– Да Боже мой, не говорите мне только, что это были на самом деле вы! – Маркус попытался вспомнить, что он мог такого сказать. Неужели что-нибудь о происшествиях, беспокоивших его и Захарию? Или даже более того – о том, как трудно было ему разобраться в своих чувствах к ней?
– Вы не подписывали обязательств отказаться от своего состояния или передать мне часть ваших владений,– ответила она. Изгиб ее бровей и блеск изумрудных глаз показывали ему, что она нарочно тянет с ответом.– Хотя тот Гольбейн, у вас в гостиной…
– Селия, скажите мне напрямую. Сегодня мне не хочется играть в игры.– Ее растрепанные локоны и манящие губы заставляли его томиться.
– Я полагаю, что стоило бы сегодня вечером спрятать ваш графин, чтобы вы вели себя получше,– возразила она весело, так, словно бы он и не отчитывал ее.– Но, чтобы вы прекратили мне угрожать, я все же признаюсь. Вы пообещали показать мне такой тайный уголок, который следует знать лишь двоим… э-э… близким друзьям.
Маркус улыбнулся ее заминке, сразу поняв, что это было за место.
– Это место для любовников, моя дорогая, а вовсе не для друзей.
– Любовники не могут быть друзьями?
– Не надо бросать на меня невинные взгляды, дорогая,– сказал он, сцепив ее и свои руки.– Вам же прекрасно известно, что друзья – это не любовники.
– Я полагаю, да.
Ее задумчивый ответ заставил его призадуматься о том, как она поняла его беззаботные слова. Не желая более говорить на эту тему, Маркус молчал и продолжал вести ее через лужайку в лес. Старая тропа хотя и заросла сорной травой, была все еще хорошо видна. Повсюду лежал валежник. Селия ни о чем не говорила. Они уходили все дальше и дальше за деревья. Оказавшись на полянке, под золотистыми лучами солнца, падавшими сквозь просветы в листве, Маркус почувствовал себя так, словно они скрылись от всего мира.
– Маркус, куда мы идем? – спросила Селия. Они уходили все глубже в лес. Он лишь улыбнулся и продолжал идти, не считая нужным объяснять ей, что существует и более прямой путь туда, куда он направлялся. Так он верней удовлетворил бы страсть Селии к приключениям.
– Вот мы и пришли, моя нежная. Вот место, хранящее, как мне кажется, немало семейных тайн,– объявил он, заставив ее проделать еще один полукруг возле строения, на которое указывал ей.– Кто-то из предков был любителем старины и построил это для себя. Он, очевидно, любил чувствовать себя удобно с современницами. Вы сейчас сами в этом убедитесь.
Селия не произнесла ни слова, но глаза ее сверкнули, и она стала рассматривать развалины стилизованного под старинный замок здания. Камни фасада осыпались, а единственная башенка у основания заросла плющом. Селия поднялась по широким ступеням, по обе стороны от которых возвышались два свирепых грифона. Маркус последовал за ней.
– У этого вашего предка был довольно необычный вкус,– наконец вымолвила она, вопросительно поглядывая на своего спутника.– И это моя единственная награда?
– Я не уверен, продолжать ли мне, поскольку я все еще не очень хорошо понимаю, в какой мере вы ее заслуживаете.– Он почти ничего не помнил из их разговора прошлой ночью. Что она такого сделала, за что он пообещал наградить ее? В ее соблазнительной улыбке не было на это ни малейшего намека.
– Не важно, что именно я сделала, милорд, важно то, что я пообещала вам. Как раз мое обещание и вызвало у вас желание меня вознаградить. Вы, кажется, ничего не помните. Это ужасно не поджентельменски.
Хотя Маркус и понимал опасность подобных действий, но в ответ на ее шутливо поджатые губки он взял ее руку и прижал к своим губам.
– Тогда это было просто огромным с моей стороны упущением, что я сразу же не показал вам этого места. Не нужно было тратить времени попусту, если можно было хоть ненадолго уединиться.
Не выпуская ее руки, он переступил через каменную плиту и надавил сапогом на возвышающийся возле основания фонтана камень. Но ничего не произошло, и он подумал, что их нынешняя встреча может оказаться напрасной. Хотя он без труда мог бы найти здесь какой-нибудь укромный уголок и остаться с Селией там наедине. Но тут вдруг на расстоянии вытянутой руки от него что-то заскрежетало. При виде медленно вдвигавшейся внутрь стены Селия вскрикнула в изумлении.
– Вот мы и посмотрим, чем вы сможете наградить меня за то, что я показал вам это место, которое и приготовил для нашего свидания.
– Маркус, не смейте отпускать мою руку,– предупредила она, и ее пальцы крепче сжали его ладонь.
– Только не говорите, что мне наконец удалось обнаружить нечто, вызывающее у вас страх, – сказал он, ступая внутрь проема. На секунду его остановило то, что рука девушки напряглась, словно она не хотела идти дальше. Посмотрев на нее через плечо, он увидел на ее лице выражение, которое бывает у ребенка, увидевшего страшный-престрашный сон.
– Селия, любовь моя, ничего не нужно опасаться. Здесь время от времени наводят порядок, ибо мне нравится бывать здесь в те минуты, когда хочется побыть в одиночестве.– Селия продолжала молчать и он добавил: – Доверьтесь мне, и я проведу вас сквозь все суровые…
Краска залила ее лицо, она уставилась себе под ноги, словно ее, больше чем что бы то ни было, интересовал камень, о который она нервно постукивала кончиком своей замшевой туфельки. Маркус собирался было еще раз повторить свои слова, но тут она прошептала:
– В закрытых темных местах водятся пауки.
– О, пойдемте же, прекрасная леди, я уничтожу их всех на своем пути,– воскликнул он весело, с трудом сдержавшись, чтобы не рассмеяться. Ему бы и в голову не пришло, что бесстрашная Селия Трегарон может испугаться такой мелочи, как паук.– Стоит подняться по этим вот ступенькам, и вы убедитесь, что ваши страхи напрасны.
– О Маркус, как красиво! – Селия освободила свою руку и прошла на середину круглой комнаты, в которой они оказались. На лице ее было написано удивление, вызванное видом шикарно убранного будуара. Вся мебель была старинной, этой комнатой могли бы гордиться самые знатные дома. Два стула, обтянутые бархатом, стояли возле камина, в котором лежали приготовленные дрова. Под ногами расстилался толстый ковер, расписанный узорами ярко-красного, золотого и зеленого шитья. Селия посмотрела в другую сторону и, не сдержав восхищения, вскрикнула.
На небольшом возвышении, возле одной из стен, стоял диван, на котором громоздились подушки всех оттенков зеленого и голубого. Его обрамляли возбуждавшие желание занавеси, ниспадавшие с золотой короны, которая, казалось, просто висела в воздухе. Свет из высокого узкого окна струился сквозь полупрозрачные занавески.
– Вы, кажется, что-то сказали о семейных тайнах? – спросила она с понимающей улыбкой и направилась к нему. Маркус снова проклял себя за слабость в отношении этой очаровательной женщины.
– Я привел вас сюда не за этим,– объявил он, но голос его прозвучал менее убедительно, чем ему бы хотелось. Пальцы ее уже занялись перевязью, на которой покоилась его рука.
– А за чем же, милорд? Я малообразованная женщина, и к тому же американка, боюсь, мне потребуются разъяснения на этот счет.– Говоря это, она шагнула к дивану, ведя Маркуса за собой. Ее пылающие глаза говорили, что объяснений ей потребуется совсем немного.
Что было такого в этой женщине, отчего он утрачивал всякую волю? Разве не говорил он ее брату прошлой ночью, что он присмотрит за ней и проследит, чтобы у нее не возникало на их счет никаких подозрений? Маркус застонал, понимая, какую ловушку подстроило ему его собственное высокомерие. В следующую минуту он понял, хотя и слишком поздно, что Селия воспользовалась его минутным замешательством. Он уже лежал на спине, в мягком плену дюжины подушек. Он всегда был рад оказаться в таком положении, лишь бы его возлюбленная была рядом с ним.
– Селия, нам нужно поговорить,– пробормотал он, все еще пытаясь спасти положение, но девушка ничего не хотела слушать. Вместо этого она прошлась по щеке легкими, как крылья бабочки, поцелуями.
– Не можем же мы и дальше так продолжать, встречаться урывками, избегая признания того, что должно быть на самом деле.
– Да, Маркус, я согласна,– прошептала она ему на ухо, и от этих слов по его телу прокатилась волна ожидания.
Маркус сделал еще одну отчаянную попытку захватить ее блуждающую по его телу ладонь в свою, прежде чем она обнаружит, как нарастает его возбуждение.
– Я не могу сейчас… пожалуйста, Селия.– Он остановился, тяжело дыша и проглатывая окончания слов; голос, ставший хриплым от вожделения, выдавал его состояние. Когда ее губы прикоснулись к его губам, он сделал последнюю отчаянную попытку.– Я не могу совершать этого с вами, пока вы не скажете мне, что выйдете за меня замуж. Если нет, то мы немедленно отсюда уходим.
К его удивлению, она отстранилась, упершись ладонями в его плечи.
– Все еще намерены поступить со мной по-благородному, Маркус? Я же говорила вам и могу сказать еще раз, что благородство тут ни при чем. И я больше слышать ничего не хочу о замужестве.
– Вы, как всегда, руководствуетесь чувствами, а не здравым смыслом,– парировал он, и в нем снова начал закипать гнев. Что за упрямица! – Хоть раз, моя дорогая Селия, хоть раз согласитесь принять ситуацию такой, какая она есть, а не поступать сгоряча, как вам хочется.
– Ах вот что! Глупая женщина должна знать, что обязана позволить опытному, сильному, храброму и благородному мужчине позаботиться о ней. Вы это имеете в виду?– Ее резкие прямые слова так не подходили к ее довольной улыбке! Маркус поморщился, пытаясь понять, что заставляет ее вести себя так нелепо, и вдруг почувствовал, что ее ладонь прижимается к его обнаженной груди. Оказывается, Селия уже успела расстегнуть у него две пуговицы, а он этого даже не почувствовал.
– Селия, перестаньте.– Слова его были почти лишены уверенности, поскольку на самом деле ему как раз не хотелось, чтобы она прекратила заниматься тем, чем занималась. Глубоко вздохнув, он перекатился на бок и испытал наслаждение. «Я снова одержал верх»,– решил он с торжествующей улыбкой, приподнявшись на локте и прижимая ее всей своей тяжестью.
– Ну вот, юная леди, мы сейчас уладим это. Я не какой-нибудь зверь, который собирается заточить вас в башню и повелевать вами, словно служанкой. Мне нужна жена, а не рабыня.
– Вам в самом деле нужна жена, милорд? А мне казалось, вы ищите любовницу,– прошептала она, протягивая руки и обнимая его за плечи.– Мне доподлинно известно, что вы не собираетесь жениться еще много лет, пока этого нельзя будет более откладывать. Я думаю, что в высшем свете Лондона нет никого, кто не знал бы вашего мнения о семейной жизни.
– Это было до того, как я узнал вредную, соблазнительную колониальную лисицу, ворвавшуюся в мою жизнь, чтобы мучить меня,– огрызнулся он, пытаясь избежать ее предательских пальцев, трудящихся над его галстуком.– Вы превратили меня в идиота, который ни о чем другом, кроме того, чтобы быть с вами в постели, и думать не может. И это в то время, когда мне нужно уделить внимание более важным вещам.
– О, милорд, что может быть важнее того, что мы можем чувствовать вместе? Для меня нет ничего более важного, чем оказаться в ваших объятиях.– Ее бедра прижались к его бедрам, но он все еще твердо держал себя в руках. На миг он прикрыл глаза, и волна томления прокатилась по всему его телу.
Ища помощи в остатках своего гнева, Маркус все еще сдерживался, превозмогая мучительное желание уступить ей.
– Пропади все пропадом, Селия! Я не могу заниматься амурами, пока кто-то пытается убить вас. Они уже стреляли в Захарию…
– Так вот что вы скрывали от меня! В конце концов, тот выстрел не был выстрелом какого-то идиотского браконьера.– Полное удовлетворение в ее голосе подействовало на него, словно хороший хук левой. Он вскочил на ноги и уставился на Селию.
– Так значит, эти чары сирены понадобились для того, чтобы выведать, что же мне известно? – спросил он укоризненно, делая глубокий вдох, очистивший его мысли и не давший ему заорать на нее изо всех сил. Никогда в жизни ему не доводилось ощущать себя настолько обманутым.
– Не совсем,– ответила Селия, которой хватило деликатности изобразить смущение.– Не могу сказать, что мне не хотелось бы знать, что сделало вас с Захарией такими скрытными. Но у меня была другая причина смутить ваш покой.
– Какая же? – попробовал он заставить ее продолжить, но девушка молчала. Соскользнув с дивана, она занялась своим платьем.
– Если по всей правде, причин было две.– Селия искоса посмотрела на него, чем сразу же возбудила в нем недоверие. Когда она не спеша пригладила волосы, ему захотелось сделать то же самое.– Во-первых, мне доставляет удовольствие быть с вами в постели, милорд, а во-вторых, вам кое-что придется выяснить самому.
– Селия, я собираюсь…– Он запнулся, услышав звук рожка.– Кто это, черт возьми, решил помешать нам?
– Вот давайте пойдем и посмотрим, Маркус. Возможно, это и есть тот человек, который поможет нам разгадать нашу тайну,– воскликнула Селия, уже сбегая по ступенькам.– Вы думаете, тот выстрел имеет какое-то отношение к моему разбойнику?
Маркус последовал за ней, поправляя на ходу одежду. Как он теперь объяснит все ее брату? Он не должен был давать ей повода даже строить догадки о том, что происходило на самом деле. Вместо этого он, стоило им лишь несколько секунд побыть наедине, взял и выпалил ей все, что вызывало его собственные подозрения. Маркус гневался на себя за то, что не разгадал ее намерения соблазнить его с целью выпытать все, что ему известно. По-прежнему осуждая себя, он должен был признать, что на ее месте и сам поступил бы так же. Вот это-то и делало эту женщину совершенно непохожей на других. Поэтому-то он и не мог с ней расстаться.
– Смотрите, Маркус, это дядя Генри и этот отвратительный капитан. Вы знали, что они должны были приехать?
– Нет, не знал, хотя я и посылал с посыльным письмо вашему дяде на Боустрит,– ответил он, провожая ее вниз по ступеням замка и дальше по тропинке, что вела к озеру.– Они, видимо, отправились в путь, как только узнали, где мы находимся. Как странно…
– Чепуха! Несмотря на свою манеру вечно ворчать, дядя Генри всегда ужасно любил Этана. Наверное, он хочет помочь нам в наших поисках,– проговорила Селия так радостно, что Маркус содрогнулся. То, что она сказала затем, лишь подтвердило его наихудшие опасения.– Возможно, нам вечером придется провести что-то вроде военного совета и постараться разобраться в этой загадке.
– Селия, пока мы не знаем чего-то важного, мне кажется, нам следует сосредоточиться только на поисках Этана,– предостерег он ее, не понимая, почему у него возникла вдруг необходимость говорить с ней заговорщическим тоном. Внутренний голос, который так верно служил ему на Полуострове, снова начал нашептывать ему что-то. Маркус весьма высоко ценил его предостережения – ведь это не раз спасало его от гибели.
Крепко сжав руку Селии, он повернул девушку к себе лицом. Они были скрыты от всех кустарником, из которого были свиты стены садового лабиринта. Он хотел попросить ее, пока они не подошли к приехавшим поздороваться, чтобы она ничего не предпринимала, не посоветовавшись с ним. Его жизнь и так пришла в полный беспорядок. Он не сможет вынести, если с порывистой женщиной, стоящей перед ним, что-нибудь случится. Не понимая, что делает, он притянул ее к себе, прижимаясь губами к ее губам. .
Этот поцелуй был клятвой, обещанием служить ей защитой на всю жизнь. Хотя Маркус все еще не понимал мотивов ее отказа, он знал, что эта женщина принадлежит ему, ему одному. Ни один другой мужчина не будет наслаждаться ее сладкими поцелуями и не познает восхитительного волшебства ее прикосновения. Ее руки обвили его шею, и он понял, что все-таки к его желанию жениться на ней благородство не имеет никакого отношения.
Глава 18
Ну, и к чему ей было влюбляться в этого невыносимого человека, который постоянно выводит ее из себя? Этого Селия не могла уразуметь, кидая горящий взор через весь обеденный стол на человека, о котором только и думала последнее время. Возможно, так она была наказана за все свои прегрешения. Это было отмщение за ее чудачества и за .то, как она вела себя до этого. Полюбить человека, который и не собирался валяться у нее в ногах или исполнять ее капризы. К сожалению, самым сильным ее желанием было заставить его полюбить ее.
Вместо этого Маркус избегал оставаться с ней наедине и предпринял все возможное, чтобы сегодня за столом они оказались как можно дальше друг от друга. Неужели и без этого все было недостаточно плохо? Он дал ей понять, что не доверяет ей, и лишил ее возможности играть с ним под столом. Неужели вчера она перестаралась в своих играх?
– Ну, мои дорогие, чем же мы займемся, раз уж мы живем жизнью провинциалов? – спросила леди Ноулз, которая в этот день изумила всех своим появлением в половине одиннадцатого утра.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35