Конечно, не все, кто странствует, люди плохие. Сюда заглядывали труппы бродячих артистов. С виду они люди приличные, не знаю, правда, так это или нет на самом деле. Но все они кончают одним — нищенством. Кое-кто, правда, находит приличную работу в Лондоне… Господи, как подумаю, что дети одни…
— Они не одни. С ними братья Одел и Тилли, — сообщил Саймон.
— Ну и ну! — выдохнула Мэри. — Вот так дела! Хорошо, что вы не рассказали мне об этом с самого начала, не то я бы померла прямо на месте. Да эти тупоголовые братцы только притягивают несчастья! А эта овца Тилли если и имеет мозги, так уж точно не знает об этом! Я должна была догадаться, что без Оделов тут не обошлось! Если без них дети и могли как-то избежать неприятностей, то теперь они уж точно попадут в какую-нибудь историю!
Саймон и Валентин переглянулись. Они уже сомневались в том, что поступили мудро, отправившись к Мэри Лестер.
— Ну что ж, раз детей здесь нет, и вы не видели их с тех пор, как уехали из Хайкрос, нам ничего не остается, кроме как вернуться и поговорить с Хартвелом получше. Может, он что-то скрывает, — сказал Валентин. — Долгий нам предстоит разговор.
— Я поеду с вами, — решительно заявила нянька. — Управляться с детьми у меня получается куда лучше, чем с животными. Особенно с этим проклятым поросенком. Клянусь, несноснее свиньи я в жизни не встречала.
— Думаю, лучше будет, если вы останетесь здесь. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, где дети, — предложил Валентин. — Саймон, возможно, был прав, и они поехали сюда. А мы пока поищем их на дорогах и в деревнях между Хайкрос и Стратфордом.
— Хорошо, сэр. Теперь только и буду думать о том, что могло с ними случиться. Надеюсь, они здесь появятся. И тогда я уже скажу этим братцам все, что о них думаю.
— Если они приедут к вам, скажите, что мы их ищем, и что им не о чем беспокоиться. Хартвел Барклай жив, и отныне он будет навсегда избавлен от заботы по попечительству. Им не придется его больше бояться.
— Жаль, что он жив, — сказала Мэри Лестер.
— Вы передадите им мои слова, если они появятся? — напомнил женщине Валентин.
— Да, конечно. А вы дадите мне знать, если их найдете? — Глядя на этого стройного красавца, такого спокойного и уверенного в себе, она не сомневалась, что тот найдет способ посчитаться с обидчиком ее любимцев.
— Когда мы найдем детей, мы пришлем за вами, Мэри Лестер. И спасибо вам за ценные сведения о Хартвеле Барклае.
— Не за что. Смотрите, как бы под дождь не попасть. Не знаю, удастся ли вам добраться до деревни, пока не начнется ливень. Я бы предложила вам остановиться здесь, но у нас только одна кровать, к тому же кухарка из меня никакая. Никогда ничего не готовила раньше, кроме жидкой овсяной кашки для младенцев. Да и в Хайкрос я всегда ела со слугами. Мне много не надо — кусочек хлеба, сыра и капельку браги, чтобы согреться перед сном. Молли считает каждое полено, — вздохнула нянька.
— Спасибо, мы лучше остановимся в Стратфорде. Постараемся успеть до дождя, — ответил Валентин.
— Уже холодает. Зима не за горами. Страшно подумать, что им нечем укрыться от непогоды. Вы проведете ночь в Стратфор де, а затем направитесь в Ковентри, будете там их искать?
— Нет. Не думаю, что найду их севернее. Не могли же они петлять, если к вам ведет прямая дорога. А в Лондоне их скорее всего не было. Ни один из тех, к кому они могли бы обратиться в столице, их не видел. Мы поедем на запад, вдоль главного пути, идущего от Лондона. Направляясь сюда, мы спрашивали про детей в каждой деревушке, но так ничего и не узнали. Никто не встречал их. Известно только, что они взяли повозку и пару волов, так что они должны были проезжать по дороге, но тем не менее их никто не видел. — Валентин натянул перчатки. — На этот раз мы отправимся в Оксфордшир и Бакингемшир, возможно, они поехали через Оксфорд. Вот так.
— Да, дети могли поехать этим путем. Даже если они побывали в Лондоне, а затем отправились на север, то могли взять западнее. И поехать к Оксфорду. Там о них, вероятно, знают. Они могли поехать на север; до перекрестка дорог, а потом мимо Бакингема и Тауцестера. Вам надо немного срезать где-то между Бэдфордом и Лавелским аббатством. Если они когда-либо проезжали там, вам скажуг. Мой Бог, много же вам придется изъездить дорог!
— Мы найдем их, — пообещал Уайтлоу-старший.
Мэри Лестер стояла на пороге, глядя вслед трем удаляющимся всадникам. Но вот кавалькада скрылась из виду. Вздохнув, женщина вошла в дом. Где могут быть дети?
— Сколько нам еще ехать, Лили? — Дульси дрожала от холода и с тревогой вглядывалась в сгущающуюся тьму.
— Сколько раз нам придется оставаться на ночь в глухих местах, где ни одной живой души не встретишь? — вздохнул Фарли, поправляя ярмо на волах.
— Похоже, мы никогда отсюда не выберемся, — добавил Фэрфакс. — И честно говоря, не очень-то хочется с кем-то встречаться.
— Что это с тобой, Фэрфакс? — Тристрам покачал головой. — Такой большой — и раскис совсем.
— Во-первых, потому, что мы здесь чужие, а во-вторых, потому, что если мы кого и встретим, то скорее всего разбойников, — ответил за брата Фарли. — Знаешь, приятного мало. Не посмотрят, что мы бедные, ножом по горлу — и все.
— Не пугай Дульси, — рассердился мальчик.
Тристрам с тоской посмотрел на стайку птиц, поднявшихся в небо.
— Эй, Фарли, тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает? Может, это разбойники?
— Все может быть, — пожал плечами Одел. — Вот так крадутся они за нами всю дорогу. Или нет, наверное, в этом лесу охотников много. Ну, которых королевская стража вечно ловит. Забивать дичь в дворянских лесах — самое милое занятие, если, конечно, держать ухо востро.
— Эй, Фарли, я слышал, будто умные люди делают у повозок двойное дно. Как ты считаешь, не прогуляться ли нам с господином Тристрамом и стариной Рафом по лесочку? А потом мы все дружно сядем на дичь, и королевские ищейки, если мы их встретим, ничего не заметят.
— Не отказался бы, — вздохнул Тристрам. Перед его мысленным взором возникла жареная куропатка.
— А волки в этих лесах есть? — Глаза у Дульси от страха стали как тарелки.
— Мне кажется, прошлой ночью я слышал вой, — сказал Тристрам, не обратив внимания на знаки, которые подавала ему старшая сестра.
— Прракк! Волки! Уууу! — подхватил Циско. Дульси завизжала от страха. Колпачок, подхватив ее крик, нырнул Тилли под юбку.
— Я знаю, что ты не шутишь, Тристрам, — сказал Фэрфакс, почесывая светлую бороду. — Мне тоже прошлой ночью показалось, что за нами кто-то крадется.
— Возможно, это дикий кабан. Что-то с тобой не то, — добавил Фарли, взглянув на позеленевшее лицо Тилли.
— Она цветом похожа на зеленые бобы. — Дульси уже забыла о своем страхе.
— Ее укачало, — заявил Тристрам.
— Укачало в телеге? — захохотал Фэрфакс.
— Какая разница, телега или корабль? Движение одно и то же, что на телеге, что на корабле, — с видом знатока пояснил паренек. — Туда и обратно. Вверх-вниз. Вот и внутри у тебя все падает вверх-вниз, туда и обратно.
Лили, ехавшая верхом на Весельчаке, смотрела на брата с растущим раздражением.
— Полагаю, ты все и так очень подробно объяснил, — заметила она, и братишка понял, что допустил промах. Тристрам пробормотал извинения, продолжая наблюдать за сестрой. После смерти Ромни Лили была необычно молчаливой и бледной. Тристрам слышал, как сестра плачет по ночам, и утром глаза у нее всегда были красные.
— Если бы ты не свернул не туда, мы бы уже приехали в Стратфорд, — упрекнул брата Фарли.
— Если бы ты не уснул, у меня было бы у кого спросить. И потом, ты сам не лучше меня знаешь, какая дорога куда ведет, — огрызнулся Фэрфакс.
— Ну знаешь, человек в здравом уме разберется, с какой стороны солнце всходит! Так вот оно, Фэрфакс, всходит на востоке, но никак не на севере! Та деревня, в которой мы были, называется Бэдфорд. И если мы проезжали через Бэдфорд, а этого, Фэрфакс, не случилось бы, если бы мы выбрали верный путь, тогда нам надо было ехать на запад, а не на восток! Мы должны были оказаться в Нортличе, прямо по дороге в Стратфорд.
— Откуда же мне это знать, Фарли? — угрюмо ответил брат. — Я раньше никогда не бывал дальше Ист-Хайтворда.
— Ничего страшного, — произнесла Лили. — Подумаешь, потеряли каких-то пару часов. Мы снова вышли на верный путь. Если тот старичок не обманул, скоро мы выедем на главную дорогу.
— Хотелось бы верить. Только не знаю, можно ли доверять словам этого странного типа. Уж очень сильно от него несло вином. Он и понял-то, о чем мы говорим, не сразу, — пробормотал Фарли и тяжело вздохнул. Ему-то приходилось довольствоваться родниковой водой, в то время как душа давно просила чего-нибудь покрепче.
— Не знаю, правильно ли мы сделали, что решили срезать угол. Дорога эта такая пустынная, госпожа Лили. — Фэрфакс взглянул на девушку. — Что, если у нас колесо отвалится или ось сломается? Никто и не узнает, что с нами стряслось.
Вокруг не было ни души. Только мрачные ели поднимались по сторонам дороги.
— Зачем же так? Кто-нибудь из нас может дойти до соседней деревни. Старик сказал, что где-то неподалеку должно быть село под названием Чиппинг. — Фарли, хоть и успокаивал брата, тоже чувствовал себя неуютно. — Скажи честно, что тебя беспокоит?
Фэрфакс взглянул на Лили. Девушка отъехала немного вперед и не могла услышать слов Одела:
— Не нравится мне, как эти типы на дороге смотрят на нашу госпожу. Слишком она хорошенькая, чтобы разъезжать верхом одной, без мужчины, который мог бы защитить ее от всяких подонков. Я вот еще о чем думаю, Фарли. Они могут решить, что раз она с нами, то она не госпожа, а уж нас с тобой за джентльменов никто не примет. Нам надо быть настороже. Я тоже слышал, как кто-то бродил вокруг нас ночью. И мне тоже кажется, что за нами наблюдают.
— Да ладно тебе! — махнул рукой Фарли. — Кому мы нужны? Никто не знает, куда мы сбежали. Да и тех парней, о которых ты говорил, мы встретили только вчера. Это просто нервы у тебя сдают, Фэрфакс. Ты же знаешь, это бывает, когда ешь впроголодь.
— Да, может, ты и прав. Только, скажу тебе, Фарли, нам надо быть готовыми ко всему. Мало ли что может случиться.
— Похоже, скоро дождь пойдет, — произнесла Тилли, глядя на небо. — Надеюсь, мы успеем найти какое-нибудь укрытие. — Она с трудом пересиливала тошноту, когда колесо попадало в выщербину на дороге.
— Потерпи чуть-чуть, Тилли, голубка, — сказал ей Фарли. — Смотри по сторонам. Как найдешь хорошую полянку… А вот как раз подходящая. Эй, Тристрам, пойдем хворост искать. Может, нам повезет, и мы поймаем в силки кролика. Если пойдет дождь, спать будем под телегой. Гляди-ка, как здесь уютно.
Фарли и Фэрфакс переглянулись. Место было выбрано не случайно. Здесь их не было видно с дороги, а значит, меньше искушений для всякого темного люда.
Валентин огляделся: впереди дорога, позади дорога и никакой обещанной тропки.
Рано утром, сразу после завтрака, они выехали из Стратфорда. Вскоре город остался за холмом. Вот уже несколько часов тряслись они по узкой грязной дороге, но так и не увидели перекрестка, о котором говорила Мэри Лестер. Ветряной мельницы, которая должна была находиться на полпути между городом и боковой дорогой, тоже не было. Видимо, нянька что-то напутала.
— Дядя Валентин, мы уже почти до Сайренсестера добрались, а ни мельницы, ни дороги не видно.
— Нам остается либо ехать вперед, либо вернуться в Стратфорд и снова спросить дорогу, — ответил тот.
— Почему бы нам не спросить у него? — Саймон указал на паренька лет двадцати, идущего им навстречу. — Он похож на местного жителя.
Парнишка шел, погруженный в свои мысли, и заметил всадников только в самый последний момент. Разинув рот, смотрел он на черного человека в странном головном уборе.
— Доброе утро, господа. С хорошей вас погодой. — Он поклонился.
— И тебе доброго утра. Нам сказали, что где-то тут есть дорога на Оксфорд. Мы нездешние, графство нам незнакомо. Мэри Лестер, указавшая нам путь, говорила про старую мельницу. Ты знаешь эту дорогу?
— Мэри Лестер? Имя знакомое. А, сестра Молли Креншоу! Да, теперь припоминаю. Я гостил у нее на ферме меньше недели назад. Тогда еще в Стратфорд актеры приезжали. Многим они не понравились. Хотя мне, признаться, они пришлись по душе. Впрочем, кто нас действительно развлек, так это сама Мэри Лестер. Она рассказывала о семье, в которой работала. А дорогу вы проехали. Конечно, дорогой ее трудно назвать. Это тропинка, и проходит она берегом реки. Там еще жимолости много растет. Должен признаться, я проводил там немало приятных часов. Так хорошо полежать в теньке!
— А где же мельница, о которой говорила нам Мэри? — спросил Саймон. — Не могли же мы ее не заметить.
— Она заросла плющом, и ее вполне можно принять за дерево. Как-то ночью один мой знакомый страшно испугался, когда проходил по этой дороге. Ему показалось, что мельничное крыло оседлал месяц. Это был тот единственный случай, когда крылья мельницы вращались. Впервые с тех пор, как благородный рыцарь был ранен в сердце и умер под этой мельницей. Говорят, она в знак печали перестала петь песни с ветром. Та ночь, наверное, была волшебной, — с улыбкой заметил юноша. — Пойдемте со мной, я покажу вам тропинку.
— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Не знаю, как нас зовут…
— Уильям. Уильям Шекспир. Я живу в Стратфорде. У моего отца лавка. Он перчаточник.
— Приятно познакомиться, господин Шекспир. Меня зовут Валентин Уайтлоу, это мой племянник Саймон Уайтлоу, а это Мустафа — мой друг. Мы вам очень признательны. Если бы вы не согласились показать нам дорогу, мы потратили бы массу времени.
— В самом деле? Мне приятно оказать вам услугу.
— Вы случайно не видели троих детей? Они путешествуют в повозке, запряженной волами? С ними должны были ехать двое мужчин, один высокий и крупный, другой низкий, и еще женщина. Да, с ними могут быть обезьяна, попугай и собака.
— Нет, я их не видел. Я бы запомнил такую живописную компанию, хотя… Послушайте, не о них ли говорила Мэри Лестер? Вы их разыскиваете?
— Да, они убежали от своего опекуна, который дурно с ними обращался, и нам надо их разыскать, — сказал Саймон.
— Какое несчастье! Похоже, у этих детей не жизнь, а одни неприятности, — пробормотал Уильям. — С вами, надеюсь, все в порядке, господин Уайтлоу? Ваше имя кажется мне знакомым. Я нигде не мог его слышать?
Паренек с интересом поглядывал на Мустафу. Ему любопытно было узнать, что делает турок в самом сердце Англии. Но спрашивать он не осмелился.
— Мой дядя — флибустьер. Он плавал с Дрейком, а теперь у него свой корабль, «Мадригал», — объяснил Саймон.
— Ну конечно! Сэр, для меня большая честь познакомиться с вами. Я слышал о ваших приключениях. И не могли бы вы рассказать о Новом Свете? Мне так хочется побольше узнать об этих загадочных землях.
Молодой человек оказался на редкость заинтересованным слушателем, ловил каждое слово, задавал множество вопросов, и глаза у него блестели. Он качал головой, почесывал затылок. Он так сожалел, что не может побывать в тех сказочных странах.
— Быть может, однажды вы сами побываете в Новом Свете и увидите все своими глазами, — улыбнулся Валентин.
— О, сомневаюсь в этом, сэр. Через два месяца я женюсь. До сих пор мне не доводилось отъезжать от Стратфорда на сколько-нибудь приличное расстояние. Сомневаюсь, что мне удастся побывать хотя бы в Лондоне, — сказал Уильям. — А вот и ветряная мельница. Если вы посмотрите внимательно, то раз глядите крылья. — Молодой человек указал на странного вида дерево. — Было приятно с вами познакомиться, господа. Семь футов вам под килем!
Валентин кивнул юноше. Путники свернули на тропинку.
— Пока! — крикнул Саймон, и Шекспир, обернувшись, помахал им рукой.
— Дульси, ты не голодна?
Дульси кивнула, затем, улыбнувшись, взглянула на сестру.
— Я умираю от голода, — сказала девочка, стараясь увернуться от гребешка, которым ее расчесывала сестра. — Я вчера думала, что мы будем есть кролика.
— Что поделаешь, если Фарли ничего не поймал.
Увы, приходилось довольствоваться тем, что осталось: черствым хлебом да небольшой головкой сыра на всех. Накануне вечером они доели мясной пирог, купленный в Барфорде, а последние орехи и фрукты доели на завтрак.
— А может, рыбу какую-нибудь?
— Фарли не видит в темноте, дорогая, — объяснила Лили. Оделы ловили кроликов, пока не стемнело, а потом ловить рыбу было уже поздно.
— Сегодня все будет по-другому, я обещаю. — Она поцеловала сестренку.
Фарли с Тристрамом ушли вперед, чтобы проверить, сможет ли проехать повозка по узкой тропинке, в которую постепенно превращалась дорога. Дождь, прошедший накануне ночью, не прибавил им хорошего настроения — вода заливала костер, и густой коричневый дым разъедал глаза, да и спать пришлось на холодной земле под телегой.
— Колпачок не голоден. Он все утро поедал ягоды и орехи. — Дульси с завистью смотрела на обезьянку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
— Они не одни. С ними братья Одел и Тилли, — сообщил Саймон.
— Ну и ну! — выдохнула Мэри. — Вот так дела! Хорошо, что вы не рассказали мне об этом с самого начала, не то я бы померла прямо на месте. Да эти тупоголовые братцы только притягивают несчастья! А эта овца Тилли если и имеет мозги, так уж точно не знает об этом! Я должна была догадаться, что без Оделов тут не обошлось! Если без них дети и могли как-то избежать неприятностей, то теперь они уж точно попадут в какую-нибудь историю!
Саймон и Валентин переглянулись. Они уже сомневались в том, что поступили мудро, отправившись к Мэри Лестер.
— Ну что ж, раз детей здесь нет, и вы не видели их с тех пор, как уехали из Хайкрос, нам ничего не остается, кроме как вернуться и поговорить с Хартвелом получше. Может, он что-то скрывает, — сказал Валентин. — Долгий нам предстоит разговор.
— Я поеду с вами, — решительно заявила нянька. — Управляться с детьми у меня получается куда лучше, чем с животными. Особенно с этим проклятым поросенком. Клянусь, несноснее свиньи я в жизни не встречала.
— Думаю, лучше будет, если вы останетесь здесь. По крайней мере до тех пор, пока мы не выясним, где дети, — предложил Валентин. — Саймон, возможно, был прав, и они поехали сюда. А мы пока поищем их на дорогах и в деревнях между Хайкрос и Стратфордом.
— Хорошо, сэр. Теперь только и буду думать о том, что могло с ними случиться. Надеюсь, они здесь появятся. И тогда я уже скажу этим братцам все, что о них думаю.
— Если они приедут к вам, скажите, что мы их ищем, и что им не о чем беспокоиться. Хартвел Барклай жив, и отныне он будет навсегда избавлен от заботы по попечительству. Им не придется его больше бояться.
— Жаль, что он жив, — сказала Мэри Лестер.
— Вы передадите им мои слова, если они появятся? — напомнил женщине Валентин.
— Да, конечно. А вы дадите мне знать, если их найдете? — Глядя на этого стройного красавца, такого спокойного и уверенного в себе, она не сомневалась, что тот найдет способ посчитаться с обидчиком ее любимцев.
— Когда мы найдем детей, мы пришлем за вами, Мэри Лестер. И спасибо вам за ценные сведения о Хартвеле Барклае.
— Не за что. Смотрите, как бы под дождь не попасть. Не знаю, удастся ли вам добраться до деревни, пока не начнется ливень. Я бы предложила вам остановиться здесь, но у нас только одна кровать, к тому же кухарка из меня никакая. Никогда ничего не готовила раньше, кроме жидкой овсяной кашки для младенцев. Да и в Хайкрос я всегда ела со слугами. Мне много не надо — кусочек хлеба, сыра и капельку браги, чтобы согреться перед сном. Молли считает каждое полено, — вздохнула нянька.
— Спасибо, мы лучше остановимся в Стратфорде. Постараемся успеть до дождя, — ответил Валентин.
— Уже холодает. Зима не за горами. Страшно подумать, что им нечем укрыться от непогоды. Вы проведете ночь в Стратфор де, а затем направитесь в Ковентри, будете там их искать?
— Нет. Не думаю, что найду их севернее. Не могли же они петлять, если к вам ведет прямая дорога. А в Лондоне их скорее всего не было. Ни один из тех, к кому они могли бы обратиться в столице, их не видел. Мы поедем на запад, вдоль главного пути, идущего от Лондона. Направляясь сюда, мы спрашивали про детей в каждой деревушке, но так ничего и не узнали. Никто не встречал их. Известно только, что они взяли повозку и пару волов, так что они должны были проезжать по дороге, но тем не менее их никто не видел. — Валентин натянул перчатки. — На этот раз мы отправимся в Оксфордшир и Бакингемшир, возможно, они поехали через Оксфорд. Вот так.
— Да, дети могли поехать этим путем. Даже если они побывали в Лондоне, а затем отправились на север, то могли взять западнее. И поехать к Оксфорду. Там о них, вероятно, знают. Они могли поехать на север; до перекрестка дорог, а потом мимо Бакингема и Тауцестера. Вам надо немного срезать где-то между Бэдфордом и Лавелским аббатством. Если они когда-либо проезжали там, вам скажуг. Мой Бог, много же вам придется изъездить дорог!
— Мы найдем их, — пообещал Уайтлоу-старший.
Мэри Лестер стояла на пороге, глядя вслед трем удаляющимся всадникам. Но вот кавалькада скрылась из виду. Вздохнув, женщина вошла в дом. Где могут быть дети?
— Сколько нам еще ехать, Лили? — Дульси дрожала от холода и с тревогой вглядывалась в сгущающуюся тьму.
— Сколько раз нам придется оставаться на ночь в глухих местах, где ни одной живой души не встретишь? — вздохнул Фарли, поправляя ярмо на волах.
— Похоже, мы никогда отсюда не выберемся, — добавил Фэрфакс. — И честно говоря, не очень-то хочется с кем-то встречаться.
— Что это с тобой, Фэрфакс? — Тристрам покачал головой. — Такой большой — и раскис совсем.
— Во-первых, потому, что мы здесь чужие, а во-вторых, потому, что если мы кого и встретим, то скорее всего разбойников, — ответил за брата Фарли. — Знаешь, приятного мало. Не посмотрят, что мы бедные, ножом по горлу — и все.
— Не пугай Дульси, — рассердился мальчик.
Тристрам с тоской посмотрел на стайку птиц, поднявшихся в небо.
— Эй, Фарли, тебе не кажется, что за нами кто-то наблюдает? Может, это разбойники?
— Все может быть, — пожал плечами Одел. — Вот так крадутся они за нами всю дорогу. Или нет, наверное, в этом лесу охотников много. Ну, которых королевская стража вечно ловит. Забивать дичь в дворянских лесах — самое милое занятие, если, конечно, держать ухо востро.
— Эй, Фарли, я слышал, будто умные люди делают у повозок двойное дно. Как ты считаешь, не прогуляться ли нам с господином Тристрамом и стариной Рафом по лесочку? А потом мы все дружно сядем на дичь, и королевские ищейки, если мы их встретим, ничего не заметят.
— Не отказался бы, — вздохнул Тристрам. Перед его мысленным взором возникла жареная куропатка.
— А волки в этих лесах есть? — Глаза у Дульси от страха стали как тарелки.
— Мне кажется, прошлой ночью я слышал вой, — сказал Тристрам, не обратив внимания на знаки, которые подавала ему старшая сестра.
— Прракк! Волки! Уууу! — подхватил Циско. Дульси завизжала от страха. Колпачок, подхватив ее крик, нырнул Тилли под юбку.
— Я знаю, что ты не шутишь, Тристрам, — сказал Фэрфакс, почесывая светлую бороду. — Мне тоже прошлой ночью показалось, что за нами кто-то крадется.
— Возможно, это дикий кабан. Что-то с тобой не то, — добавил Фарли, взглянув на позеленевшее лицо Тилли.
— Она цветом похожа на зеленые бобы. — Дульси уже забыла о своем страхе.
— Ее укачало, — заявил Тристрам.
— Укачало в телеге? — захохотал Фэрфакс.
— Какая разница, телега или корабль? Движение одно и то же, что на телеге, что на корабле, — с видом знатока пояснил паренек. — Туда и обратно. Вверх-вниз. Вот и внутри у тебя все падает вверх-вниз, туда и обратно.
Лили, ехавшая верхом на Весельчаке, смотрела на брата с растущим раздражением.
— Полагаю, ты все и так очень подробно объяснил, — заметила она, и братишка понял, что допустил промах. Тристрам пробормотал извинения, продолжая наблюдать за сестрой. После смерти Ромни Лили была необычно молчаливой и бледной. Тристрам слышал, как сестра плачет по ночам, и утром глаза у нее всегда были красные.
— Если бы ты не свернул не туда, мы бы уже приехали в Стратфорд, — упрекнул брата Фарли.
— Если бы ты не уснул, у меня было бы у кого спросить. И потом, ты сам не лучше меня знаешь, какая дорога куда ведет, — огрызнулся Фэрфакс.
— Ну знаешь, человек в здравом уме разберется, с какой стороны солнце всходит! Так вот оно, Фэрфакс, всходит на востоке, но никак не на севере! Та деревня, в которой мы были, называется Бэдфорд. И если мы проезжали через Бэдфорд, а этого, Фэрфакс, не случилось бы, если бы мы выбрали верный путь, тогда нам надо было ехать на запад, а не на восток! Мы должны были оказаться в Нортличе, прямо по дороге в Стратфорд.
— Откуда же мне это знать, Фарли? — угрюмо ответил брат. — Я раньше никогда не бывал дальше Ист-Хайтворда.
— Ничего страшного, — произнесла Лили. — Подумаешь, потеряли каких-то пару часов. Мы снова вышли на верный путь. Если тот старичок не обманул, скоро мы выедем на главную дорогу.
— Хотелось бы верить. Только не знаю, можно ли доверять словам этого странного типа. Уж очень сильно от него несло вином. Он и понял-то, о чем мы говорим, не сразу, — пробормотал Фарли и тяжело вздохнул. Ему-то приходилось довольствоваться родниковой водой, в то время как душа давно просила чего-нибудь покрепче.
— Не знаю, правильно ли мы сделали, что решили срезать угол. Дорога эта такая пустынная, госпожа Лили. — Фэрфакс взглянул на девушку. — Что, если у нас колесо отвалится или ось сломается? Никто и не узнает, что с нами стряслось.
Вокруг не было ни души. Только мрачные ели поднимались по сторонам дороги.
— Зачем же так? Кто-нибудь из нас может дойти до соседней деревни. Старик сказал, что где-то неподалеку должно быть село под названием Чиппинг. — Фарли, хоть и успокаивал брата, тоже чувствовал себя неуютно. — Скажи честно, что тебя беспокоит?
Фэрфакс взглянул на Лили. Девушка отъехала немного вперед и не могла услышать слов Одела:
— Не нравится мне, как эти типы на дороге смотрят на нашу госпожу. Слишком она хорошенькая, чтобы разъезжать верхом одной, без мужчины, который мог бы защитить ее от всяких подонков. Я вот еще о чем думаю, Фарли. Они могут решить, что раз она с нами, то она не госпожа, а уж нас с тобой за джентльменов никто не примет. Нам надо быть настороже. Я тоже слышал, как кто-то бродил вокруг нас ночью. И мне тоже кажется, что за нами наблюдают.
— Да ладно тебе! — махнул рукой Фарли. — Кому мы нужны? Никто не знает, куда мы сбежали. Да и тех парней, о которых ты говорил, мы встретили только вчера. Это просто нервы у тебя сдают, Фэрфакс. Ты же знаешь, это бывает, когда ешь впроголодь.
— Да, может, ты и прав. Только, скажу тебе, Фарли, нам надо быть готовыми ко всему. Мало ли что может случиться.
— Похоже, скоро дождь пойдет, — произнесла Тилли, глядя на небо. — Надеюсь, мы успеем найти какое-нибудь укрытие. — Она с трудом пересиливала тошноту, когда колесо попадало в выщербину на дороге.
— Потерпи чуть-чуть, Тилли, голубка, — сказал ей Фарли. — Смотри по сторонам. Как найдешь хорошую полянку… А вот как раз подходящая. Эй, Тристрам, пойдем хворост искать. Может, нам повезет, и мы поймаем в силки кролика. Если пойдет дождь, спать будем под телегой. Гляди-ка, как здесь уютно.
Фарли и Фэрфакс переглянулись. Место было выбрано не случайно. Здесь их не было видно с дороги, а значит, меньше искушений для всякого темного люда.
Валентин огляделся: впереди дорога, позади дорога и никакой обещанной тропки.
Рано утром, сразу после завтрака, они выехали из Стратфорда. Вскоре город остался за холмом. Вот уже несколько часов тряслись они по узкой грязной дороге, но так и не увидели перекрестка, о котором говорила Мэри Лестер. Ветряной мельницы, которая должна была находиться на полпути между городом и боковой дорогой, тоже не было. Видимо, нянька что-то напутала.
— Дядя Валентин, мы уже почти до Сайренсестера добрались, а ни мельницы, ни дороги не видно.
— Нам остается либо ехать вперед, либо вернуться в Стратфорд и снова спросить дорогу, — ответил тот.
— Почему бы нам не спросить у него? — Саймон указал на паренька лет двадцати, идущего им навстречу. — Он похож на местного жителя.
Парнишка шел, погруженный в свои мысли, и заметил всадников только в самый последний момент. Разинув рот, смотрел он на черного человека в странном головном уборе.
— Доброе утро, господа. С хорошей вас погодой. — Он поклонился.
— И тебе доброго утра. Нам сказали, что где-то тут есть дорога на Оксфорд. Мы нездешние, графство нам незнакомо. Мэри Лестер, указавшая нам путь, говорила про старую мельницу. Ты знаешь эту дорогу?
— Мэри Лестер? Имя знакомое. А, сестра Молли Креншоу! Да, теперь припоминаю. Я гостил у нее на ферме меньше недели назад. Тогда еще в Стратфорд актеры приезжали. Многим они не понравились. Хотя мне, признаться, они пришлись по душе. Впрочем, кто нас действительно развлек, так это сама Мэри Лестер. Она рассказывала о семье, в которой работала. А дорогу вы проехали. Конечно, дорогой ее трудно назвать. Это тропинка, и проходит она берегом реки. Там еще жимолости много растет. Должен признаться, я проводил там немало приятных часов. Так хорошо полежать в теньке!
— А где же мельница, о которой говорила нам Мэри? — спросил Саймон. — Не могли же мы ее не заметить.
— Она заросла плющом, и ее вполне можно принять за дерево. Как-то ночью один мой знакомый страшно испугался, когда проходил по этой дороге. Ему показалось, что мельничное крыло оседлал месяц. Это был тот единственный случай, когда крылья мельницы вращались. Впервые с тех пор, как благородный рыцарь был ранен в сердце и умер под этой мельницей. Говорят, она в знак печали перестала петь песни с ветром. Та ночь, наверное, была волшебной, — с улыбкой заметил юноша. — Пойдемте со мной, я покажу вам тропинку.
— Спасибо. Очень любезно с вашей стороны. Не знаю, как нас зовут…
— Уильям. Уильям Шекспир. Я живу в Стратфорде. У моего отца лавка. Он перчаточник.
— Приятно познакомиться, господин Шекспир. Меня зовут Валентин Уайтлоу, это мой племянник Саймон Уайтлоу, а это Мустафа — мой друг. Мы вам очень признательны. Если бы вы не согласились показать нам дорогу, мы потратили бы массу времени.
— В самом деле? Мне приятно оказать вам услугу.
— Вы случайно не видели троих детей? Они путешествуют в повозке, запряженной волами? С ними должны были ехать двое мужчин, один высокий и крупный, другой низкий, и еще женщина. Да, с ними могут быть обезьяна, попугай и собака.
— Нет, я их не видел. Я бы запомнил такую живописную компанию, хотя… Послушайте, не о них ли говорила Мэри Лестер? Вы их разыскиваете?
— Да, они убежали от своего опекуна, который дурно с ними обращался, и нам надо их разыскать, — сказал Саймон.
— Какое несчастье! Похоже, у этих детей не жизнь, а одни неприятности, — пробормотал Уильям. — С вами, надеюсь, все в порядке, господин Уайтлоу? Ваше имя кажется мне знакомым. Я нигде не мог его слышать?
Паренек с интересом поглядывал на Мустафу. Ему любопытно было узнать, что делает турок в самом сердце Англии. Но спрашивать он не осмелился.
— Мой дядя — флибустьер. Он плавал с Дрейком, а теперь у него свой корабль, «Мадригал», — объяснил Саймон.
— Ну конечно! Сэр, для меня большая честь познакомиться с вами. Я слышал о ваших приключениях. И не могли бы вы рассказать о Новом Свете? Мне так хочется побольше узнать об этих загадочных землях.
Молодой человек оказался на редкость заинтересованным слушателем, ловил каждое слово, задавал множество вопросов, и глаза у него блестели. Он качал головой, почесывал затылок. Он так сожалел, что не может побывать в тех сказочных странах.
— Быть может, однажды вы сами побываете в Новом Свете и увидите все своими глазами, — улыбнулся Валентин.
— О, сомневаюсь в этом, сэр. Через два месяца я женюсь. До сих пор мне не доводилось отъезжать от Стратфорда на сколько-нибудь приличное расстояние. Сомневаюсь, что мне удастся побывать хотя бы в Лондоне, — сказал Уильям. — А вот и ветряная мельница. Если вы посмотрите внимательно, то раз глядите крылья. — Молодой человек указал на странного вида дерево. — Было приятно с вами познакомиться, господа. Семь футов вам под килем!
Валентин кивнул юноше. Путники свернули на тропинку.
— Пока! — крикнул Саймон, и Шекспир, обернувшись, помахал им рукой.
— Дульси, ты не голодна?
Дульси кивнула, затем, улыбнувшись, взглянула на сестру.
— Я умираю от голода, — сказала девочка, стараясь увернуться от гребешка, которым ее расчесывала сестра. — Я вчера думала, что мы будем есть кролика.
— Что поделаешь, если Фарли ничего не поймал.
Увы, приходилось довольствоваться тем, что осталось: черствым хлебом да небольшой головкой сыра на всех. Накануне вечером они доели мясной пирог, купленный в Барфорде, а последние орехи и фрукты доели на завтрак.
— А может, рыбу какую-нибудь?
— Фарли не видит в темноте, дорогая, — объяснила Лили. Оделы ловили кроликов, пока не стемнело, а потом ловить рыбу было уже поздно.
— Сегодня все будет по-другому, я обещаю. — Она поцеловала сестренку.
Фарли с Тристрамом ушли вперед, чтобы проверить, сможет ли проехать повозка по узкой тропинке, в которую постепенно превращалась дорога. Дождь, прошедший накануне ночью, не прибавил им хорошего настроения — вода заливала костер, и густой коричневый дым разъедал глаза, да и спать пришлось на холодной земле под телегой.
— Колпачок не голоден. Он все утро поедал ягоды и орехи. — Дульси с завистью смотрела на обезьянку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43