– Убери от меня руки! – первое, что заявила она представшему перед ней Галагеру. Он смотрел на нее так же сердито, как и она. Он ослабил хватку раньше, чем она успела договорить. Сара закусила губу и воровато огляделась, интересно, где же Джеггер. Вырвавшаяся у нее реплика выдавала интимность их отношений. Так хозяйка не разговаривает со слугой. Но Джеггера не было видно. Сара сообразила, что в присутствии конюха Галагер не стал бы таким образом снимать ее с седла. Он должен вести себя предельно осторожно, беспокоиться и скрывать их ненавистную связь.
– Ты глупая маленькая сучка, – выпалил он и сжал кулаки. Ему очевидно, стоило большого труда держать руки подальше от нее. Сара вытаращилась злобно и удивленно. Он ведет себя слишком безрассудно, разговаривая с ней таким тоном.
– Не смей со мной так разговаривать! – голос девушки дрожал от ярости. Так хотелось наброситься на него и вцепиться в это красивое, наглое лицо зубами и ногтями. Хотелось разразиться беспощадной бранью. Сознанием, не захваченным до конца злостью, Сара удивилась силе охватившей ее ярости. До знакомства с этим наглецом она гордилась умением держать себя в руках.
– Я буду разговаривать с тобой, проклятая, так как только захочу, – он все еще выплевывал слова и смотрел на Сару так, будто хотел ее придушить.
– Мне плевать на то, что ты краснеешь до самых кончиков своих чопорных ножек всякий раз, когда видишь меня. С этого момента, если ты отправляешься на прогулку, я еду с тобой. Поняла?
Сару трясло от гнева.
– Кто ты такой, чтобы командовать? Только потому, только потому…
Глаза Доминика потемнели, и Сара резко оборвала фразу. Не стоит выяснять причину.
– Здесь, Галагер, командую я, а не ты!
Она уже кричала в полный голос. Доминик взял ее за руки и крепко сжал их. Если бы она не была настолько зла, то сморщилась бы от боли. Глаза молодого человека превратились в узкие злые щелочки.
– Ты слышала о пожаре на западе? Он был подстроен, Сара! Этим утром. Возможно, шайкой беглых. Ты забыла о человеке, который напал на тебя? Возможно, это он. Никто не знает точно. Но тот, кто совершил поджог, этим утром был на ферме. Никого не поймали, никого не видели, но они могли спрятаться. Что если бы ты столкнулась с ними? Как ты думаешь, что бы они с тобой сделали? Ты – глупая баба, неужели ты ничего не понимаешь? Тебе стыдно за то, что произошло ночью? Черт возьми, может быть, ты хочешь сравнить это с изнасилованием?
– Меня тошнит от тебя! – Сара почувствовала, как краснеет от стыда и ярости. Пальцы сами сжимались в кулаки. Она вырвала руки и изо всей силы размахнулась, чтобы ударить его. Но промахнулась. Он поймал ее руку, грубо разжал кулак, заставляя Сару съеживаться от боли.
– Я предупредил, что не люблю жестокости, – пробормотал он. Сара не успела и глазом моргнуть, как он дернул ее за руку и прижал к себе, крепко обнимая. Она увидела, как к ней приближаются беспощадные губы…
Поцелуй был коротким, крепким и грубым. Сара не разжимала губ до тех пор, пока он не сжал пальцами ей щеки. Она почувствовала, как в рот проникает его язык. Он вновь захватывал территорию, завоеванную прошлой ночью, и заставлял понять, что мужчина является хозяином положения хотя бы потому, что на его стороне физическое превосходство. Сара не могла сопротивляться, Галагер слишком плотно прижал ее к себе. Она нашла другой выход. Стояла неподвижно, не уступая ему ни дюйма. Чего бы он ни захотел от нее, ему придется брать силой.
Наконец он поднял голову, грязно выругался и оттолкнул ее с такой силой, что она чуть не упала. Удерживая равновесие, она ухватилась за ворота, потом повернула к нему искаженное гневом и ненавистью лицо.
– Ты, грязный каторжник, – прошипела она угрожающе, специально выбрав слово, которое уязвит его как можно больнее, – как ты смеешь бить меня! Я найду средство, чтобы заставить тебя пожалеть о том, что ты появился на свет.
Сцепив от злости зубы, Галагер шагнул к ней. Смелость Сары несколько уменьшилась. Она быстро повернулась, подхватила юбки и помчалась в сторону дома. Она выскочила из конюшни стрелой, не заметив, что Лиза стояла возле стены, спрятавшись за угол. Сара не обратила внимания на сестру.
Было далеко за полночь, но Доминик все еще не спал. Он лежал на твердой, узкой койке под навесом, который служил ему теперь домом. Да и не только ему, а всем каторжникам и нескольким аборигенам, которые кучковались в дальнем углу.
Его окружали привычные теперь звуки. Фипс, толстый, высокий, разбойник всхлипывал во сне как ребенок на койке справа. Так он плакал все ночи напролет с тех пор, как Доминик приехал сюда. Доминик уже успел научиться не обращать внимания на спящих.
С противоположной стороны спал Брэди – невысокий, полный весельчак из Йоркшира. Он спал тихо, как невинный младенец. Можно было сделать вывод, что нельзя полагаться на сон человека, если хочешь определить его характер. Фипс, был только вором, он никому не причинил вреда, но плакал во сне. А контрабандист Брэди убил охотничьим ножом жену и двух малолетних детей, когда обнаружил, что жена неверна ему. Но он спал, как ангел с тех самых пор, как попал сюда. Просыпался только от удара ботинка надсмотрщика.
Сам Доминик сегодня не мог спать. Он лежал на спине, подсунув под голову руку, и смотрел в черное бархатное небо. Оно виднелось в щели между неплотно пригнанными досками. Доминик проклинал себя за то, что грубо разговаривал с Сарой.
Ведь он собирался быть нежным и ласковым. Но сначала она напугала его, уехав на прогулку одна, а потом так разозлила…
Внезапно он услышал топот ног, обутых в тяжелые ботинки. Доминик посмотрел на мужчин, появившихся под навесом. В темноте было невозможно их узнать. Он с удивлением наблюдал, как они шли вдоль коек, рассматривая спящих людей. В руках у одного из них был фонарь, и он освещал лица каторжников.
Доминик предположил, что надсмотрщики просто решили проверить, все ли на месте. И тут же он удивился, чего ради? Когда они подошли ближе, закрыл глаза, притворяясь, что спит, ожидая, когда они пройдут мимо. Мужчины остановились возле его кровати и погасили свет. Он инстинктивно напрягся и хотел встать.
– Взять его, – приказал один из мужчин.
ГЛАВА 12
Доминик Галагер сбежал. Сару очень удивило, что она обеспокоена его поступком. Он совсем недавно попал в Австралию, а буш жесток и беспощаден с неопытными людьми. Ему следовало знать об этом, следовало поступать более разумно.
Персиваль всегда доводил до сведения вновь прибывших каторжников то обстоятельство, что попытки сбежать обречены на провал. Как многие до него, Галагер предпочел не поверить надсмотрщику. Беглецы, обычно, погибали от отчаяния, заблудившись в буше. У Доминика Галагера было совсем немного шансов, чтобы выжить, ведь все источники поблизости пересохли. Но если он вернется, как это делали многие, измучившись и примирившись с неизбежностью наказания, его высекут не менее жестоко. Как бы ни было сурово наказание плетью, уж лучше оно, чем смерть от жажды и страданий под лучами неумолимого, испепеляющего солнца.
Сара была уверена, что Доминик вернется… Но прошла неделя, другая, потом четыре недели. Саре пришлось трезво обдумать случившееся и примириться с самыми худшими предположениями. Скорее всего, Галагер мертв, его сильное крепкое тело лежит где-то на пересохшей земле, с костей свисает рваная плоть. Его труп терзают любители падали. Скоро от него останется только голый скелет, он будет напоминать о том, что жил и умер человек…
Потом динго растащат даже кости. Сара вздрогнула, подумав об подобном исходе. И тогда от Галагера вообще ничего не останется. Горькие мысли не давали покоя, они мучили ее большую часть дня и все ночи напролет. Сара измаялась, потеряв сон.
– Ну что, вам не удалось найти этого каторжника Галагера? – спросила она, когда вся семья, а также присоединившийся к ним Персиваль, сидела за круглым столом красного дерева. По настоянию Лидии за обедом пользовались свечами, а не масляными лампами. На скатерти из белого дамаста, отделанной тонким кружевом, стояла изящная фарфоровая посуда, привезенная из Англии. Мягко сияли начищенное серебро и отполированный хрусталь. Лидия утверждала, что в этой грубой стране цивилизованно должен проходить хотя бы семейный обед.
Во главе стола сидел Эдвард, как всегда, в угоду капризам жены, облаченный в черную визитку и белый шелковый галстук. Только Сара могла догадаться, каких усилий стоило ему пожертвовать собственным удобством. Раньше он отказывался носить даже пиджак, не признавая никаких исключительных случаев. Напротив отца сидела Лидия, она демонстрировала свои прелести, обрамленные белым шелком и жемчугом. Сара и Лиза расположились с одной стороны стола, одна была в бежевом муслиновом платье, другая – в желтом шелковом. Персиваль, одетый тщательнее, чем Эдвард, сидел напротив Сары. Возле стола в напряженном ожидании застыла Мэри – более аккуратная и менее неуклюжая, чем все остальные слуги. Миссис Эботт почти не показывалась в столовой, Лидия ее терпеть не могла, утверждая, что достаточно одного вида бывшей каторжницы, чтобы испортить ей аппетит.
Эдвард пожал плечами, не отвечая на странный вопрос Сары. Вопросительно взглянув на Персиваля, он снова занялся едой. Тот подхватил стакан с вином и медленно выпил красную жидкость.
– Мы даже и не пытались разыскать его, – равнодушно сказал он, пристально разглядывая на скатерти красную тень от стакана. – Он для нас не потеря. Был смутьяном с самого начала. Я ведь вам сразу об этом говорил.
– Кажется, он понравился Саре, – хихикнула Лиза и сделала коварное предположение. Сара почувствовала, что краснеет, попыталась ответить как можно более безразличным тоном:
– Не будь глупой, – она очень обрадовалась, что удалось сдержать невольную дрожь и не выдать своего волнения. Ей только оставалось надеяться, что краска стыда не будет заметна при тусклом освещении.
– Он был очень красивым мужчиной, – заметила Лидия. Томный голос скрывал злорадство и мстительный блеск в глазах оказался заметен только Саре. Девушка слишком хорошо изучила эти глаза. Сара почувствовала тяжесть в желудке и напряглась, ожидая удара.
– Я бы не стала обвинять милую Сару за то, что она слегка потеряла голову. У нее ведь так мало возможностей… О, извини. Не обращай на меня внимания, Сара. Ты же знаешь мой негодный язык. Мы, конечно же, все очень ценим тебя за безупречное поведение. Пожалуйста, забудь о том, что я сказала.
Ее речь сопровождалась такой ядовито-слащавой улыбкой, что Сара настороженно и вопросительно взглянула на отца. Она предполагала, что отец, наконец-то, заметит откровенную враждебность, скрытую за притворным дружелюбием. Но отец увлеченно ковырял вилкой кусок баранины. Вряд ли он слышал, что говорит его жена. Но Сара давно уже усвоила тот факт, что он не встанет на защиту дочери, даже заметив неприязненное отношение Лидии к падчерице. Он терпеть не мог неудобств. Лидия же была способна организовать неуютную жизнь, если ему вдруг вздумается поссориться с ней.
– Ну, конечно, – рассеянно пробормотала Сара, определенно зная, что только безразличие может остановить оскорбления Лидии. Девушка взяла свежую булочку с тмином, испеченную заботливой миссис Эботт, намазала ее овечьим маслом и с нарочитым удовольствием отправила в рот. На мгновение взгляды женщин встретились, Лидия и Сара нежно улыбнулись друг другу.
– Выяснил ли ты что-нибудь о пожаре на западном поле, Джон? – отец вовремя сменил тему разговора. Он делал это почти всякий раз, когда Лидия принималась поддразнивать Сару. Девушка подозревала, что отец делал это умышленно. Может быть, таким образом он пытается отвлечь от нее внимание жены? Но Сара не могла утверждать наверняка. Отец почти никогда не интересовался темой беседы, если она не имела отношения к делам фермы или его любимым мериносовым овцам.
– Вы же знаете, что пожар подстроили, – внезапно грубо и торопливо заговорил Персиваль. Внимание сидящих за столом сосредоточилось на надсмотрщике. Эдвард согласно кивнул, а дамы слушали напряженно и молчаливо. Лиза и Лидия откровенно скучали.
– Возможно, это сделала банда каторжников, которые несколько месяцев назад сожгли ферму Бриктона. А, может, одинокий беглый каторжник. Или даже абориген или группа аборигенов. Хотя, конечно, они таким образом не поступают. Не знаю. В одном я твердо уверен – повторить подобное им не удастся. Я выставил охрану на всех пастбищах и стоянках. Если бандиты вздумают вернуться, то их будет ожидать довольно скверный сюрприз.
– Неплохая мысль, Джон, – рассеянно пробормотал Эдвард. Молчаливо принимая похвалу, Персиваль слегка наклонил голову.
Лидия сильно нагнулась вперед, чтобы блики играли на белом, крупном бюсте, сильно открытом благодаря низкому вырезу почти до сосков.
– За вас, Джон Персиваль, – она улыбнулась и протянула к надсмотрщику бокал. Улыбка на ее губах играла крайне соблазнительная. Сара не раз уже изумлялась безрассудству мачехи, флиртующей при каждом удобном случае под самым носом у мужа. Прожив с Эдвардом семь лет, Лидия глубоко заблуждалась, предполагая, что хорошо знает характер мужа. Обычно он был мягок в обращении с женой и больше всего увлечен разведением овец. Но если бы Лидия, заигрывая с мужчинами, добилась каких-то серьезных результатов и это стало известно Эдварду, то, вне сомнения, Лидии пришлось бы узнать, на что способен Эдвард Маркхэм в гневе.
– Что бы мы делали без вас? – продолжала Лидия восхищаться. Как только Эдвард поднял свой стакан, улыбка Лидии стала просто вежливой. Лиза с Сарой неохотно подняли стаканы с вином.
– За то, чтобы вы как можно скорее стали полноправным членом нашей семьи, – закончила Лидия.
Сара чуть не поперхнулась вином. Она безошибочно разгадала намек Лидии. Ей было неприятно. Отец улыбнулся, Лиза приглушенно хихикнула, а Персиваль усмехнулся самодовольно и гордо.
– Я жду не дождусь, когда мисс Сара назначит дату, – заявил он так, будто их брак было делом давно решенным.
Сара сочла нужным прояснить ситуацию. Пусть никто не заблуждается на сей счет. Она не собирается выходить замуж за Персиваля.
– У меня не было и нет намерений назначать дату нашей свадьбы, мистер Персиваль, – спокойно заговорила она, решительно поставила стакан на стол и твердо посмотрела в глаза мужчине. – Как я уже говорила вам много раз, я не собираюсь выходить за вас замуж.
Она говорила спокойно, терпеливо и очень вежливо, но на собравшихся за столом людей отказ произвел эффект совершенно неожиданный. Персиваль резко выпрямился и зло сверкнул глазами, отец посмотрел на девушку с унылым неодобрением, Лидия довольно улыбалась, радуясь тому, что ей удалось организовать скандал, а Лиза недоумевая смотрела то на Сару, то на Персиваля.
– Сара, – запротестовал Эдвард, потом виновато посмотрел на надсмотрщика. – Прости ее, Джон. Каждой девушке необходимы ухаживания, а? Придет время и она согласится.
Согласие отца ранило Сару в самое сердце. Она только не могла понять, почему. Он никогда не прислушивался к ее мнению, никогда по-настоящему не беспокоился о ней. Во всяком случае никогда не пытался защищать от нападок Лидии, а теперь позволяет Персивалю мучить ее. Ради счастья любимых овец он готов безоговорочно отдать ее Персивалю.
– Извините, – сказала Сара и резко поднялась. И прежде, чем кто-то успел раскрыть рот, бросила на стол салфетку и вышла из столовой.
Весь вечер Сара провела в своей спальне. Не отрываясь, читала очень страстную и интересную повесть. Она так редко имела возможность читать, что сейчас испытывала чувство вины. Но все же не бросала книгу, надеясь, что мелодраматическая завязка увлечет и поможет забыть о проблемах, которые так взволновали ее. Все так и произошло. На несколько часов она забыла о Галагере, Персивале, Лидии, отце, о предстоящей работе с документами и о необходимости починить кое-что из одежды…
Сара читала до тех пор, пока не захотела спать. Тогда она умылась, надела просторную безрукавую хлопчатобумажную рубашку. Она застегивалась до самого верха, но Сара оставляла две пуговицы свободными, чтобы легкий ночной ветерок мог хоть немного освежить шею. Расчесав волосы, заплела их в толстую косу, перевязала тонкой желтой лентой и уложила вокруг головы. Похоже, ночь будет жарче, чем обычно. Ветер почти не шевелил длинные занавески цвета персика, они неподвижно висели на окнах. Сара задула лампу, подошла к окну и выглянула, хотелось увидеть сад, но темнота была сегодня непроглядной. Внезапно она вспомнила, как проснулась совсем недавно в спаленке на чердаке и выглянула из окна, прикрытая только короткой открытой сорочкой… Она так ясно помнила взгляд устремленных на нее потрясающе голубых глаз Галагера… Сара вздрогнула и обхватила себя руками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38