Мост закончили всего две недели назад, и теперь не нужно было огибать каньон Эддисона.
— Уф! — шумно выдохнул Донован. — А вот и конец, слава всем святым.
Внезапно раздался громкий треск, и мост задрожал так сильно, что все и даже Хоуки почувствовали это.
— Боже мой, он рушится! — крикнул машинист. Он открыл дроссель на полную, и паровоз рванулся вперед, прочь с моста — но не потянул за собой вагоны. Резкое увеличение скорости привело в расстыковке муфты, и паровоз отцепился от состава. Мост стал рушиться, и все вагоны позади локомотива прямо-таки посыпались в глубокое ущелье. Паровоз, внезапно освободившийся от груза, понесся по рельсам с угрожающей скоростью.
— Мы потеряли вагоны, Майк! — крикнул Хоуки. — Останови машину, парень!
Донован повернул заслонку дросселя в противоположную сторону, чтобы заставить огромные колеса локомотива вращаться в обратном направлении.
От внезапного реверса из-под колес вырвался сноп искр, и внутренность кабины осветилась ярким оранжевым светом.
Хоуки в ужасе смотрел, как позади них вагоны один за другим падают в пропасть. С оглушительным треском они ударялись друг о друга.
Донован остановил локомотив прямо у края ущелья, где обрывались скрученные рельсы Хоуки выпрыгнул из кабины еще до полной остановки паровоза и побежал назад, к тому, что осталось от моста. Рельсы были перекручены и изогнуты, а сам мост почти полностью разрушился. Огромные опоры сломались, как спички.
Подойдя ближе, Хоуки увидел, что рухнувший мост — ничто по сравнению с трагедией, которая разыгралась внизу. От раскаленных докрасна печек разбитые вагоны превратились в один огромный костер. Люди, уцелевшие после падения, обнаружили, что их положение немногим лучше, чем у тех, кто серьезно пострадал. Они оказались заваленными обломками и не могли спастись от огня. Крики ужаса смешивались со стонами раненых, и душераздирающие вопли жертв катастрофы перекрывали рев и треск пламени. Это был настоящий ад, а вихри снега только подчеркивали ужас происходящего.
Хоуки стал спускаться по скалистым склонам каньона, ощущая на себе жар пламени. Один из пассажирских вагонов лежал на боку, и огонь пока еще не добрался до него Сквозь окна Хоуки мог видеть запертых внутри людей; они были ранены и оглушены, но еще живы. Теперь их спасение зависело от того, сумеют ли они выбраться из вагона, прежде чем его поглотит пламя.
— Спаркс, кидай сюда топор! — крикнул он, подняв голову. — Мне нужно разрубить стену вагона. Нельзя терять ни минуты, черт возьми!
— Сейчас! — откликнулся Спаркс. — У меня есть еще пара лопат.
— Кидай их вниз. Все пригодится.
Хоуки взялся за заднюю дверь и попытался открыть ее, но ее смяло при падении, и он не смог сдвинуть дверь с места. А огонь подбирался все ближе.
— Поторопитесь! — крикнул он.
— Вытащите нас! Мистер, пожалуйста, вытащите нас! — взмолился кто-то из глубины вагона.
— Не волнуйтесь, мы вас освободим, — обнадежил Хоуки, сам не зная, возможно ли их спасти.
В этот момент Спаркс крикнул, чтобы Хоуки ловил топор, спустил его по склону вместе с двумя лопатами и спустился сам вместе с Майком Донованом. Хоуки принялся рубить тяжелым топором стену деревянного вагона. Прошло совсем немного времени, и образовалась достаточно большая дыра, чтобы через нее могли пролезть запертые внутри люди. Хоуки, Спаркс и Донован помогали им выбираться наружу.
Пассажиры были в шоке, и даже от тех, кто не имел серьезных повреждений, было мало помощи. Наконец Хоуки удалось убедить их отойти в сторону и не мешать, пока не спасут всех, кого можно.
— Мой ребенок! — в истерике плакала женщина, когда Хоуки вытаскивал ее через отверстие. — Там мой ребенок! Его зажало под скамейкой! Я не могла сдвинуть ее. Ради Бога, вытащите его оттуда!
— Я вытащу его, мэм, — пообещал Хоуки.
— Смотри, Хоуки! — воскликнул Донован. — Загорелся противоположный конец вагона. В любую секунду он может вспыхнуть, как факел.
— Нет! — закричала женщина. — Я должна вытащить своего ребенка!
Она вырвалась из рук Хоуки и попыталась пролезть обратно в вагон.
Хоуки схватил ее и оттащил назад:
— Вам туда нельзя, леди!
— Я не брошу своего ребенка!
— Держи ее, Майк, — сказал Хоуки. Он просунул ногу в дыру.
— Ты не должен туда лезть, парень! — с тревогой крикнул Донован. — Через несколько минут этот вагон запылает так же, как и остальные!
— Я должен попытаться, — упрямо ответил Хоуки. — Где вы сидели, мэм?
— Мы сидели сзади, по правую сторону, которая сейчас внизу.
— Та часть уже горит, — предупредил Донован. Хоуки, не теряя времени, скользнул в неровную дыру. Пламя других горящих вагонов мрачным мерцающим светом освещало вагон изнутри. Пространство вагона начало заполняться дымом, не давая смотреть и дышать. Хоуки споткнулся о чью-то ногу.
— Прошу прощения, — машинально извинился он. Опустив глаза, он увидел, что наткнулся на мужчину, и по его широко открытым неподвижным глазам понял, что этому пассажиру уже ничем помочь нельзя.
Печка располагалась в центральной части вагона, но когда поезд свалился в пропасть, лавина снега, ворвавшаяся в пролом в крыше, засыпала ее и быстро потушила огонь. Именно поэтому вагон не вспыхнул, как остальные.
— Эй! — крикнул Хоуки. Он теперь жалел, что не узнал у женщины, как зовут ребенка или хотя бы сколько ему лет. Он понятия не имел, достаточно ли ребенок большой, чтобы ответить ему, и не потерял ли он сознание. — Эй! — еще раз позвал он.
— Я не могу освободиться, мистер, — послышался слабый голос.
— Где ты? — крикнул Хоуки.
— Я здесь, вы меня не видите?
— Пока нет. Но если ты будешь продолжать говорить со мной, я найду тебя. Как тебя зовут, мальчик?
— Билли Харпер, я хочу к маме.
— С твоей мамой все в порядке. Билли, но она беспокоится за тебя и попросила сходить за тобой.
— Я поцарапался, — дрожащим голосом сказал Билли.
— Я тоже. Билли, так что не у тебя одного такая беда. Теперь Хоуки видел мальчика и то, что не давало ему выбраться. Невероятно, но ловушка, в которую попал мальчик, спасла ему жизнь. Тяжелая стальная ось другого вагона пробила крышу, но перевернутая деревянная скамья приняла на себя удар, и Билли, которого придавило скамьей, не пострадал. Ось была настолько тяжелой, что стало понятно, почему мать мальчика не смогла освободить его.
— Вы меня вытащите, мистер? — спросил Билли.
— Я вытащу тебя, можешь не сомневаться.
Огонь подступил уже так близко, что Хоуки ощущал жар бушующего пламени. Билли пока был защищен перевернутой скамьей. Но Хоуки понимал, что это ненадолго.
Он ухватился за ось и потянул изо всех сил, но она даже не качнулась. Тогда он попытался приподнять перевернутую скамью, но тоже тщетно. Лихорадочно оглянувшись, он обнаружил кусок доски, которая оторвалась при падении вагона. Хоуки просунул ее под сиденье, изо всех сил, так что жилы вздулись на шее, налег на своеобразный рычаг и почувствовал, что скамья чуть-чуть поддалась.
— Ты не ранен. Билли?
— Нет, сэр, — хнычущим голосом ответил мальчик. Хоуки понял, что шок, удерживавший Билли в относительно спокойном состоянии, начал проходить, и осознание собственного положения вызывало у малыша панику.
— А теперь ты должен помочь мне, сынок. Когда я приподниму скамью, ты должен выползти оттуда сам. Я не смогу помочь тебе Понимаешь?
— Я не могу двигаться.
— Сможешь, когда я приподниму скамью. А теперь приготовься.
— Хорошо, сэр, — решительно сказал мальчик. — Я попытаюсь.
— Это все, о чем я прошу. — Хоуки изо всех сил налег на рычаг, и скамья приподнялась на несколько дюймов. — Давай, Билли! — задыхаясь, скомандовал он. — Ползи!
Мальчик на животе выполз из-под сиденья. Как только он оказался на свободе, Хоуки отпустил скамью, и она упала на место. Он наклонился и подхватил Билли на руки. Мальчик оказался легким; на вид ему было лет шесть.
Сквозь сгущавшийся дым Хоуки пробирался к дыре в боку вагона. На его зов в отверстие протянулось несколько рук, и он передал в них Билли, а затем выбрался сам. Не успел он вылезти из отверстия, как в дальнем конце вагона, где зажало Билли, рухнули стены и вверх взметнулся столб пламени.
— Ты успел как раз вовремя, парень, — сказал Майк Донован. Увидев, что взгляд Хоуки задержался на жалкой кучке спасшихся людей, машинист угрюмо кивнул:
— Я уже сосчитал. Сорок семь. Некоторым удалось выбраться из других вагонов.
— Сколько тяжелораненых?
— С этими ничего страшного. Несколько ссадин, ожогов, одна или две сломанные конечности. — Майк потупился. — Те, кто был тяжело ранен, парень, не смогли выбраться — да упокоит Господь их души.
Хоуки оглянулся на горящую груду разбитых вагонов. Теперь оттуда доносилось лишь потрескивание пламени. Донован был прав. Те, кто остался внутри вагонов, уже мертвы.
Он решительно отвернулся от ужасного зрелища.
— Здесь мы больше ничего не можем сделать, и, кроме того, становится холодно. Большинство этих людей не в себе, и такая погода не пойдет им на пользу. Мы должны доставить их в «Конечный пункт», к врачу. Я предлагаю выбросить дрова из тендера, кроме тех, что нужны для остатка пути, и посадить всех туда.
— Угу, — тихо произнес Донован В мерцающем свете пожара Хоуки увидел, что в глазах машиниста блестят слезы, которые тот и не думал скрывать. — Какая ужасная ночь!
Затем взгляд машиниста скользнул к месту катастрофы, и лицо его ожесточилось.
— Предчувствия не обманули меня, Хоуки. Этот мост небезопасен, и остальные тоже. Не соответствуют стандарту. Знаешь, парень, здесь что-то нечисто.
— Может, ты и прав, Майк, — задумчиво сказал Хоуки. — Трудность в том, как нам доказать это. Возможно, эта катастрофа откроет кое-кому глаза, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь.
Глава 15
Куча бизоньих лепешек возле угла сложенного из дерна дома постепенно уменьшалась. В прерии их было еще много, но все они находились под по меньшей мере двухфутовым слоем снега.
Рейчел выбрала три штуки и выпрямилась, собираясь вернуться в дом, когда вдруг заметила какое-то движение в прерии неподалеку от их дома. Прикрыв ладонью глаза, она пристально вгляделась в снежную белизну прерии и поняла, что это лошадь и сани. Молодая женщина громко вскрикнула. Они появились ниоткуда, как призрак. Тем не менее сани были настоящие, и она даже различила сидящих в них людей. С тех пор как три месяца назад они с Уиллом поселились в «Райском уголке», она не видела людей и теперь не знала, радоваться ей или пугаться.
— Уилл? — неуверенно окликнула она мужа, а затем громче и настойчивее повторила:
— Уилл!
Он в это время копал погреб для овощей. Обогнув дом, Уилл поспешил на зов.
— В чем дело, Рейчел? Что случилось? — с тревогой спросил он.
— Ничего страшного. По крайней мере мне так кажется. — Она показала на приближающиеся сани. — Похоже, скоро у нас будет компания.
— Полагаю, они захотят кофе, — мрачно произнес Уилл.
— Кофе! В моем доме, Уилл Симмонс, они, если захотят, то получат не только это! Они останутся на ужин, если, конечно, мне удастся уговорить их!
— Не знаю, Рейчел, — с беспокойством сказал Уилл. — Нам нужно протянуть зиму, и…
— Кто бы они ни были, Уилл, это первые человеческие существа, если не считать нас самих, которых я вижу за все это время. И если мне нужно будет потратить немного продуктов, чтобы накормить их, я к этому готова. Я обязательно предложу им ужин!
— Хорошо, хорошо, — заулыбался Уилл. — Я знаю, что у женщин всегда найдется что-нибудь в запасе на такой случай. Мы накормим их. Нам не трудно. Будет совсем неплохо пообщаться с людьми.
— Спасибо, Уилл, — » сказала Рейчел, порывисто поцеловала его в щеку и поспешила в дом.
Внутри их дома было не очень-то много удобств. Стол был сколочен из ящиков, зато рядом стояли четыре стула с камышовыми сиденьями. Кровать, как и весь дом, была сделана из дерна, но покрыта высушенной травой, одеялами и бизоньими шкурами, и в ней действительно было очень удобно, Больше всего Рейчел гордилась печкой. Это была действительно хорошая печка, служившая и для приготовления еды, и для обогрева дома. Имелась также и лампа, но запасы угля и масла были ограничены, поэтому пользовались ею только в случае крайней необходимости. Днем свет в дом проникал сквозь окно, затянутое промасленной тканью, которая, пропуская солнечные лучи, задерживала холод.
И все-таки, несмотря на все усилия Рейчел и Уилла защититься от непогоды, подтаивающий снег просачивался сквозь крышу, и Рейчел постоянно слышала шипение капающей на горячую печку воды. Однако дом хорошо защищал от холода и казался ей необыкновенно уютным.
Рейчел лихорадочно размышляла, что можно было бы подать к столу. Затем она вспомнила, что у них осталось немного бизоньего мяса, которое как нельзя лучше подойдет для такого случая. Вскоре после первой снежной бури Уилл подстрелил двух бизонов. Мясо было завернуто в бумагу и хранилось на крыше, где в замороженном виде могло пролежать всю зиму.
Она только начала кипятить воду, когда Уилл привел гостей: мужчину, женщину и двоих детей — десятилетнего мальчика и девочку лет восьми.
— Рейчел, это мистер и миссис Уотсон. Наверное, наши ближайшие соседи. Их дом в пяти милях к востоку от нас.
— Рада познакомиться, — сказала Рейчел, довольно улыбаясь; ее обрадовала перспектива поболтать с другой женщиной. — А вы кто такие? — спросила она, взглянув на детей.
Девочка спряталась за юбки матери, поглядывая оттуда на Рейчел, но мальчик оказался не таким застенчивым.
— Меня зовут Джимми, — сообщил он. — А это Джинни.
— Отлично, Джимми и Джинни! Я ужасно рада с вами познакомиться.
— А у вас есть конфеты? — храбро спросил он.
— Джимми! — воскликнула его мать. — Как вы себя ведете, молодой человек?
— Все в порядке. Извини, Джимми, но у меня нет конфет, — сказала Рейчел. Затем лицо ее просветлело. — Но к ужину я испеку пирог с сушеными яблоками. Тебе понравится.
— Не нужно никакого ужина, ребята, ничего такого, — запротестовал мужчина. — Просто я как-то увидел ваш дом — примерно с месяц назад — и сказал жене, что нам надо бы выбрать денек и познакомиться с вами.
— Мы очень рады, что вы приехали, — сказала Рейчел. — Ко мне уже давно никто не приезжал в гости. И разумеется, вы останетесь на ужин! Я ужасно расстроюсь, если вы уедете.
— Ну как, Зеб? — спросила миссис Уотсон, взглянув на мужа.
— Если вы уверены, мистер Симмонс, что мы не причиним вам неудобств… — сказал Зеб, обращаясь к Уиллу.
— В этом вопросе у меня нет права голоса, — улыбнулся Уилл. — Думаю, Рейчел не даст мне покоя, если вы не останетесь, так что окажите любезность.
— Хорошо, — согласился Уотсон. — Мы с удовольствием поужинаем с вами.
— Ура! — закричал Джимми.
— Я смогу попробовать пирог — спросила женщина.Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Да.
— Кстати, меня зовут Мэри.
— А я Рейчел. Я приготовлю жаркое из бизоньего мяса. Если хотите, можете почистить картошку и порезать лук.
— Кстати, ребята, не хотите ли мешок отличной картошки? — спросил Зеб Уотсон. — В прошлом году мы собрали неплохой урожай. Отдадите летом, когда у вас вырастет своя.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Уилл. — Я не люблю причинять беспокойство соседям.
По правде говоря, картофель, который они закупили в Коннерсвилле, подходил к концу, и они уже стали экономить его.
— Никакого беспокойства. Для этого и существуют добрые соседи. Все берут взаймы, когда только поселяются здесь. Вы ведь еще не успели вырастить первый урожай. Я знаю, что у вас небогатые запасы. — Уотсон улыбнулся. — У меня в санях как раз оказался мешок.
— А у меня есть соленья. Я собрала овощи со своего огорода ранним летом, — сказала Мэри Уотсон. — Когда мы в следующий раз приедем, я могу привезти их.
— Это было бы замечательно, Мэри! — тепло поблагодарила Рейчел. — Мы вам очень признательны.
«Если Уилл и не откликнется на их великодушие, — подумала она, — то я способна оценить его».
Пока мужчины беседовали, сидя у стола, Рейчел украдкой рассматривала Мэри Уотсон — сейчас она чистила картошку. Женщина неопределенного возраста, где-то между двадцатью пятью — столько было самой Рейчел — и тридцатью пятью. Каштановые волосы сколоты в пучок на затылке, а фасон платья выбран из соображений тепла, а не красоты. Лицо испещрено морщинками, и на нем застыло выражение, как показалось Рейчел, вечной усталости. Руки красные и огрубевшие.
Рейчел невольно задумалась о том, что со временем она сама станет похожа на эту женщину, жену первого поселенца. Она прекрасно понимала, насколько тяжела здесь жизнь. Но у них не было зеркала, и Рейчел с трудом представляла, как теперь выглядит сама.
Совсем скоро ароматы жаркого и пирога с сушеными яблоками наполнили дом. Рейчел присела на край кровати и сделала знак Мэри подойти.
— Здесь много еще поселенцев? — спросила она.
— О да, — ответила Мэри. — На прошлой неделе, на Рождество, Хоганы устраивали вечеринку, и там было никак не меньше тридцати человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Уф! — шумно выдохнул Донован. — А вот и конец, слава всем святым.
Внезапно раздался громкий треск, и мост задрожал так сильно, что все и даже Хоуки почувствовали это.
— Боже мой, он рушится! — крикнул машинист. Он открыл дроссель на полную, и паровоз рванулся вперед, прочь с моста — но не потянул за собой вагоны. Резкое увеличение скорости привело в расстыковке муфты, и паровоз отцепился от состава. Мост стал рушиться, и все вагоны позади локомотива прямо-таки посыпались в глубокое ущелье. Паровоз, внезапно освободившийся от груза, понесся по рельсам с угрожающей скоростью.
— Мы потеряли вагоны, Майк! — крикнул Хоуки. — Останови машину, парень!
Донован повернул заслонку дросселя в противоположную сторону, чтобы заставить огромные колеса локомотива вращаться в обратном направлении.
От внезапного реверса из-под колес вырвался сноп искр, и внутренность кабины осветилась ярким оранжевым светом.
Хоуки в ужасе смотрел, как позади них вагоны один за другим падают в пропасть. С оглушительным треском они ударялись друг о друга.
Донован остановил локомотив прямо у края ущелья, где обрывались скрученные рельсы Хоуки выпрыгнул из кабины еще до полной остановки паровоза и побежал назад, к тому, что осталось от моста. Рельсы были перекручены и изогнуты, а сам мост почти полностью разрушился. Огромные опоры сломались, как спички.
Подойдя ближе, Хоуки увидел, что рухнувший мост — ничто по сравнению с трагедией, которая разыгралась внизу. От раскаленных докрасна печек разбитые вагоны превратились в один огромный костер. Люди, уцелевшие после падения, обнаружили, что их положение немногим лучше, чем у тех, кто серьезно пострадал. Они оказались заваленными обломками и не могли спастись от огня. Крики ужаса смешивались со стонами раненых, и душераздирающие вопли жертв катастрофы перекрывали рев и треск пламени. Это был настоящий ад, а вихри снега только подчеркивали ужас происходящего.
Хоуки стал спускаться по скалистым склонам каньона, ощущая на себе жар пламени. Один из пассажирских вагонов лежал на боку, и огонь пока еще не добрался до него Сквозь окна Хоуки мог видеть запертых внутри людей; они были ранены и оглушены, но еще живы. Теперь их спасение зависело от того, сумеют ли они выбраться из вагона, прежде чем его поглотит пламя.
— Спаркс, кидай сюда топор! — крикнул он, подняв голову. — Мне нужно разрубить стену вагона. Нельзя терять ни минуты, черт возьми!
— Сейчас! — откликнулся Спаркс. — У меня есть еще пара лопат.
— Кидай их вниз. Все пригодится.
Хоуки взялся за заднюю дверь и попытался открыть ее, но ее смяло при падении, и он не смог сдвинуть дверь с места. А огонь подбирался все ближе.
— Поторопитесь! — крикнул он.
— Вытащите нас! Мистер, пожалуйста, вытащите нас! — взмолился кто-то из глубины вагона.
— Не волнуйтесь, мы вас освободим, — обнадежил Хоуки, сам не зная, возможно ли их спасти.
В этот момент Спаркс крикнул, чтобы Хоуки ловил топор, спустил его по склону вместе с двумя лопатами и спустился сам вместе с Майком Донованом. Хоуки принялся рубить тяжелым топором стену деревянного вагона. Прошло совсем немного времени, и образовалась достаточно большая дыра, чтобы через нее могли пролезть запертые внутри люди. Хоуки, Спаркс и Донован помогали им выбираться наружу.
Пассажиры были в шоке, и даже от тех, кто не имел серьезных повреждений, было мало помощи. Наконец Хоуки удалось убедить их отойти в сторону и не мешать, пока не спасут всех, кого можно.
— Мой ребенок! — в истерике плакала женщина, когда Хоуки вытаскивал ее через отверстие. — Там мой ребенок! Его зажало под скамейкой! Я не могла сдвинуть ее. Ради Бога, вытащите его оттуда!
— Я вытащу его, мэм, — пообещал Хоуки.
— Смотри, Хоуки! — воскликнул Донован. — Загорелся противоположный конец вагона. В любую секунду он может вспыхнуть, как факел.
— Нет! — закричала женщина. — Я должна вытащить своего ребенка!
Она вырвалась из рук Хоуки и попыталась пролезть обратно в вагон.
Хоуки схватил ее и оттащил назад:
— Вам туда нельзя, леди!
— Я не брошу своего ребенка!
— Держи ее, Майк, — сказал Хоуки. Он просунул ногу в дыру.
— Ты не должен туда лезть, парень! — с тревогой крикнул Донован. — Через несколько минут этот вагон запылает так же, как и остальные!
— Я должен попытаться, — упрямо ответил Хоуки. — Где вы сидели, мэм?
— Мы сидели сзади, по правую сторону, которая сейчас внизу.
— Та часть уже горит, — предупредил Донован. Хоуки, не теряя времени, скользнул в неровную дыру. Пламя других горящих вагонов мрачным мерцающим светом освещало вагон изнутри. Пространство вагона начало заполняться дымом, не давая смотреть и дышать. Хоуки споткнулся о чью-то ногу.
— Прошу прощения, — машинально извинился он. Опустив глаза, он увидел, что наткнулся на мужчину, и по его широко открытым неподвижным глазам понял, что этому пассажиру уже ничем помочь нельзя.
Печка располагалась в центральной части вагона, но когда поезд свалился в пропасть, лавина снега, ворвавшаяся в пролом в крыше, засыпала ее и быстро потушила огонь. Именно поэтому вагон не вспыхнул, как остальные.
— Эй! — крикнул Хоуки. Он теперь жалел, что не узнал у женщины, как зовут ребенка или хотя бы сколько ему лет. Он понятия не имел, достаточно ли ребенок большой, чтобы ответить ему, и не потерял ли он сознание. — Эй! — еще раз позвал он.
— Я не могу освободиться, мистер, — послышался слабый голос.
— Где ты? — крикнул Хоуки.
— Я здесь, вы меня не видите?
— Пока нет. Но если ты будешь продолжать говорить со мной, я найду тебя. Как тебя зовут, мальчик?
— Билли Харпер, я хочу к маме.
— С твоей мамой все в порядке. Билли, но она беспокоится за тебя и попросила сходить за тобой.
— Я поцарапался, — дрожащим голосом сказал Билли.
— Я тоже. Билли, так что не у тебя одного такая беда. Теперь Хоуки видел мальчика и то, что не давало ему выбраться. Невероятно, но ловушка, в которую попал мальчик, спасла ему жизнь. Тяжелая стальная ось другого вагона пробила крышу, но перевернутая деревянная скамья приняла на себя удар, и Билли, которого придавило скамьей, не пострадал. Ось была настолько тяжелой, что стало понятно, почему мать мальчика не смогла освободить его.
— Вы меня вытащите, мистер? — спросил Билли.
— Я вытащу тебя, можешь не сомневаться.
Огонь подступил уже так близко, что Хоуки ощущал жар бушующего пламени. Билли пока был защищен перевернутой скамьей. Но Хоуки понимал, что это ненадолго.
Он ухватился за ось и потянул изо всех сил, но она даже не качнулась. Тогда он попытался приподнять перевернутую скамью, но тоже тщетно. Лихорадочно оглянувшись, он обнаружил кусок доски, которая оторвалась при падении вагона. Хоуки просунул ее под сиденье, изо всех сил, так что жилы вздулись на шее, налег на своеобразный рычаг и почувствовал, что скамья чуть-чуть поддалась.
— Ты не ранен. Билли?
— Нет, сэр, — хнычущим голосом ответил мальчик. Хоуки понял, что шок, удерживавший Билли в относительно спокойном состоянии, начал проходить, и осознание собственного положения вызывало у малыша панику.
— А теперь ты должен помочь мне, сынок. Когда я приподниму скамью, ты должен выползти оттуда сам. Я не смогу помочь тебе Понимаешь?
— Я не могу двигаться.
— Сможешь, когда я приподниму скамью. А теперь приготовься.
— Хорошо, сэр, — решительно сказал мальчик. — Я попытаюсь.
— Это все, о чем я прошу. — Хоуки изо всех сил налег на рычаг, и скамья приподнялась на несколько дюймов. — Давай, Билли! — задыхаясь, скомандовал он. — Ползи!
Мальчик на животе выполз из-под сиденья. Как только он оказался на свободе, Хоуки отпустил скамью, и она упала на место. Он наклонился и подхватил Билли на руки. Мальчик оказался легким; на вид ему было лет шесть.
Сквозь сгущавшийся дым Хоуки пробирался к дыре в боку вагона. На его зов в отверстие протянулось несколько рук, и он передал в них Билли, а затем выбрался сам. Не успел он вылезти из отверстия, как в дальнем конце вагона, где зажало Билли, рухнули стены и вверх взметнулся столб пламени.
— Ты успел как раз вовремя, парень, — сказал Майк Донован. Увидев, что взгляд Хоуки задержался на жалкой кучке спасшихся людей, машинист угрюмо кивнул:
— Я уже сосчитал. Сорок семь. Некоторым удалось выбраться из других вагонов.
— Сколько тяжелораненых?
— С этими ничего страшного. Несколько ссадин, ожогов, одна или две сломанные конечности. — Майк потупился. — Те, кто был тяжело ранен, парень, не смогли выбраться — да упокоит Господь их души.
Хоуки оглянулся на горящую груду разбитых вагонов. Теперь оттуда доносилось лишь потрескивание пламени. Донован был прав. Те, кто остался внутри вагонов, уже мертвы.
Он решительно отвернулся от ужасного зрелища.
— Здесь мы больше ничего не можем сделать, и, кроме того, становится холодно. Большинство этих людей не в себе, и такая погода не пойдет им на пользу. Мы должны доставить их в «Конечный пункт», к врачу. Я предлагаю выбросить дрова из тендера, кроме тех, что нужны для остатка пути, и посадить всех туда.
— Угу, — тихо произнес Донован В мерцающем свете пожара Хоуки увидел, что в глазах машиниста блестят слезы, которые тот и не думал скрывать. — Какая ужасная ночь!
Затем взгляд машиниста скользнул к месту катастрофы, и лицо его ожесточилось.
— Предчувствия не обманули меня, Хоуки. Этот мост небезопасен, и остальные тоже. Не соответствуют стандарту. Знаешь, парень, здесь что-то нечисто.
— Может, ты и прав, Майк, — задумчиво сказал Хоуки. — Трудность в том, как нам доказать это. Возможно, эта катастрофа откроет кое-кому глаза, хотя я в этом очень сильно сомневаюсь.
Глава 15
Куча бизоньих лепешек возле угла сложенного из дерна дома постепенно уменьшалась. В прерии их было еще много, но все они находились под по меньшей мере двухфутовым слоем снега.
Рейчел выбрала три штуки и выпрямилась, собираясь вернуться в дом, когда вдруг заметила какое-то движение в прерии неподалеку от их дома. Прикрыв ладонью глаза, она пристально вгляделась в снежную белизну прерии и поняла, что это лошадь и сани. Молодая женщина громко вскрикнула. Они появились ниоткуда, как призрак. Тем не менее сани были настоящие, и она даже различила сидящих в них людей. С тех пор как три месяца назад они с Уиллом поселились в «Райском уголке», она не видела людей и теперь не знала, радоваться ей или пугаться.
— Уилл? — неуверенно окликнула она мужа, а затем громче и настойчивее повторила:
— Уилл!
Он в это время копал погреб для овощей. Обогнув дом, Уилл поспешил на зов.
— В чем дело, Рейчел? Что случилось? — с тревогой спросил он.
— Ничего страшного. По крайней мере мне так кажется. — Она показала на приближающиеся сани. — Похоже, скоро у нас будет компания.
— Полагаю, они захотят кофе, — мрачно произнес Уилл.
— Кофе! В моем доме, Уилл Симмонс, они, если захотят, то получат не только это! Они останутся на ужин, если, конечно, мне удастся уговорить их!
— Не знаю, Рейчел, — с беспокойством сказал Уилл. — Нам нужно протянуть зиму, и…
— Кто бы они ни были, Уилл, это первые человеческие существа, если не считать нас самих, которых я вижу за все это время. И если мне нужно будет потратить немного продуктов, чтобы накормить их, я к этому готова. Я обязательно предложу им ужин!
— Хорошо, хорошо, — заулыбался Уилл. — Я знаю, что у женщин всегда найдется что-нибудь в запасе на такой случай. Мы накормим их. Нам не трудно. Будет совсем неплохо пообщаться с людьми.
— Спасибо, Уилл, — » сказала Рейчел, порывисто поцеловала его в щеку и поспешила в дом.
Внутри их дома было не очень-то много удобств. Стол был сколочен из ящиков, зато рядом стояли четыре стула с камышовыми сиденьями. Кровать, как и весь дом, была сделана из дерна, но покрыта высушенной травой, одеялами и бизоньими шкурами, и в ней действительно было очень удобно, Больше всего Рейчел гордилась печкой. Это была действительно хорошая печка, служившая и для приготовления еды, и для обогрева дома. Имелась также и лампа, но запасы угля и масла были ограничены, поэтому пользовались ею только в случае крайней необходимости. Днем свет в дом проникал сквозь окно, затянутое промасленной тканью, которая, пропуская солнечные лучи, задерживала холод.
И все-таки, несмотря на все усилия Рейчел и Уилла защититься от непогоды, подтаивающий снег просачивался сквозь крышу, и Рейчел постоянно слышала шипение капающей на горячую печку воды. Однако дом хорошо защищал от холода и казался ей необыкновенно уютным.
Рейчел лихорадочно размышляла, что можно было бы подать к столу. Затем она вспомнила, что у них осталось немного бизоньего мяса, которое как нельзя лучше подойдет для такого случая. Вскоре после первой снежной бури Уилл подстрелил двух бизонов. Мясо было завернуто в бумагу и хранилось на крыше, где в замороженном виде могло пролежать всю зиму.
Она только начала кипятить воду, когда Уилл привел гостей: мужчину, женщину и двоих детей — десятилетнего мальчика и девочку лет восьми.
— Рейчел, это мистер и миссис Уотсон. Наверное, наши ближайшие соседи. Их дом в пяти милях к востоку от нас.
— Рада познакомиться, — сказала Рейчел, довольно улыбаясь; ее обрадовала перспектива поболтать с другой женщиной. — А вы кто такие? — спросила она, взглянув на детей.
Девочка спряталась за юбки матери, поглядывая оттуда на Рейчел, но мальчик оказался не таким застенчивым.
— Меня зовут Джимми, — сообщил он. — А это Джинни.
— Отлично, Джимми и Джинни! Я ужасно рада с вами познакомиться.
— А у вас есть конфеты? — храбро спросил он.
— Джимми! — воскликнула его мать. — Как вы себя ведете, молодой человек?
— Все в порядке. Извини, Джимми, но у меня нет конфет, — сказала Рейчел. Затем лицо ее просветлело. — Но к ужину я испеку пирог с сушеными яблоками. Тебе понравится.
— Не нужно никакого ужина, ребята, ничего такого, — запротестовал мужчина. — Просто я как-то увидел ваш дом — примерно с месяц назад — и сказал жене, что нам надо бы выбрать денек и познакомиться с вами.
— Мы очень рады, что вы приехали, — сказала Рейчел. — Ко мне уже давно никто не приезжал в гости. И разумеется, вы останетесь на ужин! Я ужасно расстроюсь, если вы уедете.
— Ну как, Зеб? — спросила миссис Уотсон, взглянув на мужа.
— Если вы уверены, мистер Симмонс, что мы не причиним вам неудобств… — сказал Зеб, обращаясь к Уиллу.
— В этом вопросе у меня нет права голоса, — улыбнулся Уилл. — Думаю, Рейчел не даст мне покоя, если вы не останетесь, так что окажите любезность.
— Хорошо, — согласился Уотсон. — Мы с удовольствием поужинаем с вами.
— Ура! — закричал Джимми.
— Я смогу попробовать пирог — спросила женщина.Могу я вам чем-нибудь помочь?
— Да.
— Кстати, меня зовут Мэри.
— А я Рейчел. Я приготовлю жаркое из бизоньего мяса. Если хотите, можете почистить картошку и порезать лук.
— Кстати, ребята, не хотите ли мешок отличной картошки? — спросил Зеб Уотсон. — В прошлом году мы собрали неплохой урожай. Отдадите летом, когда у вас вырастет своя.
— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Уилл. — Я не люблю причинять беспокойство соседям.
По правде говоря, картофель, который они закупили в Коннерсвилле, подходил к концу, и они уже стали экономить его.
— Никакого беспокойства. Для этого и существуют добрые соседи. Все берут взаймы, когда только поселяются здесь. Вы ведь еще не успели вырастить первый урожай. Я знаю, что у вас небогатые запасы. — Уотсон улыбнулся. — У меня в санях как раз оказался мешок.
— А у меня есть соленья. Я собрала овощи со своего огорода ранним летом, — сказала Мэри Уотсон. — Когда мы в следующий раз приедем, я могу привезти их.
— Это было бы замечательно, Мэри! — тепло поблагодарила Рейчел. — Мы вам очень признательны.
«Если Уилл и не откликнется на их великодушие, — подумала она, — то я способна оценить его».
Пока мужчины беседовали, сидя у стола, Рейчел украдкой рассматривала Мэри Уотсон — сейчас она чистила картошку. Женщина неопределенного возраста, где-то между двадцатью пятью — столько было самой Рейчел — и тридцатью пятью. Каштановые волосы сколоты в пучок на затылке, а фасон платья выбран из соображений тепла, а не красоты. Лицо испещрено морщинками, и на нем застыло выражение, как показалось Рейчел, вечной усталости. Руки красные и огрубевшие.
Рейчел невольно задумалась о том, что со временем она сама станет похожа на эту женщину, жену первого поселенца. Она прекрасно понимала, насколько тяжела здесь жизнь. Но у них не было зеркала, и Рейчел с трудом представляла, как теперь выглядит сама.
Совсем скоро ароматы жаркого и пирога с сушеными яблоками наполнили дом. Рейчел присела на край кровати и сделала знак Мэри подойти.
— Здесь много еще поселенцев? — спросила она.
— О да, — ответила Мэри. — На прошлой неделе, на Рождество, Хоганы устраивали вечеринку, и там было никак не меньше тридцати человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34