– Макклири поморщился от боли, потому что конь его не мог стоять на месте– взбудораженный битвой, он переступал с ноги на ногу, вскидывал голову, грыз удила, и, удерживая его, Эдвард задел рану на руке.
– Ты ранен. Даже если бы ты смог сейчас сражаться, всех воинов Руперта в таком состоянии тебе не одолеть. Да к тому же Руперт, наверное, уже запер ворота в своем замке. Предлагаю вернуться в Кавена и отдохнуть, – заявил Маккей.
Эдвард окинул взглядом своих людей, увидел, что многие из них ранены, и неохотно признал его правоту. Боль в руке тоже требовала внимания. Они спешились. Он срезал зазубренный кончик стрелы и попросил Маккея вытащить ее. Маккей сильным рывком выдернул из раны деревянный стержень. Острая боль пронзила руку, и кровь хлынула струей. Сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, Эдвард проделал все, чему научила его Ребекка. Он плотно сжал края раны, чтобы остановить кровотечение, залил ее спиртным, чтобы не гноилась, а потом намазал целебной мазью и плотно замотал рану оторванным рукавом рубашки.
Собрав убитых и раненых, они поскакали в Кавена. Путешествие заняло два дня, но обошлось без приключений. Больше всего он ненавидел эту часть боевых действий. Жены и дети со страхом ждут родных и любимых... некоторые, на радость им, возвращаются живыми... других привозят мертвыми. Сердце его ныло от сострадания и сочувствия к семьям, потерявшим отца или мужа. Эдвард всегда считал себя ответственным за жизнь своих людей. Ощущение вины еще долго будет омрачать его дни.
Именно по этой причине он скакал в стороне от отряда, подальше от лошадей, на которых везли тела убитых. Когда они достигли вершины холма, с которого был виден замок, трубачи возвестили об их прибытии, и люди повалили из ворот им навстречу. Он увидел Ребекку, сидевшую на коне. Она тревожно обшаривала взглядом воинов, разыскивая его. Эдвард свистнул, резко и сильно. Ее конь вскинул голову и потрусил к нему.
Он видел, как она пришпорила коня, торопясь поскорее его увидеть. И вот наконец она рядом с ним, и он обнял ее. Вдруг он почувствовал, как она напряглась, услышав первый горестный вопль. Ему хотелось бы заткнуть ей уши и не слышать этого самому. Ему хотелось бы уберечь ее от этой боли. Ему хотелось бы никогда больше не воевать.
Она высвободилась из его объятий.
– Ребекка, не надо, – попросил он.
– Я должна. – Глаза ее наполнились слезами. Она повернула коня и поехала к горюющим родичам.
Эдвард сгорал от стыда – он чувствовал себя трусом. Возвращаясь в свою комнату, он увидел Сару, занимавшуюся раненым.
– Лэрд Эдвард, вы тоже ранены? – испуганно бросилась она к нему.
– Да, но я кое-чему научился у Ребекки и сам о себе позаботился, – бросил он на ходу.
– Дайте мне посмотреть. – Сара схватила его за руку. Он остановился и закатал рукав. Он уже научился не спорить с этой упрямой женщиной. Она поцокала языком, глядя на его рану, и подвела Эдварда к огню.
– Сара... – Он не сопротивлялся только из вежливости.
Макнув чистую тряпицу в кипящую воду, она дала ей чуточку остыть и промыла рану. Затем сильно прижала тряпку к телу, чтобы остановить кровь.
– Ох! – взвыл Эдвард и шлепнул ее по руке.
Но Сара лишь рассмеялась и крепче прижала горячий лоскут.
– Я должна удостовериться, что там не осталось грязи. Все отлично! И больше не бей Сару, а то не посмотрю, что ты вождь клана, живо поставлю на место! – Фыркнув, она удалилась.
Эдвард изумленно смотрел ей вслед, недоумевая, как он позволил этой маленькой женщине так с собой обращаться.
Услышав веселое хихиканье за спиной, он обернулся... Ну конечно, Ребекка все видела и слышала! Он заторопился в свою комнату. А вслед ему неслось:
– Ребекка, помажь раны этого грубияна целебной мазью. И поскорей.
– Да, Сара, непременно. Пойдем. – Ребекка догнала его и схватила за руку.
– О нет! И ты туда же! Оставь меня, а то рана снова разболится, – Эдвард попытался отцепить ее пальцы.
– Я все сделаю осторожно. – Ребекка моляще смотрела на него, и Эдвард решил ее не огорчать.
– Тогда пойдем в мою комнату. Там все сделаешь, – проворчал он, мечтая, чтобы его оставили в покое.
Он вошел в свою спальню, уверенный, что Ребекка последует за ним, но она прошла мимо него не останавливаясь. Выглянув в коридор, Эдвард увидел, как она юркнула в свою комнату.
– Мне надо взять мазь, – услышал он ее голос; Эдвард скинул рваную рубашку и бросил ее на сундук, стоящий в углу. В дверь постучали. «Это опять та вредная баба, кто еще может так стучать?..» Разозлившись, он рванул дверь и увидел Гвен. Служанка от страха пролила воду из ведра, которое держала в руке, и растерянно попятилась к выходу.
– Простите, лэрд Эдвард. Я принесла вам воду для умывания.
– Входи. – Он взял у нее ведро. – Как поживает твоя семья?
– Спасибо, хорошо. Принести вам что-нибудь еще? – Эдвард покачал головой, и Гвен быстро, присев в реверансе, исчезла.
Он стал наливать воду в котелок, но вздрогнул, услышав голос Ребекки.
– Эдвард...
– Господи, женщина!..
Рука его дернулась, и вода пролилась на огонь, чуть не погасив его. Он вовремя повернул голову, чтобы увидеть, как в него летит мешочек с мазью. Он попал Эдварду в грудь и, отскочив, шлепнулся на пол. Ребекка стояла, покраснев от гнева и прищурившись.
– Сам о себе позаботься, болван этакий! И не смей называть меня «женщина». – Подбоченясь, она еще раз окинула его яростным взглядом и повернулась, чтобы уйти. Но голос Эдварда остановил ее.
– Кого это ты обозвала болваном?
Ребекка круто развернулась и придвинулась к нему, тыча указательным пальцем в его голую грудь.
– Тебя! И еще... ты невежа с поганым характером! – После каждого слова палец больно втыкался в его тело.
Эдвард внимательно смотрел на нее, думая, стоит ли это все терпеть. Ему даже показалось, что их ссора закончится громким скандалом.
– Я не люблю убивать людей, пусть даже врагов. Мне тяжело видеть убитых родичей. И я не люблю склочных девиц. Мне они не нравятся. Хуже этого может быть только бессмысленный спор.
Эдвард надеялся, что после этого Ребекка сразу уйдет, но она только покраснела и, кажется, собралась его ударить. «Ребекка, пожалуйста, не надо! Пожалуйста!» Словно услышав его мысленную мольбу, она резко повернулась и вылетела из комнаты, громко хлопнув дверью.
Эдвард такого перенести не мог. Он распахнул дверь, чтобы догнать ее, зная, что наговорит ей грубостей, о чем потом пожалеет. К счастью, на пороге возник Натан.
– С кем это ты решил подраться? – Он затолкал Эдварда обратно в комнату, для чего пришлось сильно пихнуть его пару раз, и затворил за собой дверь. – Остынь, старина.
Эдвард мрачно взглянул на друга, размышляя о том, как хорошо было бы избить его до бесчувствия, но рука его так разболелась, что мысль эту пришлось оставить. Вместо этого он чертыхаясь подошел к очагу, чтобы проверить, не согрелась ли вода.
– Мы послали разведчиков присматривать за передвижениями Руперта. Силы наши достаточно велики, но нельзя терять бдительность.
– Ты видел, как этот трус сбежал, едва мы напали на них из засады? – процедил Эдвард сквозь зубы.
– Да, и я рад, что ты остался с нами. У тебя дар принимать правильные решения. – Натаниэль всегда зная, какими словами успокоить его после битвы. – Ты рассказал Ребекке о Руперте?
– Нет. Не успел. – Эдвард хотел сообщить ей об этом, но не сейчас, не в таком настроении.
– Кстати, Маккей приглашает нас на вечернюю трапезу. – И Натан молча вышел из комнаты.
Обмотав руку пледом, Эдвард снял котелок с огня и вылил кипяток в лохань. Как хорошо, что можно согреться! Подбавив в лохань немного холодной воды, он разделся и, шагнув в нее, с облегчением вздохнул.
Неожиданно отворилась дверь. Движение воздуха до – несло до него запах роз. Ребекка! Эдвард сидел с закрытыми глазами, но почувствовал ее приближение и постарался, чтобы испытываемое им торжество не отразилось на его лице.
– Ты не победил, просто я беспокоюсь о твоей ране... ради блага клана... Вот и все. – Ребекка стала бережно растирать его очищающими травами. Дойдя до раны, она замешкалась. Он открыл глаза и вопросительно посмотрел на нее.
– Сделай глубокий вдох и задержи дыхание, пока я буду промывать рану. – Голос Ребекки звучал ровно, ни ласково, ни грубо.
Он подчинился. Когда он выдохнул, Ребекка поймала его ладони и крепко сжала. От резкого жжения он чуть не двинул ее кулаком. Теперь он понял, почему она так крепко держит его руки. Он посмотрел на нее и увидел в ее глазах победные искорки.
Несмотря на мрачное настроение, он утонул в этих прекрасных очах и не мог ей не улыбнуться. Его пальцы завладели тонкими запястьями, и он притянул ее к себе, в воду, прямо в одежде. Он целовал ее упрямый ротик, пока ее язычок игриво не коснулся его языка. Ее смешки щекотали его губы, и Эдвард, продолжая целовать ее, весело засмеялся в ответ.
– Думаешь, твои поцелуи заставят меня забыть о твоей грубости?
Эдвард снова поцеловал ее. Она куснула его за губу, и когда он отстранился и посмотрел на неё, его взгляд был полон нежности.
– Слушай меня, когда я с тобой разговариваю! – тихо произнесла Ребекка. Ее ласковая улыбка смягчила боль в ране.
– Я всегда тебя слушаю, любовь моя. – Эдвард стянул с нее мокрую одежду и швырнул на пол, – Ах, если бы твой отец не ждал нас в главном зале.
Он встал из воды и прижал к себе Ребекку. На миг они прильнули друг к другу. Его палец очертил ее грудь, но в тот момент, когда он собрался выйти из лохани, в дверь коротко постучали, и дверная ручка стала поворачиваться.
– Нельзя! – громко рявкнул Эдвард. Он ступил на пол, держа Ребекку за руку.
– Лэрд Маккей ждет вас в зале, а мне нужна Ребекка, чтобы помочь с ранеными. Я нигде не могу ее найти! – сердито прокричала из-за двери Сара.
– Уходи, я сам решу эти проблемы! – крикнул Эдвард и, закутывая Ребекку в теплое одеяло, тихо прошептал: – Я достану тебе сухую одежду.
– Тебе ничего делать не придется. – Она подошла к большому сундуку, очень легко сдвинула его в сторону, нажала на какой-то рычаг и оказалась в своей комнате. – Теперь ты знаешь. – Голос ее прозвучал тихо и застенчиво.
Эдвард рассмеялся. Ребекка... Она всегда умела его удивить. Иногда ее сюрпризы были приятными, иногда – ужасными. Но другой он видеть ее не хотел.
Ребекка торопливо оделась, но влажные волосы висели унылыми прядями. Пытаясь их расчесать, она только больше их запутывала, Безнадежно! В дверь громко постучали.
– Ты здесь, дитя? – услышала она голос Сары.
– Здесь нет никаких детей, – насмешливо откликнулась Ребекка, растягивая слова, как это делала Сара. Ей нравилось копировать старомодный выговор преданной няньки.
Вошла Сара, держа в руках ее влажную одежду и мокрый тартан, с которого капала вода. Глаза ее сверкали праведным гневом, она даже не желала смотреть на Ребекку.
– О, приношу свои извинения, я хотела развесить это все на просушку. Но...
– Нечего мне тут сказки рассказывать! Я ничего знать не хочу. А если тебя интересует, я сама перевязала раны Эдварда. Правда, теперь у него настроение стало получше. – Сара лукаво подмигнула ей и повесила тартан у очага. Другую одежду она развесила рядом на стульях.
Ребекка безуспешно пыталась протащить гребень сквозь гриву своих непокорных волос.
– Я благодарна тебе, Сара. У меня не было с собой ни лоскутов, ни трав.
– Господи, что ты делаешь со своими волосами?! Дайка мне гребень. – Она выхватила у Ребекки гребешок и начала усердно разбирать спутавшиеся пряди.
– Сара, я не понимаю, почему тебе так не нравятся наши отношения? Ты ведь лучше других знаешь, что я его люблю. Разве ты не желаешь нам добра? – Ребекка искоса взглянула на няньку.
– Не верти головой. – Сара потянула очередной узелок. – В глазах Господа ты замужем за лэрдом Рупертом. И навлекаешь на себя беду тем, что легла в постель с другим мужчиной.
– Эдвард не просто другой мужчина. Он был моим нареченным.
– Все равно это неправильно. Тебе следовало подождать. Что ты будешь делать теперь? Раз ты отдалась мужчине, брак твой не смогут признать недействительным. – Печально вздыхая, Сара помогла Ребекке надеть платье.
– Не волнуйся. Я доведу это дело до конца, что бы ни случилось. Ну ладно, пойдем к раненым. – И Ребекка вышла из комнаты.
Они спустились на кухню и взяли подносы с горячей едой. От вкусного запаха у Ребекки заурчало в животе. Проходя по обеденному залу, она заметила Эдварда, сидящего рядом с отцом. Они пили вино.
Когда она проходила мимо, Эдвард заулыбался и начал мурлыкать любовную песенку. Сердце ее растаяло, и она чуть не выронила поднос. Ей хотелось подбежать к нему, но, оглянувшись, она увидела понимающие улыбки родичей, а также членов клана Макклири. Щеки ее запылали, когда она услышала громкий смех Эдварда.
Гвен, тоже с подносом в руках, нагнала ее у дверей.
– А мне и невдомек, что у нашего вождя такое романтическое сердце, – подмигнула она Ребекке.
– Пусть тебя эти песенки не обманывают, все равно он грубиян.
И обе девушки расхохотались.
– Правда, что ты участвовала в бою вместе с мужчинами? – с восхищением глядя на нее, спросила Гвен.
Ребекка кивнула, не уверенная, что стоит поощрять подобные вопросы. Они передали пищу женщинам, ухаживавшим за ранеными, после чего Ребекка и Сара, взяв другой поднос, направились в комнату леди Маккей.
Марта лежала, откинувшись на подушки, бледная, измученная. Она не открыла глаза, когда они вошли в комнату. Ребекка подбежала к постели и пощупала лоб матери. Он был теплый.
– Мамочка? – тихо позвала Ребекка. Мать открыла глаза и улыбнулась дочери.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила Ребекка.
– Плохо, – прошептала Марта, облизывая сухие потрескавшиеся губы.
Ребекка налила в чашку воды и поднесла матери. Она растерянно посмотрела на Сару, которая наблюдала за ними с озабоченным видом.
– Миледи, дайте-ка мне посмотреть, как у вас заживают раны. – Сара осторожно осмотрела ее и нанесла новый слой мази на ссадины и царапины, – Ты хорошо научилась исцелять, Ребекка. Ты запомнила все, что я тебе показывала?
– Большую часть. – Ребекка поставила поднос с едой на кроватки села рядом, чтобы помочь матери.
– Детка, ты, наверное сама голодная. Почему бы тебе не присоединиться к.остальным в зале? Мне хотелось бы поговорить с Сарой... наедине.
Ребекка нахмурилась. Неужели мать никогда не будет относиться к ней как к взрослой?
– Хорошо, мамочка.
Ребекка поцеловала ее в щеку и, выйдя из спальни, направилась в зал, где мужчины с аппетитом уплетали свой ужин. Эдвард встал, увидев ее, и слегка поклонился, улыбаясь. Она поблагодарила его кивком и подумала, почему ее всегда бросает в жар от его улыбки. Она обвела взглядом окружающих, и они быстро отвели глаза в сторону.
Ребекка повернулась к отцу.
– Расскажи, папа, чем закончилась битва. Как я понимаю, новости не слишком хорошие... или мы празднуем победу? – Она внимательно смотрела ему в глаза.
Эдвард отвернулся. Отец уныло покачал головой.
– Руперт сбежал, бросив свой отряд на произвол судьбы. – Маккей посмотрел на Эдварда.
– Расскажи, как все было! – нетерпеливо попросила Ребекка и удивилась, когда Эдвард промолчал. – Эдвард! – Она дернула его за рукав. – Теперь видишь, почему я хочу участвовать в бою: от вас ничего не узнаешь. Кто же мне скажет, что происходит?
– Руперт удрал, едва мы выскочили из засады. – Видно было, что Эдвард очень расстроен.
– И ты не погнался за ним? – Досада захлестнула ее, она почувствовала, как гнев окрасил ее щеки нервным румянцем. Холодные пальцы страха сжали сердце, затуманили разум. Ребекка со стуком опустила кубок на стол и вскочила, оттолкнув стул ногой, он с грохотом опрокинулся.
– Ребекка, сядь и закончи трапезу... – В тихом голосе Эдварда прозвучала угроза. Он поднял стул и, положив руку ей на плечо, заставил ее сесть.
Глаза Ребекки наполнились слезами, но она не позволила им пролиться. Чего она ожидала? Что Эдвард убьет Руперта, и они станут счастливо жить-поживать? Разве не так все должно было случиться? Она быстро проглотила последний кусок и встала, чтобы покинуть зал.
Эдвард тоже встал со своего места и, ласково взяв ее под руку, вывел из зала.
– Почему ты не погнался за ним? – Она наконец дала волю слезам. Разозлившись на собственную слабость, она вырвала у него руку.
– Я не мот. Думаешь, я не хотел? – Эдвард взял ее за плечи и повернул к себе, но увидел катившиеся из глаз слезы и нежно смахнул их с ее щек.
– Смог бы, если б очень захотел! – Мука исказила его лицо, и она поняла, что пора замолчать, но не сумела: – Смог бы, если бы вправду захотел!
Она увидела, как он нахмурился, и осознала, что зашла слишком далеко. Но прежде чем она успела убежать, он прошипел ей в лицо:
– Ты, маленькая балованная дурочка! Как ты смеешь сомневаться в моей чести только потому, что тебя не устраивает результат? Я сделал то, что должен был сделать, – поддержал в бою моих товарищей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37