Его брат бросился на помощь, но Гай высвободился и сбил с ног нападавших. В какой-то момент среди боровшихся царила неразбериха, в то время как Пелем пятился в угол, подальше от сыпавшихся ударов. Обе женщины стояли как вкопанные, не в силах тронуться с места от удивления и страха.
Мистер Рэйвиншоу умел хорошо постоять за себя, но неожиданный удар по голове оглушил его, и он потерял сознание. Пелем с тоской взирал на револьвер, который отшвырнули под стол. Но поскольку жесточайшая схватка велась на слишком ограниченном пространстве, он не решился покинуть свое убежище и попытаться завладеть оружием.
– Я знал, – хрипло засмеялся Самюэл Мик, – что мистер Гай Рэйвиншоу известен как боксер-любитель. Именно поэтому мне и в голову бы не пришло вступить с ним в открытый поединок. Я нанес ему удар со спины.
– И правильно сделал, – заметил его брат, поднимаясь на ноги. – Уж очень он ловок! Так и сыплет удары. Теперь-то нам с ним не будет проблем.
Пелем стремительно рванулся вперед, поднял оружие мистера Рэйвиншоу и после недолгого осмотра повернулся к безжизненному телу с таким кровожадным выражением, что Каролайн непроизвольно вскрикнула от испуга. Самюэл Мик, очевидно разделяя ее опасения, схватил Пелема за руку и вырвал у него оружие.
– Нет уж, господин щеголь! – воскликнул он мрачно. – Грабежом на дороге не брезгую, не грех и похитить кого для выкупа, но убийство – это уже совсем иное дело. Этим я не балуюсь. Да и вам никакого толка убивать его сейчас нет, сэр. Все знают, что вы наследник своего кузена, вы уехали из Лондона в компании мистера Гая, и вы – первый, кого заподозрят в его исчезновении.
Пелем выдернул руку и отошел от Самюэла Мика к очагу, мрачно бросив через плечо:
– Будь все проклято, знаю и без вас!
Он подошел к своему родственнику, схватил его за плечо и перевернул на спину. Мистер Рэйвиншоу не подавал признаков жизни, сознание не возвратилось к нему. Пелем выпрямился.
– Лучше всего, если мы уедем отсюда прежде, чем он очнется. Ваши лошади здесь?
Лошади у Миков были, и он посоветовал, не мешкая, запрячь их. Юноша вышел, а Пелем обратился к старшему:
– Мы сейчас с вами назначим встречу, чтобы я заплатил вам, хотя, боюсь, сумма будет не столь велика, как мы надеялись.
Мистер Мик кивнул на мисс Крессуэлл:
– А как с ней быть?
– Ах да! Прекрасная незнакомка! – Пелем повернулся и посмотрел на лестницу, где все еще стояла Каролайн. – Я и забыл про нее. Приведите ее сюда.
Нэнси подтолкнула ее вперед, Каролайн сделала несколько шагов и оказалась лицом к лицу с Пелемом. Он придвинул к ней дубовый стул и грубо заставил девушку сесть.
– Свяжите ее, – бросил он. – Мы оставим красотку здесь как утешение для моего кузена, когда он придет в чувство.
Нэнси крепкой веревкой сначала связала руки мисс Крессуэлл за спиной, затем другим куском привязала свою пленницу к спинке стула. Каролайн молча снесла эту унизительную процедуру, она лишь бросила весьма выразительный взгляд в ту сторону, где, прислонившись к опрокинутому столу, стоял Пелем, наблюдая за тем, как выполняется его распоряжение. Тот встретил ее взгляд обезоруживающей усмешкой.
– Жаль, у меня нет времени выяснить, кто вы, – заметил он. – Интересно, почему это вдруг мисс Линли решила поменяться с вами местами? Хотя поменялись вы на дороге к границе с Шотландией, я мог бы рискнуть высказать некоторое предположение. Впрочем, у вас еще появится возможность в подробностях обсудить этот вопрос с моим кузеном. Он, в конце концов, намного больше заинтересован в этом, нежели я. – Пелем рассмеялся. – О, я бы много отдал, чтобы послушать эту беседу. С больной-то головой, которая, наверное, отвратительно гудит от удара. Ну а вы – молодец. Если я не ошибаюсь, вы не из робкого десятка будете, под стать цвету волос, угадал?
Одно, по крайней мере, Пелем угадал точно.
Когда мистер Рэйвиншоу начал приходить в себя, первое, что он почувствовал, была мучительная боль в голове. Он открыл глаза, но в ту же секунду невообразимо яркий свет полыхнул ему прямо в лицо, и он поспешно прикрыл веки. Немного погодя что-то прохладное и влажное положили ему на лоб, и женский голос ободряюще произнес:
– Ну же, сэр, попытайтесь еще раз! Я переставила свечу, и свет не будет больше беспокоить вас.
Он снова осторожно открыл глаза, и нестерпимо яркий свет сменился на нежное сияние, на фоне которого перед его взором проплыл какой-то силуэт. Мелькнул рыжеватый отблеск на волосах, и к мистеру Рэйвиншоу вернулась память. Он напрягся и постарался сесть на грязном полу. Девушка помогла ему, поддерживая за плечи.
Небольшая комната выглядела так, как если бы пострадала от землетрясения. Вся убогая обстановка этого места была поломана или опрокинута. Стоял только простой деревянный стул, рядом валялась грубая веревка. Мистер Рэйвиншоу огляделся и хриплым голосом попросил девушку, стоявшую возле него на коленях:
– Помогите мне!
Девушка молча повиновалась, но комната в его глазах закружилась в тошнотворном водовороте, а стук в голове усилился. Гай качнулся и, не сдержав стона, все же сел на стул. Какое-то время он сидел, упершись локтями в колени и обхватив руками пульсирующую от боли голову. Мисс Крессуэлл, стоящая рядом, ласково дотронулась до его густых черных волос, бережно ощупывая голову.
– Раны нет, – успокоила она своего пациента. – Полагаю, сотрясения тоже нет, хотя удар был действительно страшный. Беру на себя смелость обнадежить вас – хотя сейчас голова и болит, вам скоро станет намного лучше.
Мистер Рэйвиншоу вздрогнул и отодвинулся подальше от ее руки.
– Что за ерунду вы несете? – сказал он неприязненно. – Бог мой, сударыня! Неужели нужно говорить со мной как с ребенком?
– Ваш кузен предупредил меня, что вы будете вне себя, когда очнетесь, – не меняя интонации, заметила Каролайн. – Теперь я вижу, он был совершенно прав. Не то чтобы я осуждаю вас, конечно нет, сэр. У вас предостаточно причин для плохого настроения.
Она направилась к буфету, стоявшему в углу комнаты.
– Я нашла здесь немного бренди. Вряд ли он хорошего качества, но все же сможет улучшить ваше самочувствие.
Мистер Рэйвиншоу принял стакан из толстого стекла с отбитым краем со сдержанными словами благодарности и стал потягивать его содержимое, пытаясь вспомнить детали событий. Мисс Крессуэлл подняла табуретку на трех ножках, лежавшую на боку около очага, перевернула ее и села, сжав руки коленями и устремив немигающий взгляд на тлеющие поленья. Так они сидели какое-то время в тягостном молчании, как вдруг Гай резко спросил:
– Что произошло?
Каролайн подняла глаза:
– Жаль, я не смогла предупредить вас криком, но негодяй действовал настолько проворно, что все уже было кончено прежде, чем я осознала случившееся. – Она, казалось, чувствовала потребность оправдаться и добавила извиняющимся тоном: – Вы сражались так яростно, а я никогда прежде не видела ничего подобного и, хотя не слишком волновалась, все же чувствовала себя сбитой с толку.
Он поинтересовался:
– А куда делись мой кузен и его сообщники? Почему они оставили нас одних?
Она рассказала ему все, что успела понять сама, и закончила извиняющимся тоном:
– Прежде чем уехать, ваш кузен обшарил ваши карманы и забрал все деньги и ценности. Даже кольцо с печаткой, которое вы носили на пальце. И еще, уже уезжая, он передал мне сообщение для вас. – Она колебалась, но мистер Рэйвиншоу не произносил ни слова, только продолжал внимательно и сурово разглядывать ее.
Каролайн чуть вздернула подбородок:
– Он сказал: «Передайте Гаю, что на этот раз он попал в ситуацию, когда приходится зависеть от собственного ума, а вовсе не от богатства и знатного положения. Ему это пойдет на пользу».
– Нахальный щенок! – Щека Гая непроизвольно дернулась. – Он еще узнает, если не сумел понять это до сих пор, что меня не так-то легко обставить. Однако все это может ждать! Вы говорите, они оставили вас со связанными руками и привязанной к стулу. Как вы умудрились освободиться?
– Это не составило особого труда, хотя потребовало времени. Меня привязывала Нэнси, и, я думаю, она нарочно делала такие узлы, чтобы мне удалось развязать их и высвободиться. На самом деле она совсем не такая плохая и была очень добра ко мне.
– Вот как? – холодно поднял брови Гай. – Думаю, вам пора рассказать мне, как все произошло. Так вы поменялись местами с мисс Линли. С какой целью? И где она теперь?
Каролайн судорожно сжала руки и вздохнула. Этого момента она боялась.
– Да, пора, – тихо согласилась она. – Мне придется сейчас сказать вам, мистер Рэйвиншоу, что Дженнифер в настоящее время следует в Гретна-Грин с человеком, за которого она искренне желает выйти замуж.
Наступила длинная, бьющая по нервам пауза. При этом известии Гай Рэйвиншоу остался внешне спокоен, только замер в прежней позе – наклонившись вперед и упершись локтями в колени, с пустым стаканом в руках. Его глаза расширились, но это было единственное изменение. Напрасно Каролайн искала на этом сильном смуглом лице хоть какой-то намек на чувства, пробужденные ее признанием.
– Понятно! – наконец произнес мистер Рэйвиншоу, и, хотя он произнес это тихо, она почувствовала себя так, как если бы плеть обвилась вокруг ее тела. – Мисс Линли мечтает о неземной любви, а вы, поддавшись обычной женской слабости и начитавшись рыцарских романов, скорее всего, помогли ей совершить роковую ошибку.
– Ничего подобного! – Теперь, когда невыносимая тишина была нарушена, Каролайн сочла возможным защититься. – Капитан Уайльд вполне достойный жених во всех отношениях, и Дженни от всего сердца обещала ему выйти за него замуж намного раньше, чем вы остановили свой взгляд на ней.
На сей раз выражение его лица изменилось, и он резко вскинул голову:
– Если так, сударыня, почему же она согласилась стать моей женой? Или, согласившись, почему-то вдруг переменила свое отношение ко мне?
– Это длинная история, сэр, – тихо ответила Каролайн, – но, если вы пожелаете выслушать ее, думаю, вы согласитесь со мной, что ни Дженнифер, ни капитан Уайльд не заслуживают порицания. Судьба сыграла с ними жестокую шутку, а затем… – Она на секунду прервалась, вопросительно посмотрев на него. – Итак, мистер Рэйвиншоу? Мне рассказывать вам все?
Он кивнул и поставил стакан на пол возле своего стула.
– Прошу вас, будьте так добры, сударыня, но сначала мне хотелось бы услышать ваше имя.
– Меня зовут Каролайн Крессуэлл, сэр, я дальняя родственница капитана Уайльда и знаю его и Дженни много лет.
Он слегка поклонился в знак почтения, и Каролайн сразу же рассказала ему все по порядку. Гай выслушал ее до конца, не перебивая.
– Почему же мне ничего не сказали?! Боже милостивый! Неужели бедное дитя считает меня этаким чудовищем, которое стало бы принуждать ее к браку, зная, что она дала слово другому?
Он обращался, казалось, больше к самому себе, нежели к ней, но Каролайн рискнула ответить:
– Простите меня, сэр, но разве у Дженни была хоть какая-нибудь возможность узнать вас, чтобы предположить, как вы можете отреагировать на такие новости? Кроме того, что вам оставалось делать, даже если бы вы прониклись к ней сочувствием? Долг чести не позволил бы вам отказаться от помолвки, а ей, я ручаюсь вам, никто не позволил бы сделать это.
Он бросил на нее хмурый взгляд. Каролайн встретила его спокойно, и спустя мгновение Гай кивнул:
– Кажется, я вас понял. Мерилом любовных отношений выступили материальные соображения. Состояние капитана Уайльда не сравнимо с моим.
Он немного неуверенно поднялся, подошел ближе к огню и ногой пнул полено. В голосе его послышалось глубокое презрение.
– О человеке часто судят по его состоянию. Это омерзительно.
– Вы совершенно правы, – печально согласилась Каролайн. Поколебавшись, она добавила смущенно: – Я должна просить у вас прощения, сэр. Я не сожалею о сделанном, поскольку Дженни никогда не смогла бы стать счастливой без Роланда. Но мне невыносимо жаль, если я причинила вам боль.
Он снисходительно посмотрел на нее:
– Не волнуйтесь, мисс Крессуэлл. Я не влюблен в Дженнифер Линли, и, если моя гордость несколько задета, все же нет сомнения – в случившемся для меня намного больше пользы, чем вреда. Светское общество, конечно, позабавится на мой счет, но это меня уже не беспокоит.
– Должна отметить, сэр, вы замечательно держитесь, – одобрительно заметила Каролайн. – Если честно, знай я, что именно на мою долю выпадет тяжкая необходимость сообщить вам правду, я бы с меньшей охотой взялась бы за это дело.
Гай повернулся к девушке, чтобы лучше разглядеть ее. На его лице появилось насмешливое выражение.
– Если мисс Линли не могла найти свое счастья ни с кем, кроме капитана Уайльда, то, помогая им в организации тайного бегства, вы сослужили мне не меньшую службу, чем им. И должен отметить, что сами вы пострадали больше всех в этой истории. Вас похитили, с вами грубо обращались, вас держали взаперти, а теперь вам надо держать ответ. И к тому же нам надо решить, как поступить дальше.
– Уф! – Каролайн настороженно посмотрела на Гая. – Как, сэр, мне следует понимать вас?
Он поднял брови:
– Разве вы забыли, сударыня? Мы с вами вдвоем в одиноко стоящем заброшенном доме в богом забытом месте. У нас нет лошадей, и нам предстоит длинная и утомительная прогулка по грязным глухим дорогам, прежде чем мы сможем получить хоть какую-то помощь! К тому же у меня вытащили все деньги, все до последнего пенни, и все украшения, который я мог бы продать или заложить, если мы доберемся до какого-нибудь города или деревни. Ведь они и вас обокрали?
– Да, и меня тоже, – вздохнула с сожалением мисс Крессуэлл. – По правде сказать, при мне и было-то всего одно лишь кольцо с бриллиантом, да и то вчера забрал у меня ваш кузен.
– Ну что ж. Это уравнивает наши шансы. Если вы принесете свой плащ, сударыня, мы сразу же и отправимся в путь.
Каролайн молча перевела взгляд на оконное стекло. За окном уже совсем стемнело, и дождь хлестал изо всей силы.
– Вы знакомы с этими местами, сэр? – спросила она, зябко передернув плечами.
Нет, мест он этих не знал, и при воспоминании о путаном переплетении проселочных дорог, по которым они добирались сюда, на Гая нахлынули сомнения. Но, презирая любое проявление малодушия, он, постаравшись ничем себя не выдать, ответил:
– Я найду дорогу, не бойтесь! Так что решайтесь, сударыня!
– Как далеко нам придется идти? – спросила она, не двигаясь со своего места у очага.
– Приблизительно три или четыре мили, как мне представляется.
– Три или четыре мили… – задумчиво протянула Каролайн. – Понятно. В таком случае, мистер Рэйвиншоу, я вынуждена отклонить ваше приглашение. Я останусь здесь.
– Умоляю вас, это же нелепо, сударыня, – нетерпеливо возмутился он. – Я же не могу оставить вас одну в подобном месте.
Широко открытые зеленовато-серые глаза спокойно смотрели на Гая. Она не отвела их, повстречавшись с ним взглядом.
– Почему не можете?
– И вы еще спрашиваете? – В нем росло раздражение. – Не можете же вы одна остаться на ночь в доме, который, вероятно, является местом встреч для всех разбойников округи.
– Мне, конечно, все это не нравится, – искренне согласилась Каролайн, – но еще больше мне не по душе пробираться по незнакомой местности в кромешной темноте и под проливным дождем. Я вам очень признательна за заботу, но, смею заметить, я как-нибудь справлюсь с ситуацией на свой страх и риск. Доброй вам ночи, мистер Рэйвиншоу!
Она опустилась на колени перед очагом и принялась шевелить тлеющие угольки. Подбросила в огонь новые поленья из поленницы. Какое-то время Гай, не спуская глаз, наблюдал за ее действиями. Ее спокойное поведение вызвало в нем возмущение и даже гнев. Мисс Крессуэлл, не обращая на него внимания, взяла мехи и начала усердно ими работать. Мистер Рэйвиншоу бросил последний, испепеляющий взгляд на ее согнутую спину, затем осмотрелся вокруг в поисках своей шляпы. Обнаружив ее в углу комнаты, он поднялся, почистил рукавом пальто и, буркнув свирепо: «Доброй ночи, сударыня!» – направился к двери.
Каролайн посоветовала ему поискать в доме фонарь, но вместо того, чтобы последовать разумному совету, мистер Рэйвиншоу рванул дверь. Сильный порыв холодного ветра покрыл его лицо ледяными каплями дождя, и перед ним разверзлась чернота ночи, охваченной штормом. Свет из дома падал на садовую дорожку, и то не дальше фута. Уже у самого порога она больше напоминала водоворот из потока жидкой грязи. Он заколебался и невольно бросил взгляд через плечо.
Огонь теперь весело горел, а мисс Крессуэлл, явно довольная результатами своего труда, осматривала содержимое буфета.
– Ветчина, холодная говядина, яйца, масло, сыр, – перечисляла девушка, словно для себя. – Нэнси совсем неплохо хозяйничает, значительно лучше, чем готовит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24
Мистер Рэйвиншоу умел хорошо постоять за себя, но неожиданный удар по голове оглушил его, и он потерял сознание. Пелем с тоской взирал на револьвер, который отшвырнули под стол. Но поскольку жесточайшая схватка велась на слишком ограниченном пространстве, он не решился покинуть свое убежище и попытаться завладеть оружием.
– Я знал, – хрипло засмеялся Самюэл Мик, – что мистер Гай Рэйвиншоу известен как боксер-любитель. Именно поэтому мне и в голову бы не пришло вступить с ним в открытый поединок. Я нанес ему удар со спины.
– И правильно сделал, – заметил его брат, поднимаясь на ноги. – Уж очень он ловок! Так и сыплет удары. Теперь-то нам с ним не будет проблем.
Пелем стремительно рванулся вперед, поднял оружие мистера Рэйвиншоу и после недолгого осмотра повернулся к безжизненному телу с таким кровожадным выражением, что Каролайн непроизвольно вскрикнула от испуга. Самюэл Мик, очевидно разделяя ее опасения, схватил Пелема за руку и вырвал у него оружие.
– Нет уж, господин щеголь! – воскликнул он мрачно. – Грабежом на дороге не брезгую, не грех и похитить кого для выкупа, но убийство – это уже совсем иное дело. Этим я не балуюсь. Да и вам никакого толка убивать его сейчас нет, сэр. Все знают, что вы наследник своего кузена, вы уехали из Лондона в компании мистера Гая, и вы – первый, кого заподозрят в его исчезновении.
Пелем выдернул руку и отошел от Самюэла Мика к очагу, мрачно бросив через плечо:
– Будь все проклято, знаю и без вас!
Он подошел к своему родственнику, схватил его за плечо и перевернул на спину. Мистер Рэйвиншоу не подавал признаков жизни, сознание не возвратилось к нему. Пелем выпрямился.
– Лучше всего, если мы уедем отсюда прежде, чем он очнется. Ваши лошади здесь?
Лошади у Миков были, и он посоветовал, не мешкая, запрячь их. Юноша вышел, а Пелем обратился к старшему:
– Мы сейчас с вами назначим встречу, чтобы я заплатил вам, хотя, боюсь, сумма будет не столь велика, как мы надеялись.
Мистер Мик кивнул на мисс Крессуэлл:
– А как с ней быть?
– Ах да! Прекрасная незнакомка! – Пелем повернулся и посмотрел на лестницу, где все еще стояла Каролайн. – Я и забыл про нее. Приведите ее сюда.
Нэнси подтолкнула ее вперед, Каролайн сделала несколько шагов и оказалась лицом к лицу с Пелемом. Он придвинул к ней дубовый стул и грубо заставил девушку сесть.
– Свяжите ее, – бросил он. – Мы оставим красотку здесь как утешение для моего кузена, когда он придет в чувство.
Нэнси крепкой веревкой сначала связала руки мисс Крессуэлл за спиной, затем другим куском привязала свою пленницу к спинке стула. Каролайн молча снесла эту унизительную процедуру, она лишь бросила весьма выразительный взгляд в ту сторону, где, прислонившись к опрокинутому столу, стоял Пелем, наблюдая за тем, как выполняется его распоряжение. Тот встретил ее взгляд обезоруживающей усмешкой.
– Жаль, у меня нет времени выяснить, кто вы, – заметил он. – Интересно, почему это вдруг мисс Линли решила поменяться с вами местами? Хотя поменялись вы на дороге к границе с Шотландией, я мог бы рискнуть высказать некоторое предположение. Впрочем, у вас еще появится возможность в подробностях обсудить этот вопрос с моим кузеном. Он, в конце концов, намного больше заинтересован в этом, нежели я. – Пелем рассмеялся. – О, я бы много отдал, чтобы послушать эту беседу. С больной-то головой, которая, наверное, отвратительно гудит от удара. Ну а вы – молодец. Если я не ошибаюсь, вы не из робкого десятка будете, под стать цвету волос, угадал?
Одно, по крайней мере, Пелем угадал точно.
Когда мистер Рэйвиншоу начал приходить в себя, первое, что он почувствовал, была мучительная боль в голове. Он открыл глаза, но в ту же секунду невообразимо яркий свет полыхнул ему прямо в лицо, и он поспешно прикрыл веки. Немного погодя что-то прохладное и влажное положили ему на лоб, и женский голос ободряюще произнес:
– Ну же, сэр, попытайтесь еще раз! Я переставила свечу, и свет не будет больше беспокоить вас.
Он снова осторожно открыл глаза, и нестерпимо яркий свет сменился на нежное сияние, на фоне которого перед его взором проплыл какой-то силуэт. Мелькнул рыжеватый отблеск на волосах, и к мистеру Рэйвиншоу вернулась память. Он напрягся и постарался сесть на грязном полу. Девушка помогла ему, поддерживая за плечи.
Небольшая комната выглядела так, как если бы пострадала от землетрясения. Вся убогая обстановка этого места была поломана или опрокинута. Стоял только простой деревянный стул, рядом валялась грубая веревка. Мистер Рэйвиншоу огляделся и хриплым голосом попросил девушку, стоявшую возле него на коленях:
– Помогите мне!
Девушка молча повиновалась, но комната в его глазах закружилась в тошнотворном водовороте, а стук в голове усилился. Гай качнулся и, не сдержав стона, все же сел на стул. Какое-то время он сидел, упершись локтями в колени и обхватив руками пульсирующую от боли голову. Мисс Крессуэлл, стоящая рядом, ласково дотронулась до его густых черных волос, бережно ощупывая голову.
– Раны нет, – успокоила она своего пациента. – Полагаю, сотрясения тоже нет, хотя удар был действительно страшный. Беру на себя смелость обнадежить вас – хотя сейчас голова и болит, вам скоро станет намного лучше.
Мистер Рэйвиншоу вздрогнул и отодвинулся подальше от ее руки.
– Что за ерунду вы несете? – сказал он неприязненно. – Бог мой, сударыня! Неужели нужно говорить со мной как с ребенком?
– Ваш кузен предупредил меня, что вы будете вне себя, когда очнетесь, – не меняя интонации, заметила Каролайн. – Теперь я вижу, он был совершенно прав. Не то чтобы я осуждаю вас, конечно нет, сэр. У вас предостаточно причин для плохого настроения.
Она направилась к буфету, стоявшему в углу комнаты.
– Я нашла здесь немного бренди. Вряд ли он хорошего качества, но все же сможет улучшить ваше самочувствие.
Мистер Рэйвиншоу принял стакан из толстого стекла с отбитым краем со сдержанными словами благодарности и стал потягивать его содержимое, пытаясь вспомнить детали событий. Мисс Крессуэлл подняла табуретку на трех ножках, лежавшую на боку около очага, перевернула ее и села, сжав руки коленями и устремив немигающий взгляд на тлеющие поленья. Так они сидели какое-то время в тягостном молчании, как вдруг Гай резко спросил:
– Что произошло?
Каролайн подняла глаза:
– Жаль, я не смогла предупредить вас криком, но негодяй действовал настолько проворно, что все уже было кончено прежде, чем я осознала случившееся. – Она, казалось, чувствовала потребность оправдаться и добавила извиняющимся тоном: – Вы сражались так яростно, а я никогда прежде не видела ничего подобного и, хотя не слишком волновалась, все же чувствовала себя сбитой с толку.
Он поинтересовался:
– А куда делись мой кузен и его сообщники? Почему они оставили нас одних?
Она рассказала ему все, что успела понять сама, и закончила извиняющимся тоном:
– Прежде чем уехать, ваш кузен обшарил ваши карманы и забрал все деньги и ценности. Даже кольцо с печаткой, которое вы носили на пальце. И еще, уже уезжая, он передал мне сообщение для вас. – Она колебалась, но мистер Рэйвиншоу не произносил ни слова, только продолжал внимательно и сурово разглядывать ее.
Каролайн чуть вздернула подбородок:
– Он сказал: «Передайте Гаю, что на этот раз он попал в ситуацию, когда приходится зависеть от собственного ума, а вовсе не от богатства и знатного положения. Ему это пойдет на пользу».
– Нахальный щенок! – Щека Гая непроизвольно дернулась. – Он еще узнает, если не сумел понять это до сих пор, что меня не так-то легко обставить. Однако все это может ждать! Вы говорите, они оставили вас со связанными руками и привязанной к стулу. Как вы умудрились освободиться?
– Это не составило особого труда, хотя потребовало времени. Меня привязывала Нэнси, и, я думаю, она нарочно делала такие узлы, чтобы мне удалось развязать их и высвободиться. На самом деле она совсем не такая плохая и была очень добра ко мне.
– Вот как? – холодно поднял брови Гай. – Думаю, вам пора рассказать мне, как все произошло. Так вы поменялись местами с мисс Линли. С какой целью? И где она теперь?
Каролайн судорожно сжала руки и вздохнула. Этого момента она боялась.
– Да, пора, – тихо согласилась она. – Мне придется сейчас сказать вам, мистер Рэйвиншоу, что Дженнифер в настоящее время следует в Гретна-Грин с человеком, за которого она искренне желает выйти замуж.
Наступила длинная, бьющая по нервам пауза. При этом известии Гай Рэйвиншоу остался внешне спокоен, только замер в прежней позе – наклонившись вперед и упершись локтями в колени, с пустым стаканом в руках. Его глаза расширились, но это было единственное изменение. Напрасно Каролайн искала на этом сильном смуглом лице хоть какой-то намек на чувства, пробужденные ее признанием.
– Понятно! – наконец произнес мистер Рэйвиншоу, и, хотя он произнес это тихо, она почувствовала себя так, как если бы плеть обвилась вокруг ее тела. – Мисс Линли мечтает о неземной любви, а вы, поддавшись обычной женской слабости и начитавшись рыцарских романов, скорее всего, помогли ей совершить роковую ошибку.
– Ничего подобного! – Теперь, когда невыносимая тишина была нарушена, Каролайн сочла возможным защититься. – Капитан Уайльд вполне достойный жених во всех отношениях, и Дженни от всего сердца обещала ему выйти за него замуж намного раньше, чем вы остановили свой взгляд на ней.
На сей раз выражение его лица изменилось, и он резко вскинул голову:
– Если так, сударыня, почему же она согласилась стать моей женой? Или, согласившись, почему-то вдруг переменила свое отношение ко мне?
– Это длинная история, сэр, – тихо ответила Каролайн, – но, если вы пожелаете выслушать ее, думаю, вы согласитесь со мной, что ни Дженнифер, ни капитан Уайльд не заслуживают порицания. Судьба сыграла с ними жестокую шутку, а затем… – Она на секунду прервалась, вопросительно посмотрев на него. – Итак, мистер Рэйвиншоу? Мне рассказывать вам все?
Он кивнул и поставил стакан на пол возле своего стула.
– Прошу вас, будьте так добры, сударыня, но сначала мне хотелось бы услышать ваше имя.
– Меня зовут Каролайн Крессуэлл, сэр, я дальняя родственница капитана Уайльда и знаю его и Дженни много лет.
Он слегка поклонился в знак почтения, и Каролайн сразу же рассказала ему все по порядку. Гай выслушал ее до конца, не перебивая.
– Почему же мне ничего не сказали?! Боже милостивый! Неужели бедное дитя считает меня этаким чудовищем, которое стало бы принуждать ее к браку, зная, что она дала слово другому?
Он обращался, казалось, больше к самому себе, нежели к ней, но Каролайн рискнула ответить:
– Простите меня, сэр, но разве у Дженни была хоть какая-нибудь возможность узнать вас, чтобы предположить, как вы можете отреагировать на такие новости? Кроме того, что вам оставалось делать, даже если бы вы прониклись к ней сочувствием? Долг чести не позволил бы вам отказаться от помолвки, а ей, я ручаюсь вам, никто не позволил бы сделать это.
Он бросил на нее хмурый взгляд. Каролайн встретила его спокойно, и спустя мгновение Гай кивнул:
– Кажется, я вас понял. Мерилом любовных отношений выступили материальные соображения. Состояние капитана Уайльда не сравнимо с моим.
Он немного неуверенно поднялся, подошел ближе к огню и ногой пнул полено. В голосе его послышалось глубокое презрение.
– О человеке часто судят по его состоянию. Это омерзительно.
– Вы совершенно правы, – печально согласилась Каролайн. Поколебавшись, она добавила смущенно: – Я должна просить у вас прощения, сэр. Я не сожалею о сделанном, поскольку Дженни никогда не смогла бы стать счастливой без Роланда. Но мне невыносимо жаль, если я причинила вам боль.
Он снисходительно посмотрел на нее:
– Не волнуйтесь, мисс Крессуэлл. Я не влюблен в Дженнифер Линли, и, если моя гордость несколько задета, все же нет сомнения – в случившемся для меня намного больше пользы, чем вреда. Светское общество, конечно, позабавится на мой счет, но это меня уже не беспокоит.
– Должна отметить, сэр, вы замечательно держитесь, – одобрительно заметила Каролайн. – Если честно, знай я, что именно на мою долю выпадет тяжкая необходимость сообщить вам правду, я бы с меньшей охотой взялась бы за это дело.
Гай повернулся к девушке, чтобы лучше разглядеть ее. На его лице появилось насмешливое выражение.
– Если мисс Линли не могла найти свое счастья ни с кем, кроме капитана Уайльда, то, помогая им в организации тайного бегства, вы сослужили мне не меньшую службу, чем им. И должен отметить, что сами вы пострадали больше всех в этой истории. Вас похитили, с вами грубо обращались, вас держали взаперти, а теперь вам надо держать ответ. И к тому же нам надо решить, как поступить дальше.
– Уф! – Каролайн настороженно посмотрела на Гая. – Как, сэр, мне следует понимать вас?
Он поднял брови:
– Разве вы забыли, сударыня? Мы с вами вдвоем в одиноко стоящем заброшенном доме в богом забытом месте. У нас нет лошадей, и нам предстоит длинная и утомительная прогулка по грязным глухим дорогам, прежде чем мы сможем получить хоть какую-то помощь! К тому же у меня вытащили все деньги, все до последнего пенни, и все украшения, который я мог бы продать или заложить, если мы доберемся до какого-нибудь города или деревни. Ведь они и вас обокрали?
– Да, и меня тоже, – вздохнула с сожалением мисс Крессуэлл. – По правде сказать, при мне и было-то всего одно лишь кольцо с бриллиантом, да и то вчера забрал у меня ваш кузен.
– Ну что ж. Это уравнивает наши шансы. Если вы принесете свой плащ, сударыня, мы сразу же и отправимся в путь.
Каролайн молча перевела взгляд на оконное стекло. За окном уже совсем стемнело, и дождь хлестал изо всей силы.
– Вы знакомы с этими местами, сэр? – спросила она, зябко передернув плечами.
Нет, мест он этих не знал, и при воспоминании о путаном переплетении проселочных дорог, по которым они добирались сюда, на Гая нахлынули сомнения. Но, презирая любое проявление малодушия, он, постаравшись ничем себя не выдать, ответил:
– Я найду дорогу, не бойтесь! Так что решайтесь, сударыня!
– Как далеко нам придется идти? – спросила она, не двигаясь со своего места у очага.
– Приблизительно три или четыре мили, как мне представляется.
– Три или четыре мили… – задумчиво протянула Каролайн. – Понятно. В таком случае, мистер Рэйвиншоу, я вынуждена отклонить ваше приглашение. Я останусь здесь.
– Умоляю вас, это же нелепо, сударыня, – нетерпеливо возмутился он. – Я же не могу оставить вас одну в подобном месте.
Широко открытые зеленовато-серые глаза спокойно смотрели на Гая. Она не отвела их, повстречавшись с ним взглядом.
– Почему не можете?
– И вы еще спрашиваете? – В нем росло раздражение. – Не можете же вы одна остаться на ночь в доме, который, вероятно, является местом встреч для всех разбойников округи.
– Мне, конечно, все это не нравится, – искренне согласилась Каролайн, – но еще больше мне не по душе пробираться по незнакомой местности в кромешной темноте и под проливным дождем. Я вам очень признательна за заботу, но, смею заметить, я как-нибудь справлюсь с ситуацией на свой страх и риск. Доброй вам ночи, мистер Рэйвиншоу!
Она опустилась на колени перед очагом и принялась шевелить тлеющие угольки. Подбросила в огонь новые поленья из поленницы. Какое-то время Гай, не спуская глаз, наблюдал за ее действиями. Ее спокойное поведение вызвало в нем возмущение и даже гнев. Мисс Крессуэлл, не обращая на него внимания, взяла мехи и начала усердно ими работать. Мистер Рэйвиншоу бросил последний, испепеляющий взгляд на ее согнутую спину, затем осмотрелся вокруг в поисках своей шляпы. Обнаружив ее в углу комнаты, он поднялся, почистил рукавом пальто и, буркнув свирепо: «Доброй ночи, сударыня!» – направился к двери.
Каролайн посоветовала ему поискать в доме фонарь, но вместо того, чтобы последовать разумному совету, мистер Рэйвиншоу рванул дверь. Сильный порыв холодного ветра покрыл его лицо ледяными каплями дождя, и перед ним разверзлась чернота ночи, охваченной штормом. Свет из дома падал на садовую дорожку, и то не дальше фута. Уже у самого порога она больше напоминала водоворот из потока жидкой грязи. Он заколебался и невольно бросил взгляд через плечо.
Огонь теперь весело горел, а мисс Крессуэлл, явно довольная результатами своего труда, осматривала содержимое буфета.
– Ветчина, холодная говядина, яйца, масло, сыр, – перечисляла девушка, словно для себя. – Нэнси совсем неплохо хозяйничает, значительно лучше, чем готовит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24