Столько денег! И опять они уплыли из его рук! Потом он ощутил голодный спазм в желудке и вспомнил, что они собирались пообедать и, что более важно, Виолетта обещала рассказать ему о причинах своего не совсем обычного поведения.
Они доехали до ближайшей рощицы, свернули под сень деревьев и спешились. Виолетта достала из седельной сумки черствый хлеб и вяленое мясо.
— Теперь, когда мы решили проблему с деньгами, расскажи мне, за кого ты хотела заплатить выкуп? — осторожно поинтересовался Грегори, принимая из рук Виолетты нехитрую еду.
— За моего возлюбленного, — покраснев, ответила она.
— За кого? — Грегори чуть не подавился мясом.
— Я собиралась за него замуж. — Виолетта глубоко и печально вздохнула.
Та-ак. Это уже интересно. Денег у них нет. Значит, если она обручена, у него не будет возможности жениться на ней и войти в семью Трафтена. По правилам он и ухаживать за ней теперь не должен… Хотя когда это он соблюдал правила?
Грегори отмахнулся от неприятных мыслей и решил узнать у Виолетты, что представляет собой этот человек.
— А почему за него надо платить выкуп?
Она опустила голову и прикусила губу. Грегори не мог оторвать от нее взгляд. Он бы сам с удовольствием покусал эти губки — очень-очень нежно.
Вздохнув, Виолетта начала рассказывать:
— Майлз не одобрил моего выбора. Поэтому, когда дело дошло до выкупа, я не могла попросить у него денег. Он с готовностью предоставил бы беднягу его несчастной судьбе и только радовался бы, что он… Тип навсегда исчез из моей жизни.
Тип? От Грегори не ускользнуло, что она споткнулась на этом имени. И что это за имя такое? Скорее похоже на кличку собаки или лошади.
— А у кого ты собралась выкупать… Типа?
— У преступников.
— У кого? — Грегори не верил своим ушам. — Ты хотела договориться с людьми, объявленными вне закона?
— До того как мы встретились в Сент-Луисе, Тип водился с дурной компанией, — продолжала Виолетта не моргнув глазом. — Но он очень хотел начать новую жизнь. Он поехал в Канзас, чтобы сказать членам своей банды, что собирается уйти от них и жить честно. Он рассказал им обо мне, но сделал ошибку, упомянув, что мой дядя — богатый человек. Они схватили его и теперь угрожают убить, если я не соглашусь заплатить выкуп.
Может, это и есть то неблагополучное прошлое, о котором упоминал Майлз? Помнится, он говорил, что девушку видели в компании сомнительного человека. Может, это и был Тип? Неужели он, Грегори Клайн, рисковал своей жизнью и свободой ради спасения какого-то отщепенца, который задумал жениться на богатой девушке и пролезть с ее помощью в респектабельную семью?
— Майлз был абсолютно прав, — сухо произнес он. — Ты не должна связывать свою жизнь с недостойным человеком.
— Я его люблю! — воскликнула Виолетта, и Грегори показалось, что прозвучало это несколько фальшиво. — И я сделаю все, чтобы спасти ему жизнь. Я прекрасно знала, что Майлз и пальцем не шевельнет, чтобы спасти Типа. Да и мне не хотелось втягивать дядю в это опасное дело.
Но Грегори ей не верил.
— Майлз говорил, что ты боишься мужчин. Даже его ты сначала боялась. — И уж точно она чувствовала себя не в своей тарелке с ним самим.
— Ну… это потому, что мне не нравились мужчины, которых он предлагал мне в мужья… Я… мне нравятся неистовые. — Выдав это заявление, Виолетта вздернула подбородок, ожидая возражений.
Грегори задумчиво разглядывал ее. Он не мог вообразить Виолетту рядом с преступником. И поцелуи ее были поцелуями невинной девушки, которую никто никогда не ласкал. Неожиданно в голову ему пришла мысль, которая объясняла многое. Должно быть, она влюбилась в человека ниже себя по происхождению. Такое уже случалось и прежде. Своего рода протест против условностей и строгого воспитания. Лайла, дочь Майлза, тоже вышла за человека низкого происхождения, чье положение в обществе нельзя было сравнить с ее собственным. Грейди Финч был ковбоем, но, слава Богу, не преступником. И почему только девушкам из приличных семей очень нравятся вовсе не подходящие мужчины?
Сам Грегори тоже не был ангелом, и его положение было весьма шатким. Но пожалуй, по сравнению с этим бандитом он окажется вполне желанным кандидатом в мужья для родственницы Майлза.
— Я отвезу тебя домой. Ты выйдешь замуж за порядочного человека и скоро поймешь, как я был прав, не позволив тебе наделать глупостей.
Виолетта поднялась. Щеки ее пылали.
— Глупостей?! Позвольте вам кое-что объяснить, мистер Клайн. Никто — ни ты, ни Майлз, никто другой — никогда не будет указывать мне, что я должна и чего не должна делать. Никогда! Поэтому просто оставь меня в покое и возвращайся в Сент-Луис.
Она бросилась к своей лошади, засунула остатки припасов в сумку и, вскочив в седло, поскакала прочь. Некоторое время Грегори сидел неподвижно, взвешивая возможные варианты. У нее нет денег, которые он мог бы украсть. Она заявила, что любит другого человека, да еще преступника. Так что единственная возможность получить хоть что-нибудь — это доставить ее домой. Но она явно не собирается возвращаться. И что прикажете делать — тащить ее силой? Но с этой женщиной такой номер не пройдет — она просто пристрелит его, и все.
С другой стороны, когда Майлз заключал с ним сделку, он ничего не говорил о времени. И еще — он, Грегори, обязался вести себя как джентльмен, а любой другой на его месте давно соблазнил бы эту девицу. Может, в этом и заключается проблема — он был слишком терпелив с ней? Пожалуй, он все же постарается оказать услугу Майлзу и спасти Виолетту от этого преступника… Значит, она любит неистовых мужчин? Он тоже может быть неистовым, диким, да каким угодно…
Виолетте ужасно хотелось оглянуться и посмотреть, едет ли Грегори следом. Но она этого не сделала. Она не могла, просто не могла сказать ему правду. Ведь пришлось бы рассказывать все ужасные подробности ее прошлой жизни. И уж тогда он точно бросил бы ее и уехал. До тех пор, пока Клайн считает, что у него есть шанс жениться на ней и добраться до денег Майлза, он будет рядом.
Виолетта выбрала «преступника» в качестве своего гипотетического жениха по двум причинам. Во-первых, она не раз видела, как мужчины упорно добиваются чего-нибудь совсем им ненужного, и предположила, что женщины должны вести себя так же. А во-вторых, — это позволит ей выдать неловкость, которую она испытывает в обществе Грегори, за привязанность к другому мужчине..
Теперь он не будет ее целовать. Хотя, надо сказать, она не боялась ни его поцелуев, ни его самого. Наоборот, его ласки будили в ней новые, странные чувства. И это ее пугало.
Услышав стук копыт, Виолетта вздохнула с облегчением. Минутой позже Грегори уже был рядом.
— И какие у нас планы? — спросил он как ни в чем не бывало.
— Тебе они не понравятся, — буркнула Виолетта.
— Ты опять будешь грабить банк?
— Если я не добуду денег для выкупа, Тип умрет.
— Может, оно и к лучшему, — пробормотал Грегори.
— Ты ведь так не думаешь, верно? — Виолетта сердито взглянула на него. — Ты мошенник, который превыше всего ценит деньги. Но ведь не убийца.
— А вдруг? — Грегори насмешливо изогнул бровь. — Я, знаешь ли, могу быть очень плохим парнем.
Виолетта чуть не рассмеялась. Она знала, что Клайн — далеко не образец джентльмена, но не сомневалась, что он вовсе не так плох, как хочет казаться.
— Расскажи мне об этом человеке — Типе, — попросил Грегори, и она мысленно застонала.
Вот позор — она даже имени нормального придумать не смогла! Должно быть, потому, что она никогда не любила ни одного мужчину, кроме Майлза. И когда Виолетта судорожно рылась в памяти в поисках имени, связанного с чем-нибудь симпатичным, она вдруг вспомнила: когда она была девочкой, к ним во двор забрел черный котенок, только кончик хвоста у него был белый. Она приютила его, назвала Типом и подкармливала тайком от отца. Он был такой забавный! Что же рассказать о Типе?
— Ну, он такой… игривый, — неуверенно начала она.
— Игривый? — удивился Грегори.
— Вообще-то я вовсе не собираюсь обсуждать его с тобой. Будет лучше, если ты вернешься в Сент-Луис. Впереди меня ждут опасности, а я не хочу, чтобы ты пострадал.
Грегори с негодованием отверг ее предложение:
— Мне кажется, я доказал, что вполне могу позаботиться о себе.
— Я думала, ты трус и гордишься этим. — После небольшой паузы Грегори улыбнулся:
— Знаешь поговорку: настоящая женщина может изменить даже самого безнадежного мужчину.
Но его улыбка и комплимент не обезоружили Виолетту. Она прекрасно знала его истинные мотивы. А потому, вздохнув, ответила:
— Надеюсь, когда-нибудь ты встретишь такую женщину.
Улыбка Грегори слегка поблекла, и он устремил взгляд на дорогу. Помолчав, он спросил:
— Скажи, этот твой приятель из преступной банды — он тебя соблазнил?
— Не твое дело!
— Судя по тому, как ты неопытна, похоже, что нет. И это очень странно.
Виолетта вспомнила свою родню. Подозрительных небритых мужчин, которые иногда прятались в доме ее отца. Никто из них не обладал приятными манерами. Никто не относился к женщинам с уважением. Они потешались над ее матерью, говорили ей всякие гадости, и ни разу пьяный отец не пожелал ее защитить.
— Он отличается от других преступников, — уверенно сказала Виолетта. — Он всегда относился ко мне с уважением.
— Вот как? Преступник-джентльмен? — Грегори рассмеялся. — Ты так наивна, Виолетта. А у него, должно быть, просто хватило ума скрывать от тебя свое истинное лицо. Он заморочил тебе голову. Я уверен, ты не любишь его. Просто тебе кажется романтичным все, что связано с его жизнью: постоянные опасности, неодобрение общества. Вся эта глупая чушь, что так часто снится наивным девушкам.
Виолетта нахмурилась. Разговор зашел в тупик и порядком испортил ей настроение. Глупец! Из них двоих именно он был наивным. А ее сны, к сожалению, каждый раз оборачивались кошмаром. Грегори полагал, что Виолетта леди, раз она жила под крышей Майлза, и этот старик был к ней очень привязан. Иначе… Думай Грегори иначе, он и относился бы к ней по-другому. Еще в первую их встречу Клайн дал ей понять, что подержанный товар годится только для постели.
И не он один так думает.
— Ты не сможешь заставить меня изменить решение, — заявила Виолетта. — Но потом, когда все закончится, я, может быть, и соглашусь съездить с тобой в Сент-Луис.
— Вместе с твоим приятелем-бандитом?
— Да.
— Послушай, неужели ты и вправду веришь, что эти люди, зарабатывающие на жизнь преступлениями, стоящие вне закона, сдержат слово, данное девчонке? Что все будет так просто: ты отдашь деньги, они вернут тебе твоего парня и пожелают доброго пути и многих лет счастливой жизни?
Виолетта и сама знала, что в ее легенде полно слабых мест, и это было одним из них. Чтобы отвлечь Грегори, она вновь нанесла удар по его самолюбию:
— Я же сказала, что это будет опасное дело. Трус не должен в нем участвовать, — высокомерно произнесла она.
— Есть разница между трусостью и глупостью, — фыркнул Грегори. — Я все же попытаюсь отговорить тебя от этого идиотского намерения — спасать преступника.
— Это что — предупреждение?
— Скорее, обещание.
— А я обещаю, что ты только зря потратишь время.
— Ну, нам ведь все равно больше нечем заняться. «Да уж, — подумала Виолетта, — я пока остаюсь самым финансово многообещающим для тебя предприятием». Она не испытывала угрызений совести, обманывая Клайна, потому что прекрасно знала: ради денег он готов лгать, красть и даже стать джентльменом. Правда, она совсем не хотела, чтобы он подставлялся из-за нее под пули. После ограбления следующего банка она от него как-нибудь избавится. Как только они доберутся до предместий Коффивилла, помощь Грегори ей больше не понадобится. А если их схватят раньше, она всю вину возьмет на себя, чтобы ему не пришлось отвечать за ее грехи.
Потом ей пришло в голову, что держать Грегори рядом не так уж и безопасно. Да, однажды он спас ей жизнь. Но если он надумает соблазнить ее, чтобы заставить вернуться в Сент-Луис… Если он попытается применить силу, ситуация может стать опасной — для них обоих.
Виолетта пришла к выводу, что ее подозрения подтверждаются, когда на привале, после ужина, он опять предложил ей спать рядом. Но теперь это трудно было объяснить логикой. Трудно себе представить, что кто-нибудь спокойно пройдет мимо, увидев двух шерифов, спящих в обнимку. Поэтому Виолетта решительно отказалась и настояла на том, что он будет стеречь их первую половину ночи, а потом она его сменит. Завернувшись в одеяло, она обнаружила, что Грегори смотрит на нее. Ей показалось даже, будто она слышит, как мысли ворочаются в его голове.
Грегори действительно смотрел на нее. Постепенно дыхание ее стало ровным, и она уснула. Он знал, что Виолетта ему не доверяет. Что ж, надо признать, это еще раз доказывает, что она умная девушка. Слишком умная, чтобы связаться с преступником. В ее истории многое не сходилось, и у Грегори появились веские основания считать, что она все это выдумала.
Но если задуматься, то все, что он знал о Виолетте, вообще плохо сочеталось одно с другим. Майлз говорил, что считает ее членом своей семьи, но не подтвердил, что . она его племянница. Сама Виолетта заявила, что ей нравятся неистовые мужчины — но вздрагивала, как испуганный кролик, каждый раз, когда он случайно ее касался. А теперь он должен поверить в существование бандита по имени Тип, который настолько хорошо воспитан, что не наложил лапу на столь лакомый кусочек?
Но он, Грегори, не дурак. Она явно что-то скрывает. Скрывает правду о себе. Он задумался, насколько неприятной могла оказаться эта правда. И зачем все-таки ей нужно грабить банки? И если жених-преступник — выдумка, то что же такое было в ее прошлом? Грегори пытался вспомнить, что именно сказал ему Майлз. Кажется, он говорил что-то о мести…
Но кому может мстить Виолетта? И при чем тут деньги? Черт, ему следовало получить от Майлза больше сведений, прежде чем пускаться в погоню. Но с другой стороны, Грегори помнил растерянность Майлза — тот мог и не знать всего. Что же такое могло случиться с Виолеттой, если она побоялась рассказать об этом даже Майлзу Трафтену?
Виолетта застонала и заметалась во сне. Отблески костра позолотили светлые волосы. Грегори подумал, что было бы чудесно погладить эти шелковистые локоны. Взгляд его переместился на ее губы — такие чувственные и соблазнительные. Потом скользнул ниже. Высокая грудь, поднимаясь, натягивала тонкую ткань рубашки. Грегори встречал красивых женщин, но Виолетта… она была совершенно особенная.
Крик заставил его подпрыгнуть от неожиданности. Девушка опять металась во сне.
Грегори мгновенно оказался рядом и схватил ее за плечи.
— Виолетта, проснись!
Тело ее было напряжено, как натянутая струна. На лице — маска ужаса. Он увидел, как она выставила ногти, и схватил ее за запястья, прежде чем она успела разодрать ему лицо.
— Виолетта, это я, Грегори! Проснись! Тебе опять приснился кошмар…
Наконец глаза ее распахнулись, и еще через мгновение животный ужас сменился узнаванием. Она обмякла в его руках и заплакала. Грегори притянул ее к себе. Она начала вырываться, но он шептал ей ласковые слова, и вскоре она успокоилась.
Грегори не знал, что и думать. Те два негодяя не успели причинить ей вреда — только порвали рубашку и напугали. Но этот случай не мог привести к таким кошмарам. Тем более что сама Виолетта относилась к своим снам как к чему-то привычному…
— Виолетта, — мягко проговорил он. — Давай поговорим. Расскажи мне свой страшный сон.
Виолетта вытерла слезы. Она не может. Рассказать сон — значит, рассказать о своем прошлом. Ибо во сне она опять возвращалась туда, к этому ужасному человеку. Стыд охватил ее. Что скажет Грегори, если узнает? Что сказали бы ее знакомые в Сент-Луисе? Ах, эта милая, скромная, застенчивая Виолетта! Ложь! Все ложь!
Правда была ужасна. Виолетте исполнилось только четырнадцать лет, когда этот человек завладел ею. Он бил и унижал ее. Но самое страшное — он ее насиловал, с ней случилось худшее — ее тело было осквернено отвратительным, болезненным проникновением, которое навсегда сделало ее грязной в собственных глазах, не говоря уже о других людях.
Дрожащими руками Виолетта откинула волосы с покрытого испариной лба. Раньше она старалась, чтобы пряди закрывали лицо — как стена между ней и жестоким миром. Такой ее и нашла Лайла. Но теперь она не будет прятаться — она обещала Лайле и самой себе, что не позволит прошлому портить ей жизнь. И она сдержит слово.
— Все в порядке, — неуверенно произнесла она. — Просто кошмар. Я могу поспать еще или лучше ты ложись, а я посижу…
— Нет, это не просто кошмар, — настаивал Грегори. — Он связан с теми негодяями, что набросились на тебя?
— Думаю, да, — отвела взгляд Виолетта.
— Но что они с тобой сделали? Мне показалось, я успел вовремя…
— Я не хочу говорить об этом!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27