Но она не имеет права плакать. И не будет. Слезами горю не поможешь, а сейчас, когда, перешагивая через две ступеньки, Ник поднимался к двери, это и вовсе недопустимо. Не зря же она двенадцать лет была женой Форреста! Подбородок ее поднялся, спина распрямилась. Уж если ничего хорошего не вышло из ее замужества, то, по крайней мере, она научилась держать себя в руках.Раздался звонок. Вздрогнув, она отошла от окна и встала у мраморного камина в дальнем конце гостиной, прямо напротив двери. По обеим сторонам камина располагались легкие, обитые зеленым бархатом, стулья, но о том, чтобы присесть, не могло быть и речи. Если опираться на подлокотники, то сидеть она могла, но, когда надо было встать, боль в груди затрудняла движения, и это сразу бросалось в глаза.– Миссис Форрест в гостиной.Голос Луэллы звучал сердито, с явным неодобрением. После трех дней настоятельных звонков и переговоров по телефону, а в особенности после последнего заявления, Ник вряд ли мог рассчитывать на приветливость экономки. Мэгги улыбнулась, представив, как, наверное, посмотрела на него сейчас негритянка. В этот самый момент Ник вошел в комнату.Пройдя несколько шагов, он остановился, внимательно изучая ее. На лице Ника читались мучившие его подозрения, и настроен он был агрессивно. Но Мэгги не сомневалась, что он ничего не заметит, а значит, и ничего не узнает, поэтому встретила его спокойно.Позади Ника, возвышаясь над ним на полголовы, стоял Линк, казавшийся невероятно огромным даже в просторной форрестовской гостиной. Как забавно, она так была поглощена Ником, что даже не заметила в машине Линка. Однако его присутствие говорило о многом: значит, подозрения Ника настолько сильны, что он приготовился к серьезной схватке с Лайлом.Если бы только это было возможно! Но это невозможно. Его даже нет в доме, а если бы он и был здесь… Нельзя забывать о Дэвиде.При этой мысли сердце ее вновь болезненно сжалось.Да, именно ради Дэвида она должна как можно лучше сыграть свою роль. Разве это так уж трудно? Ведь она столько раз играла ее!Но никогда в присутствии Ника, который так хорошо знает ее… Луэлла все еще стояла в дверях, явно не решаясь оставить Мэгги наедине с двумя столь настырными визитерами. Поймав ее взгляд, Мэгги слегка кивнула. Луэлла фыркнула и закрыла дверь.– Так вот, я говорю тебе лично: уходи, – произнесла Мэгги, как только они остались одни. Лучший способ обороны – нападение. Эту жестокую истину она постигла еще в детстве. С гордо поднятой головой, глубоко засунув в карманы сжатые кулаки, она не мигая смотрела ему в глаза – холодная и неприступная, насколько это возможно.– Что бы ни случилось – здравствуйте, проходите, садитесь. Так ведь? – Ничуть не смутившись подобным приемом, Ник направился к ней упругой походкой пантеры. Несмотря на яркий солнечный день, в комнате, где они находились, было сумеречно, поэтому она и решила встретиться с ним здесь. Она видела, как зеленые глаза его настороженно поблескивают, внимательно изучая ее лицо, шею, руки, стараясь отыскать подтверждение своим подозрениям. Но он их не отыщет.– Ты говорил, что если я велю тебе убираться ко всем чертям, то ты так и сделаешь. Так вот, я говорю: убирайся.Теперь он стоял совсем близко, глядя на нее сверху вниз и насмешливо улыбаясь.– Ты ведь знаешь, как я не люблю, когда ты ругаешься. – Улыбка немного смягчила его лицо. – Я просто обязан поправить тебя.Обескураженная его шутливым тоном, Мэгги поджала губы.– Зачем ты все усложняешь? Я же говорю, что не хочу тебя видеть. Пожалуйста, уходи и больше не возвращайся.– Можно подумать, что ты действительно этого хочешь.– Я действительно этого хочу! Ну что еще сказать, чтобы ты поверил? Вон отсюда, мотай, сваливай, исчезни!– Он бил тебя, Магдалена, да?Такой прямой атаки она не ожидала. То, как тихо и осторожно он произнес это, лишило ее последних сил.– Нет! То есть я не понимаю, о чем ты говоришь! Ты обещал, что уйдешь!– Я соврал. – Он вплотную подошел к ней, и глаза его с пугающей внимательностью принялись исследовать каждый миллиметр ее кожи. Спиной она упиралась в камин, и отступать было некуда.– Не смотри на меня так, болван несчастный, отойди – не выдержала Мэгги.– Скажи правду, Магдалена. Это я, Ник. Я с тобой, разве ты забыла? – Обхватив ее голову, он повернул ее лицом к себе, так, чтобы она не могла избежать его взгляда.Когда он коснулся раны на голове, Мэгги, не выдержав, вскрикнула и дернулась.Глаза их встретились. Секунду, потрясенные неожиданным разоблачением, они молча смотрели друг на друга.Мэгги лихорадочно соображала. Лгать уже нет смысла. С самого начала она прочитала по его лицу, что он знает. То, как он стоит, как задерживает дыхание, – все говорит об этом.– Дай я посмотрю, – глухо произнес Ник.– Не надо! – Она понимала, что сопротивляться безнадежно, и все-таки сопротивлялась. Обняв Мэгги за плечи, он притянул ее к себе.– Не глупи, Магдалена. – Голос его звучал нетерпеливо и нежно, он как можно осторожнее старался преодолеть ее сопротивление. Позади она увидела хмурое лицо Линка.– Пусть он посмотрит, девочка, – ласково сказал Линк. – Ведь мы оба любим тебя, ты забыла?Нет, она не забыла и никогда не забывала, и у нее больше не было сил сопротивляться. Ник бережно раздвинул ее волосы, обнажив шрам, на который, она знала, было страшно смотреть, – длинный, неровный, побелевший. Когда Лайл ударил ее, сразу же хлынула кровь. Перед тем как уйти, он швырнул ей полотенце и велел замотать голову, – а то будет в крови с ног до головы и перепачкает ковер.– Взгляни-ка, – повернулся Ник к брату. Линк подошел поближе, и братья мрачно переглянулись.– Куда еще он ударил тебя, querida? – Не важно. Правда, не важно. – Больше она не могла произнести ни слова. Теперь, когда Ник все узнал, она вдруг почувствовала себя смертельно усталой и слабой. И она понимала почему: как только раскрылась самая страшная и темная тайна ее жизни, тут же начали рушиться и ее решимость, сила воли, годами помогавшая ей хранить эту тайну, – словно некий сосуд вдруг дал течь.– Нет, важно. Ты для меня – самое важное.Да, это правда, она не сомневалась в его словах. Об этом говорили его лицо, глаза, руки, голос. Ноги у нее подкашивались, она уже не могла сдержать чувств, которые подавляла в себе годы. Наконец кто-то узнал, наконец появился кто-то, кого волнует, что с ней происходит, что она выстрадала.Это Ник. Его это волнует.Бессознательно она потрогала грудь, шею.– Тебе здесь тоже больно? Можно расстегнуть?В ответ Мэгги лишь молча кивнула. Ее била дрожь, и она еле держалась на ногах. Очень осторожно, стараясь не причинить ей лишней боли, Ник потянул вверх блузку, а когда начал расстегивать воротник, Линк, как джентльмен – кто бы мог подумать? – отвернулся.– Он душил ее. – И Ник потрогал синеватые отметины от пальцев. Расстегнув блузку и увидев под тонким кружевным лифчиком багрово-желтые кровоподтеки на ребрах, он зло выругался. Он произнес только одно слово – короткое и грязное. Никогда раньше Мэгги не слышала, чтобы он так ругался.– Что такое? – спросил Линк, все еще стоявший к ним спиной.– Он избил ее до полусмерти. – Голос Ника звучал почти спокойно, но на лицо, ставшее пепельным, страшно было взглянуть. В глазах застыла смертельная ненависть, в эту минуту он готов был даже на убийство. Ни разу в жизни Мэгги не видела его таким, он пугал ее. Она запахнула блузку. Их глаза встретились.– Где он?Она поняла, о ком он спрашивал. Опустив глаза, Мэгги принялась застегивать блузку, но пальцы дрожали так сильно, что она никак не могла попасть пуговицей в верхнюю петлю.– Где он, Магдалена? – Тихий вкрадчивый голос прозвучал страшнее любых ругательств и угроз.– Он уехал. Уехал рано утром в воскресенье, на три недели. И взял с собой Дэвида. – При имени сына ее голос дрогнул. – Они подыскивают подходящую школу за границей. Лайл сказал, что если я не заставлю тебя исчезнуть и не буду вести себя прилично, то уже в июне он отдаст Дэвида в пансион и сделает так, что я больше не увижу его, пока он не вырастет.– Сукин сын! – Линк резко повернулся. Лицо его покраснело, руки сжались в кулаки.– Он этого не сделает, – произнес Ник. Услышав эти слова, Мэгги поняла, что у нее нет больше сил сдерживать свои чувства. Нижняя губа предательски задрожала, глаза наполнились слезами, и, когда он притянул ее к себе, она уже не сопротивлялась. Оказавшись в его сильных руках, ощутив его тепло и. такой знакомый, родной запах, почувствовав себя под защитой, она, как усталый ребенок, прижалась к его груди. Целуя ее волосы, Ник тихо произнес:– Не волнуйся, детка, он не сделает этого. Даю слово. Ты веришь мне? Он не сделает этого.– Лайл Форрест может сделать все, что захочет, – не разжимая губ, прошептала Мэгги. И из глаз ее полились слезы.Она услышала, как открылась дверь, но не осмелилась обернуться. Так долго сдерживаемые слезы лились безудержно, и она никак не могла остановиться. Плечи ее сотрясались от рыданий, пальцы вцепились в рубашку Ника.– Я, должно быть, здесь оставила очки… – произнес раздраженный женский голос. Почувствовав, что тело Ника слегка напряглось, Мэгги представила, как они выглядят: младшая миссис Лайл Форрест, которая, знаете ли, не вполне является членом семьи, в расстегнутой блузке, рыдает в объятиях – вообразите себе! – какого-то высокого брюнета с внешностью бандита, притом рядом стоит еще такой же громила! Высший свет Луисвилля долго будет обсасывать смачные подробности этой сцены, но сейчас Мэгги просто не могла об этом думать.Впервые за двенадцать лет она потеряла над собой контроль.– Черт с ними, – прошептал Ник. И вдруг она почувствовала, как он поднял ее на руки и, прижимая к груди, так, чтобы не было видно ни расстегнутой блузки, ни заплаканного лица, понес к двери.Он уже легко сбегал вниз по ступенькам, когда она, случайно подняв глаза, увидела столпившихся у парадной двери людей, в оцепенении наблюдавших за происходящим, – свекровь, Люси и еще человек двадцать женщин, приехавших на партию в бридж. Все они, раскрыв от изумления рты, застыли с округлившимися глазами.Тем временем Линк открыл дверцу «корветта», и Ник сел в машину, держа Мэгги на коленях. Дверца захлопнулась, Линк включил двигатель, и «корветт» рванул с места. Глава 21 Мэгги не могла остановиться. Всю дорогу она просидела, уткнувшись носом в плечо Ника и содрогаясь от рыданий, так что лишь смутно, каким-то шестым чувством, поняла, что они пересекли мост на Индиану, а затем принялись петлять по бесконечному количеству дорог, ведущих бог знает куда. Нет, она не была встревожена. Она доверила Нику свою жизнь и даже больше, чем жизнь.– Ну-ну, все хорошо, – на разные лады бормотал Ник ей в ухо успокаивающие слова, баюкая ее в своих объятиях, но она продолжала рыдать. Ник с Линком обменялись парой каких-то фраз, но смысл их ускользнул от сознания Мэгги. Сейчас она могла только плакать.Когда автомобиль, наконец, остановился, Ник выскользнул наружу, не выпуская ее из своих объятий. Последнее обстоятельство пришлось весьма кстати, поскольку Мэгги не в состоянии была оторваться от спасительного плеча и крепко обхватила руками шею Ника, словно вознамерилась никогда в жизни не отпускать его от себя. Он держал ее на руках, просунув одну ей под спину, а другую под колени.– Слушай, забери все отсюда, ладно? – попросил Ник брата, который, распахнув перед ним дверцу автомобиля, смотрел на него поверх поникшей головы Мэгги.Ответа Мэгги не расслышала, но, судя по тому, что Ник развернулся и, не говоря больше ни слова и не выпуская ее из рук, двинулся по поросшему травой двору, Линк ответил утвердительно. Как в тумане, Мэгги заметила древний двухэтажный сельский дом, явно нуждавшийся в побелке, а также пару-тройку странного вида мужчин на парадном крыльце, сосредоточенно изучавших какую-то карту. Завидев Ника, поднимавшегося по пологим ступенькам, они вскинули на него удивленные глаза, светившиеся поразительно одинаковым любопытством. Что-то удержало их от комментариев (или просто Мэгги не расслышала?) – то ли выражение лица Ника, то ли тот факт, что он нес на руках рыдающую и беспомощную женщину. Судя по всему, Линк шел следом, поскольку дверь чудесным образом мгновенно распахнулась перед ними, пропуская внутрь, а потом так же быстро закрылась. Ник, все так же держа ее на руках, пересек мрачный холл и направился в некое подобие гостиной, где наконец-то смог опуститься в огромное глубокое кресло с потертой обивкой, бережно устроив Мэгги у себя на коленях.Она еще минут десять продолжала всхлипывать, прижимаясь к нему и хватая ртом воздух. Ник терпеливо ждал, не разжимая рук, нашептывая ей на ухо что-то вроде: «Тс-с-с, малышка», «Ну же, ну», – и одновременно нежно поглаживая ее по голове и спине.Даже когда она успокоилась, он продолжал держать ее в своих объятиях. Мэгги приникла к нему, подобно измотанному плачем ребенку, обессиленно уронив руки и закрыв глаза. Скорее всего, потом она заснула, потому что, когда она вновь смутно начала различать окружающее, комната оказалась погруженной во мрак. Бросив взгляд на окно, слабо светившееся за спинкой кресла, Мэгги поняла, что и на дворе тоже темно.Она все еще оставалась в его объятиях, уткнув лицо куда-то во впадину между плечом и шеей и полностью расслабившись. Ее левая рука безжизненно покоилась на плече Ника, правая, согнутая колечком, приткнулась между их телами. Крепкие руки Ника нежно прижимали ее к себе.Постепенно приходя в себя, Мэгги медленно, в мельчайших деталях начинала осознавать происходящее. Она чувствовала под головой широкое и сильное плечо Ника. Ее ухо различало ровное биение его сердца. Мягкий хлопок рубашки прикрывал грудь, широкую и крепкую, источавшую тепло. Руки, сомкнутые на ее талии, были мускулистыми и, казалось, столь же надежными, сколь нежными. Вес ее тела уверенно приняли на себя его ноги, плотно стоявшие на полу. Ник сильный, подумала Мэгги. Мужчина, который сумеет постоять за свою собственность. А она была его собственностью. Всегда.Еще плотнее прижавшись к нему, она вдруг подумала: «Ну, вот я и дома…», и эта мысль ее потрясла.Она шевельнулась, затем выпрямилась и села, обнаружив, что Ник пристально наблюдает за ней.Мэгги бросила на него смущенный взгляд, и Ник, загасив сигарету, улыбнулся в ответ. В глазах его светилась нежность. Его голова покоилась на спинке кресла, обитого выцветшей цветастой тканью; тело казалось тяжелым и расслабленным. Вид у него довольно усталый, отметила про себя Мэгги.– Тебе получше? – спросил он, и она утвердительно кивнула в ответ.Будь на его месте любой другой мужчина, ей пришлось бы просить прощения за свои бесконечные слезы. Но только не с Ником. Ему извинения ни к чему – они ведь единое целое. А значит, просить у него прощений – все равно что просить прощения у себя самой.– Наверное, тебе неудобно, – проговорила она. – Мне кажется, я спала вечность.– Всего часа три, – улыбнулся Ник. – Если кухонные часы не врут, значит, сейчас начало шестого.– Надо было меня разбудить или хотя бы не держать на руках. Вот и кушетка рядом. – Слева от кресла и впрямь высилось громоздкое сооружение, покрытое старым золотистым бархатом. Несмотря на свою древность, выглядело оно достаточно привлекательно.– Это если бы я захотел.– Где мы? – Откинувшись назад, к его плечу, словно к спинке кресла, Мэгги обвела глазами комнату.– Старлайт, штат Индиана. Мы с Линком арендуем эту ферму.– А-а… – сонно протянула Мэгги. Казалось, тело ее обмякло, лишившись остова, словно вместе со слезами вытекли и последние силы. Грудная клетка ныла, но боль не имела ничего общего с той, прежней, и Мэгги решила не обращать на нее внимания. – Помнишь; детьми мы все время мечтали пожить на ферме?– Помню. – Он улыбнулся. Голова Мэгги покоилась у него на плече, так что лицо его она видеть не могла, но безошибочно уловила чуть заметное движение губ. Подбородок и щеки оставались в тени, и, когда Ник слегка поворачивал голову, ее висок царапала легкая щетина. – Твоим самым большим желанием было кормить по утрам цыплят. – А что, прекрасное и скромное желание, разве не так? – Мэгги вздохнула, вспомнив о мрачной реальности. – Жаль, что мне не удалось его осуществить. Я только все испортила…– Не настолько, чтобы нельзя было исправить. – Ник крепко, но осторожно, так, чтобы не навредить ее истерзанной груди; прижал Мэгги к себе. Несмотря на все случившееся, она чувствовала себя в его объятиях необъяснимо спокойно.– Хотелось бы и мне такой же уверенности… Не нужно было нести меня на руках. Тут неподалеку клуб матери Лайла, так что можно побиться об заклад: весь город теперь о нас только и говорит.Ее бы воля, она могла бы сказать и по-другому. Это дерьмо все испортит. Но ей не хотелось, чтобы Ник упрекнул ее в сквернословии. В данный момент ни к чему раздражать его.– Ну и что? Развод ты получишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39