– Подними руки! – Она подчинилась, и как только ненавистная рубашка полетела в угол, Саймона пронзила мысль: как он мог позабыть эту красоту?
Её тугие груди поражали своей идеальной формой. Они нисколько не изменились за эти годы, разве что стали чуть-чуть больше. Её изящная поза со скрещёнными руками, так удачно подчёркивавшими округлую полноту этих мягких полусфер, надолго приковала к себе его восхищённый взор. Можно было подумать, что Кэролайн нарочно старается соблазнить его своими несравненными прелестями.
Внезапно он почувствовал ядовитый укол ревности. Сколько ещё мужчин имели возможность восхищаться этой неземной красотой? Как часто она прибегала к этому жесту, полному напускной скромности и врождённой грации?
– Эй, здравствуй! – тихонько окликнула она в затянувшейся тишине, взяла его руку и положила к себе на грудь.
Этот поступок опытной куртизанки только подлил масла в огонь его ревности и усилил сомнения. Он уже открыл рот, чтобы отпустить грубое язвительное замечание, но Кэролайн провела его рукой по пышной податливой округлости, и это было так чудесно, его загрубевшая ладонь встретилась с такой нежной восхитительной плотью, что в паху моментально зашевелилось ожившее копьё. Это напомнило ему о многих чрезвычайно важных вещах.
Она улыбнулась – безмятежной открытой улыбкой, памятной ему по дням юности, чем окончательно погасила пламя гнева, помогла забыть о лежавших между ними пяти годах разлуки и заставила Саймона улыбнуться в ответ.
– Прости. Ты ведь просила поспешить.
Эта нерешительность была ей в новинку: Саймон никогда не мог похвастаться особым терпением.
– Позволь, я сама, – попросила она, снова напомнив о том, что перед ним уже не прежняя неопытная девочка и что она слишком возбуждена, чтобы стесняться и медлить. Кэролайн подалась вперёд, откинула с его ног одеяло и замерла на миг, стиснув одеяло в руках. – Ты выглядишь… впечатляюще, – проговорила она. – По крайней мере в том месте, которое мне видно.
Он как можно скорее избавился от трусов.
Кэролайн едва успела подавить вспышку раздражения при виде такого проворства, выдававшего опытность совершенно определённого рода. Но вид напряжённого, готового к бою естества помог ей забыть об этом. Она выронила одеяло, откинулась назад, опираясь на руки, и развела бедра со словами:
– Как давно это было…
– Я могу и отказаться, – заметил Саймон, подозрительно прищурившись. Хотел бы он знать, кого ещё она пыталась поощрить такой же бесстыдной позой?
– Не веди себя как маленький. – Не с его жизнью, богатой на приключения, было копаться в её прошлом. – Это всего лишь секс. – Она нарочно вела себя как можно более вызывающе, ещё шире раздвинув бедра и выразительно покачав ими, демонстрируя столь доступные ворота в рай.
– Сучка!
– Но к счастью для тебя, в данный момент весьма покладистая, – ответила она шёлковым шепотком.
– Похоже, мне стоит лишь поблагодарить судьбу, – произнёс он с издевательской учтивостью. Кто, как не Саймон, должен был понимать, что секс – это всего лишь секс и не более того?
– Вот именно. За пять лет я приобрела кое-какой опыт.
– Ах, как интригующе! Смею ли я надеяться, что ты поделишься им со мной?
– Я уверена, что ты по-прежнему опережаешь меня в этой науке. Лучше будет, если ты продемонстрируешь мне что-то новое.
Её грудной мелодичный голос завораживал, заставлял дрожать от страсти, и теперь он мог лишь пожалеть о том, чего был лишён на протяжении этих пяти лет. Он слишком хорошо помнил, какова она в постели: с ней не могла сравниться ни одна женщина. И судя по всему, она не теряла времени даром, пока была за границей. Он понимал, что не имеет права на ревность, и всё-таки ревновал.
Стало быть, ей хочется новизны. Какой подходящий случай! Потому что Саймон был не прочь показать ей что-то новенькое.
В следующую секунду Кэролайн оказалась прижатой к кровати. Его мощное тело навалилось сверху, и лишь бедра остались приподнятыми настолько, что шелковистый кончик копья едва касался чуткой влажной ложбинки у неё между ног.
– Ну-с, а теперь, – зарычал он, осклабившись по-волчьи, – придётся тебе попросить меня как следует, вежливо!
– Разве я была недостаточно вежлива? – Откровенно зовущий взгляд из-под полуприкрытых век выдавал её нетерпение и уверенность в себе.
– Может быть, меня бы больше устроила покорность. – Его голос опустился до хриплого шёпота. При виде вспышки ярости в зелёных глазах он испытал откровенное злорадство. – Что, пропала охота ехидничать?
– Я никогда не была покорной, – процедила она сквозь зубы. – Ты, верно, спутал меня с другой женщиной!
– Что-то мне подсказывает, что тебе придётся передумать.
– Вряд ли.
– Но я так хочу. – Несмотря на вкрадчивый тон, было ясно, что ей поставили ультиматум. – Если ты будешь вести себя очень, очень покорно, я, так и быть, помогу тебе прервать затянувшееся воздержание!
– Не надейся, что я буду тебя умолять, Саймон!
– Да неужели? – И он с дьявольской ухмылкой чуть-чуть подался вперёд. Его копьё едва успело погрузиться в податливую плоть, как он снова приподнялся, и по гневному румянцу, затопившему её щеки, моментально понял, что добился своего. – Ты такая горячая, такая влажная… вот тут… чувствуешь? – Он пощекотал нежные складки кожи шелковистым кончиком копья и ухмыльнулся, услышав её жалобный стон. – Если хочешь, чтобы я забрался глубже… – нашёптывал он, подкрепляя свои слова осторожным движением вперёд, – то я буду очень рад тебе поспособствовать!
Её щёки стали пунцовыми, мышцы на бёдрах застыли, словно сведённые судорогой, и как только его копьё погрузилось на целый дюйм в скользкое от возбуждения лоно, у неё вырвался новый стон.
– Хочешь получить его целиком? – Он едва заметно шевельнул бёдрами, заставляя трепетать каждую клетку её разгорячённого тела. Она изнемогала так, что стонала на каждом вздохе. – Всё, что ты должна сделать, – как следует меня попросить, и этот здоровенный парнище мигом окажется в твоей маленькой уютной норке! Помнишь, как ты визжала от восторга, когда чувствовала его в себе? – Он тоже не остался равнодушным к этому воспоминанию, отчего его эрекция только усилилась и он оказался ещё глубже в трепетавшем от страсти, распалённом теле. Не выдержав этой пытки, оно содрогнулось от унизительного подобия вожделенной разрядки.
– Чёрт бы тебя побрал! – выдохнула она еле слышно, изо всех сил цепляясь за постель, как будто это могло остановить неизбежную реакцию. Но воздержание было слишком долгим, и он вёл себя слишком жестоко: она ничего не могла с собой поделать. Разрядка наступила, но это была лишь жалкая тень того блаженства, которое обещала близость с этим мужчиной. Вместо наслаждения Кэролайн ощутила ярость и желание выместить на ком-то свои неудачи.
И естественно…
– Чёрт побери! – буркнул Саймон, растирая алый отпечаток её пятерни на своей щеке. – Я-то в чём виноват?
– А кто же ещё? – воскликнула она. Но его копьё всё ещё оставалось на прежнем месте, напоминая о себе.
– Ты могла бы вести себя хоть капельку сговорчивее… Она понимала, что это значит.
– Я не играю в твои дурацкие игры!
– Насколько я помню, когда-то они не казались тебе дурацкими. – Он наклонился, взял в рот её сосок и сделал бёдрами первый рывок, моментально отбив всякое желание спорить.
Она вцепилась в его плечи, упиваясь восхитительной лаской и ощущением твёрдого копья, проникшего глубоко в тело. Она понимала, что ведёт себя слишком уступчиво и только неистовый физический голод не позволяет поставить его на место. Но сейчас ей было так хорошо, что можно было позабыть о принципах и о том, кто должен диктовать правила игры.
По её телу словно растекалось жидкое пламя, и она таяла в его объятиях, желая отдаться полностью, до конца, чтобы так же до конца вобрать в себя его огромное пульсирующее копьё. Она выгнулась и приподнялась ему навстречу.
Он заставил её улечься обратно. Большие сильные ладони плотно прижали её бедра к кровати.
– Попроси меня! – выдохнул Саймон, не в силах подавить новую вспышку ревности, ощущения того, что его предали пять лет назад.
Она попыталась вырваться.
– Проси! – процедил он, до боли впиваясь пальцами в её нежную плоть.
Она так ударила его по губам, что разбила их в кровь.
– Ну так получай! – зарычал он, выпуская на волю свою неутолённую ярость и позволяя себе сделать то, о чём мечтал с той самой минуты, когда увидел Каро в общем зале. Он вошёл в неё с такой силой, что подкинул на кровати.
Её вопль раскатился эхом по комнате.
Но он и не подумал извиниться за такую жестокость. Её лоно оказалось чертовски скользким и влажным, горячим и тугим. Это только подогрело в нём самые низменные, самые дикие инстинкты. Покрепче ухватив её за бёдра, он сделал новый, ещё более жестокий рывок.
На этот раз она не кричала, а стонала – и уже не от боли.
Если Саймон и услышал её стоны, то не подал виду, он мерно работал бёдрами, вкладывая в каждый удар желание наказать её за вспышку первобытной ярости, едва не лишившую его рассудка.
Но тут её руки обхватили его за шею и привлекли ещё ближе, а бедра каким-то чудом распахнулись ещё шире, с жадностью вбирая в себя его копьё.
– И как же я забыла, о чём мне следовало тебя умолять…
Меньше всего он хотел услышать от неё эти откровенные до пошлости слова. Как будто не её только что готов был изнасиловать до смерти. Осознав жестокий оборот, который приняли его мысли, он прошептал:
– Прости. – Саймона охватило раскаяние за эту ночь, за их прошлое, за его ужасную ревность.
– Я так тебя ждала, – призналась она со вздохом. Их близость, память о прошедшей любви и запах секса, наполнивший комнату, вызвали у Кэролайн эту минутную слабость.
Его руки больше не сжимали до боли нежные бедра.
Их взгляды встретились, чтобы начать древний неслышный диалог.
Она улыбнулась и слегка пошевелила бёдрами, ведь теперь ей это было позволено. Нежно сжавшееся лоно и ответная пульсация живого копья заставили их обоих громко охнуть от наслаждения.
– Мне нравится коротать с тобой часы непогоды, – прошептала она, когда снова обрела дар речи, и ласково погладила Саймона по щеке.
– Тогда я позабочусь о том, чтобы снегопад никогда не прекратился, – ответил он, поднёс её руку к губам и легонько поцеловал тонкие пальчики. – А кроме этого, – добавил он, возобновляя свои ритмичные движения, – я найду другие способы сделать тебя счастливой.
На этот раз, почувствовав, что его партнёрша близка к разрядке, он вёл себя нежно и чутко, то замирая, то учащая свой ритм по её желанию, пока не исторг из её груди высокий пронзительный крик. И только после того, как сотрясавшие её судороги утихли и у неё вырвался долгий блаженный вздох, он позволил себе догнать Кэролайн в два мощных рывка, оросив её живот густой струёй горячей спермы. Его как будто выжали досуха.
Он рухнул на неё без сил, едва дыша.
Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела: таким тяжёлым стало его тело.
Тишину в комнате нарушали треск поленьев в очаге, их хриплое дыхание да стук ветра в ставни. Можно было даже расслышать, как шелестит на окнах снег.
– Спасибо, – прошептала Каро, легонько чмокнув Саймона в подбородок. – Ты понятия не имеешь о том, как мне этого не хватало.
– Не надо об этом говорить. – Он с трудом повернул голову. Кэролайн спокойно ответила на его строгий взгляд и снисходительно усмехнулась.
– Мне полагается корчить из себя наивную дурочку… или кого-то ещё? С каких пор ты успел поменять свои вкусы, Саймон? С кем ты теперь предпочитаешь делить постель?
– Пошла ты к чёрту! – буркнул он вместо ответа, перекатился на край кровати и потянул к себе простыню.
– Если тебе угодно утверждать, что все эти пять лет ты не прикасался к женщинам, я тоже могу сказать это с таким же успехом.
У него вырвался низкий звериный стон. Он наградил Кэролайн убийственным взглядом, но заставил себя отвернуться и постарался вытереться.
– Как это понимать: «да» или «нет»? Или мы все ещё играем в игры? Обычно я не развлекаюсь подобным образом, но при случае могу и поиграть.
– Хватит долдонить о том, что ты обычно делаешь в постели! – прошипел он. – Я не желаю об этом знать!
– А я не желаю видеть, как ты прикидываешься целомудренным святошей, хотя мы оба знаем, что это не так!
В ответ она получила ещё один мрачный взгляд.
Тогда Кэролайн уселась, потянула простыню к себе и дочиста вытерла свой живот.
Молчание с каждой минутой становилось всё более невыносимым.
Она вытерла до последней капли остатки его семени, скомкала испачканную простыню, села по-турецки на кровати и вздохнула с тихим стоном:
– Неужели мы не в состоянии просто радоваться нашей встрече? Неужели я прошу слишком о многом?
Её голос и горестный взгляд из-под ресниц заставили Саймона вздрогнуть от жалости.
А в следующий миг он уже снова пылал от вожделения и готов был пожертвовать чем угодно, чтобы навсегда удержать Каро возле себя. Не слишком благоразумное желание.
– Прости. – Он слабо улыбнулся. – Ты права. Я никогда не отказывался лишний раз насладиться жизнью, так что же мне мешает сделать это сейчас?
Она легко рассмеялась.
– Ах, наконец-то вернулся тот душка Саймон, которого мы все помним и любим…
Он постарался подавить в себе ответную вспышку досады и дурашливо пощекотал ей бедро.
– Друзья?
Она кивнула, довольная тем, как звучит это слово, и радуясь обществу этого человека, по которому успела изрядно соскучиться.
– И очень близкие друзья, – проворковала она, выразительно поглядывая на его ожившее копьё, – с определённой точки зрения…
– Пожалуй, я всё-таки побреюсь. – Он придвинулся и погладил её по щеке. – Смотри, какие царапины!
– Ты хочешь сказать, что это ещё не все? – игриво промурлыкала она.
– Я заказал целую неделю сплошных снегопадов. Ты не против?
– Я только вошла во вкус. Нет, я не против.
– Мы всегда были друг другу под стать, – ухмыльнулся он.
– У меня был хороший учитель, – томно улыбнулась она.
– И врождённый талант.
– Ты знал, кого выбрать.
– Ну, не всем же быть такими невинными, как ты, – лукаво заметил Саймон.
– Я не хочу снова затевать этот спор.
– Пожалуй, мне придётся купить это место, чтобы никто не мешал нам целые дни проводить в постели. В моей, конечно. Посмотрим, удовлетворит ли это твой аппетит?
Она томно потянулась всем телом, отчего её пышные груди приподнялись самым заманчивым образом.
– В данный момент я чувствую себя в настроении позволить тебе всё, что угодно.
– Чёрт побери, Каро! – хрипло выдохнул он. – Взгляни, что ты со мной делаешь!
Его копьё вздрагивало от напряжения, синие вены были переполнены кровью, а округлая головка стала пурпурной.
– Я ещё успею побриться, – прошептал он, подхватил её за талию и опустил сверху к себе на бёдра. Он заставил её опускаться очень медленно, дюйм за дюймом, пока не погрузился в неё полностью. Её ножны сомкнулись так тесно, что он готов был кончить каждую секунду, но заставлял себя держаться, желая принести не меньшее наслаждение своей леди.
– Кажется, я кончу прямо сейчас, – вырвалось у неё. Их чувства были обострены до предела. Возможно, из-за долгой разлуки или из-за пурги, постоянно напоминавшей о себе в этой тёплой уютной комнате. А может быть, они по-прежнему были связаны более сильными чувствами, чем простой физический голод.
– Давай ты первая, – предложил он, заставив её немного приподняться.
– М-м… не двигайся! – прошептала она, опускаясь и немного покачиваясь взад-вперёд.
– Слушаюсь, мэм, – ответил он. Если это не могло считаться раем на земле, то очень на него походило. Саймон просунул руку между собой и Каро и пощекотал пальцем самую чувствительную точку. – Ты совсем мокрая, – заметил он, разглядывая каплю влаги у себя на пальце. – Означает ли это, что я тебе нравлюсь?
– Я нахожу ваше общество чрезвычайно приятным, милорд, – выдохнула Кэролайн, двигаясь медленно и осторожно. – Право же, вы очень милы. И если вы не пожалеете для меня своего копья, я буду вам чрезвычайно признательна…
Её взор был таким ангельски невинным и в то же время пылал такой страстью, что у Саймона потемнело в глазах. Но даже в эти минуты наслаждения он не забывал о реальном мире.
– Я к твоим услугам, дорогая, – ответил он. Эта вежливая, безразличная фраза не относилась ни к прошлому, ни к будущему. Только к настоящему.
И он предложил ей свои услуги столько раз, сколько она пожелала в это утро. Оба словно стремились наверстать упущенное за эти годы. Прошёл не один час, прежде чем он наконец с усталым вздохом отвернулся и сказал:
– Дай мне пять минут.
Она томно раскинулась на измятой простыне, ещё не успев остыть от их последнего соития и уже готовая наслаждаться им снова, и принялась считать вслух:
– Одна, одна с четвертью, одна с половиной…
– Вот погоди, как только смогу двигаться, зажму тебе рот, маленькая ведьма!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Её тугие груди поражали своей идеальной формой. Они нисколько не изменились за эти годы, разве что стали чуть-чуть больше. Её изящная поза со скрещёнными руками, так удачно подчёркивавшими округлую полноту этих мягких полусфер, надолго приковала к себе его восхищённый взор. Можно было подумать, что Кэролайн нарочно старается соблазнить его своими несравненными прелестями.
Внезапно он почувствовал ядовитый укол ревности. Сколько ещё мужчин имели возможность восхищаться этой неземной красотой? Как часто она прибегала к этому жесту, полному напускной скромности и врождённой грации?
– Эй, здравствуй! – тихонько окликнула она в затянувшейся тишине, взяла его руку и положила к себе на грудь.
Этот поступок опытной куртизанки только подлил масла в огонь его ревности и усилил сомнения. Он уже открыл рот, чтобы отпустить грубое язвительное замечание, но Кэролайн провела его рукой по пышной податливой округлости, и это было так чудесно, его загрубевшая ладонь встретилась с такой нежной восхитительной плотью, что в паху моментально зашевелилось ожившее копьё. Это напомнило ему о многих чрезвычайно важных вещах.
Она улыбнулась – безмятежной открытой улыбкой, памятной ему по дням юности, чем окончательно погасила пламя гнева, помогла забыть о лежавших между ними пяти годах разлуки и заставила Саймона улыбнуться в ответ.
– Прости. Ты ведь просила поспешить.
Эта нерешительность была ей в новинку: Саймон никогда не мог похвастаться особым терпением.
– Позволь, я сама, – попросила она, снова напомнив о том, что перед ним уже не прежняя неопытная девочка и что она слишком возбуждена, чтобы стесняться и медлить. Кэролайн подалась вперёд, откинула с его ног одеяло и замерла на миг, стиснув одеяло в руках. – Ты выглядишь… впечатляюще, – проговорила она. – По крайней мере в том месте, которое мне видно.
Он как можно скорее избавился от трусов.
Кэролайн едва успела подавить вспышку раздражения при виде такого проворства, выдававшего опытность совершенно определённого рода. Но вид напряжённого, готового к бою естества помог ей забыть об этом. Она выронила одеяло, откинулась назад, опираясь на руки, и развела бедра со словами:
– Как давно это было…
– Я могу и отказаться, – заметил Саймон, подозрительно прищурившись. Хотел бы он знать, кого ещё она пыталась поощрить такой же бесстыдной позой?
– Не веди себя как маленький. – Не с его жизнью, богатой на приключения, было копаться в её прошлом. – Это всего лишь секс. – Она нарочно вела себя как можно более вызывающе, ещё шире раздвинув бедра и выразительно покачав ими, демонстрируя столь доступные ворота в рай.
– Сучка!
– Но к счастью для тебя, в данный момент весьма покладистая, – ответила она шёлковым шепотком.
– Похоже, мне стоит лишь поблагодарить судьбу, – произнёс он с издевательской учтивостью. Кто, как не Саймон, должен был понимать, что секс – это всего лишь секс и не более того?
– Вот именно. За пять лет я приобрела кое-какой опыт.
– Ах, как интригующе! Смею ли я надеяться, что ты поделишься им со мной?
– Я уверена, что ты по-прежнему опережаешь меня в этой науке. Лучше будет, если ты продемонстрируешь мне что-то новое.
Её грудной мелодичный голос завораживал, заставлял дрожать от страсти, и теперь он мог лишь пожалеть о том, чего был лишён на протяжении этих пяти лет. Он слишком хорошо помнил, какова она в постели: с ней не могла сравниться ни одна женщина. И судя по всему, она не теряла времени даром, пока была за границей. Он понимал, что не имеет права на ревность, и всё-таки ревновал.
Стало быть, ей хочется новизны. Какой подходящий случай! Потому что Саймон был не прочь показать ей что-то новенькое.
В следующую секунду Кэролайн оказалась прижатой к кровати. Его мощное тело навалилось сверху, и лишь бедра остались приподнятыми настолько, что шелковистый кончик копья едва касался чуткой влажной ложбинки у неё между ног.
– Ну-с, а теперь, – зарычал он, осклабившись по-волчьи, – придётся тебе попросить меня как следует, вежливо!
– Разве я была недостаточно вежлива? – Откровенно зовущий взгляд из-под полуприкрытых век выдавал её нетерпение и уверенность в себе.
– Может быть, меня бы больше устроила покорность. – Его голос опустился до хриплого шёпота. При виде вспышки ярости в зелёных глазах он испытал откровенное злорадство. – Что, пропала охота ехидничать?
– Я никогда не была покорной, – процедила она сквозь зубы. – Ты, верно, спутал меня с другой женщиной!
– Что-то мне подсказывает, что тебе придётся передумать.
– Вряд ли.
– Но я так хочу. – Несмотря на вкрадчивый тон, было ясно, что ей поставили ультиматум. – Если ты будешь вести себя очень, очень покорно, я, так и быть, помогу тебе прервать затянувшееся воздержание!
– Не надейся, что я буду тебя умолять, Саймон!
– Да неужели? – И он с дьявольской ухмылкой чуть-чуть подался вперёд. Его копьё едва успело погрузиться в податливую плоть, как он снова приподнялся, и по гневному румянцу, затопившему её щеки, моментально понял, что добился своего. – Ты такая горячая, такая влажная… вот тут… чувствуешь? – Он пощекотал нежные складки кожи шелковистым кончиком копья и ухмыльнулся, услышав её жалобный стон. – Если хочешь, чтобы я забрался глубже… – нашёптывал он, подкрепляя свои слова осторожным движением вперёд, – то я буду очень рад тебе поспособствовать!
Её щёки стали пунцовыми, мышцы на бёдрах застыли, словно сведённые судорогой, и как только его копьё погрузилось на целый дюйм в скользкое от возбуждения лоно, у неё вырвался новый стон.
– Хочешь получить его целиком? – Он едва заметно шевельнул бёдрами, заставляя трепетать каждую клетку её разгорячённого тела. Она изнемогала так, что стонала на каждом вздохе. – Всё, что ты должна сделать, – как следует меня попросить, и этот здоровенный парнище мигом окажется в твоей маленькой уютной норке! Помнишь, как ты визжала от восторга, когда чувствовала его в себе? – Он тоже не остался равнодушным к этому воспоминанию, отчего его эрекция только усилилась и он оказался ещё глубже в трепетавшем от страсти, распалённом теле. Не выдержав этой пытки, оно содрогнулось от унизительного подобия вожделенной разрядки.
– Чёрт бы тебя побрал! – выдохнула она еле слышно, изо всех сил цепляясь за постель, как будто это могло остановить неизбежную реакцию. Но воздержание было слишком долгим, и он вёл себя слишком жестоко: она ничего не могла с собой поделать. Разрядка наступила, но это была лишь жалкая тень того блаженства, которое обещала близость с этим мужчиной. Вместо наслаждения Кэролайн ощутила ярость и желание выместить на ком-то свои неудачи.
И естественно…
– Чёрт побери! – буркнул Саймон, растирая алый отпечаток её пятерни на своей щеке. – Я-то в чём виноват?
– А кто же ещё? – воскликнула она. Но его копьё всё ещё оставалось на прежнем месте, напоминая о себе.
– Ты могла бы вести себя хоть капельку сговорчивее… Она понимала, что это значит.
– Я не играю в твои дурацкие игры!
– Насколько я помню, когда-то они не казались тебе дурацкими. – Он наклонился, взял в рот её сосок и сделал бёдрами первый рывок, моментально отбив всякое желание спорить.
Она вцепилась в его плечи, упиваясь восхитительной лаской и ощущением твёрдого копья, проникшего глубоко в тело. Она понимала, что ведёт себя слишком уступчиво и только неистовый физический голод не позволяет поставить его на место. Но сейчас ей было так хорошо, что можно было позабыть о принципах и о том, кто должен диктовать правила игры.
По её телу словно растекалось жидкое пламя, и она таяла в его объятиях, желая отдаться полностью, до конца, чтобы так же до конца вобрать в себя его огромное пульсирующее копьё. Она выгнулась и приподнялась ему навстречу.
Он заставил её улечься обратно. Большие сильные ладони плотно прижали её бедра к кровати.
– Попроси меня! – выдохнул Саймон, не в силах подавить новую вспышку ревности, ощущения того, что его предали пять лет назад.
Она попыталась вырваться.
– Проси! – процедил он, до боли впиваясь пальцами в её нежную плоть.
Она так ударила его по губам, что разбила их в кровь.
– Ну так получай! – зарычал он, выпуская на волю свою неутолённую ярость и позволяя себе сделать то, о чём мечтал с той самой минуты, когда увидел Каро в общем зале. Он вошёл в неё с такой силой, что подкинул на кровати.
Её вопль раскатился эхом по комнате.
Но он и не подумал извиниться за такую жестокость. Её лоно оказалось чертовски скользким и влажным, горячим и тугим. Это только подогрело в нём самые низменные, самые дикие инстинкты. Покрепче ухватив её за бёдра, он сделал новый, ещё более жестокий рывок.
На этот раз она не кричала, а стонала – и уже не от боли.
Если Саймон и услышал её стоны, то не подал виду, он мерно работал бёдрами, вкладывая в каждый удар желание наказать её за вспышку первобытной ярости, едва не лишившую его рассудка.
Но тут её руки обхватили его за шею и привлекли ещё ближе, а бедра каким-то чудом распахнулись ещё шире, с жадностью вбирая в себя его копьё.
– И как же я забыла, о чём мне следовало тебя умолять…
Меньше всего он хотел услышать от неё эти откровенные до пошлости слова. Как будто не её только что готов был изнасиловать до смерти. Осознав жестокий оборот, который приняли его мысли, он прошептал:
– Прости. – Саймона охватило раскаяние за эту ночь, за их прошлое, за его ужасную ревность.
– Я так тебя ждала, – призналась она со вздохом. Их близость, память о прошедшей любви и запах секса, наполнивший комнату, вызвали у Кэролайн эту минутную слабость.
Его руки больше не сжимали до боли нежные бедра.
Их взгляды встретились, чтобы начать древний неслышный диалог.
Она улыбнулась и слегка пошевелила бёдрами, ведь теперь ей это было позволено. Нежно сжавшееся лоно и ответная пульсация живого копья заставили их обоих громко охнуть от наслаждения.
– Мне нравится коротать с тобой часы непогоды, – прошептала она, когда снова обрела дар речи, и ласково погладила Саймона по щеке.
– Тогда я позабочусь о том, чтобы снегопад никогда не прекратился, – ответил он, поднёс её руку к губам и легонько поцеловал тонкие пальчики. – А кроме этого, – добавил он, возобновляя свои ритмичные движения, – я найду другие способы сделать тебя счастливой.
На этот раз, почувствовав, что его партнёрша близка к разрядке, он вёл себя нежно и чутко, то замирая, то учащая свой ритм по её желанию, пока не исторг из её груди высокий пронзительный крик. И только после того, как сотрясавшие её судороги утихли и у неё вырвался долгий блаженный вздох, он позволил себе догнать Кэролайн в два мощных рывка, оросив её живот густой струёй горячей спермы. Его как будто выжали досуха.
Он рухнул на неё без сил, едва дыша.
Она не смогла бы пошевелиться, даже если бы захотела: таким тяжёлым стало его тело.
Тишину в комнате нарушали треск поленьев в очаге, их хриплое дыхание да стук ветра в ставни. Можно было даже расслышать, как шелестит на окнах снег.
– Спасибо, – прошептала Каро, легонько чмокнув Саймона в подбородок. – Ты понятия не имеешь о том, как мне этого не хватало.
– Не надо об этом говорить. – Он с трудом повернул голову. Кэролайн спокойно ответила на его строгий взгляд и снисходительно усмехнулась.
– Мне полагается корчить из себя наивную дурочку… или кого-то ещё? С каких пор ты успел поменять свои вкусы, Саймон? С кем ты теперь предпочитаешь делить постель?
– Пошла ты к чёрту! – буркнул он вместо ответа, перекатился на край кровати и потянул к себе простыню.
– Если тебе угодно утверждать, что все эти пять лет ты не прикасался к женщинам, я тоже могу сказать это с таким же успехом.
У него вырвался низкий звериный стон. Он наградил Кэролайн убийственным взглядом, но заставил себя отвернуться и постарался вытереться.
– Как это понимать: «да» или «нет»? Или мы все ещё играем в игры? Обычно я не развлекаюсь подобным образом, но при случае могу и поиграть.
– Хватит долдонить о том, что ты обычно делаешь в постели! – прошипел он. – Я не желаю об этом знать!
– А я не желаю видеть, как ты прикидываешься целомудренным святошей, хотя мы оба знаем, что это не так!
В ответ она получила ещё один мрачный взгляд.
Тогда Кэролайн уселась, потянула простыню к себе и дочиста вытерла свой живот.
Молчание с каждой минутой становилось всё более невыносимым.
Она вытерла до последней капли остатки его семени, скомкала испачканную простыню, села по-турецки на кровати и вздохнула с тихим стоном:
– Неужели мы не в состоянии просто радоваться нашей встрече? Неужели я прошу слишком о многом?
Её голос и горестный взгляд из-под ресниц заставили Саймона вздрогнуть от жалости.
А в следующий миг он уже снова пылал от вожделения и готов был пожертвовать чем угодно, чтобы навсегда удержать Каро возле себя. Не слишком благоразумное желание.
– Прости. – Он слабо улыбнулся. – Ты права. Я никогда не отказывался лишний раз насладиться жизнью, так что же мне мешает сделать это сейчас?
Она легко рассмеялась.
– Ах, наконец-то вернулся тот душка Саймон, которого мы все помним и любим…
Он постарался подавить в себе ответную вспышку досады и дурашливо пощекотал ей бедро.
– Друзья?
Она кивнула, довольная тем, как звучит это слово, и радуясь обществу этого человека, по которому успела изрядно соскучиться.
– И очень близкие друзья, – проворковала она, выразительно поглядывая на его ожившее копьё, – с определённой точки зрения…
– Пожалуй, я всё-таки побреюсь. – Он придвинулся и погладил её по щеке. – Смотри, какие царапины!
– Ты хочешь сказать, что это ещё не все? – игриво промурлыкала она.
– Я заказал целую неделю сплошных снегопадов. Ты не против?
– Я только вошла во вкус. Нет, я не против.
– Мы всегда были друг другу под стать, – ухмыльнулся он.
– У меня был хороший учитель, – томно улыбнулась она.
– И врождённый талант.
– Ты знал, кого выбрать.
– Ну, не всем же быть такими невинными, как ты, – лукаво заметил Саймон.
– Я не хочу снова затевать этот спор.
– Пожалуй, мне придётся купить это место, чтобы никто не мешал нам целые дни проводить в постели. В моей, конечно. Посмотрим, удовлетворит ли это твой аппетит?
Она томно потянулась всем телом, отчего её пышные груди приподнялись самым заманчивым образом.
– В данный момент я чувствую себя в настроении позволить тебе всё, что угодно.
– Чёрт побери, Каро! – хрипло выдохнул он. – Взгляни, что ты со мной делаешь!
Его копьё вздрагивало от напряжения, синие вены были переполнены кровью, а округлая головка стала пурпурной.
– Я ещё успею побриться, – прошептал он, подхватил её за талию и опустил сверху к себе на бёдра. Он заставил её опускаться очень медленно, дюйм за дюймом, пока не погрузился в неё полностью. Её ножны сомкнулись так тесно, что он готов был кончить каждую секунду, но заставлял себя держаться, желая принести не меньшее наслаждение своей леди.
– Кажется, я кончу прямо сейчас, – вырвалось у неё. Их чувства были обострены до предела. Возможно, из-за долгой разлуки или из-за пурги, постоянно напоминавшей о себе в этой тёплой уютной комнате. А может быть, они по-прежнему были связаны более сильными чувствами, чем простой физический голод.
– Давай ты первая, – предложил он, заставив её немного приподняться.
– М-м… не двигайся! – прошептала она, опускаясь и немного покачиваясь взад-вперёд.
– Слушаюсь, мэм, – ответил он. Если это не могло считаться раем на земле, то очень на него походило. Саймон просунул руку между собой и Каро и пощекотал пальцем самую чувствительную точку. – Ты совсем мокрая, – заметил он, разглядывая каплю влаги у себя на пальце. – Означает ли это, что я тебе нравлюсь?
– Я нахожу ваше общество чрезвычайно приятным, милорд, – выдохнула Кэролайн, двигаясь медленно и осторожно. – Право же, вы очень милы. И если вы не пожалеете для меня своего копья, я буду вам чрезвычайно признательна…
Её взор был таким ангельски невинным и в то же время пылал такой страстью, что у Саймона потемнело в глазах. Но даже в эти минуты наслаждения он не забывал о реальном мире.
– Я к твоим услугам, дорогая, – ответил он. Эта вежливая, безразличная фраза не относилась ни к прошлому, ни к будущему. Только к настоящему.
И он предложил ей свои услуги столько раз, сколько она пожелала в это утро. Оба словно стремились наверстать упущенное за эти годы. Прошёл не один час, прежде чем он наконец с усталым вздохом отвернулся и сказал:
– Дай мне пять минут.
Она томно раскинулась на измятой простыне, ещё не успев остыть от их последнего соития и уже готовая наслаждаться им снова, и принялась считать вслух:
– Одна, одна с четвертью, одна с половиной…
– Вот погоди, как только смогу двигаться, зажму тебе рот, маленькая ведьма!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27