Максим! За ней стоял Максим! Она слышала, как он ее зовет… Наверное, он ранен! И где-то пронзительно кричала женщина, кричала так, словно ее лишают жизни.
Максим нагнулся, запирая машину — и в этот момент улица наполнилась шумом. Он выпрямился и проводил взглядом мотоцикл с испорченным глушителем, но его удивленный возглас оборвал крик ужаса.
— Джорджиана? Джорджиана! О Боже!
Она лежала на дорожке лицом вниз. Это ее крик заставил его похолодеть. Он уронил пакет и метнулся к ней. Упав на колени, он прикоснулся ладонью к ее лицу.
— Джорджиана, все хорошо, — хрипло прошептал он. — Я здесь, Джорджи. Ты упала, но с тобой все будет в порядке.
— Что случилось?
Максим быстро поднял голову: к ним спешила Кора Уолтон.
— Джорджиана упала! — крикнул он. Наклонившись к ней, он бережно перевернул ее на спину. Она была в полубессознательном состоянии и прерывисто дышала: от падения у нее перехватило дыхание. И только тогда он увидел кровь на разорванном рукаве.
— Черт! Она порезалась!
Благодаря Бога за то, что у него не дрожат руки, он расстегнул на ней молнию и стянул куртку. Не испытывал он колебаний и тогда, когда увидел длинную рваную рану на ее запястье и предплечье. Наверное, она поранилась о разбившуюся бутылку шампанского.
— Принесите мне что-нибудь, чтобы остановить кровь, — чистую тряпку, полотенце… все равно что! — велел он Коре, которая подошла к ним.
Он прижал рану, стараясь свести ее края пальцами.
— Все будет нормально, Джорджи. Я обо всем позабочусь! — прошептал он, утыкаясь лицом в ее волосы.
Свободной рукой он удерживал ее голову у себя на коленях. Джорджиана не ответила, только закрыла глаза.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кора бегом вернулась к ним.
— Я принесла кухонные полотенца. Они чистые, — с трудом проговорила она.
— Сложите их вдвое. Когда я уберу руку, — приказал он, — прижимайте как можно сильнее, она теряет много крови!
Он крепко перевязал больную руку.
— Ну вот! — тихо сказал он и поднял Джорджиану с земли.
— Я вызову «скорую помощь», — предложила Кора. Максим с удивлением заметил, что вокруг собрались соседи. Он не слышал, как они подошли.
— На это уйдет слишком много времени, — ответил он. — Возьмите ключи, Кора, и откройте мою машину. Повязка приостановит кровотечение, пока мы будем ехать в больницу.
Голова Джорджианы бессильно лежала у него на плече.
— Не надо… меня убивать! — прохрипела она.
— С тобой все в порядке, малышка, — прошептал он и поцеловал ее в лоб. — Ты порезалась, но теперь уже нечего бояться. Мы сейчас отправляемся в больницу.
Кора распахнула дверцу машины, и Максим положил на сиденья обмякшее тело Джорджианы. Привязав ее ремнем безопасности, он зацепил повязку крючком для одежды, чтобы рука оказалась в приподнятом положении.
Отчаянно сигналя и мигая фарами, он дважды проехал на красный свет. Подъезжая к отделению «скорой помощи» плауденской больницы, он с мрачным удовлетворением отметил, что позади едет патрульный автомобиль.
Он чуть ли не перепрыгнул через капот, чтобы поскорее открыть дверцу с ее стороны.
— Все будет в порядке, малышка Джорджи, — заверил он ее, когда она жалобно застонала. — Я не дам тебя в обиду.
Подхватив на руки, он понес ее в больницу. А потом словно по волшебству ему на помощь протянулись новые руки. Они приняли у него драгоценный груз.
— Добрый вечер, миссис Манчестер!
Веки Джорджианы задрожали, приподнялись, впустив ослепительный свет, и снова зажмурились. Шум в ушах замолк, распавшись на отдельные голоса.
— Она приходит в себя. Можете позвать мистера Дехупа, — сказала какая-то женщина.
У нее затрепетало сердце. Максим здесь! Она вздохнула, изумляясь тому, что не ощущает боли в груди, и позвала:
— Максим!
— Я здесь, малышка!
Она опять с усилием разлепила веки — и на этот раз была вознаграждена, встретившись с его ярко-синими глазами.
— Максим! — пролепетала она, и напряженные уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Ты меня чертовски напугала, — достаточно резко сказал он. — Джорджиана, что произошло?
Ее улыбка стала шире. Не обращая внимания на его вопрос, она смотрела на мужчину, который стал ей дороже жизни.
— Где ты приобрел такие глаза? Не купишь ли мне пару таких же, чтобы они всегда напоминали о тебе?
Он прикоснулся к ее щеке, белой как простыня, на которой она лежала.
— Ты потеряла пол-литра крови. И знаешь что? У нас одинаковая группа!
— Ну конечно, — сонно отозвалась она. Ей казалось, что ее голос куда-то улетает, а сама она парит, не касаясь земли. — Мы с тобой во всем одинаковые. Если бы не эти тайны…
Она засмеялась, сама не понимая чему, но окончательно успокоилась, когда узнала, что с Максимом ничего не случилось.
— Доктор?
Максим встревоженно посмотрел на врача, который стоял рядом с ним.
— Она перенесла шок. Анестезия, которую мы ей сделали, чтобы зашить руку, и обезболивающее лекарство вызывают сонливость. Утром она будет в полном порядке. А сейчас ей важнее всего отдохнуть. Если вы заполните все документы, мы отвезем ее в палату.
— Я не родственник, — медленно проговорил Максим, пытаясь сообразить, как лучше вести себя в данной ситуации. Повернувшись к врачу, он сказал: — Ее мужа зовут Эдвард Манчестер. Он — военный моряк и в настоящее время находится за пределами страны. Я не знаю, есть ли у нее другие близкие родственники. Я оплачу все расходы. Просто делайте все, что нужно.
Холодные пальцы легли на руку Максима и слабо ее сжали.
— Максим, я хочу домой! — Джорджиана попыталась поднять голову, но, почувствовав, словно она стала раз в пять тяжелее обычного, оставила эти бесплодные попытки. — Я хочу домой.
— Вам следует провести ночь в больнице, миссис Манчестер, — сказал врач. — Вы потеряли довольно много крови и нуждаетесь в покое. Если вы разрешите мистеру Дехупу заполнить нужные бумаги и подписать бланк госпитализации, то мы сможем устроить вас на ночь.
Пальцы Джорджианы сильнее сжали руку Максима, она только сейчас поняла, что не знает, где находится.
— Где я?
— В отделении «скорой помощи» больницы Плаудена. — Максим нахмурился. — Разве ты не помнишь? Ты споткнулась на дорожке у дома и упала. Одна из бутылок, которые ты держала, разбилась и разрезала тебе запястье. — Он осторожно дотронулся до ее правой руки. — Тебе пришлось наложить несколько десятков стежков, Джорджи.
Джорджиана недоуменно смотрела на него, пытаясь пробиться сквозь облако эйфории. Разве она не слышала выстрелы? Она была уверена, что слышала!
— Только шампанское? Никаких выстрелов?
Вопрос Джорджианы заставил врача насторожиться:
— Что она сказала?
— Наверное, ей пригрезилось, — быстро ответил Максим. — Это все ваше лекарство!
Однако сам он поспешно восстанавливал в памяти мгновения, предшествовавшие той секунде, когда он увидел ее лежащей на дорожке. Мимо пронесся мотоцикл, и звук плохо отлаженного двигателя в тишине действительно был похож на выстрел! Звуки выхлопа иногда принимают за выстрелы, но почему такие ассоциации могли появиться у Джорджианы? Его собственное раздражение стало результатом долгих месяцев, проведенных на Ближнем Востоке, где громкие взрывы снарядов и бомб грозили внезапной гибелью.
И все же… Когда он поднял Джорджиану, чтобы положить в машину, она прошептала слова, которые теперь звучали в его сознании оглушительным воплем: «Не надо… меня убивать!»
Что, черт возьми, происходит?
Джорджиана закрыла глаза. Ей трудно было связно думать, но одно она понимала совершенно отчетливо: она не могла признаться Максиму, что специально бросилась на землю. Он ничего не поймет, а она не вправе давать ему объяснения. Она совершила ужасную ошибку!
— Я хочу домой. Прямо сейчас.
— Миссис Манчестер, вам не следует уезжать из больницы. Если вы просто…
— Нет!
Ее саму изумило то, как громко прозвучал ее возглас. Это дало ей уверенность в себе и буквально оживило: она смогла сесть. Однако реальность вернулась стремительно: она закачалась словно пьяная и чуть не свалилась с операционного стола.
Максим помог ей удержаться, взяв за плечи. Она настолько ослабела, что мышцы дрожали от напряжения, которое требовалось, чтобы поддержать тело в сидячем положении.
— Джорджиана, послушай! Тебе нельзя возвращаться домой! Тебе необходима помощь — самая лучшая, какую только можно получить за деньги.
Она подняла голову, и прядь волос упала ей на щеку. Лицо у нее осунулось, но в глухом голосе звучала несгибаемая решимость.
— Максим, у тебя есть деньги и авторитет. Пожалуйста, пожалуйста, увези меня отсюда!
Перед этой бледной, дрожащей женщиной Максим устоять не мог. Он осторожно уложил ее обратно и отвел спутанные волосы с лица.
— Хорошо, Джорджи. Все, что ты хочешь. — Повернувшись к врачу, он спросил: — Ее можно увезти домой?
Врач с нескрываемой досадой ответил:
— Это неразумно. Она в полном сознании, и это хороший признак. Результаты кровопотери минимальны. Но она не в состоянии уйти из больницы.
Не отрывая взгляда от лица Джорджианы, Максим сказал:
— А если я отнесу ее на руках, привезу, положу в постель и постараюсь, чтобы постельный режим не нарушался?..
Врач поколебался.
— Рана на руке, конечно же, жизни не угрожает, но очень серьезная. Пострадавшая нуждается в постоянном наблюдении. Она уже получила одно внутривенное вливание, ей следовало бы сделать еще одно.
Максим кивнул.
— А потом я отвезу тебя домой, Джорджи, — нежно пообещал он.
Вознаграждением ему послужила очаровательная улыбка.
— Миссис Манчестер нуждается в абсолютном покое. И ей надо как можно больше пить, — распорядился врач после того, как Джорджиане поставили капельницу. — Ей придется написать расписку, что больница снимает с себя всю ответственность за ее дальнейшее состояние. Я выписал два рецепта: это антибиотик и болеутоляющее средство. Этой ночью за ней нужно наблюдение: возможен повторный шок.
— Она будет очень осторожна, — мрачно пообещал Максим. — Я за этим прослежу.
— Который час? — спросила Джорджиана, когда медсестра помогла ей одеться.
— Десять вечера.
Джорджиана печально подумала, что потеряла пять часов. С половины восьмого Алан будет звонить ей каждую четверть часа. Как она объяснит ему все происшедшее? Что она может ему сказать? «Я вела себя как последняя дура: приняла выхлопы мотоцикла за выстрелы и решила, что в меня стреляют…» Да, свидетельница из нее получится не слишком надежная.
Когда она застегивала блузку, вошел Максим.
— А где моя куртка? — спросила она у него.
На секунду он растерялся, а потом вспомнил, как было дело.
— Перед домом, на дорожке. Возьми мою.
Он снял с себя летную замшевую куртку, подбитую мехом, и укутал ей плечи.
— Ты замерзнешь! — запротестовала она, когда Максим подхватил ее на руки, готовясь нести к машине.
Однако при этом она с удовольствием обхватила его за шею.
— Меня будешь согревать ты! — пошутил он. — Пошли. Том приехал на лимузине, так что мне не придется тревожиться, как бы тебя не растрясло, пока я за рулем.
— Снег идет! — изумилась Джорджиана, когда они вышли из отделения «Скорой помощи». Кружевные белые хлопья медленно кружили в свете фонарей, освещавших стоянку. — Как красиво!
— Да, красиво, — согласился Максим, не отрывая глаз от ее лица. — Ты меня чертовски напугала, Джорджи, — еле слышно произнес он, прижимаясь губами к ее виску. — Наверное, я никогда не смогу спокойно смотреть на шампанское: обязательно буду вспоминать этот вечер.
Он сел в лимузин, не спуская Джорджиану с рук, и усадил ее к себе на колени: так будет менее ощутима тряска.
Она безвольно приникла к нему. От него исходило такое тепло, что ей хотелось прижаться к нему еще теснее, но она не смела. Легкое прикосновение его рук, державших ее так бережно, словно она хрустальная, было желанной лаской. Сильное мускулистое тело, которое она ощущала рядом, заставило ее сердце биться быстрее. Если бы она придвинулась ближе к Максиму, он понял бы, как сильно на нее действует его близость. Когда-то ей казалось, что они больше никогда не будут рядом. Но — вот чудо! — это все-таки случилось, и она не жалела обо всем, что только что произошло.
Она прикоснулась к порезу у него на подбородке, который заметила еще в больнице. Это было так на него не похоже, что она прошептала:
— Кто тебя порезал, Макси-миллионер?
Он рассмеялся:
— Откуда ты взяла это прозвище?
Она сонно пожала плечами. Из-за дремоты слова у нее выговаривались нечетко.
— Сама придумала… уже давно.
— Значит, ты обо мне думала?
В его голосе зазвучали какие-то сильные чувства, но какие — она не смогла понять.
— Я все время… о тебе думаю…
Максим испытал мгновение полного счастья — впервые за много месяцев. Ему вдруг все стало ясно. У них с Джорджианой есть будущее. Он не знал, как именно все произойдет, но не сомневался: для них все сложится хорошо. Теперь он был в этом уверен.
— Там кто-то есть! — пробормотала Джорджиана, когда они остановились у дома Роудсов.
В окнах гостиной и спальни на втором этаже ярко горел свет.
— Это Кора. Я позвонил ей из больницы и сказал, что с тобой все в порядке, — объяснил Максим. — Ты нас всех перепугала. — Он ласково обнял ее. — Она сказала, что будет ждать нас. Надо, чтобы о тебе кто-то позаботился.
— Но я думала…
Джорджиана спохватилась слишком поздно. Она все прочла, на лице Максима.
— Ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — сказал он. — А как же твоя репутация?..
Он говорил с легким юмором, так, чтобы она не обиделась.
— А что, если… мне все равно?
Максим всмотрелся в ее лицо. Она была измучена, травмирована, и действие лекарств еще не прошло. Он не имеет права принимать всерьез то, что она будет говорить этой ночью.
— Не надо меня соблазнять, Джорджи. Я воспользуюсь твоим приглашением, когда ты будешь в состоянии защищаться.
— Максим! Джорджиана! Я так волновалась! Когда Максим внес Джорджиану в дом, Кора встретила их в прихожей.
— Я уже приготовила постель. Хотите чаю или супа, Джорджиана?
— Только спать, — пробормотала Джорджиана, уткнувшись Максиму в плечо.
Он поднялся с ней по лестнице на второй этаж.
Как только они вошли в спальню, зазвонил телефон. Максим наклонился и уложил Джорджиану в постель, а Кора тем временем сняла трубку.
— Да. Она как раз приехала, — ответила Кора, а потом прикрыла трубку рукой. — Джорджиана, вам звонит какой-то молодой человек. Он уже звонил три раза. Говорит, что он — ваш брат.
Джорджиана больше не могла смотреть Максиму в глаза. Это наверняка Алан.
— Я с ним поговорю.
Кора с Максимом переглянулись, но остались в комнате.
— Привет, Алан. — Джорджиана могла только вяло бормотать. — Нет… Ничего серьезного. Я споткнулась… и порезалась. Да, несколько стаканов крови… — Она засмеялась. — Шучу, Алан. Устала, ужасно устала. Нет, никакой больницы. Я хочу спать. Позвоню завтра.
Не дожидаясь, пока Кора повесит трубку, она закрыла глаза, уже засыпая.
— Если вы будете переодевать ее, я подожду внизу, — предложил Максим.
Кора кивнула.
Вскоре на лестнице послышались ее шаги. Максим вскочил с кресла, стоявшего у камина, и встретил ее в прихожей.
— Она уже крепко спит. Бедняжечка, не разрешила мне никому позвонить. И я не осмелилась предложить ее брату приехать сюда.
Озабоченное выражение лица Коры встревожило Максима.
— Вам что-то не понравилось, Кора? Мгновение ему казалось, что она не станет отвечать.
— Да нет, нисколько. Однако… Он был ужасно груб, когда я сказала, что Джорджианы нет дома и что она попала в больницу из-за несчастного случая. Я не слышала подобных выражений с тех пор, как перестала работать в школе!
— Возможно, он просто волновался за сестру, — сухо предположил Максим.
— Возможно, — согласилась Кора.
Максим перевел взгляд на потолок. Джорджиана в опасности! Он остро ощущал это и связывал с человеком, которого зовут Алан.
— Вы за нее тревожитесь, — сказала Кора.
— У нее был тяжелый вечер, — ответил Максим, стараясь не выдать своих мыслей. — Я обещал врачу, что кто-то останется с ней на всю ночь.
Кора кивнула:
— Я это сделаю. Хотя, если говорить честно, Джорджиана заставила меня пообещать, что я уйду домой. Она бывает упрямой. Я просто побуду внизу. Она не догадается о моем присутствии, если не проснется и я ей не понадоблюсь.
Максим не слушал ее. Если Джорджиане угрожает опасность, то Коре ее не защитить!
— Думаю, будет лучше, если здесь сегодня переночую я. — Пристальный взгляд Коры заставил его густо покраснеть, как пойманного с поличным школьника. — Поймите меня правильно. Мы не любовники. Но я ее люблю.
— Она — глубоко несчастная молодая женщина, — помолчав, проговорила Кора, продолжая пристально смотреть на Максима. — Не знаю, следует ли мне это говорить… Но, по-моему, она испытывает те же чувства, что и вы. Я не одобряю распада браков, но, на мой взгляд, в данном случае говорить об этом нелепо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
Максим нагнулся, запирая машину — и в этот момент улица наполнилась шумом. Он выпрямился и проводил взглядом мотоцикл с испорченным глушителем, но его удивленный возглас оборвал крик ужаса.
— Джорджиана? Джорджиана! О Боже!
Она лежала на дорожке лицом вниз. Это ее крик заставил его похолодеть. Он уронил пакет и метнулся к ней. Упав на колени, он прикоснулся ладонью к ее лицу.
— Джорджиана, все хорошо, — хрипло прошептал он. — Я здесь, Джорджи. Ты упала, но с тобой все будет в порядке.
— Что случилось?
Максим быстро поднял голову: к ним спешила Кора Уолтон.
— Джорджиана упала! — крикнул он. Наклонившись к ней, он бережно перевернул ее на спину. Она была в полубессознательном состоянии и прерывисто дышала: от падения у нее перехватило дыхание. И только тогда он увидел кровь на разорванном рукаве.
— Черт! Она порезалась!
Благодаря Бога за то, что у него не дрожат руки, он расстегнул на ней молнию и стянул куртку. Не испытывал он колебаний и тогда, когда увидел длинную рваную рану на ее запястье и предплечье. Наверное, она поранилась о разбившуюся бутылку шампанского.
— Принесите мне что-нибудь, чтобы остановить кровь, — чистую тряпку, полотенце… все равно что! — велел он Коре, которая подошла к ним.
Он прижал рану, стараясь свести ее края пальцами.
— Все будет нормально, Джорджи. Я обо всем позабочусь! — прошептал он, утыкаясь лицом в ее волосы.
Свободной рукой он удерживал ее голову у себя на коленях. Джорджиана не ответила, только закрыла глаза.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Кора бегом вернулась к ним.
— Я принесла кухонные полотенца. Они чистые, — с трудом проговорила она.
— Сложите их вдвое. Когда я уберу руку, — приказал он, — прижимайте как можно сильнее, она теряет много крови!
Он крепко перевязал больную руку.
— Ну вот! — тихо сказал он и поднял Джорджиану с земли.
— Я вызову «скорую помощь», — предложила Кора. Максим с удивлением заметил, что вокруг собрались соседи. Он не слышал, как они подошли.
— На это уйдет слишком много времени, — ответил он. — Возьмите ключи, Кора, и откройте мою машину. Повязка приостановит кровотечение, пока мы будем ехать в больницу.
Голова Джорджианы бессильно лежала у него на плече.
— Не надо… меня убивать! — прохрипела она.
— С тобой все в порядке, малышка, — прошептал он и поцеловал ее в лоб. — Ты порезалась, но теперь уже нечего бояться. Мы сейчас отправляемся в больницу.
Кора распахнула дверцу машины, и Максим положил на сиденья обмякшее тело Джорджианы. Привязав ее ремнем безопасности, он зацепил повязку крючком для одежды, чтобы рука оказалась в приподнятом положении.
Отчаянно сигналя и мигая фарами, он дважды проехал на красный свет. Подъезжая к отделению «скорой помощи» плауденской больницы, он с мрачным удовлетворением отметил, что позади едет патрульный автомобиль.
Он чуть ли не перепрыгнул через капот, чтобы поскорее открыть дверцу с ее стороны.
— Все будет в порядке, малышка Джорджи, — заверил он ее, когда она жалобно застонала. — Я не дам тебя в обиду.
Подхватив на руки, он понес ее в больницу. А потом словно по волшебству ему на помощь протянулись новые руки. Они приняли у него драгоценный груз.
— Добрый вечер, миссис Манчестер!
Веки Джорджианы задрожали, приподнялись, впустив ослепительный свет, и снова зажмурились. Шум в ушах замолк, распавшись на отдельные голоса.
— Она приходит в себя. Можете позвать мистера Дехупа, — сказала какая-то женщина.
У нее затрепетало сердце. Максим здесь! Она вздохнула, изумляясь тому, что не ощущает боли в груди, и позвала:
— Максим!
— Я здесь, малышка!
Она опять с усилием разлепила веки — и на этот раз была вознаграждена, встретившись с его ярко-синими глазами.
— Максим! — пролепетала она, и напряженные уголки ее губ дрогнули в улыбке.
— Ты меня чертовски напугала, — достаточно резко сказал он. — Джорджиана, что произошло?
Ее улыбка стала шире. Не обращая внимания на его вопрос, она смотрела на мужчину, который стал ей дороже жизни.
— Где ты приобрел такие глаза? Не купишь ли мне пару таких же, чтобы они всегда напоминали о тебе?
Он прикоснулся к ее щеке, белой как простыня, на которой она лежала.
— Ты потеряла пол-литра крови. И знаешь что? У нас одинаковая группа!
— Ну конечно, — сонно отозвалась она. Ей казалось, что ее голос куда-то улетает, а сама она парит, не касаясь земли. — Мы с тобой во всем одинаковые. Если бы не эти тайны…
Она засмеялась, сама не понимая чему, но окончательно успокоилась, когда узнала, что с Максимом ничего не случилось.
— Доктор?
Максим встревоженно посмотрел на врача, который стоял рядом с ним.
— Она перенесла шок. Анестезия, которую мы ей сделали, чтобы зашить руку, и обезболивающее лекарство вызывают сонливость. Утром она будет в полном порядке. А сейчас ей важнее всего отдохнуть. Если вы заполните все документы, мы отвезем ее в палату.
— Я не родственник, — медленно проговорил Максим, пытаясь сообразить, как лучше вести себя в данной ситуации. Повернувшись к врачу, он сказал: — Ее мужа зовут Эдвард Манчестер. Он — военный моряк и в настоящее время находится за пределами страны. Я не знаю, есть ли у нее другие близкие родственники. Я оплачу все расходы. Просто делайте все, что нужно.
Холодные пальцы легли на руку Максима и слабо ее сжали.
— Максим, я хочу домой! — Джорджиана попыталась поднять голову, но, почувствовав, словно она стала раз в пять тяжелее обычного, оставила эти бесплодные попытки. — Я хочу домой.
— Вам следует провести ночь в больнице, миссис Манчестер, — сказал врач. — Вы потеряли довольно много крови и нуждаетесь в покое. Если вы разрешите мистеру Дехупу заполнить нужные бумаги и подписать бланк госпитализации, то мы сможем устроить вас на ночь.
Пальцы Джорджианы сильнее сжали руку Максима, она только сейчас поняла, что не знает, где находится.
— Где я?
— В отделении «скорой помощи» больницы Плаудена. — Максим нахмурился. — Разве ты не помнишь? Ты споткнулась на дорожке у дома и упала. Одна из бутылок, которые ты держала, разбилась и разрезала тебе запястье. — Он осторожно дотронулся до ее правой руки. — Тебе пришлось наложить несколько десятков стежков, Джорджи.
Джорджиана недоуменно смотрела на него, пытаясь пробиться сквозь облако эйфории. Разве она не слышала выстрелы? Она была уверена, что слышала!
— Только шампанское? Никаких выстрелов?
Вопрос Джорджианы заставил врача насторожиться:
— Что она сказала?
— Наверное, ей пригрезилось, — быстро ответил Максим. — Это все ваше лекарство!
Однако сам он поспешно восстанавливал в памяти мгновения, предшествовавшие той секунде, когда он увидел ее лежащей на дорожке. Мимо пронесся мотоцикл, и звук плохо отлаженного двигателя в тишине действительно был похож на выстрел! Звуки выхлопа иногда принимают за выстрелы, но почему такие ассоциации могли появиться у Джорджианы? Его собственное раздражение стало результатом долгих месяцев, проведенных на Ближнем Востоке, где громкие взрывы снарядов и бомб грозили внезапной гибелью.
И все же… Когда он поднял Джорджиану, чтобы положить в машину, она прошептала слова, которые теперь звучали в его сознании оглушительным воплем: «Не надо… меня убивать!»
Что, черт возьми, происходит?
Джорджиана закрыла глаза. Ей трудно было связно думать, но одно она понимала совершенно отчетливо: она не могла признаться Максиму, что специально бросилась на землю. Он ничего не поймет, а она не вправе давать ему объяснения. Она совершила ужасную ошибку!
— Я хочу домой. Прямо сейчас.
— Миссис Манчестер, вам не следует уезжать из больницы. Если вы просто…
— Нет!
Ее саму изумило то, как громко прозвучал ее возглас. Это дало ей уверенность в себе и буквально оживило: она смогла сесть. Однако реальность вернулась стремительно: она закачалась словно пьяная и чуть не свалилась с операционного стола.
Максим помог ей удержаться, взяв за плечи. Она настолько ослабела, что мышцы дрожали от напряжения, которое требовалось, чтобы поддержать тело в сидячем положении.
— Джорджиана, послушай! Тебе нельзя возвращаться домой! Тебе необходима помощь — самая лучшая, какую только можно получить за деньги.
Она подняла голову, и прядь волос упала ей на щеку. Лицо у нее осунулось, но в глухом голосе звучала несгибаемая решимость.
— Максим, у тебя есть деньги и авторитет. Пожалуйста, пожалуйста, увези меня отсюда!
Перед этой бледной, дрожащей женщиной Максим устоять не мог. Он осторожно уложил ее обратно и отвел спутанные волосы с лица.
— Хорошо, Джорджи. Все, что ты хочешь. — Повернувшись к врачу, он спросил: — Ее можно увезти домой?
Врач с нескрываемой досадой ответил:
— Это неразумно. Она в полном сознании, и это хороший признак. Результаты кровопотери минимальны. Но она не в состоянии уйти из больницы.
Не отрывая взгляда от лица Джорджианы, Максим сказал:
— А если я отнесу ее на руках, привезу, положу в постель и постараюсь, чтобы постельный режим не нарушался?..
Врач поколебался.
— Рана на руке, конечно же, жизни не угрожает, но очень серьезная. Пострадавшая нуждается в постоянном наблюдении. Она уже получила одно внутривенное вливание, ей следовало бы сделать еще одно.
Максим кивнул.
— А потом я отвезу тебя домой, Джорджи, — нежно пообещал он.
Вознаграждением ему послужила очаровательная улыбка.
— Миссис Манчестер нуждается в абсолютном покое. И ей надо как можно больше пить, — распорядился врач после того, как Джорджиане поставили капельницу. — Ей придется написать расписку, что больница снимает с себя всю ответственность за ее дальнейшее состояние. Я выписал два рецепта: это антибиотик и болеутоляющее средство. Этой ночью за ней нужно наблюдение: возможен повторный шок.
— Она будет очень осторожна, — мрачно пообещал Максим. — Я за этим прослежу.
— Который час? — спросила Джорджиана, когда медсестра помогла ей одеться.
— Десять вечера.
Джорджиана печально подумала, что потеряла пять часов. С половины восьмого Алан будет звонить ей каждую четверть часа. Как она объяснит ему все происшедшее? Что она может ему сказать? «Я вела себя как последняя дура: приняла выхлопы мотоцикла за выстрелы и решила, что в меня стреляют…» Да, свидетельница из нее получится не слишком надежная.
Когда она застегивала блузку, вошел Максим.
— А где моя куртка? — спросила она у него.
На секунду он растерялся, а потом вспомнил, как было дело.
— Перед домом, на дорожке. Возьми мою.
Он снял с себя летную замшевую куртку, подбитую мехом, и укутал ей плечи.
— Ты замерзнешь! — запротестовала она, когда Максим подхватил ее на руки, готовясь нести к машине.
Однако при этом она с удовольствием обхватила его за шею.
— Меня будешь согревать ты! — пошутил он. — Пошли. Том приехал на лимузине, так что мне не придется тревожиться, как бы тебя не растрясло, пока я за рулем.
— Снег идет! — изумилась Джорджиана, когда они вышли из отделения «Скорой помощи». Кружевные белые хлопья медленно кружили в свете фонарей, освещавших стоянку. — Как красиво!
— Да, красиво, — согласился Максим, не отрывая глаз от ее лица. — Ты меня чертовски напугала, Джорджи, — еле слышно произнес он, прижимаясь губами к ее виску. — Наверное, я никогда не смогу спокойно смотреть на шампанское: обязательно буду вспоминать этот вечер.
Он сел в лимузин, не спуская Джорджиану с рук, и усадил ее к себе на колени: так будет менее ощутима тряска.
Она безвольно приникла к нему. От него исходило такое тепло, что ей хотелось прижаться к нему еще теснее, но она не смела. Легкое прикосновение его рук, державших ее так бережно, словно она хрустальная, было желанной лаской. Сильное мускулистое тело, которое она ощущала рядом, заставило ее сердце биться быстрее. Если бы она придвинулась ближе к Максиму, он понял бы, как сильно на нее действует его близость. Когда-то ей казалось, что они больше никогда не будут рядом. Но — вот чудо! — это все-таки случилось, и она не жалела обо всем, что только что произошло.
Она прикоснулась к порезу у него на подбородке, который заметила еще в больнице. Это было так на него не похоже, что она прошептала:
— Кто тебя порезал, Макси-миллионер?
Он рассмеялся:
— Откуда ты взяла это прозвище?
Она сонно пожала плечами. Из-за дремоты слова у нее выговаривались нечетко.
— Сама придумала… уже давно.
— Значит, ты обо мне думала?
В его голосе зазвучали какие-то сильные чувства, но какие — она не смогла понять.
— Я все время… о тебе думаю…
Максим испытал мгновение полного счастья — впервые за много месяцев. Ему вдруг все стало ясно. У них с Джорджианой есть будущее. Он не знал, как именно все произойдет, но не сомневался: для них все сложится хорошо. Теперь он был в этом уверен.
— Там кто-то есть! — пробормотала Джорджиана, когда они остановились у дома Роудсов.
В окнах гостиной и спальни на втором этаже ярко горел свет.
— Это Кора. Я позвонил ей из больницы и сказал, что с тобой все в порядке, — объяснил Максим. — Ты нас всех перепугала. — Он ласково обнял ее. — Она сказала, что будет ждать нас. Надо, чтобы о тебе кто-то позаботился.
— Но я думала…
Джорджиана спохватилась слишком поздно. Она все прочла, на лице Максима.
— Ты хочешь, чтобы я остался у тебя? — сказал он. — А как же твоя репутация?..
Он говорил с легким юмором, так, чтобы она не обиделась.
— А что, если… мне все равно?
Максим всмотрелся в ее лицо. Она была измучена, травмирована, и действие лекарств еще не прошло. Он не имеет права принимать всерьез то, что она будет говорить этой ночью.
— Не надо меня соблазнять, Джорджи. Я воспользуюсь твоим приглашением, когда ты будешь в состоянии защищаться.
— Максим! Джорджиана! Я так волновалась! Когда Максим внес Джорджиану в дом, Кора встретила их в прихожей.
— Я уже приготовила постель. Хотите чаю или супа, Джорджиана?
— Только спать, — пробормотала Джорджиана, уткнувшись Максиму в плечо.
Он поднялся с ней по лестнице на второй этаж.
Как только они вошли в спальню, зазвонил телефон. Максим наклонился и уложил Джорджиану в постель, а Кора тем временем сняла трубку.
— Да. Она как раз приехала, — ответила Кора, а потом прикрыла трубку рукой. — Джорджиана, вам звонит какой-то молодой человек. Он уже звонил три раза. Говорит, что он — ваш брат.
Джорджиана больше не могла смотреть Максиму в глаза. Это наверняка Алан.
— Я с ним поговорю.
Кора с Максимом переглянулись, но остались в комнате.
— Привет, Алан. — Джорджиана могла только вяло бормотать. — Нет… Ничего серьезного. Я споткнулась… и порезалась. Да, несколько стаканов крови… — Она засмеялась. — Шучу, Алан. Устала, ужасно устала. Нет, никакой больницы. Я хочу спать. Позвоню завтра.
Не дожидаясь, пока Кора повесит трубку, она закрыла глаза, уже засыпая.
— Если вы будете переодевать ее, я подожду внизу, — предложил Максим.
Кора кивнула.
Вскоре на лестнице послышались ее шаги. Максим вскочил с кресла, стоявшего у камина, и встретил ее в прихожей.
— Она уже крепко спит. Бедняжечка, не разрешила мне никому позвонить. И я не осмелилась предложить ее брату приехать сюда.
Озабоченное выражение лица Коры встревожило Максима.
— Вам что-то не понравилось, Кора? Мгновение ему казалось, что она не станет отвечать.
— Да нет, нисколько. Однако… Он был ужасно груб, когда я сказала, что Джорджианы нет дома и что она попала в больницу из-за несчастного случая. Я не слышала подобных выражений с тех пор, как перестала работать в школе!
— Возможно, он просто волновался за сестру, — сухо предположил Максим.
— Возможно, — согласилась Кора.
Максим перевел взгляд на потолок. Джорджиана в опасности! Он остро ощущал это и связывал с человеком, которого зовут Алан.
— Вы за нее тревожитесь, — сказала Кора.
— У нее был тяжелый вечер, — ответил Максим, стараясь не выдать своих мыслей. — Я обещал врачу, что кто-то останется с ней на всю ночь.
Кора кивнула:
— Я это сделаю. Хотя, если говорить честно, Джорджиана заставила меня пообещать, что я уйду домой. Она бывает упрямой. Я просто побуду внизу. Она не догадается о моем присутствии, если не проснется и я ей не понадоблюсь.
Максим не слушал ее. Если Джорджиане угрожает опасность, то Коре ее не защитить!
— Думаю, будет лучше, если здесь сегодня переночую я. — Пристальный взгляд Коры заставил его густо покраснеть, как пойманного с поличным школьника. — Поймите меня правильно. Мы не любовники. Но я ее люблю.
— Она — глубоко несчастная молодая женщина, — помолчав, проговорила Кора, продолжая пристально смотреть на Максима. — Не знаю, следует ли мне это говорить… Но, по-моему, она испытывает те же чувства, что и вы. Я не одобряю распада браков, но, на мой взгляд, в данном случае говорить об этом нелепо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21