— Я сказала вам правду, поверьте, — умоляюще произнесла она.
— Ну, теперь это не имеет значения. — Брод еще раз вздохнул. — Как вам, полегче?
— Немного.
— Посмотрим, не подействует ли это. — Он подошел к ней сзади и стал массировать ей виски. Его пальцы двигались с чрезвычайной нежностью. — Почти сразу она ощутила разлившееся по всему ее телу тепло.
— О, как хорошо. У вас волшебные руки. — Ребекка прерывисто выдохнула.
— Закройте глаза. — Его пальцы перебрались на ее лоб и щеки. Прошлись по изгибу бровей, закрытым векам, по ушным раковинам и вернулись обратно к вискам, словно ему некуда было торопиться. — Теперь лучше? — спросил он спустя долгое время.
— О да! — ответила она, желая, чтобы его прикосновение никогда не кончалось.
Тогда Брод взял ее на руки и опустился вместе с ней на диван.
— Я просто хочу подержать тебя вот так. Можно?
Она прислонилась головой к его плечу.
— Я хочу знать о тебе все, — прошептала она. Расскажи мне.
На секунду он зарылся лицом в ее душистые волосы, потом заговорил, сначала словно про себя:
— Нас фактически вырастил дед. Это был изумительный человек. Кое-кто по доброте душевной говорит, что я похож на него. Он научил нас с Элли верить в себя…
Она пошевелилась, устраиваясь поуютнее, и его руки крепче обняли ее. Головная боль, как по волшебству, прошла, как только Ребекка оказалась там, где ей давно хотелось быть.
Когда он кончил рассказывать, она знала о его жизни больше, чем кто бы то ни было на этом свете, включая его сестру.
Голова ее оказалась прижатой к его груди. Она с наслаждением вдыхала теплый мужской запах.
— А ты умеешь слушать, — сказал Брод, удивляясь, как такое хрупкое тело может казаться таким роскошным и чувственным. Бог мой, если бы только… если бы только…
Ребекка подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза.
— Я тебя не останавливала.
— Но я хочу знать, кто ты. — Брод запустил руку в ее волосы. Он не желал ничего делать против ее воли, но медленно двигался все ближе к краю. — Ребекка? — вопросительно пробормотал он, касаясь губами уголка ее рта.
Она ничего не могла с собой поделать. Ее рука обвила его шею, еще больше возбуждая его. Она прижималась к нему, дрожа от желания.
Его руки скользнули вниз, лаская ее груди сквозь тонкий шелк халата, и от этих ласк нежные соски напряглись, словно тугие бутоны. Сладостная лихорадка охватила его. Сам не понимая, как такое случилось, Брод безумно влюбился в это прекрасное таинственное создание. Он ощутил неодолимую потребность коснуться ее обнаженной плоти и просунул руку под халат. Она уткнулась лицом ему в шею.
— Мы с ума сошли, — прошептала Ребекка, замерев от этого интимного прикосновения.
— У тебя нет ни одного, даже самого крохотного местечка, которое мне не хотелось бы попробовать.
— Сюда может кто-нибудь войти, — сказала она, крепко обвивая его руками и теснее прижимаясь к нему.
— Вряд ли кто-нибудь войдет через запертую дверь, — тихо ответил Брод. Его руки скользили вдоль изгиба ее спины, привлекая ее еще ближе. В день похорон отца он совершал в высшей степени странный поступок: занимался любовью с Ребеккой, отдавался во власть ее обаяния. Он посмотрел на шелковистые темные волосы, упавшие ей на глаза. — Останься со мной на ночь, — попросил Брод охрипшим от возбуждения голосом.
Она закрыла глаза, словно защищаясь.
— Тогда все изменится.
— Все уже изменилось — с того момента, как я увидел тебя. Эти лучистые глаза. Этот неотразимый рот. О да, этот рот!
Он впился в него с такой страстью, что она содрогнулась.
— Я хочу, чтобы ты была рядом, когда я проснусь.
— Я не могу этого сделать. — Но ее сердце бешено колотилось, желание пронзало все ее тело.
— У тебя ведь нет мужа, так что изменять некому, поддразнил он, взволнованный тем, как реагировало на него ее тело. — Не так ли? — Он смотрел на нее своими до умопомрачения синими глазами.
— Мужа у меня нет, — выговорила она наконец.
— Тогда тебе нужен мужчина, который говорил бы тебе, как ты прекрасна. — Он поднял ее и понес к боковой винтовой лестнице в конце коридора.
Глава 7
После отъезда Элли и Франчески Ребекка и Фиона завели для себя определенный порядок. Они работали над биографией Фи по четыре-пять часов ежедневно, но теперь Ребекка начала глубже погружаться в яркую жизнь Фи в поисках новой информации. После той ночи с Бродом, когда он так волнующе рассказывал о своей жизни, Ребекка поняла, что надо вытянуть из Фи гораздо больше того, что та до сих пор предлагала ей. Теперь, благодаря Броду, Ребекка лучше представляла себе эту семью, но трудности все равно были.
— Дорогая, а надо ли об этом писать? — с сомнением часто спрашивала Фи.
И Ребекка неизменно отвечала:
— Что мы пишем, Фи, — первоклассные мемуары или дешевую бульварную книжонку?
Конечно, Фиона хотела, чтобы получилась неординарная книга, поэтому они повторили свое путешествие во времени, начав с детства Фи, которое прошло в Кимбаре. Она была единственной дочерью легендарного сэра Эндрю Кинросса и Констанс Мак-Квиллан Кинросс, знаменитой наездницы и единственной дочери из известной овцеводческой семьи. Она трагически погибла в возрасте сорока двух лет, упав на соревнованиях с лошади.
— Мне хочется, чтобы это было больше, чем только ваше жизнеописание, Фи, — сказала ей Ребекка. — Хотелось бы привести ваши размышления о семье. О выдающейся семье землевладельцев. О сложной, как мне представляется, семье. О браках, начиная с Эвана Кинросса и Сесилии. О семейных влияниях, наследниках, их отношениях.
— Боже милостивый, дорогая, да ведь это же почти сто пятьдесят лет, — ироническим тоном отвечала Фи.
— Мне представляется что-то вроде истории семьи, Фи. Когда вы говорите, вы будто рисуете живые картины. И Брод. И Элли тоже. Я хочу, чтобы это вошло в книгу. Элли так много всего рассказала мне, пока была здесь. Еще больше рассказал Брод.
Мне хочется, чтобы их воспоминания тоже вошли в книгу. Эта книга может стать изумительным калейдоскопом жизни в аутбэке на примере семьи первых поселенцев.
Фи только улыбнулась в ответ.
— Господи, дорогая моя, некоторые истории заставят содрогнуться любого.
— Вы рассказываете только мне, Фи, — серьезно отвечала Ребекка. — Мы опубликуем лишь то, что вы позволите. Я уверена, читатели по достоинству оценят вашу откровенность, вашу душевную щедрость, не говоря уже о вашем тонком чувстве юмора.
— Наверное, придется упомянуть и о моей личной жизни, — произнесла Фи своим звучным, низким голосом.
— Ну, это ведь и сейчас не совсем тайна, Фи! Но мы можем изменить некоторые имена.
Фи погрустнела.
— Знаете, дорогая моя, большинства моих знакомых уже нет в живых, даже моего бедного брата. Я нашла несколько его чудесных старых фотографий.
Мы можем их использовать. А фотографии Люсиль кто-то, видимо, спрятал.
— Это сделал Брод, — сказала Ребекка. Прекрасное лицо Люсиль так и стояло у нее перед глазами.
— Боже милосердный! — Фи глубоко вздохнула. Его отец был бы в ярости, если бы узнал. Кстати, дорогая, как вы это узнали? Брод никогда не говорил мне, что спрятал фотографии.
Ребекка спокойно встретила испытующий взгляд Фи.
— Однажды ночью у нас был долгий разговор.
Фи кивнула: она не сомневалась, что между Ребеккой и Бродом что-то происходит.
— Почему бы и нет? — сказала она. — Я рада. Последнее время вы с Бродом, похоже, примирились.
И Броду, и Элли слишком долго приходилось замыкаться в себе, — добавила она. — Давайте-ка выпьем чаю, а потом займемся делом. Эта биография приобретает совершенно новый характер.
Благодаря Броду, подумала Ребекка. Что бы ни случилось, она не забудет те волшебные часы, которые провела с ним.
Брод вернулся около полудня и с юмором рассказал о споре между работниками, который ему пришлось улаживать. Он взял себе кофе и бутерброды и устроился с ними у Фи в гостиной, слушая, как Фи вытаскивает на свет еще одну древнюю фамильную историю.
— Черт возьми, Фи, ты собираешься раскрыть все наши секреты, — недовольно произнес он, откладывая последний бутерброд.
— В определенных пределах, мой дорогой. Ребекка хочет, чтобы я сделала книгу более волнующей.
— А может, Ребекка напишет о себе? — Он дерзко глянул ей в лицо своими синими глазами. — Судя по твоим словам, книга далека от того, чтобы представлять нашу семью в выгодном свете. Там фигурирует Эван, который, похоже, обманом заставил Сесилию выйти за него замуж. Алистер, который сбежал в Париж якобы для занятий живописью, а на самом деле спустил там целое состояние. Двоюродная бабушка Элоиз, которая в шестьдесят лет вышла замуж за тридцатипятилетнего мужчину.
— Но, дорогой, она была красавицей. И знаменитостью, — пояснила Фи, любуясь собой в зеркале.
— Кроме того, она была наследницей огромного состояния, — заметил Брод, вставая и поправляя красный платок на загорелой шее, — а у ее мужа не было ни гроша. — Он перевел взгляд на Ребекку. Если Фи поближе к вечеру отпустит вас на час-другой, я свозил бы вас посмотреть на цветущую пустыню. Я говорил вам, что она предстает во всей своей красе после сильных ливней. А ты не хочешь поехать с нами, Фи?
— Сегодня нет, дорогой, — небрежно ответила Фи, не желая оказаться третьей лишней. — У меня накопилась масса корреспонденции, которую надо просмотреть. Это предложение руководить труппой Мильтоновского театра — словно гром среди ясного неба. Надо все обдумать. У них есть отличные актеры и талантливая молодежь. Я могла бы там быть полезна.
— Значит, ты не очень хочешь возвращаться в Англию, Фи?
Выражение грусти промелькнуло на ее лице.
— Ты знаешь, я всегда говорила, что вернусь домой, когда придет время оставить сцену. Я все еще пользуюсь известностью, но думаю, что пора попробовать что-то другое. Если бы только мне удалось уговорить мою милую Фран уехать со мной.
Но ей нравится жить в Англии. Она любит отца, его семью и друзей. Ее там всюду приглашают. Она пользуется большим успехом.
— Мне показалось, что она не так уж довольна своей теперешней жизнью, — задумчиво проговорил Брод. — Возможно, все дело в Гранте. По-моему, Фран покорила его сердце, еще когда ей было шестнадцать и ты привезла ее погостить.
— Ты прав! — Фи улыбнулась. — Но все не так просто. Ты понимаешь, что я имею в виду? Леди Франческа ди Лайл!
— Это уж точно, — согласился Брод. — Грант знает, к какой жизни привыкла Фран. Она красива, богата, любимица светской хроники. Английскую розу вряд ли можно пересадить на нашу дикую почву.
— Ну, дорогой мой! Ты все-таки не забывай, что наша Сесилия тоже родилась в привилегированной английской семье, а стала одной из самых почитаемых женщин среди первых поселенцев.
— Да ладно тебе, Фи, — отозвался Брод беззаботным тоном, — стала так стала. Я заеду за вами около четырех, Ребекка. Не забудьте средство от загара. Солнце будет палить вовсю.
— Мы поедем верхом? — С того рокового дня Ребекка неохотно садилась на лошадь. Пожалуй, всего три раза, да и то потому, что ее просила об этом Элли.
Брод пристально посмотрел на нее.
— Ехать довольно далеко, так что возьмем джип.
По пути мы, может быть, поговорим о ваших страхах. Я не хочу, чтобы они превратились в комплекс.
— Вы слегка преувеличиваете. Брод!
— Вы не почувствуете, что живете, пока не проведете ночь в пустыне под звездами.
— Боже мой, нет! — Фи оперлась подбородком на руки. — Чудесная забава, нечего сказать! Вам обязательно потребуется проводник.
Брод насмешливо улыбнулся.
— Ты шутишь, Фи!
Это был фантастический, сказочный ландшафт.
Бескрайний переливающийся океан цветов катил свои волны по равнине, скрывая от глаз красную глину пустыни. Таких цветов Ребекке не приходилось видеть — белые, золотые, лиловые, розовые.
Обширный край, расположенный между орошаемыми землями и самым сердцем пустыни с его мозаикой каменистых равнин и пирамидами песчаных дюн.
— Любуйся, пока есть такая возможность, — Брод обнял ее за плечи. — Это будет продолжаться несколько недель, а потом земля опять высохнет.
Ребекка почувствовала, как ее сердце переполняет восторг.
— Какое фантастическое зрелище! Просто великолепно! Я будто перенеслась в рай.
— Оно особенно потрясает, потому что бывает только после сильных дождей, раз в год. Все остальное время здесь голубое небо, палящее солнце и горячие, иссушающие ветры.
— Страна чудес! — выдохнула Ребекка. — Я бы хотела сорвать несколько цветков на память.
— Почему бы и нет? Набери бессмертников. Они сохраняются много недель и без воды.
— Удивительно! — Ребекка повернулась к нему, преобразившись из ледяной девы в жизнерадостную молодую женщину, какой была когда-то. — Разве можно называть пустыней место, где происходят подобные чудеса?
— Это ты просто чудо, — сказал Брод, неожиданно наклоняясь, чтобы поцеловать ее в губы. — Ты как спящие семена луговых цветов, готовые пробудиться к жизни.
— Это ты ослепил меня своим блеском, — ответила Ребекка, не в силах скрыть свои чувства.
— По-моему, мы оба ослепили друг друга. — Притянув ее к себе, он сжал молодую женщину в объятиях и покрыл поцелуями ее лицо, наслаждаясь вкусом и ароматом ее кожи, мягкими, шелковистыми губами. Его пыл ясно говорил о глубоком, сильном желании. Когда он отпустил ее, оба молчали, боясь неуместным словом разрушить волшебство.
Это был восторг, невероятный восторг, головокружительная страсть.
— Брод, — через какое-то время произнесла она. Бродерик. — Ей нравилось звучание его имени.
— Это я. — Его глаза обожгли ее, словно голубое пламя. — А как твое второе имя? Ты мне так и не сказала.
— Оно очень чопорное.
— Ну так как же? Эйми? Эмили? Ни за что не поверю, что Дороти.
— Вообще-то мое второе имя Эллен, в честь тетки.
— Жалко, что не Ева. — Его глаза выражали ленивую чувственность. Он взял ее за руку и повел вниз, где волновался, как море, цветочный ковер. — Обойдем вон тех эму, слева от нас, — сказал Брод. — Для них сейчас самое благодатное время, когда вокруг столько зелени, но они легко переносят и засуху.
Ребекка проследила за его взглядом, ощущая, как ее маленькая рука тонет в его ладони. Она уже привыкла к этим огромным нелетающим птицам, и все-таки их бег завораживал ее. Ребекка знала, что эму могут развивать большую скорость и на пересеченной местности. Перед наступлением сумерек появлялись большие стада кенгуру. Дневную жару они пережидали под сводами пещер или в густом кустарнике. Птицы же носились огромными стаями, словно многоцветные облака. Несколько попугаев опустились на причудливую низкорослую акацию, окруженную цветущими бессмертниками, и ничуть не встревожились при появлении людей.
Брод нарвал белых бессмертников, довольно искусно сплел из них венок и надел на непокрытую голову Ребекки.
— Покажись.
Она выпрямилась, ее глаза сияли, длинная прядь темных волос упала на щеку. Ребекка подняла руку, чтобы убрать ее, но Брод каким-то странным тоном произнес:
— Нет, оставь так. — У него в глазах появилось такое выражение, что у нее потемнело в глазах. Все ее тело изнемогало от желания. — Вообрази, какая из тебя получится невеста!
Невеста! Она чуть не застонала при мысли о том, насколько это недостижимо.
Как быстро исчезнет из его глаз это волнующее выражение, если она скажет ему правду! Она уже была невестой. В белом платье и с длинной фатой, под которой ее лицо светилось неземным светом.
Она стояла перед украшенным цветами алтарем со своим высоким красивым женихом, и в ее глазах жили мечты. Ей казалось, что в его взгляде, обращенном на нее, она видит ту же мечту о счастье. И это был тот самый человек, который причинил ей потом столько горя и боли.
Почти мгновенно ее радостное настроение улетучилось. Разве она сможет когда-нибудь сказать Броду, что с ней произошло? Она не решится даже сказать ему, что уже была замужем, хотя он должен был понять, что она не девственница. В душе Ребекка не сомневалась: если Брод узнает, что она была замужем и скрыла это, его доверию будет положен конец.
— Ты молчишь? — Он шагал к ней по ковру цветов, вглядываясь в погрустневшее лицо молодой женщины. — Я-то думал, что быть невестой — мечта всех женщин!
— Ну, разумеется! — Она постаралась улыбнуться, боясь, что Брод догадается о ее прошлом.
— Черт меня побери, — мягко сказал он. — Тебя пугает брак, Ребекка? — Он хотел во что бы то ни стало справиться с такой внезапной сменой ее настроения.
— Известно, что это очень рискованное дело, Брод, — сказала она напряженным тоном.
— Но удачный брак — это нечто стоящее. Я думал, что твои родители были счастливы в браке, хотя твоя мать так и не поправилась после несчастного случая.
— Они были преданы друг другу, — прошептала Ребекка.
— Ты до сих пор горюешь о матери?
— Я бы все отдала, чтобы вернуть ее. — Ребекка вертела в руках яркий букетик, не смея поднять глаза на Брода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15