– Тебе повезло, что я слишком устал и не могу сегодня, ночью оказать тебе подобающего внимания, милочка. У меня есть твердое правило – никогда не овладевать женщиной, если не хватает сил позаботиться не только о своем, но и о ее наслаждении. Но я не спал два дня, и даже моя выносливость имеет свои пределы.
От желания влепить ему пощечину у Арианы начала зудеть ладонь, но она заметила, как его веселые глаза снова запылали чувственностью, и передумала.
– Мерзавец, – буркнула она себе под нос.
К сожалению, Ранульф это услышал.
– Какая оскорбленная гордость! Какое праведное негодование!
– Вы смеете насмехаться надо мной?
– Конечно, – ответил он с бесившей ее улыбкой. – Мне очень нравится видеть, как ты выходишь из себя.
– Это жестоко.
– Жестоко? – Его бровь стремительно взлетела вверх. – Любой другой лорд уже велел бы выпороть тебя до бесчувствия или раскинул бы пошире твои ноги и употребил тебя, невзирая на положение в обществе и девственность. А я не причинил тебе никакого вреда – и не причиню, если ты не дашь мне больше повода.
Ариана молчала, но в ее осуждающем взгляде смешались отчаяние, крушение всех надежд и бессильная ярость, и эта реакция тревожила сознание Ранульфа куда сильнее, чем бесконечный спор.
– Можешь спокойно отдыхать, милочка. Хоть я и хотел бы насладиться твоим телом, придется отказать себе в этом удовольствии. Если я тобой овладею, это скрепит нашу помолвку и придаст законную силу браку, сохрани Господи, чтобы его аннулировать, придется обращаться за разрешением к папе, а мне не хочется устраивать себе такие хлопоты.
Ее глаза с недоверием распахнулись. Ранульф буквально ощущал на себе ее взгляд, проходя по комнате и гася свечи в настенных канделябрах.
Он оставил гореть на ночь единственную большую свечу, откинул одеяло и обернулся к Ариане:
– Почему ты мешкаешь?
Она снова насторожилась и настроилась на гордое сопротивление, одновременно и бесившее Ранульфа, и вызывавшее его невольное восхищение.
– Я все уже сказала, – с напускной храбростью заявила Ариана.
Никогда еще не встречала она столь быстрой реакции. В два шага Ранульф покрыл расстояние между ними и подхватил ее на руки. Сделав три шага в обратную сторону, он бросил Ариану на мягкую перину, опустился сверху, частично прижав ее своим телом, безжалостно схватил за руки и поднял их ей за голову, лишив возможности отбиваться.
Потрясенная Ариана, тяжело дыша, могла только смотреть на него.
– Вы ляжете на кровать, миледи, – произнес Ранульф с убийственной мягкостью в голосе. – Если я велю, вы будете греть мою постель. И клянусь Девой Марией, вы будете сдерживать свой дерзкий язык в моем присутствии. Вы меня поняли?
Ариана стиснула зубы и посмотрела на Ранульфа с трепетом и едва сдерживаемой яростью.
– Да, я поняла.
– Да – что?
– Да, милорд.
Он впился в нее взглядом, прищурив свои сверкающие глаза. Внезапно ощутив под собой ее мягкое тело, Ранульф негромко выругался. То же самое сильное сексуальное ощущение, какое он испытал вчера вечером, когда Ариана лежала под ним, вновь ударило его, как тараном, жарко взорвавшись в чреслах.
Кровь Господня, ему нужна женщина! Он уже несколько недель ведет целомудренную жизнь, да и в течение пяти месяцев военной кампании зачастую отказывал себе во всем. А сейчас рядом с ним такая привлекательная пленница, а он не может и пальцем к ней прикоснуться – серьезное испытание для его стойкости.
Закрыв глаза, Ранульф медленно выдохнул. Господи Иисусе, как он устал! Каждая косточка ноет, тело сковано изнеможением. Резко скатившись с Арианы, он натянул на них обоих простыню и меховое одеяло, повернулся лицом к стене, закрыл глаза и заставил себя расслабиться, мечтая, чтобы напряжение и усталость покинули мышцы и сухожилия.
Не решаясь шевельнуться, Ариана смотрела ему в затылок, чувствуя, как ее постепенно охватывает облегчение. Кажется, Ранульф действительно говорил правду о том, что не возьмет ее силой… во всяком случае, этой ночью.
Ее взор упал на волосы Ранульфа – влажные черные кудри скрутились в завитки, мерцающие в свете свечи. На какое-то мгновение Ариане захотелось проверить, действительно ли его волосы такие шелковистые и мягкие, какими кажутся, но она подавила в себе порыв протянуть руку и потрогать их.
Повернув голову, Ариана невидящими глазами уставилась в балдахин над головой, чувствуя, как грудь сжимает тупая боль. Нет, эта встреча с Ранульфом не имела ничего общего с ее прежними мечтами и надеждами.
Теперь они враги. Лорд Верней разорвал их помолвку и отказался прикасаться к ней, а она со страхом и ненавистью сжалась в комок подальше от него.
Глава 5
Ей снова приснился любимый. Навязчивая эротическая фантазия, растаявшая, как облачко дыма, едва рассвет прокрался сквозь закрытые ставнями окна.
Ариана внезапно очнулась от беспокойного забытья, охваченная невыносимой печалью. Постепенно приходя в себя, она вдруг сообразила, что испытывает чересчур яркие ощущения – чья-то рука обнимает ее за талию… спину согревает крепкое мужское тело… а где-то внутри вскипает жаркое, непонятное, властное, острое желание…
Ранульф!
Пресвятая Дева Мария…
Ариана застыла, остро ощущая это обволакивающее объятие…
Боже милостивый, да он спит…
Задержав дыхание, Ариана выскользнула из-под его руки и встала с постели. Она бесшумно кинулась в нишу у окна и, дрожа, съежилась на мягкой табуретке. После теплой постели Ранульфа мятое блио совсем не защищало от утренней прохлады. И никакая одежда не сможет защитить ее от постыдных, предательских мыслей. Ариана все еще чувствовала то жаркое желание, что охватило ее при том непроизвольном объятии Ранульфа.
Матерь Божья, да что на нее нашло? Оправдать ее может только то, что защитные реакции сильно ослабли. Она толком не спит уже вторую ночь подряд, а нервы от страха и усталости натянуты.
Услышав слабый звук, Ариана осторожно кинула взгляд на Ранульфа. Он сменил позу и теперь раскинулся поперек огромной кровати – крепкая мужественная фигура на светло-бежевых простынях. Ариана внимательно всматривалась в спящего Ранульфа, пытаясь понять, как ему удается даже во сне выглядеть таким властным и сильным.
Черты его лица казались угловатыми, словно были чувственно и безжалостно вырезаны зубилом. Тяжелые густые брови черны, как ночь, нос сильный, похож на ястребиный, на квадратном подбородке небольшая ямка. Длинные черные ресницы прикрывают карие с золотистыми искорками глаза.
А что до его тела… Ариана в смятении закусила губу. То, что она находит Ранульфа физически привлекательным, одновременно ужасало ее и приводило в ярость.
Да будь ты проклят, Ранульф де Верней! Ему на нее наплевать. Более того, он считает ее изменницей зато, что она закрыла от него замок, а потом помогла бежать вассалу своего отца. Мужчина, который должен был стать ее лордом и супругом, оказался ее заклятым врагом. Ариана зажмурилась, пытаясь проглотить душившую ее горечь и удержать обжигавшие глаза слезы. Не стоит оплакивать утраченные мечты – ни к чему хорошему это не приведет. Нужно думать о будущем, о том, как сберечь людей и дом, который она так любит. Они зависят от нее и рассчитывают, что она их защитит, что будет за них бороться.
Получается, что Уолтер сумел благополучно провести их сквозь долгие годы гражданских войн и беззакония только для того, чтобы она сдала замок лорду, который должен был стать их союзником. И чтобы быть обвиненным в мятеже против нового короля…
Отец может поплатиться за это жизнью. Она потеряла его имение, то единственное, что могло бы ему помочь и дать какие-то преимущества при переговорах. Но даже если Божьей милостью жизнь ему сохранят, наказание за измену будет очень жестоким, Ариана представила себе отца слепым, или без рук, или без гениталий, и слезы снова вскипели в горле.
Ариана закрыла лицо руками и негромко заплакала, отдаваясь отчаянию и душевному напряжению.
– Не припоминаю, чтобы я разрешал тебе покинуть мою постель, демуазель.
Хриплый сонный голос Ранульфа заставил Ариану вздрогнуть. Давясь рыданиями, она резко обернулась и увидела, что на нее внимательно смотрят золотистые глаза. Ариана с трудом сглотнула и поспешно вытерла слезы. Унижение от собственного поражения и так велико, ни к чему добавлять позор и плакать перед Ранульфом.
– Подойди сюда, – негромко велел он.
На какое-то мгновение она заколебалась, но непреклонный взгляд не допускал возражений, и Ариана подошла к постели. К ее испугу и потрясению, Ранульф схватил ее за подол и, потянув, вынудил сесть рядом с ним.
Он долго смотрел на девушку, пытаясь решить для себя, правдивы или лживы светившиеся в ее глазах чувства и не были ли негромкие рыдания, разбудившие его, игрой, рассчитанной на его сочувствие.
Его порыв прикоснуться к ней был сильным и приводил в замешательство. Желание обнять Ариану, утешить ее, поцелуями прогнать ее печали было для него совершенно новым и пугающим. Он никогда не обнимал женщину, чтобы утешить ее, – им всегда двигала похоть. И Ранульф решительно подавил в себе порыв успокоить Ариану. Он не хотел, чтобы она поняла, как сильно он ее хочет – или как на него действуют ее слезы.
– Почему ты плакала?
– Я не плакала, – ответила Ариана, но дрожащий голос опровергал ее слова.
– Нет? – Ранульф поднял руку и вытер катившуюся по щеке слезинку. – В таком случае, отчего у тебя мокрое лицо? – Она молчала, и Ранульф прищурился: – На меня не повлиять слезами, демуазель. И не поколебать женскими чарами.
Ариана услышала это несправедливое объяснение ее мотивов, и ее пронзила обида. Она была слишком горда, чтобы пользоваться подобными уловками, и никогда этого не умела. Ни разу не появившись при дворе, она не умела флиртовать и не знала, как склонить мужчину к выполнению своих просьб.
Ранульф сердито взглянул на Ариану:
– Я задал тебе вопрос и жду честного ответа. Почему ты плакала?
Ариана отвела взор.
– Моего отца объявили изменником… на мне позор потери его владений… я ваша пленница, милорд… вы расторгли нашу помолвку. Кажется, у меня хватает причин для слез.
– То, что я обошелся без кровопролития и без издержек длительной осады, не успокаивает твою совесть?
Ариана печально покачала головой:
– Мой отец надеялся на меня.
– А мой король надеялся на меня, – резонно ответил Ранульф. – Я только выполнял приказы Генриха.
Ариану задело, что он таким рассудительным тоном приводит разумные аргументы, но прежде, чем она успела придумать достойный ответ, Ранульф озадачил ее новым вопросом:
– Ты сказала, что с радостью расторгнешь наше обручение. Ты говорила правду?
Она царственно вздернула подбородок:
– Я никогда не лгу, милорд.
– Тогда почему ты из-за этого плачешь?
– Если я больше не хочу выходить замуж за вас, милорд, это еще не значит, что я вообще не хочу замуж!
Ранульф задумчиво посмотрел на Ариану, не понимая, отчего она так тревожится. Она еще молода и достаточно красива – невероятно красива! – поэтому с легкостью привлечет к себе внимание другого поклонника.
– Не вижу причин, по которым ты не можешь выйти замуж.
– После того как меня отвергли? Без приданого, которое я должна принести своему новому лорду? Подозреваю, что это сделало мое будущее замужество невозможным.
– Почему невозможным, демуазель? Может быть, то, что замок твоего отца достался мне, и несправедливо… но отсутствие приданого не должно стать непреодолимым препятствием для брака. За тобой нет дурной славы, а у благородной девицы, да еще и девственницы, всегда найдутся женихи. Может быть, кто-нибудь из моих собственных вассалов заинтересуется тобой.
– И захотят подобрать твои объедки?
– Объедки?
– Да кто поверит в мое целомудрие после того, как ты вынудил меня спать в твоей постели?
Морщины на лбу Ранульфа разгладились, и он захохотал, чем привел Ариану в окончательное замешательство.
– Как просто насмехаться над моей болью!
Его взгляд смягчился.
– Я не насмехаюсь над тобой, леди. – Ранульф помолчал, всматриваясь в ее лицо. – Что, замужество так важно для тебя?
– Как и для любой женщины. Мужчина сражается, участвует в турнирах и путешествует. А у женщины есть только дом и семья. – Закусив губу, Ариана отвернулась. – У меня теперь нет ни того, ни другого.
Ранульф поерзал. Он не привык испытывать вину, однако сейчас ощутил ее.
– Ты можешь пойти в монастырь, – неловко предложил он, видя, что девушка по-прежнему хранит молчание.
Ариана покачала головой:
– Я не гожусь для церкви. Моя мать всегда говорила… – Она запнулась, сообразив, что вступает на опасную почву.
– Да? И что говорила твоя мать?
– Что для монастырского покоя у меня слишком ядовитый язык.
Твердые губы Ранульфа искривились во внезапной улыбке.
– Твоя мать – мудрая женщина. Я уже ощутил вкус этого ядовитого язычка. – Он с удовлетворением отметил, что в глазах Арианы вспыхнул огонь, – почему-то такое состояние ее духа ему нравилось гораздо больше отчаяния. – Леди Констанция… Я видел ее всего один раз, на церемонии обручения. Она была так изящна. Она умерла несколько лет назад, да?
Ариана застыла.
– Мы потеряли ее четыре весны назад, – осторожно сказала она, не желая обсуждать уход своей любимой матери.
То, что знали люди, не было правдой, но это всех удовлетворяло.
– Ты по ней тоскуешь?
– Да… очень.
Ранульф услышал грусть в ее голосе, увидел скорбь в ее глазах и невольно поднял руку, чтобы погладить изящную ямочку под ее скулой. Ариана вздрогнула от его прикосновения и отпрянула.
Ранульф подоткнул подушки себе под спину и сел. Взгляд Арианы тут же приковался к его мощной обнаженной груди и мягким завиткам на ней. Глядя на них, она вспомнила, как ощутила их под рукой вчера вечером, пытаясь оттолкнуть Ранульфа, и почувствовала совершенно неожиданное возбуждение.
– Я бы не хотела быть обреченной на вечное девичество, – пробормотала Ариана в надежде вернуть разговор в прежнее русло.
– Обреченной? Сильное слово для незамужней девушки. – Испытующий взгляд стал задумчивым, в глазах засверкали озорные искорки. – Можно подумать, будто ты жалеешь о том, что тебя до сих пор никто не затащил в постель.
Щеки Арианы вспыхнули.
– Я хочу, детей. И если ради этого мне придется выносить ласки супруга, я готова выполнить свой долг.
– Выносить? Долг? – Озорные искры в глазах засверкали еще ярче. – Сдается мне, что у тебя очень холодное представление о постели. Наверняка это говорит твоя невинность. Если бы у тебя было больше опыта, ты бы поняла, какое удовольствие можно найти даже в выполнении долга.
– Если бы у вас было меньше опыта, милорд, – едко отрезала Ариана, – вы бы умели подобающим образом ценить священные обязательства плоти.
– Ах, да я их ценю, – ответил Ранульф с куда меньшей теплотой. – И не собираюсь рисковать, заключив неразрывный союз. Даже если я и желаю отведать твоих очаровательных прелестей, все равно не намерен официально скреплять наш контракт.
– Вы никогда не отведаете моих прелестей, – сухо отрезала Ариана. – Я не стану вашей шлюхой!
Его губы искривились в дерзкой усмешке.
– Я бы и не просил тебя об этом, демуазель. Мне нравятся женщины, в которых больше меда и меньше уксуса, и в постели я предпочитаю женщину покорную, а не сварливую мегеру.
– Поскольку вы находите меня столь непривлекательной, я не понимаю, почему вы вообще согласились на обручение.
Ранульф пожал широкими плечами.
– Я не хотел невесту, мне были нужны только земли, – добавил он с ледяной прямотой.
Ариана стиснула руки, чтобы они не дрожали. Такая откровенная прямота не должна была ранить ее столь сильно, но все-таки ранила. Она посмотрела на свои руки.
– Поэтому вы и не приехали за мной? Потому что отец мой еще жив и я не унаследовала его владений?
Чувство вины снова кольнуло Ранульфа. Не мог же он ей признаться в истинной причине своего промедления: он боялся предательства невесты, страшился, что повторится история супружеской неверности его матери и жестокого возмездия отца.
– Да, – солгал он.
– А теперь Кларедон ваш и вам не нужно обременять себя мною…
Ранульф сжал челюсти – как это она умудряется так вывернуть правду, что негодяем становится он? А ведь она сама поставила себя в это сложное положение, сопротивляясь королю, освободив королевского пленника и поддержав мятеж отца.
– Я свободен от обязательств оказывать честь изменникам и оставаться им верным, – защищаясь, заявил он.
Ариана подняла глаза.
– Ваши намерения мне понятны, милорд. А что станется со мной?
Он нахмурился:
– Если твоего отца сочтут виновным, ты перейдешь под опеку короны. Твоим замужеством будет распоряжаться король, ему и решать, кого он сочтет подходящим тебе мужем. А пока останешься моей пленницей. – Он помолчал. – Ты не можешь не знать, какой ценной заложницей ты являешься для Генриха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32