На крыльце было темно, но не настолько, чтобы нельзя было различить лицо Уилла, который, разумеется, поднялся по лестнице вслед за Молли.
– Ну, никто на меня не напал. Можешь теперь оставить меня.
– Только после того, как ты зайдешь в дом, – спокойно отведи Уилл.
Он хранил такое спокойствие по поводу того, как она обошлась с ним, что Молли буквально сходила с ума от злости. Любой другой парень, независимо от того, спала ли она с ним – а, надо признать, спала она не с одним, – к этому времени уже умолял бы об объяснениях. В самом деле, отказ, сделанный в такой форме, действовал на мужчин как красная тряпка на быка. Молли давно усвоила для себя, что чем настойчивее их отвергаешь, тем сильнее они воспламеняются.
Но этот мужчина был исключением.
– Хорошо, – огрызнулась она и вставила ключ в замочную скважину. Распахнув дверь, она увидела, что в кухне горит свет, но никого нет. В гостиной работал телевизор, и она предположила, что ее домашние там.
– Молли, это ты? – донесся голос Эшли, подтвердивший догадку Молли.
– Да, я, – ответила Молли и обернулась к Уиллу, загораживая собой вход в дом.
– Я так понимаю, ты не приглашаешь меня зайти. – В его голосе она опять уловила усмешку. Он придерживал сетчатую дверь, так чтобы она не могла закрыть ее прямо у него перед носом.
– Нет, не приглашаю.
– Ты не поцелуешь меня на прощанье? Молли даже не удостоила его ответом.
– Что подумают твои братья и сестры?
Как ни трудно было в это поверить, но он на самом деле дразнил ее! Молли стиснула зубы.
– Сказать по правде, меня это не очень волнует. Я просто хочу, чтобы ты ушел отсюда и убрался из моей жизни.
Последовала короткая пауза, и Уилл улыбнулся ей.
– Мне кажется, ты кое-что забыла.
– Что? – насторожилась Молли.
– Обо мне персонально ты можешь думать что угодно, но в профессиональном плане ничего не изменилось. Ты все еще работаешь на меня, выполняешь мои указания, и для всех окружающих я остаюсь твоим возлюбленным. Понятно?
Молли уставилась на него. Она действительно забыла об этом. Выходит, ей не удастся вычеркнуть его из своей жизни. Ей придется видеться с ним каждый день, до тех пор пока он не вернется в Чикаго.
И опять правила игры диктовал он.
– Поспи немного, дорогая, – с трогательной нежностью в голосе произнес Уилл.
Краем глаза уловив приближение Эшли, Молли предположила, что влюбленные интонации предназначались для ее слуха. Потом Уилл положил руку ей на затылок и, наклонившись, крепко поцеловал в губы.
– Больше этого не делай, – сердито прошептала Молли, когда он отпустил ее. Но, словно назло, он игриво тронул ее за подбородок, бодро пожелал Эшли спокойной ночи и только после этого сошел с крыльца.
Она даже не смогла доставить себе удовольствие захлопнуть за ним дверь. В присутствии Эшли ей пришлось аккуратно закрыть ее, и вся злость вылилась на замок, который она заперла с дикой яростью.
– Ты что-то рано вернулась, – произнесла наивная Эшли. – А что, Уилл не захотел зайти?
Молли выдавила из себя улыбку, и это было очередное притворство в длинной череде лжи.
Потом она удалилась в свою комнату, легла в постель и всю ночь не смыкала глаз.
Было около полуночи, когда Уилл вновь оказался возле дома Молли, проезжая мимо. Расставшись с Молли, он решил использовать неожиданно высвободившееся время, чтобы возобновить прерванный обыск в офисе Говарда Лоуренса На этот раз ему удалось отыскать более чем занятный документ: записку, по содержанию очень напоминавшую шантаж.
Состряпанная из вырезанных из газет и журналов букв, наклеенных на белую писчую бумагу, она гласила: «Я зНаю, ЧТо тЫ сделал». В ней не было ни скрытой угрозы, ни требования выкупа. Из этого Уилл сделал вывод, что записка была не первой, но поиски других не увенчались успехом. И все-таки интуиция, которая редко подводила его, подсказывала, что он нащупал горячий след. По правде говоря, его так и не убедила версия о самоубийстве Лоуренса. Насколько он мог судить, этот человек не был способен на такой шаг. И вот теперь у него в руках было первое конкретное доказательство того, что он не ошибался. Каким-то образом кто-то узнал, что Лоуренс говорил с ним, и использовал это в качестве орудия шантажа. Было ли убийство Лоуренса логическим завершением шантажа? Это казалось вполне вероятным.
Конверта Уилл не нашел – да, пожалуй, было бы нахальством надеяться получить адрес отправителя, – да и записка не была свернута, как для почтовой отправки, так что Уилл предположил, что ее передала из рук в руки. Утром первым делом ему предстояло снять с нее отпечатки пальцев. И еще нужно было проверить банковские выписки Лоуренса на предмет неожиданных трат. Честно говоря, он не думал, что Лоуренс выписывал шантажисту чеки, но факт переводов средств мог бы подтвердить его версию.
Это был первый прорыв в расследовании после смерти Лоуренса. Несмотря на легкую ссору с Молли, Уилл был в приподнятом настроении, когда возвращайся в Лексингтон.
Уилл намеренно изменил свой маршрут, чтобы проехать мимо дома Молли. Местные жители, занятые в коневодстве, рано ложились спать и рано вставали, так что практически все дома возле дороги стояли неосвещенные. Дом Молли не был исключением. Кругом царили тишина и покой, нарушаемые лишь покачиванием веток раскидистого дуба во дворе дома да пляс-кон теней, отбрасываемых облаками, резвящимися с призрачной луной.
Молли – и ее семейство – должно быть, спали. Он знал, что выглядит круглым идиотом, разъезжая в ночи вокруг ее дома. На ум пришло сравнение с влюбленным деревенщиной, и Уилл фыркнул. Нет, пожалуй, он был не настолько глуп. Ну а уж если это и было так, он не собирался в этом признаваться.
Он так до сих пор и не разобрался, что же послужило причиной размолвки с Молли, но знал лишь одно: вселенская правда жизни состояла в том, что, чем настойчивее ты преследуешь добычу, тем быстрее она убегает. Будучи искушенным в женских уловках, он не собирался скулить и умолять Молли вернуться, если она решила уйти.
В сложившейся ситуации самой верной стратегией было уйти самому.
Хотя именно в данной ситуации это и было тяжело. Секс, который состоялся между ними, был фантастическим и разжег его аппетит. Теперь ему хотелось большего. Гораздо большего.
Похоже, ему предстояло изрядно потрудиться, чтобы добыть это.
«Дурак», – в который раз обозвал он себя. С самого начала он знал, что попадется в сети, расставленные сексуальной соблазнительницей, которая заглатывает мужчин и потом выплевывает их, словно надоевшую жвачку. Так на что же он рассчитывал? Разумеется, не на то, чтобы это приключение длилось вечно. Вечность была категорией не для него. Он не хотел ничего вечного.
Он хотел лишь завлечь Молли в постель и продержать ее там месяц, а потом…
Потом он, вероятно, вычеркнул бы ее из своего расписания. Поцеловал бы на прощанье и вернулся в Чикаго, в свою жизнь.
Но, черт возьми, порвать с ней предстояло именно ему. Не ей. И не сейчас.
Уилл уже почти миновал ее дом, как вдруг заметил темную фигуру, метнувшуюся через двор. Не поверив глазам своим, Уилл зажмурился на мгновение, потом вгляделся в темноту – и чуть не врезался в дерево. Успев вовремя выровнять автомобиль, он хотел было ударить по тормозам, выскочить из машины и начать преследование. Но, взяв себя в руки, выключил фары, развернулся и поехал обратно к дому.
Он затормозил у грязной обочины возле зарослей высоких платанов неподалеку от дома, отвинтил лампочку внутреннего освещения, чтобы она не горела, когда он откроет дверь, и вышел из машины. Пистолет, который хранился в отделении для перчаток, был в его руке.
Высоко в небе светила луна, так что освещения было достаточно. Уилл прокрался по периметру двора, стараясь держаться в тени, взгляд его скользнул по кустам, росшим возле дома. Кустарник был запущенным и нуждался в уходе.
На мгновение Уиллу показалось, что он безнадежно опоздал – кто бы ни блуждал по двору, наверняка он уже ушел.
Завернув за угол, он увидел темную фигуру, крадущуюся к дому. Если быть точнее, к окну спальни Молли.
Уилла вдруг обуяла страшная злость.
Пригнувшись, с пистолетом в руке, Уилл кинулся к маячившей впереди фигуре.
Злоумышленник оглянулся, увидел его и бросился бежать.
– Стоять!
Уилл нацелил пистолет на движущуюся мишень, которая даже не замедлила бег. Выругавшись, Уилл заткнул пистолет за пояс и кинулся в погоню. Он ничуть не сомневался в том, что именно этого человека видела в окне Сьюзан в тот вечер, когда он танцевал с Эшли. Может, именно этот маньяк и напал на лошадь. Кто бы он ни был, ему незачем было околачиваться под окнами спальни Молли.
Атлетическое прошлое Уилла принесло свои плоды: в считанные секунды он нагнал свою добычу и прыжком сверху повалил се наземь.
И, только прижав жертву коленом к земле и заломив назад руку, он понял, что поймал ребенка.
Майка, если быть точнее. Темный конский хвост и серьга в ухе безошибочно указывали на это.
– Ты, глупый говнюк, – сказал Уилл, ослабив хватку, но не отпуская руки мальчишки, мысленно благодаря себя за то, что не имел привычки сначала стрелять, а уж потом задавать вопросы. – Разве трудно сообразить, что нужно стоять, когда тебя просят об этом? Я ведь мог застрелить тебя.
– Слезь же с меня, черт возьми, – бросил Майк через плечо.
– Что ты делаешь на улице среди ночи? Время уже за полночь.
– Не твое дело. То, что ты трахаешь мою сестру, не дает тебе права командовать мной.
– Эй, – произнес Уилл и крепче сжал руку мальчика.
– Пусти!
– Не смей говорить так о своей сестре.
– Она моя сестра, и я буду говорить о ней все, что захочу. А теперь давай слезай.
– Или что, упрямый мальчишка? – Уилл сменил позу и быстрым движением одной руки похлопал по карманам Майка. Они были полными.
– Ты не имеешь права! Я убью тебя! Клянусь Богом, убью! – Майк задергался, когда Уилл начал доставать содержимое его карманов. Последним, что он вытащил, был маленький мешочек с каким-то порошком, похожим на табак. Уилл скорчил гримасу и помахал мешочком перед носом Майка.
– А это что такое, герой?
Майк дернулся изо всех сил, но, убедившись, что это ничуть не поколебало Уилла, разразился такой грубой бранью, которая шокировала бы любого. Уилл не шелохнулся.
– Не твое дело, – наконец прорычал Майк.
– Хорошо. – Упираясь коленом в спину мальчишки и крепко держа его за руку, он какое-то мгновение молчал. Потом сказал: – Насколько я могу судить, у тебя три варианта выбора: я могу сейчас же позвонить в полицию и передать им этот порошок, можем разбудить Молли и рассказать ей обо всем, что произошло, и пусть она решает, что делать, или же ты пойдешь со мной и постараешься убедить меня не делать ни того ни другого.
Майк, казалось, осмысливал сказанное. Во всяком случае, он перестал сопротивляться.
– Пойти с тобой куда? – с подозрением спросил он.
Уилл едва удержался от улыбки. Как и Молли, мальчишка был не из доверчивых.
– В мою машину. Она стоит у дороги.
– Ты что, извращенец? Если ты думаешь, что я подставлю тебе свою задницу или еще что-то в этом роде в обмен на молчание, то должен тебе сказать: не на того напал.
Уилл круче затомил ему руку, и Майк взвыл от боли.
– Еще одна подобная реплика, и у тебя уже не останется выбора, – сурово произнес Уилл.
– Хорошо, я пойду к тебе в машину, – задыхаясь, произнес Майк.
– Не слышу извинений.
– Извини!
– Так-то лучше.
Уилл освободил своего пленника и поднялся на ноги. Майк тоже поднялся с земли и рассовал свои пожитки по карманам. Мешочек с порошком Уилл положил к себе в карман.
– Говнюк, – пробормотал Майк.
33
– Бросишься бежать – и я тут же вызываю полицию, – предупредил Уилл, понимая, что парень именно об этом и думает. Угрюмое выражение его лица было тому подтверждением. – Пошли. – Уилл направился к машине. Мельком взглянув через плечо, он увидел, что Майк послушно следует за ним. Уилл сел за руль и сунул пистолет в перчаточное отделение, как раз когда Майк устроился на соседнем сиденье.
– Ты шел из дома или домой? – спросил Уилл, когда Майк закрыл за собой дверь. В машине было темно, но Уилл мог различить выражение лица Майка. Мальчишка смотрел на него с нескрываемой неприязнью.
– Домой.
– Где ты был?
– А вам какое дело? Уилл смерил его взглядом.
– Есть дело. Майк помрачнел.
– Я встречался с друзьями.
– В конюшне Сунт Мэдоу?
– Мы не идиоты.
– Нашли новое место встречи? – Да.
– Ну и как насчет марихуаны? – спросил Уилл.
– Я иногда курю. Ну и что из этого?
– А то, что это противозаконно, и если тебя поймают, угодишь в исправительную колонию для малолетних. Я уж не говорю о том, какую боль ты причинишь своим родным и во сколько обойдется твое освобождение, если оно вообще будет возможно. Майк пожал плечами.
– Это и в самом деле глупо, потому что полицейские уже держат тебя в поле зрения. Они знают, что ты был в той компании, просто у них нет доказательств. Это-то их и бесит. Стоит им поймать тебя с поличным – и тебе не сдобровать. К тому же они не прочь повесить на тебя еще кое-какие делишки – например, нападения на лошадей. Так что ты им только поможешь решить серьезные проблемы.
– Какой-то бред. Я не трогал ту лошадь.
– Именно это сказала и Молли, и я верю ей на слово. Но полицейские думают иначе. Они предполагают, что это мог совершить ты или твои дружки, так что, попадись ты им с наркотиками, они с радостью состряпают дело.
– Даже если меня и поймают, что они со мной сделают? Мне всего четырнадцать.
– Если преступление достаточно серьезное, тебя могут привлечь к ответственности как взрослого. Это означает, что до восемнадцати лет тебе придется сидеть в колонии для несовершеннолетних, а потом тебя ждет взрослая тюрьма. Ты был когда-нибудь в исправительной колонии, Майк?
– Нет, – сказал Майк. И потом добавил: – Молли была. Она говорит, что там не так уж плохо.
Уилл сделал паузу, переваривая информацию.
– Молли нравится притворяться сильной. Исправительная колония – это ужасно, Майк. Я бы не хотел, чтобы ты угодил туда.
– А вам-то какое дело? Вы ведь не питаете симпатии ко мне.
– Мне нравится твоя сестра. И, если уж на то пошло, нравится вся ваша семья. Кончай прикидываться дурачком.
Что-то весьма напоминающее улыбку промелькнуло в лице Майка. Неожиданная мысль шевельнулась в голове Уилла.
– Как тебе удалось выйти из дома, никого не разбудив? Разве охранная сигнализация не установлена?
– Та, которую вы купили? – К Майку вернулась враждебность. – Она стоит. Я ее отключил.
– У тебя в карманах не было ключа. Как же ты собирался открыть дверь? Только не говори, что ты ушел из дома, не заперев дверь и отключив сигнализацию. – При одной мысли о том, что кто-то мог войти в дом, где спала Молли, у Уилла мурашки побежали по коже.
– Вы не имели права лазать по моим карманам. В общем, я выбрался через окно. То, которое вы починили. Между прочим, замок работает отлично.
– Спасибо, – сухо произнес Уилл. – А ведь в это окно мог влезть кто угодно точно так же, как вылез ты. Ты не подумал об этом?
– Кто же полезет в окно? – укоризненно произнес Майк.
– Может быть, тот, кого видела в окне Сьюзан.
– Это все ее выдумки. Она всегда была трусихой.
– Может быть. А может, и нет. Вопрос в другом: каждый раз, вылезая из окна и оставляя его открытым, ты подвергаешь риску своих сестер и брата. – Уилл решил на этом закруглиться. Из опыта общения со своим сыном он усвоил, что нельзя до бесконечности мусолить одну и ту же тему, поскольку подросток попросту отключается и перестает воспринимать слова взрослого. В вопросах воспитания нужно было действовать тонко, избегая горячки.
– Ты второкурсник в средней школе, да?
– Нет, я учусь на первом. – Майк говорил осторожно, словно до конца не верил в смену темы разговора.
– Нравится учиться?
– Ничего, нормально.
– Занимаешься спортом?
– Нет.
– Почему нет?
– Спорт – это занятие для дураков.
– Тебе не нравится баскетбол? – Уилл был крайне удивлен.
Майк пожал плечами.
– Ты когда-нибудь играл в баскетбол?
– Конечно, играл. В спортзале. – В голосе Майка прозвучала обида.
– У вас в школе есть команда?
– Конечно, есть. В какой же школе нет баскетбольной команды?
– Но ты не входишь в команду. – Нет.
– И даже не пытался?
– А чего мне пытаться-то? Шансов у меня все равно нет.
– Неужели? Я удивлен. Ты высокий. И быстро бегаешь. Координация движений у тебя неплохая. В чем проблема?
Майк пожал плечами.
– Когда я учился в школе, девчонки все с ума сходили от спортсменов. Баскетбол, футбол, борьба, легкая атлетика – старик, да мы, знаешь, как окручивали девчонок своими достижениями!
– Вы играли в команде? В какой? – В голосе Майка прозвучали нотки искреннего интереса.
– В легкоатлетической. И баскетбольной. Мне нравились девчонки.
– Да-а. – Майк так печально протянул это, что Уилл догадался, что задел его за живое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35