Пустив в ход связи Алекса и воспользовавшись покровительством герцога, любой амбициозный молодой человек мог бы достичь в карьере невиданных высот. А если бы Пибоди удалось выпросить у ее величества титул, возможно, он сумел бы заполучить леди Люсинду. Она стала бы идеальной хозяйкой салона, куда входили бы видные политики. А этот бедный дурачок, видимо, боготворит ее. Чтобы быть замеченным объектом его обожания, вместо того чтобы греться в лучах блистательной леди Люсинды, Пибоди нужно получить повышение по службе.
Кард с трудом сдерживал смех, представляя себя в роли свахи. Но пока он раздумывал над тем, какой дельный совет дать Пибоди, молодой секретарь заговорил:
– Вы затеяли опасную игру, милорд. Не играйте с огнем.
– Какую игру? Насколько я помню, сегодня мы не играли в карты.
У Пибоди ноздри раздувались от праведного гнева.
– Играть на чувствах мисс Слоун – игра, недостойная вас.
И Алекс прочил этого забияку в дипломатический корпус? Его следовало отправить в пехоту – на передовую, на французские орудия. Каков наглец! Что он себе вообразил? Кто он такой, чтобы высказывать свое суждение о самом графе Карде?
– Простите, вы что, сомневаетесь в честности моих намерений в отношении мисс Слоун?
У Пибоди хватило ума бочком направиться к двери.
– Мисс Слоун – прелестная молодая леди, и я не хотел бы видеть ее несчастной. Она не привыкла к тому, что принято в лондонском обществе, и может вас неверно понять.
– Неверно понять искреннее восхищение? Ощущения, идущие из самого сердца? Думаю, подобные чувства одинаковы как в деревне, так и в городе.
– Она… Обычный флирт, имеющий целью заставить другую женщину ревновать, она может принять за что-то другое.
– Боже милостивый, неужели вы думаете, что я ухаживаю за мисс Слоун, чтобы заставить ревновать леди Люсинду?
Пибоди кивнул:
– Либо для этого, либо с целью совращения.
Граф Кард сжал кулаки.
– Вы прекрасно знаете, что за такие слова я могу вызвать вас на дуэль.
Секретарь бочком отодвигался все ближе к двери.
– У этой молодой барышни, похоже, нет никого, кто мог бы ее защитить. Моя совесть была бы нечиста, если бы я не высказал вам все, что я об этом думаю.
– В таком случае я восхищен вашим мужеством, если не казать – вашей самонадеянностью. Знайте: мисс Слоун не нужно защищать. По крайней мере от меня.
– Вряд ли она верит в вашу искренность. Не больше, чем я или сэр Чонси.
– Сделаю все, что в моих силах, чтобы мисс Слоун мне поверила. А вы ухаживайте за своей дамой. И продолжайте паковать чемоданы.
Глава 20
Нелл не могла понять, зачем лорд Кард поставил своего человека охранять дверь Филана. Не для того, чтобы не пускать посетителей, не для того, чтобы позвать на помощь в случае необходимости, а чтобы ее брат не сбежал. Точнее, Нелл понимала, но смириться с этим не могла. Раз этот дом принадлежит ей, почему брат находится под домашним арестом? Почему его стерегут? Ну хорошо, дом принадлежит лорду Карду. Это ясно как день. Но эта новая игра, которую затеял Алекс, ей не нравилась и казалась непонятной.
– Прошу тебя, Филан, очнись, – обратилась Нелл к брату, войдя к нему в комнату и закрыв за собой дверь. – Давай поговорим.
Глаза его были закрыты, но она знала, что Филан ее слышит. Видимо, камердинер только что вымыл его, судя по мокрым волосам брата и свежей ночной рубашке. Нелл знала, что ее брат любит чистоту и порядок, поэтому сейчас, должно быть, он в хорошем расположении духа.
– Ты выглядишь лучше, – сказала она ему на тот случай, если он не видел себя в зеркало. – Может быть, поздороваешься со мной?
Однако Филан не проронил ни слова.
– Ну пожалуйста, братик, поговори со мной. Я не понимаю, что происходит, и не знаю, что делать.
Филан по-прежнему молчал. Нелл сидела на кровати рядом с ним и держала его безвольную руку в своих ладонях. Она редко брала брата за руку, только иногда, когда он помогал ей сесть в экипаж. Они не были слишком близки, может быть, из-за значительной разницы в возрасте, но они были одной семьей, если не считать тетю Хейзел, которая приходилась им кровной родственницей. Нелл хотелось расшевелить Филана, взывая к его родственным чувствам, растрогать ласковым голосом и нежными прикосновениями, сестринской любовью. Он должен понять, что нужен ей, что она не может без него обойтись.
– Ты никогда не говорил со мной о серьезных делах, не правда ли? И это вполне естественно: ведь я была ребенком, которого отдали на твое попечение. Но я давно выросла и должна сама принимать решения. За себя, за тебя и за тетю Хейзел. Но я многого не знаю. Расскажи, что случилось и что я должна предпринять, чтобы помочь тебе?
Нелл выпустила руку брата, взяла с прикроватной тумбочки стакан воды, приподняла голову Филана и поднесла стакан к его губам. Он выпил воду, из чего Нелл сделала вывод, что он не спит и знает о том, что она сейчас рядом с ним. Нелл снова опустила брата на подушки.
– Хочешь есть? Я принесу тебе тарелку супа и булочки с маком, которые испекла для тебя кухарка.
Снова молчание.
– Я знаю, что ты меня слышишь. Лорд Кард – здравомыслящий человек. Если ты расскажешь ему о своих неприятностях, он тебе поможет. Ты проигрался в карты, и тебе пришлось заложить имение? Или играл на бирже, и тебе не повезло? Может быть, ты завел семью, позорящую твое достоинство, не можешь привезти ее в Амбо-Коттедж и содержишь в роскоши? Если честно, братишка, я не могу представить себе ничего подобного, но постараюсь понять, если хоть одно из моих предположений окажется правдой.
Филан не проронил ни слова, Нелл начала терять терпение. Самые страшные подозрения закрались ей в душу.
– Может быть, это тебе нужно меня понять. Хоть раз! Ты вел свою, самостоятельную жизнь. У тебя была постоянная работа, которая приносила доход, были деловые партнеры. В Скарборо у тебя была любовница. Ты приезжал и уезжал, когда тебе заблагорассудится. У меня здесь, в Кингстон-апон-Гулле, не было ничего, Филан. Ни друзей, ни собственных денег, мне некуда было поехать и не на что. Ты никого не пускал к нам в дом и не одобрял тех джентльменов, которые за мной ухаживали. Ты не ладил с соседями, и они предпочитали держаться от тебя подальше. Я никогда ни в чем тебя не обвиняла. Я свято верила, что благодаря тебе у меня есть работа в школе и крыша над головой.
Нелл подоткнула вокруг брата одеяла, но в ее движениях сквозило раздражение, а не забота.
– Каждый день я благодарила тебя за пищу на нашем столе. Но оказывается, я заблуждалась. Я ничем тебе не обязана. Граф и адвокат утверждают, что дядя Амбо, умирая, не забыл обо мне. Он собирался дать мне приданое. Это он оплатил мое обучение, а не ты. И выяснилось, что даже этот дом, который ты считал своим, принадлежит не тебе. Ты украл его, Филан! У графа и у меня – твоей сестры. Ты украл у меня дом, деньги, ты обманул меня. Тебе не кажется, что ты должен мне все объяснить?
Рука Филана дернулась. Нелл схватила ее и сжала в ладонях.
– Ну же, очнись! Расскажи мне правду! Я постараюсь тебе помочь. Сделаю все, что в моих силах. У меня еще может быть собственная жизнь. Я поеду в Лондон, познакомлюсь с достойными джентльменами или попрошу лорда Карда найти мне место компаньонки среди родственников со стороны его матери. Я попытаюсь найти для нас другой дом, чтобы мы могли начать новую жизнь. Не оставаться же мне здесь, в доме его сиятельства!.. – Нелл заплакала. – Я не могу жить в Амбо-Коттедже, злоупотребляя великодушием графа, и не могу устоять перед его ухаживаниями. Он оказался здесь из-за того, что все женщины Лондона вешались ему на шею. Боюсь, что вскоре стану такой же. Без какой-либо надежды на взаимность. Мне не нужна его жалость, но больше ему нечего предложить страдающей от безнадежной любви тощей старой деве, не имеющей никаких видов на будущее. Ни для кого не секрет, что однажды Алекс женится. Ему нужна леди его круга, с которой не стыдно показаться в гостиной самой королевы. Также ни для кого не секрет, что я не гожусь для этой роли, и эта мысль убивает меня.
Филан открыл глаза, и Нелл с воодушевлением продолжала:
– В один прекрасный день новая леди Кард захочет осмотреть принадлежащие ее мужу владения и приедет сюда. Я этого не вынесу. Мне легче было бы принять в этом доме ее величество королеву, чем супругу Алекса. Ах, Филан, ты должен мне помочь! Прошу тебя, умоляю! Пожалуйста, очнись! Ты должен встретиться с Алексом! Он добр, великодушен, умен. Он способен посмеяться над собой, а также готов взять на себя ответственность. Ах, Филан, что мне делать с моим бедным глупым сердечком?
Нелл вытерла слезы.
– Черт тебя побери, Филан Слоун! Я бы ни за что не оставила тебя в беде. Неужели ты не придешь мне на помощь в трудную минуту?
Ответа не последовало.
Нелл вышла из комнаты, кивнув охраннику у дверей, и направилась к лестнице. Граф как раз в этот момент выходил из гостиной.
– Спокойной ночи, – опустив глаза, пробормотала Нелл и отвернулась, чтобы Алекс не заметил, что у нее заплаканные глаза. От его сочувствия ей будет только хуже. Кроме того, тетя Хейзел не раз говорила, что мужчины терпеть не могут, когда женщины льют слезы и грустят: вид женских слез заставляет их ощущать собственную беспомощность.
– Ну как он, без изменений? – спросил Алекс, идя рядом с Нелл по коридору и по-своему истолковав ее подавленное состояние.
– В какой-то моменту него дернулась рука, но, возможно, мне померещилось. Приняла желаемое за действительное. Он даже не взглянул на меня, не шелохнулся, когда я уходила.
– Вы не находите это странным? Будь у него паралич – дело другое. Когда моего крестного хватил удар, у него отнялась правая половина тела.
– У Филана не паралич. Хирург сказал, что такое, как с ним, случается.
– Вы уверены, что он не симулирует?
Нелл резко остановилась и, повернувшись к Алексу, твердо сказала:
– Так же, как вы уверены в обратном.
– Но мы не можем знать это наверняка.
– Не можем. Филан подозрительно долго находится в состоянии неподвижности. Может быть, пригласить врача из Лондона? Более опытного? Наш местный доктор – простой хирург, по совместительству – ветеринар.
– Да что вы! Надо было мне раньше сказать. Мне показалось, что одна из моих лошадей прихрамывает. Непременно посоветуюсь с вашим доктором, когда он придет.
– Мы говорили о моем брате, – напомнила Нелл, недовольная тем, что Алекс пытается обратить их беседу в шутку. – Не отвезти ли мне его в медицинский институт в Эдинбурге? Там занимаются изучением редких заболеваний.
– Изучать-то они изучают, помоги им Господь, но они мало кого излечивают. Я бы на вашем месте не торопился. В конце концов, ваш брат не так уж болен. Но если его парализовало, никакой врач ему не поможет. После удара мой крестный несколько лет был прикован к постели, а потом умер. Если у вашего брата кровоизлияние в мозг, никто не поднимет его на ноги. Нашему бедному королю не помогли самые лучшие специалисты в мире.
– К тому же его величество мучили, подвергая самым изуверским способам лечения, если верить сообщениям газет. Пусть уж лучше Филан остается таким, как есть.
– Эти, с позволения сказать, специалисты из кожи вон лезли, чтобы оправдать свои непомерно высокие гонорары. Посмотрим, что будет дальше. Если состояние Филана ухудшится, мы пригласим самых лучших докторов в мире.
От слова «мы» у Нелл потеплело на душе.
– А если он выздоровеет?
– Если он выздоровеет, я сам вправлю ему мозги.
– Надеюсь, вы не собираетесь…
– Я же вам сказал, что не стану применять к Слоуну силу, если только он не станет опасен.
– Он не опасен. Филан мухи не обидит. Хотя фермеры-арендаторы по его вине терпели лишения, он никого из них пальцем не тронул. А с герцогом просто вышло недоразумение. Филан напился, а его светлость, будучи суеверным, принял моего брата за призрака.
– В таком случае Филану нечего меня бояться. Черт возьми, а я-то думал, что вы стали мне доверять.
– Как я могу вам доверять? Вы лжете леди Люсинде и ее отцу.
– Рано или поздно они все поймут. У этой парочки тоже рыльце в пуху. Сэр Чонси выразил готовность сопроводить их в Лондон, вообразив, что наследница к нему неравнодушна. Он даже представить себе не может, что герцог и его дочь намерены поправить пошатнувшееся финансовое положение, заключив выгодный брак.
– Охотники за богатым приданым заслуживают того, чтобы попасться на крючок, – с негодованием ответила Нелл. – Если мужчина ухаживает за девушкой, преследуя корыстные цели, он должен быть наказан.
– Эта девица лицемерна. Мало того что она скрывает от сэра Чонси и остальных претендентов на ее руку, что ее отец в долгах как в шелках, ее сердце принадлежит другому.
– Мистеру Пибоди?
Кард пожал плечами:
– Чужая душа – потемки. Но я очень сомневаюсь, что надменная леди Эпплгейт может испытывать теплые чувства к какому-то секретаришке, стоящему ниже ее на иерархической лестнице. Пусть даже у него безупречное происхождение и большие связи. Думаю, девушка с такими амбициями вряд ли прислушивается к голосу сердца.
– А может быть, она любит вас?
– Черта с два! Я ей совершенно безразличен. Просто она считает, что все мужчины должны быть у ее ног.
Нелл тяжело вздохнула:
– Все мужчины и так у ее ног.
– Не все. – Кард дотронулся до ее руки.
– Алекс… Кузен Алекс! – Нелл говорила сухо, хотя это стоило ей немалых усилий. – Мне не нравится фарс, который вы разыгрываете на публике. И роль, которую я в нем играю.
– А я думал, мы вместе составляем отличную пару: я томно вздыхаю, вы стыдливо краснеете. – Он рассмеялся и похлопал Нелл по руке. – Ну ладно, осталось совсем немного. Еще день-два – и ваши назойливые гости уедут, а я освобожусь от липкой паутины леди Люсинды. Потерпите еще немного мои ухаживания. Должен признаться, что никогда не мел ухаживать за леди, прошу великодушно простить меня, если что не так. Зато леди Люсинда восприняла всю эту чепуху всерьез…
Ах вот как! Он сам признается, что для него все это чепуха и сплошное притворство. Но разве Нелл в этом сомневалась? Поэтому она нисколько не огорчилась.
– Да, судя по тому, что леди Люсинда сегодня вечером в спешке покинула гостиную, она приняла все за чистую монету.
– Совершенно верно. Значит, вы сможете, преодолев смущение и угрызения совести, притвориться, что я вам небезразличен?
– Притвориться? Разумеется, смогу.
Поднявшись на последнюю ступеньку лестницы, оба услышали скрип двери. Это была дверь комнаты для гостей, которую занимала леди Люсинда. Алекс потянул Нелл за руку, предлагая ей укрыться за большой пальмой в кадке.
– Может быть, это призраки? – прошептал он Нелл на ухо, щекоча ей ухо своим дыханием.
– Друзья тети Хейзел не скрипят дверьми и вообще не издают никакого шума, – шепнула Нелл в ответ. – По крайней мере за все годы, проведенные в Амбо-Коттедже, я никогда ничего не слышала.
– В таком случае по коридору крадется один из страшных вурдалаков, из породы тех, что способны вынуть из человека всю душу, стоит ему зазеваться.
– Вы имеете в виду леди Люсинду?
– Одному Богу, или черту, известно, куда она направляется в столь поздний час и что на ней надето. Я, например, не хотел бы это знать.
– Идет она не в вашу спальню, поскольку там спит Стивз, на случай если бы произошел столь непредвиденный поворот событий.
Конечно, Алекс позаботился о своей безопасности.
– Я также сомневаюсь, что она пойдет навестить мистера Пибоди, пока не убедится, что в доме все уже спят.
– К Пибоди она ни за что не пойдет. Как бы то ни было, Люсинда – леди. К тому же неподалеку спят слуги.
Алекс знал не понаслышке, что нет на свете ничего, что могло бы остановить женщин, однако не стал говорить об этом Нелл.
– Может быть, она хочет проследить за нами, чтобы убедиться, что мы разойдемся по разным комнатам.
– А как же может быть иначе? – Нелл стало не по себе при мысли, что могло быть по-другому. Поскольку в спальне Алекса спит его камердинер, а сама Нелл делит свою спальню с тетей Хейзел, им с Алексом пришлось бы найти пустую комнату или какой-нибудь укромный уголок, если бы они захотели… О Господи! А где же они сейчас, если не в укромном уголке? – Боже милостивый! Леди Люсинда может вообразить, что мы с вами любовники!
– Что идеально вписывается в наши планы.
– Это ужасно! Я не такая.
– Это плохо. Но ничего, со временем научитесь. – Не успела Нелл и глазом моргнуть, как Алекс сказал нарочито громко, чтобы слышала леди Люсинда: – Пойдемте, любовь моя. Позвольте мне проводить вас до комнаты вашей тетушки. Мне не хочется прощаться с вами до завтра, но ничего не поделаешь.
Нелл последовала за Алексом, который нес зажженную свечу. Они прошли мимо спальни леди Люсинды, дверь которой и в самом деле была приоткрыта. Собака не лаяла – либо спала, либо узнала их голоса. Алекс остановился возле двери в комнату тети Хейзел.
Он поставил подсвечник на столик в холле, приложил указательный палец к губам Нелл, чтобы не возражала, и обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Кард с трудом сдерживал смех, представляя себя в роли свахи. Но пока он раздумывал над тем, какой дельный совет дать Пибоди, молодой секретарь заговорил:
– Вы затеяли опасную игру, милорд. Не играйте с огнем.
– Какую игру? Насколько я помню, сегодня мы не играли в карты.
У Пибоди ноздри раздувались от праведного гнева.
– Играть на чувствах мисс Слоун – игра, недостойная вас.
И Алекс прочил этого забияку в дипломатический корпус? Его следовало отправить в пехоту – на передовую, на французские орудия. Каков наглец! Что он себе вообразил? Кто он такой, чтобы высказывать свое суждение о самом графе Карде?
– Простите, вы что, сомневаетесь в честности моих намерений в отношении мисс Слоун?
У Пибоди хватило ума бочком направиться к двери.
– Мисс Слоун – прелестная молодая леди, и я не хотел бы видеть ее несчастной. Она не привыкла к тому, что принято в лондонском обществе, и может вас неверно понять.
– Неверно понять искреннее восхищение? Ощущения, идущие из самого сердца? Думаю, подобные чувства одинаковы как в деревне, так и в городе.
– Она… Обычный флирт, имеющий целью заставить другую женщину ревновать, она может принять за что-то другое.
– Боже милостивый, неужели вы думаете, что я ухаживаю за мисс Слоун, чтобы заставить ревновать леди Люсинду?
Пибоди кивнул:
– Либо для этого, либо с целью совращения.
Граф Кард сжал кулаки.
– Вы прекрасно знаете, что за такие слова я могу вызвать вас на дуэль.
Секретарь бочком отодвигался все ближе к двери.
– У этой молодой барышни, похоже, нет никого, кто мог бы ее защитить. Моя совесть была бы нечиста, если бы я не высказал вам все, что я об этом думаю.
– В таком случае я восхищен вашим мужеством, если не казать – вашей самонадеянностью. Знайте: мисс Слоун не нужно защищать. По крайней мере от меня.
– Вряд ли она верит в вашу искренность. Не больше, чем я или сэр Чонси.
– Сделаю все, что в моих силах, чтобы мисс Слоун мне поверила. А вы ухаживайте за своей дамой. И продолжайте паковать чемоданы.
Глава 20
Нелл не могла понять, зачем лорд Кард поставил своего человека охранять дверь Филана. Не для того, чтобы не пускать посетителей, не для того, чтобы позвать на помощь в случае необходимости, а чтобы ее брат не сбежал. Точнее, Нелл понимала, но смириться с этим не могла. Раз этот дом принадлежит ей, почему брат находится под домашним арестом? Почему его стерегут? Ну хорошо, дом принадлежит лорду Карду. Это ясно как день. Но эта новая игра, которую затеял Алекс, ей не нравилась и казалась непонятной.
– Прошу тебя, Филан, очнись, – обратилась Нелл к брату, войдя к нему в комнату и закрыв за собой дверь. – Давай поговорим.
Глаза его были закрыты, но она знала, что Филан ее слышит. Видимо, камердинер только что вымыл его, судя по мокрым волосам брата и свежей ночной рубашке. Нелл знала, что ее брат любит чистоту и порядок, поэтому сейчас, должно быть, он в хорошем расположении духа.
– Ты выглядишь лучше, – сказала она ему на тот случай, если он не видел себя в зеркало. – Может быть, поздороваешься со мной?
Однако Филан не проронил ни слова.
– Ну пожалуйста, братик, поговори со мной. Я не понимаю, что происходит, и не знаю, что делать.
Филан по-прежнему молчал. Нелл сидела на кровати рядом с ним и держала его безвольную руку в своих ладонях. Она редко брала брата за руку, только иногда, когда он помогал ей сесть в экипаж. Они не были слишком близки, может быть, из-за значительной разницы в возрасте, но они были одной семьей, если не считать тетю Хейзел, которая приходилась им кровной родственницей. Нелл хотелось расшевелить Филана, взывая к его родственным чувствам, растрогать ласковым голосом и нежными прикосновениями, сестринской любовью. Он должен понять, что нужен ей, что она не может без него обойтись.
– Ты никогда не говорил со мной о серьезных делах, не правда ли? И это вполне естественно: ведь я была ребенком, которого отдали на твое попечение. Но я давно выросла и должна сама принимать решения. За себя, за тебя и за тетю Хейзел. Но я многого не знаю. Расскажи, что случилось и что я должна предпринять, чтобы помочь тебе?
Нелл выпустила руку брата, взяла с прикроватной тумбочки стакан воды, приподняла голову Филана и поднесла стакан к его губам. Он выпил воду, из чего Нелл сделала вывод, что он не спит и знает о том, что она сейчас рядом с ним. Нелл снова опустила брата на подушки.
– Хочешь есть? Я принесу тебе тарелку супа и булочки с маком, которые испекла для тебя кухарка.
Снова молчание.
– Я знаю, что ты меня слышишь. Лорд Кард – здравомыслящий человек. Если ты расскажешь ему о своих неприятностях, он тебе поможет. Ты проигрался в карты, и тебе пришлось заложить имение? Или играл на бирже, и тебе не повезло? Может быть, ты завел семью, позорящую твое достоинство, не можешь привезти ее в Амбо-Коттедж и содержишь в роскоши? Если честно, братишка, я не могу представить себе ничего подобного, но постараюсь понять, если хоть одно из моих предположений окажется правдой.
Филан не проронил ни слова, Нелл начала терять терпение. Самые страшные подозрения закрались ей в душу.
– Может быть, это тебе нужно меня понять. Хоть раз! Ты вел свою, самостоятельную жизнь. У тебя была постоянная работа, которая приносила доход, были деловые партнеры. В Скарборо у тебя была любовница. Ты приезжал и уезжал, когда тебе заблагорассудится. У меня здесь, в Кингстон-апон-Гулле, не было ничего, Филан. Ни друзей, ни собственных денег, мне некуда было поехать и не на что. Ты никого не пускал к нам в дом и не одобрял тех джентльменов, которые за мной ухаживали. Ты не ладил с соседями, и они предпочитали держаться от тебя подальше. Я никогда ни в чем тебя не обвиняла. Я свято верила, что благодаря тебе у меня есть работа в школе и крыша над головой.
Нелл подоткнула вокруг брата одеяла, но в ее движениях сквозило раздражение, а не забота.
– Каждый день я благодарила тебя за пищу на нашем столе. Но оказывается, я заблуждалась. Я ничем тебе не обязана. Граф и адвокат утверждают, что дядя Амбо, умирая, не забыл обо мне. Он собирался дать мне приданое. Это он оплатил мое обучение, а не ты. И выяснилось, что даже этот дом, который ты считал своим, принадлежит не тебе. Ты украл его, Филан! У графа и у меня – твоей сестры. Ты украл у меня дом, деньги, ты обманул меня. Тебе не кажется, что ты должен мне все объяснить?
Рука Филана дернулась. Нелл схватила ее и сжала в ладонях.
– Ну же, очнись! Расскажи мне правду! Я постараюсь тебе помочь. Сделаю все, что в моих силах. У меня еще может быть собственная жизнь. Я поеду в Лондон, познакомлюсь с достойными джентльменами или попрошу лорда Карда найти мне место компаньонки среди родственников со стороны его матери. Я попытаюсь найти для нас другой дом, чтобы мы могли начать новую жизнь. Не оставаться же мне здесь, в доме его сиятельства!.. – Нелл заплакала. – Я не могу жить в Амбо-Коттедже, злоупотребляя великодушием графа, и не могу устоять перед его ухаживаниями. Он оказался здесь из-за того, что все женщины Лондона вешались ему на шею. Боюсь, что вскоре стану такой же. Без какой-либо надежды на взаимность. Мне не нужна его жалость, но больше ему нечего предложить страдающей от безнадежной любви тощей старой деве, не имеющей никаких видов на будущее. Ни для кого не секрет, что однажды Алекс женится. Ему нужна леди его круга, с которой не стыдно показаться в гостиной самой королевы. Также ни для кого не секрет, что я не гожусь для этой роли, и эта мысль убивает меня.
Филан открыл глаза, и Нелл с воодушевлением продолжала:
– В один прекрасный день новая леди Кард захочет осмотреть принадлежащие ее мужу владения и приедет сюда. Я этого не вынесу. Мне легче было бы принять в этом доме ее величество королеву, чем супругу Алекса. Ах, Филан, ты должен мне помочь! Прошу тебя, умоляю! Пожалуйста, очнись! Ты должен встретиться с Алексом! Он добр, великодушен, умен. Он способен посмеяться над собой, а также готов взять на себя ответственность. Ах, Филан, что мне делать с моим бедным глупым сердечком?
Нелл вытерла слезы.
– Черт тебя побери, Филан Слоун! Я бы ни за что не оставила тебя в беде. Неужели ты не придешь мне на помощь в трудную минуту?
Ответа не последовало.
Нелл вышла из комнаты, кивнув охраннику у дверей, и направилась к лестнице. Граф как раз в этот момент выходил из гостиной.
– Спокойной ночи, – опустив глаза, пробормотала Нелл и отвернулась, чтобы Алекс не заметил, что у нее заплаканные глаза. От его сочувствия ей будет только хуже. Кроме того, тетя Хейзел не раз говорила, что мужчины терпеть не могут, когда женщины льют слезы и грустят: вид женских слез заставляет их ощущать собственную беспомощность.
– Ну как он, без изменений? – спросил Алекс, идя рядом с Нелл по коридору и по-своему истолковав ее подавленное состояние.
– В какой-то моменту него дернулась рука, но, возможно, мне померещилось. Приняла желаемое за действительное. Он даже не взглянул на меня, не шелохнулся, когда я уходила.
– Вы не находите это странным? Будь у него паралич – дело другое. Когда моего крестного хватил удар, у него отнялась правая половина тела.
– У Филана не паралич. Хирург сказал, что такое, как с ним, случается.
– Вы уверены, что он не симулирует?
Нелл резко остановилась и, повернувшись к Алексу, твердо сказала:
– Так же, как вы уверены в обратном.
– Но мы не можем знать это наверняка.
– Не можем. Филан подозрительно долго находится в состоянии неподвижности. Может быть, пригласить врача из Лондона? Более опытного? Наш местный доктор – простой хирург, по совместительству – ветеринар.
– Да что вы! Надо было мне раньше сказать. Мне показалось, что одна из моих лошадей прихрамывает. Непременно посоветуюсь с вашим доктором, когда он придет.
– Мы говорили о моем брате, – напомнила Нелл, недовольная тем, что Алекс пытается обратить их беседу в шутку. – Не отвезти ли мне его в медицинский институт в Эдинбурге? Там занимаются изучением редких заболеваний.
– Изучать-то они изучают, помоги им Господь, но они мало кого излечивают. Я бы на вашем месте не торопился. В конце концов, ваш брат не так уж болен. Но если его парализовало, никакой врач ему не поможет. После удара мой крестный несколько лет был прикован к постели, а потом умер. Если у вашего брата кровоизлияние в мозг, никто не поднимет его на ноги. Нашему бедному королю не помогли самые лучшие специалисты в мире.
– К тому же его величество мучили, подвергая самым изуверским способам лечения, если верить сообщениям газет. Пусть уж лучше Филан остается таким, как есть.
– Эти, с позволения сказать, специалисты из кожи вон лезли, чтобы оправдать свои непомерно высокие гонорары. Посмотрим, что будет дальше. Если состояние Филана ухудшится, мы пригласим самых лучших докторов в мире.
От слова «мы» у Нелл потеплело на душе.
– А если он выздоровеет?
– Если он выздоровеет, я сам вправлю ему мозги.
– Надеюсь, вы не собираетесь…
– Я же вам сказал, что не стану применять к Слоуну силу, если только он не станет опасен.
– Он не опасен. Филан мухи не обидит. Хотя фермеры-арендаторы по его вине терпели лишения, он никого из них пальцем не тронул. А с герцогом просто вышло недоразумение. Филан напился, а его светлость, будучи суеверным, принял моего брата за призрака.
– В таком случае Филану нечего меня бояться. Черт возьми, а я-то думал, что вы стали мне доверять.
– Как я могу вам доверять? Вы лжете леди Люсинде и ее отцу.
– Рано или поздно они все поймут. У этой парочки тоже рыльце в пуху. Сэр Чонси выразил готовность сопроводить их в Лондон, вообразив, что наследница к нему неравнодушна. Он даже представить себе не может, что герцог и его дочь намерены поправить пошатнувшееся финансовое положение, заключив выгодный брак.
– Охотники за богатым приданым заслуживают того, чтобы попасться на крючок, – с негодованием ответила Нелл. – Если мужчина ухаживает за девушкой, преследуя корыстные цели, он должен быть наказан.
– Эта девица лицемерна. Мало того что она скрывает от сэра Чонси и остальных претендентов на ее руку, что ее отец в долгах как в шелках, ее сердце принадлежит другому.
– Мистеру Пибоди?
Кард пожал плечами:
– Чужая душа – потемки. Но я очень сомневаюсь, что надменная леди Эпплгейт может испытывать теплые чувства к какому-то секретаришке, стоящему ниже ее на иерархической лестнице. Пусть даже у него безупречное происхождение и большие связи. Думаю, девушка с такими амбициями вряд ли прислушивается к голосу сердца.
– А может быть, она любит вас?
– Черта с два! Я ей совершенно безразличен. Просто она считает, что все мужчины должны быть у ее ног.
Нелл тяжело вздохнула:
– Все мужчины и так у ее ног.
– Не все. – Кард дотронулся до ее руки.
– Алекс… Кузен Алекс! – Нелл говорила сухо, хотя это стоило ей немалых усилий. – Мне не нравится фарс, который вы разыгрываете на публике. И роль, которую я в нем играю.
– А я думал, мы вместе составляем отличную пару: я томно вздыхаю, вы стыдливо краснеете. – Он рассмеялся и похлопал Нелл по руке. – Ну ладно, осталось совсем немного. Еще день-два – и ваши назойливые гости уедут, а я освобожусь от липкой паутины леди Люсинды. Потерпите еще немного мои ухаживания. Должен признаться, что никогда не мел ухаживать за леди, прошу великодушно простить меня, если что не так. Зато леди Люсинда восприняла всю эту чепуху всерьез…
Ах вот как! Он сам признается, что для него все это чепуха и сплошное притворство. Но разве Нелл в этом сомневалась? Поэтому она нисколько не огорчилась.
– Да, судя по тому, что леди Люсинда сегодня вечером в спешке покинула гостиную, она приняла все за чистую монету.
– Совершенно верно. Значит, вы сможете, преодолев смущение и угрызения совести, притвориться, что я вам небезразличен?
– Притвориться? Разумеется, смогу.
Поднявшись на последнюю ступеньку лестницы, оба услышали скрип двери. Это была дверь комнаты для гостей, которую занимала леди Люсинда. Алекс потянул Нелл за руку, предлагая ей укрыться за большой пальмой в кадке.
– Может быть, это призраки? – прошептал он Нелл на ухо, щекоча ей ухо своим дыханием.
– Друзья тети Хейзел не скрипят дверьми и вообще не издают никакого шума, – шепнула Нелл в ответ. – По крайней мере за все годы, проведенные в Амбо-Коттедже, я никогда ничего не слышала.
– В таком случае по коридору крадется один из страшных вурдалаков, из породы тех, что способны вынуть из человека всю душу, стоит ему зазеваться.
– Вы имеете в виду леди Люсинду?
– Одному Богу, или черту, известно, куда она направляется в столь поздний час и что на ней надето. Я, например, не хотел бы это знать.
– Идет она не в вашу спальню, поскольку там спит Стивз, на случай если бы произошел столь непредвиденный поворот событий.
Конечно, Алекс позаботился о своей безопасности.
– Я также сомневаюсь, что она пойдет навестить мистера Пибоди, пока не убедится, что в доме все уже спят.
– К Пибоди она ни за что не пойдет. Как бы то ни было, Люсинда – леди. К тому же неподалеку спят слуги.
Алекс знал не понаслышке, что нет на свете ничего, что могло бы остановить женщин, однако не стал говорить об этом Нелл.
– Может быть, она хочет проследить за нами, чтобы убедиться, что мы разойдемся по разным комнатам.
– А как же может быть иначе? – Нелл стало не по себе при мысли, что могло быть по-другому. Поскольку в спальне Алекса спит его камердинер, а сама Нелл делит свою спальню с тетей Хейзел, им с Алексом пришлось бы найти пустую комнату или какой-нибудь укромный уголок, если бы они захотели… О Господи! А где же они сейчас, если не в укромном уголке? – Боже милостивый! Леди Люсинда может вообразить, что мы с вами любовники!
– Что идеально вписывается в наши планы.
– Это ужасно! Я не такая.
– Это плохо. Но ничего, со временем научитесь. – Не успела Нелл и глазом моргнуть, как Алекс сказал нарочито громко, чтобы слышала леди Люсинда: – Пойдемте, любовь моя. Позвольте мне проводить вас до комнаты вашей тетушки. Мне не хочется прощаться с вами до завтра, но ничего не поделаешь.
Нелл последовала за Алексом, который нес зажженную свечу. Они прошли мимо спальни леди Люсинды, дверь которой и в самом деле была приоткрыта. Собака не лаяла – либо спала, либо узнала их голоса. Алекс остановился возле двери в комнату тети Хейзел.
Он поставил подсвечник на столик в холле, приложил указательный палец к губам Нелл, чтобы не возражала, и обнял ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34