Неужто ее краса его сразила? — усмехнулась про себя Кейт, подливая жир в кипящий щелок. Самая обычная похоть, и только. Мужчины вообще легко поддаются низменным инстинктам.
Но сама-то она хороша! Ведь она все еще чувствует себя женой Брайана, как же она могла так легко растаять в объятиях другого? Кейт вздохнула. Кого она хочет обмануть? Из всех ее знакомых мужчин Джонатан, бесспорно, самый красивый, и она уже давно представляла себе, как приятно, должно быть, с ним целоваться. Но представлять — это одно, а делать — совсем другое. Это уже похоже на предательство.
Кейт закрыла глаза. Как сказать ему, что она беременна? Не выгонит же он ее, в конце концов… Возможно, первое время после родов она не сможет выполнять всю работу по дому, но ведь должен же он понять?.. Конечно, есть какая-то тайна в том, как и почему он оказался в здешних краях, но чего ради она должна испытывать к нему недоверие? Даже Клей доверяет ему, хотя когда-то они, по-видимому, сражались по разные стороны фронта.
Клей. Как вести себя с ним? После того неудавшегося пикника он заезжал уже четыре раза и с каждым разом был к ней все более внимателен. Он ей нравится, и она всегда искренне рада его обществу, но только ей вообще не нужны ничьи ухаживания.
Далее, что делать с Патриком? Кейт не видела брата с того дня, как они с ним встретились у ручья, то есть уже почти три недели, но была уверена, что он еще здесь. Ведь уходя, он обещал в случае чего дать ей знать… Открыв глаза, она сосредоточенно смотрела в котелок с густеющим мылом.
Слева ей почудилось какое-то движение. Кейт подняла голову и вздрогнула: за ней молча наблюдали четыре индейца с длинными черными волосами. Все четверо были одеты лишь в набедренные повязки да мокасины и выглядели довольно устрашающе. Обмирая от страха, Кейт смотрела на непрошеных гостей. В памяти замелькали десятки страшных историй о том, что индейцы проделывают с белыми женщинами, — и внутри у нее все оборвалось.
Время шло, однако лица всех четверых оставались такими же непроницаемыми. Кроме Луноцветки, Кейт до сих пор не видела так близко ни одного индейца. Луноцветка… А что, если это ее сородичи? Последние две недели Кейт навещала индеанку почти каждый день, но та упрямо не отвечала на вопросы о прошлом. Взглянув еще раз на устрашающую четверку, Кейт окончательно уверилась, что индейцы пришли сюда в поисках Луноцвегки. Возможно, они даже приходятся ей родными братьями. От этой мысли страх ее немного рассеялся.
Наконец один из них ткнул пальцем в котелок и произнес несколько слов на своем гортанном наречии.
— Я… Я не понимаю.
Индеец снова указал на котелок и поднес пальцы ко рту, как будто хотел есть.
— Вы голодны? — догадалась Кейт.
Он повторил тот же жест.
— Нет-нет. — Кейт замотала головой. — Это не едят.
Индеец, по всей вероятности, из ее слов ничего не понял и снова повторил свое требование, а Кейт снова отрицательно покачала головой.
Устав, по-видимому, препираться с бледнолицей эгоисткой, один из воинов шагнул вперед и выхватил у нее ложку. Зачерпнув из котелка, он отправил густеющее варево прямиком себе в рот и с непроницаемым лицом передал ложку следующему.
— Да нет, вы не поняли, это не съедобно! — умоляюще говорила Кейт, глядя на то, как второй индеец глотает полную ложку мыла.
Внезапно ее осенило. Она бросилась на кухню и схватила булку хлеба. Возвращаясь, она успела увидеть, как последний из индейцев отведал ее варева. Когда он возвращал ей ложку, лицо его, как и у остальных, было совершенно бесстрастно.
— Вот, — сказала она, протягивая им хлеб с хрустящей румяной корочкой.
Все четверо взглянули на хлеб, потом друг на друга и, одновременно развернувшись, зашагали прочь.
— Постойте! — Кейт попыталась догнать их. — Я знаю, где Луноцветка!
Однако индейцы, не удостоив ее взглядом, вскочили на лошадей и ускакали.
Кейт беспомощно смотрела им вслед в полной уверенности, что Луноцветка лишилась единственной возможности воссоединиться со своим народом. Внезапно у нее возникла идея. Если сейчас же, верхом на Крутолобом, поехать к Чарли, то Луноцветка, вполне возможно, успеет нагнать своих сородичей.
Кейт метнулась в огород и, надергав пучок моркови, поспешила к загону. А что, если индейцы перехватят ее по дороге и она не сумеет им ничего втолковать? При мысли о том, что они тогда могут с ней сделать, внутри у нее все похолодело… Нет, нельзя быть такой трусихой. Она во что бы то ни стало должна сообщить Луноцветке, что они здесь. Стараясь перебороть страх, Кейт подошла к загону.
Моля Бога, чтобы мул послушался ее, она отвязала его от ограды и вывела из загона. Сразу же за воротами Кейт взобралась на перекладину ограды и перекинула ногу через спину мула, после чего, нагнувшись как можно дальше вперед, сунула ему морковку. Мул извернулся, ухватил зубами угощение и двинулся по тропинке к хижине Чарли.
Кейт изо всех сил старалась не думать о том, что будет, если Крутолобый вдруг понесет, ни даже о том, что плакало теперь ее мыло.
Несмотря на все ее страхи, до хижины Чарли она доехала благополучно. Всякий раз, когда Крутолобый замедлял шаг, Кейт подсовывала ему морковку, и он снова прибавлял ходу. В итоге, хоть у нее и было ощущение, что прошло уже несколько часов, дорога заняла не более тридцати минут. Добравшись до места, Кейт сползла с мула и привязала его к дереву.
— Луноцветка! — позвала она, вбегая в распахнутую настежь дверь. Внутри никого не оказалось, и Кейт решила обойти вокруг дома. — Луноцветка, где ты? — За углом хижины сушилась растянутая на земле оленья шкура — охотничий трофей Джонатана. Безусловно, работа Луноцветки, но где же она сама?
Убедившись, что Кейт приехала одна, индеанка неслышно выступила из-за дерева.
— Случилось что?
— Они приехали за тобой! — задыхаясь, выпалила Кейт.
— Кто? — еле слышно выдохнула Луноцветка.
— Твои братья. То есть, может быть, они и не братья, — поправилась она, — но наверняка из твоего бывшего племени. — И Кейт рассказала Луноцветке о своих гостях.
Выслушав все, индеанка покачала головой.
— Это не мой народ. Наша земля не здесь. Кейт застыла с открытым ртом.
— Для моего народа я умерла, — сказала Луноцветка и отвернулась.
— То есть — твоя семья думает, что ты умерла?
— Семья не хочет меня больше знать. Я убежала от мужа.
— Но он же тебя избивал! — ужаснулась Кейт. — Это что, не важно?
— Он муж. — Луноцветка пожала плечами. Кейт начала было возмущаться чудовищной несправедливостью, однако, взглянув на неподвижное лицо Луноцветки, осеклась.
Индеанка вдруг дотронулась до ее руки.
— Прячемся, — тревожно сказала она. — Лошади.
— Лошади? Где?
Луноцветка потянула ее за рукав.
— Уже близко. Скорее.
Тревога передалась и Кейт. Подобрав юбки и то и дело оглядываясь через плечо, она побежала к деревьям. Здесь Луноцветка потянула ее вниз.
— Тихо лежать, — прошептала она, опускаясь в густые заросли рядом с Кейт.
Через несколько секунд Кейт наконец тоже услышала вдали топот копыт. Кто-то очень спешил к ним, но кто? Индейцы? Прикусив губу, Кейт еще теснее прижалась к земле.
— Чарли! — донесся из-за деревьев отчаянный крик Джонатана. — У нас беда!
— Это Джонатан с ребятами. — Кейт торопливо выбралась из укрытия. — У них что-то случилось! Что там у вас? — взволнованно крикнула она, увидев Джонатана.
— Кейт! — Джонатан в несколько прыжков преодолел расстояние между ними и сгреб ее в объятия. — С тобой все в порядке? Слава Богу! — Но не успела она ответить, как он уже оттолкнул ее и грозно сверкнул глазами. — Ты хоть соображаешь, что творишь? Ты ничего лучше не могла придумать, чем разгуливать одной?
Кейт изумленно моргала. Он что, с ума сошел?
— Я всегда хожу сюда одна.
— Могла бы хоть записку оставить!
— Вот как? — огрызнулась Кейт. — С каких это пор я обязана сообщать вам, куда я иду?
— С тех пор, как мне встретилось двадцать индейцев в миле от дома!
— Так уж и двадцать! Мне что-то показалось, что их не больше четырех.
— Что?! — взревел Джонатан. — Ты знала, что кругом индейцы, и все равно сюда отправилась? — Пальцы его с такой силой вцепились ей в плечо, что она поморщилась. — Где четыре, там и больше! Кажется, целое племя выехало на охоту!
— Конечно, я знала про индейцев. Я нарочно поспешила сюда, чтобы предупредить Луноцветку, — сердито ответила Кейт. — А если вы удосужитесь обернуться, то увидите, что я не разгуливаю в одиночестве, а приехала верхом на Крутолобом.
— Приехала… на Крутолобом?! — Лицо Джонатана угрожающе побагровело, из глаз чуть не искры посыпались. — Да еще двух часов не прошло, как этот бугай тебя чуть не растоптал! — Он с силой тряхнул ее за плечо. — Чем у тебя голова набита вместо мозгов?
Однако с нее уже было довольно. Она сердито вырвалась из его рук.
— Пустите меня! Я иду куда и когда мне надо и не собираюсь спрашивать у вас позволения. И не смейте мне тыкать! Я вам, между прочим, экономка, а не жена, и не потерплю такого отношения к себе. А не умеете держать себя в руках, так ищите себе другую дурочку… И скверный же пример вы подаете вашим сыновьям! — Отступив на шаг, она скрестила на груди руки. — Я понятно изъясняюсь?
Джонатан растерянно моргнул. Ему так редко перечили, что он даже не знал, как в таких случаях следует себя вести. Краем глаза он заметил какое-то движение возле хижины и ухватился за возможность отвлечься как за спасительную соломинку — однако вид Чарли, стоящего с широченной ухмылкой на лице, не очень его обрадовал. Черт возьми, этот-то тут откуда взялся?
— Я спрашиваю, понятно я изъясняюсь или нет?
— Вполне, — сказал он. — Теперь, если вы закончили меня отчитывать, полагаю, мы можем ехать домой?
— Да, я закончила.
— Прекрасно. Леви, ты отведешь Крутолобого домой, — приказал он. — Кейт поедет со мной.
Разгневанная, Кейт обернулась.
— И не подумаю. Как на Крутолобом приехала, так на нем и уеду!
— Но ведь он в любой момент может понести…
— На пути сюда как-то обошлось. А если что — думаю, вам, на этакой махине, нетрудно будет его догнать. — Кейт сознавала, что заходит слишком далеко, но ей уже было все равно: Джонатан Кентрелл чересчур много о себе воображает! Отвязав Крутолобого, она направилась к ближайшему пню, чтобы с него забраться на мула, но не успела — Джонатан легко поднял ее и посадил в седло.
— У меня к вам только один вопрос, — сказал он. — Как вам удалось избавиться от индейцев?
— Я их накормила, — загадочно улыбнувшись, ответила Кейт.
12
— Что, скоро обед? — озабоченно спросил Джонатан, снимая шляпу.
Совсем как Леви с Коулом, когда они «с голоду помирают», подумала Кейт и невольно улыбнулась.
— Уже скоро. Проголодались?
— Ага. Много работы было, зато крыша над сараем почти готова.
— Молодцы. А дранки-то на нее у вас хватит?
— Не знаю. Мальчики уже щиплют, Чарли показал им как, но боюсь, если мы даже возьмемся за дело все вчетвером, до снега можем не управиться. Как там Луноцветка?
— Хорошо. — Кейт вздрогнула: Джонатан потянулся за чашкой и нечаянно коснулся рукавом ее щеки. Она никак не могла привыкнуть к его волнующей близости. — Сегодня я возвращалась другой дорогой и нашла ниже по ручью пустующую хижину, — обронила она в надежде, что безопасная тема поможет унять сердцебиение. — В ней как будто еще недавно жили.
— Да, верно. — Джонатан налил себе кофе. — С год назад там поселился какой-то немец по фамилии Хоффлемейер. Перезимовал одну зиму — а потом снялся и был таков. По-моему, спешил поскорее ноги унести.
Кейт рассеянно смотрела, как Джонатан садится за стол. Давно уже пора сказать ему о ребенке, ведь если не сделать этого сейчас, он все равно скоро догадается. Не может же она вечно скрывать свое положение.
— Джонатан, я хотела бы с вами кое о чем поговорить.
— Да? — Сердце Джонатана упало. Конечно, этот разговор когда-то должен был состояться, но прошло уже столько времени — он даже начал надеяться, что она забыла о том нечаянном поцелуе. — Надеюсь, мои сорванцы не набедокурили?
Кейт покачала головой.
— Не больше, чем обычно, но речь сейчас не о них. Это более личное.
— Хотите прибавку к жалованью?
— Нет… Точнее, от прибавки я, конечно, не откажусь, но сейчас я хотела бы поговорить о другом.
Джонатан, которому смертельно хотелось схватить шляпу и ретироваться за дверь, ожидающе смотрел на нее с чашкой в руке.
— О чем же?
— Видите ли… Дело в том, что я…
Ее прервал резкий стук в дверь. Не зная, досадовать ей на помеху или вздохнуть с облегчением, Кейт пошла открывать.
— Клей? — Она несколько удивилась: Клей Лангтон редко наведывался к ним среди дня.
— Здравствуйте, Кейт.
Нет бы ему появиться на десять минут позже, подумала Кейт, отвечая на приветствие.
— Джонатан дома?
— Да, только что зашел выпить перед обедом чашечку кофе. Пообедаете с нами?
— Мне, право, неловко напрашиваться…
— Вот еще глупости! Еды на всех хватит, а поставить лишнюю тарелку — минутное дело. Мы всегда рады гостям.
— В таком случае не могу отказаться.
На сей раз Джонатан был искренне рад появлению своего соседа: он чувствовал себя как приговоренный, которому неожиданно объявили об отсрочке казни.
— Рад видеть тебя, Клей. — В глазах его зажглись озорные огоньки. — Но насчет обеда я бы на твоем месте поостерегся: у нее, знаешь ли, появилась скверная привычка кормить гостей мылом. — Он сделал вид, что не замечает негодования Кейт.
— Слышал, слышал, — улыбнулся Клей, — но, пожалуй, все же рискну. А вообще-то я зашел рассказать тебе новости. Мне только что сообщили из Шайенна, что губернатор Кемпбелл закончил наконец перепись населения.
— Давно пора, — заметил Джонатан. — Начали еще в мае.
— Да, но ведь и территория не маленькая! По итогам переписи Кемпбелл разделил ее на пять графств и три муниципальных округа. Теперь начнется работа по выработке законов штата, и в следующем месяце наш округ уже должен выставить в законодательный орган трех представителей. Не хочешь баллотироваться?
— Боже упаси! Я уже сыт политикой до конца жизни. Ну а ты как, попробуешь?
— Но ты забыл — я ведь сражался на войне не под теми знаменами.
— Но с войной, слава Богу, покончено, и нет нужды о ней без конца вспоминать. И потом, всякий вправе сражаться за то, во что верит.
— Твоими бы устами да мед пить! — невесело рассмеялся Клей. — Но губернатор Кемпбелл, если помнишь, убежденный янки. Вряд ли он проявит в этом вопросе такую же широту взглядов, как ты.
Джонатан пожал плечами.
— В армии я встречался с Джоном Кемпбеллом, и мне показалось, он не из тех, кто станет копаться в прошлом. А кроме того, представителей выбирают, а не назначают. И если, конечно, ты будешь выставляться как владелец ранчо, а не как южанин, думаю, у тебя все шансы на победу.
— У тебя их больше, — возразил Клей.
— Не уверен. А хотя бы я и вздумал вдруг заняться политикой — все равно из этого ничего не выйдет. Законодатели могут обсуждать свои неотложные вопросы хоть до весны — не бросать же мне Кейт с ребятами одних на полгода. Иное дело ты: завершишь к зиме основные работы, а со всем остальным мастер и несколько подручных и без тебя справятся.
— Господи, Джонатан, по-твоему, уже получается, я просто обязан выставить свою кандидатуру! — Клей улыбнулся Кейт. — И он еще говорит, что он не прирожденный политик. Да с его красноречием можно уговорить луну с неба спуститься!
— Значит, он вас все-таки уговорил? — спросила Кейт, подливая кофе обоим.
— Вероятно. — Клей вздохнул. — Слишком много вопросов требуют решения: налоги, права на воду… Поговаривают даже об избирательном праве для женщин.
— Шутишь?! — Джонатан чуть не поперхнулся.
— Насколько мне известно, Эстер Моррис уже обрабатывает всех предполагаемых кандидатов в радиусе двадцати миль от Саутпасс-сити.
— Вряд ли у нее что-то получится, — фыркнул Джонатан. — Разве найдется здравомыслящий мужчина, который согласится внести на рассмотрение такой смехотворный законопроект?
— Почему же смехотворный? — осведомилась Кейт.
— Но ведь ни одна женщина пока что не взяла на себя труд вникнуть в суть спорных вопросов — не говоря уже о том, чтобы сопоставить достоинства разных кандидатов, — пожал плечами Джонатан.
— Откуда в вас такая уверенность, хотела бы я знать? — вскинулась Кейт. — На моей памяти ни один мужчина пока что не выслушал мнение женщины ни по одному вопросу, включая политические! А удосужились бы поинтересоваться, глядишь, и узнали бы что-нибудь новенькое для себя.
— При всем моем уважении лично к вам, Кейт, думаю, что вы заблуждаетесь. — Джонатан презрительно усмехнулся. — А если даже избирательное право для женщин когда-нибудь и примут, они все равно будут голосовать за тех, на кого им укажут мужья.
— Какая поразительная самоуверенность!.. Помяните мое слово, Джонатан Кентрелл: придет время, когда у женщин будут те же права, что и у мужчин, и мир от этого станет только лучше!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31