Она не собиралась сегодня в магазин, однако необходимо как следует питаться.
Эти простые действия показались ей такими сложными, что она заставила себя сосредоточиться на чем-то одном.
Она, хорошая пловчиха, непременно доберется до берега. Это ей всегда удавалось.
Кэт свернула на подъездную аллею, посмотрела на закрытую дверь гаража и задумчиво пожала плечами. Пусть “тойота” постоит снаружи до тех пор, пока она не сможет снова поднять и опустить дверь гаража.
Выбравшись из автомобиля, Кэт осторожно спустилась по лестнице. В доме ее ждали еще два пролета. Тщательно все взвесив, она решила позвонить Шэрон, а не штурмовать соседскую лестницу, еще более крутую, и набрала номер.
– Шэрон? Это Кэти.
– О Боже! Джейсон опоздал на школьный автобус?
– Нет. – Кэт охватили сомнения. Просить о помощи очень трудно, но выхода нет. – Не сделаешь ли мне одолжение?
– Только скажи какое, – бодро ответила Шэрон.
– Врач прописала мне постельный режим и запретила поднимать тяжести, даже фотоаппарат.
– Кэти! Что случилось? Ты заболела?
В голосе Шэрон чувствовалось неподдельное беспокойство. Очаровательный Джейсон сумел подружить этих двух самых дорогих для него женщин.
– Заболела? – Кэт усмехнулась. – Нет, не заболела, я забеременела и хочу сохранить эту беременность. Так что мне велено лежать, пока не прекратится кровотечение.
– Кэти… ох, Кэти, даже не знаю, что делать – поздравлять тебя или плакать. Трэвис обрадовался, узнав об этом?
– Это мое собственное решение, – холодно ответила Кэт. – Но поздравь меня, я хочу этого ребенка и приложу все силы, чтобы он появился на свет.
– Я сделаю все, что смогу. У меня дважды были выкидыши, прежде чем появились близнецы, да и они родились на пять недель раньше срока, несмотря на все мои старания.
– Извини, – прошептала Кэт, – я не знала.
– Женщины обычно не говорят о выкидышах, чтобы не чувствовать себя неполноценными. Глупо, конечно, но это так. Не попадись в эту ловушку, Кэти. Потерять ребенка очень тяжело, но ни в коем случае нельзя укорять себя за это, иначе можно разрушить семью.
– У меня таких проблем нет.
– Что ж, тогда ложись в постель. Если у тебя нет срочных дел, я наведаюсь, как только к близнецам придет няня.
– Сейчас ничего не надо. Я прекрасно себя чувствую, в самом деле прекрасно. Спасибо тебе, Шэрон.
– Не благодари меня. Если бы не ты, Джейсон со мной не разговаривал бы.
* * *
Вечером, лежа в постели, Кэт смотрела на заход солнца. Весь горизонт на западе пылал, а море блестело золотом и пурпуром.
А затем она увидела “Повелительницу ветров”, скользящую по горящему морю. Ее мощный черный прекрасный силуэт уходил в темноту вслед за умирающим солнцем.
Уплывает… уплыл…
Трэвис уносился в ночь на крыльях большой черной птицы, не оставляя Кэт ничего, кроме отблеска заходящего солнца.
Наконец Кэт заснула. Спала она плохо. Проснувшись посреди ночи, Кэт с трудом сдержала крик.
Не было никакой кровати, никакого дома, никакой земли. Было только ощущение падения, она падала.
Вокруг не за что было ухватиться, оставалось надеяться лишь на рассвет.
Кэт долгое время боялась пошевелиться и снова почувствовать, как от падения; кружится голова. Она покрылась холодным потом. За окном чернела непроглядная темнота.
* * *
Джейсон пришел на рассвете. Кэт села, накинула халат и стала ждать, когда появится мальчик и своей ослепительной улыбкой прогонит ее недавний ночной кошмар. Скоро дверь спальни открылась, и Джейсон остановился на пороге. Он принес несколько пакетиков растворимого какао и гордо улыбался.
– Мама научила меня его готовить, – важно сообщил он. – Так что ни о чем не беспокойся.
С этими словами Джейсон исчез в кухне, и скоро оттуда донесся звук разбившейся посуды.
Через несколько минут Джейсон вернулся в спальню с пустыми кружками и поджаренными тостами на подносе. Он поставил все это на прикроватный столик и снова помчался на кухню. На этот раз мальчик принес кастрюльку с горячим какао.
Хотя большая часть какао пролилась на стол, мальчик торжественно вручил Кэт тост с медом и кружку какао.
Кэт улыбнулась Джейсону, радуясь тому, что таблетки от тошноты подействовали и теперь ее не мутило при виде пищи.
– Какой чудесный запах. Спасибо, Джейсон, надеюсь, ты будешь и впредь готовить мне завтрак.
Мальчик гордо улыбнулся.
– Я сказал маме, что сам справлюсь с этим. Тем более, – он потянулся за тостом с арахисовым маслом, – что ей в это время принесли близнецов. А есть в компании двух орущих малышей может только мама. – Хочешь, я налью тебе еще, а то мне уже пора идти в школу? – Джейсон облизнул пальцы. Усы от какао придавали ему лихой вид и хорошо сочетались с растрепанными рыжими вихрами.
– Нет, спасибо, я уже съела больше, чем за всю неделю.
Мальчик нахмурился.
– Ты похудеешь.
– Будь по-твоему, надсмотрщик.
Кэт взяла еще один тост с медом и с аппетитом съела его. Она потянулась к кастрюльке с какао, но Джейсон опередил ее.
– Мама сказала, что тебе нельзя ничего поднимать. – И он с важным видом налил ей какао.
– Спасибо.
Зазвонил телефон. Сердце Кэт учащенно забилось, но она сразу поняла, что звонит не Трэвис. Он ушел в море и исчез так же бесследно, как вчерашний солнечный свет.
– Я послушаю. – Джейсон вылетел из комнаты. Через несколько минут он вернулся.
– Звонила мама. Она собирается в магазин и просила узнать, что тебе нужно купить.
Кэт вырвала из блокнота листок со списком продуктов.
– Подай, пожалуйста, мой кошелек. – Она выписала чек. – А это для мамы. – Кэт вручила Джейсону чек и список. – И поблагодари ее за то, что прислала тебя. Когда придешь домой из школы, поучишь меня, как играть в “Рыбалку”.
– Конечно! – Мальчик устремился к двери.
– Подожди! – окликнула его Кэт, увидев в окно большие волны. – На море сейчас прилив, поэтому возвращайся домой через улицу.
– Ничего, я буду держаться подальше от волн. – И Джейсон вылетел через заднюю дверь. Кэт с беспокойством наблюдала, как мальчик пронесся вниз по лестнице. Поскольку ее спальня нависала над утесом, Кэт видела основание своей лестницы и лестницы Джейсона.
Мальчик подождал на последней ступеньке ее лестницы, когда откатилась волна, а потом помчался по берегу к своей лестнице. Он бежал так быстро, что, следующая волна даже не успела замочить его ног.
Кэт с облегчением опустилась на кровать и через несколько минут заснула.
Глава 20
Ее разбудил телефонный звонок. Почти выбравшись из постели, Кэт вспомнила, что ей запрещено вставать по таким пустякам, и снова улеглась. Интересно, включен ли автоответчик. Похоже, она забыла его включить.
Кроме телефонных звонков, из кухни доносились и другие звуки. Стукнула дверца буфета. Закрылся холодильник. Что-то громыхнуло на полке.
– Шэрон? – позвала Кэт, когда телефон прозвонил в четвертый раз.
– Да, я на кухне, разбираю продукты, – отозвалась Шэрон. – У тебя там есть телефон?
– Нет. И я забыла включить автоответчик.
– Сейчас я принесу его тебе, вот только отвечу на этот звонок.
Через несколько минут Шэрон появилась в спальне с телефоном руке и автоответчиком.
– Звонили из мастерской, – сообщила она. – Они подготовили несколько образцов рамок и хотят, чтобы ты взглянула на них. А куда включить телефон? – Шэрон оглядела комнату.
– Сюда. – Кэт показала на стену возле кровати. – Спасибо. Я тебе очень признательна за помощь.
– Да ну, о чем разговор! Мне самой приятно хоть немного поговорить со взрослым человеком. – Шэрон включила телефон и подсоединила к нему автоответчик. – Тебе еще что-нибудь принести?
– Пока ничего не надо. Я сейчас еще немного отдохну и займусь сортировкой и отправкой слайдов. – Кэт поморщилась. – Извини, оговорилась – я буду сортировать слайды, а ты отправлять. – Она взглянула на подругу: – Шэрон, ты уверена, что у тебя хватит времени выполнять мои поручения?
– Можешь рассчитывать на меня. Ведь только благодаря тебе за последние четыре месяца Джейсон и я не довели друг друга до сумасшествия. Вечером я пришлю Стива, и он передвинет твою кровать поближе к окну. Тогда тебе будет видно море, берег и всех, кто туда забредет.
– Спасибо. – Кэт рассмеялась. – В последнее время мне очень часто приходится говорить это слово. Спасибо, спасибо и еще раз спасибо.
– Ну так пользуйся такой возможностью. Ей-богу, ты очень много сделала для меня.
Как только Шэрон ушла, дом сразу опустел. Раньше Кэт пошла бы в свою мастерскую сортировать слайды, или села за стол разбирать корреспонденцию, или занялась бы повседневной бухгалтерией.
Но теперь ее жизнь резко изменилась. Из-за множества ограничений Кэт оставалось лишь предаваться невеселым думам. Она даже не могла взять свои фотоаппараты, чтобы утешиться и отвлечься.
Кэт никак не удавалось отделаться от тягостных мыслей. Они перескакивали с Трэвиса на чековые книжки, от спазмов в животе к кровотечению. Теперь, когда Кэт знала причину этого кровотечения, оно приводило ее в ужас.
Кэт подумала о деньгах. За четыре ближайших дня ей предстояло выписать чеки на оплату займов и кредитных карточек, на оплату обучения близнецов и расходов мамочки. Сумма, которую нужно выложить, превышала размеры ее текущего и сберегательного счетов примерно на двенадцать тысяч шестьсот пятьдесят долларов.
Если бы Кэт сейчас работала, для преодоления этого дефицита ей вовсе не пришлось бы покорять Эверест: она просто поднялась бы на невысокий холм. Заказы на коллективные портреты сулили больше двенадцати тысяч, но теперь их придется отменить.
Если не придет чек на крупную сумму от “Энергетикс”, то неизвестно, что и делать.
Ее сердце сжалось.
“Не беспокойся о деньгах, – сказала себе Кэт. – Это может повредить малышу”.
Глядя в потолок широко открытыми глазами, она повторяла про себя совет доктора – не волноваться – и постоянно задавала себе один и тот же вопрос: почему невозможно перестать думать?
Воспоминания черными молниями пронзали ее: Трэвис, любовь, гнев… Она изо всех сил старалась преодолеть жестокую душевную боль.
Если бы Кэт заплакала, ей стало бы легче, но слез не было. Трэвис не оставил ей ничего, даже надежды, а без надежды нет и слез.
От прозвучавшего в тишине телефонного звонка она вздрогнула.
– Алло.
– Это ты, Кохран?
– Да, ангел. Это я.
– Что-то голос у тебя изменился. Рядом с тобой, случайно, нет Дэнверса? Я звонил по телефону его кузины, но мне никто не ответил.
Кэт охватила безнадежность, и она молча стиснула телефонную трубку.
Наконец самообладание вернулось к ней. Придется впредь сохранять его, когда она неожиданно услышит имя Трэвиса. Пора привыкнуть к мысли, что ей никогда уже не проснуться рядом с Трэвисом, не увидеть его сияющие страстью глаза и улыбку на жаждущих поцелуя губах, никогда больше не ощутить солено-сладкий вкус этого поцелуя, никогда больше…
– Кохран? Ты слышишь меня?
– Да. – Ощущение безвозвратной потери тисками сжало ее горло. – Я просто немного растерялась, ты позвонил неожиданно и застал меня врасплох.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Отлично. – Кэт решила не вдаваться в подробности. – Просто отлично.
Харрингтон с сомнением хмыкнул: ее ответ не показался ему убедительным.
Кэт поняла: ей все-таки придется кое-что сообщить своему агенту. По крайней мере сказать, что она откажется от книги “Прикосновение Дэнверса”, если издателю не понравятся отснятые ею фотографии.
– Родни? – наконец отважилась Кэт.
– Я уже сижу, – отозвался Харрингтон. – Продолжай.
– Трэвис ушел в плавание. Я вышлю тебе слайды, которые сделала для его книги. Если их будет недостаточно, тебе придется поискать другого фотографа. – Кэт выпалила это на одном дыхании, надеясь успеть сказать все, прежде чем Харрингтон догадается о том, что случилось.
– Послушай, не стоит беспокоиться. Я знаю Дэнверса: он может погорячиться, уйти, но потом все равно вернется.
– Только не в этот раз, – убежденно возразила она.
– Кэт, ты и в самом деле хорошо себя чувствуешь?
– Стремлюсь к этому.
– Хорошо. Я постараюсь подыскать для тебя несколько иностранных заказов. Сегодня утром я звонил Миллеру в Париж и…
– Нет.
– Что? Почему нет? Ты что-то имеешь против французов?
Вцепившись в телефонную трубку, Кэт напряженно думала, что бы соврать своему ангелу. Но Харрингтон, пожалуй, единственный человек в мире, которому следует говорить правду. Он не бросил Кэт в беде, когда она вылезла из моря – обнаженная незнакомка, отчаянно нуждающаяся в участии и утешении. Родни дал ей все это без колебаний, ни о чем не спрашивая, и никогда не требовал ничего взамен.
– Мой доктор велит мне полежать в постели, – сказала она. – Ни о какой работе не может быть и речи.
Ошеломленный, Харрингтон молчал.
– Но это временное явление, – продолжала Кэт. – Я позвоню тебе, как только смогу снова брать работу.
– Кохран, что, черт возьми, происходит?
– Я беременна и хочу сохранить эту беременность.
– Беременна! Боже правый! Какого черта вы с Трэвисом удумали… – Харрингтон внезапно замолчал.
Несмотря на душевную боль, Кэт улыбнулась.
– Не пугайся.
– Я потрясен, а не испуган. Моя реакция связана с тем, что Трэвис буквально помешан на вопросе о нежелательной… э-э-э, то есть…
– Перестань, – оборвала его Кэт. – Не волнуйся. Я была уверена, что бесплодна. Этот ребенок – просто чудо.
– Ничего себе, хорошенькое чудо! В результате этого чуда ты лежишь совершенно беспомощная, хотя тебе в данный момент нужно работать как никогда.
– А никто и не говорит, что чудеса всегда случаются вовремя.
И все-таки Кэт улыбалась. Одна лишь мысль о том, что она беременна, поднимала ей настроение, заставляя восторгаться чудесным даром, растущим в ней. С таким подарком судьбы Кэт была готова вынести все что угодно. Даже богатого ублюдка с бархатистым голосом.
– Дэнверс знает? – спросил Харрингтон.
– Да.
– Тогда почему, ради всех чертей ада, он оставил тебя?
– Спроси у Трэвиса, когда найдешь его, если только это тебе удастся.
– Я спрошу, и он обязательно ответит. А перед этим подумаю, не нанять ли кого-нибудь, чтобы подержал его, пока я буду выбивать из него правду. Никто не смеет так поступить с тобой и спокойно уйти после этого. Никто! Даже мой лучший друг. – Родни раздраженно фыркнул. – Особенно мой лучший друг! Подумать только, а ведь я надеялся, что вы с ним станете… а, проклятие! Прости меня, Кохран. Я уже жалею о том, что задумал книгу об этом сукином сыне по имени Дэнверс.
– Ни о чем не жалей, как не жалею я. Каждый должен хоть раз отдаться во власть бешеной прибойной волны.
Помолчав, Харрингтон спросил:
– Тебе что-нибудь нужно?
– Только чек от “Энергетикс”.
– Вообще-то по этому поводу я и позвонил. Представители “Энергетикc” вызваны в суд по делам о несостоятельности. Они признали себя банкротами и будут выплачивать шесть центов на каждый доллар своих долгов. Как раз сейчас наш адвокат заполняет бланки требований.
При слове “банкроты” Кэт потеряла дар речи.
– Кохран? Ты слушаешь меня?
– Да…
– Ты готова к выставке в Лос-Анджелесе?
– У меня есть партия готовых фотографий, но еще многое предстоит сделать. Мне не хватило времени подобрать для этих фотографий подложки и рамки.
– Ну так позволь это сделать галерее. Им все равно не понравится то, что выбрал художник. – Харрингтон тихо выругался. – Я понимаю, как ты рассчитывала на этот чек от “Энергетикс”.
– Я справлюсь, как всегда.
– Но раньше ты не была беременна. Трэвис, конечно же, должен…
– Нет!
– Тогда я дам тебе… – начал Харрингтон.
– Нет, – снова перебила его Кэт. – Ни Трэвис, ни ты, ни кто-либо другой. Я сама зарабатываю себе на пропитание.
Она произнесла это с такими же раздражением и злостью, как и Трэвис, предлагавший ей чек на миллион долларов.
Содержанка.
Проститутка.
Кэт снова закипела от гнева. Собрав все свои силы, она постаралась сохранить спокойствие. Ведь Родни не сделал ничего такого, за что на него следовало сердиться.
– Но в любом случае спасибо тебе, ангел. Я признательна за твое предложение. А еще больше – за твое беспокойство.
– Поговорим об этом позже, когда почувствуешь себя лучше.
Кэт промолчала.
– Кэти?.. – выдохнул Харрингтон. – Береги себя. Я скоро позвоню тебе.
– Конечно. Пока.
Тишину в комнате нарушали лишь дыхание Кэт да приглушенный шум моря. Опустив голову на подушку, Кэт уставилась на две фотографии в красивых рамках, висевшие на противоположной стене. Ей уже давно хотелось показать эти фотографии Трэвису, но она ждала, пока для них изготовят подходящие подложки и рамки.
И вот теперь все готово. Только нет Трэвиса, он уплыл.
На первой фотографии, увеличенной до реальных размеров, был крупным планом запечатлен Трэвис. Кэт сняла его в тот вечер, когда он вырезал для Джейсона лодку. От изогнутого в виде гусиной шеи светильника падал косой свет, окрашивая волосы Трэвиса в золотистый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Эти простые действия показались ей такими сложными, что она заставила себя сосредоточиться на чем-то одном.
Она, хорошая пловчиха, непременно доберется до берега. Это ей всегда удавалось.
Кэт свернула на подъездную аллею, посмотрела на закрытую дверь гаража и задумчиво пожала плечами. Пусть “тойота” постоит снаружи до тех пор, пока она не сможет снова поднять и опустить дверь гаража.
Выбравшись из автомобиля, Кэт осторожно спустилась по лестнице. В доме ее ждали еще два пролета. Тщательно все взвесив, она решила позвонить Шэрон, а не штурмовать соседскую лестницу, еще более крутую, и набрала номер.
– Шэрон? Это Кэти.
– О Боже! Джейсон опоздал на школьный автобус?
– Нет. – Кэт охватили сомнения. Просить о помощи очень трудно, но выхода нет. – Не сделаешь ли мне одолжение?
– Только скажи какое, – бодро ответила Шэрон.
– Врач прописала мне постельный режим и запретила поднимать тяжести, даже фотоаппарат.
– Кэти! Что случилось? Ты заболела?
В голосе Шэрон чувствовалось неподдельное беспокойство. Очаровательный Джейсон сумел подружить этих двух самых дорогих для него женщин.
– Заболела? – Кэт усмехнулась. – Нет, не заболела, я забеременела и хочу сохранить эту беременность. Так что мне велено лежать, пока не прекратится кровотечение.
– Кэти… ох, Кэти, даже не знаю, что делать – поздравлять тебя или плакать. Трэвис обрадовался, узнав об этом?
– Это мое собственное решение, – холодно ответила Кэт. – Но поздравь меня, я хочу этого ребенка и приложу все силы, чтобы он появился на свет.
– Я сделаю все, что смогу. У меня дважды были выкидыши, прежде чем появились близнецы, да и они родились на пять недель раньше срока, несмотря на все мои старания.
– Извини, – прошептала Кэт, – я не знала.
– Женщины обычно не говорят о выкидышах, чтобы не чувствовать себя неполноценными. Глупо, конечно, но это так. Не попадись в эту ловушку, Кэти. Потерять ребенка очень тяжело, но ни в коем случае нельзя укорять себя за это, иначе можно разрушить семью.
– У меня таких проблем нет.
– Что ж, тогда ложись в постель. Если у тебя нет срочных дел, я наведаюсь, как только к близнецам придет няня.
– Сейчас ничего не надо. Я прекрасно себя чувствую, в самом деле прекрасно. Спасибо тебе, Шэрон.
– Не благодари меня. Если бы не ты, Джейсон со мной не разговаривал бы.
* * *
Вечером, лежа в постели, Кэт смотрела на заход солнца. Весь горизонт на западе пылал, а море блестело золотом и пурпуром.
А затем она увидела “Повелительницу ветров”, скользящую по горящему морю. Ее мощный черный прекрасный силуэт уходил в темноту вслед за умирающим солнцем.
Уплывает… уплыл…
Трэвис уносился в ночь на крыльях большой черной птицы, не оставляя Кэт ничего, кроме отблеска заходящего солнца.
Наконец Кэт заснула. Спала она плохо. Проснувшись посреди ночи, Кэт с трудом сдержала крик.
Не было никакой кровати, никакого дома, никакой земли. Было только ощущение падения, она падала.
Вокруг не за что было ухватиться, оставалось надеяться лишь на рассвет.
Кэт долгое время боялась пошевелиться и снова почувствовать, как от падения; кружится голова. Она покрылась холодным потом. За окном чернела непроглядная темнота.
* * *
Джейсон пришел на рассвете. Кэт села, накинула халат и стала ждать, когда появится мальчик и своей ослепительной улыбкой прогонит ее недавний ночной кошмар. Скоро дверь спальни открылась, и Джейсон остановился на пороге. Он принес несколько пакетиков растворимого какао и гордо улыбался.
– Мама научила меня его готовить, – важно сообщил он. – Так что ни о чем не беспокойся.
С этими словами Джейсон исчез в кухне, и скоро оттуда донесся звук разбившейся посуды.
Через несколько минут Джейсон вернулся в спальню с пустыми кружками и поджаренными тостами на подносе. Он поставил все это на прикроватный столик и снова помчался на кухню. На этот раз мальчик принес кастрюльку с горячим какао.
Хотя большая часть какао пролилась на стол, мальчик торжественно вручил Кэт тост с медом и кружку какао.
Кэт улыбнулась Джейсону, радуясь тому, что таблетки от тошноты подействовали и теперь ее не мутило при виде пищи.
– Какой чудесный запах. Спасибо, Джейсон, надеюсь, ты будешь и впредь готовить мне завтрак.
Мальчик гордо улыбнулся.
– Я сказал маме, что сам справлюсь с этим. Тем более, – он потянулся за тостом с арахисовым маслом, – что ей в это время принесли близнецов. А есть в компании двух орущих малышей может только мама. – Хочешь, я налью тебе еще, а то мне уже пора идти в школу? – Джейсон облизнул пальцы. Усы от какао придавали ему лихой вид и хорошо сочетались с растрепанными рыжими вихрами.
– Нет, спасибо, я уже съела больше, чем за всю неделю.
Мальчик нахмурился.
– Ты похудеешь.
– Будь по-твоему, надсмотрщик.
Кэт взяла еще один тост с медом и с аппетитом съела его. Она потянулась к кастрюльке с какао, но Джейсон опередил ее.
– Мама сказала, что тебе нельзя ничего поднимать. – И он с важным видом налил ей какао.
– Спасибо.
Зазвонил телефон. Сердце Кэт учащенно забилось, но она сразу поняла, что звонит не Трэвис. Он ушел в море и исчез так же бесследно, как вчерашний солнечный свет.
– Я послушаю. – Джейсон вылетел из комнаты. Через несколько минут он вернулся.
– Звонила мама. Она собирается в магазин и просила узнать, что тебе нужно купить.
Кэт вырвала из блокнота листок со списком продуктов.
– Подай, пожалуйста, мой кошелек. – Она выписала чек. – А это для мамы. – Кэт вручила Джейсону чек и список. – И поблагодари ее за то, что прислала тебя. Когда придешь домой из школы, поучишь меня, как играть в “Рыбалку”.
– Конечно! – Мальчик устремился к двери.
– Подожди! – окликнула его Кэт, увидев в окно большие волны. – На море сейчас прилив, поэтому возвращайся домой через улицу.
– Ничего, я буду держаться подальше от волн. – И Джейсон вылетел через заднюю дверь. Кэт с беспокойством наблюдала, как мальчик пронесся вниз по лестнице. Поскольку ее спальня нависала над утесом, Кэт видела основание своей лестницы и лестницы Джейсона.
Мальчик подождал на последней ступеньке ее лестницы, когда откатилась волна, а потом помчался по берегу к своей лестнице. Он бежал так быстро, что, следующая волна даже не успела замочить его ног.
Кэт с облегчением опустилась на кровать и через несколько минут заснула.
Глава 20
Ее разбудил телефонный звонок. Почти выбравшись из постели, Кэт вспомнила, что ей запрещено вставать по таким пустякам, и снова улеглась. Интересно, включен ли автоответчик. Похоже, она забыла его включить.
Кроме телефонных звонков, из кухни доносились и другие звуки. Стукнула дверца буфета. Закрылся холодильник. Что-то громыхнуло на полке.
– Шэрон? – позвала Кэт, когда телефон прозвонил в четвертый раз.
– Да, я на кухне, разбираю продукты, – отозвалась Шэрон. – У тебя там есть телефон?
– Нет. И я забыла включить автоответчик.
– Сейчас я принесу его тебе, вот только отвечу на этот звонок.
Через несколько минут Шэрон появилась в спальне с телефоном руке и автоответчиком.
– Звонили из мастерской, – сообщила она. – Они подготовили несколько образцов рамок и хотят, чтобы ты взглянула на них. А куда включить телефон? – Шэрон оглядела комнату.
– Сюда. – Кэт показала на стену возле кровати. – Спасибо. Я тебе очень признательна за помощь.
– Да ну, о чем разговор! Мне самой приятно хоть немного поговорить со взрослым человеком. – Шэрон включила телефон и подсоединила к нему автоответчик. – Тебе еще что-нибудь принести?
– Пока ничего не надо. Я сейчас еще немного отдохну и займусь сортировкой и отправкой слайдов. – Кэт поморщилась. – Извини, оговорилась – я буду сортировать слайды, а ты отправлять. – Она взглянула на подругу: – Шэрон, ты уверена, что у тебя хватит времени выполнять мои поручения?
– Можешь рассчитывать на меня. Ведь только благодаря тебе за последние четыре месяца Джейсон и я не довели друг друга до сумасшествия. Вечером я пришлю Стива, и он передвинет твою кровать поближе к окну. Тогда тебе будет видно море, берег и всех, кто туда забредет.
– Спасибо. – Кэт рассмеялась. – В последнее время мне очень часто приходится говорить это слово. Спасибо, спасибо и еще раз спасибо.
– Ну так пользуйся такой возможностью. Ей-богу, ты очень много сделала для меня.
Как только Шэрон ушла, дом сразу опустел. Раньше Кэт пошла бы в свою мастерскую сортировать слайды, или села за стол разбирать корреспонденцию, или занялась бы повседневной бухгалтерией.
Но теперь ее жизнь резко изменилась. Из-за множества ограничений Кэт оставалось лишь предаваться невеселым думам. Она даже не могла взять свои фотоаппараты, чтобы утешиться и отвлечься.
Кэт никак не удавалось отделаться от тягостных мыслей. Они перескакивали с Трэвиса на чековые книжки, от спазмов в животе к кровотечению. Теперь, когда Кэт знала причину этого кровотечения, оно приводило ее в ужас.
Кэт подумала о деньгах. За четыре ближайших дня ей предстояло выписать чеки на оплату займов и кредитных карточек, на оплату обучения близнецов и расходов мамочки. Сумма, которую нужно выложить, превышала размеры ее текущего и сберегательного счетов примерно на двенадцать тысяч шестьсот пятьдесят долларов.
Если бы Кэт сейчас работала, для преодоления этого дефицита ей вовсе не пришлось бы покорять Эверест: она просто поднялась бы на невысокий холм. Заказы на коллективные портреты сулили больше двенадцати тысяч, но теперь их придется отменить.
Если не придет чек на крупную сумму от “Энергетикс”, то неизвестно, что и делать.
Ее сердце сжалось.
“Не беспокойся о деньгах, – сказала себе Кэт. – Это может повредить малышу”.
Глядя в потолок широко открытыми глазами, она повторяла про себя совет доктора – не волноваться – и постоянно задавала себе один и тот же вопрос: почему невозможно перестать думать?
Воспоминания черными молниями пронзали ее: Трэвис, любовь, гнев… Она изо всех сил старалась преодолеть жестокую душевную боль.
Если бы Кэт заплакала, ей стало бы легче, но слез не было. Трэвис не оставил ей ничего, даже надежды, а без надежды нет и слез.
От прозвучавшего в тишине телефонного звонка она вздрогнула.
– Алло.
– Это ты, Кохран?
– Да, ангел. Это я.
– Что-то голос у тебя изменился. Рядом с тобой, случайно, нет Дэнверса? Я звонил по телефону его кузины, но мне никто не ответил.
Кэт охватила безнадежность, и она молча стиснула телефонную трубку.
Наконец самообладание вернулось к ней. Придется впредь сохранять его, когда она неожиданно услышит имя Трэвиса. Пора привыкнуть к мысли, что ей никогда уже не проснуться рядом с Трэвисом, не увидеть его сияющие страстью глаза и улыбку на жаждущих поцелуя губах, никогда больше не ощутить солено-сладкий вкус этого поцелуя, никогда больше…
– Кохран? Ты слышишь меня?
– Да. – Ощущение безвозвратной потери тисками сжало ее горло. – Я просто немного растерялась, ты позвонил неожиданно и застал меня врасплох.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Отлично. – Кэт решила не вдаваться в подробности. – Просто отлично.
Харрингтон с сомнением хмыкнул: ее ответ не показался ему убедительным.
Кэт поняла: ей все-таки придется кое-что сообщить своему агенту. По крайней мере сказать, что она откажется от книги “Прикосновение Дэнверса”, если издателю не понравятся отснятые ею фотографии.
– Родни? – наконец отважилась Кэт.
– Я уже сижу, – отозвался Харрингтон. – Продолжай.
– Трэвис ушел в плавание. Я вышлю тебе слайды, которые сделала для его книги. Если их будет недостаточно, тебе придется поискать другого фотографа. – Кэт выпалила это на одном дыхании, надеясь успеть сказать все, прежде чем Харрингтон догадается о том, что случилось.
– Послушай, не стоит беспокоиться. Я знаю Дэнверса: он может погорячиться, уйти, но потом все равно вернется.
– Только не в этот раз, – убежденно возразила она.
– Кэт, ты и в самом деле хорошо себя чувствуешь?
– Стремлюсь к этому.
– Хорошо. Я постараюсь подыскать для тебя несколько иностранных заказов. Сегодня утром я звонил Миллеру в Париж и…
– Нет.
– Что? Почему нет? Ты что-то имеешь против французов?
Вцепившись в телефонную трубку, Кэт напряженно думала, что бы соврать своему ангелу. Но Харрингтон, пожалуй, единственный человек в мире, которому следует говорить правду. Он не бросил Кэт в беде, когда она вылезла из моря – обнаженная незнакомка, отчаянно нуждающаяся в участии и утешении. Родни дал ей все это без колебаний, ни о чем не спрашивая, и никогда не требовал ничего взамен.
– Мой доктор велит мне полежать в постели, – сказала она. – Ни о какой работе не может быть и речи.
Ошеломленный, Харрингтон молчал.
– Но это временное явление, – продолжала Кэт. – Я позвоню тебе, как только смогу снова брать работу.
– Кохран, что, черт возьми, происходит?
– Я беременна и хочу сохранить эту беременность.
– Беременна! Боже правый! Какого черта вы с Трэвисом удумали… – Харрингтон внезапно замолчал.
Несмотря на душевную боль, Кэт улыбнулась.
– Не пугайся.
– Я потрясен, а не испуган. Моя реакция связана с тем, что Трэвис буквально помешан на вопросе о нежелательной… э-э-э, то есть…
– Перестань, – оборвала его Кэт. – Не волнуйся. Я была уверена, что бесплодна. Этот ребенок – просто чудо.
– Ничего себе, хорошенькое чудо! В результате этого чуда ты лежишь совершенно беспомощная, хотя тебе в данный момент нужно работать как никогда.
– А никто и не говорит, что чудеса всегда случаются вовремя.
И все-таки Кэт улыбалась. Одна лишь мысль о том, что она беременна, поднимала ей настроение, заставляя восторгаться чудесным даром, растущим в ней. С таким подарком судьбы Кэт была готова вынести все что угодно. Даже богатого ублюдка с бархатистым голосом.
– Дэнверс знает? – спросил Харрингтон.
– Да.
– Тогда почему, ради всех чертей ада, он оставил тебя?
– Спроси у Трэвиса, когда найдешь его, если только это тебе удастся.
– Я спрошу, и он обязательно ответит. А перед этим подумаю, не нанять ли кого-нибудь, чтобы подержал его, пока я буду выбивать из него правду. Никто не смеет так поступить с тобой и спокойно уйти после этого. Никто! Даже мой лучший друг. – Родни раздраженно фыркнул. – Особенно мой лучший друг! Подумать только, а ведь я надеялся, что вы с ним станете… а, проклятие! Прости меня, Кохран. Я уже жалею о том, что задумал книгу об этом сукином сыне по имени Дэнверс.
– Ни о чем не жалей, как не жалею я. Каждый должен хоть раз отдаться во власть бешеной прибойной волны.
Помолчав, Харрингтон спросил:
– Тебе что-нибудь нужно?
– Только чек от “Энергетикс”.
– Вообще-то по этому поводу я и позвонил. Представители “Энергетикc” вызваны в суд по делам о несостоятельности. Они признали себя банкротами и будут выплачивать шесть центов на каждый доллар своих долгов. Как раз сейчас наш адвокат заполняет бланки требований.
При слове “банкроты” Кэт потеряла дар речи.
– Кохран? Ты слушаешь меня?
– Да…
– Ты готова к выставке в Лос-Анджелесе?
– У меня есть партия готовых фотографий, но еще многое предстоит сделать. Мне не хватило времени подобрать для этих фотографий подложки и рамки.
– Ну так позволь это сделать галерее. Им все равно не понравится то, что выбрал художник. – Харрингтон тихо выругался. – Я понимаю, как ты рассчитывала на этот чек от “Энергетикс”.
– Я справлюсь, как всегда.
– Но раньше ты не была беременна. Трэвис, конечно же, должен…
– Нет!
– Тогда я дам тебе… – начал Харрингтон.
– Нет, – снова перебила его Кэт. – Ни Трэвис, ни ты, ни кто-либо другой. Я сама зарабатываю себе на пропитание.
Она произнесла это с такими же раздражением и злостью, как и Трэвис, предлагавший ей чек на миллион долларов.
Содержанка.
Проститутка.
Кэт снова закипела от гнева. Собрав все свои силы, она постаралась сохранить спокойствие. Ведь Родни не сделал ничего такого, за что на него следовало сердиться.
– Но в любом случае спасибо тебе, ангел. Я признательна за твое предложение. А еще больше – за твое беспокойство.
– Поговорим об этом позже, когда почувствуешь себя лучше.
Кэт промолчала.
– Кэти?.. – выдохнул Харрингтон. – Береги себя. Я скоро позвоню тебе.
– Конечно. Пока.
Тишину в комнате нарушали лишь дыхание Кэт да приглушенный шум моря. Опустив голову на подушку, Кэт уставилась на две фотографии в красивых рамках, висевшие на противоположной стене. Ей уже давно хотелось показать эти фотографии Трэвису, но она ждала, пока для них изготовят подходящие подложки и рамки.
И вот теперь все готово. Только нет Трэвиса, он уплыл.
На первой фотографии, увеличенной до реальных размеров, был крупным планом запечатлен Трэвис. Кэт сняла его в тот вечер, когда он вырезал для Джейсона лодку. От изогнутого в виде гусиной шеи светильника падал косой свет, окрашивая волосы Трэвиса в золотистый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28