Алекс Хосмен вряд ли догадывался, что вовлек ее в настоящую авантюру. А Фиби надеялась, что на острове найдет кого-то, кто ей поможет.Услышав шаги за спиной, девушка, не поворачиваясь, спросила:– Здесь что, никого нет?– Теперь есть, – ответил ей Алекс.Она наблюдала, как носится радостный Пушок, обнюхивая незнакомую землю. И вдруг пес скрылся в густом кустарнике.Девушка гневно взглянула на молодого человека.– Верните Пушка, пока он не заблудился!– Сделай это сама… Я тебе не слуга!– Вы слишком агрессивны, чтобы служить кому-либо.В ответ Хосмен просто рассмеялся и пошел прочь помогать Грозному Рику нести сундук с припасами. Они свернули на тропу, что вела по краю болота к лесу. Фиби проследовала за ними, так как иного выбора у нее сейчас не было.Тропинка походила на длинный зеленый тоннель, в конце которого мерцал туманный свет. Девушка направилась к этому свету. В конце концов она оказалась на вершине холма, откуда открывалась странная картина. Фиби не знала, как правильно назвать увиденное ею. Слишком маленькое поселение для того, чтобы быть поселком или деревней. Скорее, нагромождение построек вдоль вымощенной деревянными плахами дороги. И все же это было какое-то селение. Она взглянула на Алекса Хосмена.– Ну, и что дальше?– Вот мы и здесь, – ответил тот. – Мы дома.– Это вы дома.Все это напоминало девушке какую-то далекую бедную страну. Фиби с недоумением смотрела на бревенчатые дома и неизвестные дощатые постройки, радуясь дыму, струившемуся из каждой печной трубы. Она собиралась вступить в союз с этими людьми, завоевать их симпатии и сочувствие. Здесь она встретит кого-нибудь, кто поможет ей бежать.Обогнав мужчин, сражавшихся с тяжелой ношей, Фиби спустилась в поселок. Постройки вблизи оказались довольно маленькими и очень грубо сколоченными. Среди этих жилых строений выделялись два здания. Одно – очень длинное и низкое, а другое – высокое, с плоским фасадом. Здесь во всем ощущалась какая-то временность. Словно обитавшие в этих несуразных сооружениях люди могли в любой момент собраться и покинуть свои жилища.Пушок первым вбежал в поселок и тотчас же был атакован внушительных размеров овчаркой. Фиби вскрикнула, но нужды в этом не было. Маленькая дворняжка, лязгнув зубами, обратила собаку в бегство.Лай овчарки разбудил поселенцев. Стали открываться двери, на окнах отдергивались занавески, а из одного большого дома высыпали ребятишки.– Это Грозный Рик! – закричал какой-то мальчик. – Грозный Рик!Они пронеслись мимо Фиби, не обратив на нее никакого внимания. Девушка сразу же поняла, что в этом забытом Богом уголке Грозный Рик пользуется особой любовью. Дети засыпали его вопросами, желая знать, что именно привез им Ричард из города, как долго здесь пробудет и в каком доме собирается вечером отужинать.Старик добродушно посмеивался.– Погодите, сорванцы, – говорил он. – Всему свое время. Прежде помогите мне с этой поклажей!К тому времени, когда они оказались в самом центре поселка, у Грозного Рика уже был целый отряд добровольных помощников. Пушок также успел завоевать доверие детишек. Все собрались у окруженной изгородью высокой торговой фактории с плоским фасадом. На ветру раскачивалась вывеска – «Торговая фактория «Си Вулф». Собственность Алекса Хосмена».Глаза Фиби округлились от удивления.– Да это ваша личная фактория?– Да, – коротко бросил Хосмен.Она хотела задать массу вопросов, но понимала, что ответов сейчас на них не получит.Дети, столь восторженно приветствовавшие Грозного Рика, подобной симпатии по отношению к Алексу Хосмену явно не испытывали. И не то чтобы они его боялись, просто соблюдали дистанцию. Быть может, дело было в его мускулах, но, скорее, причиной тому было отстраненное выражение его лица.На шум вышли и другие обитатели селения, в основном женщины. Но был здесь и старик, длинные седые волосы которого были собраны в пучок, и еще один мужчина – инвалид, лишенный руки. Огромные чепцы закрывали лица женщин, хотя по их спинам струились длинные волосы. Мало-помалу Фиби стала понимать, что общее внимание переходит на ее персону. Молчаливый вопрос висел в воздухе, подобно озерному туману. Люди хотели знать, кто она такая и что собирается здесь делать.Заметно подобревший Грозный Рик представил ее широким галльским жестом.– Будьте добры поздороваться с мадемуазель Фиби К… – тут он осекся. – Она приехала немного у нас погостить.– Она что, невеста мистера Хосмена? – спросил какой-то карапуз.Фиби почувствовала, как горят ее щеки.– Конечно же, нет, – поспешила возразить она, но никем не была услышана.– Моя мама говорила, что лучше ему поскорее найти себе женщину, – прокомментировал другой сорванец.– А моя говорит, что у него и так баб хватает, – спорил третий.– И где же они? – не унимался его дружок. – Что-то мы ни одной не видели… по крайней мере, до сих пор.– Я абсолютно точно не… – начала Фиби, но ее опять перебили.– Говорят, он держит их где-то в лесной глуши, – предположил еще один мальчик. – А может, и в Литтлнесте.– Достаточно, – выдохнула вконец смущенная Фиби. – Я не женщина мистера Хосмена или кого-нибудь еще…– Тогда кто вы? – спросил светловолосый парень.– Гость, – вмешался Алекс Хосмен, придерживая девушку за талию, повел ее по деревянной мостовой.– И, по-любому, она здесь не задержится… Ник, – Алекс обратился к светловолосому пареньку, – отнеси-ка эту ковровую суму ко мне на квартиру.Фиби увидела убогую маленькую хижину во дворе за торговой факторией. Дверь ее была закрыта, а окна плотно заперты ставнями. Девушка онемела, чувствуя, как из горла ее рвется крик.– Я не могу здесь оставаться вместе с вами… – еле слышно пролепетала она.– Но, черт вас подери, почему?– Это не совсем удобно.Алекс не смог удержаться от смеха.– Но мне-то какое дело? Тем более, горячего приема в этом поселке не ждите.– Простите, не поняла? – переспросила Фиби.– Дело в том, что ваша фамилия – Кью, принцесса: Так что ждите, пока все местные об этом не узнают…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Цель истинного путешествия или открытиясостоит не в обретении новых ландшафтов,а в приобретении нового взгляда на мир. Марсель Пруст ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ До этого мгновения Фиби казалось, что у таких людей, как Алекс Хосмен, просто не может быть нормального дома. Мужчина, которого она знала, прежде был слишком зол и дик, чтобы обладать такими мирными предметами, как кухонная утварь, одеяла и мебель, книги и керосиновые лампы.И вот теперь девушка увидела его дом, ломая все представления, которые уже успели сложиться у нее об Алексе. Строение это вблизи оказалось отнюдь не мрачноватой времянкой. Здесь даже имелись приличное крыльцо с двумя плетеными креслами и каменная труба. Дом напоминал жилище приличного, крепко стоявшего на ногах поселенца, которому небезразлично, как он живет.Фиби бегло огляделась вокруг, ощущая присутствие хозяина дома, когда они пересекали двор. Она на какое-то мгновение решила, что заблуждалась насчет этого мужчины, как уже ошибалась и раньше в отношении других.Дверь оказалась незапертой, и, повинуясь одобрительному жесту Хосмена, девушка прошла в дом, в то время как ее похититель возился, открывая ставни.Самодельные занавески, сшитые из мешковины, пропускали тусклый солнечный свет. Внутри стоял затхлый запах сгоревших дров и нежилого помещения. Глаза Фиби понемногу привыкали к полумраку. Черная железная печка и лестница, ведущая на чердак. Высокое деревянное трюмо с жестяным рукомойником. Вязанка дров у очага. Стол и стулья, эмалированные тарелки и чашки на полке.– Вы будете спать здесь, – хмуро буркнул Алекс, распахивая ногой дверь. – А я – на чердаке.Она прошла вслед за Хосменом в крохотную комнату с низким потолком. Здесь имелись умывальник и кровать, покрытая шерстяным одеялом. Алекс ткнул пальцем в маленькую дверцу.– Туалет там, а воду вы сможете носить из кухни. Он поставил на пол огромный сундук, повернулся и вышел из комнаты.Фиби стояла, не шелохнувшись, пытаясь собраться с мыслями. «Он хочет, чтобы я жила вместе с ним в этом доме. Изо дня в день, до тех пор, пока за мной не приедет отец», – мысль о том, что ей придется находиться рядом с каким-то мужчиной, а уж тем более с дикарем, по идее, должна была привести девушку в ужас. Но вместо этого Фиби испытала приступ настоящего бешенства.– Так чем же мне заниматься?! – громко спросила она.Шаги в соседней комнате на мгновение смолкли.– Заниматься?– Как проводить время… Что вы хотите, чтобы я делала?– Не знаю… А чем вы, принцессы, обычно занимаетесь?Девушка презрительно фыркнула.– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы и впредь меня так называли. Вы хоть знаете, как нужно обращаться к женщине?Алекс подошел к ней вплотную, заслоняя собою свет. С грубым пренебрежением он провел большим пальцем по ее щеке и окинул с головы до ног оценивающим взглядом:– Могу поспорить, что теперь я знаю, – произнес Хосмен с угрожающими нотками.Сердце Фиби ушло в пятки, и девушка поняла, что осталась прежней трусихой. Когда же она перестанет бояться? Никогда, если он будет считать ее своим врагом. С демонстративным отвращением девушка вздернула подбородок и поспешила отойти от Алекса.– Вы что, чувствуете себя сильнее и мужественней, когда издеваетесь надо мной?Хосмен рассмеялся.– Нет… я делаю это потому, что когда вы беситесь, то становитесь куда привлекательней, – произнес он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.Фиби была на грани отчаяния. Она оказалась в самом немыслимом месте среди абсолютно чужих ей людей и не видела никакого выхода из сложившейся ситуации. Подойдя к окну, девушка отдернула занавеску, пожелтевшую от времени и пыли. По оконной раме полз огромный бурый паук. Вскрикнув, она отскочила прочь.Закусив губу, Фиби, пошатываясь, добралась до кровати и рухнула на шерстяное одеяло, закрыв лицо руками. Ее душили слезы, однако девушка понимала, что слезами горю не поможешь. Почувствовав под пружинной сеткой что-то твердое, она встала и заглянула под кровать и увидела деревянный ящик. «Может, здесь хранятся запасные одеяла», – подумала Фиби. Здесь, в поселке, было гораздо холоднее, чем на побережье. Судя по всему, ночами здесь стояли суровые морозы.С трудом выдвинув из-под кровати покрытый паутиной и пылью ящик, Фиби открыла его и обнаружила там детскую одежду, жестяную коробку из-под сигар с засушенной бабочкой, кожаную сумку с разноцветными стекляшками, рогатку и тетрадку с ученическими прописями.Разглядывая вещи, девушка удивилась и смутилась одновременно: похоже, Алекс Хосмен хранил вещи, связанные со своими детскими воспоминаниями. Однако ей трудно было даже представить этого мужчину маленьким мальчиком, имевшим любящую мать.– Какого черта! – Алекс зашел в комнату как раз в тот момент, когда Фиби с неподдельным интересом изучала содержимое ящика.Ее словно ударило током, когда девушка уловила в голосе Хосмена нескрываемую ненависть.Он мигом оказался рядом и резким движением ноги задвинул ящик под койку.– Это касается только меня!– Точно так же, как и моя жизнь, – парировала Фиби. – И тем не менее вы меня похитили. Это я должна спрашивать, какого черта?Словно бросая мужчине вызов, она вновь выдвинула ящик.– Здесь какие-то детские вещи, – констатировала девушка, рассматривая свою находку. – Одежда для мальчика, книги… и вот… – она достала банку с коллекцией окаменелостей, – какое же чудовищное давление испытывает листик растения, чтобы навечно отпечататься в камне, – продолжала размышлять Фиби вслух. – Кто бы мог подумать, что нечто, столь хрупкое и беззащитное, способно так глубоко врезаться в скальную породу?– Никогда об этом не думал, – растерянно пробормотал Алекс.– Это все ваше?– Нет, – отрезал он.– Тогда, может быть, все эти вещи когда-то принадлежали вашему ребенку, мистер Хосмен? Что с ним случилось?Алекс мыском сапога снова задвинул ящик обратно под кровать. Направляясь к дверям, он бросил фразу, ошеломившую Фиби:– Ваш отец убил его.Хосмен посчитал, что теперь этой женщине будет о чем подумать, пока он будет заниматься своими делами. Эрик Виверсен, искалеченный в катастрофе на шахте, замещал Алекса во время отсутствия, но проблем, однако, накопилось невпроворот. Бизнес в это время года всегда шел из рук вон плохо. Народ паковал вещи, готовясь отправиться на большую землю с наступлением суровой зимы. Алексу тоже было необходимо упаковать и оставить на хранение то, что он не собирался брать с собой, подвести баланс и провести ревизию.Благодаря Филиппу Кью, многие сюда уже больше никогда не вернутся. Кормильцы семей, молодые мужчины, погибли, а оставшиеся старики и женщины уже не смогут рыбачить или работать на лесозаготовке. Он как раз расставлял канистры с керосином, когда вошла Майла Беккер, прижимая к груди спящего ребенка. Жена священника, она была своего рода учительницей для местных детишек и в плохую погоду собирала ребятню на кухне, чтобы вслух почитать им Святое писание и научить счету.– Добро пожаловать, Алекс, – сказал она. – Слава Богу, ты вернулся.– Спасибо, мэм.Ему нравилась Майла. Широкая в кости, настоящая северянка, она более всего подходила для жизни в холодных лесах. Душа ее была щедрой, как и тело.– Чем могу служить?– Мне нужно гвоздичное масло, – ответила она. – А то у ребенка зубки режутся, и потом не могли бы вы нам прислать немного керосина? Дни становятся такими короткими…Хосмен кивнул в знак согласия и быстро нашел масло на полке с аптечными товарами.– Ну как, была ли для пастора рыбная ловля удачной? – спросил он, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу.Она сожалением покачала головой. Ребенок заворочался во сне, а затем снова прижался к плечу матери. Алекс сроду не обращал внимания на маленьких детей, а теперь поймал себя на мысли, что с интересом разглядывает пухленькую детскую ручонку и розовые губки.– Думаю, это наверняка поможет, – промолвил он, ставя на прилавок прозрачную бутылку с маслом.Поблагодарив мужчину, Майла продолжила:– Народ интересуется вашей гостьей, Алекс.– Неудивительно…Ни Алекс Хосмен, ни Майлиус никому не сказали, что собираются проделать столь дальний путь. Обычно «Лаки» ходил лишь до Литтлнеста или Хаддингтона и обратно. Алекс тяжело вздохнул. Ни Майле, ни кому-либо еще из поселенцев не понравилась бы правда о Фиби Кью. Однако рано или поздно пришлось бы объясняться с местными жителями, и лучше уж начать с жены пастора. Хоть она тоже потеряла в аварии двоюродного брата, ее строгие принципы и вера, похоже, помогли женщине превозмочь горе.– Я и Грозный Рик были в Ипсуиче… Мы хотели поквитаться с Филиппом Кью, – начал Алекс.– Неужели? – Майла всплеснула руками. – Бог мой! Вы не должны были этого делать… – Да мы ничего и не сделали… Когда прибыли в город, там начался пожар. Его дом был в огне.– Почтовая лодка привезла новости о пожарах, – сказала женщина.Перед мысленным взором Хосмена предстал Филипп Кью в вестибюле собственного особняка. Он так побледнел, когда на него навели револьвер. И почему это Алекс замешкался? Ведь порочная жадность этого негодяя забрала восемь жизней.– На улице, где он жил, царил полный хаос, – пустился он в объяснения. – И подлецу удалось бежать, но я придумал, как заставить его за все заплатить. Женщину, что мы привезли, зовут Фиби Кью. Она его дочь…– О, Алекс, – не выдержала Майла.– Послушайте, дайте мне договорить… Мы дали знать Кью, чтобы он прибыл за ней сюда.– Ну, допустим, он сюда приплывет, – вздохнула жена пастора. – Но ведь он может привезти с собой и полицию, и вооруженных гвардейцев! Разве не мало крови пролилось на нашем острове?– Мы потребуем от него реституции для семей погибших.– Ты хочешь сказать, что он нам заплатит? – она поджала губы. – Да никакие деньги не восполнят наших потерь.– Я знаю, Майла. Но суд уже состоялся, и иного решения быть не может. Людям надо чтото есть. Как-то сводить концы с концами каждый день. Тут-то деньги Кью и пригодятся.– А ты подумал о том, что деньги не решат всех проблем? – спросила Майла, и в ее голосе почувствовалась горечь.Алексу сейчас до боли не хватало Кристиана.– Конечно, подумал.С тех пор как он передумал убивать Филиппа Кью, Хосмен искал другой способ восстановить справедливость. Алекс хотел встретиться с Кью лицом к лицу. Он хотел, чтобы тот увидел, где погибли невинные люди. И все это можно было осуществить, лишь вынудив мистера Кью прибыть на остров Мей.– После аварии вдове брата пришлось перебраться с острова в Литтлнест, – голос Майлы дрогнул. – Теперь она работает в салуне, Алекс… Она продает свое тело в Доме для иммигрантов и каждую ночь напивается в стельку.Хосмену стало не по себе.– Мне очень жаль, Майла… Быть может, деньги Кью помогут ей сменить род занятий.– Быть может, – прошептала женщина. – Да только местным все это не понравится. Им не понравится то, что его дочка здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ЧАСТЬ ВТОРАЯ Цель истинного путешествия или открытиясостоит не в обретении новых ландшафтов,а в приобретении нового взгляда на мир. Марсель Пруст ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ До этого мгновения Фиби казалось, что у таких людей, как Алекс Хосмен, просто не может быть нормального дома. Мужчина, которого она знала, прежде был слишком зол и дик, чтобы обладать такими мирными предметами, как кухонная утварь, одеяла и мебель, книги и керосиновые лампы.И вот теперь девушка увидела его дом, ломая все представления, которые уже успели сложиться у нее об Алексе. Строение это вблизи оказалось отнюдь не мрачноватой времянкой. Здесь даже имелись приличное крыльцо с двумя плетеными креслами и каменная труба. Дом напоминал жилище приличного, крепко стоявшего на ногах поселенца, которому небезразлично, как он живет.Фиби бегло огляделась вокруг, ощущая присутствие хозяина дома, когда они пересекали двор. Она на какое-то мгновение решила, что заблуждалась насчет этого мужчины, как уже ошибалась и раньше в отношении других.Дверь оказалась незапертой, и, повинуясь одобрительному жесту Хосмена, девушка прошла в дом, в то время как ее похититель возился, открывая ставни.Самодельные занавески, сшитые из мешковины, пропускали тусклый солнечный свет. Внутри стоял затхлый запах сгоревших дров и нежилого помещения. Глаза Фиби понемногу привыкали к полумраку. Черная железная печка и лестница, ведущая на чердак. Высокое деревянное трюмо с жестяным рукомойником. Вязанка дров у очага. Стол и стулья, эмалированные тарелки и чашки на полке.– Вы будете спать здесь, – хмуро буркнул Алекс, распахивая ногой дверь. – А я – на чердаке.Она прошла вслед за Хосменом в крохотную комнату с низким потолком. Здесь имелись умывальник и кровать, покрытая шерстяным одеялом. Алекс ткнул пальцем в маленькую дверцу.– Туалет там, а воду вы сможете носить из кухни. Он поставил на пол огромный сундук, повернулся и вышел из комнаты.Фиби стояла, не шелохнувшись, пытаясь собраться с мыслями. «Он хочет, чтобы я жила вместе с ним в этом доме. Изо дня в день, до тех пор, пока за мной не приедет отец», – мысль о том, что ей придется находиться рядом с каким-то мужчиной, а уж тем более с дикарем, по идее, должна была привести девушку в ужас. Но вместо этого Фиби испытала приступ настоящего бешенства.– Так чем же мне заниматься?! – громко спросила она.Шаги в соседней комнате на мгновение смолкли.– Заниматься?– Как проводить время… Что вы хотите, чтобы я делала?– Не знаю… А чем вы, принцессы, обычно занимаетесь?Девушка презрительно фыркнула.– Мне бы очень не хотелось, чтобы вы и впредь меня так называли. Вы хоть знаете, как нужно обращаться к женщине?Алекс подошел к ней вплотную, заслоняя собою свет. С грубым пренебрежением он провел большим пальцем по ее щеке и окинул с головы до ног оценивающим взглядом:– Могу поспорить, что теперь я знаю, – произнес Хосмен с угрожающими нотками.Сердце Фиби ушло в пятки, и девушка поняла, что осталась прежней трусихой. Когда же она перестанет бояться? Никогда, если он будет считать ее своим врагом. С демонстративным отвращением девушка вздернула подбородок и поспешила отойти от Алекса.– Вы что, чувствуете себя сильнее и мужественней, когда издеваетесь надо мной?Хосмен рассмеялся.– Нет… я делаю это потому, что когда вы беситесь, то становитесь куда привлекательней, – произнес он и вышел из комнаты, хлопнув дверью.Фиби была на грани отчаяния. Она оказалась в самом немыслимом месте среди абсолютно чужих ей людей и не видела никакого выхода из сложившейся ситуации. Подойдя к окну, девушка отдернула занавеску, пожелтевшую от времени и пыли. По оконной раме полз огромный бурый паук. Вскрикнув, она отскочила прочь.Закусив губу, Фиби, пошатываясь, добралась до кровати и рухнула на шерстяное одеяло, закрыв лицо руками. Ее душили слезы, однако девушка понимала, что слезами горю не поможешь. Почувствовав под пружинной сеткой что-то твердое, она встала и заглянула под кровать и увидела деревянный ящик. «Может, здесь хранятся запасные одеяла», – подумала Фиби. Здесь, в поселке, было гораздо холоднее, чем на побережье. Судя по всему, ночами здесь стояли суровые морозы.С трудом выдвинув из-под кровати покрытый паутиной и пылью ящик, Фиби открыла его и обнаружила там детскую одежду, жестяную коробку из-под сигар с засушенной бабочкой, кожаную сумку с разноцветными стекляшками, рогатку и тетрадку с ученическими прописями.Разглядывая вещи, девушка удивилась и смутилась одновременно: похоже, Алекс Хосмен хранил вещи, связанные со своими детскими воспоминаниями. Однако ей трудно было даже представить этого мужчину маленьким мальчиком, имевшим любящую мать.– Какого черта! – Алекс зашел в комнату как раз в тот момент, когда Фиби с неподдельным интересом изучала содержимое ящика.Ее словно ударило током, когда девушка уловила в голосе Хосмена нескрываемую ненависть.Он мигом оказался рядом и резким движением ноги задвинул ящик под койку.– Это касается только меня!– Точно так же, как и моя жизнь, – парировала Фиби. – И тем не менее вы меня похитили. Это я должна спрашивать, какого черта?Словно бросая мужчине вызов, она вновь выдвинула ящик.– Здесь какие-то детские вещи, – констатировала девушка, рассматривая свою находку. – Одежда для мальчика, книги… и вот… – она достала банку с коллекцией окаменелостей, – какое же чудовищное давление испытывает листик растения, чтобы навечно отпечататься в камне, – продолжала размышлять Фиби вслух. – Кто бы мог подумать, что нечто, столь хрупкое и беззащитное, способно так глубоко врезаться в скальную породу?– Никогда об этом не думал, – растерянно пробормотал Алекс.– Это все ваше?– Нет, – отрезал он.– Тогда, может быть, все эти вещи когда-то принадлежали вашему ребенку, мистер Хосмен? Что с ним случилось?Алекс мыском сапога снова задвинул ящик обратно под кровать. Направляясь к дверям, он бросил фразу, ошеломившую Фиби:– Ваш отец убил его.Хосмен посчитал, что теперь этой женщине будет о чем подумать, пока он будет заниматься своими делами. Эрик Виверсен, искалеченный в катастрофе на шахте, замещал Алекса во время отсутствия, но проблем, однако, накопилось невпроворот. Бизнес в это время года всегда шел из рук вон плохо. Народ паковал вещи, готовясь отправиться на большую землю с наступлением суровой зимы. Алексу тоже было необходимо упаковать и оставить на хранение то, что он не собирался брать с собой, подвести баланс и провести ревизию.Благодаря Филиппу Кью, многие сюда уже больше никогда не вернутся. Кормильцы семей, молодые мужчины, погибли, а оставшиеся старики и женщины уже не смогут рыбачить или работать на лесозаготовке. Он как раз расставлял канистры с керосином, когда вошла Майла Беккер, прижимая к груди спящего ребенка. Жена священника, она была своего рода учительницей для местных детишек и в плохую погоду собирала ребятню на кухне, чтобы вслух почитать им Святое писание и научить счету.– Добро пожаловать, Алекс, – сказал она. – Слава Богу, ты вернулся.– Спасибо, мэм.Ему нравилась Майла. Широкая в кости, настоящая северянка, она более всего подходила для жизни в холодных лесах. Душа ее была щедрой, как и тело.– Чем могу служить?– Мне нужно гвоздичное масло, – ответила она. – А то у ребенка зубки режутся, и потом не могли бы вы нам прислать немного керосина? Дни становятся такими короткими…Хосмен кивнул в знак согласия и быстро нашел масло на полке с аптечными товарами.– Ну как, была ли для пастора рыбная ловля удачной? – спросил он, чтобы хоть как-то заполнить возникшую паузу.Она сожалением покачала головой. Ребенок заворочался во сне, а затем снова прижался к плечу матери. Алекс сроду не обращал внимания на маленьких детей, а теперь поймал себя на мысли, что с интересом разглядывает пухленькую детскую ручонку и розовые губки.– Думаю, это наверняка поможет, – промолвил он, ставя на прилавок прозрачную бутылку с маслом.Поблагодарив мужчину, Майла продолжила:– Народ интересуется вашей гостьей, Алекс.– Неудивительно…Ни Алекс Хосмен, ни Майлиус никому не сказали, что собираются проделать столь дальний путь. Обычно «Лаки» ходил лишь до Литтлнеста или Хаддингтона и обратно. Алекс тяжело вздохнул. Ни Майле, ни кому-либо еще из поселенцев не понравилась бы правда о Фиби Кью. Однако рано или поздно пришлось бы объясняться с местными жителями, и лучше уж начать с жены пастора. Хоть она тоже потеряла в аварии двоюродного брата, ее строгие принципы и вера, похоже, помогли женщине превозмочь горе.– Я и Грозный Рик были в Ипсуиче… Мы хотели поквитаться с Филиппом Кью, – начал Алекс.– Неужели? – Майла всплеснула руками. – Бог мой! Вы не должны были этого делать… – Да мы ничего и не сделали… Когда прибыли в город, там начался пожар. Его дом был в огне.– Почтовая лодка привезла новости о пожарах, – сказала женщина.Перед мысленным взором Хосмена предстал Филипп Кью в вестибюле собственного особняка. Он так побледнел, когда на него навели револьвер. И почему это Алекс замешкался? Ведь порочная жадность этого негодяя забрала восемь жизней.– На улице, где он жил, царил полный хаос, – пустился он в объяснения. – И подлецу удалось бежать, но я придумал, как заставить его за все заплатить. Женщину, что мы привезли, зовут Фиби Кью. Она его дочь…– О, Алекс, – не выдержала Майла.– Послушайте, дайте мне договорить… Мы дали знать Кью, чтобы он прибыл за ней сюда.– Ну, допустим, он сюда приплывет, – вздохнула жена пастора. – Но ведь он может привезти с собой и полицию, и вооруженных гвардейцев! Разве не мало крови пролилось на нашем острове?– Мы потребуем от него реституции для семей погибших.– Ты хочешь сказать, что он нам заплатит? – она поджала губы. – Да никакие деньги не восполнят наших потерь.– Я знаю, Майла. Но суд уже состоялся, и иного решения быть не может. Людям надо чтото есть. Как-то сводить концы с концами каждый день. Тут-то деньги Кью и пригодятся.– А ты подумал о том, что деньги не решат всех проблем? – спросила Майла, и в ее голосе почувствовалась горечь.Алексу сейчас до боли не хватало Кристиана.– Конечно, подумал.С тех пор как он передумал убивать Филиппа Кью, Хосмен искал другой способ восстановить справедливость. Алекс хотел встретиться с Кью лицом к лицу. Он хотел, чтобы тот увидел, где погибли невинные люди. И все это можно было осуществить, лишь вынудив мистера Кью прибыть на остров Мей.– После аварии вдове брата пришлось перебраться с острова в Литтлнест, – голос Майлы дрогнул. – Теперь она работает в салуне, Алекс… Она продает свое тело в Доме для иммигрантов и каждую ночь напивается в стельку.Хосмену стало не по себе.– Мне очень жаль, Майла… Быть может, деньги Кью помогут ей сменить род занятий.– Быть может, – прошептала женщина. – Да только местным все это не понравится. Им не понравится то, что его дочка здесь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30