Леди Марчингтон права – глупо показывать всем, что ты знакома с кем-то из пленников.
В карете Джейн поспешно объяснила леди Марчингтон, что они знают одного из беглецов, но тут Энн разрыдалась, и леди Марчингтон стало совершенно ясно, что белокурый красивый узник – ее возлюбленный.
– Надо переговорить с Эдвардом. Он пользуется определенным влиянием, и если ваш знакомый – офицер, то его можно обменять или даже освободить под честное слово.
Энн со слезами посмотрела на тетку.
– Ох, нет, тетя. – Она задыхалась от рыданий. – Эдвард ничего не знает о моих отношениях с Саймоном. Он его не любит, а если узнает об этом, то наверняка оставит его в Тауэре навечно.
– Это правда, Джейн? Джейн кивнула.
– Боюсь, что да, леди Марчингтон. Эдвард не выносит Саймона.
Леди Марчингтон посерьезнела.
– Дело усложняется. Я всегда считала, что Эдвард умеет разбираться в людях. Вероятно, эта неприязнь возникла не без причины.
– Без причины! – закричала Энн. – Саймон – благородный человек, джентльмен, и я, я… люблю его. – Девушка горько заплакала, вся сотрясаясь от рыданий.
Леди Марчингтон сочувственно похлопала племянницу по руке.
– Вытри слезы, Энн. Мы придумаем, как вызволить твоего друга, вот увидишь.
Эдвард продолжал формировать новый отряд в Виндзорском дворце. Там предполагалось также устроить тюрьму для роялистов. С тех пор как он увидел Саймона Баттериджа пленником, совесть не давала Эдварду покоя. Ему казалось, что он предал свою дружбу с Джеймсом. Какого бы он ни был мнения о Саймоне, спокойствия не видать, пока тот не окажется на свободе. Эдвард просмотрел списки новоприбывших беглецов и наконец нашел то, что искал. Будь сэр Саймон Баттеридж простым смертным, то его, наверняка, отослали бы в Ньюгейт, Флит либо в другую, пользующуюся дурной славой тюрьму. Но поскольку он был офицер, то его заключили в Тауэр.
Принимая решение освободить Саймона, Эдвард старался не думать о Джейн. Она стала его женой в полном смысле слова, и ему было крайне желательно вытеснить из ее головы все мысли о Баттеридже. Джейн волновала его, кровь стучала у него в висках, когда он думал о том, как она оживает от его прикосновений и сливается с ним в полной гармонии. А вдруг она все еще томится по Саймону Баттериджу? Какие мысли роятся в ее головке? Это мучило Эдварда, но тем не менее он прилагал все усилия, чтобы добиться свободы для соперника.
Время без Эдварда тянулось для Джейн бесконечно долго. Она и не представляла, что на свете бывает такое счастье. Бурная радость переполняла ее. Вспоминая о ночи любви, она улыбалась. Только бы не расплескать своих чувств до его приезда в Лондон! Ночью Эдвард не раз называл ее любимой, и это подавало надежду, что со временем он поймет, что она достойна этого имени. Ей было очень жаль, что она не может поделиться своим счастьем с Энн. Бедняжка, не смевшая даже мечтать о любви, увядала на глазах. Каждый день пребывания Саймона в тюрьме превращался для нее в пытку. Она старалась вести себя на людях подобающим образом и даже порой улыбалась. Но, оставаясь одна в комнате, проводила ночи в слезах, о чем не могли не догадываться окружающие, видя ее красные, распухшие веки.
Никто почему-то не удивился, когда в Марчингтон-Хаус прибыла Изабелла. Она заявила, что чуть не умерла от скуки в Дербишире и упросила родителей отпустить ее в Лондон. Однако обстановка в доме не располагала к веселью – Джейн пребывала в постоянном волнении, а Энн почти не выходила из своей комнаты, – и гостья почуяла неладное.
Однажды ей удалось подслушать странный разговор между теткой и Джейн. Сделав для себя кое-какие выводы, она приступила к Джейн с расспросами – где теперь находится Саймон и удалось ли ему миновать отряды парламентаристов, искавших его в Дербишире.
Джейн решила ответить напрямик.
– Его поймали и привели в Лондон.
– Ты его видела?
– Да. Однажды мы проезжали по улице и узнали его среди пленников, направлявшихся в Тауэр.
– Господи! Тауэр! Неудивительно, что ты так расстроена.
– Разумеется, расстроена. Меня беспокоит судьба любого близкого друга нашей семьи.
В результате с одобрения сэра Джорджа и леди Марчингтон Джейн решила съездить в Виндзор, чтобы просить мужа помочь Саймону. Она не была уверена в успехе своей миссии, но состояние здоровья Энн, которая чахла от тоски, вынуждало ее к этому путешествию.
Когда Джейн сообщила Энн о своей затее, та просияла от радости, однако умоляла быть осторожнее – Эдвард ни в коем случае не должен заподозрить, что его сестра питает нежные чувства к роялисту.
Карета ехала среди деревушек, полей и лесов в сторону Виндзора. К сожалению, из-за поломки колеса пришлось остановиться на постоялом дворе, и ночь уже почти наступила, когда Джейн увидела крепостные валы и башенки замка, где находилось командование парламентской армии. Замок стоял на высоком холме в окружении огромных парков и лугов, а город располагался вдоль холма. Лошади с трудом тащили карету по крутым улицам.
После проверки в дворцовом карауле Самюэль, пожилой верный слуга, сопровождавший Джейн, отправился на поиски кого-нибудь, кто мог бы отвести их к лорду Толботу, а Джейн осталась ждать в карете. Спустя несколько минут Самюэль вернулся с капитаном караула – приятным на вид офицером. Джейн поспешно вышла из кареты. Сердце у нее бешено стучало. Наконец-то она увидит Эдварда!
– Чем могу вам помочь?
– Я – леди Толбот. Не проводите ли вы меня к лорду Толботу?
– Рад служить, миледи.
Он отвел ее в маленький деревянный флигель и оставил там, а сам пошел за лордом Толботом. Джейн была в ужасном волнении, не зная, как он воспримет ее визит. Каждая минута казалась ей вечностью. Наконец высокая фигура Эдварда появилась в дверях, заслоняя собой свет. Вид у него был усталый, но довольный.
Не веря своим глазам, он уставился на нее.
– Джейн! Милая моя девочка! Что привело тебя в Виндзор в столь поздний час? Как ты сюда попала?
– Меня привез Самюэль. Он остался в городе поискать себе ночлег. – Джейн подняла на Эдварда неуверенный взгляд. – Ты не сердишься, что я явилась сюда без зова?
Он засмеялся, схватил ее в охапку и жадно поцеловал в губы.
– Господи, Джейн, с чего мне сердиться? Я мечтаю о тебе с той потрясающей ночи, как голодающий о куске хлеба. Но почему ты здесь? Ты тоже соскучилась по мне, да?
– Да. – Она смеялась, пока он покрывал ее лицо нетерпеливыми поцелуями. – Я не могла больше находиться так далеко от тебя. – Джейн настолько предалась ласкам, что забыла о цели своего путешествия. Ей даже стало немного стыдно, когда она подумала о душевных страданиях Энн. – А еще мне необходимо поговорить с тобой, Эдвард. Об одном неотложном деле.
Не спуская с нее глаз, он подвел ее к потрепанному дивану и столу, на котором еще оставалось немного еды.
– Дело подождет. А сейчас садись и ешь. Я прикажу, чтобы принесли еще.
– Нет, Эдвард, спасибо. Я поела в пути и не голодна. Только немного вина, если можно.
Эдвард быстро налил им обоим вина и уселся рядом, не сводя с нее глаз и с трудом сдерживая волнение. Сделав несколько глотков, он забрал у нее стакан, поставил на стол и чуть не задушил в объятиях. Она слышала неистовое биение его сердца и понимала, с каким трудом он сдерживает страсть.
– Я ужасно скучал без тебя, Джейн. – Запах, исходящий от нее, ударил ему в голову. Он подал ей руку и помог встать на ноги. – Пойдем в постель, умоляю.
У Джейн сердце тоже готово было выпрыгнуть наружу от нетерпения. Она последовала за ним в маленькую спальню и с его помощью разделась, глядя, как предметы ее туалета медленно падают на пол, а Эдвард тут же прижимается губами к обнажающемуся телу. И вот она стоит перед ним без покровов и… без стыда. Подняв руки, она вынула заколки, и буйная грива волос опустилась до талии. Эдвард поднес к губам прядь завитков, затем уложил Джейн на постель и, устроив поудобнее среди подушек, опустился на нее сверху.
Его любовные ласки были вначале осторожны. Но вот он почувствовал, что она готова к продолжению, и тогда произошло то самое чудо, которое случилось с ними раньше. В их любовном соитии было что-то дикое и первобытное, и она полностью отдалась этому ощущению. Эдвард упивался ее телом, словно умирающий от жажды странник. Они долго не могли насытиться друг другом, но затем любовный ритм затих – они все медленнее вздымались к вершинам страсти, пока не заснули.
С первыми утренними лучами, когда замок уже пробуждался к жизни, Джейн проснулась и неподвижно лежала, в объятиях Эдварда. Ей не верилось, что к ней прижато его мускулистое худощавое тело. Эдвард почувствовал, что она проснулась, и открыл глаза. Он перевернул ее на спину и приблизил к ней свое лицо. Еще не пришедший в себя после сна, он казался обольстительным.
– Любовь моя, жена моя перед Богом и людьми, – бормотал он, прижавшись ртом к ее губам. Нежный, медленный поцелуй перерос в жаркий и пламенный, но звуки, слышавшиеся в доме, напомнили им, что пора вставать. Эдвард неохотно поднялся и с сожалением сказал, натягивая одежду: – Меня призывают дела, любимая. А знаешь, с момента твоего появления мы не сказали и двух слов. Вставай! – Он подхватил с полу ее разбросанную одежду. – Может, мы успеем поговорить за завтраком.
Джейн медленно начала одеваться.
– По приезде ты обмолвилась, что тебе необходимо кое-что со мной обсудить. А потом мы с тобой… отвлеклись. – Он с улыбкой поднял бровь. – Так что же это за дело?
Его вопрос поверг Джейн в смущение. Словно солнце мгновенно зашло за тучи. Этого момента она больше всего боялась.
– Да… я… – Она опустила глаза.
Эдвард застегивал рубашку. Он нахмурился и подозрительно посмотрел на нее. Черные мысли вновь овладели им.
– Так в чем дело?
Голос его звучал спокойно, даже слишком спокойно, а у Джейн сильно забилось сердце.
– Взгляни на меня, Джейн.
Она подняла голову – на нее смотрели непреклонные темные глаза. Она заколебалась. Но необходимость помочь несчастным влюбленным заставила ее твердо ответить:
– Я… приехала просить тебя о помощи, Эдвард.
Он понимающе кивнул:
– И кому же нужна помощь?
– Саймону. Саймону Баттериджу.
Глава тринадцатая
Имя Саймона, с трудом вымолвленное Джейн, произвело впечатление разорвавшегося пушечного ядра. Казалось, прошла вечность, прежде чем Эдвард ледяным голосом сказал:
– Понятно.
У Джейн сдавило сердце. Перед ней стоял не пламенный любовник прошедшей страстной ночи, а суровый воин из вражеского стана.
– И чем я могу помочь?
– Ты имеешь власть, Эдвард, и влияние. Тебе не трудно, добиться его, освобождения из Тауэра.
Глаза Эдварда стали холодными как сталь.
– Как я вижу, ты хорошо осведомлена.
– Я… увидела его в Лондоне среди группы взятых в плен роялистов. Я спросила у солдата, куда их ведут, и он сказал, что в Тауэр.
– Почему же ты не попросила об этом вчера вечером, когда приехала? Хотела сначала растопить мое податливое сердце?
– Прости меня, Эдвард, я хотела сказать сразу, но… – Она покраснела и замолчала. Не напоминать же своему бесчувственному мужу о его любовном нетерпении.
Эдвард понял причину ее неловкости и, презрительно ухмыльнувшись, пожал плечами.
– Можешь не объяснять, – разгневанно произнес он. – Я помню, с каким пылом набросился на тебя. Ты не устояла перед моим любовным натиском и выбросила красавчика из головы. Но не надолго, – он насмешливо взглянул на нее. – Ведь так? – Он сел и стал натягивать сапоги. – Баттеридж – узник, и ты должна с этим смириться.
Джейн покраснела от гнева.
– Я никогда с этим не смирюсь!
– Мое мнение о нем тебе известно. Почему ты рассчитываешь на то, что я стану добиваться его освобождения?
– Пожалуйста, Эдвард, – молила Джейн. – Сделай это не ради меня, а ради Джеймса. – Она заметила боль в его глазах при упоминании о брате и решила сыграть на этом. В такой ситуации все средства хороши. – Я знаю, что часто после переговоров узников обменивают, а раненых офицеров иногда освобождают под честное слово. Я умоляю тебя использовать все твое влияние на парламент.
– Для тебя очень важно, чтобы он был освобожден? – резко спросил он. – Какое еще может быть доказательство твоей любви? Ты мгновенно бросаешься к нему на помощь.
– Я не люблю Саймона! – с жаром воскликнула она, готовая выложить все начистоту, если понадобится. – Сколько раз мне повторять это? Я люблю тебя, Эдвард, и принадлежу только тебе. Мне больше никто не нужен. Клянусь.
Она вздохнула, сознавая, что его обвинения вызваны исключительно ревностью. Если бы только она могла сказать, что это Энн любит Саймона! Но это делу не поможет, а разъярит его еще больше.
– Я приехала сюда в надежде на твою помощь – в память о Джеймсе. Я не простила бы себе, не попытайся я сделать этого, даже навлекая на себя твой гнев. – Джейн дотронулась дрожащей рукой до Эдварда и подняла на него полные слез янтарные глаза. – Пожалуйста, Эдвард. Ты должен мне верить, иначе наш брак станет просто фарсом.
Ее убитое горем лицо смягчило гнев Эдварда. Он слишком любил ее, чтобы продолжать эту ссору. Она права – в браке должно существовать взаимное доверие. Он с силой прижал ее к себе, отбросив сдержанность и холодность.
– Я люблю тебя, Джейн. Иначе ревновал бы. Я поступил нечестно с тобой, любимая. Тебе не следовало приезжать. Видишь ли, я уже начал заниматься освобождением сэра Саймона. На днях он выйдет из Тауэра.
Потрясенная Джейн не могла поверить услышанному.
– Ты… ты знал, что он заточен в Тауэр? – прошептала она.
– Да. Я тоже видел его в Дерби накануне нашей брачной ночи. Вот почему я не вернулся тогда в Бистоун-Лодж. Я хотел вернуться, но после того, как увидел его, не смог этого сделать.
– Но… что случилось? – ничего не понимая, спросила Джейн. – Почему ты не сказал мне, что видел Саймона? Его уже тогда поймали?
– Да. Я как раз вышел от сэра Джона, а Саймон стоял среди пленников. Я ничего не сказал тебе, думал, ты любишь его, а узнав, что он попал в плен, бросишься к сэру Джону с мольбами освободить его. Это поставило бы меня в неловкое положение.
– Но… я все равно не могу понять, почему ты не вернулся ко мне в Бистоун-Лодж? Причем здесь Саймон?
– А при том, что я – эгоист. Я был вне себя от ревности, твердо веря, что он занимает особое место в твоей душе. Вернись я, то не смог бы сдержать злости, не очень уместной в первую брачную ночь.
– И поэтому ты вернулся к сэру Джону и напился, – с улыбкой пожурила его Джейн.
– Мое тогдашнее поведение заслуживает самого строгого упрека с твоей стороны. Но что сделано, то сделано – и я молю о прошении.
– Ты его получил, – нежно ответила она. – Но ничего этого не произошло бы, будь мы друг с другом пооткровеннее. А почему ты считаешь, что должен освободить Саймона?
– Тебе ведь известно, что я не очень высокого о нем мнения и даже симпатии к нему не испытывал никогда. Но я помню, как был к нему привязан Джеймс, – с чувством произнес Эдвард, – и мне захотелось сделать добро в память о нашей дружбе. Зная, что группа пленных из Дерби направляется в Лондон, я выяснил, в какую тюрьму посадят Саймона.
– Это очень трудно – освободить его?
– Нет, не очень. Как ты сама сказала, пленников обменивают или выпускают под честное слово.
Джейн с любовью смотрела на мужа, тронутая до глубины души его благородством.
– Саймон стольким тебе обязан, Эдвард. Я уверена, что он захочет лично поблагодарить тебя.
– Дело сделано, и я не хочу его видеть. О моем участии он никогда не узнает.
– Бедняга Саймон! – вздохнула Джейн. – Мне кажется, ты несправедлив к нему, Эдвард. Когда я видела его в последний раз, он выглядел намного серьезнее. Он тоже стремится к перемирию, которое положило бы конец кровопролитию. Война изменила его, как и многих других.
– Возможно. Будем надеяться, что король в скором времени примет условия парламента и я вернусь в Дейтон, где смогу провести остаток дней, растя детей и занимаясь хозяйством.
Джейн шаловливо улыбнулась ему.
– Вы, милорд, слишком непоседливы. Держу пари, что не успеем мы оглянуться, как вы ускачете на другую войну.
– Ни за что. – Он нежно взял пальцами ее подбородок и заглянул в прекрасные, бездонной глубины глаза. – Я люблю тебя, Джейн. В твоей власти сделать меня самым счастливым человеком на свете либо превратить в жалкого неудачника.
Он держал ее в своих объятиях, как драгоценность, а ее охватило такое невыразимое блаженство, что она боялась умереть от счастья.
– Нас больше ничто не разлучит, – прошептал он, зарывшись губами ей в волосы.
Сидя в карете, которая везла ее в Лондон, Джейн в отчаянии думала об отношениях Энн с Саймоном. Ведь стоит Энн узнать об его освобождении из Тауэра, как она тут же ринется к любимому, и Эдвард обо всем узнает. Как быть? Ведь они с Эдвардом договорились во всем сохранять честность и верить друг другу, а она уже нарушила слово, утаив от него правду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16