Кейт Логан: «Ночной огонь»

Кейт Логан
Ночной огонь



OCR: Iren
«Ночной огонь»: Русич; Смоленск;
Оригинал: Cait Logan,
“Night Fire”
Аннотация США, 1845 год. Ариэль Браунинг, главная героиня романа «Ночной огонь», решается доставить невест одиноким мужчинам в далекий Орегон. Сопровождать женщин через суровую дикую местность берется бесстрашный Люк Д'Арси. Уезжая на Запад, Ариэль ищет давно потерянную любовь, Люк хочет отомстить обидчику. Герои влюбляются друг в друга. Любовь придает им силы и помогает перенести все испытания. Кейт ЛоганНочной огонь Посвящается женщинам, преодолевшим тяжелые испытания на пути в Орегон, и тем людям, которые сохранили это великое наследие. ПРОЛОГ Батон Руж, август 1845 Жан Гаспар, крепкий, сильный мужчина, бежал сквозь душную ночь. Его сердце колотилось от страха, который, казалось, заполнил легкие и заставлял двигаться подкашивающиеся ноги. Он остановился перевести дух и прислонился к толстому, заросшему мхом дереву. Холодный пот, причиной которого был не только бег, но и страх, струился по лбу. Глаза беспокойно метались, следя за тенями.Люсьен Наварон Д'Арси дал клятву убить его. Младшие сестры Д'Арси были взяты в плен Гас-паром и его людьми севернее Форта Св. Врейна. Девушек использовали как проституток до тех пор, пока они не покончили с собой. Это случилось два дня назад. Д'Арси бросил вызов и хладнокровно, одного за одним, начал убивать помощников Гаспара, тех, кто помогал ему в захвате сестер. Теперь он хотел крови Гаспара. Прозванный Черным Мстителем, Д'Арси был безжалостен, расчетлив и неумолим.— Сволочь! — выругался Гаспар, тяжело дыша в свисающий со ствола мох. Ночь казалась необычайно тихой, даже насекомые и лягушки смолкли, оставив Гаспара наедине с его ужасом. Он слышал единственный звук — стук собственного сердца.В жаркой ночи угрожающее присутствие Д'Арси леденило кровь. Глаза Гаспара дико шарили в темноте. Сестры Д'Арси приносили прибыль в сундуки работорговца с прошлого ноября. Он закрыл глаза, отгоняя страх. В уме Гаспара всплыло надменное лицо Д'Арси.— Хорошенько подготовься к смерти, Гаспар, — спокойно сказал Д'Арси, когда Гаспар попытался купить себе жизнь, встретившись с Мстителем перед похоронами девушек. Мягкий, глубокий тон пронзил Гаспара, он узнал голос смерти…Просвистев в неподвижном воздухе, стальной клинок вонзился в дерево в дюйме от шеи Гаспара.— Д'Арси… — испуганно выдохнул беглец. Преследователь выступил из тени, вытащил клинок из дерева и приподнял острием крупную челюсть Гаспара. На кончике клинка алела капля крови, и Гаспар понял, что она не последняя. Этот высокий худой охотник желал его смерти. В красивом, надменном лице Д'Арси узнавались черты его сестер. Светлые глаза холодно изучали Гаспара. Он вздрогнул, почувствовав их глубокий ледяной блеск.Только человек, душа которого закалилась в адском огне, мог иметь такие холодные глаза и жесткую складку у рта.— В марте я вернулся в Форт Св. Врейна, чтобы увезти мать и сестер в Орегон. Их не было с нашими верными друзьями, — Д'Арси говорил неестественно мягко. Он легонько провел кинжалом по горлу Гаспара. — В прошлом году я вернулся из Орегона в Санта Фе. Сайта Фе стал слишком опасным местом для моей семьи.Гаспар задержал дыхание, а Д'Арси продолжал:— После смерти отца мне пришлось отвечать за всех. Я повез мою мать и сестер в усадьбу в Орегон, как хотел отец. Мать заболела, когда мы подъезжали к Форту…В эти минуты светлые глаза Д'Арси наводили ужас на молчаливого слушателя.— Когда мать выздоровела, она попросила меня подготовить наш дом в Вильямет. Против своей воли я оставил ее и сестер с друзьями и верными слугами. — Лезвие сильнее вдавилось в горло пленника. — Зима была суровая, и только один или два путешественника передали наши письма. А потом ничего… Когда я вернулся в марте, мать и слуги были мертвы. Мои сестры…Клинок обжег кожу Гаспара.— Мои сестры пропали. Трудно было найти следы. Ты захватил их в ноябре. Сейчас август, прошел год с тех пор, как я видел их… твой смертный час.— Они отравились сами! Это не моих рук дело! — запротестовал Гаспар, плотнее вжимаясь в кривизну ствола.— Правда? — Д'Арси холодно улыбнулся. — Почему они хотели умереть? Ты продавал их как проституток. Ивон потеряла ребенка. Они не испытывали неудобств? Их честь не была попрана? Я напомню тебе, Гаспар, что мои сестры с детства окружались заботой и вниманием, они всегда были защищены от грязи жизни.— Д'Арси! Смилуйся! — вдруг закричал Гаспар.Мох всколыхнулся у плеча Д'Арси, и внезапно из темноты вышел канадский охотник и торопливо зашептал:— Люк, поторопись. Дружки Гаспара нашли нас. Судя по звукам, их двадцать или даже больше.Работорговец тяжело задышал, мольба застыла в глазах.— Я умоляю тебя… позволь мне жить. Д'Арси поднял голову Гаспара кончиком хорошо отточенного охотничьего ножа. Серебристые глаза Мстителя сузились, когда он вложил в липкую руку работорговца дуэльный пистолет.— Он заряжен. Когда прибудут твои приспешники, мы будем стреляться. Я хочу, чтобы они увидели, как ты умрешь. 1 Сент-Луис, март 1846 — Маман… Колетт… Ивон…Резкие порывы ветра подхватывали лихорадочные крики мужчины, унося их в розовое небо. Озабоченные пассажиры торопились сойти с парохода, на бегу к укрытию кутаясь в шерстяные шали.Голос мужчины тонул в шуме толпы: матери звали детей, матросы выкрикивали приказания. Яркая молния прорезала темные тучи, нависшие над Сент-Луисом, и ударила в дерево на берегу вздувшейся, бурлящей Миссисипи. Загоревшийся ствол зашатался, накренился и с треском рухнул в воду. Высокие волны мгновенно поглотили его.Гроза бушевала над пристанью, когда огромный канадец сошел с парохода, неся на руках могучего сложения молодого мужчину. Канадец, одетый в кожу, не обращал внимания на грязь, облепившую его мокасины, и холодный дождь, стекавший с мрачного бородатого лица. Люди расступались перед ним, он нес свою необычную ношу так же легко, как нес бы маленького ребенка.Канадец осмотрелся в темноте грозового вечера и сердито нахмурился, увидев маленького человечка, шатающегося под грузом свертков и связок шкур. Но тот вдруг ослепительно улыбнулся:— С прибытием, ваша светлость! Эй, расступитесь! Мой друг несет больного, которому нужно последнее прибежище, чтобы умереть…Он запнулся, напуганный свирепым взглядом канадца.— Я… о, он жив, конечно. Он ранен, но будет жить. Я говорю… — Он сгорбился под огромными, завернутыми в кожу тюками и шагнул в глубокую лужу, с трудом тащась за охотником. Наконец они добрались до гостиницы.— Эй, здесь… — оторопело крикнул портье вслед незнакомцу, прошедшему мимо стойки. Следопыт повернул голову, продолжая нести друга по узкой лестнице. Позади него на восточном ковре вестибюля оставалась полоса грязи.— Какая комната? — хрипло бросил канадец. Из-под опущенных полей промокшей шляпы опасно поблескивали глаза.Клерк сжался под презрительным, угрожающим взглядом, пискливо назвал номер комнаты и торопливо взбежал по лестнице. Он быстро открыл дверь, приглашая канадца войти. Маленький человечек с поклажей проскользнул в комнату, свалил свертки в углу и исчез.— Ты получишь плату, — пообещал приезжий недовольным тоном, отпуская портье. Он положил свою ношу на кровать. — Но сначала принеси горячую воду и наполни ванну, поторопись! Захвати бульон и виски… и найди чистую толстую девку, которой можно доверять.Затем он быстро раздел молодого человека, снял пропитанную кровью повязку с его ноги. Бедро вспухло, рваные края раны гноились.— Люк, плохо дело, — тихо прошептал он, ощупывая холодный, вспотевший лоб. — Но надо бороться, ты будешь жить.С лихорадочной горячностью Люк сжал руку друга.— Сиам, — позвал он своего спасителя. Индейцы племени Чинук называли так серого медведя. — Я не должен был оставлять их…— Твоя мать и сестры были в безопасности на ранчо друга, Люк. Они сами захотели остаться.— Блисс повез их на пикник…— Да, это вина Блисса, что твоя семья попала в опасность, — попытался утешить Сиам.Черные волосы Люка разметались по подушке.— Я хотел убить его. Сожалею, что он умер, не дождавшись моей мести.Люк почувствовал, как холодная дрожь охватила его, быстро сменившись лихорадочным жаром. Сознание возвращало в прошлое. Санта Фе был слишком опасен. В семье Д'Арси смешалась испанская и французская кровь, поэтому они всегда оказывались в центре военных событий.Сиам прошептал по-французски:— Отдохни, Тсс. — Потом на языке чинуков: — Hadomcecmce… засыпай.Люк не мог забыться, прошлое тяжелым гнетом давило его. Он покинул семейные владения Д'Арси десять лет назад и направился в богатые зверем леса Орегона. Три раза он возвращался домой с Сиамом, своим верным другом.Весть о женитьбе Люка на Вилоу, девушке из племени чинуков, ошеломила его семью. Встретившись с Вилоу, Джейсон Д'Арси, отец Люка, открыто потребовал немедленного развода, чтобы сохранить чистоту «королевской крови». Люк отказался, и отец отстранил его от семейных дел. Второй раз Люк приехал домой по просьбе матери после смерти Вилоу. Она плакала и умоляла примириться, но гордость отца столкнулась с сыновьей. В конце концов Люк вернулся в далекий Орегон, чтобы охотиться на диких зверей.Два года назад, услыхав отголоски войны, Люк снова поспешил на родину. Его отец был ранен, защищая семью от американцев и мексиканцев. На смертном ложе Джейсон Д'Арси с горьким сожалением признал свое высокомерие и раскаялся в глупых предрассудках. Он попросил Люка перевезти семью в штат Орегон в безопасное место. Когда Джейсон Д'Арси скончался, Люк, Сиам, женщины и несколько слуг отправились в богатый городок Вильямет Вэли. Его мать, оплакивая мужа и горюя по покинутому дому, серьезно заболела. Они остановились у Форта Св. Врейна, торговой фактории. Мать поправилась, но нужно было время, чтобы окончательно восстановить силы. Она упросила Люка отправиться одному, пока зима не перекрыла горные перевалы, купить хорошую землю и построить новый дом. Ивон и Колетт позаботятся о ней, а друзья и слуги защитят их.Люк и Сиам продолжили путешествие, приобрели поместье в шестьсот сорок акров земли, наняли людей и с их помощью построили большой деревянный дом. В марте они на лыжах перешли горы и вернулись на ранчо рядом с Фортом Св. Врейна. Люк намеревался поскорее перевезти семью в новый дом.— А-а, — вскрикнул он от боли в ноге и воспоминаний об оскверненной могиле матери. — Слишком поздно, Сиам, мы опоздали на час. Мои сестры выпили яд меньше чем за час до нашего приезда, они были еще живые, когда мы нашли их. Ивон сжимала то кольцо… кольцо Блисса.Человек по имени Эдвард Блисс уговорил мать и сестер Люка выехать с ранчо друзей на веселый пикник. Теперь Блисс был мертв, убитый бандой, смертельно ранившей мать Люка и выкравшей ее дочерей.Резкая боль пронзила Люка, как будто по нему провели раскаленным мечом. Перед самоубийством сестры вели дневник. Ивон оплакивала своего родившегося мертвым малыша, ребенка Блисса.Работорговцы и люди, продавшие за гроши тела его сестер в Батон Руж, уже мертвы, все, кроме Ла Флера. Вспыхнувшая ярость затмила тоску и печаль. Пять месяцев были потрачены на поиски следов белого работорговца. Потом пришло сообщение, что он в Сент-Луисе. Скоро Ла Флер встретится со своей судьбой.Люку свело ногу. Он боролся с болью и беспамятством. Боль была так сильна, что временами он терял память. Он будет твердо стоять на двух ногах, когда убьет Ла Флера, последнего из подонков.Тихо и коротко выругавшись, мужчина приподнялся, оперевшись на локоть.— Не забирай мою ногу, Тсехе-нехето, — быстро прошептал он, используя чинукское слово, обозначающее «мой старший брат».Канадец повернулся, выдавив нахальную ухмылку:— Можно великолепно заниматься любовью и с…— Только не мою ногу… — внезапно побелев под загаром и лихорадочным румянцем, Люк обессиленно откинулся назад и потерял сознание. Его бил озноб, челюсти сжались. Мокрые пряди черных прямых волос прилипли к узкому лицу. Вдруг серебристые, возбужденно горящие глаза резко открылись, но были пусты, как у привидения.— Гаспар мертв, твои сестры и маман покоятся в мире. Они спокойны сейчас, их честь отомщена, Люк, — мягко прошептал Сиам. — А Ла Флер скоро тоже встретит свою судьбу.Люк неожиданно улыбнулся, крепкие белые зубы ярко контрастировали с темной кожей и черной бородой.— Ты сейчас моя мама, да, Сиам? — поддразнил он и снова опустился на подушку.Он вскрикнул, когда великан поднял его и опустил в горячую воду, не дав раненой ноге намокнуть. Через некоторое время Сиам осторожно уложил Люка на кровать, но тот застонал от боли. Канадец приказал женщине, тихо появившейся в комнате, осторожно лечь в постель, чтобы согреть Люка. Двое слуг проскользнули в комнату и наполнили ванну чистой горячей водой, принесенной в больших ведрах. Пока он накладывал ароматную мазь из диких растений на рану Люка и бережно делал повязку, пухлая блондинка согревала его друга.— Обними его, как драгоценного друга, который потерял жену, мать и сестер, — хрипло прошептал канадец, схватив мягкую руку женщины, когда та ласкала плоский живот Люка.— В этой кровати хватит места для троих, французик, — подмигнув, пригласила девица.Ее улыбка быстро погасла, когда незнакомец мрачно взглянул из-под полей шляпы. С элегантной грацией он сбросил кожаную одежду и погрузился в горячую ванну, не обращая на женщину никакого внимания. Промокшая шляпа оставалась на его голове.— У меня нет приятных, благородных манер моего компаньона, мамзель. Моей обходительности вы не дождетесь в данном деле. Говорят, ее у меня нет. Я делаю то, что должно быть сделано.Мимолетное желание исчезло с накрашенного лица, и женщина вернулась к своим обязанностям.— У него жар. Ты уверен, что это не холера? — спросила она спокойно, разглядывая Люка при ярких вспышках молний. — Вокруг навалом этой заразы.— Люк борется не только с лихорадкой, но и с дьяволом, вселившимся в него. Если он потеряет ногу, то потеряет желание жить. — Глядя на друга, Сиам глотнул виски из глиняного кувшина и поглубже опустился в горячую воду, чтобы смыть неприятные воспоминания о ледяном дожде. Он закрыл глаза, сохраняя неприступность.Люк застонал, согретый пышным женским телом. Едва Люк зашевелился, как Сиам резко приказал:— Будь осторожна с ногой.Повинуясь, женщина ласковым шепотом стала успокаивать Люка. Она украдкой посматривала на громадного бородача, поднявшегося из воды. Несмотря на раскаты грома и стучащий по стеклу дождь, он подошел к двери и распахнул ее именно в тот момент, когда портье поднял руку, чтобы постучать. Взяв ведро с горячей водой из рук служащего, с любопытством уставившегося на Люка, Сиам коротко кивнул:— Иди.— О, сэр. Дело в том, что оплата…От того, что представилось его взору, глаза клерка чуть не вылезли из орбит: невероятно огромного телосложения человек, к тому же совершенно обнаженный, подошел к тюкам в углу, порылся в кожаной сумке и бросил ему две золотые монеты. Еще раз взглянув на девицу, обнимавшую больного, клерк выскользнул из комнаты и осторожно прикрыл дверь:— Я сейчас же принесу бульон.Сиам завернулся в тяжелое покрывало, поставил стул рядом с молодым другом и сел, положив ноги на кровать.— Люк борется с демонами, — тихо произнес он.Затем, взяв кувшин с виски, сделал несколько больших глотков и вытер тыльной стороной руки рот.— Ему все равно, будет ли он жить. А мне нет. Обними его крепче. Говори ему нежные глупости, которые мать шепчет своему ребенку. Заставь его жить, женщина, и будешь вознаграждена.— Что у него в руке? — спросила та мягко. — Он сжимает это в кулаке.Приоткрыв глаз, Сиам медленно, будто сам с собой, заговорил.— Мужское кольцо. Ивон — младшая сестра Люка, когда умирала, сжимала его тоже крепко. — Он погрузился в дрему. Буря сотрясала гостиницу.В прошлом августе воздух был горяч, влажен и неподвижен. Сиам и Люк двигались, как тени, вокруг огромного особняка, прятались за огромными деревьями, заросшими серыми лишайниками, прежде чем подобрались к освещенному дому, где предавались разврату и азартным играм.В грязной комнате, пропитанной запахами секса и сильных духов, прекрасные и в смерти, лежали Ивон и Колетт. Они обнимали друг друга на широкой кровати, где их брали силой так много мужчин. Рядом валялись открытые бутылки с ядом и сладким ликером. Они выпили из одного бокала, его осколки рассыпались по натертому полу, сверкая, как алмазные слезы, в неярком свете лампы.Сейчас Сиам смотрел на друга, освещаемого серебристыми вспышками молний. У Люка были такие же, как у Ивон, блестящие черные волосы, смуглая кожа и длинные густые ресницы. Сиам любил сестру Люка, он готов был убить любого, кто посмел бы прикоснуться к ней. Прекрасный, нежный цветок.Слишком возвышенный и хрупкий для следопыта с плохими манерами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38