Она вспомнила, что у Ги на снаряжение одного корабля ушли все его средства…— Лили! — вернул ее к действительности Робер. — У меня есть охотничий домик неподалеку отсюда. Не съездить ли нам туда на несколько дней? Мы возьмем с собой только двух слуг — повара и служанку для вас. Мне нужно отдохнуть, а там спокойно и тихо. Я надеюсь, что в вашем сердце есть немного нежности для меня? — спросил Робер с тоской в голосе.«Вот и расплата, — цинично подумала Лили. — Даром ничего не дается». — Потом промолвила, отбросив дурные предчувствия:— Больше всего на свете мне хотелось бы именно этого, граф. Но вот служанка мне не нужна. И готовить я могу сама. К тому же нам лучше быть одним: так будет спокойнее и мне, и вам, согласны?— Вы умеете готовить? — спросил он в изумлении.— Ну, я не могу соперничать с вашими мастерами-норманнами в приготовлении всех ваших замысловатых блюд, но состряпать простой омлет и тушеное мясо — это не более чем забава.Робер не верил своим ушам.— Вы в самом деле будете стряпать для меня, Лили?— С огромным удовольствием! — улыбнулась она.Он вскочил с кресла в полном восторге.— Я прикажу подготовить все побыстрее. Не помню, когда у меня был такой славный вечер. Благодарю вас, дорогая!Взглянув на него, Лили заметила, что озабоченный вид, с которым Робер вошел к ней, исчез и теперь он выглядит на много лет моложе.Утром в ее комнате появились несколько человек. Швеи, меховщики и золотых дел мастер сказали Лили, что она должна выбрать себе вещи. Молодая женщина бросила укоризненный взгляд на Бетту, но та только одобрительно усмехалась. Лили была истинной женщиной, тем более когда дело касалось нарядов. Уже на следующий день платья были готовы, и она любовалась перед зеркалом красивыми тканями и украшениями. Лили не спускалась к трапезам вниз, в большой зал. Бетта все приносила ей в комнату, объясняя это тем, что внизу всегда очень много народу. Но Лили с радостью ела в одиночестве: ей вовсе не хотелось встречаться с супругой Робера или с кем-либо из ее дам.Робер заходил каждый вечер на часок. Он болтал, смеялся, и напряжение спадало с него, но он не подчеркивал своего интимного интереса к ней и неизменно уходил, не дожидаясь наступления ночи. Как-то вечером он сообщил Лили, что она должна быть готова на следующее утро, поскольку после завтрака они отправятся в охотничий домик.Лили удивилась и даже слегка разволновалась, увидев, что с ними едет несколько «джентльменов» Робера. Но еще больше у нее защемило сердце, когда Анселен де Курси объяснил ей подоплеку происходящего. Он оценивающе оглядел Лили с ног до головы своими серо-стальными глазами и произнес, пользуясь моментом, когда Робера не было поблизости:— Если в эти дни вы поработаете как следует, то я кое-что предложу вам.Когда они подошли к валу замка, Робер подвел к Лили хорошенькую белую кобылку под красным кожаным седлом и сбруей. Молодая женщина пришла в искренний восторг, и Робер был явно польщен тем, как она отнеслась к его подарку. «Джентльмены» Робера сопровождали их. Они везли предметы роскоши и обихода, уже готовую еду, множество французских вин; рядом бежали охотничьи собаки. Лили быстро поняла, что эти господа принимают ее за новую любовницу Робера. От смущения Лили бросило в жар. Что же делать? Держать голову высоко, как и подобает благородной леди, что бы ни думали и как бы ни относились к ней другие.Прибыв в охотничий домик, сопровождающие Робера приготовили две опочивальни, сложили дрова в очаге, не разводя огня, и обиходили лошадей и собак. Вещи Лили перенесли в одну из опочивален, откуда она решила не выходить до тех пор, пока свита не уедет. Когда они остались одни, Робер вошел к ней.— Вы так застенчивы, Лили, но должен признаться: это весьма привлекательное свойство характера. Честно говоря, мне уже начало казаться, что они никогда не уедут! — засмеялся он.— Должно быть, вам нечасто удается сбежать от всех и от всего? — заметила молодая женщина.— Не могу утверждать, что я сбежал от всего. Я привез с собой целую кучу донесений из Лондона, которые должен прочесть. Но они могут и подождать. В нашем распоряжении целых три дня. С чего начнем? Чем мы займемся сейчас?Лили почувствовала огромное облегчение — он не собирается играть в любовные игры с первой минуты до последней. И она ответила:— Ну, чем бы мы ни занялись, давайте выйдем на солнышко. День такой славный, нельзя его упускать.— Не желаете ли вы тогда поехать на соколиную охоту? — любезно предложил Робер.— Я бы предпочла прогуляться пешком. Может быть, возьмем с собой пару собак?— В этих местах ходить пешком очень опасно, — предупредил он.— Рядом с вами, сир, я ничего не боюсь, — искренне отозвалась Лили.Робер отвязал собак, и те помчались вперед, в подлесок. Робер и Лили пошли рука об руку под высокими деревьями; другую руку Робер держал на рукояти кинжала на случай опасности. Под ногами шуршали бурые прошлогодние листья. Лили наклонилась, чтобы собрать немного желудей, и Робер окинул ее взглядом знатока.— Вы очаровательны в этом платье цвета бледной бирюзы.— Это платье не очень-то годится для прогулок по лесу. В нем было бы уместнее сидеть на пиру, но оно очень красивое. Я еще не поблагодарила вас как должно за те прекрасные вещи, которые вы мне подарили.Робер затряс головой:— Прошу вас, не надо! Я дам вам все, что вы пожелаете.«Если бы я могла сказать ему то же самое и при этом не солгать, — подумала Лили с грустью. — Но я не могу отдать ему свое сердце».Она показала Роберу желуди:— Правда, они забавные, эти маленькие жесткие плоды?Заметив белку, молодая женщина замерла и протянула руку к зверьку. Белка приблизилась — сначала нерешительно, потом посмелее, — схватила желудь и, сунув его в рот, мгновенно умчалась, чтобы спрятать добычу.— А как вы думаете, ко мне она подойдет? — спросил, засмеявшись, Робер.— Конечно, — и Лили протянула ему желуди. — Только держите их кончиками пальцев или на ладони, иначе узнаете, какие у нее острые зубки.Белка снова вернулась к Лили за угощением, но, не найдя его, зверек вскарабкался по ее платью, побежал по плечам, обнюхал уши и потянул за волосы. Потом нерешительно направился к Роберу и схватил желуди с его ладони.— Вот чертенок! — засмеялся Робер.
Ужин бы королевский: жареные фазаны, всевозможные пироги и сыры; изысканные пирожные… Запивали все превосходными винами. Лили слушала, а Робер говорил, и если вдруг наступало молчание, достаточно было спросить его о чем-нибудь незначительном, и он опять пускался в пространные рассуждения. Так Лили оттягивала, как могла, предстоящее. Но ночь настала, и не обращать на это внимания больше было невозможно.— Я ненадолго оставлю вас одну, дорогая. Потом я приду, и надеюсь, вы будете ко мне добры и не прогоните меня, — проронил Робер.Лили улыбнулась, затрепетав, и Робер вышел. Она выбрала дорогие духи из тех, что он подарил ей. Оставив гореть свечи в одном подсвечнике, Лили накинула белую кружевную ночную сорочку и прилегла на подушки. Когда Робер вошел в опочивальню в богато расшитой сорочке, сердце ее забилось. Он был явно взволнован и старался не смотреть на Лили, соблазнительную и влекущую. Задув свечи, он разделся в темноте и лег. Потом потянулся к ней очень нежно и поцеловал. Бархатистая, гладкая кожа молодой женщины взволновала его, но он по-прежнему был необычайно ласков. Ее близость, ее запах, ее кожа так пьянили его, что он потерял власть над собой. У Лили не было настроения играть в любовные игры, но она не стала сопротивляться, когда Робер лег на нее, нежно прижавшись. Когда он брал Лили, она была так же холодна, и ему подумалось, что она, может быть, все еще девственна. Он кончил раньше, чем она начала возбуждаться, и сразу же пустился в извинения за свой вес, за то, что сделал ей больно. Тогда Лили успокаивающе погладила его по плечу, и он удовлетворенно отодвинулся от нее.— У мужчин такие низменные желания, дорогая моя. Спасибо, что вы пошли им навстречу. Вы — самое милое существо, которое встретилось мне за многие годы.«Он так мягок, слишком мягок и учтив, черт бы его побрал!» — подумала Лили.Робер уснул, а она лежала, одинокая и печальная. Среди ночи Лили тихонько встала и подошла к окну: да, она страстно надеялась, что Робер станет для нее необходимым, заменит Ги, но оказалось, что это невозможно. В мыслях и в постели неизменно присутствовал Ги…Голос Робера нарушил течение ее мыслей:— Вы уже сожалеете о случившемся, дорогая? Лили быстро обернулась к нему, с ее губ уже были готовы слететь слова отрицания.— А для меня все это драгоценно, Лили. Теперь вы, вероятно, хотели бы, чтобы я ушел и не нарушал ваш сон? — предположил он.— О Робер, вы так добры и заботливы! — Она вернулась в постель. — Я не хочу, чтобы вы покидали меня, нам обоим будет слишком одиноко. Просто обнимите меня, прошу вас.На следующий день Робер был счастлив и беспечен, как мальчишка. Настроение его было так заразительно, что вскоре Лили уже смеялась вместе с ним. При этом он был чрезвычайно заботлив и добр. Крупный с виду, грубый и простоватый воин, в обращении с Лили Робер был почти застенчив, любезен, но без чопорности. Она мылась у огня, когда Робер неожиданно вошел в комнату. Став пунцовым от смущения и умоляя простить его за вторжение, он тут же удалился. А молодая женщина вспомнила Ги. Он с таким искренним наслаждением смотрел, как она моется, а когда она вылезала из чана, блестя мокрой кожей, он не мог устоять и хватал ее в объятия. С нее еще капала вода, а Ги уже брал ее. А когда мылся он сам, то подшучивал над ней, подзывая к себе и делая вид, что посадит ее в чан вместе с собой. Вздохнув, усилием воли Лили заставила себя вернуться в настоящее.Ночью Робер пришел к ней, и все было точно так же, как вчера: темнота, слишком нежные ласки, быстрое завершение… Единственное чувство, которое Лили испытывала к Роберу, была благодарность за бережное обращение с ней.Через три дня явилась свита Робера, чтобы сопроводить их обратно в Беркхэмстед. По дороге Анселен де Курси как бы случайно оказался подле Лили. Сняв шляпу, он поклонился и сказал:— Поздравляю вас с успехом. Я вижу, что все в порядке. Мне достаточно было взглянуть на Робера. Я зайду к вам на днях.И он пустил коня галопом.По возвращении в Беркхэмстед Лили приятно удивилась, обнаружив, что для нее приготовлены более пышные покои. Они были расположены в одном из новых флигелей, и окна выходили в красивый сад. Бетта ждала ее и, услышав одобрение молодой женщины, просияла.Робер нежно с ней попрощался, не стесняясь присутствия Бетты.— Теперь я не смогу проводить с вами столько времени, сколько мне хотелось бы, к тому же мы должны заботиться о вашей репутации и избегать скандалов, дорогая. Посредником между нами будет Анселен, мой близкий друг. Он человек осторожный, и вы можете ему всецело доверять.У Лили эти слова вызвали большие сомнения, и они с Беттой обменялись понимающими взглядами. Глава 25 Как это ни удивительно, но прошла почти неделя, прежде чем Ги обнаружил исчезновение Лили. Он считал, что она, будучи весьма упрямой, избегает его и сидит в своей комнате. Узнав, что Лили уехала и Элисон все это время держала его в неведении, Ги пришел в ярость.— Куда она могла уехать?! — бушевал он. Элисон не осмелилась сказать ему правду, и два часа Ги рвал и метал, а потом приказал седлать свою лошадь и объявил, что немедленно отправляется в Лондон искать Лили. Рольф попытался успокоить его и предложил поехать вместе.— Оставайся здесь и приструни свою своевольную супругу, — отказался Ги.Прибыв в Лондон, он явился на постоялый двор, где они останавливались с Лили, и очень удивился, узнав, что его поджидают. Он с великим облегчением услышал, что Лили жила здесь, и его охватила слабость. Пригласив хозяйку постоялого двора выпить с ним, он тщательно расспросил ее.— Так, значит, моей жены здесь уже нет, мадам?— Нет, мсье. Она велела передать вам, что уезжает без вас, и еще сказала приписать ее счет к вашему, мсье.— Вот как! — возмутился Ги. — И куда же она поехала?— Неужто вы не знаете, мсье? — удивилась хозяйка.— Должен признаться, мадам, не знаю. У нас были, как бы это выразиться, семейные неурядицы, и жена уехала из дома, не сказав куда.— Понятно. Ну, я думаю, что мадам и монах, с которым она путешествовала, направились в Беркхэмстед.— Монах?!Мысли Ги завертелись. Конечно! Она уехала с отцом Себастьяном! Он отправлялся домой примерно в то же время. Беркхэмстед, Робер — его словно ударили ножом! Ясное дело, куда же еще ей было ехать? И, сев на кровать, Ги опустил голову на руки.— Вам нехорошо, мсье? — спросила хозяйка, серьезно встревожившись.— Нет, просто я устал. Благодарю вас, мадам. Ги бросился на кровать, не раздеваясь. Лили его предала! Стоит ли ехать за ней после этого? Нет, ни за что! Ги метался и ворочался на кровати всю ночь, не зная, что предпринять. Ничего не придумав, он вернулся в Годстоун. Прибыв домой, Ги позвал к себе Рольфа и братьев.— Я хочу объявить своим людям, что даю сто серебряных денье за голову Мортена.— Ты сошел с ума! — вскричал Рольф.— Вильгельм, — мрачно изрек Андре, — перебьет всех мужчин, женщин и детей в Годстоуне, а потом спалит его дотла. Ты же знаешь, как он мстит!— Этот человек должен умереть. Мне слишком больно, а виноват в этом он!— Нет, брат, виноват ты сам, и ты это знаешь! — резко бросил Николя.Все замерли, боясь даже представить, что сейчас будет, но Ги уставился куда-то невидящими глазами, блуждая мыслями за много миль от Годстоуна. Он жаждал крови! Он найдет их обоих и убьет!В эту ночь Ги опять не мог уснуть и напился до беспамятства. Наутро он встал в чудовищном настроении. Одна неделя сменялась другой… Ги по-прежнему пил и метался, как раненый зверь. Братья начали опасаться за его здоровье.— Ему нужна женщина, — сказал Рольфу Андре, вернувшийся из Окстеда.Тот угрюмо рассмеялся:— За этот месяц он переспал со всеми телками старше четырнадцати лет. Излечить его может только одна женщина — Лили.
Мораг не удивилась, когда Ги, спрятав в карман гордость, пришел к ней. Женщины быстро разносили по деревне все слухи, проникавшие к ним из господских покоев, и она знала о каждом движении Ги; когда и с кем уехала Лили; кто из женщин спал с новым лордом. Знала Мораг и то, что ни одна из них не увлекла его. Она посмотрела на Ги из-под полуопущенных век. Вид у него был измученный. Но в глазах вспыхивали сполохи затаенного гнева. Он походил на хищника, выжидающего момент, чтобы броситься на свою жертву из засады. Мораг испугалась.— Что вам угодно, милорд? — льстиво спросила она.— Ответов! — свирепо бросил Ги.— Вы же не верите в мою силу. Зачем же цепляться за соломинку? — спокойно возразила Мораг, надеясь, что ей не придется заниматься его неурядицами, но в то же время понимая, что надежда эта очень хрупкая.— Берегись, женщина! — угрожающе крикнул Ги.— Задавайте ваши вопросы.— Почему? — вспыхнул он. — Почему она это сделала?Мораг долго глядела на него, поражаясь мужской тупости. Ведь он прекрасно знает, почему, но не допускает мысли о том, что может быть хоть в чем-то виноват.— Вы пожинаете плоды своих трудов, — только и сказала она.— Я велю тебя убить! — прорычал Ги.— Станет ли вам от этого легче?Пытаясь усмирить свой нрав и успокоить раненую гордость, Ги напряженно спросил:— Она когда-нибудь вернется?— Приведите в порядок свой дом в Нормандии, милорд…Ги неохотно протянул ей маленькую серебряную монетку.— Я бы предпочла провизию, а не деньги, милорд.Он изумился ее наглости.— Если ты хочешь есть, съешь эту свою сороку! — гаркнул он.
Ги продолжал безумствовать, а совесть напоминала ему о дочерях. Нет, он не бросил их на произвол судьбы, как упрекала его жена в своем письме: в их распоряжении замок с множеством слуг, земля и крестьяне. Они живут вполне обеспеченно. Но он забыл об отцовском долге — это правда! И теперь исправит содеянное. Как только уберут урожай, он отправится в Нормандию и привезет детей в Годстоун. А жена может остаться в Нормандии, а может продать все и переехать в Лондон, ко двору Вильгельма. В Годстоуне же ноги ее не будет!…А Лили одиноко жила в Беркхэмстеде. Правда, люди Робера наперебой ухаживали за ней, но Лили это тяготило. Она привыкла к тому, что ее всегда окружало много женщин. Здесь же, в Беркхэмстеде, Лили была лишена дамского общества — в покои графини де Мортен ее не допускали. Она понимала, что жена Робера и все придворные дамы прекрасно знают о ее существовании, но это скрывалось и замалчивалось.К Лили часто заходил Анселен де Курси, хотя именно его ей хотелось бы видеть как можно реже. Если он заставал Лили одну, он старался убедить ее в необходимости совместными усилиями повлиять на Робера, чтобы тот добивался большей власти в королевстве.— Почему Одо живет в Лондоне, как король, а Мортен сидит в этой стоячей заводи — Беркхэмстеде? Он брат короля и в отсутствие Вильгельма должен быть регентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
Ужин бы королевский: жареные фазаны, всевозможные пироги и сыры; изысканные пирожные… Запивали все превосходными винами. Лили слушала, а Робер говорил, и если вдруг наступало молчание, достаточно было спросить его о чем-нибудь незначительном, и он опять пускался в пространные рассуждения. Так Лили оттягивала, как могла, предстоящее. Но ночь настала, и не обращать на это внимания больше было невозможно.— Я ненадолго оставлю вас одну, дорогая. Потом я приду, и надеюсь, вы будете ко мне добры и не прогоните меня, — проронил Робер.Лили улыбнулась, затрепетав, и Робер вышел. Она выбрала дорогие духи из тех, что он подарил ей. Оставив гореть свечи в одном подсвечнике, Лили накинула белую кружевную ночную сорочку и прилегла на подушки. Когда Робер вошел в опочивальню в богато расшитой сорочке, сердце ее забилось. Он был явно взволнован и старался не смотреть на Лили, соблазнительную и влекущую. Задув свечи, он разделся в темноте и лег. Потом потянулся к ней очень нежно и поцеловал. Бархатистая, гладкая кожа молодой женщины взволновала его, но он по-прежнему был необычайно ласков. Ее близость, ее запах, ее кожа так пьянили его, что он потерял власть над собой. У Лили не было настроения играть в любовные игры, но она не стала сопротивляться, когда Робер лег на нее, нежно прижавшись. Когда он брал Лили, она была так же холодна, и ему подумалось, что она, может быть, все еще девственна. Он кончил раньше, чем она начала возбуждаться, и сразу же пустился в извинения за свой вес, за то, что сделал ей больно. Тогда Лили успокаивающе погладила его по плечу, и он удовлетворенно отодвинулся от нее.— У мужчин такие низменные желания, дорогая моя. Спасибо, что вы пошли им навстречу. Вы — самое милое существо, которое встретилось мне за многие годы.«Он так мягок, слишком мягок и учтив, черт бы его побрал!» — подумала Лили.Робер уснул, а она лежала, одинокая и печальная. Среди ночи Лили тихонько встала и подошла к окну: да, она страстно надеялась, что Робер станет для нее необходимым, заменит Ги, но оказалось, что это невозможно. В мыслях и в постели неизменно присутствовал Ги…Голос Робера нарушил течение ее мыслей:— Вы уже сожалеете о случившемся, дорогая? Лили быстро обернулась к нему, с ее губ уже были готовы слететь слова отрицания.— А для меня все это драгоценно, Лили. Теперь вы, вероятно, хотели бы, чтобы я ушел и не нарушал ваш сон? — предположил он.— О Робер, вы так добры и заботливы! — Она вернулась в постель. — Я не хочу, чтобы вы покидали меня, нам обоим будет слишком одиноко. Просто обнимите меня, прошу вас.На следующий день Робер был счастлив и беспечен, как мальчишка. Настроение его было так заразительно, что вскоре Лили уже смеялась вместе с ним. При этом он был чрезвычайно заботлив и добр. Крупный с виду, грубый и простоватый воин, в обращении с Лили Робер был почти застенчив, любезен, но без чопорности. Она мылась у огня, когда Робер неожиданно вошел в комнату. Став пунцовым от смущения и умоляя простить его за вторжение, он тут же удалился. А молодая женщина вспомнила Ги. Он с таким искренним наслаждением смотрел, как она моется, а когда она вылезала из чана, блестя мокрой кожей, он не мог устоять и хватал ее в объятия. С нее еще капала вода, а Ги уже брал ее. А когда мылся он сам, то подшучивал над ней, подзывая к себе и делая вид, что посадит ее в чан вместе с собой. Вздохнув, усилием воли Лили заставила себя вернуться в настоящее.Ночью Робер пришел к ней, и все было точно так же, как вчера: темнота, слишком нежные ласки, быстрое завершение… Единственное чувство, которое Лили испытывала к Роберу, была благодарность за бережное обращение с ней.Через три дня явилась свита Робера, чтобы сопроводить их обратно в Беркхэмстед. По дороге Анселен де Курси как бы случайно оказался подле Лили. Сняв шляпу, он поклонился и сказал:— Поздравляю вас с успехом. Я вижу, что все в порядке. Мне достаточно было взглянуть на Робера. Я зайду к вам на днях.И он пустил коня галопом.По возвращении в Беркхэмстед Лили приятно удивилась, обнаружив, что для нее приготовлены более пышные покои. Они были расположены в одном из новых флигелей, и окна выходили в красивый сад. Бетта ждала ее и, услышав одобрение молодой женщины, просияла.Робер нежно с ней попрощался, не стесняясь присутствия Бетты.— Теперь я не смогу проводить с вами столько времени, сколько мне хотелось бы, к тому же мы должны заботиться о вашей репутации и избегать скандалов, дорогая. Посредником между нами будет Анселен, мой близкий друг. Он человек осторожный, и вы можете ему всецело доверять.У Лили эти слова вызвали большие сомнения, и они с Беттой обменялись понимающими взглядами. Глава 25 Как это ни удивительно, но прошла почти неделя, прежде чем Ги обнаружил исчезновение Лили. Он считал, что она, будучи весьма упрямой, избегает его и сидит в своей комнате. Узнав, что Лили уехала и Элисон все это время держала его в неведении, Ги пришел в ярость.— Куда она могла уехать?! — бушевал он. Элисон не осмелилась сказать ему правду, и два часа Ги рвал и метал, а потом приказал седлать свою лошадь и объявил, что немедленно отправляется в Лондон искать Лили. Рольф попытался успокоить его и предложил поехать вместе.— Оставайся здесь и приструни свою своевольную супругу, — отказался Ги.Прибыв в Лондон, он явился на постоялый двор, где они останавливались с Лили, и очень удивился, узнав, что его поджидают. Он с великим облегчением услышал, что Лили жила здесь, и его охватила слабость. Пригласив хозяйку постоялого двора выпить с ним, он тщательно расспросил ее.— Так, значит, моей жены здесь уже нет, мадам?— Нет, мсье. Она велела передать вам, что уезжает без вас, и еще сказала приписать ее счет к вашему, мсье.— Вот как! — возмутился Ги. — И куда же она поехала?— Неужто вы не знаете, мсье? — удивилась хозяйка.— Должен признаться, мадам, не знаю. У нас были, как бы это выразиться, семейные неурядицы, и жена уехала из дома, не сказав куда.— Понятно. Ну, я думаю, что мадам и монах, с которым она путешествовала, направились в Беркхэмстед.— Монах?!Мысли Ги завертелись. Конечно! Она уехала с отцом Себастьяном! Он отправлялся домой примерно в то же время. Беркхэмстед, Робер — его словно ударили ножом! Ясное дело, куда же еще ей было ехать? И, сев на кровать, Ги опустил голову на руки.— Вам нехорошо, мсье? — спросила хозяйка, серьезно встревожившись.— Нет, просто я устал. Благодарю вас, мадам. Ги бросился на кровать, не раздеваясь. Лили его предала! Стоит ли ехать за ней после этого? Нет, ни за что! Ги метался и ворочался на кровати всю ночь, не зная, что предпринять. Ничего не придумав, он вернулся в Годстоун. Прибыв домой, Ги позвал к себе Рольфа и братьев.— Я хочу объявить своим людям, что даю сто серебряных денье за голову Мортена.— Ты сошел с ума! — вскричал Рольф.— Вильгельм, — мрачно изрек Андре, — перебьет всех мужчин, женщин и детей в Годстоуне, а потом спалит его дотла. Ты же знаешь, как он мстит!— Этот человек должен умереть. Мне слишком больно, а виноват в этом он!— Нет, брат, виноват ты сам, и ты это знаешь! — резко бросил Николя.Все замерли, боясь даже представить, что сейчас будет, но Ги уставился куда-то невидящими глазами, блуждая мыслями за много миль от Годстоуна. Он жаждал крови! Он найдет их обоих и убьет!В эту ночь Ги опять не мог уснуть и напился до беспамятства. Наутро он встал в чудовищном настроении. Одна неделя сменялась другой… Ги по-прежнему пил и метался, как раненый зверь. Братья начали опасаться за его здоровье.— Ему нужна женщина, — сказал Рольфу Андре, вернувшийся из Окстеда.Тот угрюмо рассмеялся:— За этот месяц он переспал со всеми телками старше четырнадцати лет. Излечить его может только одна женщина — Лили.
Мораг не удивилась, когда Ги, спрятав в карман гордость, пришел к ней. Женщины быстро разносили по деревне все слухи, проникавшие к ним из господских покоев, и она знала о каждом движении Ги; когда и с кем уехала Лили; кто из женщин спал с новым лордом. Знала Мораг и то, что ни одна из них не увлекла его. Она посмотрела на Ги из-под полуопущенных век. Вид у него был измученный. Но в глазах вспыхивали сполохи затаенного гнева. Он походил на хищника, выжидающего момент, чтобы броситься на свою жертву из засады. Мораг испугалась.— Что вам угодно, милорд? — льстиво спросила она.— Ответов! — свирепо бросил Ги.— Вы же не верите в мою силу. Зачем же цепляться за соломинку? — спокойно возразила Мораг, надеясь, что ей не придется заниматься его неурядицами, но в то же время понимая, что надежда эта очень хрупкая.— Берегись, женщина! — угрожающе крикнул Ги.— Задавайте ваши вопросы.— Почему? — вспыхнул он. — Почему она это сделала?Мораг долго глядела на него, поражаясь мужской тупости. Ведь он прекрасно знает, почему, но не допускает мысли о том, что может быть хоть в чем-то виноват.— Вы пожинаете плоды своих трудов, — только и сказала она.— Я велю тебя убить! — прорычал Ги.— Станет ли вам от этого легче?Пытаясь усмирить свой нрав и успокоить раненую гордость, Ги напряженно спросил:— Она когда-нибудь вернется?— Приведите в порядок свой дом в Нормандии, милорд…Ги неохотно протянул ей маленькую серебряную монетку.— Я бы предпочла провизию, а не деньги, милорд.Он изумился ее наглости.— Если ты хочешь есть, съешь эту свою сороку! — гаркнул он.
Ги продолжал безумствовать, а совесть напоминала ему о дочерях. Нет, он не бросил их на произвол судьбы, как упрекала его жена в своем письме: в их распоряжении замок с множеством слуг, земля и крестьяне. Они живут вполне обеспеченно. Но он забыл об отцовском долге — это правда! И теперь исправит содеянное. Как только уберут урожай, он отправится в Нормандию и привезет детей в Годстоун. А жена может остаться в Нормандии, а может продать все и переехать в Лондон, ко двору Вильгельма. В Годстоуне же ноги ее не будет!…А Лили одиноко жила в Беркхэмстеде. Правда, люди Робера наперебой ухаживали за ней, но Лили это тяготило. Она привыкла к тому, что ее всегда окружало много женщин. Здесь же, в Беркхэмстеде, Лили была лишена дамского общества — в покои графини де Мортен ее не допускали. Она понимала, что жена Робера и все придворные дамы прекрасно знают о ее существовании, но это скрывалось и замалчивалось.К Лили часто заходил Анселен де Курси, хотя именно его ей хотелось бы видеть как можно реже. Если он заставал Лили одну, он старался убедить ее в необходимости совместными усилиями повлиять на Робера, чтобы тот добивался большей власти в королевстве.— Почему Одо живет в Лондоне, как король, а Мортен сидит в этой стоячей заводи — Беркхэмстеде? Он брат короля и в отсутствие Вильгельма должен быть регентом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30