— Прекратите! — проговорила Джинни, но он закрыл ей рот поцелуем, до боли сжимая груди. Это тоже было своего рода забвением… забвением, родившимся из чувственности! И он прав — именно такой большой, волосатый и грубый мужчина сейчас ей и нужен.— Какие очаровательные маленькие груди — и какой совершенной формы! Посмотри, каждая из них умещается в моей ладони. Вот такие груди я и люблю больше всего.Он быстро расстегивал крючки платья. Джинни не останавливала его, понимая, что уже поздно, да и не желая останавливать.Он был лишь грубым животным, но его откровенная примитивность и непосредственность находили в ней отклик, и Джинни позволила ему делать с собой все, что он хотел.«Я родилась шлюхой!» — подумала она.Открыв глаза, Джинни не поняла, что сейчас: день или вечер? Плотные ставни были закрыты, а в комнате пахло шампанским.— А, ты уже проснулась? Мне еще никогда и ни с кем не было так хорошо, как с тобой! А ведь иногда я имел по нескольку женщин в день. Это тебя не слишком смущает?— Я хочу принять ванну, — сказала Джинни.— Я уже приказал служанке все для тебя приготовить. Надеюсь, ты не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?Джинни не верилось, что она позволила ему говорить с ней так фамильярно. Она, должно быть, совсем спятила этой ночью! Но, уж поскольку он здесь, стоит еще раз попросить его, чтобы он не тащил ее в Россию.Но он сам начал разговор, рассказав то, о чем не успел поведать ночью.— Я принес тебе шампанское, надеясь, что ты захочешь отпраздновать одно событие. Все зависит от того, как ты относишься к туркам.— О чем ты?— В Болгарии произошло восстание, оно началось в окрестностях небольшого горного городка. Сам я ничего не слышал, но генерал уверяет, что уже весь мир знает об этом. Турки сумели подавить его довольно быстро и, как всегда, очень жестоко. Однако на этот раз там оказался корреспондент какой-то газеты, который все видел, в том числе и сожжение церкви, где укрывались женщины и дети! Вероятно, теперь начнется кровопролитная война.— Значит, я могу не ехать в Россию?— До чего же ты сообразительная! Да, из-за угрозы войны. Генерал узнал об этом лишь прошлой ночью, а после того, что я рассказал ему о тебе, смягчился. Я прослежу лишь за тем, чтобы ты благополучно добралась до Франции на первом же корабле. Ну как, теперь ты себя лучше чувствуешь?Корабль, следовавший во Францию, нашли через три дня, и все это время Джинни чувствовала себя игрушкой в руках полковника, ненасытного и неутомимого. За эти дни они выпили целый ящик шампанского и несколько бутылок водки, и он без конца занимался с Джинни любовью.Когда он, наконец, доставил ее на английский корабль, измученная Джинни чувствовала себя больной.Прощаясь с ней, полковник был так же вежлив и корректен, как и во время их первой встречи.«Я еще пожалею о нем по дороге», — подумала Джинни, спускаясь в каюту.Джинни разделась и легла в постель, ощущая мягкое покачивание корабля. Как же она устала! И сколько путешествий у нее еще впереди? Глава 40 Франция была окутана легким весенним туманом. Джинни глубоко и облегченно вздохнула. Она уже телеграфировала о своем прибытии и теперь любовалась холодным серым утром, которое действовало на нее как бальзам после ярких средиземноморских красок.Слыша знакомую речь, она в радостном возбуждении села в купе вагона. Когда-то она считала своим домом Мексику, но теперь этот отрезок жизни уже позади. Где ее дом сейчас? «Я решу это, когда вернусь в замок и увижу детей», — сказала себе Джинни. Ожидание предстоящей встречи томило и страшило Джинни. Близнецы могут и не узнать ее, ведь они еще маленькие. Но теперь она посвятит все свое время им, а затем…— Наконец-то! — оживленно воскликнул Пьер, целуя ее. — Я присмотрю за твоим багажом…Джинни уже была в объятиях тетушки Селины, чувствуя прикосновение ее залитых слезами щек. Тетушка Селина всегда плакала!— Где Ричард? Мы все были так озадачены…— Я обо всем расскажу позднее, теперь уже не о чем беспокоиться. Разве вы не видите, как хорошо я выгляжу?— Поговорим в экипаже, — сказал Пьер.Только сейчас Джинни удивилась: почему Пьер так спешит?— Как поживают…— О, в этом-то все и дело! Джинни, ты помнишь Джозефа? Садись рядом с мама.Вздохнув, она опустилась на бархатные подушки.— О, как хорошо снова оказаться дома! Мы остановимся в Париже или сразу отправимся в замок? Мне не терпится поскорее увидеть детей, ведь они, должно быть, так выросли!— Да, да… конечно, — растерянно ответила Селина, избегая ее взгляда.— С малышами все в порядке? Последний раз ты писала мне о них, но с тех пор прошло несколько месяцев.— Но что случилось, моя дорогая? — Глаза Селины все еще были полны слез; наклонившись вперед, она взяла Джинни за руки.— А что обычно случается? Ричард был предан мне, но жизнь в гареме все равно, что заточение. Через некоторое время Ричард решил, что лучше избавить меня от всего этого. Он не мог вырваться сам, поскольку стал фаворитом султана, а это означает… — Джинни поняла, что ее смятение не укрылось от внимания тетушки, и почувствовала облегчение, когда Пьер присоединился к ним и захлопнул дверцу экипажа.— Ну вот мы и вместе! — с наигранной бодростью воскликнул он.Джинни с подозрением взглянула на него:— Что все это значит, Пьер? Ты же никогда не умел ничего скрывать от меня. Тетушка, в чем дело? — Она перевела взгляд с кузена на тетку и, побледнев, прошептала: — Это не связано с… детьми? С ними ничего не случилось? Скажите же мне хоть что-нибудь, ради Бога!— С твоими детьми все в порядке. Ты, как и всякая, мать, сразу воображаешь что-то скверное, — заметил Пьер.— Но ведь что-то случилось! Почему вы не говорите мне, в чем дело? Где мои дети?Селина нервно теребила кружевной платок, по-прежнему уклоняясь от взглядов племянницы. Пьер вздохнул и вытянул ноги.— Вообще-то Джинни, дети сейчас в Англии. Но тебе незачем беспокоиться, о них очень хорошо заботятся.— В Англии? — переспросила она дрогнувшим голосом. — В Англии? Но… но что они там делают? И как там оказались?..Тетушка Седина всхлипнула:— Мы не могли остановить его, Джинни! В конце концов, он их отец… и получил разрешение суда…Пьер прервал ее:— Джинни, то, что мы с мама пытаемся тебе сообщить, состоит в следующем: твои дети находятся теперь у отца. Стив Морган… — он произнес это имя осторожно, внимательно следя за выражением ее лица, — очень сильный человек. Однако, можешь мне поверить, я остановил бы его, не позаботься он заранее обо всех необходимых документах. Вот этого мы от него никак не ожидали!— Нам не удалось уберечь от него детей, дорогая, хотя я и пыталась серьезно поговорить с ним и убедить его не забирать их.Известие ошеломило Джинни.— Я узнаю его подлые и бесчестные выходки! Ведь это же мои, мои дети! Я выносила их и родила, а он никогда даже не видел их! И вот теперь — о! Какой же он мерзавец! Но это не сойдет ему с рук! Я отберу у него детей, слышите? Он спросил обо мне?— Он… кажется, знал об этом, — осторожно ответил Пьер. — Он сказал о тебе только одно: «Надеюсь, она будет счастлива». Его нелегко понять, Джинни, да ты и сама это знаешь. Он…— О да! — процедила она. — О да, я отлично это знаю!Джинни казалось, что ее поразила молния. Значит, отняв детей, он решил расквитаться с ней за все!Теперь она готова была убить его. Возможно, она так и сделает, едва настигнет его! Но сейчас она лишь разрыдалась от ярости.— Я хочу… все знать, — всхлипывая проговорила Джинни, — все! Как он взял детей, что собирался делать с ними, короче, все!Успокаивая ее и утешая, они рассказали ей обо всем.Оказывается, Стив прибыл совершенно неожиданно, и не один, а с друзьями. Одной из них оказалась американка, очень красивая женщина.— Но между ними ничего нет, я уверен, поскольку ее сопровождала весьма грозная мать.— Как это похоже на Стива! — воскликнула Джинни. — А не было ли среди его друзей… оперной певицы?Пьер вспыхнул:— Ну, я не спрашивал об этом. Но мне вообще-то говорили, что они встречались в Париже. По-моему, она тоже уехала в Англию несколько дней назад.— И прелестная малышка Консепсьон тоже там? Я уверена, что у него целый гарем! — гневно заметила Джинни. Они уже приехали в замок, и теперь Джинни металась по комнате, бросая на кузена негодующие взгляды. — Но ты, Пьер, ведь ты же юрист! И позволил ему похитить моих детей, пальцем не пошевелив, чтобы помешать этому негодяю!— Джинни, я уже говорил тебе, что все было абсолютно законно! Ведь они и его дети… — Перехватив ее взгляд, он поднял руки. — Ну ладно, я обещаю тебе сделать все, что в моих силах. На Мишеля ты тоже можешь рассчитывать, если сама его об этом попросишь. Он до сих пор питает к тебе самые нежные чувства. Но что ты сама собираешься предпринять, Джинетта? Надеюсь, ты не решишься на безрассудство…— Почему, — вдруг мягко спросила Джинни, — ты считаешь меня способной на безрассудные поступки? Я хочу только поехать в Англию и повидать детей! Ты должен признать, что я имею на это право. А что касается Стива Моргана, он уже мне не муж…— Джинни, опомнись! Вы еще не развелись…— А что, он не дает мне развода?Пьер покачал головой:— Напротив, он обещал сделать все возможное, чтобы ты получила развод как можно скорее. Полагаю, и сам он когда-нибудь захочет жениться. И еще он сказал… что детям нужна мать.Над его головой пролетела дорогая ваза и разбилась о стену. Пьер вздрогнул — черт возьми! Какой темперамент! Как изменилась его маленькая кузина!Вскоре Джинни вновь покинула Францию в сопровождении Пьера и нового поклонника, богатого швейцарского банкира Фредерика Метца.Метц был счастлив, что его видят в обществе Джинни, и ничего больше от нее не требовал, поскольку предпочитал мальчиков. Он был молод и красив, и это, как полагала Джинни, не могло не произвести впечатления на Стива. Значит, начнется решительная битва — не на жизнь, а на смерть!— Итак, мы отправляемся в Лондон? — спросил Фредерик. Он явно наслаждался, этим приключением. Его отец скончался, оставив ему все состояние, поэтому жизнь открывала перед ним необозримые горизонты, Франция была лишь первой остановкой на предстоящем ему пути. Ну а теперь он направлялся в Лондон, да еще в обществе такой красавицы — предмета зависти всех мужчин. Да, он был вполне доволен собой!Они остановились в одном из домов, принадлежавших лорду Дэлби, близкому другу принца Уэльского. Сам Дэлби собирался отправиться в Индию охотиться на тигров, поскольку прекрасная Джинетта осталась глуха к его мольбам.— Я еще подумаю об этом, когда вы вернетесь, — улыбаясь, пообещала она, и безутешный лорд уехал, предоставив дом в ее полное распоряжение.— Теперь, когда мы здесь, я надеюсь, ты не совершишь ничего, что повредило бы твоей репутации! — твердо заявил Пьер. — Не хочу поучать тебя, дорогая, но англичане вовсе не так терпимы, как французы; вот потому они и бегут во Францию в поисках развлечений! Но если ты намерена получить детей, будь очень осторожна и не обращай против себя общественного мнения, даже если оно тебя совсем не заботит!Джинни задумчиво посмотрела на него.— Я знаю и… обещаю тебе, что постараюсь вести себя благоразумно. — Она вздохнула с облегчением, заметив входящую горничную. — Мне нужно сделать множество покупок, так что, возможно, я немного задержусь. Ты помнишь, что мы собираемся вечером в театр? Глава 41 Первая неделя в Лондоне прошла довольно спокойно. Выходя из дома, Джинни всегда говорила Пьеру, что идет за покупками. Он же обещал ей выяснить, где находятся Стив Морган и дети. Однако теперь Пьер был обеспокоен. Джинни явно что-то задумала, ибо спокойно восприняла известие о том, что близнецы и Стив остановились в загородном доме виконта Марвуда и его прекрасной жены-испанки.— О, так он остановился у Консепсьон?Так же спокойно отнеслась она и к тому, что премьера Франчески ди Паоли, исполнявшей главную партию в опере «Кармен», состоится уже на этой неделе. Она лишь небрежно заметила:— В самом деле? Нам нужно обязательно поехать в театр!Крайне раздражительная во Франции, Джинни здесь почти успокоилась и стала подозрительно послушной. Пьер всей душой надеялся, что это не затишье перед бурей.Когда Метц явился к ним и, не застав Джинни, выразил разочарование, Пьер заметил:— В полдень ее никогда не бывает дома! Вообще-то у меня есть для нее одно сообщение, поэтому мы можем попытаться найти ее. У вас нет предположений о том, где она?Фредерик пожал плечами:— Возможно, она позирует художнику Альма Тадема, он пишет ее портрет. Говорят, он довольно знаменит.Дом сэра Лоуренса Альма Тадема на Гровэнд-роуд стал любимым убежищем Джинни. Она подружилась с женой и дочерьми художника. Однако Джинни не хотела говорить Пьеру, что позирует полуобнаженной для картины «Пленница султана». Конечно, она сидела перед художником, опустив голову, и лицо ее было в тени, но знакомые, несомненно, заметят портретное сходство. Только сегодня, закончив работу, художник признался Джинни, что принц Уэльский выразил желание приобрести этот портрет.— Разумеется, после выставки. Признаюсь, мне доставило огромное удовольствие работать с вами. К тому же мне помогли ваши рассказы о нравах гарема, о да, очень помогли! Вы же знаете, как важны для меня детали.Джинни тоже нравилось позировать. Она привыкла к необычайно тонкому газу сорочки, через который соблазнительно просвечивали соски, к тонким шальварам, привезенным ею из Турции и перетянутым поясом из золотых звеньев. «Мавританских евнухов», окружавших ее, художник собирался дорисовать позднее.«Надеюсь, что это приведет Стива в ярость!» — подумала Джинни, не желая, впрочем, портить этот день размышлениями о нем. Сейчас ее занимало другое. Пришли вести из Болгарии. Опубликованные в газетах факты о восстании оказались более ужасающими, чем то, о чем говорил ей русский полковник. «Таймс» сегодня сообщал, что султан Абдул Азиз был свергнут с престола своим племянником Мурадом, занявшим его место. О, ее доброжелатели страстно желали прочитать Джинни вслух все подробности этого дела, зная, что она долго жила в Турции.«Ричард, — подумала Джинни, — не окажется ли он пешкой в дворцовой игре?» Тревога не покидала ее. Как он теперь поступит? Оставит Гульбегар и вернется к ней? Или его остановит ответственность перед женщиной, которая вынашивает его ребенка?Джинни глубоко вздохнула, пытаясь осмыслить все это. Месяцы, проведенные с Ричардом, теперь казались ей полузабытым сном! Его голос вывел ее из мрака и отчаяния; его нежные руки доставляли ей физическое утешение; он ограждал ее от всех бед, но все же не сумел защитить. Но она была за все ему благодарна. Джинни вдруг вспомнила слова, сказанные когда-то Мишелем Реми:— Благодарность! Я не хочу твоей благодарности!.. — Мишель хотел ее любви, но она не могла дать ему ее, ибо была влюблена в «призрак».«Я даже не знала, что такое любовь, — мрачно подумала Джинни, — возможно, не знаю до сих пор и никогда не узнаю. Это только иллюзия или оружие, применяемое людьми, чтобы причинять боль друг другу».— У меня для тебя сюрприз! — воскликнул Пьер, когда Джинни вернулась домой. — Надеюсь, ты не возражаешь, что я пригласил с нами в театр двух друзей и заказал столик в ресторане, чтобы поужинать после спектакля. Фредерик уже был здесь и сказал, что зайдет ровно в семь. Так что у тебя есть полтора часа, чтобы заняться туалетом. Ты успеешь?— Конечно. Но кого ты пригласил? Я знаю их? — Она не расслышала ответ, но не стала переспрашивать. Джинни вполне доверяла Пьеру в выборе друзей, к тому же она скоро их увидит.Пьер явно торопился. Джинни едва успела спуститься вниз и выслушать комплименты Метца, как ее кузен взглянул на часы и объявил, что экипаж уже ждет и они должны выехать немедленно.Садясь в экипаж, Джинни спросила:— Пьер, что все это значит? И кто те люди, на встречу с которыми ты так спешишь?— Мои друзья, американки, мать и дочь. Хотя мать — урожденная француженка, родственница маркиза де Мора.Это были Франсуаза и Лорна Прендергаст, которых Стив сопровождал в Европу. Лорна Прендергаст оказалась на редкость красивой девушкой.Как Пьер мог так поступить, даже не предупредив ее? Спасибо, что не пригласил Стива провести этот вечер с ними! Джинни очень волновалась, хотя и старалась это скрывать. Она была весьма любезна с дамами, которые с любопытством оглядывали ее. Что им наговорил Пьер? На их ложу обратилось множество глаз.— Интересно, кто они? Боже, не так часто удается увидеть вместе двух таких ослепительных красавиц!— Не та ли это богатая американская наследница? Я слышал, что Марлоу совершенно ею очарован…— Говорят, что она обручена с одним американцем. Они были в Аскоте…Во время первого антракта Лорна Прендергаст обратилась к Джинни:— Не возражаете, если я задам вам один откровенный вопрос? Вы все еще замужем за мистером Морганом? Я слышала, во Франции развод оформляется проще, чем где-либо еще, но…— Признаюсь, я сама хотела бы узнать, когда состоится наш развод.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31