— Меня это совсем не забавляет!— В последнее время тебя вообще мало что забавляет. Смотри, не старей раньше времени, Присцилла!— Я беспокоюсь за Карлотту! Я хочу, чтобы она вернулась домой! Она моя дочь, и я хочу, чтобы ты помогла мне, как раньше!— Конечно, я помогу тебе! Но в самом деле, Присцилла, ты похожа на этих богобоязненных пуритан! Карлотте не повредит маленький флирт, так она готовится к жизни!— Я не хочу, чтобы она готовилась к жизни с этим человеком: он опасен, он мне не нравится! И потом, мне казалось, что ты прочишь Карлотту Бенджи?— Естественно, она получит Бенджи, но сначала ей надо немного подрасти! Хватит дрожать, Присцилла, все будет хорошо!Я поняла, что Харриет поможет мне, но что-то надо было делать прямо сейчас. Что?Внезапно мне пришла на ум идея. Я непременно должна была узнать, что Гранвиль замышляет насчет Карлотты, и подумала, что он может сказать мне это просто из бравады: он так уверен в себе, и он уже начал отрывать ее от меня! Я всегда была порывистой, и, как только мне пришла на ум эта мысль, я сразу начала готовиться к разговору.Я вышла из комнаты Харриет и, надев плащ и капюшон, вскоре шла к его дому. Встретил меня один из тех слуг, что я видела прошлым вечером. При виде меня он не выказал ни малейшего удивления. Я думаю, он привык, что к его хозяину часто заходят разные женщины.Меня провели в маленькую комнатку рядом с залом и попросили подождать. Гранвиль пришел почти сразу, как всегда, одетый со вкусом. Темно-красный камзол, сшитый из бархата, был распахнут на груди, открывая роскошный жилет. Панталоны, доходившие до колен, были того же багрового цвета, а туфли имели высокие красные каблуки, которые делали его выше, чем он был на самом деле. Кроме того, в руке у него была украшенная бриллиантами табакерка. Не знаю, почему тогда я обратила внимание на его одежду, но то, с какой гордостью он носил ее, не могло не броситься в глаза. Он был одним из первых в моде, и этим был хорошо известен при дворе.Он поклонился, переложил табакерку в другую руку и, взяв мою руку, поцеловал ее. Я заметно вздрогнула.— Какая честь! — прошептал он. — Однажды вы приехали ко мне в Дорчестере, теперь вы в моем лондонском доме, и оба раза только по собственному желанию!— Я пришла, чтобы поговорить с вами! — сказала я.— Милая леди, я не настолько безрассуден, чтобы предполагать, что на этот раз вы пожаловали сюда за чем-то другим!— Почему вы так стараетесь понравиться моей семье?— Я всегда стараюсь нравиться людям, — ответил он. — А цель у меня одна и та же — получать от жизни столько удовольствия, сколько она мне предлагает!— И что входит в эти так называемые удовольствия?— Прошу вас, садитесь. — Он положил табакерку на стол и подвинул мне позолоченное кресло. Сам же опустился в другое, у стола.— Очень интересная ситуация, — продолжал он, — но мне все ясно! Значит, очаровательная Карлотта и есть тот самый результат вашего греха? И какой восхитительный результат, должен заметить! А ее отцом был Джоселин Фринтон? Это самое интересное! Бедняга погиб от руки этого низкородного монстра Титуса Оутса, но незадолго до того он все-таки сумел подарить нам это привлекательное существо!— Нам? — переспросила я.Тогда-то я и почувствовала злобу в нем. Он знал, как я мучилась, и злорадствовал, как тогда над моим стыдом и унижением.— Нельзя же быть такой жадной, милая леди! Вы хотите приберечь эту красоту для себя? Я нахожу, что она обворожительна!— Она ребенок!— Некоторые из нас любят детей!— Вы имеете в виду таких извращенцев, как вы?— Можно сказать и так!— Тогда вам следует поискать в другом месте!— Моя милая Присцилла! Мне всегда нравилось это имя: оно звучит так чопорно! Помните, во время той волнующей ночи, что мы провели вместе, я говорил вам об этом? Вы не забыли? Я, например, не забуду этого никогда! Как часто мне хотелось напомнить вам о ней! Кстати, у меня есть ваше прекрасное изображение: вы тогда видели его еще в незаконченном виде! Как-нибудь вам следует приехать ко мне в Дорчестер: такую картину мог нарисовать только влюбленный! А теперь слушайте меня: я испытываю большое влечение к вашей дочери и мои намерения абсолютно честны!— Господи Боже! Вы хотите жениться на ней? Но это просто глупо!— Наоборот, очень даже разумно! Весь Лондон судачит о наследстве Фринтона! Наша восхитительная, желанная красавица Карлотта обладает не только красотой, она еще наследница большого состояния!— Вы отвратительны!— Я наслаждаюсь тем, что раскрываю пред вами себя, как в ту ночь, в ту памятную ночь! Я сдержал слово, не правда ли? Разве вы не были удивлены? Но как вы рисковали! Вы должны быть мне и в самом деле благодарны: если бы не я, ваш отец был бы уже давно мертв! Соблазнить женщину — грех простительный, а вот спасти человеческую жизнь — большая добродетель! За то, что я совершил той ночью, я, несомненно, получу местечко на небесах!— Могу поспорить, что местечко вы получите в аду!— Но, говорят, там находятся все интересные люди. Но мы отклонились от темы нашей беседы. Вам больше надо заботиться не о будущем: настоящее для вас куда важнее!— Вы оставите мою дочь в покое?— Нет, — твердо ответил он, — я увлекся ею! Вы же сами сказали, что я должен жениться, а я всегда собирался сделать это, как только встречу леди, которая обладает всеми необходимыми достоинствами!— И состояние Карлотты сразу ставит ее в эту категорию?— Именно! Вам кажется, что я богат? Да, в некотором роде, но я в долгу у всего Лондона, и когда-нибудь по счетам придется платить! А их у меня много, и стиль моей жизни очень дорог. Видите ли, все ожидают от меня, чтобы я изобретал новую моду. Мои счета у портного так длинны, что полдня уйдет только на то, чтобы прочитать их. Мне нужны деньги! Мне крайне необходимо хорошее состояние, и тут судьба предоставила мне приятную возможность!— Ей нет еще и пятнадцати!— Прелестный возраст! Более того, она уже взрослая для своих лет: у нее горячее сердце, и она с нетерпением жаждет любви!— Как, вы думаете, она отреагирует на ваши циничные речи, если я расскажу ей об этом разговоре?— Она никогда вам не поверит: она думает, что вы ревнуете!— Она не так глупа! А если я расскажу ей о вас еще кое-что?— Она ответит вам, что всегда знала, что я человек с большим жизненным опытом! Этим она и восхищается: человек, который познал столько женщин, а выбрал в жены именно ее! Лучшего комплимента для девушки не придумать!— Этот комплимент не поможет, если она узнает, что вы охотитесь за ее состоянием!— Я докажу ей, что мне не нужно это состояние и что это грязное предположение исходит только от тех, кто завидует ее молодости и счастью!Он взял из своей табакерки понюшку табаку, широко улыбнулся мне и вздохнул. Я встала.— Значит, — сказал он, тоже поднимаясь со своего места, — наше маленькое свидание подошло к концу?— У вас ничего не выйдет! — заявила я. — Я сделаю все, чтобы помешать этому!— Моя дорогая Присцилла, вы так оторваны от мира! Пусть дитя будет счастливо! Кроме того, сколько вам было лет, когда вы так весело погуляли?— Да как вы смеете…— Я много чего смею, моя будущая теща! Разве это не восхитительно? Вы, моя будущая теща, ответьте мне, кто в возрасте пятнадцати лет — как раз возраст Карлотты! — тайком ускользнул в Венецию, чтобы родить там своего ребенка? Все, о чем я вас прошу, — не поднимать такую панику при виде человека, имевшего в свое время несколько любовных интриг, которые, кстати, сейчас наше общество сочло бы совершенно заурядными!— В последний раз спрашиваю — оставите ли вы нас в покое? Вы обещаете никогда больше не встречаться с моей дочерью?— Я обещаю вам две вещи: во-первых, я не отступлю, а во-вторых, я снова увижусь с вашей дочерью!Я подошла вплотную к нему и сказала:— Если вы попытаетесь привести этот адский план в действие, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы помешать вам! Я убью вас!Его губы раздвинулись в улыбке.— Какая пикантная ситуация! — сказал он. Я повернулась и вышла.
Не замечая никого и ничего, я шла по улицам. Вернувшись домой, я прошла сразу в свою комнату, все это время спрашивая себя, что же делать? К кому я могла обратиться за советом? Харриет не понимает всего ужаса ситуации, да и откуда ей знать? Ей же неизвестно, что произошло той ночью в Дорчестере, а то похищение в Венеции она расценила как безвредную шалость. Грегори был добр, он сделал бы все, что в его силах, чтобы помочь, но он был не самый сильный из мужчин, и я чувствовала, что с этой ситуацией ему не справиться.Карлотта? Предположим, я поговорю с ней. Я подумала о Бенджи, о милом Бенджи, в котором так много было от его отца. Я согласна с Харриет, что он и вправду тот, кто сделает Карлотту счастливой: он был верен и честен, и он будет всю жизнь предан ей и любить до смерти. Мне хотелось, чтобы она хоть немного побыла маленькой девочкой и продолжила свои занятия с Амелией Гарстон, чтобы она постепенно созрела для любви и замужества. Но если этот ужас, что угрожает ей, действительно случится, ее вечно будет терзать отчаяние. Я даже подумать не могла, что когда-нибудь она, как в свое время я, подчинится похоти Бомонта Гранвиля.Я прошла в комнату Карлотты. Она обернулась и посмотрела на меня.— Что-то случилось? — спросила она. — Ты так бледна, и в глазах ужас! Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение!— Карлотта, — сказала я, — я хочу тебе кое-что сказать!Она подошла ко мне и ласково поцеловала. Потом она усадила меня на стул, взяла себе табуретку и расположилась у моих ног, прижавшись головой к коленям. Несмотря на ее самоуверенность, у нее действительно были способы внушать людям любовь.— Я давно подозревала, что ты мне хочешь что-то рассказать, — сказала она. — Ты то и дело порывалась мне в чем-то признаться. Это очень важно?— Карлотта, я — твоя мать!Она в удивлении уставилась на меня.— Что… что ты сказала? — запинаясь, проговорила она.— Твоя мать — я, а не Харриет! Мне часто хотелось признаться в этом! И я думаю, тебе следовало бы знать, что твоим отцом был Джоселин Фришон!Карлотта с удивлением продолжала смотреть на меня, а потом постепенно начала понимать.— Так вот почему…— Роберт знал, — перебила я. — Ему рассказала Харриет!— Погоди минутку! — воскликнула она. — Это ошеломляет! Расскажи мне все с самого начала!И я рассказала ей о том, как Джоселин попал к нам, как мы укрыли его и как мы с ним стали любовниками.— Мы должны были пожениться, — говорила я ей, — но его схватили, как только мы уехали с острова!— О, бедняжка Присцилла! Мама… думаю, теперь я должна называть тебя так? Странно: я никогда не звала так Харриет! Ей нравится, когда к ней обращаются по имени, что всегда было странным, но Харриет не похожа на остальных людей.— Она была добра ко мне, и это был ее план. Тогда он казался безумным, но он состоялся!— Харриет обожает всякие интриги и игры, она все время этим занимается. А ты — моя мать! Я всегда любила тебя, думаю, и ты тоже любила меня?— О, мое милое дитя! Как часто мне хотелось забрать тебя к себе! Я мечтала об этом многие годы!Она обняла меня и крепко прижалась к моей груди.— Я так счастлива! — сказала она. — Да, счастлива: я — дитя любви, так, кажется? Это очень красивое выражение — зачатый в любви… в любви безоглядной, вот что оно означает, в любви, когда не думают о цене. — Она помедлила немного, а потом внезапно сказала:— Так значит, Бенджи не брат мне?— Нет! — радостно ответила я.— Значит, он больше не будет задирать меня?— Он всегда так любил тебя!— Что же теперь будет? Ты все расскажешь?— Я расскажу моей матери, а она, думаю, расскажет отцу. Конечно, Грегори уже все знает.— Милый Грегори, он всегда был таким хорошим отцом!— Он хороший человек! Знает и Кристабель: она была с нами в Венеции.— Кристабель! Я никогда не задумывалась о ней. Она просто… была, и думает она только о своем мальчике!— Она заботилась обо мне в Венеции.— Да, я родилась в Венеции и всегда считала это весьма романтичным! Наверное, такая суматоха была вокруг моего рождения!— Ты всегда любила суматоху, Карлотта, разве не так?— Ну… это мое появление на свет… Она снова поцеловала меня, и, я заметила, новость обрадовала ее. По крайней мере, она не была в шоке от того, что рождена незаконно. Она считала все это очень романтичным и волнующим, а тот факт, что я была ее матерью, доставил ей большое удовольствие.— Да, — сказал она, — я действительно рада! Ты — та мать, которую я всегда хотела! Это, конечно, несправедливо по отношению к Харриет. Она самая замечательная мать на свете, но в то же время она ведет себя не как мать. Человек хочет, чтобы его мать вела себя немного суетливо, постоянно заботилась о тебе, порой даже раздражая… Ты должна чувствовать, что она все время будет рядом, что бы ты ни сделала, что она отдаст за тебя свою жизнь…— О, Карлотта! — сказала я. — Ради тебя и Дамарис я готова на все!— Дамарис — моя сестра по одному из родителей! Все переворачивается вверх головой! Ли — мой отчим! Он знает?— Да, он знает.— Я так и думала! Ты ему рассказала?— Да, перед свадьбой.— Долг?— Можешь назвать это так.— А кто еще знает?Я поколебалась и сказала:— Бомонт Гранвиль!Она с изумлением уставилась на меня:— Бо знает?— Карлотта, поэтому я и решила, что ты немедленно должна все узнать. Я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком!— Что ты имеешь в виду? Тебе не нравится наша дружба?— Он нехороший человек, он очень зол и испорчен!Я увидела, что лицо ее принимает жесткое выражение. Нежность, что была на нем несколько мгновений назад, быстро испарилась.— Ты возненавидела его с того самого момента, как увидела на рынке, — сказала она.— Я возненавидела его задолго до этого: я встречалась с ним раньше! Он был в Венеции во время твоего рождения!— Но почему?— Он искал приключения, я думаю, занимался тем же, чем всю свою бесполезную жизнь!— Как ты можешь говорить о нем так? Он сделал множество полезных дел, когда-то он служил в армии!— Уверена, он просто очарователен в военной форме!— Пожалуйста, не надо смеяться над ним!— Он очень плохой человек: он пытался похитить меня в Венеции! Ли тогда избил его, и у него до сих пор остались шрамы. Это его жизнь: он соблазняет девушек, в большинстве своем молодых и невинных!— Я понимаю его! — призналась Карлотта. — Он столько рассказывал мне о своей жизни! О да, у него были любовные интриги, было множество женщин! Понимаешь, они сами увивались вокруг него и он не мог отказать им, боясь ранить их чувства! Ведь они так настаивали! Но теперь он с этим покончил!— С каких это пор?— С тех пор, как мы встретились!— Ты пытаешься сказать мне…— Я хочу сказать тебе, — перебила она, — что люблю его, а он влюблен в меня!— Он влюблен в твое состояние, об этом ты не думала?— Он никогда не заговаривал о моем богатстве.— Зато со мной он поделился своими планами! Она непонимающе посмотрела на меня.— Он… говорил с тобой?— Да, — ответила я. — Ему нужно твое состояние! Он только кажется богатым, а на самом деле ему очень нужны деньги, и ты в этом ему очень пригодишься!— Это глупо!— Да, с твоей стороны, с его же это весьма умно!— Как ты ненавидишь его! Это потому, что я люблю его?— Нет, моя ненависть гораздо старше'.— Потому что он когда-то любил тебя?— Карлотта, он не любит никого на свете, кроме себя самого! И любит себя он так сильно, что все остальное просто теряет значение!— Значит, ты виделась с ним и, подумав, что он может рассказать мне о Венеции, решила опередить его? Когда ты была в Венеции, ты сказала ему, что вскоре у тебя появлюсь я?..— Я не говорила ему этого, я вообще не говорила с ним… в Венеции. Меня похитили с бала-маскарада, к счастью, рядом оказался Ли, который спас меня.— Тогда кто ему рассказал об этом?— Он узнал как-то, но не знаю, как. Может, у него были люди, которые работали на него? Я так этого и не выяснила.— И ты ненавидишь его за то, что ему все известно?— Не за это… за многое другое!— Тогда тебе лучше примириться с ним, потому что я собираюсь выйти за него замуж!— Нет, Карлотта! Это невозможно! Ты слишком молода для замужества! Боже мой, дитя, да тебе нет еще и пятнадцати!— Многие выходят замуж в пятнадцать лет: принцессы, королевы…— Здесь совсем другое дело!— Почему? Ты любила моего отца, а я люблю Бо!— Но он старше тебя! Он, по меньшей мере, на двадцать лет тебя старше!— Да хоть на сорок! Он самый прекрасный мужчина, что я когда-либо видела, и я выйду за него замуж!— Нет, Карлотта! Ты не можешь выйти замуж без родительского согласия!— Очень шаткий аргумент, учитывая, что я только сейчас узнала, кто мои родители! Ты только что призналась, что ты — моя мать!Это глубоко ранило меня, будто все эти годы я совсем не обращала внимания на нее!— Карлотта, пойми меня: все, что я делаю, только ради твоего же блага! Ты не можешь выйти замуж за этого человека… — я ухватилась за первую попавшуюся возможность. — ., пока что!— И сколько ты хочешь, чтобы я ждала? — сразу спросила она.— Пока тебе не исполнится шестнадцать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Не замечая никого и ничего, я шла по улицам. Вернувшись домой, я прошла сразу в свою комнату, все это время спрашивая себя, что же делать? К кому я могла обратиться за советом? Харриет не понимает всего ужаса ситуации, да и откуда ей знать? Ей же неизвестно, что произошло той ночью в Дорчестере, а то похищение в Венеции она расценила как безвредную шалость. Грегори был добр, он сделал бы все, что в его силах, чтобы помочь, но он был не самый сильный из мужчин, и я чувствовала, что с этой ситуацией ему не справиться.Карлотта? Предположим, я поговорю с ней. Я подумала о Бенджи, о милом Бенджи, в котором так много было от его отца. Я согласна с Харриет, что он и вправду тот, кто сделает Карлотту счастливой: он был верен и честен, и он будет всю жизнь предан ей и любить до смерти. Мне хотелось, чтобы она хоть немного побыла маленькой девочкой и продолжила свои занятия с Амелией Гарстон, чтобы она постепенно созрела для любви и замужества. Но если этот ужас, что угрожает ей, действительно случится, ее вечно будет терзать отчаяние. Я даже подумать не могла, что когда-нибудь она, как в свое время я, подчинится похоти Бомонта Гранвиля.Я прошла в комнату Карлотты. Она обернулась и посмотрела на меня.— Что-то случилось? — спросила она. — Ты так бледна, и в глазах ужас! Ты выглядишь так, будто только что увидела привидение!— Карлотта, — сказала я, — я хочу тебе кое-что сказать!Она подошла ко мне и ласково поцеловала. Потом она усадила меня на стул, взяла себе табуретку и расположилась у моих ног, прижавшись головой к коленям. Несмотря на ее самоуверенность, у нее действительно были способы внушать людям любовь.— Я давно подозревала, что ты мне хочешь что-то рассказать, — сказала она. — Ты то и дело порывалась мне в чем-то признаться. Это очень важно?— Карлотта, я — твоя мать!Она в удивлении уставилась на меня.— Что… что ты сказала? — запинаясь, проговорила она.— Твоя мать — я, а не Харриет! Мне часто хотелось признаться в этом! И я думаю, тебе следовало бы знать, что твоим отцом был Джоселин Фришон!Карлотта с удивлением продолжала смотреть на меня, а потом постепенно начала понимать.— Так вот почему…— Роберт знал, — перебила я. — Ему рассказала Харриет!— Погоди минутку! — воскликнула она. — Это ошеломляет! Расскажи мне все с самого начала!И я рассказала ей о том, как Джоселин попал к нам, как мы укрыли его и как мы с ним стали любовниками.— Мы должны были пожениться, — говорила я ей, — но его схватили, как только мы уехали с острова!— О, бедняжка Присцилла! Мама… думаю, теперь я должна называть тебя так? Странно: я никогда не звала так Харриет! Ей нравится, когда к ней обращаются по имени, что всегда было странным, но Харриет не похожа на остальных людей.— Она была добра ко мне, и это был ее план. Тогда он казался безумным, но он состоялся!— Харриет обожает всякие интриги и игры, она все время этим занимается. А ты — моя мать! Я всегда любила тебя, думаю, и ты тоже любила меня?— О, мое милое дитя! Как часто мне хотелось забрать тебя к себе! Я мечтала об этом многие годы!Она обняла меня и крепко прижалась к моей груди.— Я так счастлива! — сказала она. — Да, счастлива: я — дитя любви, так, кажется? Это очень красивое выражение — зачатый в любви… в любви безоглядной, вот что оно означает, в любви, когда не думают о цене. — Она помедлила немного, а потом внезапно сказала:— Так значит, Бенджи не брат мне?— Нет! — радостно ответила я.— Значит, он больше не будет задирать меня?— Он всегда так любил тебя!— Что же теперь будет? Ты все расскажешь?— Я расскажу моей матери, а она, думаю, расскажет отцу. Конечно, Грегори уже все знает.— Милый Грегори, он всегда был таким хорошим отцом!— Он хороший человек! Знает и Кристабель: она была с нами в Венеции.— Кристабель! Я никогда не задумывалась о ней. Она просто… была, и думает она только о своем мальчике!— Она заботилась обо мне в Венеции.— Да, я родилась в Венеции и всегда считала это весьма романтичным! Наверное, такая суматоха была вокруг моего рождения!— Ты всегда любила суматоху, Карлотта, разве не так?— Ну… это мое появление на свет… Она снова поцеловала меня, и, я заметила, новость обрадовала ее. По крайней мере, она не была в шоке от того, что рождена незаконно. Она считала все это очень романтичным и волнующим, а тот факт, что я была ее матерью, доставил ей большое удовольствие.— Да, — сказал она, — я действительно рада! Ты — та мать, которую я всегда хотела! Это, конечно, несправедливо по отношению к Харриет. Она самая замечательная мать на свете, но в то же время она ведет себя не как мать. Человек хочет, чтобы его мать вела себя немного суетливо, постоянно заботилась о тебе, порой даже раздражая… Ты должна чувствовать, что она все время будет рядом, что бы ты ни сделала, что она отдаст за тебя свою жизнь…— О, Карлотта! — сказала я. — Ради тебя и Дамарис я готова на все!— Дамарис — моя сестра по одному из родителей! Все переворачивается вверх головой! Ли — мой отчим! Он знает?— Да, он знает.— Я так и думала! Ты ему рассказала?— Да, перед свадьбой.— Долг?— Можешь назвать это так.— А кто еще знает?Я поколебалась и сказала:— Бомонт Гранвиль!Она с изумлением уставилась на меня:— Бо знает?— Карлотта, поэтому я и решила, что ты немедленно должна все узнать. Я не хочу, чтобы ты встречалась с этим человеком!— Что ты имеешь в виду? Тебе не нравится наша дружба?— Он нехороший человек, он очень зол и испорчен!Я увидела, что лицо ее принимает жесткое выражение. Нежность, что была на нем несколько мгновений назад, быстро испарилась.— Ты возненавидела его с того самого момента, как увидела на рынке, — сказала она.— Я возненавидела его задолго до этого: я встречалась с ним раньше! Он был в Венеции во время твоего рождения!— Но почему?— Он искал приключения, я думаю, занимался тем же, чем всю свою бесполезную жизнь!— Как ты можешь говорить о нем так? Он сделал множество полезных дел, когда-то он служил в армии!— Уверена, он просто очарователен в военной форме!— Пожалуйста, не надо смеяться над ним!— Он очень плохой человек: он пытался похитить меня в Венеции! Ли тогда избил его, и у него до сих пор остались шрамы. Это его жизнь: он соблазняет девушек, в большинстве своем молодых и невинных!— Я понимаю его! — призналась Карлотта. — Он столько рассказывал мне о своей жизни! О да, у него были любовные интриги, было множество женщин! Понимаешь, они сами увивались вокруг него и он не мог отказать им, боясь ранить их чувства! Ведь они так настаивали! Но теперь он с этим покончил!— С каких это пор?— С тех пор, как мы встретились!— Ты пытаешься сказать мне…— Я хочу сказать тебе, — перебила она, — что люблю его, а он влюблен в меня!— Он влюблен в твое состояние, об этом ты не думала?— Он никогда не заговаривал о моем богатстве.— Зато со мной он поделился своими планами! Она непонимающе посмотрела на меня.— Он… говорил с тобой?— Да, — ответила я. — Ему нужно твое состояние! Он только кажется богатым, а на самом деле ему очень нужны деньги, и ты в этом ему очень пригодишься!— Это глупо!— Да, с твоей стороны, с его же это весьма умно!— Как ты ненавидишь его! Это потому, что я люблю его?— Нет, моя ненависть гораздо старше'.— Потому что он когда-то любил тебя?— Карлотта, он не любит никого на свете, кроме себя самого! И любит себя он так сильно, что все остальное просто теряет значение!— Значит, ты виделась с ним и, подумав, что он может рассказать мне о Венеции, решила опередить его? Когда ты была в Венеции, ты сказала ему, что вскоре у тебя появлюсь я?..— Я не говорила ему этого, я вообще не говорила с ним… в Венеции. Меня похитили с бала-маскарада, к счастью, рядом оказался Ли, который спас меня.— Тогда кто ему рассказал об этом?— Он узнал как-то, но не знаю, как. Может, у него были люди, которые работали на него? Я так этого и не выяснила.— И ты ненавидишь его за то, что ему все известно?— Не за это… за многое другое!— Тогда тебе лучше примириться с ним, потому что я собираюсь выйти за него замуж!— Нет, Карлотта! Это невозможно! Ты слишком молода для замужества! Боже мой, дитя, да тебе нет еще и пятнадцати!— Многие выходят замуж в пятнадцать лет: принцессы, королевы…— Здесь совсем другое дело!— Почему? Ты любила моего отца, а я люблю Бо!— Но он старше тебя! Он, по меньшей мере, на двадцать лет тебя старше!— Да хоть на сорок! Он самый прекрасный мужчина, что я когда-либо видела, и я выйду за него замуж!— Нет, Карлотта! Ты не можешь выйти замуж без родительского согласия!— Очень шаткий аргумент, учитывая, что я только сейчас узнала, кто мои родители! Ты только что призналась, что ты — моя мать!Это глубоко ранило меня, будто все эти годы я совсем не обращала внимания на нее!— Карлотта, пойми меня: все, что я делаю, только ради твоего же блага! Ты не можешь выйти замуж за этого человека… — я ухватилась за первую попавшуюся возможность. — ., пока что!— И сколько ты хочешь, чтобы я ждала? — сразу спросила она.— Пока тебе не исполнится шестнадцать!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36