Она решила, что не будет ничего дурного в том, что она пойдет с Корой, хотя сомневалась, что Алан Берд согласился бы с ее решением.
— Я с удовольствием пойду, Кора. А теперь давайте есть.
Выйдя из дома, Максим усадил Стефани в машину, сел за руль и отъехал от дома. Повернувшись к нему, Стефани объявила:
— Она мне нравится.
— Я с тобой согласен. Кора Уолтон…
— Я говорила о Джорджиане.
Пальцы Максима непроизвольно сжали руль, но голос не изменился.
— Не знаю, о чем это ты, Стеф. Она замужем.
— Ну, в этом случае… — Стефани придвинулась ближе. — Так как насчет того, чтобы заехать ко мне?
Он рассмеялся:
— Мы с тобой старые друзья. И я бы хотел, чтобы все осталось по-прежнему.
— Слабо?
— Даже и не думай.
— Тогда мне непонятно, в чем проблема. Я же не прошу ничего, кроме твоего общества на этот вечер. Тебе одиноко, мне одиноко. Может, получится что-то историческое.
Он посмотрел на поднятое к нему личико, не испытывая желания ее поцеловать.
— А если ты будешь разочарована?
— Ты считаешь это вероятным? — Нет.
— Так в чем же дело? — Она сделала короткую паузу и добавила: — Может оказаться, что нам вдвоем будет очень мило.
Максим сухо рассмеялся:
— В том-то и проблема. Мы были бы похожи на давно женатую пару, которая идет в постель и занимается привычным делом. — Он покачал головой: — Такая перспектива как-то не возбуждает.
Оставив попытки расстегнуть на нем рубашку, Стефани возмущенно тряхнула головой:
— Это всегда было твоим главным недостатком, Макс. Ты считаешь, что повторение удачного опыта обязательно должно быть скучным. Супружеский секс бывает очень волнующим. — И она высокомерно добавила: — Я сужу на основе собственного опыта.
На этот раз его смех звучал более непринужденно.
— Твой опыт говорит не в пользу супружеской жизни, Стеф. Что случилось на этот раз?
— Ну, по-моему, мы просто не были созданы для супружества, — легкомысленно бросила она. — Нам с Грэмом следовало бы просто немного пожить вместе. — Она услышала, как Максим негромко смеется над иронией этой ситуации, и поспешно добавила: — Составление брачного контракта потребовало больше времени, чем просуществовал сам брак. Ах, Макс, давай не будем об этом! Грэм во многом был подонком, но в постели он был великолепен.
— И одной мысли о нем было достаточно, чтобы ты разволновалась, — договорил он за нее без всякой издевки. — Хорошо, что мы с тобой давно знакомы, иначе я мог бы заревновать. Но как бы то ни было, из меня сегодня получается плохой собеседник.
Стефани придвинулась к нему и прижалась к его губам.
— Ты даже не знаешь, от чего отказываешься! — прошептала она, когда поцелуй наконец оборвался.
— Боюсь, что теперь знаю. Спасибо. Иди домой, Стеф, — добавил он, мягко подталкивая ее к двери. — Я заеду за тобой завтра около шести. Нам надо приехать вовремя. Это входит в обязанности почетного гостя.
Она открыла дверцу, а потом снова придвинулась ближе.
— Похоже, она — нечто особенное!
— Кто?
— Ну, Кора Уолтон, конечно, — саркастически бросила она. — И смотри, чтобы тебя не поймали в ее квартале после отбоя, Макс. Она и полицию вызвать может. Чао!
Спустя пятнадцать минут, остановив машину у своего дома, Максим не сразу вышел из нее. Хотя он избегал признаваться в этом самому себе, его нежелание переспать со Стефани было все же связано с непобедимым влечением к Джорджиане Манчестер.
Год назад он даже не оглянулся бы. Но мысли о Джорджиане упорно его не оставляли. Они преследовали и после того, как он избавился от ее фотографий, продав их одному из национальных агентств новостей. Он придерживался правила: не думать об объекте съемки сразу же после продажи. Его карьера требовала от него полной отдачи. Ему ни к чему узы и ответственность, которые помешают делу. Он привык идти дальше, не задерживаясь в прошлом.
Джорджиана — замужняя женщина. Он не спит с замужними. Таким образом, проблема должна была бы уже разрешиться. Однако… Его по-прежнему влекло к ней так же сильно.
Максим вышел из машины и немного постоял в морозном тумане. Может быть, он не может забыть о ней, потому что причинил ей боль. Он сказал ей жестокие, грубые слова, такие слова, которые никогда и ни при каких условиях не считал бы возможным адресовать женщине. В Джорджиане его больше всего привлекли ее ранимость и отвага. Тогда почему же он намеренно пытался добиться ее покорности?
— У меня просто разжижение мозгов, — проворчал он.
Раздираемый противоречивыми чувствами, он направился к дому. К каким-то определенным выводам в отношении этой женщины он не пришел. Но твердо знал одно: если бы была такая возможность, ему бы хотелось провести с Джорджианой Манчестер тихий вечер.
Глава 8
Джорджиана придвинулась к зеркалу, чтобы лучше оценить новую тушь для ресниц, которую она недавно купила. Поскольку волосы у нее были темно-русыми, с золотым отливом, продавщицы косметических отделов, как правило, выбирали для нее тушь с оттенком каштанового или коричневого и удивлялись ее настойчивому желанию попробовать разные варианты темно-серого. Однако она действовала правильно: ресницы у нее были почти черные.
Она улыбнулась, довольная полученным эффектом. Стрельчатая бахрома ресниц делала глаза главной деталью лица, уравновешивая резковатые линии. Яркая алая помада привлекала внимание к четким изгибам ее губ. Чаще всего она покрывала их блеском, и тем приятнее было воспользоваться всеми возможностями макияжа, когда для этого был повод.
«Потому что там будет он».
Расчесывая завитые на термобигуди волосы, Джорджиана поняла, что эта мысль не тревожит ее так сильно, как это было еще накануне. Ловким поворотом массажной щетки она зачесала челку назад. Несколько нежных прядей обрамляли ее лоб, остальные были откинуты назад.
То, что Максим встречается с другой женщиной — и тем более с такой потрясающей, как Стефани Брайтон, могло служить доказательством изменения его намерений. К тому же удовольствие от вечера на людях нисколько не умалялось возможностью встречи с Максимом Дехупом. Ее даже не смутило, что Максим позвонил Коре и настоял на том, чтобы заехать за ними.
Джорджиана надела алое парчовое платье. Впереди наряд выглядел строгим, но спина была смело открыта: вырез был до самой талии.
Эту одежду она купила на свое первое жалованье и еще не имела случая обновить. Сейчас, разглядывая себя в зеркале, Джорджиана вдруг начала сомневаться, разумно ли было надевать это платье на вечер, где она ни с кем не знакома. Подчеркнутая тканью грудь смотрелась дерзко.
Ее размышления прервал звонок в дверь. Прихватив сумочку, она поспешно брызнула на себя духами, прикрепила клипсы из чеканного золота и поспешно спустилась вниз.
— Иду! — крикнула она, задержавшись в прихожей, чтобы надеть жакет.
Ей не хотелось, чтобы Максим подавал ей пальто. Сама не понимая причины, она не желала еще раз почувствовать его прикосновение.
— Я готова! — объявила она, открыв дверь.
— Да, готовы, — отозвался он, быстро скользнув взглядом по изящным линиям ее черного двубортного жакета.
Однако она услышала в голосе Максима необычную сдержанность.
Под его черным пальто она заметила смокинг.
— Мне не пришло в голову спросить, требуется ли торжественная одежда. Я не выгляжу плохо одетой?
У Максима в глазах загорелись озорные искры: ему пришло в голову, что на такой вопрос можно было бы дать много весьма смелых ответов. Но вместо этого он сказал:
— Нет, торжественной одежды не требуется. Вы смотритесь хорошо.
Энтузиазм Джорджианы несколько угас. «Вы смотритесь хорошо» — звучало не слишком успокаивающе.
— Вы уверены?
— Вы прекрасно выглядите, миссис Манчестер. Идем? Максим протянул руку, собираясь взять ее за локоть, но она отвернулась и сделала вид, что запирает дверь.
«Не прикасайтесь ко мне, — мысленно взмолилась она. — Пожалуйста, не прикасайтесь!»
Когда она повернулась, Максим уже отодвинулся. На его лице выразилось удивление, но он больше не пытался к ней прикоснуться.
Джорджиана не удивилась, увидев перед домом лимузин, за рулем которого сидел шофер. Но вот обнаружить в машине Стефани Брэйтон она не ожидала.
— Привет, Джорджиана! — Закутанная с головы до ног в белый мех, Стефани жестом пригласила занять место рядом с ней. — Максим не будет возражать против того, чтобы сидеть напротив нас, правда?
— Конечно, нет. Ведь так я могу без помех наблюдать за двумя сексапильными женщинами, — улыбнулся он, садясь в машину. — Теперь едем дальше, Том, — сказал он шоферу, указывая на дом Коры.
— Вы выглядите… совсем по-другому! — восхищенно отметила Стефани. — Вчера вы показались мне гораздо моложе. Сколько вам лет?
— Двадцать четыре, — ответила Джорджиана, нисколько не смущенная таким вопросом.
— О, да вы просто младенец по сравнению с некоторыми… Правда, Макс? — заметила Стефани, устремляя на него лукавый взгляд.
— В последний раз… мы с тобой были ровесниками, Стеф, — невозмутимо отозвался он.
Джорджиана изумленно посмотрела на Стефани, запоздало поняв свою оплошность.
— Я… я просто не могу этому поверить! — неловко пробормотала она. — Я думала, вы моя ровесница!
— Видишь, Макс? — торжествующе воскликнула Стефани. — Я выгляжу не старше двадцати четырех!
Максим взялся за ручку и открыл дверцу.
— Думаю, на этой ноте мне следует удалиться. Джорджиана наблюдала за тем, как он ловко вылез из лимузина и направился к дверям Коры. Максим двигался в парадной одежде с удивительной непринужденностью. А она-то решила, что в джинсах он чувствует себя как дома.
— Да, конечно, — сказала Стефани, словно прочла мысли Джорджианы.
Джорджиана повернулась к ней:
— Извините, я вас не поняла.
Стефани кивнула в сторону Максима:
— Он просто роскошный. Не понимаю, как я его упустила. Конечно, мы были тогда совсем юные и неопытные, но мне все равно следовало бы соображать, что к чему.
Джорджиана опустила взгляд на вечернюю сумочку, лежавшую у нее на коленях. Что ей пытается сказать Стефани? Что они с Максимом когда-то были любовниками? Ну, это угадать нетрудно.
— Иногда он бывает очень несимпатичным. Восемнадцатилетний Макс был не таким, каков он сегодня. Он был чересчур серьезен. И неисправимо непоседлив. Думаю, это меня и оттолкнуло. Он не видел необходимости льстить девушке с помощью тривиальных комплиментов. Тогда он строил планы побывать в разных частях света, что меня совершенно не интересовало. Он всегда говорил, что хочет делать фотографии для новостей первых страниц, но не писать о них. У него не было времени и на романы.
Стефани говорила негромко, но поспешно, словно делилась с Джорджианой секретом.
— Издательская корпорация Дехупов наконец связала его по рукам и ногам. Слава Богу. Но и теперь он отказывается развлекаться.
Джорджиана старательно разглаживала отворот жакета. Ее не интересовали перипетии жизни Максима.
— Он не создатель империй, это верно, — продолжала Стефани, не замолкая ни на секунду. — Сомневаюсь, что он просидит за столом дольше года. В последние месяцы он побывал во всех городах, где есть газеты, принадлежащие Дехупам. Когда он увидит все, то наймет кого-нибудь заниматься повседневными делами, а сам снова исчезнет. Если Максим готов ехать, пытаться остановить его — все равно что сбивать пулю мухобойкой.
— Он действительно показался мне человеком, который делает то, что ему хочется, — тихо согласилась Джорджиана.
И эта мысль оставалась с ней всю дорогу до клуба. Сидя напротив, она остро ощущала на себе его лениво-изучающий взгляд. Один раз, когда он положил ногу на ногу, их ноги соприкоснулись. Это было похоже на удар тока, так что Джорджиана вздрогнула.
Они одновременно пробормотали какие-то извинения, и она виновато посмотрела на Кору и Стефани, которые были поглощены разговором.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, миссис Манчестер, — проговорил Максим.
Когда она молча улыбнулась и заговорила со своими спутницами, он замолчал.
Возможность наблюдать за ней без помех была для него чем-то новым. Максим не видел ее без движения с того дня, как сфотографировал. Сегодня к тому же она ощущала его присутствие так же остро, как он — ее. Каждый удар ее сердца эхом отдавался в его груди. Ее беспокойство выдавала легкая дрожь пальцев, сжимавших сумочку. Если бы они были одни, он бы накрыл ее руки своими, чтобы успокоить предательскую дрожь. Как ни странно, его не оставляло чувство, что Джорджиане страшно. Кого она может бояться? Его? Нет, не может быть!
Максим вдруг повернулся и стал смотреть в темноту. Он пытался убедить себя в том, что в Джорджиане нет ничего особенного. Он встречал немало женщин, которые были гораздо красивее, чем она. Конечно, ее умелый макияж и хорошая прическа делали ее очень привлекательной. Но он мог бы пройти мимо нее на улице и не обернуться…
Нет, он себя обманывает. Она не пытается привлечь его внимание. Она заинтересовала его тогда, когда волосы у нее растрепались от ветра, лицо было забрызгано морской водой и она вообще не подозревала о его существовании. А он уже тогда думал, каков вкус ее подсоленной морем кожи… Как думает об этом и сейчас.
«Она замужем!»
Обычно этой мысли было достаточно, чтобы убить его интерес, но не сегодня. В последние две недели он убедил себя в том, что не хочет больше иметь дела с Джорджианой Манчестер. Но сейчас он смотрел на нее, видел вызывающе поднятую под его взглядом голову, и ему снова хотелось узнать о ней абсолютно все. Несмотря на ее протесты, несмотря на ее замужество, их влечет друг к другу.
— Вы расскажете мужу о сегодняшнем вечере? — внезапно спросил он.
Его низкий голос прервал легкую болтовню женщин. Джорджиана не стала притворяться, будто не поняла вопроса.
— Эдвард будет рад узнать, что я иногда бываю в обществе.
— Тогда в будущем мы должны почаще предоставлять ему повод для радости!
Максим улыбнулся, не обращая внимания на пытливый взгляд Стефани и встревоженный — Коры. Вскоре они уже входили в бальный зал клуба.
— Взять ваши пальто, леди? — спросила одна из девушек за стойкой гардероба.
— О, спасибо, дорогой, — сказала Кора, когда Максим помог ей снять пальто.
— Ни за что! — игриво объявила Стефани, когда он повернулся к ней. — Я все еще дрожу после прогулки по холодному тротуару. А, вот и Фрэнк! Готова спорить, что он высматривает нас. Пойдемте, миссис Уолтон, успокоим его. Фрэнк! — позвала она, уводя Кору в бальный зал.
— Твое пальто?
Джорджиана повернулась и утонула взглядом в ярко-синих глазах Максима.
— Твое пальто, — повторил он. Повернувшись к нему спиной, она вдруг ощутила, как у нее мороз пробежал по коже — и это не имело никакого отношения к погоде. Расстегивая пуговицы на жакете, она сказала себе, что теперь уже слишком поздно сожалеть о выборе наряда.
Его пальцы, оказавшиеся неожиданно теплыми, скользнули по ее шее: он протянул руки, чтобы снять жакет с ее плеч. Ощущение тепла осталось с ней даже тогда, когда она вынула руки из рукавов. Его тихий вздох заставил ее испытать одновременно торжество и страх. А потом она снова повернулась к нему.
Его взгляд скользнул по ее фигуре, ненадолго задержавшись на очертаниях груди. Воротник ее жакета смялся в его руках. Когда Джорджиана вышла открыть ему дверь, он решил, что платье на ней довольно простое, только цвет яркий. Как глубоко он ошибался!
Низкий вырез открыл взгляду стройную спину. А потом она повернулась, и оказалось, что линии груди не менее прекрасны.
— Я одета в соответствии с событием? — спросила она, смущенная его молчанием.
— Все в порядке, — заверил он.
Но от одной мысли, что ему предстоит весь вечер смотреть на нее в этом облегающем наряде и знать, что под ним у нее практически ничего не надето, он испытывал чисто мужскую неловкость. Если бы она была свободна, он бы в секунду утащил ее туда, где было бы тихо и безлюдно и где бы их никто не увидел.
Принимая два жетона на пальто, он цинично подумал, что скоро сила воли ему изменит и он больше не сможет делать вид, будто испытывает по отношению к ней только легкое любопытство. На самом деле ему хотелось бы знать, как она выглядит, когда разрумянится от страсти — обнаженная, в его объятиях… Ее тело будет дрожать от желания, оно будет теплым и податливым, оно откроется навстречу ему…
Он тихо чертыхнулся и постарался отогнать от себя эти соблазнительные картины. Вечер обещал быть долгим, очень долгим!
Джорджиана взяла его под руку и прошла с ним в бальный зал. Благодаря высоким каблукам она почти сравнялась с ним в росте.
— Макс! Наконец-то! — Худой блондин лет тридцати пяти энергично пожал ему руку и похлопал по плечу. — Мы ждали тебя, чтобы начать. Ты ведь почетный гость. — Он сделал паузу, многозначительно переводя взгляд с Максима на Джорджиану. — Можешь ничего мне не говорить. Это и есть та…
— Фрэнк, ты рискуешь поставить себя в неловкое положение, — ловко прервал его Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Я с удовольствием пойду, Кора. А теперь давайте есть.
Выйдя из дома, Максим усадил Стефани в машину, сел за руль и отъехал от дома. Повернувшись к нему, Стефани объявила:
— Она мне нравится.
— Я с тобой согласен. Кора Уолтон…
— Я говорила о Джорджиане.
Пальцы Максима непроизвольно сжали руль, но голос не изменился.
— Не знаю, о чем это ты, Стеф. Она замужем.
— Ну, в этом случае… — Стефани придвинулась ближе. — Так как насчет того, чтобы заехать ко мне?
Он рассмеялся:
— Мы с тобой старые друзья. И я бы хотел, чтобы все осталось по-прежнему.
— Слабо?
— Даже и не думай.
— Тогда мне непонятно, в чем проблема. Я же не прошу ничего, кроме твоего общества на этот вечер. Тебе одиноко, мне одиноко. Может, получится что-то историческое.
Он посмотрел на поднятое к нему личико, не испытывая желания ее поцеловать.
— А если ты будешь разочарована?
— Ты считаешь это вероятным? — Нет.
— Так в чем же дело? — Она сделала короткую паузу и добавила: — Может оказаться, что нам вдвоем будет очень мило.
Максим сухо рассмеялся:
— В том-то и проблема. Мы были бы похожи на давно женатую пару, которая идет в постель и занимается привычным делом. — Он покачал головой: — Такая перспектива как-то не возбуждает.
Оставив попытки расстегнуть на нем рубашку, Стефани возмущенно тряхнула головой:
— Это всегда было твоим главным недостатком, Макс. Ты считаешь, что повторение удачного опыта обязательно должно быть скучным. Супружеский секс бывает очень волнующим. — И она высокомерно добавила: — Я сужу на основе собственного опыта.
На этот раз его смех звучал более непринужденно.
— Твой опыт говорит не в пользу супружеской жизни, Стеф. Что случилось на этот раз?
— Ну, по-моему, мы просто не были созданы для супружества, — легкомысленно бросила она. — Нам с Грэмом следовало бы просто немного пожить вместе. — Она услышала, как Максим негромко смеется над иронией этой ситуации, и поспешно добавила: — Составление брачного контракта потребовало больше времени, чем просуществовал сам брак. Ах, Макс, давай не будем об этом! Грэм во многом был подонком, но в постели он был великолепен.
— И одной мысли о нем было достаточно, чтобы ты разволновалась, — договорил он за нее без всякой издевки. — Хорошо, что мы с тобой давно знакомы, иначе я мог бы заревновать. Но как бы то ни было, из меня сегодня получается плохой собеседник.
Стефани придвинулась к нему и прижалась к его губам.
— Ты даже не знаешь, от чего отказываешься! — прошептала она, когда поцелуй наконец оборвался.
— Боюсь, что теперь знаю. Спасибо. Иди домой, Стеф, — добавил он, мягко подталкивая ее к двери. — Я заеду за тобой завтра около шести. Нам надо приехать вовремя. Это входит в обязанности почетного гостя.
Она открыла дверцу, а потом снова придвинулась ближе.
— Похоже, она — нечто особенное!
— Кто?
— Ну, Кора Уолтон, конечно, — саркастически бросила она. — И смотри, чтобы тебя не поймали в ее квартале после отбоя, Макс. Она и полицию вызвать может. Чао!
Спустя пятнадцать минут, остановив машину у своего дома, Максим не сразу вышел из нее. Хотя он избегал признаваться в этом самому себе, его нежелание переспать со Стефани было все же связано с непобедимым влечением к Джорджиане Манчестер.
Год назад он даже не оглянулся бы. Но мысли о Джорджиане упорно его не оставляли. Они преследовали и после того, как он избавился от ее фотографий, продав их одному из национальных агентств новостей. Он придерживался правила: не думать об объекте съемки сразу же после продажи. Его карьера требовала от него полной отдачи. Ему ни к чему узы и ответственность, которые помешают делу. Он привык идти дальше, не задерживаясь в прошлом.
Джорджиана — замужняя женщина. Он не спит с замужними. Таким образом, проблема должна была бы уже разрешиться. Однако… Его по-прежнему влекло к ней так же сильно.
Максим вышел из машины и немного постоял в морозном тумане. Может быть, он не может забыть о ней, потому что причинил ей боль. Он сказал ей жестокие, грубые слова, такие слова, которые никогда и ни при каких условиях не считал бы возможным адресовать женщине. В Джорджиане его больше всего привлекли ее ранимость и отвага. Тогда почему же он намеренно пытался добиться ее покорности?
— У меня просто разжижение мозгов, — проворчал он.
Раздираемый противоречивыми чувствами, он направился к дому. К каким-то определенным выводам в отношении этой женщины он не пришел. Но твердо знал одно: если бы была такая возможность, ему бы хотелось провести с Джорджианой Манчестер тихий вечер.
Глава 8
Джорджиана придвинулась к зеркалу, чтобы лучше оценить новую тушь для ресниц, которую она недавно купила. Поскольку волосы у нее были темно-русыми, с золотым отливом, продавщицы косметических отделов, как правило, выбирали для нее тушь с оттенком каштанового или коричневого и удивлялись ее настойчивому желанию попробовать разные варианты темно-серого. Однако она действовала правильно: ресницы у нее были почти черные.
Она улыбнулась, довольная полученным эффектом. Стрельчатая бахрома ресниц делала глаза главной деталью лица, уравновешивая резковатые линии. Яркая алая помада привлекала внимание к четким изгибам ее губ. Чаще всего она покрывала их блеском, и тем приятнее было воспользоваться всеми возможностями макияжа, когда для этого был повод.
«Потому что там будет он».
Расчесывая завитые на термобигуди волосы, Джорджиана поняла, что эта мысль не тревожит ее так сильно, как это было еще накануне. Ловким поворотом массажной щетки она зачесала челку назад. Несколько нежных прядей обрамляли ее лоб, остальные были откинуты назад.
То, что Максим встречается с другой женщиной — и тем более с такой потрясающей, как Стефани Брайтон, могло служить доказательством изменения его намерений. К тому же удовольствие от вечера на людях нисколько не умалялось возможностью встречи с Максимом Дехупом. Ее даже не смутило, что Максим позвонил Коре и настоял на том, чтобы заехать за ними.
Джорджиана надела алое парчовое платье. Впереди наряд выглядел строгим, но спина была смело открыта: вырез был до самой талии.
Эту одежду она купила на свое первое жалованье и еще не имела случая обновить. Сейчас, разглядывая себя в зеркале, Джорджиана вдруг начала сомневаться, разумно ли было надевать это платье на вечер, где она ни с кем не знакома. Подчеркнутая тканью грудь смотрелась дерзко.
Ее размышления прервал звонок в дверь. Прихватив сумочку, она поспешно брызнула на себя духами, прикрепила клипсы из чеканного золота и поспешно спустилась вниз.
— Иду! — крикнула она, задержавшись в прихожей, чтобы надеть жакет.
Ей не хотелось, чтобы Максим подавал ей пальто. Сама не понимая причины, она не желала еще раз почувствовать его прикосновение.
— Я готова! — объявила она, открыв дверь.
— Да, готовы, — отозвался он, быстро скользнув взглядом по изящным линиям ее черного двубортного жакета.
Однако она услышала в голосе Максима необычную сдержанность.
Под его черным пальто она заметила смокинг.
— Мне не пришло в голову спросить, требуется ли торжественная одежда. Я не выгляжу плохо одетой?
У Максима в глазах загорелись озорные искры: ему пришло в голову, что на такой вопрос можно было бы дать много весьма смелых ответов. Но вместо этого он сказал:
— Нет, торжественной одежды не требуется. Вы смотритесь хорошо.
Энтузиазм Джорджианы несколько угас. «Вы смотритесь хорошо» — звучало не слишком успокаивающе.
— Вы уверены?
— Вы прекрасно выглядите, миссис Манчестер. Идем? Максим протянул руку, собираясь взять ее за локоть, но она отвернулась и сделала вид, что запирает дверь.
«Не прикасайтесь ко мне, — мысленно взмолилась она. — Пожалуйста, не прикасайтесь!»
Когда она повернулась, Максим уже отодвинулся. На его лице выразилось удивление, но он больше не пытался к ней прикоснуться.
Джорджиана не удивилась, увидев перед домом лимузин, за рулем которого сидел шофер. Но вот обнаружить в машине Стефани Брэйтон она не ожидала.
— Привет, Джорджиана! — Закутанная с головы до ног в белый мех, Стефани жестом пригласила занять место рядом с ней. — Максим не будет возражать против того, чтобы сидеть напротив нас, правда?
— Конечно, нет. Ведь так я могу без помех наблюдать за двумя сексапильными женщинами, — улыбнулся он, садясь в машину. — Теперь едем дальше, Том, — сказал он шоферу, указывая на дом Коры.
— Вы выглядите… совсем по-другому! — восхищенно отметила Стефани. — Вчера вы показались мне гораздо моложе. Сколько вам лет?
— Двадцать четыре, — ответила Джорджиана, нисколько не смущенная таким вопросом.
— О, да вы просто младенец по сравнению с некоторыми… Правда, Макс? — заметила Стефани, устремляя на него лукавый взгляд.
— В последний раз… мы с тобой были ровесниками, Стеф, — невозмутимо отозвался он.
Джорджиана изумленно посмотрела на Стефани, запоздало поняв свою оплошность.
— Я… я просто не могу этому поверить! — неловко пробормотала она. — Я думала, вы моя ровесница!
— Видишь, Макс? — торжествующе воскликнула Стефани. — Я выгляжу не старше двадцати четырех!
Максим взялся за ручку и открыл дверцу.
— Думаю, на этой ноте мне следует удалиться. Джорджиана наблюдала за тем, как он ловко вылез из лимузина и направился к дверям Коры. Максим двигался в парадной одежде с удивительной непринужденностью. А она-то решила, что в джинсах он чувствует себя как дома.
— Да, конечно, — сказала Стефани, словно прочла мысли Джорджианы.
Джорджиана повернулась к ней:
— Извините, я вас не поняла.
Стефани кивнула в сторону Максима:
— Он просто роскошный. Не понимаю, как я его упустила. Конечно, мы были тогда совсем юные и неопытные, но мне все равно следовало бы соображать, что к чему.
Джорджиана опустила взгляд на вечернюю сумочку, лежавшую у нее на коленях. Что ей пытается сказать Стефани? Что они с Максимом когда-то были любовниками? Ну, это угадать нетрудно.
— Иногда он бывает очень несимпатичным. Восемнадцатилетний Макс был не таким, каков он сегодня. Он был чересчур серьезен. И неисправимо непоседлив. Думаю, это меня и оттолкнуло. Он не видел необходимости льстить девушке с помощью тривиальных комплиментов. Тогда он строил планы побывать в разных частях света, что меня совершенно не интересовало. Он всегда говорил, что хочет делать фотографии для новостей первых страниц, но не писать о них. У него не было времени и на романы.
Стефани говорила негромко, но поспешно, словно делилась с Джорджианой секретом.
— Издательская корпорация Дехупов наконец связала его по рукам и ногам. Слава Богу. Но и теперь он отказывается развлекаться.
Джорджиана старательно разглаживала отворот жакета. Ее не интересовали перипетии жизни Максима.
— Он не создатель империй, это верно, — продолжала Стефани, не замолкая ни на секунду. — Сомневаюсь, что он просидит за столом дольше года. В последние месяцы он побывал во всех городах, где есть газеты, принадлежащие Дехупам. Когда он увидит все, то наймет кого-нибудь заниматься повседневными делами, а сам снова исчезнет. Если Максим готов ехать, пытаться остановить его — все равно что сбивать пулю мухобойкой.
— Он действительно показался мне человеком, который делает то, что ему хочется, — тихо согласилась Джорджиана.
И эта мысль оставалась с ней всю дорогу до клуба. Сидя напротив, она остро ощущала на себе его лениво-изучающий взгляд. Один раз, когда он положил ногу на ногу, их ноги соприкоснулись. Это было похоже на удар тока, так что Джорджиана вздрогнула.
Они одновременно пробормотали какие-то извинения, и она виновато посмотрела на Кору и Стефани, которые были поглощены разговором.
— Вы сегодня прекрасно выглядите, миссис Манчестер, — проговорил Максим.
Когда она молча улыбнулась и заговорила со своими спутницами, он замолчал.
Возможность наблюдать за ней без помех была для него чем-то новым. Максим не видел ее без движения с того дня, как сфотографировал. Сегодня к тому же она ощущала его присутствие так же остро, как он — ее. Каждый удар ее сердца эхом отдавался в его груди. Ее беспокойство выдавала легкая дрожь пальцев, сжимавших сумочку. Если бы они были одни, он бы накрыл ее руки своими, чтобы успокоить предательскую дрожь. Как ни странно, его не оставляло чувство, что Джорджиане страшно. Кого она может бояться? Его? Нет, не может быть!
Максим вдруг повернулся и стал смотреть в темноту. Он пытался убедить себя в том, что в Джорджиане нет ничего особенного. Он встречал немало женщин, которые были гораздо красивее, чем она. Конечно, ее умелый макияж и хорошая прическа делали ее очень привлекательной. Но он мог бы пройти мимо нее на улице и не обернуться…
Нет, он себя обманывает. Она не пытается привлечь его внимание. Она заинтересовала его тогда, когда волосы у нее растрепались от ветра, лицо было забрызгано морской водой и она вообще не подозревала о его существовании. А он уже тогда думал, каков вкус ее подсоленной морем кожи… Как думает об этом и сейчас.
«Она замужем!»
Обычно этой мысли было достаточно, чтобы убить его интерес, но не сегодня. В последние две недели он убедил себя в том, что не хочет больше иметь дела с Джорджианой Манчестер. Но сейчас он смотрел на нее, видел вызывающе поднятую под его взглядом голову, и ему снова хотелось узнать о ней абсолютно все. Несмотря на ее протесты, несмотря на ее замужество, их влечет друг к другу.
— Вы расскажете мужу о сегодняшнем вечере? — внезапно спросил он.
Его низкий голос прервал легкую болтовню женщин. Джорджиана не стала притворяться, будто не поняла вопроса.
— Эдвард будет рад узнать, что я иногда бываю в обществе.
— Тогда в будущем мы должны почаще предоставлять ему повод для радости!
Максим улыбнулся, не обращая внимания на пытливый взгляд Стефани и встревоженный — Коры. Вскоре они уже входили в бальный зал клуба.
— Взять ваши пальто, леди? — спросила одна из девушек за стойкой гардероба.
— О, спасибо, дорогой, — сказала Кора, когда Максим помог ей снять пальто.
— Ни за что! — игриво объявила Стефани, когда он повернулся к ней. — Я все еще дрожу после прогулки по холодному тротуару. А, вот и Фрэнк! Готова спорить, что он высматривает нас. Пойдемте, миссис Уолтон, успокоим его. Фрэнк! — позвала она, уводя Кору в бальный зал.
— Твое пальто?
Джорджиана повернулась и утонула взглядом в ярко-синих глазах Максима.
— Твое пальто, — повторил он. Повернувшись к нему спиной, она вдруг ощутила, как у нее мороз пробежал по коже — и это не имело никакого отношения к погоде. Расстегивая пуговицы на жакете, она сказала себе, что теперь уже слишком поздно сожалеть о выборе наряда.
Его пальцы, оказавшиеся неожиданно теплыми, скользнули по ее шее: он протянул руки, чтобы снять жакет с ее плеч. Ощущение тепла осталось с ней даже тогда, когда она вынула руки из рукавов. Его тихий вздох заставил ее испытать одновременно торжество и страх. А потом она снова повернулась к нему.
Его взгляд скользнул по ее фигуре, ненадолго задержавшись на очертаниях груди. Воротник ее жакета смялся в его руках. Когда Джорджиана вышла открыть ему дверь, он решил, что платье на ней довольно простое, только цвет яркий. Как глубоко он ошибался!
Низкий вырез открыл взгляду стройную спину. А потом она повернулась, и оказалось, что линии груди не менее прекрасны.
— Я одета в соответствии с событием? — спросила она, смущенная его молчанием.
— Все в порядке, — заверил он.
Но от одной мысли, что ему предстоит весь вечер смотреть на нее в этом облегающем наряде и знать, что под ним у нее практически ничего не надето, он испытывал чисто мужскую неловкость. Если бы она была свободна, он бы в секунду утащил ее туда, где было бы тихо и безлюдно и где бы их никто не увидел.
Принимая два жетона на пальто, он цинично подумал, что скоро сила воли ему изменит и он больше не сможет делать вид, будто испытывает по отношению к ней только легкое любопытство. На самом деле ему хотелось бы знать, как она выглядит, когда разрумянится от страсти — обнаженная, в его объятиях… Ее тело будет дрожать от желания, оно будет теплым и податливым, оно откроется навстречу ему…
Он тихо чертыхнулся и постарался отогнать от себя эти соблазнительные картины. Вечер обещал быть долгим, очень долгим!
Джорджиана взяла его под руку и прошла с ним в бальный зал. Благодаря высоким каблукам она почти сравнялась с ним в росте.
— Макс! Наконец-то! — Худой блондин лет тридцати пяти энергично пожал ему руку и похлопал по плечу. — Мы ждали тебя, чтобы начать. Ты ведь почетный гость. — Он сделал паузу, многозначительно переводя взгляд с Максима на Джорджиану. — Можешь ничего мне не говорить. Это и есть та…
— Фрэнк, ты рискуешь поставить себя в неловкое положение, — ловко прервал его Максим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21