Прижимая девушку к себе, Джулиан повернулся вместе с ней, и, когда она стала издавать тихие, сводящие его с ума стоны наслаждения, он вошел в нее, наполняя ее тело жаром своего обжигающего желания.Крепко прижимая Айви к себе, Джулиан входил в нее резкими толчками. Их переполняла безумная радость. Айви казалось, что внутри нее бушует огонь, который охватывает все ее тело, заставляя его содрогаться снова и снова.Джулиан нагнулся к Айви и стал смотреть в ее глаза, ожидая, что они, как обычно в минуты их близости, станут черными, как ночная мгла.Вот, судорожно вздрогнув, Айви громко закричала, и к ее крику присоединился низкий стон Джулиана, похожий на звериный рык.Дрожа, Рамсден перевернулся, прижав ее к своей груди, и она в полузабытьи слушала, как неистово колотится его сердце.Так они и лежали – молчаливые и спокойные – в теплой ароматной воде, и Айви казалось, что нет для нее ничего милее, чем стук сердца Джулиана.Наконец Рамсден заговорил:- Как я люблю тебя!Дыхание Айви прервалось на мгновение, а из глаза выкатилась слеза и, оставив след на ее разгоряченной щеке, упала на влажную грудь Джулиана.- Будь у меня моя книга, – в сотый, как казалось Сюзанне, раз восклицала леди Маргарет, – мы бы все сделали, как надо. Уверена, я без труда отправила бы отсюда Фелицию. Не доверяю я этой особе!- Но у тебя нет этой книги, – нетерпеливо заметила девушка, – да если бы и была, что можно было бы сделать? Мне казалось, что все заклинания оттуда – для хорошего. Но разве то хорошо – избавляться от кого-то?Маргарет нахмурилась, глядя на свое рукоделие.- Пододвинь, пожалуйста, свечу поближе, внучка. Спасибо. М-м-м… избавиться от кого-то по-хорошему… Дай подумать… Ну что ж… Будь У меня книга…Сюзанна закатила глаза, а затем взглянула на маленькую Дейзи, игравшую на полу перед очагом со своим кроликом.- А может, – предложила Сюзанна, – тебе стоит оставить мысли о Фелиции и еще раз подумать о том, как бы убедить Джулиана сказать нам, где спрятана книга.- Бесполезно, – заявила леди Маргарет. – Он ужасно боится, что Айви оставит его.Усевшись по-турецки на пол, Сюзанна расправила свое фиолетовое платье и взяла в руки лютню. Она стала медленно перебирать струны.Дейзи с любопытством смотрела на нее.- Бабуль! – вдруг воскликнула девушка. – Кажется, я нашла выход!- Какой, дорогая! – заморгав, спросила бабушка.Темные глаза Сюзанны загорелись, щеки покрылись нежным румянцем.- Помнишь, когда я была маленькой, пропало твое рубиновое ожерелье?- Ну да, пропало, конечно. Ожерелья сами не пропадают, дорогая. Его украли. – Маргарет возмущенно передернула плечами.- Очень хорошо, но тем не менее это случилось. Но помнишь, ты читала заклинание? То самое, что заставляет виновного признаться?Глаза пожилой леди удивленно округлились.- Да уж, помогло оно мне, ничего не скажешь. Эта маленькая дрянная горничная призналась не мне, а груму. Вот они и сбежали вместе в Лондон и открыли там гостиницу. А в качестве приданого негодница использовала мое ожерелье.Сюзанна нетерпеливо замахала руками:- Это уже неважно сейчас. Но что, если попробовать это заклинание на Джулиане…Глаза леди Маргарет загорелись, и она всплеснула руками:- Поняла! А потом мы сядем все вместе…- Конечно, – перебила ее Сюзанна. – А то признается, чего доброго, кому-нибудь еще. – Лицо девушки сияло торжеством. – Бабуля, как ты думаешь, тебе удастся вспомнить заклинание?- Конечно, о чем речь! – возмутилась леди Маргарет. – Не буду спорить, с возрастом я изменилась, но моя голова совершенно ясная, какой была всегда.Если у Сюзанны и были сомнения на этот счет, она решила оставить их при себе.- Миндальный крем! – заявила пожилая дама.- Не понимаю.- Те силы, что развязывают язык, можно припрятать в миндальном креме, а Джулиан его обожает.- Да? – спросила девушка. – Ты уверена?- Ну, может, Денби обожал. Хотя нет, не Пенби – Джулиан, я абсолютно уверена. Беги скорее скажи Эдит, чтобы приготовила миндального крема. Скоро мы узнаем правду.Леди Маргарет встала и расправила юбки, Сюзанна, встряхнув темными кудряшками, выбежала из комнаты.- Итак, – обратилась Маргарет к Дейзи, – какие же там были слова? М-м-м… «Если ты истину скрываешь… и сердце терзает вина… Сбрось камень лжи и правду открой, ведь в… правде той – судьба». – Она восторженно улыбнулась девочке, которая тут же заулыбалась в ответ. – Вот. Я была уверена, что вспомню. Ах, кажется, сегодня будет чудесный вечер! Джулиану ничего не останется, как сказать, где книга.Дейзи зарылась личиком в мягкой шкурке кролика, но зверек стал вырываться. Девочке хотелось, чтобы от заклинания начал говорить правду один лишь Джулиан. А вдруг понадобится говорить ей! Дейзи никогда не забудет, как ее маме не понравился ее голосок. «Ах, как нехорошо», – думала малышка, ведь она так любила миндальный крем.Стоя у себя в комнате, Айви пыталась расчесать мокрые волосы и хоть как-то уложить их. Джулиан наблюдал за ней с кровати.- Укрась волосы этими голубыми лентами, – приказал он. – Мне нравится, когда у тебя прическа в виде короны.Айви потянулась было за лентами, но на полпути ее рука застыла в воздухе.- Нет, – возразила она, – пожалуй, я просто завяжу их сзади. – Девушка едва сдержала смех, увидев, как вытянулось лицо Рамсдена.- А мне нравятся голубые ленты, – повторил он, лениво вертя в руках шкатулку с эмалью с туалетного столика Айви. Открыв крышку и ничего не обнаружив, молодой человек поставил шкатулку на место и, взяв кипу бумаг, стал их просматривать.- Это все для Дейзи?- Да, она легко все схватывает. Дейзи смогла написать свое имя, мое, и она рисует чудесные картинки. – Айви принялась заплетать косу. – Она очень умненькая девочка.- У нее отличная наставница, – заметил Джулиан.Затем он взял с кровати сорочку Айви и стал с улыбкой ее разглядывать, словно представляя в ней девушку.Завязав косу, Айви улыбнулась:- Я готова. Пошли вниз?Рамсден приподнялся на локте и, смахнув с лица волосы, нахмурился.- Ты забыла голубые ленты, – напомнил он.- Нет, не забыла, – ответила девушка, застегивая кружевной воротник. – Я нарочно не стала вплетать их.- Нарочно? Но почему?- Да потому, – проговорила Айви, забрав у него смятую сорочку и бросив ее на пол. – У тебя есть нехорошая привычка: ты слишком много командуешь. Ты сказал мне: «Укрась волосы голубыми лентами», вместо того чтобы попросить об этом. Может быть, для женщины из семнадцатого века это и приемлемо, но, Джулиан, я – дитя века двадцатого. И если ты хочешь силой заставить меня остаться, то лучше нам выяснить это сейчас.- Черт! – выругался Рамсден. – Мне это не нравится.- Как знаешь.- И что, ты собираешься спорить со мной всякий раз, когда я приказываю что-то тебе? – поинтересовался молодой человек, садясь в кровати.- В случае необходимости, чтобы отстоять собственную точку зрения.- Черт! – повторил он, насупясь. – А я то думал, ты любишь меня.- Люблю, – тихо проговорила Айви, – но одно не имеет отношения к другому. Знаешь старую поговорку: «Если любишь кого-то, отпусти его на свободу…»- Ни разу не слыхал этой старой, как ты говоришь, поговорки, но мне она кажется просто глупой, – перебил ее Рамсден.- Ну, может, она и не так уж стара. Но ты не дослушал. А заканчивается поговорка такими словами: «…если предмет твоей любви не вернется, значит, вы не принадлежали друг другу». Дело в том, что я хотела бы иметь выбор.Джулиан задумался:- Иными словами, ты хочешь сказать, что, если бы я дал тебе возможность покинуть меня… то есть, в этом случае, отдал бы тебе книгу… ты могла бы выбрать– уйти или остаться, так? И если бы ты решила уйти, это означало бы, что ты меня не любишь?Девушка немного помолчала, потом сказала:- Еще это могло бы означать, что я люблю тебя, но меня не устраивают предложенные тобой условия. Во всяком случае, мы так и не узнаем этого, если ты не отдашь мне книгу.- Хорошо, – промолвил Рамсден. – Я не собираюсь отпускать тебя. За один этот день я смеялся больше, чем за весь предыдущий год. Мне понравилось, и я не испытываю ни малейшего желания лишаться этого. А теперь давай прекратим дурацкий разговор и пойдем наконец обедать.- А я не испытываю ни малейшего желания забывать об этом, – огрызнулась Айви. – Джулиан, если я действительно небезразлична тебе, дай мне шанс сделать собственный выбор. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, каково это – когда тобой манипулируют и у тебя нет возможности выбирать.Рамсден остановился у двери; его лицо, наполовину скрытое тенью, стало спокойным и серьезным. Айви опять пришло в голову, что он очень похож на мужчину с полотна Рембрандта– мрачный, задумчивый, благородный…Затаив дыхание, Айви ждала. – Извини, – наконец промолвил он, выходя из комнаты.Девушка застыла на месте, глядя ему вслед. На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас предложит отдать ей книгу, и тогда у нее появится возможность выбора. А вдруг он сделал бы это? И не будь Фелиции, какое бы решение она приняла?Айви оглядела свою комнату, взглянула на видавший виды табурет, на шкатулку с изображениями святых… Все вещи здесь были дороги ей, потому что ей дал их Джулиан. Затем она выглянула в окно, во двор замка, посмотрела на море. Она полюбила Виткомб, полюбила Маргарет, Дейзи и Сюзанну.И особенно Айви полюбила Джулиана. Но была ли она готова пожертвовать всем, чего добилась в жизни, да, по сути, и всей своей жизнью, для того, чтобы остаться в этом непредсказуемом, опасном мире?«Я люблю тебя», – сказал он ей. Но можно ли ему верить? Стоило ли рисковать собой ради этих трех слов?Девушка сжала голову руками.- О Господи, – заговорила она вслух, – как мне нелегко! Похоже, я влюбилась в человека, которому триста пятьдесят лет. Он хочет оставить меня в прошлом, хотя собирается жениться на другой женщине. Да он еще и ничего не делает. Еда здесь ужасная, его бабушка – настоящая ведьма, а жители деревни вот-вот нападут на замок. Но он сказал, что любит меня! Что мне делать, как поступить?Когда Айви спустилась к обеду, она сразу же поняла: что-то происходит. Леди Маргарет была какой-то рассеянной, но ее глаза засверкали от любопытства, когда она посмотрела на Айви, а с нее перевела взгляд на внука.Сюзанна была куда веселее, чем в последнее время. Она без конца болтала, смеялась и дразнила Джулиана, высмеивая то его нос, то поношенные сапоги, то еще что-нибудь. Но при этом девушка то и дело украдкой поглядывала на Айви.Фелиция ела молча, внимательно наблюдая за происходящим. На ней было темно-зеленое платье, украшенное тонкой полоской кружев, чего Айви ни разу не видела на невесте Рамсдена.«Интересно, она оделась так, чтобы понравиться Джулиану? – подумала Айви. – Неужто Фелиция что-то заподозрила?» Айви старалась держаться ровно, но это ей было нелегко в присутствии молодого человека. Каждый раз, встречая его глаза, она вспоминала о том, как они были вместе, как он тогда смотрел на нее. Иногда она нарочито отворачивалась, но тут же начинала думать, что все сейчас же заметят, что она отворачивается.Долл подала рыбу и суп со своим обычным кислым выражением. Каждый раз, когда служанка подходила к ней, девушка почти физически чувствовала ненависть и неодобрение Долл.Один лишь Рамсден вел себя, как обычно. Он ел с аппетитом, смеялся с Сюзанной, отпускал вежливые замечания Фелиции, а Долл попросил передать кухарке спасибо за хорошую стряпню.Когда обед подходил к концу, леди Маргарет похвалила внука.- Как я рада, что ты вновь в добром расположении духа, – промолвила она, отдавая Долл пустую тарелку. – А у нас есть еще кое-что для тебя. Миндальный крем– твой любимый.Джулиан поглядел на блюдо, которое служанка поставила перед ним.- Любимый? Спасибо, конечно, бабуля, но ты ошиблась. Я не люблю кремов, да еще горячих, честное слово. Как-то неважно себя чувствую от еды с яйцами.Лицо леди Маргарет вытянулось, когда она увидела, как ее внук отдает тарелку с дымящимся кремом Долл.- А мне крем нравится, – заявила Айви, взявшись за тяжелую ложку. – На вид вкусно.- Я уверена, что крем отличный, – вежливо промолвила Фелиция, забирая у Долл порцию Джулиана.- Но… но… это не для вас, – беспомощно проговорила леди Маргарет, всплеснув руками. – Я же заказала крем специально для тебя, Джулиан.- Но, оказывается, Фелиция тоже любит его, – заметила Сюзанна, опираясь локтями на стол. Она покачала своей темной головкой, ее глаза лукаво заблестели. – Раз уж она решила съесть большую тарелку, предназначенную брату.- Это твой любимый крем, – повторила Маргарет, моргая.- Да что это вы все столько говорите о креме, – промолвил Рамсден. – Принеси-ка мне тарелочку, Долл, если уж он такой вкусный.Похоже, это не успокоило леди Маргарет. Ее тарелка оставалась нетронутой, а пожилая леди нервно мяла руками кружевной воротничок.Сюзанна весело возила ложкой по тарелке, Айви с удовольствием ела сладкую, тягучую массу, Джулиан лениво ковырялся в своей. Фелиция, не говоря ни слова, как всегда, подносила ко рту ложку за ложкой.- Спасибо, бабушка, – поблагодарил Рамсден. – Крем и правда вкусный.Маргарет махнула рукой, как бы желая сказать, что это неважно.- Спасибо тебе, Джулиан, что поблагодарил. – Ее голос звучал устало.- Ах, заткнешься ли ты, болтливая старуха, – внезапно проговорила Фелиция.Айви уронила ложку и резко обернулась на Фелицию. Девушка не была уверена, что слух не обманывает ее.Джулиан разинул рот.Сюзанна, давясь, смеялась в салфетку.- Должна признаться, – заявила Фелиция, черпнув ложкой крема, – меня удивляет, как я не сошла с ума за последние две недели. В жизни не встречала человека, который столько болтает. Если бы всю энергию, что ты тратишь на пустые разговоры, пустить на благоустройство здешнего хозяйства, то тут стало бы куда уютнее.- Ох! – только и смогла выдохнуть леди Маргарет.- Фелиция, – тихо спросил Рамсден, – ты заболела?Фелиция проглотила еще одну ложку крема. Ее бесцветные глаза встретились с глазами Джулиана, и она ткнула в его сторону ложкой.- Заболела? Я? Заболела?– повторила она. – Нет, я не больна. Хотя, надо сказать, временами я чувствую себя неважно, оттого что заперта здесь. Отец, знаете ли, ни за что не отправил бы меня сюда, если бы не нужда следить за вами.- Да?– переспросил Рамсден, глаза его горели. – Зачем же за нами следить?- Что же ты этого не знаешь, Джулиан, ведь ты мнишь себя таким умным? – заявила Фелиция. – Отец и лорд Кромвель подозревают, что вы вовсе не так бедны, как прикидываетесь, и ты, как можешь помогаешь повстанцам. Ты-то считаешь меня полной дурой, поэтому, сказал отец, мне будет нетрудно раскусить все твои козни. А потом папа прижмет тебя, вот так-то!Сюзанна уткнулась в ладони, чтобы скрыть обуревающий ее смех, Айви оторопело смотрела на Фелицию, а глаза Маргарет были широко распахнуты от изумления.- Ох, Джулиан! Скажи, что ты не делаешь ничего такого. Это так опасно.- Да уж, – подтвердила Фелиция, – если его поймают, то повесят за измену. Да я с радостью сама повесила бы его, искусителя. А вы хоть представляете, – продолжала она, поедая крем, – как он меня раздражает, этот ваш Джулиан? Садится рядом со мной, говорит какую-то чушь в полной уверенности, что я без ума от него, а сам то и дело смотрит на эту маленькую…– она кивнула на Айви, – дрянь с морковными волосами. На эту легкомысленную потаскушку.Все замолчали, а Фелиция продолжала есть, не обращая ни на кого внимания.- Съешь побольше крема, – предложила Сюзанна, наматывая на палец темную кудряшку.- Мне кажется, с нее уже довольно, – тихо промолвила леди Маргарет.Откинувшись на спинку кресла, Джулиан поглядел сначала на бабушку, потом на сестру, а затем – на тарелку с кремом.- По закону, – заявил он, – мне бы следовало побить вас.- Искренне надеюсь, Джулиан, что ты этого не сделаешь, – возмутилась бабушка, вздергивая вверх подбородок.- Да нет конечно, но иногда руки у меня так и чешутся.- Сюзанне это бы не помешало, – проговорила новая, незнакомая им Фелиция. – Этой стервочке надо знать свое место. Я уже озверела от ее идиотских шуточек. Вот когда я стану хозяйкой Виткомб-Кипа, тут все будет по-другому.Джулиан невозмутимо посмотрел в глаза своей невесте:- Ты это серьезно, Фелиция? Каким образом?- Я буду здесь главной, – ответила Фелиция, бросив на Рамсдена яростный взгляд. – Не мой отец, не ты, не эта выжившая из ума старуха, твоя бабка, и уж во всяком случае не эта твоя пустоголовая сестрица. Я буду решать, что надо делать, а что – нет. И никто больше не станет мною командовать! А то только и слышу: «Последи за кухаркой, Фелиция», «Поговори с прачкой», «Вытри тарелки, Фелиция», «Выйди за молодого Рамсдена, Фелиция!» Я буду принимать все решения! А если вы будете злить меня, то всех в тюрьму отправлю! Вот так!- Кто укажет на безгрешную женщину? – процитировала Сюзанна. – Она стоит больше любых драгоценностей!- Заткнись, маленькая ведьма! – сказала Фелиция. – Ты своим поганым ртом оскверняешь Библию. Надо сказать, я видела и слышала достаточно для того, чтобы избавиться от тебя, так что помалкивай.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33