жизни вашего брата? Неужели вы такого плохого мнения обо мне? — Он обратился к Эдварду: — Если вы присягнете на верность нам, можете возвратиться в замок. Мне нужен переводчик. Ну как, договорились?— Благодарю, милорд! Договорились, — ответил Эдвард, сожалея, что Лили солгала и назвала его братом.Когда они вошли в дом, Лили подала знак матери, чтобы та не тревожилась. Потом быстро проговорила:— Моему брату Эдварду позволено жить с нами.— Благодарю вас, милорд, — сказала леди Элисон. — Пойдем наверх, Эдвард, я посмотрю твою рану. Леди Хильда будет рада увидеть, что ты уже поправляешься.Ги поднялся вслед за ними.— Я проверю, как продвигается кладка очага. К вечеру он будет готов. Славно, когда в прохладные ночи в комнате пылает огонь… Вы согласны, cherie?Эдвард стиснул зубы, а Лили поджала губы и ничего не ответила на этот намек.— Я оказала помощь человеку, которого вы выпороли, но ему лучше остаться здесь, хотя бы до завтра. Его можно поместить к норманну с проломленной головой. Будем надеяться, что больше ничего не случится, — все кровати в доме заняты. Я сплю вместе с леди Хильдой.Поймав взгляд Лили, Ги сказал:— И на моей кровати поместятся двое.В зал вошел Рольф, чтобы получить дальнейшие указания. Ги поручил ему назавтра остричь волосы и обрить бороды всем саксам.— Различия между нами слишком очевидны. А будем больше походить друг на друга внешне, и мысли схожие начнут в голову приходить. И чем скорее это случится, тем лучше. Надо также послать гонца к Вильгельму, сообщить, что мы уже близ Лондона. Найдите человека для этого поручения, Рольф. Завтра отправимся в Окстед и в этот — Севенокс, кажется. Там обоснуются Николя и Андре. Пора им приучаться к самостоятельности. И еще: вчера ночью, помнится, мы слышали вой волков. Я намерен поговорить с пастухами и узнать, сколько скота они теряют из-за этих разбойников. Может, стоит произвести отстрел? Мы возьмем с собой Эдварда, он поможет нам объясниться.— Надеюсь, ты не собираешься делать это прямо сейчас? Мои кости жаждут отдыха, — сказал Рольф.— Стареешь, значит! — засмеялся Ги, дружески похлопав его по спине.
Приближалось время ужина. Лили сидела у себя в комнате и готовилась к выходу в трапезный зал. Она вплетала в косы розовые ленты и любовалась их красотой, глядя в ручное зеркальце из полированного серебра. Вдруг ручка входной двери дернулась, и послышался зычный голос Ги. Он поднялся наверх и, обнаружив, что дверь в комнату Лили заперта, чертыхнулся и стал колотить по ней. Лили подняла засов и открыла дверь; сердце ее невольно забилось быстрее.— Вы запираетесь от меня, cherie? — спросил он, спесиво подняв бровь.— Я запираюсь от всех, милорд, — спокойно ответила она.Ги с восхищением оглядел ее:— У вас много красивых нарядов, Лили! Рядом с вами я чувствую себя оборванцем.— Это нетрудно исправить, милорд. У нас есть красивый бархат и льняные ткани. Я могу сшить вам тонкие новые рубашки.— Я буду очень рад! — Он улыбнулся. — А также буду счастлив сопровождать вас к столу. Только скажу несколько слов работникам.Ги пошел в тот покой, где работники уже соорудили очаг.— Прекрасная работа! — похвалил он. — У меня есть еще одно дело. Прорубите арку вот в этой стене, чтобы превратить эти два покоя в один. Бревна толстые, но вы так мастерски сложили очаг, что явно можете творить чудеса. Спасибо!
Ги был голоден; он ел, как едят крупные, здоровые мужчины. По сравнению с ним Лили ела очень мало и время от времени просто ворошила еду, лежащую на тарелке.— Постарайтесь есть побольше, Лили. Вы такая хрупкая, такая маленькая, — посоветовал он.— Вам нравится, когда женщина полная, милорд? — улыбнулась она.— Нет, конечно же, нет, cherie, просто вы кажетесь такой слабенькой. Если вы заболеете, то, наверное, будете долго выздоравливать.Ги завладел гибкой рукой Лили и играл ее пальцами. Быстро отведя от него глаза, Лили оглядела зал. Она насчитала примерно дюжину женщин, сидевших за столом с непокрытой головой.— Я говорил вам, что мы заведем новый обычай. Завтра у всех в волосах тоже будут ленты, как и у вас. Они же видят, что это красиво, — сказал Ги улыбаясь.Лили изумилась: он прочел ее мысли! Ее бедро коснулось под столом его бедра, и он мгновенно пришел в возбуждение. «Слава Богу, что мы сидим за столом, — подумал Ги, — и это не видно».— Милорд, у меня трудности, — сказала Лили, обращая на него всю волшебную силу своих зеленых глаз. — Я не могу пользоваться баней: там всегда крутятся ваши люди. Нельзя ли убрать их оттуда завтра утром, чтобы я могла там уединиться?— Я велю принести чан для купания в ваши покои, и вы сможете купаться, когда вам захочется.Картины, возникшие при этом у него в голове, ничуть не способствовали его успокоению.— Скоро ли мы сможем подняться наверх? — с напором спросил он.Лили не ответила. Она внимательно смотрела на Эдварда. Он сидел возле Николя и Андре. Все трое были примерно одного возраста и увлеченно беседовали. Глаза Эдварда то и дело останавливались на Лили, и она думала, уж не вынашивает ли он какой-нибудь отчаянный план, и молила Бога, чтобы это было не так: он уже достаточно натерпелся от норманнов.Ги повел Лили наверх, и она удивилась, когда они остановились у дверей ее комнаты. Он поднес ее руку к губам, и сердце девушки смягчилось при виде морщинок, оставленных усталостью у его глаз. Он не спал уже почти тридцать шесть часов.— Доброй ночи, мадам, приятных снов. Обязательно заприте дверь на засов, — сказал Ги и удалился.Лили вошла в свою комнату — Ги уже был там. Он стоял, небрежно прислонясь к арке, прорубленной в стене. У нее брызнули слезы гнева и отчаяния, и она воскликнула:— Боже мой, что вы наделали? Как вы могли, как вы могли?!Он засмеялся, запрокинув голову.— Идите сюда, cherie, погрейтесь у моего очага. Лили была вне себя. Он сокрушает все преграды между ними. Если его не останавливают стены, то что же может ее защитить? Он развлекается, а другие от этого страдают.— Для вас это просто забава, но ведь вы играете моей жизнью! Вы убили моего отца, захватили мой дом, а теперь даже лишаете меня возможности уединиться! — плакала она.— Успокойтесь, вы поднимаете больше шума, чем нужно. Согласен, я не могу вернуть вашего отца к жизни, но вы занимаете почетное место рядом со мной. Ваша мать и брат живут на свободе. По-видимому, вы очень избалованы и испорчены, Лили. Вы прекрасно умеете брать, но все еще не научились отдавать.— Вы хотите сказать, что я должна стать вашей девкой, для того чтобы сделать свою жизнь лучше, но я не стану ею! Вы не сможете меня заставить!Ги быстро подошел к ней и привлек в свои объятия.— Смогу и заставлю, девочка, будь в этом уверена.— Ну конечно! Где ваш хлыст, милорд? Исполосуйте еще одну сакскую спину. Мы ведь не больше, чем грязь у вас под ногами. Ну, чего вы ждете? — бросила она насмешливо.— У меня есть другое оружие, — медленно произнес он, наклонил голову и нежно втянул в себя ее губы.Она ощутила вкус его губ, и все ее чувства пришли в смятение от его мужского запаха. Как искра, вспыхнуло в ней желание принадлежать ему. Желание это росло, оно побежало по ее телу жаркими, пульсирующими волнами. Бедра ее были прижаты к его бедрам, и она ощутила все неистовство его страсти. С невероятным усилием Лили оторвалась от его губ и зарыдала.Ги был страшно раздосадован: эта вдовушка строит из себя нетронутую девицу! Он резко убрал руки и прорычал:— Все женщины — твари!Пройдя через арку, Лили легла на свою кровать и тихо заплакала. Когда глаза ее высохли, из соседней комнаты до нее донеслось ровное дыхание Ги, и Лили поняла, что он уже спит. Глава 8 Едва рассвело, а Ги уже был в деревне. Одним своим присутствием он утверждал вокруг дух законности и порядка.— Хью и Роже! — скомандовал он. — Давайте сюда воду и бритву! Побрейте их, всех до единого! ДАрси и Жильбер отвечают за стрижку. Стричь коротко! Коли ножницы не возьмут — брейте наголо! А вы постройте этих косматых бесов в очередь.— Чертовски славная мысль, — одобрил Рольф. — Их головы и бороды, наверное, кишат вшами. Обрить их легче, чем избавить от насекомых, — засмеялся он. — Мы разведем здесь костры. Хью, возьми у женщин котелки, чтобы согреть воду.— Эдвард, скажите им, что сегодня каждый мужчина приступит к работе только после того, как будет острижен и выбрит! — приказал Ги. — Где остальные? Я знаю, что в поместье значительно больше крестьян, чем собралось здесь.— Милорд, они прячутся по домам. Они испугались, — сказал Эдвард.— Тогда придется пойти за ними, — решил Ги. Взяв нескольких воинов, он стал обходить хижины и выволакивать из них упирающихся саксов.Крестьяне громко роптали или потрясали оберегами, висевшими у них на шеях. Рольф из любопытства сорвал с одного из них маленький кожаный мешочек и исследовал его содержимое.— Ба! Что это такое? Вонь от него прямо до небес, — сказал Рольф, держа оберег на вытянутой руке.— Дай взглянуть, — приказал Ги. Высыпав содержимое, он с интересом порылся в нем. — Похоже на дохлого нетопыря! — неуверенно сказал он. — Дай еще! — велел он Рольфу.Крестьянин изо всех сил старался удержать оберег, но Рольф был сильнее.— А здесь что-то вроде костей цыпленка или голубя, — предположил Рольф.— Да это, похоже, ворожба! — взорвался Ги. Повернувшись к Эдварду, он спросил: — Откуда эта мерзость?Эдвард притворился, что не знает, но Эдгарсон, который вертелся рядом с ним, не желая упустить зрелища, когда мужчин будут стричь, как овец, многозначительно произнес:— Мораг, колдунья! — и указал в направлении ее хижины.Ум у него был по-детски подвижный, и он уже усвоил дюжину нормандских слов. У Ги обнаружились некоторые познания в языке саксов, и они умудрились неплохо понять друг друга. В знак одобрения Ги взъерошил волосы Эдгарсона, а потом с мрачным лицом повернулся и зашагал к замку. Да так быстро, что Эдвард и Рольф едва поспевали за ним.— Элисон! — гаркнул он во всю мощь своих легких.Она быстро вышла в зал, испуганно спрашивая себя, что заставило его так повысить голос.— Милорд, что случилось?— Мадам, вам известно, что у вас под носом люди занимаются ворожбой? — сурово спросил он.— Ворожбой? — переспросила она протестующе.— Крестьяне так увешаны талисманами и оберегами, что им даже трудно ходить, — сказал Ги с укором.— А, вы имеете в виду те вещицы, что они получают от Мораг, милорд! — молвила она с облегчением. — Они достаточно безобидны.— Разве эти люди не ходят в церковь, как богобоязненные христиане? — воскликнул он недоверчиво.— Ну им никто не мешает ходить в церковь. Хотя я не стану утверждать, что крестьяне бывают там часто.— Отныне они будут делать это регулярно. Все до единого! Даже если нам придется расширить церковь, — заявил Ги.Леди Элисон склонила голову.— Как скажете, милорд!— Леди Элисон, я потрясен! Не могу поверить, что вы относитесь к этому с такой беспечностью.Она печально улыбнулась:— Саксы не так набожны, как мы, франки.— Не так набожны? — взорвался он. — Рольф! Найти эту Мораг и повесить! — приказал он.Элисон побледнела.— Нет, милорд, я прошу вас! Какой вред могут принести ее приворотные зелья и гадания?— Гадания?! Приворотные зелья? — Он засмеялся. — Вы, верно, шутите!Она сразу воспользовалась его веселостью:— Когда люди узнали, что приближаются норманны, они бросились к Мораг за талисманами, которые могли бы их защитить. И как видите, талисманы помогли — судьба послала нам человека, умеющего сочувствовать!— Вы полагаете, что я не повешу эту старую ведьму, если вы будете мне льстить? — упрекнул он ее.— А разве мое предположение неверно, милорд? — смело спросила она.Он помолчал, потом решил уступить:— Я посмотрю на нее сам, прежде чем что-либо предпринять.
Ги вошел в хижину Мораг без всяких церемоний. Эдвард остановился в дверях, понимая, что попал между двух очень могущественных сил. Обжора зловеще закричала, сидя на своей жердочке под потолком, а Мораг, не моргнув, выдержала пристальный, испытующий взгляд норманна.— Эдвард, — сказал Ги, — вы будете переводить. Слово в слово, — предупредил он. — Ничего не пропуская и не смягчая. — Сузив глаза, он сказал Мораг: — Коль скоро ты обладаешь могуществом, тебе должно быть известно, что я пришел тебя повесить.— Нет, — медленно ответил она, — ты пришел, чтобы запугать меня.Ги вскинул брови, изумленный смелостью старухи.— Черт возьми! — выругался он. — Ну и как, запугал?— Ты родился в апреле — под знаком Овна. Ты можешь запугать любого, — ответила она, не сводя с него глаз.— Правильно, я родился в апреле. Как ты узнала? — допрашивал он.— Эка загадка для того, кто умеет смотреть!.. Нрава ты крутого, упористый, неугомонный. Шибко любишь власть, любишь, когда на тебя смотрят снизу вверх. Ты храбр сверх всякой меры. Больно скор и можешь как создать, так и разрушить свою судьбу. Ты нетерпим, нетерпелив и самонадеян.На лице Ги мелькнула жесткая усмешка.— Это мои хорошие качества, а что же недостатки?— У Овна нет недостатков, — сухо ответила Мораг.Ги резко рассмеялся:— Ей-богу, она действительно обладает какими-то магическими способностями, коль нарочно подстрекает меня! Мадам, — предупредил он Мораг, — мы испытаем вас. За вашими делами будут внимательно наблюдать. Дважды в неделю извольте посещать церковь. Если вы будете давать людям что-то посерьезнее, чем приворотные зелья, — я посажу вас под замок.Когда Ги ушел, Мораг в изнеможении опустилась на пол. Как женщина мудрая и проницательная, она поняла, что этот человек пришел надолго. Она умрет, а он еще целую вечность будет распрекрасно жить здесь. Его воля сильнее, чем ее. И значит, ничего другого не остается, как подчиниться ему.Выйдя из хижины Мораг, Ги сказал Рольфу:— Я отправляюсь в Окстед. Одному Богу известно, что я найду там, судя по тому, что творится здесь. Я возьму с собой братьев, а ты останешься и присмотришь, чтобы все шло как положено.Эдвард пошел к тому месту, где стригли крестьян, радуясь, что встреча с Мораг уже позади. Он услышал, как засмеялся норманн по имени Дарси:— Бог мой, этот свалился в обморок от страха. Выходит, молодые саксы трусливы, как зайцы.Эдвард опустил глаза и увидел Эдвину, лежащую на земле; волосы ее были острижены. Он отстранил воина и опустился на колени подле нее.— Это девушка, — сказал он гневно, — ваш указ не относится к женщинам!— По мне они все похожи друг на друга: косматые, желтоволосые… У нее еще и титьки не выросли, как же я мог узнать, что это женщина?Эдвард помог Эдвине подняться. Она в ужасе и отчаянии прижалась к нему. По лицу ее текли слезы, а коротко обрезанные волосы стояли торчком; она была грязна и безобразна. Обняв девушку за плечи, Эдвард повел ее домой, ласково приговаривая:— Ну-ну, Эдвина, все будет хорошо. Они ведь не причинили тебе никакого вреда.Дома Эдвина дала слезам полную волю. Рыдая, она раскачивалась из стороны в сторону, а Эдвард изо всех сил старался ее успокоить:— Послушай, Эдвина, вот что я придумал. Мы вымоем твои волосы, и даю слово, они будут выглядеть очень мило.— Вымоем волосы? — переспросила Эдвина, и в ее глазах опять вспыхнул страх. Она отпрянула от Эдварда, полагая что ее собираются подвергнуть новому унижению.— Да-да. Женщины, что живут в господском доме, моют волосы каждые две недели. Пойдем в баню, и я помогу тебе вымыть их.— Я сделаю это, раз вы так хотите, милорд, — согласилась Эдвина, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Приближалось время ужина. Лили сидела у себя в комнате и готовилась к выходу в трапезный зал. Она вплетала в косы розовые ленты и любовалась их красотой, глядя в ручное зеркальце из полированного серебра. Вдруг ручка входной двери дернулась, и послышался зычный голос Ги. Он поднялся наверх и, обнаружив, что дверь в комнату Лили заперта, чертыхнулся и стал колотить по ней. Лили подняла засов и открыла дверь; сердце ее невольно забилось быстрее.— Вы запираетесь от меня, cherie? — спросил он, спесиво подняв бровь.— Я запираюсь от всех, милорд, — спокойно ответила она.Ги с восхищением оглядел ее:— У вас много красивых нарядов, Лили! Рядом с вами я чувствую себя оборванцем.— Это нетрудно исправить, милорд. У нас есть красивый бархат и льняные ткани. Я могу сшить вам тонкие новые рубашки.— Я буду очень рад! — Он улыбнулся. — А также буду счастлив сопровождать вас к столу. Только скажу несколько слов работникам.Ги пошел в тот покой, где работники уже соорудили очаг.— Прекрасная работа! — похвалил он. — У меня есть еще одно дело. Прорубите арку вот в этой стене, чтобы превратить эти два покоя в один. Бревна толстые, но вы так мастерски сложили очаг, что явно можете творить чудеса. Спасибо!
Ги был голоден; он ел, как едят крупные, здоровые мужчины. По сравнению с ним Лили ела очень мало и время от времени просто ворошила еду, лежащую на тарелке.— Постарайтесь есть побольше, Лили. Вы такая хрупкая, такая маленькая, — посоветовал он.— Вам нравится, когда женщина полная, милорд? — улыбнулась она.— Нет, конечно же, нет, cherie, просто вы кажетесь такой слабенькой. Если вы заболеете, то, наверное, будете долго выздоравливать.Ги завладел гибкой рукой Лили и играл ее пальцами. Быстро отведя от него глаза, Лили оглядела зал. Она насчитала примерно дюжину женщин, сидевших за столом с непокрытой головой.— Я говорил вам, что мы заведем новый обычай. Завтра у всех в волосах тоже будут ленты, как и у вас. Они же видят, что это красиво, — сказал Ги улыбаясь.Лили изумилась: он прочел ее мысли! Ее бедро коснулось под столом его бедра, и он мгновенно пришел в возбуждение. «Слава Богу, что мы сидим за столом, — подумал Ги, — и это не видно».— Милорд, у меня трудности, — сказала Лили, обращая на него всю волшебную силу своих зеленых глаз. — Я не могу пользоваться баней: там всегда крутятся ваши люди. Нельзя ли убрать их оттуда завтра утром, чтобы я могла там уединиться?— Я велю принести чан для купания в ваши покои, и вы сможете купаться, когда вам захочется.Картины, возникшие при этом у него в голове, ничуть не способствовали его успокоению.— Скоро ли мы сможем подняться наверх? — с напором спросил он.Лили не ответила. Она внимательно смотрела на Эдварда. Он сидел возле Николя и Андре. Все трое были примерно одного возраста и увлеченно беседовали. Глаза Эдварда то и дело останавливались на Лили, и она думала, уж не вынашивает ли он какой-нибудь отчаянный план, и молила Бога, чтобы это было не так: он уже достаточно натерпелся от норманнов.Ги повел Лили наверх, и она удивилась, когда они остановились у дверей ее комнаты. Он поднес ее руку к губам, и сердце девушки смягчилось при виде морщинок, оставленных усталостью у его глаз. Он не спал уже почти тридцать шесть часов.— Доброй ночи, мадам, приятных снов. Обязательно заприте дверь на засов, — сказал Ги и удалился.Лили вошла в свою комнату — Ги уже был там. Он стоял, небрежно прислонясь к арке, прорубленной в стене. У нее брызнули слезы гнева и отчаяния, и она воскликнула:— Боже мой, что вы наделали? Как вы могли, как вы могли?!Он засмеялся, запрокинув голову.— Идите сюда, cherie, погрейтесь у моего очага. Лили была вне себя. Он сокрушает все преграды между ними. Если его не останавливают стены, то что же может ее защитить? Он развлекается, а другие от этого страдают.— Для вас это просто забава, но ведь вы играете моей жизнью! Вы убили моего отца, захватили мой дом, а теперь даже лишаете меня возможности уединиться! — плакала она.— Успокойтесь, вы поднимаете больше шума, чем нужно. Согласен, я не могу вернуть вашего отца к жизни, но вы занимаете почетное место рядом со мной. Ваша мать и брат живут на свободе. По-видимому, вы очень избалованы и испорчены, Лили. Вы прекрасно умеете брать, но все еще не научились отдавать.— Вы хотите сказать, что я должна стать вашей девкой, для того чтобы сделать свою жизнь лучше, но я не стану ею! Вы не сможете меня заставить!Ги быстро подошел к ней и привлек в свои объятия.— Смогу и заставлю, девочка, будь в этом уверена.— Ну конечно! Где ваш хлыст, милорд? Исполосуйте еще одну сакскую спину. Мы ведь не больше, чем грязь у вас под ногами. Ну, чего вы ждете? — бросила она насмешливо.— У меня есть другое оружие, — медленно произнес он, наклонил голову и нежно втянул в себя ее губы.Она ощутила вкус его губ, и все ее чувства пришли в смятение от его мужского запаха. Как искра, вспыхнуло в ней желание принадлежать ему. Желание это росло, оно побежало по ее телу жаркими, пульсирующими волнами. Бедра ее были прижаты к его бедрам, и она ощутила все неистовство его страсти. С невероятным усилием Лили оторвалась от его губ и зарыдала.Ги был страшно раздосадован: эта вдовушка строит из себя нетронутую девицу! Он резко убрал руки и прорычал:— Все женщины — твари!Пройдя через арку, Лили легла на свою кровать и тихо заплакала. Когда глаза ее высохли, из соседней комнаты до нее донеслось ровное дыхание Ги, и Лили поняла, что он уже спит. Глава 8 Едва рассвело, а Ги уже был в деревне. Одним своим присутствием он утверждал вокруг дух законности и порядка.— Хью и Роже! — скомандовал он. — Давайте сюда воду и бритву! Побрейте их, всех до единого! ДАрси и Жильбер отвечают за стрижку. Стричь коротко! Коли ножницы не возьмут — брейте наголо! А вы постройте этих косматых бесов в очередь.— Чертовски славная мысль, — одобрил Рольф. — Их головы и бороды, наверное, кишат вшами. Обрить их легче, чем избавить от насекомых, — засмеялся он. — Мы разведем здесь костры. Хью, возьми у женщин котелки, чтобы согреть воду.— Эдвард, скажите им, что сегодня каждый мужчина приступит к работе только после того, как будет острижен и выбрит! — приказал Ги. — Где остальные? Я знаю, что в поместье значительно больше крестьян, чем собралось здесь.— Милорд, они прячутся по домам. Они испугались, — сказал Эдвард.— Тогда придется пойти за ними, — решил Ги. Взяв нескольких воинов, он стал обходить хижины и выволакивать из них упирающихся саксов.Крестьяне громко роптали или потрясали оберегами, висевшими у них на шеях. Рольф из любопытства сорвал с одного из них маленький кожаный мешочек и исследовал его содержимое.— Ба! Что это такое? Вонь от него прямо до небес, — сказал Рольф, держа оберег на вытянутой руке.— Дай взглянуть, — приказал Ги. Высыпав содержимое, он с интересом порылся в нем. — Похоже на дохлого нетопыря! — неуверенно сказал он. — Дай еще! — велел он Рольфу.Крестьянин изо всех сил старался удержать оберег, но Рольф был сильнее.— А здесь что-то вроде костей цыпленка или голубя, — предположил Рольф.— Да это, похоже, ворожба! — взорвался Ги. Повернувшись к Эдварду, он спросил: — Откуда эта мерзость?Эдвард притворился, что не знает, но Эдгарсон, который вертелся рядом с ним, не желая упустить зрелища, когда мужчин будут стричь, как овец, многозначительно произнес:— Мораг, колдунья! — и указал в направлении ее хижины.Ум у него был по-детски подвижный, и он уже усвоил дюжину нормандских слов. У Ги обнаружились некоторые познания в языке саксов, и они умудрились неплохо понять друг друга. В знак одобрения Ги взъерошил волосы Эдгарсона, а потом с мрачным лицом повернулся и зашагал к замку. Да так быстро, что Эдвард и Рольф едва поспевали за ним.— Элисон! — гаркнул он во всю мощь своих легких.Она быстро вышла в зал, испуганно спрашивая себя, что заставило его так повысить голос.— Милорд, что случилось?— Мадам, вам известно, что у вас под носом люди занимаются ворожбой? — сурово спросил он.— Ворожбой? — переспросила она протестующе.— Крестьяне так увешаны талисманами и оберегами, что им даже трудно ходить, — сказал Ги с укором.— А, вы имеете в виду те вещицы, что они получают от Мораг, милорд! — молвила она с облегчением. — Они достаточно безобидны.— Разве эти люди не ходят в церковь, как богобоязненные христиане? — воскликнул он недоверчиво.— Ну им никто не мешает ходить в церковь. Хотя я не стану утверждать, что крестьяне бывают там часто.— Отныне они будут делать это регулярно. Все до единого! Даже если нам придется расширить церковь, — заявил Ги.Леди Элисон склонила голову.— Как скажете, милорд!— Леди Элисон, я потрясен! Не могу поверить, что вы относитесь к этому с такой беспечностью.Она печально улыбнулась:— Саксы не так набожны, как мы, франки.— Не так набожны? — взорвался он. — Рольф! Найти эту Мораг и повесить! — приказал он.Элисон побледнела.— Нет, милорд, я прошу вас! Какой вред могут принести ее приворотные зелья и гадания?— Гадания?! Приворотные зелья? — Он засмеялся. — Вы, верно, шутите!Она сразу воспользовалась его веселостью:— Когда люди узнали, что приближаются норманны, они бросились к Мораг за талисманами, которые могли бы их защитить. И как видите, талисманы помогли — судьба послала нам человека, умеющего сочувствовать!— Вы полагаете, что я не повешу эту старую ведьму, если вы будете мне льстить? — упрекнул он ее.— А разве мое предположение неверно, милорд? — смело спросила она.Он помолчал, потом решил уступить:— Я посмотрю на нее сам, прежде чем что-либо предпринять.
Ги вошел в хижину Мораг без всяких церемоний. Эдвард остановился в дверях, понимая, что попал между двух очень могущественных сил. Обжора зловеще закричала, сидя на своей жердочке под потолком, а Мораг, не моргнув, выдержала пристальный, испытующий взгляд норманна.— Эдвард, — сказал Ги, — вы будете переводить. Слово в слово, — предупредил он. — Ничего не пропуская и не смягчая. — Сузив глаза, он сказал Мораг: — Коль скоро ты обладаешь могуществом, тебе должно быть известно, что я пришел тебя повесить.— Нет, — медленно ответил она, — ты пришел, чтобы запугать меня.Ги вскинул брови, изумленный смелостью старухи.— Черт возьми! — выругался он. — Ну и как, запугал?— Ты родился в апреле — под знаком Овна. Ты можешь запугать любого, — ответила она, не сводя с него глаз.— Правильно, я родился в апреле. Как ты узнала? — допрашивал он.— Эка загадка для того, кто умеет смотреть!.. Нрава ты крутого, упористый, неугомонный. Шибко любишь власть, любишь, когда на тебя смотрят снизу вверх. Ты храбр сверх всякой меры. Больно скор и можешь как создать, так и разрушить свою судьбу. Ты нетерпим, нетерпелив и самонадеян.На лице Ги мелькнула жесткая усмешка.— Это мои хорошие качества, а что же недостатки?— У Овна нет недостатков, — сухо ответила Мораг.Ги резко рассмеялся:— Ей-богу, она действительно обладает какими-то магическими способностями, коль нарочно подстрекает меня! Мадам, — предупредил он Мораг, — мы испытаем вас. За вашими делами будут внимательно наблюдать. Дважды в неделю извольте посещать церковь. Если вы будете давать людям что-то посерьезнее, чем приворотные зелья, — я посажу вас под замок.Когда Ги ушел, Мораг в изнеможении опустилась на пол. Как женщина мудрая и проницательная, она поняла, что этот человек пришел надолго. Она умрет, а он еще целую вечность будет распрекрасно жить здесь. Его воля сильнее, чем ее. И значит, ничего другого не остается, как подчиниться ему.Выйдя из хижины Мораг, Ги сказал Рольфу:— Я отправляюсь в Окстед. Одному Богу известно, что я найду там, судя по тому, что творится здесь. Я возьму с собой братьев, а ты останешься и присмотришь, чтобы все шло как положено.Эдвард пошел к тому месту, где стригли крестьян, радуясь, что встреча с Мораг уже позади. Он услышал, как засмеялся норманн по имени Дарси:— Бог мой, этот свалился в обморок от страха. Выходит, молодые саксы трусливы, как зайцы.Эдвард опустил глаза и увидел Эдвину, лежащую на земле; волосы ее были острижены. Он отстранил воина и опустился на колени подле нее.— Это девушка, — сказал он гневно, — ваш указ не относится к женщинам!— По мне они все похожи друг на друга: косматые, желтоволосые… У нее еще и титьки не выросли, как же я мог узнать, что это женщина?Эдвард помог Эдвине подняться. Она в ужасе и отчаянии прижалась к нему. По лицу ее текли слезы, а коротко обрезанные волосы стояли торчком; она была грязна и безобразна. Обняв девушку за плечи, Эдвард повел ее домой, ласково приговаривая:— Ну-ну, Эдвина, все будет хорошо. Они ведь не причинили тебе никакого вреда.Дома Эдвина дала слезам полную волю. Рыдая, она раскачивалась из стороны в сторону, а Эдвард изо всех сил старался ее успокоить:— Послушай, Эдвина, вот что я придумал. Мы вымоем твои волосы, и даю слово, они будут выглядеть очень мило.— Вымоем волосы? — переспросила Эдвина, и в ее глазах опять вспыхнул страх. Она отпрянула от Эдварда, полагая что ее собираются подвергнуть новому унижению.— Да-да. Женщины, что живут в господском доме, моют волосы каждые две недели. Пойдем в баню, и я помогу тебе вымыть их.— Я сделаю это, раз вы так хотите, милорд, — согласилась Эдвина, изо всех сил стараясь сдержать слезы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30