— Это неплохое развлечение, которое двое могут себе позволить в одежде. Пойдем, Полли, покружимся.
Он взял Полли за руку и потащил ее в толпу танцующих. Кристиана старалась не смотреть на них, но видела, как Полли прошептала что-то на ухо Гэрету, и он засмеялся, запрокинув назад голову.
— Какой грубый парень, — заметил Артуа.
— Обычно он совсем не такой, — возразила Кристиана. Она следила глазами за Гэретом и Полли. Даниэль встал между ними и увел Полли на танец.
Гэрет засмеялся, пожал плечами и отправился выпить пива. Он взял бокал и выпил его залпом.
— Расскажи мне снова о Филиппе, — потребовал Артуа. — Почему он оставил тебя в таком месте? Он что, сошел с ума?
— Вначале я тоже так думала. Но сейчас…. — она замолчала, увидев, как Гэрет обнимает в танце местную девушку. Ее кудрявая головка была откинута назад, она смотрела на Гэрета почти с обожанием.
— Что случилось, куда ты смотришь, Кристиана? Давай пойдем куда-нибудь и узнаем, нельзя ли здесь купить хорошего вина? Это английское пиво убьет меня.
— А мне оно нравится, — возразила Кристиана, отрывая взгляд от Гэрета и девушки с вьющимися волосами. — Расскажи мне о поместье Нотлай, Артуа. Кто там еще из французов?
Они сидели на повозке. Кругом слышались звуки флейт и скрипок, а они говорили о Франции, о тех, кто выжил во время революции, о тех, кто уехал в другие страны и о тех, о ком ничего не известно. Вспоминали тех, кого уже нет в живых.
Когда Джеффри и Стюарт вернулись и начали запрягать лошадей, Кристиана взяла слово с Артуа, что он навестит ее завтра.
Она взобралась на повозку, улеглась на соломе, крепко прижимая к себе скрипку, и стала ждать возвращения Гэрета.
Они ждали его больше часа, но он не появился, и тогда Даниэль решил возвращаться домой без него.
— Гэрет где-нибудь пьет пиво, — заверил он Кристиану.
Но от этого ей не стало легче.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Миссис Хэттон встретила появление Гэрета на кухне презрительным взглядом.
— И это после того, как я просила тебя проследить, чтобы твои братья не напились. А ты и сам являешься домой на рассвете пьяный как свинья.
У Гэрета еле хватило сил улыбнуться ей. Ему было совсем плохо. Он старался не реагировать на резкий и суровый голос миссис Хэттон. Не было смысла отрицать, что он напился до глупого и блаженного состояния.
— Теперь полдня будешь спать или стонать, — добавила миссис Хэттон.
Гэрет взял со стола чашку с чаем, недопитую кем-то, и выпил ее залпом, стараясь утолить жажду.
— Ел и пил всю ночь, а теперь будешь охать весь день, — заявила миссис Хэттон, очень безжалостно, по мнению Гэрета.
— А где все? — спросил он, имея в виду Кристиану. В последний раз он видел ее, когда она сидела с Артуа на повозке. Кристиана смеялась и восхищенно смотрела на своего друга. Ее черные волосы касались его плеч.
Миссис Хэттон кивнула на заднюю дверь, ведущую в сад.
— Где все? Дурака валяют, вот где, — ответила она осуждающе, повернулась к Гэрету спиной и все свое внимание сосредоточила на засолке говядины.
Гэрет вышел на старое каменное крыльцо. Яркое солнце ослепило его, и он зажмурился. Осмотревшись, он увидел Джеффри и Стюарта, прислонившихся к стене дома. Между ними стоял Даниэль, явно чем-то смущенный.
Гэрет начал было говорить, но Джефф и Стюарт замахали на него руками, чтобы он молчал.
Откуда-то из-за угла был слышен голос Кристианы. Она говорила по-французски. Ей отвечал более низкий голос.
Стюарт и Даниэль вопросительно смотрели на Даниэля.
— Она сказала, — пробормотал тихо Даниэль, — что здесь совсем неплохо, особенно, когда привыкнешь. А он сказал, что она выглядит как… что-то такое, я не знаю этого слова.
— Что, черт возьми, вы делаете? — возмущенно спросил Гэрет.
Стюарт и Джеффри зашикали на него.
— Она рассказывает ему о своем саде, — прошептал Даниэль, поворачиваясь ухом в сторону сада, — а он говорит, что слишком много лаванды, что надо избавиться от нее.
— Я не могу поверить, что вы подслушиваете. Это просто непорядочно, — тихо сказал Гэрет, удивленно глядя на братьев. Но он все же присел на ступеньки, чтобы узнать, о чем же говорит Кристиана.
— Он сказал, что она не может быть счастлива здесь, что это невозможно, что хуже ничего не может быть.
— Вот педераст, — проворчал Джефф.
— Я еще могу представить, что этим занимаются Джефф и Стью, — заметил Гэрет, — но, чтобы и ты, Даниэль? Это выше моего понимания.
— Он ничего не может поделать, — весело сказал Стюарт. — Мы его шантажируем.
— Чем же вы его шантажируете?
— Ш-ш-ш, — зашипел Джеффри, — что они сейчас говорят, Дэн?
— Артуа говорит, что она должна поехать с ним, и что он может отвезти ее в Новый Орлеан. Но сначала, возможно, они поедут в Вену. Он говорит…
Гэрет встал и нетерпеливо отбросил волосы со лба.
— Все, достаточно, — тихо сказал он. — Хватит. Как будто нам всем нечем больше заняться. Думаю, что работы у нас хватает. Прекращайте заниматься чепухой и отправляйтесь в поле.
— Ты сегодня тоже хорош, — отметил Джеффри, — ох тебя несет, как из пивной бочки.
Гэрет ничего не ответил и направился к амбару. Лицо его вдруг стало мрачным.
— Что, черт возьми, с ним случилось? — спросил Джеффри. — Какой-то он не такой.
— Займитесь-ка работой, — сказал ему Даниэль и поспеши за Гэретом.
— Г…. — весело сказал Джефф. — Давай поездим верхом.
Стюарт засмеялся.
— Хорошо, — согласился он.
Кристиана предложила Артуа розовый бутон, который он аккуратно приколол к петлице.
— Как мог Филипп бросить тебя в такой дыре? — спрашивал он, как обычно не церемонясь. — Без денег, без всего?
— Он не бросил меня. Я была слишком слаба для такой дальней поездки.
Артуа с сомнением посмотрел на нее.
— Ты выглядишь довольно крепкой, — заключил он. — Крепкой и здоровой, очень здоровой. Можно сказать, что ты становишься немного толстой.
Кристиана возмутилась.
— Толстая! Я совсем не толстая!
Артуа, которого развеселила такая бурная реакция Кристианы, бросил критический взгляд на ее фигуру.
— Ну, может быть, немного толстовата.
— Какой ты грубый. Просто я перестала носить корсет, вот и все.
— Именно так выглядят пастушки, которые пасут гусей, — сделал заключение Артуа. — Последняя мода: перестать носить корсет, перестать причесываться, немного запылить туфли и voila. Последний крик моды.
— Это очень удобно, — объяснила ему Кристиана, — невозможно работать в саду в шелковых платьях.
Артуа засмеялся. С какой гордостью говорила она о своей работе в саду. Он стал разглядывать освещенный солнцем сад.
— Не могу себе представить, как ты ползаешь здесь в грязи. Разве это не смешно?
Кристиана улыбнулась.
— Может быть и смешно, но как это прекрасно — своими руками вырастить цветы! Кроме того, это очень успокаивает. И еще, я начинаю чувствовать себя частичкой этой жизни.
— Жизнь — это постоянный круговорот. Ты же знаешь, все растет и умирает, потом снова возрождается. Вот в чем дело.
— Да, это так,
— Просто у тебя всегда есть чем заняться. А впрочем, чем еще можно заниматься в этой дыре? Неужели тебе все это не надоедает?
— О, нет! Никогда не надоедает. Мне ужасно не хочется уезжать отсюда. Я боюсь ожидать тот день, когда Филипп пришлет за мной. Как бы я хотела остаться здесь навсегда!
Артуа был удивлен. Он наклонился к ней и внимательно посмотрел ей в лицо. Глаза его были ясными, голубыми, взгляд — изучающим.
— Ха! — внезапно он громко расхохотался. Кристиана от неожиданности чуть не подпрыгнула.
— Что? В чем дело?
Артуа смеялся, глаза его озорно сверкали.
— О, Кристиана, скажи, чем еще ты себя здесь развлекала?
— Чем? Я занималась садом. Я ведь тебе уже говорила. И я… просто жила, — ответила Кристиана и при этом сильно покраснела.
— И чем еще? — весело спрашивал Артуа. — Смотри, как ты покраснела. Моя дорогая Кристиана, ты самая ужасная лгунья на свете. Не удивительно, что ты не хочешь уезжать. Наконец ты занимаешься этим, не так ли?
— Не будь таким грубым. Я не…
— Нет, ты занимаешься! Ты посмотри на свое лицо! О, оно такое красноречивое. Но скажи, который же из них? Тот, который ученый или тот, у которого волосы торчат во все стороны?
— Конечно нет. Артуа, какой ты ужасный!
— Или тот грубиян? — настаивал Артуа.
— Гэрет совсем не грубиян, — выпалила Кристиана.
— Гэрет, — повторил Артуа с вежливой насмешкой, — значит так его зовут. Скажи, когда у вас это началось?
— Знаешь, — сказала Кристиана, поднимаясь. Она подошла к левкоям и убрала несколько увядших цветков. — Когда я думала, что тебя нет в живых, я действительно горевала и плакала. Это было море слез, просто океан слез. А теперь я не могу понять, зачем я плакала. Ты такой ужасный насмешник!
Артуа засмеялся, нисколько не обидевшись.
— Не удивительно, что ты не хочешь уезжать.
— Я не хочу ехать в Вену, Артуа. Мне ужасно не хочется бросать свой сад.
— Боже мой, Кристиана, я почти поверил тебе. Не удивительно, что он вчера не сводил с тебя глаз.
— Разве? — Кристиана вчера так обрадовалась встрече с Артуа, что этого даже не заметила.
— Да, все время смотрел на нас, пока не ушел. Кристиана нахмурилась.
— Это у тебя серьезно? — спросил Артуа, — Я имею в виду, это просто развлечение или ты его любишь?
Кристиана немного помолчала, разглядывая ярко-голубые цветки шпорника, яркий фуксиновый цвет вильям-сов, темно-фиолетовые фиалки.
— Я люблю его, — призналась она. Голос ее был тихим.
Артуа развеселился.
— Но, — добавила она поспешно, — он меня не любит. Он считает меня глупой и бесполезной.
— Но ты действительно глупа и бесполезна, — отметил Артуа.
— Нет, я не согласна. Боже мой, какой ты ужасный. Может быть, когда-то я и была глупой и тщеславной, но я уже совсем не та, правда, я уже другая.
Артуа посмотрел на нее с сомнением.
— Ну может быть чуть-чуть тщеславна. Ладно, не обращай внимания. Это не важно.
— Конечно, не важно. В конце концов, даже если бы он и любил тебя? Тогда бы он попросил тебя выйти за него замуж., и что бы ты делала? Неужели ты согласилась бы похоронить себя на этой ферме и до конца своей жизни выращивать цветы? Это было бы…
— Это было бы блаженство, — тихо закончила Кристиана, — это было бы замечательно. Но этого не случится, я не хочу сейчас об этом думать. Я просто останусь здесь, пока Филипп не пришлет за мной, пока мне не нужно будет уезжать. А до тех пор я хочу наслаждаться жизнью.
— Неужели это так хорошо? — спросил Артуа, поправляя кружево на своем манжете.
Кристиана бросила испепеляющий взгляд на Артуа, но потом весело рассмеялась.
— Лучше, — призналась она, — лучше, чем хорошо.
— Сначала революция, теперь это, — заметил Артуа. — Мир действительно рушится, не правда ли? Скажи, Кристиана, вы занимались этим на соломе? Или на овечьей шерсти? Или среди коров в поле? Коровы в это время наблюдали за вами?
— Прекрати, Артуа! Что мне с тобой делать? Знаешь, ты действительно ужасный человек. Просто ужасный.
Ямочки заиграли на щеках Артуа.
— Да, ужасный. Разве ты не знала? Это же часть моего шарма.
Кристиана попыталась разозлиться, но не смогла.
— Я так соскучилась по тебе, хотя ты такая свинья! Артуа остался доволен.
— Я тоже скучал без тебя. А теперь покажи мне свой домик. Я просто сгораю от нетерпения и хочу поскорее увидеть это место блаженства.
Кристиана рассмеялась.
— Очень хорошо, но ты будешь смеяться. Он такой же скромный, как келья монаха.
— Думаю, что в нем гораздо больше жизни, чем в келье, — добавил он.
Кристиана вскинула бровь, и Артуа рассмеялся над ее надменным видом. Они покинули сад и через зеленый луг направились к домику Кристианы.
— Артуа уже ушел? — спросил Даниэль, когда Кристиана появилась на кухне в тот вечер.
— Да, только что. Он тебе понравился? Правда, он забавный? У меня все бока болят от смеха.
— Как два лунатика, — прокомментировала миссис Хэттон, следя за куском говядины, который жарился на огне, — смеетесь, бог знает над чем.
— Ему понравился ваш сыр, — поспешила сказать ей Кристиана, — он был просто в восторге от него.
— Хм, — миссис Хэттон бросила сомнительный взгляд через плечо.
Даниэль закрыл книгу, улыбнулся и сдвинул очки на лоб.
— Да, Артуа очень забавный. Ты счастлива?
Кристиана, довольная, уселась на скамью рядом с Даниэлем и облокотилась на стол.
— Счастлива? Да, да, конечно счастлива. Это замечательно, что мы оба живы. Подумать только, все это время он находился в Эшби, — она задумалась над тем, как странно устроена жизнь. Артуа находился совсем рядом, а она грустила и печалилась о нем. И вот наконец они встретились. Сегодня ей так хотелось рассказать ему о Гэрете.
— А вы не видели Гэрета? — вдруг спросила она. Даниэль кивнул.
— Он работает в поле.
— Он обиделся?
Даниэль улыбнулся Кристиане и пожал плечами.
— Может быть ты сходишь к нему и поговоришь с ним?
— Да, наверно, мне нужно поговорить с ним, согласилась она, поднимаясь из-за стола.
Она нашла его на дальнем конце восточного поля, где рос хмель.
Густые ветви хмеля вились по столбам и веревкам, натянутым между ними, образовывая ровные длинные коридоры роскошной буйной зелени выше человеческого роста.
Гэрет стоял, опираясь на мотыгу и смотрел в небо. Вечернее солнце просвечивало его волосы, и они горели огнем. Кожа его, освещенная солнцем, казалась золотой. Он не слышал, как по мягкой земляной дорожке подошла Кристиана. Она позвала его.
— Гэрет!
Он повернулся к ней и улыбнулся, но улыбка его была печальной.
— Где Артуа?
— Вернулся вечером в Эшби. А что ты делаешь? Гэрет посмотрел на мотыгу, которую держал в руках.
— Пропалываю сорняки. Что еще я могу делать?
— Задумчиво смотришь в небо.
— Ну и это тоже, — согласился он, — а еще смотрю, как растет хмель.
Кристиана посмотрела на ветви хмеля, вьющиеся у нее над головой и почти поверила его словам.
— Ты пришла попрощаться? — вдруг спросил он. Она удивленно рассмеялась.
— Почему ты вдруг решил, что я уезжаю?
— А разве нет? — спокойно спросил Гэрет, ничем не выдавая печали, которую он почувствовал. — Сначала в Вену, потом в Новый Орлеан со своим возлюбленным голубой крови.
— Откуда такие сведения? — потребовала ответа Кристиана.
— Джеффри — самый лучший в мире подслушиватель. Ты могла бы уже это знать. В этом доме нет никаких секретов.
Кристиана нахмурилась.
— Джеффри же не знает французского языка.
— Да, не знает, но Даниэль знает. Джеффри шантажировал его, заставляя переводить. Не могу даже представить, чем он его может шантажировать. Опять эти чертовы секреты.
— Не удивительно, что твой отец прячется в своем кабинете весь день, — грустно заметила Кристиана, — это просто сумасшедший дом.
— Ну ты все равно скоро уезжаешь, ведь правда? И тогда мы уже не будем надоедать тебе.
— Ты мне действительно надоел. Одно из двух, или Даниэль французский язык знает гораздо хуже, чем латынь, или Джеффри распространяет ложные слухи. И все же миссис Хэттон права, ты дуешься.
Гэрет откинул прядь волос со лба.
— Так что, ты не уезжаешь с Артуа?
— Нет, не уезжаю, — она внимательно посмотрела на него, стараясь понять, что он чувствует сейчас, но на его лице было обычное задумчивое выражение.
— Но он предлагал тебе уехать, правда?
— Ну да. А разве тебя это волнует? «Ну скажи, что волнует, — думала она про себя, — попроси меня остаться. Скажи мне, что любишь меня».
Гэрет пожал плечами. И этот его безразличный жест был для Кристианы как пощечина. Лицо ее помрачнело, но она сделала над собой усилие и рассмеялась.
— Нет, я не уезжаю. Я обещала брату, что не уеду, пока он не пришлет за мной. Поэтому я останусь здесь. В конце концов, мне уже не долго осталось ждать. Не так ли?
— Да, если повезет, то недолго. А потом ты уедешь, найдешь себе богатого мужа… Что Артуа думает по этому поводу? Разве он недостаточно богат?
Кристиана засмеялась.
— Ты зря ревнуешь. Мы с Артуа совершенно не подходим друг другу.
— Вalls, — выпалил Гэрет.
Кристиана удивленно приподняла бровь, не понимая.
— Вalls, — повторила она, — что ты хотел этим сказать?
— Ерунда, — попытался объяснить Гэрет. — Вы оба очень подходите друг другу. Это всем понятно без слов. Достаточно увидеть вас вместе, посмотреть, как вы смеетесь, как ты дотрагиваешься до его руки, как вы смотрите друг на друга…
— Хмм, — отозвалась Кристиана, — ты просто ревнуешь. Он мой друг, и только. Миссис Хэттон сказала, что ты обижен, и она права.
Гэрет сердито посмотрел на нее.
— Кристиана, если тебе хочется так думать, ради! бога, пусть будет так.
Кристиана повернулась к нему спиной и оторвала лист от ветки хмеля, рассматривая желтые тонкие конусообразные сережки, которые висели на нем. От резкого запаха она чихнула.
— Их называют сережками, хмель применяют при изготовлении пива.
Она бросила сережки хмеля на землю, пожав плечами.
— Ты будешь скучать по мне, когда я уеду? Гэрет надолго задумался.
— Кое о чем, — признался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Он взял Полли за руку и потащил ее в толпу танцующих. Кристиана старалась не смотреть на них, но видела, как Полли прошептала что-то на ухо Гэрету, и он засмеялся, запрокинув назад голову.
— Какой грубый парень, — заметил Артуа.
— Обычно он совсем не такой, — возразила Кристиана. Она следила глазами за Гэретом и Полли. Даниэль встал между ними и увел Полли на танец.
Гэрет засмеялся, пожал плечами и отправился выпить пива. Он взял бокал и выпил его залпом.
— Расскажи мне снова о Филиппе, — потребовал Артуа. — Почему он оставил тебя в таком месте? Он что, сошел с ума?
— Вначале я тоже так думала. Но сейчас…. — она замолчала, увидев, как Гэрет обнимает в танце местную девушку. Ее кудрявая головка была откинута назад, она смотрела на Гэрета почти с обожанием.
— Что случилось, куда ты смотришь, Кристиана? Давай пойдем куда-нибудь и узнаем, нельзя ли здесь купить хорошего вина? Это английское пиво убьет меня.
— А мне оно нравится, — возразила Кристиана, отрывая взгляд от Гэрета и девушки с вьющимися волосами. — Расскажи мне о поместье Нотлай, Артуа. Кто там еще из французов?
Они сидели на повозке. Кругом слышались звуки флейт и скрипок, а они говорили о Франции, о тех, кто выжил во время революции, о тех, кто уехал в другие страны и о тех, о ком ничего не известно. Вспоминали тех, кого уже нет в живых.
Когда Джеффри и Стюарт вернулись и начали запрягать лошадей, Кристиана взяла слово с Артуа, что он навестит ее завтра.
Она взобралась на повозку, улеглась на соломе, крепко прижимая к себе скрипку, и стала ждать возвращения Гэрета.
Они ждали его больше часа, но он не появился, и тогда Даниэль решил возвращаться домой без него.
— Гэрет где-нибудь пьет пиво, — заверил он Кристиану.
Но от этого ей не стало легче.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Миссис Хэттон встретила появление Гэрета на кухне презрительным взглядом.
— И это после того, как я просила тебя проследить, чтобы твои братья не напились. А ты и сам являешься домой на рассвете пьяный как свинья.
У Гэрета еле хватило сил улыбнуться ей. Ему было совсем плохо. Он старался не реагировать на резкий и суровый голос миссис Хэттон. Не было смысла отрицать, что он напился до глупого и блаженного состояния.
— Теперь полдня будешь спать или стонать, — добавила миссис Хэттон.
Гэрет взял со стола чашку с чаем, недопитую кем-то, и выпил ее залпом, стараясь утолить жажду.
— Ел и пил всю ночь, а теперь будешь охать весь день, — заявила миссис Хэттон, очень безжалостно, по мнению Гэрета.
— А где все? — спросил он, имея в виду Кристиану. В последний раз он видел ее, когда она сидела с Артуа на повозке. Кристиана смеялась и восхищенно смотрела на своего друга. Ее черные волосы касались его плеч.
Миссис Хэттон кивнула на заднюю дверь, ведущую в сад.
— Где все? Дурака валяют, вот где, — ответила она осуждающе, повернулась к Гэрету спиной и все свое внимание сосредоточила на засолке говядины.
Гэрет вышел на старое каменное крыльцо. Яркое солнце ослепило его, и он зажмурился. Осмотревшись, он увидел Джеффри и Стюарта, прислонившихся к стене дома. Между ними стоял Даниэль, явно чем-то смущенный.
Гэрет начал было говорить, но Джефф и Стюарт замахали на него руками, чтобы он молчал.
Откуда-то из-за угла был слышен голос Кристианы. Она говорила по-французски. Ей отвечал более низкий голос.
Стюарт и Даниэль вопросительно смотрели на Даниэля.
— Она сказала, — пробормотал тихо Даниэль, — что здесь совсем неплохо, особенно, когда привыкнешь. А он сказал, что она выглядит как… что-то такое, я не знаю этого слова.
— Что, черт возьми, вы делаете? — возмущенно спросил Гэрет.
Стюарт и Джеффри зашикали на него.
— Она рассказывает ему о своем саде, — прошептал Даниэль, поворачиваясь ухом в сторону сада, — а он говорит, что слишком много лаванды, что надо избавиться от нее.
— Я не могу поверить, что вы подслушиваете. Это просто непорядочно, — тихо сказал Гэрет, удивленно глядя на братьев. Но он все же присел на ступеньки, чтобы узнать, о чем же говорит Кристиана.
— Он сказал, что она не может быть счастлива здесь, что это невозможно, что хуже ничего не может быть.
— Вот педераст, — проворчал Джефф.
— Я еще могу представить, что этим занимаются Джефф и Стью, — заметил Гэрет, — но, чтобы и ты, Даниэль? Это выше моего понимания.
— Он ничего не может поделать, — весело сказал Стюарт. — Мы его шантажируем.
— Чем же вы его шантажируете?
— Ш-ш-ш, — зашипел Джеффри, — что они сейчас говорят, Дэн?
— Артуа говорит, что она должна поехать с ним, и что он может отвезти ее в Новый Орлеан. Но сначала, возможно, они поедут в Вену. Он говорит…
Гэрет встал и нетерпеливо отбросил волосы со лба.
— Все, достаточно, — тихо сказал он. — Хватит. Как будто нам всем нечем больше заняться. Думаю, что работы у нас хватает. Прекращайте заниматься чепухой и отправляйтесь в поле.
— Ты сегодня тоже хорош, — отметил Джеффри, — ох тебя несет, как из пивной бочки.
Гэрет ничего не ответил и направился к амбару. Лицо его вдруг стало мрачным.
— Что, черт возьми, с ним случилось? — спросил Джеффри. — Какой-то он не такой.
— Займитесь-ка работой, — сказал ему Даниэль и поспеши за Гэретом.
— Г…. — весело сказал Джефф. — Давай поездим верхом.
Стюарт засмеялся.
— Хорошо, — согласился он.
Кристиана предложила Артуа розовый бутон, который он аккуратно приколол к петлице.
— Как мог Филипп бросить тебя в такой дыре? — спрашивал он, как обычно не церемонясь. — Без денег, без всего?
— Он не бросил меня. Я была слишком слаба для такой дальней поездки.
Артуа с сомнением посмотрел на нее.
— Ты выглядишь довольно крепкой, — заключил он. — Крепкой и здоровой, очень здоровой. Можно сказать, что ты становишься немного толстой.
Кристиана возмутилась.
— Толстая! Я совсем не толстая!
Артуа, которого развеселила такая бурная реакция Кристианы, бросил критический взгляд на ее фигуру.
— Ну, может быть, немного толстовата.
— Какой ты грубый. Просто я перестала носить корсет, вот и все.
— Именно так выглядят пастушки, которые пасут гусей, — сделал заключение Артуа. — Последняя мода: перестать носить корсет, перестать причесываться, немного запылить туфли и voila. Последний крик моды.
— Это очень удобно, — объяснила ему Кристиана, — невозможно работать в саду в шелковых платьях.
Артуа засмеялся. С какой гордостью говорила она о своей работе в саду. Он стал разглядывать освещенный солнцем сад.
— Не могу себе представить, как ты ползаешь здесь в грязи. Разве это не смешно?
Кристиана улыбнулась.
— Может быть и смешно, но как это прекрасно — своими руками вырастить цветы! Кроме того, это очень успокаивает. И еще, я начинаю чувствовать себя частичкой этой жизни.
— Жизнь — это постоянный круговорот. Ты же знаешь, все растет и умирает, потом снова возрождается. Вот в чем дело.
— Да, это так,
— Просто у тебя всегда есть чем заняться. А впрочем, чем еще можно заниматься в этой дыре? Неужели тебе все это не надоедает?
— О, нет! Никогда не надоедает. Мне ужасно не хочется уезжать отсюда. Я боюсь ожидать тот день, когда Филипп пришлет за мной. Как бы я хотела остаться здесь навсегда!
Артуа был удивлен. Он наклонился к ней и внимательно посмотрел ей в лицо. Глаза его были ясными, голубыми, взгляд — изучающим.
— Ха! — внезапно он громко расхохотался. Кристиана от неожиданности чуть не подпрыгнула.
— Что? В чем дело?
Артуа смеялся, глаза его озорно сверкали.
— О, Кристиана, скажи, чем еще ты себя здесь развлекала?
— Чем? Я занималась садом. Я ведь тебе уже говорила. И я… просто жила, — ответила Кристиана и при этом сильно покраснела.
— И чем еще? — весело спрашивал Артуа. — Смотри, как ты покраснела. Моя дорогая Кристиана, ты самая ужасная лгунья на свете. Не удивительно, что ты не хочешь уезжать. Наконец ты занимаешься этим, не так ли?
— Не будь таким грубым. Я не…
— Нет, ты занимаешься! Ты посмотри на свое лицо! О, оно такое красноречивое. Но скажи, который же из них? Тот, который ученый или тот, у которого волосы торчат во все стороны?
— Конечно нет. Артуа, какой ты ужасный!
— Или тот грубиян? — настаивал Артуа.
— Гэрет совсем не грубиян, — выпалила Кристиана.
— Гэрет, — повторил Артуа с вежливой насмешкой, — значит так его зовут. Скажи, когда у вас это началось?
— Знаешь, — сказала Кристиана, поднимаясь. Она подошла к левкоям и убрала несколько увядших цветков. — Когда я думала, что тебя нет в живых, я действительно горевала и плакала. Это было море слез, просто океан слез. А теперь я не могу понять, зачем я плакала. Ты такой ужасный насмешник!
Артуа засмеялся, нисколько не обидевшись.
— Не удивительно, что ты не хочешь уезжать.
— Я не хочу ехать в Вену, Артуа. Мне ужасно не хочется бросать свой сад.
— Боже мой, Кристиана, я почти поверил тебе. Не удивительно, что он вчера не сводил с тебя глаз.
— Разве? — Кристиана вчера так обрадовалась встрече с Артуа, что этого даже не заметила.
— Да, все время смотрел на нас, пока не ушел. Кристиана нахмурилась.
— Это у тебя серьезно? — спросил Артуа, — Я имею в виду, это просто развлечение или ты его любишь?
Кристиана немного помолчала, разглядывая ярко-голубые цветки шпорника, яркий фуксиновый цвет вильям-сов, темно-фиолетовые фиалки.
— Я люблю его, — призналась она. Голос ее был тихим.
Артуа развеселился.
— Но, — добавила она поспешно, — он меня не любит. Он считает меня глупой и бесполезной.
— Но ты действительно глупа и бесполезна, — отметил Артуа.
— Нет, я не согласна. Боже мой, какой ты ужасный. Может быть, когда-то я и была глупой и тщеславной, но я уже совсем не та, правда, я уже другая.
Артуа посмотрел на нее с сомнением.
— Ну может быть чуть-чуть тщеславна. Ладно, не обращай внимания. Это не важно.
— Конечно, не важно. В конце концов, даже если бы он и любил тебя? Тогда бы он попросил тебя выйти за него замуж., и что бы ты делала? Неужели ты согласилась бы похоронить себя на этой ферме и до конца своей жизни выращивать цветы? Это было бы…
— Это было бы блаженство, — тихо закончила Кристиана, — это было бы замечательно. Но этого не случится, я не хочу сейчас об этом думать. Я просто останусь здесь, пока Филипп не пришлет за мной, пока мне не нужно будет уезжать. А до тех пор я хочу наслаждаться жизнью.
— Неужели это так хорошо? — спросил Артуа, поправляя кружево на своем манжете.
Кристиана бросила испепеляющий взгляд на Артуа, но потом весело рассмеялась.
— Лучше, — призналась она, — лучше, чем хорошо.
— Сначала революция, теперь это, — заметил Артуа. — Мир действительно рушится, не правда ли? Скажи, Кристиана, вы занимались этим на соломе? Или на овечьей шерсти? Или среди коров в поле? Коровы в это время наблюдали за вами?
— Прекрати, Артуа! Что мне с тобой делать? Знаешь, ты действительно ужасный человек. Просто ужасный.
Ямочки заиграли на щеках Артуа.
— Да, ужасный. Разве ты не знала? Это же часть моего шарма.
Кристиана попыталась разозлиться, но не смогла.
— Я так соскучилась по тебе, хотя ты такая свинья! Артуа остался доволен.
— Я тоже скучал без тебя. А теперь покажи мне свой домик. Я просто сгораю от нетерпения и хочу поскорее увидеть это место блаженства.
Кристиана рассмеялась.
— Очень хорошо, но ты будешь смеяться. Он такой же скромный, как келья монаха.
— Думаю, что в нем гораздо больше жизни, чем в келье, — добавил он.
Кристиана вскинула бровь, и Артуа рассмеялся над ее надменным видом. Они покинули сад и через зеленый луг направились к домику Кристианы.
— Артуа уже ушел? — спросил Даниэль, когда Кристиана появилась на кухне в тот вечер.
— Да, только что. Он тебе понравился? Правда, он забавный? У меня все бока болят от смеха.
— Как два лунатика, — прокомментировала миссис Хэттон, следя за куском говядины, который жарился на огне, — смеетесь, бог знает над чем.
— Ему понравился ваш сыр, — поспешила сказать ей Кристиана, — он был просто в восторге от него.
— Хм, — миссис Хэттон бросила сомнительный взгляд через плечо.
Даниэль закрыл книгу, улыбнулся и сдвинул очки на лоб.
— Да, Артуа очень забавный. Ты счастлива?
Кристиана, довольная, уселась на скамью рядом с Даниэлем и облокотилась на стол.
— Счастлива? Да, да, конечно счастлива. Это замечательно, что мы оба живы. Подумать только, все это время он находился в Эшби, — она задумалась над тем, как странно устроена жизнь. Артуа находился совсем рядом, а она грустила и печалилась о нем. И вот наконец они встретились. Сегодня ей так хотелось рассказать ему о Гэрете.
— А вы не видели Гэрета? — вдруг спросила она. Даниэль кивнул.
— Он работает в поле.
— Он обиделся?
Даниэль улыбнулся Кристиане и пожал плечами.
— Может быть ты сходишь к нему и поговоришь с ним?
— Да, наверно, мне нужно поговорить с ним, согласилась она, поднимаясь из-за стола.
Она нашла его на дальнем конце восточного поля, где рос хмель.
Густые ветви хмеля вились по столбам и веревкам, натянутым между ними, образовывая ровные длинные коридоры роскошной буйной зелени выше человеческого роста.
Гэрет стоял, опираясь на мотыгу и смотрел в небо. Вечернее солнце просвечивало его волосы, и они горели огнем. Кожа его, освещенная солнцем, казалась золотой. Он не слышал, как по мягкой земляной дорожке подошла Кристиана. Она позвала его.
— Гэрет!
Он повернулся к ней и улыбнулся, но улыбка его была печальной.
— Где Артуа?
— Вернулся вечером в Эшби. А что ты делаешь? Гэрет посмотрел на мотыгу, которую держал в руках.
— Пропалываю сорняки. Что еще я могу делать?
— Задумчиво смотришь в небо.
— Ну и это тоже, — согласился он, — а еще смотрю, как растет хмель.
Кристиана посмотрела на ветви хмеля, вьющиеся у нее над головой и почти поверила его словам.
— Ты пришла попрощаться? — вдруг спросил он. Она удивленно рассмеялась.
— Почему ты вдруг решил, что я уезжаю?
— А разве нет? — спокойно спросил Гэрет, ничем не выдавая печали, которую он почувствовал. — Сначала в Вену, потом в Новый Орлеан со своим возлюбленным голубой крови.
— Откуда такие сведения? — потребовала ответа Кристиана.
— Джеффри — самый лучший в мире подслушиватель. Ты могла бы уже это знать. В этом доме нет никаких секретов.
Кристиана нахмурилась.
— Джеффри же не знает французского языка.
— Да, не знает, но Даниэль знает. Джеффри шантажировал его, заставляя переводить. Не могу даже представить, чем он его может шантажировать. Опять эти чертовы секреты.
— Не удивительно, что твой отец прячется в своем кабинете весь день, — грустно заметила Кристиана, — это просто сумасшедший дом.
— Ну ты все равно скоро уезжаешь, ведь правда? И тогда мы уже не будем надоедать тебе.
— Ты мне действительно надоел. Одно из двух, или Даниэль французский язык знает гораздо хуже, чем латынь, или Джеффри распространяет ложные слухи. И все же миссис Хэттон права, ты дуешься.
Гэрет откинул прядь волос со лба.
— Так что, ты не уезжаешь с Артуа?
— Нет, не уезжаю, — она внимательно посмотрела на него, стараясь понять, что он чувствует сейчас, но на его лице было обычное задумчивое выражение.
— Но он предлагал тебе уехать, правда?
— Ну да. А разве тебя это волнует? «Ну скажи, что волнует, — думала она про себя, — попроси меня остаться. Скажи мне, что любишь меня».
Гэрет пожал плечами. И этот его безразличный жест был для Кристианы как пощечина. Лицо ее помрачнело, но она сделала над собой усилие и рассмеялась.
— Нет, я не уезжаю. Я обещала брату, что не уеду, пока он не пришлет за мной. Поэтому я останусь здесь. В конце концов, мне уже не долго осталось ждать. Не так ли?
— Да, если повезет, то недолго. А потом ты уедешь, найдешь себе богатого мужа… Что Артуа думает по этому поводу? Разве он недостаточно богат?
Кристиана засмеялась.
— Ты зря ревнуешь. Мы с Артуа совершенно не подходим друг другу.
— Вalls, — выпалил Гэрет.
Кристиана удивленно приподняла бровь, не понимая.
— Вalls, — повторила она, — что ты хотел этим сказать?
— Ерунда, — попытался объяснить Гэрет. — Вы оба очень подходите друг другу. Это всем понятно без слов. Достаточно увидеть вас вместе, посмотреть, как вы смеетесь, как ты дотрагиваешься до его руки, как вы смотрите друг на друга…
— Хмм, — отозвалась Кристиана, — ты просто ревнуешь. Он мой друг, и только. Миссис Хэттон сказала, что ты обижен, и она права.
Гэрет сердито посмотрел на нее.
— Кристиана, если тебе хочется так думать, ради! бога, пусть будет так.
Кристиана повернулась к нему спиной и оторвала лист от ветки хмеля, рассматривая желтые тонкие конусообразные сережки, которые висели на нем. От резкого запаха она чихнула.
— Их называют сережками, хмель применяют при изготовлении пива.
Она бросила сережки хмеля на землю, пожав плечами.
— Ты будешь скучать по мне, когда я уеду? Гэрет надолго задумался.
— Кое о чем, — признался он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31