И уж конечно, он не думал овладеть ею. Только не Дункан. Какой бы местью он ни грозил ей, но за все годы он никогда не угрожал ей физически. Кроме одного раза, но это была своего рода ошибка. Погода значительно улучшилась. Когда Роуз и Джереми встали из-за стола, Дункан подошел к ним, держа под руку Клариссу, и предложил пройтись по саду. Роуз улыбнулась и решительно взяла Джереми под руку. Но Дункан был очарователен – и только. И ни разу за время долгой, весьма приятной прогулки, равно как и во время затянувшегося вечернего чая в гостиной после возвращения, она ни разу не поймала на себе тех быстрых взглядов затаившегося хищника, которые заметила в библиотеке.
А это значит, что он шутил над ней, стращал; что он устроил очень хорошее представление, чтобы она не раздражала его, чтобы держалась от него подальше, чтобы не давала волю своему острому язычку по крайней мере относительно предполагаемой женитьбы.
Она сглотнула возмущенное «хм», когда к ней подошла Кларисса и встала рядом у открытого окна.
За окном были мягкие сумерки, и Кларисса нахмурилась и изящно вздрогнула.
– Это немного жутковато, не правда ли – такое странное освещение? Ни день, ни ночь. – Она ласково улыбнулась Роуз. – К сожалению, я довольно чувствительна к окружающей природе. Все это мне кажется, – она указала на горные вершины, громоздящиеся над долиной, – смертельно холодным.
Роуз чуть было не посоветовала Клариссе не сообщать Дункану, что она считает его родину «смертельно холодной», но вовремя прикусила язык.
– К счастью, кажется, нет никаких серьезных причин для долгого житья здесь – насколько я поняла, поместье приносит очень мало дохода. – Кларисса окинула взглядом длинную, изящно убранную гостиную. – Дом, конечно, великолепен, такая жалость, что он находится не в Кенте, не в Суррее или хотя бы не в Нортгемптоншире. И все же, – Кларисса бросила на Роуз очередной милый доверчивый взгляд, – я думаю, это поместье настолько великолепно, что будет нетрудно найти для него арендатора.
Роуз чуть не фыркнула. «Хм» – вот и все, что она сочла нужным сказать по этому поводу. Кларисса осталась рядом с ней, чтобы убить время до появления мужчин. Роуз надолго задумалась, но так ничего и не сказала.
Не ее дело разрушать мечты Клариссы, а учитывая явную неспособность этой барышни оценить по достоинству дом Дункана – его фамильное обиталище, – Роуз не могла поверить, что Дункан окажется таким олухом и сделает Клариссе предложение. Роуз не сомневалась в его здравом смысле и способности рассуждать логично. Если не что-то иное, так хотя бы стремление к совершенству, особенно сильное в тех случаях, когда дело касалось его дома, убережет Дункана и Баллинашилз от трагедии, которой неизбежно обернется женитьба на Клариссе. Но на эту тему Роуз не должна ничего говорить.
А это значительно облегчает дело. Не из-за Клариссы она собралась сегодня вечером выйти навстречу крадущемуся леопарду.
Вместе с Клариссой Роуз повернулась к входящим мужчинам. Дункан шел последним, рядом с ее отцом. Роуз усмехнулась и отвернулась. Когда подошел Джереми, на губах ее играла улыбка.
На Дункана Роуз не посмотрела, не улыбнулась ему. Ей хотелось остаться с ним наедине; у нее мелькнула мысль, как это сделать.
Кларисса отошла от нее, остановилась у дивана, на котором сидели ее родители; Дункан подошел туда же. Роуз тянула время, пока не стали разливать чай и гости постарше не ушли к себе; после этого она подвинулась к Джереми и предложила:
– Давайте пройдемся по террасе. Здесь душно, а ветерок сегодня такой ласковый.
Она проследила за взглядом Джереми, устремленным на открытые в сгущающиеся сумерки двери; тонкие занавески развевались на ветерке.
– Терраса идет вдоль боковой стены дома, и с конца ее открывается красивый вид на озеро. – С этими словами она направилась к двери, решительно увлекая за собой Джереми.
– Я думаю… Но вам не кажется, что это неприлично?
Роуз дружески улыбнулась ему:
– Я уверена, никому и в голову не придет, что мы задумали что-то неприличное.
Кроме Дункана.
Они прошли мимо него – он беседовал с миссис Эдмонтон и одной из своих теток, и Кларисса все еще держала его под руку. Не бросив даже мимолетного взгляда в его сторону, сосредоточив все свое внимание на Джереми, Роуз позволила своему спутнику откинуть занавеси и отвести себя на террасу.
Воздух был прохладный, ветерок – ласковый, небо – мягких пастельных тонов, вокруг горных вершин собирались легкие облачка. Пройдя по плитам террасы, Роуз закрыла глаза и вдохнула вечерний воздух, пахнущий сосной и елью, и удивилась, почему Кларисса не сумела оценить волшебства Баллинашилза.
– Как здесь спокойно.
Роуз открыла глаза. Она остановилась у балюстрады и посмотрела на ухоженную лужайку, на купу старых тенистых деревьев. Дальше шли заросли кустарника, еще дальше сгущались тени.
– Кажется, – Джереми обвел рукой представшую перед ними картину, – вы здесь как дома.
– Так оно и есть. – Сняв руку с его локтя, она оперлась о балюстраду. – Я ощущаю Баллинашилз своим домом.
– Но ведь вы живете с отцом в Эдинбурге?
– Да, но… – Роуз осеклась, услышав чьи-то шаги; они с Джереми разом обернулись.
Встретив мрачный взгляд Дункана, Роуз безмятежно улыбнулась:
– Вы тоже вышли подышать свежим воздухом? Идите сюда, к нам. – Она приветственно махнула ему рукой. – Я как раз рассказывала Джереми, что привыкла проводить лето здесь.
Дункан подумал, а потом подошел к ним.
– Понятно.
Излучая простодушную невинность, Роуз послала ему улыбку.
– Действительно, даже вы должны это помнить. – Она обратила смеющийся взгляд на Джереми. – Я всегда была под башмаком у Дункана. – И она в юмористических тонах принялась описывать сокращенную, но правдоподобную историю своих посещений Баллинашилза. Джереми был в восторге; Дункан слушал молча – она видела в его глазах подозрительное и циничное выражение.
– Вот почему я так хорошо знаю Баллинашилз.
Джереми улыбнулся и посмотрел на Дункана.
– Она, должно быть, была сушим наказанием.
Дункан посмотрел на него, потом на Роуз.
– Не до такой степени, как вам кажется.
Роуз ответила на это взглядом, выражающим приятное удивление, а потом снова устремила взгляд на горы. Изящным взмахом руки она обвела рукой пейзаж:
– Он такой дикий и красивый – и неприрученный.
Джереми, тоже глядя на горы, что-то пробормотал в знак согласия.
Дункан ничего не сказал. Он смотрел на Роуз. А она вдруг вздрогнула, как раз когда Джереми снова повернулся к ней.
– Вы озябли, – сказал он. – Давайте лучше вернемся в комнаты.
– Ах нет! – Растирая свои обнаженные руки, Роуз умоляюще улыбнулась. – Здесь так хорошо.
– Но вы простудитесь, – нахмурился Джереми.
– Быть может… – Роуз наклонила голову набок, – если бы вы принесли мне шаль…
– Конечно. – Джереми с готовностью выпрямился. – Где она?
– Кажется… – Роуз задумалась. – Кажется, я оставила ее в гостиной.
– Не бойтесь, я ее найду. – Он весело вошел в гостиную и исчез.
Дункан посмотрел ему вслед, а потом обернулся к Роуз:
– Что вы задумали?
– Задумала? – Некоторое время ее лицо было воплощением простодушной невинности, а потом она сбросила маску и улыбнулась той насмешливой, дразнящей улыбкой, которую держала про запас только для него. Роуз пошла по террасе, легко ведя пальцами по балюстраде. – А почему вы решили, что я что-то задумала?
Дункан посмотрел на ее удаляющуюся фигуру, потом пожал плечами и пошел следом.
– Дикий, красивый и неприрученный. Можете морочить кого угодно вашей светской маской, но я-то вас знаю.
– Вы забыли о двенадцати годах – вы совсем меня не знаете.
– Я мог бы адресовать эти же слова вам, и с большей точностью, но есть вещи, которые никогда не меняются.
– Вот как? – Роуз остановилась на краю террасы, где балюстрада изгибалась полукругом, и повернулась лицом к Дункану.
А тот замер на месте, потрясенный этим видением, – Роуз на фоне сумеречных гор и аспидной воды озера. Знакомое напряжение охватило его.
– Вы по-прежнему ведете себя как дерзкий мальчишка.
Роуз усмехнулась и задумалась – что ей делать теперь, когда она привела его туда, куда хотела, как вынудить леопарда обнаружить свои пятна, как вынудить Дункана проявить свою природу?
Его попытка устрашить ее в библиотеке возбудила любопытство, взметнув его на немыслимую высоту. Она никогда не сталкивалась с той особой силой, которой он обладал; ей хотелось узнать больше об этой силе – по крайней мере столько, чтобы противостоять ей или, точнее говоря, чтобы завладеть ею. Она чувствовала себя обделенной, словно Дункан нашел какое-то необычное место в окрестностях и не показал ей. Она вознамерилась извлечь из него эту тайну.
Повернувшись спиной к озеру и горам, она искоса посмотрела на Дункана; вид у нее был задумчивый.
– Должна сказать, что меня очень удивил ваш выбор – Кларисса кажется очень холодной, очень сдержанной. Она совсем не похожа на женщину, за которой, как мне кажется, вы стали бы волочиться.
Дункан не ответил, и она рискнула мельком взглянуть на его лицо; его непроницаемый взгляд был устремлен на нее. Ей показалось досадным, что он совершенно спокоен – не то чтобы совсем расслаблен, но явно владеет собой, и маска хозяина поместья плотно сидит на его лице.
И она проговорила, подпустив в свой голос насмешливого удивления:
– Мне почему-то казалось, что дамы, которые вам по вкусу, обладают немного большей пылкостью.
– Да, дамы, которые мне по вкусу, обычно обладают пылкостью.
Это равнодушное сообщение четко показало, что он не желает, чтобы его вывели из равновесия; Роуз сразу же изменила тактику.
– Право, – сказала она, придвигаясь к нему и понизив голос, – мне хочется отдаться вам на милость. – И, слегка улыбаясь, она подняла на него глаза. – Обрести ваш опыт.
– Мой опыт? – удивился он.
Она улыбнулась шире.
– В делах… любви. – Она отвела взгляд. – Мне хотелось осведомиться о ваших догадках – вы же опытный человек.
– О моих догадках?
– Да. О том, какие мои стороны могут вызвать обожание у Джереми. – Теперь они стояли почти совсем рядом, и Роуз улыбалась дружески и в то же время маняще, вызывающе. – Мне хочется узнать, что во мне, по вашему мнению, может показаться мужчине наиболее соблазнительным.
Ее глаза не блестели – они как бы тлели. Дункану стоило больших усилий удержаться и не позволить охватившему его напряжению высказаться во взгляде или в движении. Роуз была прозрачна, как вода; она что-то задумала, но он не мог понять, что именно. Он понимал только, что она искушает его. К счастью, он умел держать себя в руках. Они находятся на открытой террасе, а не в библиотеке; в двадцати футах от них расположился целый сонм его родственников, ее отец, и предполагаемый жених, и его предполагаемая невеста со своими родителями. И в любую минуту может вернуться Пинквик с шалью. Роуз понятия не имеет, как соблазнять. Он ее научит – но не здесь и не теперь.
– Я считаю недопустимым высказать предположение о том, что кажется привлекательным Пинквику.
Роуз одарила его пылким взглядом.
– Нет, какие-то идеи у вас есть – вы ведь сказали. – Она наклонилась, запах ее духов окутал Дункана, она стояла совсем близко. – Так что же? Глаза? Губы? Тело?
Все это и еще много всякого. Но Дункан не хотел спускать с цепи своих демонов. Он живо вспомнил тот единственный раз, когда пустил в ход в отношении Роуз физическую силу; ему было четырнадцать лет, он сделал это в ответ на ее очередную насмешку. Вместе с двумя своими друзьями из Итона он отправился погулять в лес, Роуз увязалась за ними, немилосердно нахальная, как всегда. Одна из ее насмешек задела его за живое; он развернулся и врезал ей по уху. Удар был не сильный, но она упала – больше от потрясения, чем от удара. Тогда-то он, к своему великому ужасу, и обнаружил, что Роуз плачет не так, как другие девчонки. Лицо ее не скривилось, она не завопила; глаза ее молча наполнились влагой, а потом по щекам потекли слезы. Она лежала, приложив ладонь к уху, и слезы катились и катились – и в глазах у нее, на ее лице было такое выражение, которое просто убивало его.
Он опустился перед ней на колени, бормоча несвязные извинения, пытаясь неловко утешить ее, – и все это на глазах озадаченных приятелей.
После этого он поклялся, что никогда больше не поддастся соблазну; он никогда больше не применит физическую силу в ответ на ее насмешки.
Он посмотрел ей в глаза – они были теплого коричневого цвета, манящие и зовущие – и твердо напомнил себе, что достаточно силен и в состоянии выдержать любую ее выходку.
Она придвинулась еще ближе, и теперь ее груди касались его фрака, слегка прижимаясь к его груди; ее бедра касались его ног. Она подняла руку и положила ему на грудь ладонь с растопыренными гибкими пальцами, ее карие глаза блестели уже не насмешливо – в них мерцал настоящий соблазн.
Ладонь жгла его сквозь тонкую ткань рубашки; Дункан вздрогнул.
– Вы же знаете, – прошептала она, и ее шотландский акцент прозвучал как нежная ласка. – Так скажите же.
Он заглянул ей в глаза и отбросил всякую осторожность. Нужно положить конец ее игре, Роуз доведет его безумия. Снова доведет. И, сбросив свою личину бесстрастности, он спросил.
– Что вы задумали?
Его отрывистый голос произвел желанное впечатление. Роуз прищурилась и отодвинулась, и Дункану страшно захотелось опять привлечь ее к себе, ощутить рядом с собой ее теплое дыхание.
Она всмотрелась в его глаза, всмотрелась в лицо и нахмурилась. Ее вылазка ни к чему не привела; он, кажется, непроницаем для ее насмешек, ее колкостей – не чувствителен ко всему, что бы она ни сделала. Конечно, никакого опыта в соблазнении у нее не было, но неудача тем не менее сильно раздражила. Роуз сердито окинула взглядом его высокую фигуру – всю, до кончиков ботинок, потом медленно проделала обратный путь вверх. И, добравшись до лица, покачала головой.
Ни малейшего намека на напряжение, которое ей хотелось вызвать. Об этом-то ей и хотелось узнать – об этом странном напряжении, которое передавалось и ей, сжимая нервы, вызывая ощущение покалывания по всему телу, она могла назвать это чувство разве что волнением.
Она встретилась с Дунканом взглядом – его глаза в лунном свете казались хрустально-твердыми – и с огорчением вздохнула.
– Ладно, мне хотелось понять, что это было… что на вас нашло тогда, в библиотеке. – И поскольку мгновенной реакции с его стороны не последовало, она уперлась пальцем ему в грудь. – Что вызвало у вас такое напряжение. – Она провела пальцем по литому мускулу его плеча и попыталась нажать на него. – Что это было такое… мне показалось, что вы хотите меня съесть!
Дункан не застонал только потому, что зубы были плотно сжаты.
– Эту странную реакцию, – сообщил он сквозь стиснутые зубы, – можно полностью описать словом женского рода из шести букв с мягким знаком на конце. – Тут он вдруг понял, что говорит, и быстро добавил: – Это п-о-х-о-т-ь.
Роуз широко распахнула глаза.
– Похоть? – наконец выговорила она. – Это похоть?
– Вот именно – всепоглощающее желание уложить вас, лучше всего голую, в свою постель. – Он проигрывал сражение, поводья выскальзывали из рук. Все тело было напряжено и охвачено жаром. Широко распахнутые глаза Роуз не помогали. Он указал пальцем на ее нос: – И незачем напускать на себя такой изумленный вид – вы чувствуете то же самое.
– Вздор! – холодно возразила она и устремила взгляд куда-то за его плечо, потом капризно пожала плечами. – Мне просто стало любопытно…
– В этом я не сомневаюсь.
– Не более того.
– Ложь.
Он произнес это мягко, насмешливо, и она снова взглянула на него.
– Я не хочу… не хочу, чтобы вы вызывали у меня похоть.
С этими словами она попыталась обойти его; Дункан вытянул руку, чтобы остановить ее.
Роуз этого не заметила, и в результате ее левая грудь оказалась прямо в его правой ладони.
Дункан не задумываясь обхватил этот теплый холмик.
Колени у Роуз обмякли.
Он поддержал ее, привлек к себе. И почувствовал, как глубокое содрогание прошло по ее телу. Она сдалась, охваченная желанием. Он не убрал руку, он провел пальцем по теплому телу, нашел сосок.
Дункан услышал, что Роуз задышала прерывисто, почувствовал, как нарастает в ней желание; еще мгновение она продержалась, а потом припала к нему, упираясь лбом в его ключицу.
– Не нужно.
Это прозвучало совершенно неубедительно.
– Почему? Вам же нравится.
Она задрожала и еще теснее прижалась к нему; тело подтверждало то, что отрицали слова. Дункан поцеловал ее в волосы. Она инстинктивно подняла голову, и он завладел ее губами.
Он не оставил ей никакого выбора, никакой возможности подумать – никакой возможности подразнить его и довести до безумия. Губы у нее оказались именно такими, как ему представлялось, – сочными и сладкими, мягкими, щедрыми, просто дух захватывало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11