Она взглянула на Годфри, но он смотрел прямо перед собой. Когда Кайла попыталась что-то сказать, он поднял руку, призывая к молчанию.
— Хотите пережить небольшое приключение? Если, конечно, у вас хватит смелости.
Не зная, о чем речь, но уверенная в том, что Годфри не подвергнет ее опасности, Кайла после небольшой паузы кивнула:
— Конечно. Что-нибудь вроде катания на слонах?
— Почти, — засмеялся Годфри. — Вероятно, не столь экзотично, но довольно интересно. В таком случае, вперед.
Кайла последовала за ним. Они углубились в лесную чащу. Весело щебетали птицы, ритмичный бег лошадей настраивал на умиротворяющий лад. Вдруг до нее донеслись звуки веселой мелодии, довольно своеобразной — во всяком случае, ничего похожего она никогда не слышала.
Потянуло дымком. Внезапно на дорожке появился смуглолицый мужчина, одетый в разноцветные одежды и до зубов вооруженный. Кайла едва не вскрикнула от испуга и резко остановила лошадь. Мужчина расплылся в улыбке, очевидно, узнав Годфри, и поприветствовал его на языке, который походил на испанский.
Затем он перевел взгляд на Кайлу, и в его глазах отразился неподдельный интерес. Он низко поклонился и произнес по-английски с заметным акцентом:
— Добро пожаловать, прекрасная леди!
Кайла вопросительно взглянула на Годфри, который, похоже, также был удивлен поведением мужчины. Он сказал громко, но спокойно:
— Экий ты повеса, Джованни. Не пяль глаза на леди, она принадлежит Уолвертону.
Джованни театрально вздохнул.
— Всегда так: ангелов разбирают еще до того, как я их увижу. Ну хорошо, проходите. У нас есть жаркое в горшке и доброе вино. А малышка Санчия соскучилась по тебе.
Хитро улыбнувшись и мотнув головой, Джованни нырнул в кусты. Кайла опять вопросительно посмотрела на Годфри.
— Я знаю дорогу, — сказал он. — Они всегда разбивают лагерь на одном и том же месте, когда приходят сюда.
Вскоре они подъехали к лагерю, и Кайла поняла, что это цыгане. Она слышала о них, но никогда не видела, и ей было очень интересно. На женщинах были яркие пестрые юбки и кофточки. Еще они носили большие серьги и кутались в красочные шали. Мужчины также впечатляли: все были смуглые и черноволосые, многие носили пышные усы. Одеты они были в широкие разноцветные штаны самых различных фасонов, в рубашки с широкими рукавами и открытым воротом и в короткие жилеты. Выглядели они не менее экзотично и романтично, нежели женщины.
Горело несколько костров, с визгом гонялись друг за другом дети, лаяли собаки. Откуда-то доносилась исполняемая на неведомом инструменте зажигательная мелодия.
Годфри помог Кайле спешиться. К ним подошел мужчина, взял поводья лошадей и с притворной растерянностью заморгал, услышав, как Годфри сказал, что надеется получить от него тех же самых лошадей, когда они соберутся домой.
— Это цыгане? — шепотом спросила Кайла, и Годфри кивнул.
— Испанские цыгане. Или романские. Раз в год они проходят по этим местам. Брет в отличие от других не прогоняет их. Поскольку они ведут себя прилично и не причиняют вреда, он спокойно смотрит на их забавы и на то, что они задерживаются здесь на неделю-другую. Когда они снимаются с места, то убирают за собой. Если и воруют, то не здесь.
Кайла с любопытством огляделась вокруг, и Годфри подумал, что она еще совсем молода и невинна. О чем думал Брет, когда брал ее? Это не доведет до добра, и Годфри сказал ему об этом. В ответ Брет заявил, что у Кайлы алчная натура. Однако Годфри не мог представить, что эта молоденькая девушка была холодной, расчетливой хищницей, у которой на первом плане деньги. Это никак не соответствовало тому, что он увидел в ней за последнюю неделю. Порой она напоминала ему трепетную лань, в которой были и дерзость, и страх. Весьма интересная молодая леди, эта Кайла Ван Влит, нисколько не похожая на других женщин Брета, которые охотно продавали свое тело за пригоршню безделушек или за домик где-нибудь в центральной части Англии.
Годфри, протянул Кайле руку. Она доверчиво вложила затянутые в перчатку пальцы в его ладонь, и он повел ее через поляну туда, где ярко горели костры. На них поджаривались несколько зайцев и два фазана. От огромного котла шли аппетитные запахи. Пахло диким луком, мясом и приправами.
Подойдя поближе, Джованни толкнул Годфри локтем и, с улыбкой указывая на котел, сказал:
— Почему, мой ученый друг, ворованное мясо всегда самое вкусное?
— Я думаю, от привкуса опасности. Конечно, ты безумный человек. На земле какого-то другого хозяина вас бы сожгли или повесили на первом попавшемся дереве в назидание другим ворам.
— Но ты видишь, где мы разбиваем табор. — Он широко развел руки. — Это земля Уолвертона, тут человек может быть свободным и тут его не преследуют.
— Да. Но ты не знал об этом до того весьма неприятного разговора с герцогом в прошлом году. Я хорошо это помню. Только доброта герцога спасла тебя от быстрого конца, как ты понимаешь.
— Я думаю, помогли моя сообразительность и обаяние, сеньор… А эта леди вызвала у Санчии ревность своей красотой. Это жена герцога?
Перейдя на диалект Джованни, Годфри сообщил, что Кайла находится под защитой Брета.
— Так что не советую тебе бросать на нее жадные взгляды, если не хочешь, чтобы ваше пребывание здесь закончилось быстрее, чем вы рассчитывали.
— Какая жалость! — Джованни вздохнул, его темные глаза засветились, когда он посмотрел на Кайлу. — Может, ей захочется послушать наши песни и посмотреть танцы, а?
— Не могу говорить за молодую леди, но что касается меня, то мне веселье по душе.
Кайла заинтересовалась предложением и приняла его с неожиданной готовностью.
— Да, я бы с удовольствием послушала. Я ведь никогда не видела настоящих цыган, — призналась она, — так что мне будет очень интересно.
Годфри усадил Кайлу на деревянный, покрытый материей стул поближе к костру и встал неподалеку от нее, наблюдая за тем, как красивые молодые мужчины с интересом поглядывали на очаровательную гостью. Некоторые из них пытались угостить ее аппетитными кусочками из котла или с шампура, добродушно отталкивая друг друга локтями. Кайла восседала словно приехавшая с визитом царственная особа, с серьезным видом принимая подношения.
Вскоре мужчины и женщины затеяли пляску, и уже знакомая зажигательная музыка, под которую пляшут испанские крестьяне, снова зазвучала на поляне. Звенели позолоченные браслеты, босые ноги утрамбовывали землю возле костра, взвивались разноцветные юбки, поджарые молодые мужчины отбивали каблуками ритм. Кайла восторженно наблюдала за представлением.
Толчок в спину заставил Годфри обернуться. Он увидел рядом Санчию. Карие глаза ее сердито сверкали.
— Значит, это твоя новая любовь? Женщина, которая изображает из себя леди? Я думала, что ты предпочитаешь огонь льду, mi puto.
Гнев и ревность были написаны на лице Санчии. Годфри взял ее за руку и улыбнулся:
— Gatita, не торопись с выводами, это часто приводит к ошибкам.
— Говори ясней, Kojo!
Веселые огоньки блеснули в глазах Годфри, он сжал руку Санчии еще крепче, увидев, что Кайла с любопытством на них поглядывает.
— Ты зря устраиваешь сцену, gatita. Это не моя женщина.
— Не твоя? — Санчия бросила короткий недоверчивый взгляд в сторону Кайлы. — А зачем ты привел ее сюда, куда никто, кроме тебя, не приходит? Ты раньше никогда не приводил сюда женщин. Никогда!
— Ты совершенно права. — Он привлек Санчию к себе. Гнев ее несколько угас, а надутые губки говорили о том, что она ждала от Годфри дальнейших утешений и объяснений. — Если я никогда не приводил сюда женщину, то зачем бы я привел ее сейчас? Это женщина Брета, а поскольку он уехал, то я подумал, что ей будет интересно встретиться с тобой. И потом, признаюсь, мне хотелось убедиться, что некая кошечка с сердитыми глазами все еще с Джованни, а не вышла замуж и не растолстела за последние шесть месяцев.
Шутливый тон Годфри окончательно успокоил Санчию, она снова превратилась в улыбчивую искусительницу, хотя и бросила полный сомнения взгляд через плечо.
— У нее лицо бледное, как молоко или как отварная капуста.
— Все женщины бледнеют рядом с тобой, моя свирепая красавица.
На сей раз Санчия улыбнулась вполне искренне и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в подбородок.
— Я слишком давно не видела тебя, querido… пойдем со мной.
— Я не могу оставить ее одну. Позже, вечером, когда она будет в безопасности в Риджвуде, я вернусь.
Красные, пухлые губки Санчии снова надулись, и, когда она повернула голову, чтобы снова посмотреть на Кайлу, ее сережки в виде крошечных колокольчиков закачались и зазвенели.
— Тогда, может, ее надо повеселить здесь, чтобы она не очень скучала по тебе?
Годфри не успел удержать Санчию, и она подбежала к Кайле, уперла руки в бедра, расписанные узорами юбки несколько раз обернулись вокруг ее ног.
— Я Санчия, — объявила она. — У нас здесь хорошая еда и хорошая музыка. Ты умеешь танцевать?
— Ну… в общем, да. Но не так, как вы.
— Это очень просто. Пошли! Я покажу тебе.
Санчия бесцеремонно потянула Кайлу за собой, затем отступила на шаг назад и критически оглядела ее.
— Это платье не годится. Ты должна надеть что-то такое, что будет двигаться вместе с тобой, понятно? Пойдем, у меня есть одежда, которая тебе подойдет.
— Санчия, — нахмурившись, выступил вперед Годфри. — Я не думаю, что это разумно — сразу втягивать ее в это.
— Втягивать во что? В танец? Фи, ты превратился в старую бабку за то время, пока я тебя не видела! Это танец — и ничего больше! Ей наверняка очень скучно просто так сидеть! Ты ведь хочешь потанцевать с нами, сеньорита, не правда ли? Я подумала, что ты хочешь… — Санчия сжала руку Кайлы, направляя ее к крашеному фургону, который служил ей домом. — У нас почти одинаковые размеры, хотя ты чуть-чуть… тоньше? Ах, не могу вспомнить слова, но у меня есть кофточка, которая должна тебе подойти.
Кайла беспомощно взглянула на Годфри, но в ее глазах не было ни страха, ни негодования, а читалось, пожалуй, лишь любопытство. Это удержало индейца от возражений. Возможно, приключение отвлечет ее от мыслей, связанных с отсутствием Брета и с его безразличием к ней. Может быть, это снова поднимет ее дух, и она перестанет покорно принимать то, что ей предлагал и говорил Брет. Если бы она показала ему когти, он бы стал больше ее уважать. Годфри хорошо знал Брета, знал, что покорные, легкомысленные женщины очень скоро надоедают ему и он быстро избавляется от них, подарив несколько побрякушек за проведенное с ним время.
Что-то подсказывало ему, что Кайла Ван Влит отличается от подобных женщин. Боги указывали Брету иной путь. Правда, Брет не особенно верил в эти вещи, хотя на словах поддерживал. Но сам Годфри в это искренне верил и где-то в туманной дымке различал, что судьба этой девушки вплетена в их будущее, что она каким-то образом свяжет две культуры. Он сам не до конца это понимал, но время все расставит на свои места.
Через несколько минут Санчия вернулась, ведя за собой Кайлу, и Годфри был поражен произошедшей в ней переменой. Кайла была похожа на прекрасную цыганку — босая, в цветастых юбках, волосы распущены и шелковым водопадом накрывают плечи. Годфри выпрямился, выжидая, что последует дальше.
Музыка смолкла, стихли болтовня и смех детей, а взрослые устремили взгляды на Кайлу. Она стояла, очаровательная и неискушенная, смущенно и в то же время с некоторым вызовом посматривая на разглядывающих ее людей.
Подняв руку, отчего послышался мелодичный звон колокольчиков, Кайла улыбнулась:
— А что, я теперь похожа на цыганку?
Санчия рассмеялась и с явным уважением сказала:
— Ты гораздо красивее, чем я ожидала. Теперь я понаблюдаю за тобой, nina.
«Да, — подумал вдруг Годфри, — за ней и в самом деле стоит понаблюдать повнимательней».
Должно быть, он был не единственным человеком, которому пришла в голову эта мысль. Во всяком случае, трое мужчин тут же бросились к Кайле, предлагая себя в партнеры. Раньше, чем Годфри решился вмешаться, это сделала Санчия. Она насмешливо сказала мужчинам, что они гогочут, словно гуси, и отогнала их.
— А то я возьму свой острый нож и пырну им гусей, — добавила она. — Пошли со мной, Кайла… Я могу тебя так называть? Хорошо. Я покажу тебе несколько движений, а потом сама выберу для тебя партнера, чтобы тебе не докучали всякие глупые мальчишки. Ты должна быть босиком, но я понимаю, что ты не привыкла к земле, как мы… А ну, Марио, отодвинься!
Санчия грозно замахнулась на нетерпеливого молодого человека и повела Кайлу к центру лагеря, где находился дощатый настил, отполированный сотнями и тысячами ног. Санчия была блестящей танцовщицей, грациозной и чувственной, обладала совершенным чувством ритма. Она начала медленно, увлекая за собой Кайлу, слегка передразнивая ее первые неуклюжие попытки и постепенно ускоряя ритм.
Заиграли гитара и скрипка, им стал вторить рожок. Это были мелодии старинных испанских танцев — танцев крестьян, веселых и зажигательных. Санчия танцевала грациозно и самозабвенно и вскоре позабыла о своей ученице. Годфри вспомнил, почему она сразу так привлекла его. Длинные черные волосы развевались вокруг ее смуглого лица, черные миндалевидные глаза притягивали и манили, в них попеременно можно было прочитать то обещание неги и счастья, то игривый и лукавый отказ, и в конечном итоге каждый мужчина начинал думать, что все блаженство мира своими гибкими телодвижениями и грациозными жестами она обещает именно ему.
Санчия все ускоряла темп. На лице ее выступили капельки пота, черные волосы прилипли к влажным щекам. Музыка достигла финального пика и эффектно оборвалась, а Санчия не менее эффектно опустилась на одно колено, уронила вниз голову, и волосы накрыли не только ее лицо, но и немалую часть настила. Вместе с другими Кайла восторженно захлопала в ладоши, и все вокруг кричали «Оле!»и махали яркими тряпицами и цветами.
— Изумительно! — восхищенно сверкая голубовато-зелеными глазами, сказала Кайла, обращаясь к Годфри. — Это невероятно красиво! Никогда не видела подобной грации и вдохновения!
Довольная щедрыми похвалами девушки, которую совсем недавно считала своей соперницей, Санчия полностью забыла о гневе и уговорила Кайлу снова выйти в центр настила. На сей раз она стала учить Кайлу всерьез. Годфри был поражен, с какой быстротой ученица схватывала то, что показывала ей Санчия, почти безошибочно повторяя движения наставницы. Снова заиграла музыка — теперь чуть медленнее, давая возможность Кайле подладиться под ее ритм.
Санчия выбрала фламенко, побуждая Кайлу к импровизации.
— Танцуй сердцем, а не ногами… Как будто бы ты танцуешь для любимого, понимаешь? Si, вот так это делается, nina… хорошо.
Кайла и в самом деле плясала хорошо. Поначалу ее ноги аккуратно и осторожно двигались по деревянному настилу, руки были прижаты к слегка покачивающимся бедрам, щелканьем пальцев она отбивала ритм. Постепенно темп музыки нарастал, ускорялось движение ее ног — пальцы к пяткам, пятки к пальцам, движения все гибче, все свободнее. И вот перед зрителями была уже не начинающая танцовщица, а виртуозная исполнительница зажигательного цыганского танца.
Годфри был зачарован изумительным зрелищем и смотрел на Кайлу так, словно видел ее впервые. Куда подевалась та застенчивая, замкнутая девушка, за которой он наблюдал в саду, когда она читала книгу и срывала с дерева цветы? Похоже, исчезла навсегда, превратившись в чувственную, обольстительную женщину, которая небрежно вскидывает волосы, простирает руки, а глаза ее и губы, приоткрытые в загадочной улыбке, зовут и манят невидимого любовника.
Музыка играла все быстрей, и все быстрей становился танец Кайлы. И тогда один из молодых людей присоединился к ней. Его поджарое тело гармонировало с ее гибкой, стройной фигурой. Они попеременно то манили друг друга взглядами и жестами, то расходились. Пятки отбивали о деревянный настил бешеный ритм. Казалось, что для них сейчас ничего на свете не существовало — они танцевали лишь друг для друга.
Годфри наблюдал за танцем, испытывая весьма противоречивые чувства. Пожалуй, хорошо, что Брет сейчас в Лондоне, ибо он этого не понял бы. Да Годфри и сам был не уверен в том, что до конца все понимает. Из куколки родилась бабочка удивительной красоты и с первого мгновения расправила крылья, явив миру невероятное, захватывающее дух зрелище.
Поглощенный красочным представлением, Годфри обернулся лишь тогда, когда услышал за спиной знакомый голос и увидел прислонившегося к молодому дубку Брета Бэннинга, который, скрестив на груди руки, наблюдал за Кайлой и молодым цыганом. Он перевел взгляд на Годфри и не столько насмешливо, сколько раздраженно вскинул бровь.
— Зрелище восхитительное, правда, несколько странно увидеть мою дорогую любовницу в объятиях другого мужчины.
Брет замолчал, ожидая ответной реакции Годфри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32
— Хотите пережить небольшое приключение? Если, конечно, у вас хватит смелости.
Не зная, о чем речь, но уверенная в том, что Годфри не подвергнет ее опасности, Кайла после небольшой паузы кивнула:
— Конечно. Что-нибудь вроде катания на слонах?
— Почти, — засмеялся Годфри. — Вероятно, не столь экзотично, но довольно интересно. В таком случае, вперед.
Кайла последовала за ним. Они углубились в лесную чащу. Весело щебетали птицы, ритмичный бег лошадей настраивал на умиротворяющий лад. Вдруг до нее донеслись звуки веселой мелодии, довольно своеобразной — во всяком случае, ничего похожего она никогда не слышала.
Потянуло дымком. Внезапно на дорожке появился смуглолицый мужчина, одетый в разноцветные одежды и до зубов вооруженный. Кайла едва не вскрикнула от испуга и резко остановила лошадь. Мужчина расплылся в улыбке, очевидно, узнав Годфри, и поприветствовал его на языке, который походил на испанский.
Затем он перевел взгляд на Кайлу, и в его глазах отразился неподдельный интерес. Он низко поклонился и произнес по-английски с заметным акцентом:
— Добро пожаловать, прекрасная леди!
Кайла вопросительно взглянула на Годфри, который, похоже, также был удивлен поведением мужчины. Он сказал громко, но спокойно:
— Экий ты повеса, Джованни. Не пяль глаза на леди, она принадлежит Уолвертону.
Джованни театрально вздохнул.
— Всегда так: ангелов разбирают еще до того, как я их увижу. Ну хорошо, проходите. У нас есть жаркое в горшке и доброе вино. А малышка Санчия соскучилась по тебе.
Хитро улыбнувшись и мотнув головой, Джованни нырнул в кусты. Кайла опять вопросительно посмотрела на Годфри.
— Я знаю дорогу, — сказал он. — Они всегда разбивают лагерь на одном и том же месте, когда приходят сюда.
Вскоре они подъехали к лагерю, и Кайла поняла, что это цыгане. Она слышала о них, но никогда не видела, и ей было очень интересно. На женщинах были яркие пестрые юбки и кофточки. Еще они носили большие серьги и кутались в красочные шали. Мужчины также впечатляли: все были смуглые и черноволосые, многие носили пышные усы. Одеты они были в широкие разноцветные штаны самых различных фасонов, в рубашки с широкими рукавами и открытым воротом и в короткие жилеты. Выглядели они не менее экзотично и романтично, нежели женщины.
Горело несколько костров, с визгом гонялись друг за другом дети, лаяли собаки. Откуда-то доносилась исполняемая на неведомом инструменте зажигательная мелодия.
Годфри помог Кайле спешиться. К ним подошел мужчина, взял поводья лошадей и с притворной растерянностью заморгал, услышав, как Годфри сказал, что надеется получить от него тех же самых лошадей, когда они соберутся домой.
— Это цыгане? — шепотом спросила Кайла, и Годфри кивнул.
— Испанские цыгане. Или романские. Раз в год они проходят по этим местам. Брет в отличие от других не прогоняет их. Поскольку они ведут себя прилично и не причиняют вреда, он спокойно смотрит на их забавы и на то, что они задерживаются здесь на неделю-другую. Когда они снимаются с места, то убирают за собой. Если и воруют, то не здесь.
Кайла с любопытством огляделась вокруг, и Годфри подумал, что она еще совсем молода и невинна. О чем думал Брет, когда брал ее? Это не доведет до добра, и Годфри сказал ему об этом. В ответ Брет заявил, что у Кайлы алчная натура. Однако Годфри не мог представить, что эта молоденькая девушка была холодной, расчетливой хищницей, у которой на первом плане деньги. Это никак не соответствовало тому, что он увидел в ней за последнюю неделю. Порой она напоминала ему трепетную лань, в которой были и дерзость, и страх. Весьма интересная молодая леди, эта Кайла Ван Влит, нисколько не похожая на других женщин Брета, которые охотно продавали свое тело за пригоршню безделушек или за домик где-нибудь в центральной части Англии.
Годфри, протянул Кайле руку. Она доверчиво вложила затянутые в перчатку пальцы в его ладонь, и он повел ее через поляну туда, где ярко горели костры. На них поджаривались несколько зайцев и два фазана. От огромного котла шли аппетитные запахи. Пахло диким луком, мясом и приправами.
Подойдя поближе, Джованни толкнул Годфри локтем и, с улыбкой указывая на котел, сказал:
— Почему, мой ученый друг, ворованное мясо всегда самое вкусное?
— Я думаю, от привкуса опасности. Конечно, ты безумный человек. На земле какого-то другого хозяина вас бы сожгли или повесили на первом попавшемся дереве в назидание другим ворам.
— Но ты видишь, где мы разбиваем табор. — Он широко развел руки. — Это земля Уолвертона, тут человек может быть свободным и тут его не преследуют.
— Да. Но ты не знал об этом до того весьма неприятного разговора с герцогом в прошлом году. Я хорошо это помню. Только доброта герцога спасла тебя от быстрого конца, как ты понимаешь.
— Я думаю, помогли моя сообразительность и обаяние, сеньор… А эта леди вызвала у Санчии ревность своей красотой. Это жена герцога?
Перейдя на диалект Джованни, Годфри сообщил, что Кайла находится под защитой Брета.
— Так что не советую тебе бросать на нее жадные взгляды, если не хочешь, чтобы ваше пребывание здесь закончилось быстрее, чем вы рассчитывали.
— Какая жалость! — Джованни вздохнул, его темные глаза засветились, когда он посмотрел на Кайлу. — Может, ей захочется послушать наши песни и посмотреть танцы, а?
— Не могу говорить за молодую леди, но что касается меня, то мне веселье по душе.
Кайла заинтересовалась предложением и приняла его с неожиданной готовностью.
— Да, я бы с удовольствием послушала. Я ведь никогда не видела настоящих цыган, — призналась она, — так что мне будет очень интересно.
Годфри усадил Кайлу на деревянный, покрытый материей стул поближе к костру и встал неподалеку от нее, наблюдая за тем, как красивые молодые мужчины с интересом поглядывали на очаровательную гостью. Некоторые из них пытались угостить ее аппетитными кусочками из котла или с шампура, добродушно отталкивая друг друга локтями. Кайла восседала словно приехавшая с визитом царственная особа, с серьезным видом принимая подношения.
Вскоре мужчины и женщины затеяли пляску, и уже знакомая зажигательная музыка, под которую пляшут испанские крестьяне, снова зазвучала на поляне. Звенели позолоченные браслеты, босые ноги утрамбовывали землю возле костра, взвивались разноцветные юбки, поджарые молодые мужчины отбивали каблуками ритм. Кайла восторженно наблюдала за представлением.
Толчок в спину заставил Годфри обернуться. Он увидел рядом Санчию. Карие глаза ее сердито сверкали.
— Значит, это твоя новая любовь? Женщина, которая изображает из себя леди? Я думала, что ты предпочитаешь огонь льду, mi puto.
Гнев и ревность были написаны на лице Санчии. Годфри взял ее за руку и улыбнулся:
— Gatita, не торопись с выводами, это часто приводит к ошибкам.
— Говори ясней, Kojo!
Веселые огоньки блеснули в глазах Годфри, он сжал руку Санчии еще крепче, увидев, что Кайла с любопытством на них поглядывает.
— Ты зря устраиваешь сцену, gatita. Это не моя женщина.
— Не твоя? — Санчия бросила короткий недоверчивый взгляд в сторону Кайлы. — А зачем ты привел ее сюда, куда никто, кроме тебя, не приходит? Ты раньше никогда не приводил сюда женщин. Никогда!
— Ты совершенно права. — Он привлек Санчию к себе. Гнев ее несколько угас, а надутые губки говорили о том, что она ждала от Годфри дальнейших утешений и объяснений. — Если я никогда не приводил сюда женщину, то зачем бы я привел ее сейчас? Это женщина Брета, а поскольку он уехал, то я подумал, что ей будет интересно встретиться с тобой. И потом, признаюсь, мне хотелось убедиться, что некая кошечка с сердитыми глазами все еще с Джованни, а не вышла замуж и не растолстела за последние шесть месяцев.
Шутливый тон Годфри окончательно успокоил Санчию, она снова превратилась в улыбчивую искусительницу, хотя и бросила полный сомнения взгляд через плечо.
— У нее лицо бледное, как молоко или как отварная капуста.
— Все женщины бледнеют рядом с тобой, моя свирепая красавица.
На сей раз Санчия улыбнулась вполне искренне и, приподнявшись на цыпочки, поцеловала его в подбородок.
— Я слишком давно не видела тебя, querido… пойдем со мной.
— Я не могу оставить ее одну. Позже, вечером, когда она будет в безопасности в Риджвуде, я вернусь.
Красные, пухлые губки Санчии снова надулись, и, когда она повернула голову, чтобы снова посмотреть на Кайлу, ее сережки в виде крошечных колокольчиков закачались и зазвенели.
— Тогда, может, ее надо повеселить здесь, чтобы она не очень скучала по тебе?
Годфри не успел удержать Санчию, и она подбежала к Кайле, уперла руки в бедра, расписанные узорами юбки несколько раз обернулись вокруг ее ног.
— Я Санчия, — объявила она. — У нас здесь хорошая еда и хорошая музыка. Ты умеешь танцевать?
— Ну… в общем, да. Но не так, как вы.
— Это очень просто. Пошли! Я покажу тебе.
Санчия бесцеремонно потянула Кайлу за собой, затем отступила на шаг назад и критически оглядела ее.
— Это платье не годится. Ты должна надеть что-то такое, что будет двигаться вместе с тобой, понятно? Пойдем, у меня есть одежда, которая тебе подойдет.
— Санчия, — нахмурившись, выступил вперед Годфри. — Я не думаю, что это разумно — сразу втягивать ее в это.
— Втягивать во что? В танец? Фи, ты превратился в старую бабку за то время, пока я тебя не видела! Это танец — и ничего больше! Ей наверняка очень скучно просто так сидеть! Ты ведь хочешь потанцевать с нами, сеньорита, не правда ли? Я подумала, что ты хочешь… — Санчия сжала руку Кайлы, направляя ее к крашеному фургону, который служил ей домом. — У нас почти одинаковые размеры, хотя ты чуть-чуть… тоньше? Ах, не могу вспомнить слова, но у меня есть кофточка, которая должна тебе подойти.
Кайла беспомощно взглянула на Годфри, но в ее глазах не было ни страха, ни негодования, а читалось, пожалуй, лишь любопытство. Это удержало индейца от возражений. Возможно, приключение отвлечет ее от мыслей, связанных с отсутствием Брета и с его безразличием к ней. Может быть, это снова поднимет ее дух, и она перестанет покорно принимать то, что ей предлагал и говорил Брет. Если бы она показала ему когти, он бы стал больше ее уважать. Годфри хорошо знал Брета, знал, что покорные, легкомысленные женщины очень скоро надоедают ему и он быстро избавляется от них, подарив несколько побрякушек за проведенное с ним время.
Что-то подсказывало ему, что Кайла Ван Влит отличается от подобных женщин. Боги указывали Брету иной путь. Правда, Брет не особенно верил в эти вещи, хотя на словах поддерживал. Но сам Годфри в это искренне верил и где-то в туманной дымке различал, что судьба этой девушки вплетена в их будущее, что она каким-то образом свяжет две культуры. Он сам не до конца это понимал, но время все расставит на свои места.
Через несколько минут Санчия вернулась, ведя за собой Кайлу, и Годфри был поражен произошедшей в ней переменой. Кайла была похожа на прекрасную цыганку — босая, в цветастых юбках, волосы распущены и шелковым водопадом накрывают плечи. Годфри выпрямился, выжидая, что последует дальше.
Музыка смолкла, стихли болтовня и смех детей, а взрослые устремили взгляды на Кайлу. Она стояла, очаровательная и неискушенная, смущенно и в то же время с некоторым вызовом посматривая на разглядывающих ее людей.
Подняв руку, отчего послышался мелодичный звон колокольчиков, Кайла улыбнулась:
— А что, я теперь похожа на цыганку?
Санчия рассмеялась и с явным уважением сказала:
— Ты гораздо красивее, чем я ожидала. Теперь я понаблюдаю за тобой, nina.
«Да, — подумал вдруг Годфри, — за ней и в самом деле стоит понаблюдать повнимательней».
Должно быть, он был не единственным человеком, которому пришла в голову эта мысль. Во всяком случае, трое мужчин тут же бросились к Кайле, предлагая себя в партнеры. Раньше, чем Годфри решился вмешаться, это сделала Санчия. Она насмешливо сказала мужчинам, что они гогочут, словно гуси, и отогнала их.
— А то я возьму свой острый нож и пырну им гусей, — добавила она. — Пошли со мной, Кайла… Я могу тебя так называть? Хорошо. Я покажу тебе несколько движений, а потом сама выберу для тебя партнера, чтобы тебе не докучали всякие глупые мальчишки. Ты должна быть босиком, но я понимаю, что ты не привыкла к земле, как мы… А ну, Марио, отодвинься!
Санчия грозно замахнулась на нетерпеливого молодого человека и повела Кайлу к центру лагеря, где находился дощатый настил, отполированный сотнями и тысячами ног. Санчия была блестящей танцовщицей, грациозной и чувственной, обладала совершенным чувством ритма. Она начала медленно, увлекая за собой Кайлу, слегка передразнивая ее первые неуклюжие попытки и постепенно ускоряя ритм.
Заиграли гитара и скрипка, им стал вторить рожок. Это были мелодии старинных испанских танцев — танцев крестьян, веселых и зажигательных. Санчия танцевала грациозно и самозабвенно и вскоре позабыла о своей ученице. Годфри вспомнил, почему она сразу так привлекла его. Длинные черные волосы развевались вокруг ее смуглого лица, черные миндалевидные глаза притягивали и манили, в них попеременно можно было прочитать то обещание неги и счастья, то игривый и лукавый отказ, и в конечном итоге каждый мужчина начинал думать, что все блаженство мира своими гибкими телодвижениями и грациозными жестами она обещает именно ему.
Санчия все ускоряла темп. На лице ее выступили капельки пота, черные волосы прилипли к влажным щекам. Музыка достигла финального пика и эффектно оборвалась, а Санчия не менее эффектно опустилась на одно колено, уронила вниз голову, и волосы накрыли не только ее лицо, но и немалую часть настила. Вместе с другими Кайла восторженно захлопала в ладоши, и все вокруг кричали «Оле!»и махали яркими тряпицами и цветами.
— Изумительно! — восхищенно сверкая голубовато-зелеными глазами, сказала Кайла, обращаясь к Годфри. — Это невероятно красиво! Никогда не видела подобной грации и вдохновения!
Довольная щедрыми похвалами девушки, которую совсем недавно считала своей соперницей, Санчия полностью забыла о гневе и уговорила Кайлу снова выйти в центр настила. На сей раз она стала учить Кайлу всерьез. Годфри был поражен, с какой быстротой ученица схватывала то, что показывала ей Санчия, почти безошибочно повторяя движения наставницы. Снова заиграла музыка — теперь чуть медленнее, давая возможность Кайле подладиться под ее ритм.
Санчия выбрала фламенко, побуждая Кайлу к импровизации.
— Танцуй сердцем, а не ногами… Как будто бы ты танцуешь для любимого, понимаешь? Si, вот так это делается, nina… хорошо.
Кайла и в самом деле плясала хорошо. Поначалу ее ноги аккуратно и осторожно двигались по деревянному настилу, руки были прижаты к слегка покачивающимся бедрам, щелканьем пальцев она отбивала ритм. Постепенно темп музыки нарастал, ускорялось движение ее ног — пальцы к пяткам, пятки к пальцам, движения все гибче, все свободнее. И вот перед зрителями была уже не начинающая танцовщица, а виртуозная исполнительница зажигательного цыганского танца.
Годфри был зачарован изумительным зрелищем и смотрел на Кайлу так, словно видел ее впервые. Куда подевалась та застенчивая, замкнутая девушка, за которой он наблюдал в саду, когда она читала книгу и срывала с дерева цветы? Похоже, исчезла навсегда, превратившись в чувственную, обольстительную женщину, которая небрежно вскидывает волосы, простирает руки, а глаза ее и губы, приоткрытые в загадочной улыбке, зовут и манят невидимого любовника.
Музыка играла все быстрей, и все быстрей становился танец Кайлы. И тогда один из молодых людей присоединился к ней. Его поджарое тело гармонировало с ее гибкой, стройной фигурой. Они попеременно то манили друг друга взглядами и жестами, то расходились. Пятки отбивали о деревянный настил бешеный ритм. Казалось, что для них сейчас ничего на свете не существовало — они танцевали лишь друг для друга.
Годфри наблюдал за танцем, испытывая весьма противоречивые чувства. Пожалуй, хорошо, что Брет сейчас в Лондоне, ибо он этого не понял бы. Да Годфри и сам был не уверен в том, что до конца все понимает. Из куколки родилась бабочка удивительной красоты и с первого мгновения расправила крылья, явив миру невероятное, захватывающее дух зрелище.
Поглощенный красочным представлением, Годфри обернулся лишь тогда, когда услышал за спиной знакомый голос и увидел прислонившегося к молодому дубку Брета Бэннинга, который, скрестив на груди руки, наблюдал за Кайлой и молодым цыганом. Он перевел взгляд на Годфри и не столько насмешливо, сколько раздраженно вскинул бровь.
— Зрелище восхитительное, правда, несколько странно увидеть мою дорогую любовницу в объятиях другого мужчины.
Брет замолчал, ожидая ответной реакции Годфри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32