Они подняли головы и поздоровались с ним – Кларисса при этом мило улыбнулась, а улыбка Роуз была какой-то самодовольной. Объяснила она это, когда он сел.
– Клариссе всегда хотелось узнать, как управляется такое большое хозяйство. Я предложила все ей показать.
– Мы начнем с кладовой, – оживленно сообщила Кларисса.
– Угу. – Роуз безмятежно улыбнулась. – А потом пойдем на маслобойню. А потом в сыроварню. И конечно, в теплицы.
– А после этого леди Гермиона обещала показать, как она ухаживает за своими редкими растениями.
Дункан весело улыбнулся, но во взгляде, который он послал Роуз, было предостережение и обещание.
Роуз это заметила, но поскольку уверенность вернулась к ней, она почувствовала, что вполне в состоянии перехитрить его – по крайней мере до Иванова дня, когда она сможет отпустить Джереми, а потом решать, остаться ей здесь или уехать.
Она еще не была готова принять это решение; сначала нужно пережить канун Иванова дня.
К счастью, ее уверенность еще не достигла высшей точки; когда они вышли из гостиной, Кларисса высказала предположение – и Роуз не могла с ним не согласиться, – что им понадобятся шали закутаться от прохладного воздуха кладовой. Комната Клариссы находилась в противоположном крыле дома; выйдя из своей комнаты через несколько минут, Роуз направилась к боковой галерее. Это был самый короткий путь к кладовой.
Она так и не поняла, что ее насторожило – то ли шевельнулась какая-то тень, то ли до нее долетел запах сандала. Но какое-то шестое чувство встревожилось, и Роуз остановилась на пороге длинной узкой галереи.
Она поняла, что Дункан близко – очень близко.
Со сдавленным криком Роуз повернулась и побежала. Она услышала, как он выбранился у нее за спиной. Она спешила прямо по главному коридору, в который выходили двери спален; на ней были легкие туфельки на мягких подошвах, и она почти не производила шума. Дункан, будучи гораздо тяжелее, не мог следовать за ней быстро – если бы он побежал, все гости высунули бы головы из дверей и стали бы спрашивать, что случилось. Роуз добежала до конца коридора и замедлила шаг, а потом легко сбежала вниз по узкой боковой лесенке. Внизу она выскользнула через боковую дверь на выложенную плитами террасу.
Она наполовину пересекла ее и подняла голову. Дункан смотрел на нее с верхней галереи.
Она помахала ему рукой; он помрачнел.
Улыбаясь еще лучезарнее, она пошла к кладовой, чувствуя, как по жилам разливается торжествующая радость, как сильно бьется сердце.
Они уже не дети, но по-прежнему умеют играть.
– Я, право же, думаю, что пора нам совершить верховую прогулку.
Дункан произнес эти слова самым очаровательным голосом, обращаясь к Клариссе, а не к Роуз.
– Ну конечно! – Кларисса с радостью повернулась к Роуз. – Это поможет нам очень мило провести время до вечера, как вы думаете?
Роуз кивнула медленно, не сводя взгляда с невинного лица Дункана.
– Пожалуй. – Поездка, кажется, ничем ей не грозит. Сидя на своей обычной лошадке, она не могла бы обогнать Дункана, но могла бы перехитрить его каким-то искусным маневром. И потом, рядом будут Кларисса и Джереми. И Роуз кивнула уже решительнее: – Прогулка верхом – превосходная мысль.
Следующие полчаса ушли на переодевание, выбор лошадей и седлание их, и в результате, когда они тронулись, день уже клонился к вечеру. Быстро выяснилось, что Дункан и Роуз – превосходные наездники, а Джереми и Кларисса держатся в седле весьма средне. Джереми правил своей гнедой уверенно, но без особого умения; Клариссе стало не по себе, едва лошадь перешла на медленный галоп.
Обменявшись с Роуз страдальческим взглядом, Дункан вернулся назад и поехал рядом с Клариссой, оставив Роуз занимать Джереми. Указывая ему на всякие горные вершины и прочие достопримечательности, она прислушивалась к бормотанию, доносившемуся сзади. Дункан держался как хозяин, стремящийся доставить удовольствие гостье; Кларисса была занята предстоящим балом, своим туалетом, предвкушала танцы, Дункан же держался снисходительно-отечески.
Когда они обогнули озеро и проехали по каменному мосту через реку, Роуз почувствовала гораздо больше благожелательности к Дункану, чем чувствовала все эти дни. Он вел себя именно так, как следовало.
Они проехали по роскошным лугам, добрались до подножия холмов и наконец остановили лошадей на отвесном утесе, нависающем над долиной. Снизу, из долины, вид на утес был обманчив; казалось, утес совсем рядом, на самом деле от дома до него было несколько миль.
Кларисса рассматривала открывшиеся перед ними просторы, среди которых были разбросаны редкие коттеджи и рощицы, и лицо ее выражало что-то похожее на испуг.
– О! – Она прищурилась. – Боже мой! – и посмотрела на Джереми.
А тот впитывал в себя пейзаж.
– Очень эффектно, – со знанием дела проговорил он. Обернувшись, Джереми посмотрел туда, где за спиной у них начинался постепенный подъем к холмам, охватывавший подножие высоких скалистых утесов. – Удивительно, сколько здесь пахотной земли. И не подумаешь, глядя из дома.
Они с Дунканом завели беседу о фермах, расположенных на землях поместья.
Кларисса закусила губку и посмотрела вниз, нервически заплетая гриву своей лошади. Роуз, сидевшая по другую сторону от Джереми, вздохнула и, сделав над собой усилие, ничего не сказала.
– Не пора ли нам возвращаться? – неожиданно предложила Кларисса, заставив обоих мужчин замолчать. Они посмотрели на нее, потом Дункан кивнул:
– Конечно – вам ведь не терпится переодеться к балу.
Кларисса одарила его сияющей, действительно простодушной улыбкой. Роуз страшно захотелось покачать головой. Взяв поводья, она готова была уже развернуть лошадь в сторону дома, как вдруг увидела, что Дункан нахмурился и к чему-то прислушивается.
Она замерла и тоже стала прислушиваться. И услышала то, что слышал он, – далекое мяуканье, долетевшее с легким ветерком.
Джереми и Кларисса, заметив их поведение, тоже прислушались.
– Это кошка. – И Кларисса натянула поводья. – Она, наверное, ловит мышей.
Ни Роуз, ни Дункан, ни Джереми ей не ответили; они внимательно вслушивались. Звук повторился – жалобное хныканье, закончившееся отчетливым всхлипыванием.
– Это ребенок. – Роуз оглядела соседний склон, потом посмотрела вниз на каменистый обрыв, на нагромождение валунов, угловато нависающих над ложем долины.
– О Боже! Дункан… вам не кажется…
Он уже решительно спешивался.
– Он, должно быть, в пещерах.
– Да, но в какой именно? – И, отбросив назад юбку своей амазонки, Роуз спрыгнула с седла на землю.
Дункан быстро протянул руку, чтобы она не упала.
– Это одному Богу известно.
Джереми нахмурился, глядя, как они привязывают своих лошадей к кустам.
– А нельзя просто пойти на звук?
– Здесь эхо. – И с мрачным видом Дункан направился к выступу утеса. – Вся поверхность этой скалы продырявлена пещерами. Они все соединяются – и каждый звук, который раздается в одной из них, отдается по всему лабиринту. Определить источник звука чертовски трудно.
– Вот как.
– Но… – Кларисса нахмурилась, глядя на Дункана, который стоял подбоченившись и смотрел вниз. – Разве мы не поедем обратно?
– Обратно? – Дункан взглянул на нее, явно растерявшись.
– Чтобы послать кого-нибудь на поиски ребенка, – бесхитростно пояснила Кларисса. – Можно отправить конюха по окрестным фермам с сообщением, что кто-то из детей заблудился в пещерах, и родители найдут их.
Роуз не сводила глаз с Дункана, готовая вмешаться, если понадобится. Она почувствовала, какова будет его реакция; к ее радости, он взял себя в руки. И объяснил голосом, лишенным каких-либо интонаций:
– К тому времени, когда мы вернемся и конюх пустится в дорогу, начнет темнеть. Несмотря на кажущуюся пустынность, здесь повсюду разбросаны дома и фермы арендаторов. Но в канун Ивановой ночи никого не будет дома – все уйдут на праздник.
– Совершенно верно, – сказала на это Кларисса. – И бал, который дает ваша матушка, – это самый главный праздник, вы никак не можете опоздать на него.
Роуз схватила Дункана за рукав, но он этого не заметил. Лошадь под Джереми неловко задвигалась.
– Хм, – сказал Джереми, обращаясь к Клариссе, – я полагаю, Стратайр хочет сказать, что это очень опасно – тянуть с поисками ребенка.
Кларисса воззрилась на него:
– Но ведь это всего лишь ребенок какого-то пастуха. Он, вероятно, просто подвернул ногу. Это пойдет ему на пользу: он получит хороший урок, если проведет здесь всю ночь и не сможет побывать на празднике в Иванову ночь. Я не понимаю, – закончила она, надменно вздернув носик, – как может джентльмен предположить, что из-за дурного поведения какого-то крестьянского ребенка я могу опоздать на бал.
После этих слов Джереми, Роуз и Дункан молчали целую минуту. Кларисса воинственно посмотрела; стало ясно, что она сказала это совершенно серьезно.
Дункан мрачно посмотрел на Джереми:
– Я буду весьма вам обязан, Пинквик, если вы проводите мисс Эдмонтон до дома.
Джереми нахмурился:
– Разве не лучше будет, если я останусь? Вдруг вам понадобится помощь?
Дункан посмотрел на Роуз, стоявшую рядом с ним.
– Роуз знает пещеры не хуже меня. – Он снова посмотрел на Джереми. – Мне нужно, чтобы она осталась со мной, а мисс Эдмонтон требуется провожатый.
Лицо Джереми ясно говорило, что он думает о требованиях мисс Эдмонтон, но он был слишком джентльменом, чтобы продолжать спор.
– Прислать вам кого-нибудь на помощь?
Дункан посмотрел на небо:
– Нет. Если нам и понадобится помощь, мы найдем ее где-нибудь поблизости.
Джереми кивнул, потом повернул свою лошадь и махнул Клариссе рукой, предлагая следовать за ним. Она с презрительной усмешкой тронула поводья. Роуз и Дункан повернулись спиной к краю утеса. Старательно прислушиваясь, они ждали, и наконец снова услышали отдаленный крик.
– Он такой слабый. – И без всяких колебаний Роуз стала спускаться с утеса – Вам не кажется, что это где-то далеко внизу?
Дункан кивнул:
– Кажется. – Он скривился. – Но может быть, дети просто зашли в глубину лабиринта. Если они маленькие, то могли зайти даже глубже, чем заходили мы с вами.
– Упаси Боже, – прошептала Роуз.
Утес не был отвесным, он представлял собой поверхность скалы, утыканную валунами. Они спускались молча, Дункан быстро опередил Роуз и круто свернул в сторону. Роуз заметила эту предохранительную меру, но ничего не сказала. Тихий тонкий плач становился громче.
Дункан остановился и подождал, пока Роуз подойдет к нему. Когда она остановилась рядом с ним, он шепнул ей на ухо:
– Покричите им – если это сделаю я, они могут испугаться и замолчать.
Роуз кивнула.
– Милый, – крикнула она голосом мягким и успокаивающим, – где ты? Это Роуз из большого дома – ты ведь помнишь меня, правда?
Молчание – а потом донесся неуверенный голосок, как будто говоривший боялся, что слух его обманывает:
– Мисс Роуз?
– Ну конечно. Мы с моим другом сейчас тебя найдем. Как тебя зовут, милый?
– Джем, мисс. Джем Суинсон.
– С тобой все в порядке, Джем? Ты не покалечился?
Снова молчание, а потом Джем со слезами выпалил:
– Я-то просто малость оцарапался, мисс, но вот мой братик Пити – он провалился в дыру, лежит и совсем не двигается!
Голос Джема захлебнулся в плаче. Дункан выругался.
– Пусть дальше говорит.
Роуз кивнула. Джему было семь лет, его брату Пити – всего четыре года.
– Джем!
Нет ответа.
– Джем, ты говори со мной, не молчи, тогда мы найдем вас и спасем Пити.
Они услышали, что Джем откашлялся.
– А что вы хотите, чтобы я сказал?
– Ты можешь выйти из пещеры, чтобы мы увидели, где вы находитесь?
– Нет. – Джем всхлипнул, потом совладал с собой. – Я съехал в дыру, чтобы помочь Пити, а теперь не могу отсюда вылезти.
– Попросите его описать вход в пещеру, – прошипел Дункан, помогая Роуз обойти особенно большой валун.
Роуз попросила, и Джем описал отверстие, каких на поверхности склона было по меньшей мере десяток.
– А ты видишь вход? – спросила Роуз.
– Нет. Мы завернули за угол – и я вижу только слабый свет в той стороне, откуда мы пришли.
Роуз нахмурилась.
– Сколько вы прошли, прежде чем свернули за угол?
– Как это сколько?
– Подумай, сколько шагов вы сделали до того, как свернуть за угол?
Дункан бросил на Роуз вопросительный взгляд; она не обратила на это внимания – она ждала ответа Джема.
– Может, четыре? – предположил мальчик. – Мы мало прошли.
Роуз блаженно улыбнулась:
– Они, должно быть, в той пещере, в которой я устраивала всякие каверзы с вами, помните?
Судя по лицу Дункана, он помнил это очень даже хорошо. И пошел в другую сторону.
– Это вон там, верно?
Роуз посмотрела на долину, где в Баллинашилзе уже зажглись первые огни, потом снова на склон, оценивая создавшееся положение.
– Да. – Она решительно кивнула. – Это ниже и вон в ту сторону – как раз у того валуна, рядом с которым растет куст.
Они спускались торопливо, оскальзываясь по пути; Роуз продолжала разговаривать с Джемом, и в голосе ее звучала уверенность. Мальчик отвечал, и с каждой фразой голос его казался все менее и менее испуганным. Пересекая место, заваленное рыхлой породой, Роуз поскользнулась. Дункан выбранился и придержал ее, не давая упасть, а потом помог спуститься. В этом прикосновении не было ничего чувственного. Даже когда он добрался до края, где резко остановился и Роуз налетела на него, оба и бровью не повели. Они были полностью сосредоточены на спасении Джема и Пити; сейчас ничто для них не существовало, кроме этого.
– Да! – Роуз чуть было не пустилась в пляс, когда они добрались до входа в предполагаемую пещеру и услышали, что голосок Джема звучит громче и увереннее. – Джем, мы здесь. Сейчас мы тебя вытащим.
Молчание. Потом:
– Я не хочу оставлять Пити. – Голосок Джема задрожал. – Он пошел за мной – он всегда ходит за мной, – я должен был лучше смотреть за ним.
– Послушай, Джем. С Пити все будет хорошо. – По крайней мере Роуз хотелось на это надеяться. – Мы вытащим и его, не беспокойся.
Вход в пещеру был низок и широк ровно настолько, что Роуз могла вползти туда. Она знала, что узкий проход расширяется сразу после входа, а потом резко сворачивает вправо. Она уже хотела встать на колени и протиснуться внутрь, когда рука Дункана схватила ее за плечо; он повернул Роуз к себе.
– Вот. – Он просунул ее руки в рукава своей куртки, надев ее задом наперед.
– Что это?
Дункан, не слушая ее, застегнул куртку у нее на спине.
– Они, вероятно, внизу, в той яме, в которой вы обычно прятались. Я, наверное, смог бы пробраться в пещеру, но вряд ли я смогу свернуть за угол.
Роуз посмотрела на Дункана, измеряя ширину его плеч, он стал гораздо крупнее по сравнению с тем временем.
– Поэтому, – продолжал Дункан быстро и тихо, – вы будете прокладывать дорогу. Мы достанем Джема и вернем его в проход; потом вам придется залезть в яму и поднять оттуда Пити.
Роуз кивнула.
– А куртка зачем?
Она оглядела свою новую одежду; из-за ширины его плеч и спины куртка не мешала ее движениям.
– Затем, – коротко объяснил Дункан, – что вы уже не пятнадцатилетняя худышка, вы не сможете выбраться из этой ямы, извиваясь и прижимаясь животом и спиной к скале, как делали в те времена.
Лицо у Роуз стало озадаченным.
– Вы думаете?
– Именно. – Дункан жестом указал ей на вход в пещеру, откуда снова донесся крик Джема. – Мне придется тащить вас, а я не хочу, чтобы вы при этом оцарапались.
Роуз не удержалась и усмехнулась, но посерьезнела, едва протиснулась в отверстие и обнаружила, что не может даже выпрямиться в проходе.
– Мы уже здесь, Джем. Не бойся.
В пещере было почти совсем темно; Роуз прищурилась и направилась в угол. Дункан тоже протиснулся в отверстие следом за ней; она услышала звук рвущейся ткани – это разорвалась на нем рубашка, задев за острый выступ.
Потом Роуз обогнула угол; дальше проход сужался. Внимательно вглядываясь, она различила густое темное пятно на покрытом пылью полу – это была большая яма. Присев на корточки, она посмотрела вниз и увидела бледное круглое лицо, поднятое к ней.
– Ах, мисс!
Услышав плачущее хныканье Джема, Роуз протянула руку и взъерошила ему волосы.
– Ну давай, мы вытащим тебя первым. – Она протянула ему обе руки. – Держись и попробуй подняться по стенке ямы.
Яма была почти шести футов глубиной. Когда Джем нашел ее руки, Роуз наклонилась еще ниже и обхватила пальцами его запястья.
– А теперь поднимайся.
Она напряглась, стараясь поднять его вес; к счастью, мальчик был нетяжел. Покрякивая и всхлипывая, он оказался в ее руках; Роуз быстро вытащила его, а потом подтолкнула к проходу.
– Теперь ступай, чтобы мы смогли вытащить Пити.
Разрываясь между желанием выбраться наружу и страхом за брата, Джем оглянулся на маленькое тело, которое можно было смутно различить в темноте на дне ямы.
– Джем, иди же.
Джем поднял голову, щурясь на Дункана, который поманил его, все еще стоя у входа в проход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11