Он взял ее руки в свои и сжал их.
– Правду, и немедленно!
Она слышала свой голос как бы издалека.
– Да, милый. Да, я шлюха. После выступления Тигурб’л посылает ко мне в гримерную мужчин. Он говорит, я приношу втрое больше любой другой. Иногда он посылает меня выступать в частных домах… только перед мужчинами, конечно. Я не люблю этого, по другой работы для хромой певицы нет. Я так голодала! Поцелуй меня еще, пожалуйста!
Он снова неожиданно хихикнул.
– Ты не удивила меня, Элиэль. Ты боишься, что я отнесусь к этому неодобрительно? Ты делаешь то, что подобает женщине, – помогаешь мужчинам совершать мое священное таинство. Так что Освободитель?
Она высвободила руку и начала расстегивать пуговицы у него на рубахе.
– Он мне безразличен, – произнес ее голос. – Ему нужно было пойти в храм Тиона. Это все было в Суссвейле, где Юноша главный. Жрецы приказали Д’варду – это Освободителя так зовут, Д’вард, – чтобы Д’вард явился в храм, и Киртьен Верховный Жрец сказал, что я справилась хорошо и что святой Тион исцелит мою ногу, а Освободитель просто взял и сбежал. Он исчез! И моя нога так и осталась хромой… – Воспоминание об этой ужасной несправедливости прорвалось даже сквозь розовый туман. «Трус! Неблагодарный!» – Он сбежал! Он меня предал! Я хочу… Ты мой отец. Когда я узнала об этом, когда мы вернулись в Юрг, я пришла сюда и молилась тебе. До тех пор, пока меня не нашел жрец, и не сказал, что я маленькая грязная девчонка, и не выгнал меня!
– Я тебя не слышал, – сердито пробормотал Кен’т. – Меня могло не быть здесь. Или я был занят.
– Ну, сегодня утром я подумала, что ты можешь услышать меня, если я скажу про Освободителя. И я принесла дорогой подарок. – Она надеялась, что сможет замолчать и он снова поцелует ее. Она расстегнула его рубаху и гладила пальцами густую шерсть у него на груди.
– Ты хочешь отомстить Освободителю… да нет, еще больше ты хочешь подкупить меня, чтобы я исцелил твою ногу.
– Нет, нет, нет! Я только хочу помочь тебе, ведь ты мой… Я хочу помочь тебе! – Одной рукой она боролась с пряжкой его пояса.
Кен’т продолжал хмуриться.
– Конечно, я мог бы исцелить тебя, но я ведь бог похоти, а не целительства. Это скорее по части Тиона. Пожалуй, я мог бы заявить, что исцеление шлюх входит в сферу моих забот, тем более что он частенько пасется в моем саду, когда на него находит. Ах ты вздорная маленькая кошка, ты ставишь меня в весьма щекотливое положение!
– П-положение? – поперхнулась Элиэль.
– Вот именно. Если Зэц узнает, что у меня есть нить вроде тебя и я не потянул за нее… Ладно. Тебе все равно этого не понять.
Почему он говорит о Зэце как о ком-то совершенно постороннем, когда тот просто его другая ипостась? Она выбросила все свои сбережения, прогневила бога, возможно, прогневила и Тигурб’ла Трактирщика, ибо она скорее всего опоздает, – и ведь ей еще надо убраться с Речной улицы так, чтобы ее не изнасиловали. Но пока все это не значило ровным счетом ничего.
– Поцелуй меня еще. Ну пожалуйста!
– Нет. Мне нужно, чтобы ты могла хоть немного соображать. Ладно, вот что ты сделаешь, Элиэль Певица. Ты отправишься и найдешь этого Д’варда Освободителя, слышишь? Ты подойдешь к нему и коснешься его рукой…
Черный ужас вспорол розовый туман словно клинок меча.
– Нет, нет! – Она забилась в его объятиях. – Ты не превратишь меня в Жнеца! – В Жнеца вроде Дольма Актера со всеми его ужасными ритуалами, с убийствами людей одним прикосновением руки, с прохождением через запертые двери, даже с призыванием самого Зэца…
– Клянусь Пятью, да ты упрямишься, не так ли? Крепка как камень?
– Только не Жнецом! Я не хочу, не хочу!
– Я не могу сделать тебя Жнецом. Это по части Зэца. Но у меня тоже имеется в запасе один-два фокуса. Верно? – Кен’т улыбнулся и убрал ее руки со своего пояса, потом развел их в стороны и нагнулся к ней, снова прижавшись своими губами к ее.
Весь мир пошел кругом. Она парила на вершинах наслаждения. Она таяла. Но снова все кончилось слишком быстро, через каких-то несколько секунд. Когда он оторвался от нее, она увидела его большие карие глаза, спокойно рассматривающие ее. Она задыхалась, она вся взмокла, она вся дрожала. Еще, еще!
– Ладно, Элиэль Певица. Я дам тебе денег и пошлю жрецов, чтобы те проводили тебя до твоего борделя. Завтра ты отправишься на поиски Освободителя. Подберись к нему поближе, коснись его. Лучше всего к нему в постель, но сойдет и просто прикосновение руки. И тогда ты споешь ту песню, которую пела мне сегодня. Ты не должна петь ее ни разу до тех пор, пока не прикоснешься к Д’варду, поняла? И когда ты вернешься, я вылечу твою ногу. Я найду тебе хорошего богатого мужа… во всяком случае, богатого, ибо и то и другое сразу – большая редкость.
Он отпустил ее руки, которые тут же потянулись к платью, чтобы сорвать его.
– Нет! – усмехнулся он. – Оденься. Сделай все, как я тебе сказал, и ты получишь то, что хочешь, когда вернешься. Я буду с нетерпением ждать этого, честно! Но теперь ты немедленно уйдешь отсюда и забудешь про этот наш разговор. Когда жрецы доведут тебя до твоих дверей, ты забудешь даже, что была здесь. Но завтра ты сделаешь все так, как я сказал тебе.

11

Дош знал большинство проходимых перевалов в Вейлах – тех, которые используются всеми, и еще несколько «черных входов», известных только контрабандистам и Жестянщикам; собственно, это было почти одно и то же. Хотя ему уже давно не доводилось пересекать Рагпасс и он помнил его довольно смутно, он узнал его почти сразу же. Так, он вспомнил, что спуск в Носоквейл относительно пологий, зато со стороны Джоалвейла горы обрываются вниз почти отвесно. Во многих местах дорога вырублена в скале так, что представляет собой своеобразный полутуннель, и в этих местах на ней не разошлись бы и два человека. Там, где она проходила по естественным уступам, она была, как правило, шире, но часто неуютно нависала над пропастью. Все, что можно было сказать хорошего про подъем, – так это то, что он так извивался, что у сорвавшегося с дороги оставалась некоторая надежда, падая, привести в ужас одного или даже двух таких же, как он, путешественников.
Убедив себя, что вся его жизнь зависит от той скорости, с какой он покинет Джоалвейл – по возможности с минимальным количеством свидетелей, – Дош больше не задерживался для разговоров с местными. Детство с Лудильщиками научило его читать следы, но отпечатки множества ног в пыли заметил бы любой дурак, а ветер наверняка замел бы их, пройди Освободитель со своей шайкой здесь раньше, чем несколько часов назад. Подъехав к основанию склона, он разглядел похожие на муравьев маленькие группки людей, ползущих по дороге высоко над ним. В теплых лучах заходящего солнца он начал подниматься верхом.
Первую треть подъема он одолел относительно легко. Все, что от него требовалось, это погонять своего скакуна и бороться с острым желанием зажмуриться. Зависнуть в воздухе в семи футах над поверхностью дороги было гораздо хуже, чем идти по ней собственными ногами. Внутри его все сжималось, но по крайней мере физически он не уставал. Джоалфлэт разворачивался под ним подобно картине. Он нагнал нескольких отставших путешественников и обогнал их. По большей части это были старики или семьи с детьми – не самые обычные путешественники, – поэтому он решил, что это хвосты армии Д’варда. Он не задерживался, чтобы поговорить с ними; он только кричал им, чтобы они посторонились и не мешали ему проехать.
Моа то и дело колотил его ногами о скалу. Когда они поднялись выше, к этому добавился ветер, трепавший его одежду и волосы.
Одно из основных правил управления моа гласит, что моа не поднимаются выше деревьев. Должно быть. Ласточка читала учебники, поскольку вдруг решила, что полное отсутствие поблизости деревьев освобождает ее от необходимости тащиться дальше. Она остановилась как вкопанная и попыталась укусить его.
Дош пришпорил ее пятками – на несколько минут это подействовало. Потом Ласточка остановилась снова. Искренне пожалев, что не захватил с собой шпор, Дош достал кинжал и кольнул скотину в плечо. Результатом явился устрашающий приступ скачков и брыкания, сопровождаемый настойчивыми попытками повернуть назад, в Джоалвейл. Камешки из-под копыт срывались с дороги и исчезали в бездне. Дош заставил-таки упрямое животное развернуться в нужную сторону и кольнул снова. Ласточка понеслась, словно копье нагианского воина. Предупрежденные его воплями, путники едва успевали прижиматься к скале, и он вихрем проносился мимо.
Ясное дело, это не могло продолжаться вечно. В конце концов никакие угрозы уже не помогали, и Ласточка категорически отказалась следовать дальше. Решив, что новые уколы кинжалом только ухудшат ее и без того сволочной характер, Дош спешился.
Моа можно вести в поводу – в этом случае они имеют склонность кусаться. Их зубы довольно тупы, так что до крови они прокусывают редко, но ведь от этого не легче. Моа можно также погонять – в этом случае они лягаются тяжелыми копытами. Дош решил погонять – так неразумная тварь могла хотя бы тащить его. Как он и надеялся. Ласточка слишком устала и слишком боялась узкой тропы, чтобы лягаться как следует. Они продолжили путь вверх во вполне приличном темпе.
Солнце склонилось уже неприятно близко к горизонту. Джоалфлэт тянулся в бесконечность, растворяясь в дымке на западе. С моа или без, Дош был настроен одолеть этот проклятый подъем до наступления темноты.
Он обогнал еще несколько отставших групп следовавшего за Освободителем сброда – это определение характеризовало их очень точно. Большую часть, похоже, составляли женщины, причем вид у всех был далеко не цветущий. Очевидно, никто из тех, чья жизнь была и без того неплохой, не бросал ее ради того, чтобы следовать за Освободителем, хотя зачем вообще кто-то соглашался следовать за Освободителем, оставалось Дошу непонятным. Только потому, что он Освободитель? Как командующий объединенной джоалийско-нагианской армией Д’вард показал себя превосходным полководцем, но эти развалины нельзя было назвать армией. И кто теперь враг? Зэц? Уж такой-то войны стоило бы избегать любой ценой. Дош всем сердцем надеялся, что завершит свои дела с Освободителем и тут же отправится на запад, в Фитвейл.
Когда от солнца осталась лишь алая полоса на западе, он добрался наконец до вершины. Внезапно склон над ним исчез, и только деревья и две высокие горы по бокам отмечали перевал. Ветер дул навстречу. Насколько он помнил, начиная с этого места, дорога вела полого вниз до самого Носокфлэта.
– Ну что, скотина? – сказал он моа. – Видишь: деревья! А ну за работу!
Она лягнула его, и он едва увернулся.
Он остановился перевести дух и оглянулся назад. Отсюда было видно половину Джоалвейла: мозаика зеленых и золотых полей, лесов, синих пятен воды. Реки казались отсюда серебряными лентами, дороги – красными нитями. Если бы не сумерки, он разглядел бы и сам Джоал.
Пыль! Что-то подняло длинный шлейф пыли на дороге, по которой он ехал. Что это? Караван телег? Вряд ли. Скорее всего – отряд джоалийской кавалерии. Возможно, они не рискнут подниматься в темноте – во всяком случае, будем надеяться. И вообще, еще неизвестно, может, их послали вовсе и не за ним – или за Освободителем.
Вот свинство! Жизненный опыт показывает, что всегда следует исходить из худшего, а ведь опыт его еще ни разу не подводил. Мог бы подумать о такой возможности и раньше.
На небе ни облачка. Вставал Трумб, почти полный, и он теперь будет освещать мир своим зеленым светом до самого рассвета. Дош повернулся к моа.
– Тебе, – мрачно процедил он, обращаясь к Ласточке, – придется сейчас бежать так, как ты еще не бегала никогда в жизни.
Ласточка мастерски лягнула его в голень, швырнула на землю и добавила еще раз, уже по ребрам, когда он откатывался в сторону. К счастью, она не сломала ему ни одного ребра, и он не выпустил повода из рук.
Вопрос, кому принадлежит тот или иной перевал, вызвал немало стычек, однако ответ всегда зависел от соотношения сил заинтересованных сторон. В случае, если это Джоалия и Носокия, спора не было. Правители Носокии – джоалийские марионетки – и слова бы не сказали джоалийским солдатам, даже если бы те преследовали беглеца до самого Носока и зарубили бы его на главной улице. В случае, если беглец не говорит по-носокиански и не знает тайных перевалов из Носоквейла, единственный шанс спастись – что есть сил спешить на восток. Если ему удастся достичь Ринувейла, он окажется в сфере влияния Ниолии, за пределами Джоалийской империи.
Ночь освещалась всеми четырьмя лунами. Хотя Кирб’л, Иш и Эльтиана, даже вместе взятые, не могли сравниться с зеленым сиянием Трумба, они помогали освещать темные места, и Дош спускался в долину достаточно быстро. Дорога почти все время шла вдоль шумного ручья, так что он не опасался расшибить лоб об деревья. Он обгонял все новые и новые группки последователей Освободителя, и если число их, названное жилвенбийским крестьянином, хотя бы приблизительно соответствовало истине, впереди их оставалось не так уж много.
Проехав еще милю или две, Дош обогнул поворот дороги и оказался в более открытой части долины. Скальные стены круто поднимались вверх – деревья были редки, в основном кустарник. Он увидел впереди мерцание костров и россыпь упавших звезд. Да, а войско-то больше, чем он ожидал.
Ничто не мешало ему проехать мимо. Он мог быть в Носокленде уже к утру, пусть даже ему пришлось бы загнать моа насмерть. Так ему и следовало поступить. С другой стороны, у него больше часа форы, даже если джоалийцы рискнут подниматься на перевал при лунном свете. Он проделал весь этот путь, чтобы предупредить Д’варда, – ну, так он вполне успеет это сделать.
Ох, погубит его когда-нибудь эта сентиментальность!
Поворачивая Ласточку с дороги, он даже решил, что, если уж быть абсолютно честным с самим собой – чего он в себе вообще-то не поощрял, – он с удовольствием провел бы ночь у костра с Д’вардом, болтая о старых добрых временах. Так он по крайней мере узнает, откуда весь этот шум вокруг Освободителя.
Он правил на костры и детский плач. Он разглядел шаривших по кустам людей и решил, что они собирают ягоды. Сколько ягод надо набрать на сотню голодных желудков?
Человек возник словно из ниоткуда, заступив ему дорогу. На нем была только кожаная юбка – не самая подходящая одежда для холодной ночи в горах, – и в руках он держал копье и круглый щит.
– Стой! – приказал он.
Дош остановился. С копьями не спорят.
– Изложи свое дело! – Часовой говорил со знакомым выговором, и неожиданно лицо его тоже оказалось знакомым.
– Догган! Догган Пастух! Это же я – Дош!
– Пять богов… тьфу! Я хотел сказать. Господи! Это ведь сам Двуличный! Что ты здесь делаешь, говнюк?
– Могу спросить то же самое у тебя. – Дош подумал, не спешиться ли ему, но остерегался больше зубов Ласточки, чем копья Доггана. «Интересно, – подумал он, – много ли здесь старых однополчан Д’варда? Наверное, хватает. Нагианцы фанатично преданы своим сверстникам-односельчанам и все делают сообща». – Где твоя раскраска, воин?
– Краска вся вышла, – спокойно ответил Догган. Это был невысокий, коренастый мужчина, славившийся скорее развитой мускулатурой, чем сообразительностью. Похоже, его нимало не беспокоило, что такие слова в устах нагианца натуральная ересь. – Я спросил тебя, чего тебе нужно.
– Я приехал поговорить с Д’вардом.
Догган подумал немного, потом сделал знак копьем:
– Иди за мной. И если ты позволишь этому ублюдку укусить меня, я пущу его на котлеты.
– Веди. – Дош уже на ходу менял стратегию. Отряд нагианских воинов для джоалийцев – грозный противник. Если Д’вард согласится защитить его, возможно, он будет в безопасности.
Через несколько минут они вышли к костру. Стреножив Ласточку, он устало поковылял на свет. Нога болела в том месте, куда пришелся удар копытом моа. Полдюжины озябших нагианцев собрались у огня и внимательно слушали то, что говорил им сидевший на камне Д’вард. Он прервался на полуслове, и зубы его блеснули в улыбке.
– Ба, посмотрите-ка, кто здесь! Наш старый вестовой! Добро пожаловать, Дош! – На нем была темная хламида жреца с длинными рукавами. Из-под капюшона виднелись пряди черных курчавых волос и коротко остриженная борода, но он был бы больше похож на жреца, если бы побрил лицо и голову. Хорошо, что он этого не сделал.
– Спасибо. – Дош придвинулся к огню, и остальные освободили ему место, даже слишком много места, словно он разносчик страшной заразы. Он съежился, чтобы согреться, понемногу узнавая людей вокруг – все из старой соналбийской сотни – Прат’ан Горшечник, Бурташ Колесник, Гопенум Мясник и другие. Любой из них порубил бы себя на кусочки, попроси их об этом Д’вард.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53