Мать Аннабел и Молли наперебой возносили похвалы маркизу. И хотя сама Аннабел не была преисполнена энтузиазма, все же неохотно соглашалась, что Дафф действительно человек обаятельный.
– Ты во что бы то ни стало должна поехать на скачки с этим славным молодым человеком, – настаивала мать. – Мы с Молли прекрасно обойдемся без тебя. За Крикет можешь не беспокоиться.
– Мама, пожалуйста, не стоит усматривать в отношении ко мне Дарли что-то, кроме обычной вежливости, – предупредила Аннабел, не желая, чтобы мать питала ложные надежды относительно их дружбы. – Ты не хуже меня знаешь, что аристократы предпочитают общаться с людьми своего круга. Мы по положению стоим куда ниже их.
– Но никому еще не повредило хорошо проведенное на скачках время, – возразила миссис Фостер. Правда, Молли? – добавила мать, подмигнув кормилице. В отсутствие Аннабел они долго перемывали косточки маркизу.
– Нисколечко не повредило, – жизнерадостно согласилась Молли. – Неплохо бы вам немного развлечься, мисс Аннабел.
– Ты должна надеть что-нибудь модное, дорогая, – объявила мать. Как не похоже ее сегодняшнее настроение на обычное мрачное отчаяние. – Может, то прелестное платье из розового узорчатого муслина с оборкой на подоле и кружевным воротничком?
Белл поморщилась и покачала головой:
– Не уверена, что стоит так ярко одеваться. Ведь мы в трауре! И Хлоя совсем недавно ушла от нас.
– Вздор. Даже если ты всю жизнь станешь носить только черное, Хлою не вернешь, – спокойно заверила миссис Фостер. – И твоя дорогая сестра желала тебе только счастья. С тех пор как умер твой отец, нам крайне недоставало всего, что хоть отдаленно напоминало это состояние. Знаешь, маркиз сумел рассмешить меня сегодня, а я уже и забыла, что такое смех. И мне было так хорошо, дорогая. Так что будь хорошей девочкой и надень что-нибудь красивое. Для меня.
Как Белл могла отказать, если мать месяцами была затеряна в мире несчастий и бед? Тем более отказать в столь простой просьбе?
– Если хочешь, чтобы я надела розовый муслин, мама, – улыбнулась она, – значит, так и будет.
– Вот и умница, – обрадовалась мать. – Кроме того, тебе понадобится шляпка от солнца, ведь на ипподроме нет навесов. У нас есть что-нибудь хорошенькое?
– Да, тот маленький капор, мама.
Капор был случайно забыт во время одного из предыдущих визитов.
– Да-да! – захлопала в ладоши мать. – Соломенный, с розовыми лентами и шелковыми розами. Идеально. Только приготовься заранее, чтобы не заставлять маркиза ждать.
Если поездка на скачки и розовое платье доставят удовольствие матери, она с радостью согласится.
– Не волнуйся, мама. Я все сделаю.
И, говоря по правде, она с некоторым нетерпением ждет завтрашнего праздничного дня и скачек в обществе очаровательного маркиза.
Дафф так отличался от других знакомых ей мужчин.
И он сказал, что готов быть ее другом.
Что же, время покажет.
По ее опыту, дружбы между мужчиной и женщиной не существовало.
Глава 11
Наутро Эдди вошел в спальню Даффа с кофе и маленькой кожаной коробочкой, присланной отцом.
– Это привез управитель герцога, – пояснил Эдди, ставя коробочку на прикроватный столик вместе с чашкой кофе. – Должно быть, пришлось силой вытолкать старика Нортона из дома: сам бы он ни за что не отважился отправиться так далеко.
– А записка прилагается? – спросил Дафф, распознав фирменный красный футляр от Грея.
Эдди сунул руку в карман жилета и вытащил сложенную карточку.
Взяв карточку, Дафф щелчком развернул ее и одним глотком выпил кофе.
– Иисусе, – пробормотал он, минуту спустя, отбросив карточку, сунув чашку Эдди и открывая красный футляр. – Очевидно, я чертовски долго играл роль монаха.
Внутри оказалась маленькая усыпанная драгоценными камнями брошка в форме розы, покоившаяся на белом атласе.
– Розовые бриллианты для мисс Фостер, – протянул он. – Мой отец считает, что у меня не хватит мозгов, чтобы ухаживать за ней по всем правилам.
– Внизу лежат еще подарки, сэр, – смиренно кивнул Эдди. – Не знаю, а вдруг…
– Я спущу тебя с лестницы, если ты принесешь все сразу.
– Да, сэр, – пробормотал денщик, на всякий случай держась подальше.
– Хорошая мысль, – буркнул Дафф.
– Они желают вам добра, сэр.
– Знаю, – вздохнул Дафф. – Итак, какого дьявола там еще приготовлено для мисс Фостер?
– Точно не знаю, сэр. Но все ваши родные что-то прислали.
– Все?!
– Включая вдовствующую герцогиню, сэр.
Маркиз в изумлении открыл рот.
– Похоже, даже бабушка строит планы в отношении меня, – покачал он головой. – Что же, тащи чертовы подарки наверх, посмотрим, что там есть.
Он откинул одеяло и встал.
– Нет, пожалуй, я сам спущусь. На плите стоит горячая вода?
– Да, сэр.
– Помоги мне умыться во дворе. Сегодня тепло, и, если я верно понимаю опасения семьи, все желают меня видеть вымытым до блеска, безупречно одетым и обращающимся с мисс Фостер как с фарфоровой вазой. Господи, как же я, должно быть, их тревожил все это время, – заметил он, подходя к окну и опираясь о подоконник. – Похоже, в последнее время солнце на редкость ярко светит. Будь я проклят, если это не так.
– Счастлив это слышать, сэр. Наденете сегодня что-то новое?
Дафф круто развернулся.
– А что, матушка велела сшить мне полный гардероб?
– По крайней мере большую его часть, поскольку вы сильно похудели, так что у Уэстона было много работы.
– Сам выбери что-нибудь, – велел Дафф. – Мне все равно. Хотя учти, что гнев моей семейки падет на твою голову, если я не буду самим совершенством.
– Сделаю все возможное, сэр.
Пока маркиз одевался, Молли и миссис Фостер хлопотали над Аннабел с тем же усердием. Молли выгладила каждую складочку на розовом муслине и ленты капора. Миссис Фостер настояла на том, чтобы помочь Аннабел сделать прическу, и даже Крикет и маленькую Бетти усадили и подперли подушками, чтобы они тоже могли наблюдать, как одевается Аннабел. Когда та покрутилась, чтобы показать свой костюм, малышки одобрительно заворковали и заулыбались, словно понимая важность происходящего.
– Это всего лишь скачки, мама, – напомнила Аннабел, чувствуя необходимость указать на очевидное, несмотря на радостные ожидания присутствующих.
– Ну разумеется, милая. Мы знаем это, не так ли, Молли?
При этом обе женщины захихикали, а дурные предчувствия Аннабел возрастали в прямой пропорции с легкомысленным настроением матери и служанки. Но объяснять все это бесполезно: ни мать, ни Молли не склонны считаться с реальностью. А видеть мать такой счастливой – настоящее чудо.
Поэтому она сдержалась и позволила матери и Молли хлопотать в полное свое удовольствие. То одна, то другая поправляла локоны или оборки, и обе хором уговаривали Аннабел быть повежливее и побольше улыбаться.
Можно подумать, она не знает, как вести себя с джентльменами!
Можно подумать, не она считалась на редкость занимательной собеседницей!
Вопрос в том, хотела ли она ею быть?
И до какой степени желала угодить маркизу?
Хотя Аннабел невольно улыбнулась, когда Дафф с шиком остановил свой модный черный фаэтон у ее ворот, закрепил поводья, спрыгнул и, насвистывая, направился по садовой дорожке.
Почему при взгляде на Дарли всем хочется улыбаться? Словно он легко может поделиться с вами хорошим настроением. Она не знала, что и думать. Вряд ли ее можно назвать легко увлекающейся или легкомысленной натурой. Просто возможности не представлялось.
Отец перед смертью несколько лет болел, и в детстве она помогала ему создавать прекрасные изделия из серебра. По мере того как болезнь прогрессировала, она все больше и больше принимала на себя бремя его бизнеса.
Аннабел покачала головой. Захоти она, даже сейчас смогла бы отлить красивую чашу или подсвечник. И если бы кредиторы не одолели мать после кончины отца, она вполне могла бы продолжать его дело. Но у них не осталось ничего, кроме маленькой лавки, совершенно пустой и к тому же заложенной.
Стоило Даффу постучаться, она стряхнула меланхолические воспоминания, изобразила улыбку – недаром же была актрисой – и пошла открывать дверь.
Но мать опередила ее и сама распахнула дверь, приветствуя маркиза как давнего друга.
– Прошу, заходите, лорд Дарли. Какой чудесный сегодня день, не считаете? Просто идеальный для скачек.
Пока мать и Дафф обменивались любезностями, Аннабел стояла в коридоре, слушая и наблюдая, совсем как на представлении одной из ее пьес.
Правда, Дарли куда красивее любого ведущего актера, да и манеры были естественными и незаученными, словно у обычного человека, решившего заехать в гости к соседям.
– Вот и ты, дорогая! – воскликнула мать, заметив в тени силуэт Аннабел. – Ты захватила ридикюль? Она всегда его забывает… еще с детства. Не сердись на меня, милая. Я уверена, что маркиз не осудит тебя за забывчивость. – Она тепло улыбнулась. – Видите ли, у нее всегда столько важных дел! Ее пьесы, политика и тому подобное. Она каждый день читает присланные из Лондона газеты и книги… Господи, столько книг…
– Мама, маркизу, должно быть, совершенно безразличны мои книги, – вмешалась Аннабел. – И я вполне готова. Ридикюль и все такое.
– Думаю, вы чудесно проведете время! – воскликнула миссис Фостер. – И поставьте за меня несколько шиллингов на любую серую кобылку. Для меня это всегда счастливая масть. – Она протянула Даффу стопку монет.
– Считайте, что все уже сделано, миссис Фостер, – кивнул он, предлагая руку Аннабел.
Пока они шли к фаэтону, женщины стояли в дверях и махали им вслед.
– Он в нее влюблен, – прошептала Молли. – Это ясно как день.
– Ты совершенно права, но и Белл права, не следует ждать от него ничего, кроме дружбы. Зато сегодня она хотя бы повеселится, и за это мы должны быть благодарны.
– Аминь, – кивнула Молли. – Мы все будем рады за мисс Белл.
И действительно, день получился по-настоящему праздничным.
Дафф был безупречно учтив, занимателен и излучал очарование, ни разу не преступив границ дружеского общения.
Аннабел, в свою очередь, отвечала остроумными шутками и обезоруживающе искренними репликами, хотя, возможно, иногда чуть кокетничала.
Они согласились, что погода чудесная, собравшиеся веселятся вовсю и даже лимонад вкуснее обычного.
Они обнаружили, что склонны ставить на одних и тех же лошадей и ценят одних и тех же жокеев. Это был день полного согласия.
Они даже выиграли немалые деньги, когда обе скаковые лошади Уэстерленда пришли первыми.
– Говорил я вам, – улыбнулся Дафф, когда чистокровный жеребец герцога легко обошел остальных на пять корпусов.
– Я все равно бы поставила на него. Эта лошадь великолепна от носа до кончика хвоста. И кажется, могла бы без всякого усилия пробежать еще раз.
– Могла бы, – подтвердил Дафф. – Пустынные кони известны своей выносливостью. Если хотите, можете когда-нибудь покататься на нем.
– Спасибо. Ловлю вас на слове, – улыбнулась она, хотя не имела ни малейшего желания встречаться с его родными. Она уже вежливо отклонила его предложение выпить шампанского в семейной ложе на трибунах. И хотя ей очень нравилось общество Даффа, она не могла позволить себе нечто большее, чем простое развлечение. Честно говоря, ей очень нравилась платоническая природа их дружбы. Дафф обещал не переступать границ и сдержал слово.
Хорошо, что она считает его обаятельным… и только.
Во всяком случае, так подсказывал здравый смысл.
Зато в душе она находила его необыкновенно привлекательным.
Но при этом разумно подавляла чувства, в результате все шло прекрасно.
Они пересчитали выигрыши и долго вспоминали лучшие заезды по пути домой, обсуждая события дня с непринужденностью старых приятелей.
Однако за несколько секунд до того, как впереди показалась деревня Шорем, Дафф остановил фаэтон в маленькой рощице, окаймлявшей дорогу.
Аннабел стало немного не по себе, что было вполне естественно, учитывая роль мужчин в ее жизни. И вот теперь придется дать ему возможно вежливый отпор.
Обмотав поводья вокруг кнутовища, Дафф повернулся к ней и, поморщившись, вздохнул:
– Я долго пытался найти какой-то наиболее дипломатичный способ заговорить с вами об этом, но не преуспел. Поэтому я просто брошусь вперед очертя голову и отдам все это вам.
Он вытащил из багажного отделения маленький полотняный мешочек и положил ей на колени.
– Это все от моей семьи. Очевидно, я показался им таким жалким, что они сочли необходимым улестить вас от моего имени. Нет, не то чтобы я собирался отступить от своего слова, – быстро поправился он, видя, как она хмурится. – Ни в малейшей степени. Сделайте мне огромное одолжение, возьмите эти скромные подарки в знак чистой, ничем не омраченной дружбы.
Бедняга был так растерян, что Аннабел невольно ему посочувствовала.
– Ваши родные послали это?
– Да. Слишком долго я был в плену кошмаров и, похоже, ничего не замечал. В отличие от окружающих. И когда вы вошли в мою жизнь, они это сразу увидели. Я даже стал улыбаться больше… вернее, снова. Так что, пожалуйста, считайте это знаками благодарности от моей обеспокоенной семьи.
До этого Аннабел не сознавала, как далеко зашла его меланхолия.
– Вы были в этом состоянии все время после Ватерлоо?
– Более или менее. Я и забыл, что значит быть нормальным.
– Должно быть, вас преследуют жуткие воспоминания.
– Всегда. И хуже всего ночи.
– Вы хотя бы можете спать?
– Не слишком много… Но теперь уже лучше благодаря вам, – улыбнулся он.
– Мне?
– Кровавые сны о массовой бойне иногда сменяются вашим прелестным образом. Только за это я с радостью скупил бы все, что есть у Грея, но почти год как не бывал в городе. За меня это сделали родные, – неловко пробормотал он. – И поскольку они ожидают, что я уговорю вас, пожалуйста, взгляните на безделушки и скажите, что вам нравится.
– Надеюсь, от вас не ожидают письменного отчета? – пошутила Аннабел.
– Скорее всего ожидают. Они обращаются со мной как с ребенком.
– С вами тоже? Моя мать и Молли практически продиктовали мне, что сказать, чтобы привлечь ваше внимание.
– О, пусть не волнуются. Я увлечен и заинтригован. Мало того, не бойся я оскорбить вас, просил бы сократить срок нашего пари. Только не отказывайтесь сразу. Скажите, что подумаете.
– Хорошо. Я обязательно подумаю и только потом скажу «нет», – весело согласилась она.
Прижав руки к груди, маркиз со стоном откинулся на сиденье.
– Вы разбиваете мне сердце, – пробормотал он с улыбкой.
– Не знала, Дафф, что у вас есть сердце. По крайней мере сплетники утверждали обратное, учитывая количество разочарованных дам, которых вы безжалостно оставили.
– А вдруг я нашел свое непокорное сердце? – в свою очередь осведомился он.
– Ах, милорд, я не вчера родилась.
– Вы безжалостно ранили меня, – драматически объявил он.
Аннабел рассмеялась.
– Если я взгляну на эти подарки, тем самым облегчу ваши страдания?
– Неимоверно, – отозвался он. – И успокоите моих родственников.
Он очень хотел, чтобы она взяла драгоценности. Даже сильнее, чем его родные. Дафф был безмерно благодарен ей за дружбу и, если забыть о пари, мечтал, чтобы она чувствовала себя легко в его присутствии и без угрызений совести приняла подарки.
В мешочке оказалось шесть футляров: от его бабушки, отца, матери, двух сестер и брата. Подношение Джайлза было решительно великолепным, и Дафф невольно задался вопросом, какая из любовниц брата окажется обделенной, пока тот не возместит ей потерю рубинового браслета.
– Но это уж слишком, – заметила Аннабел через несколько минут, разглядывая лежавшие на ее коленях драгоценности.
– А по-моему, слишком мало, – подхватил Дафф. – Вы привели меня назад в большой мир. И если не возьмете всего этого, я снова погону в своей безбрежной печали.
– Вовсе нет.
– Все возможно.
Она оценивающе оглядела его, понимая, насколько трудно и принять, и отвергнуть дары его семейства. Она не хотела обижать Уэстерлендов. С другой стороны, будет весьма нелегко объяснить дома появление столь дорогих вещей.
– Если я приму это, что скажет моя мать? Она не подозревает о деталях моей жизни в городе.
– Разумеется. Но они поместятся в вашем ридикюле.
– Не знаю, – нерешительно пробормотала Аннабел. – Конечно, ваши родные очень добры. Но мне неловко.
– Они хотели всего лишь порадовать вас за все, что вы сделали для меня. Но они надеются, что наша дружба продолжится.
– А зачем им это надо? – с подозрением спросила Аннабел.
– Вы неверно меня поняли, – поспешно сказал он. – Они хотят нам обоим только добра. И вы приглашены на ужин в любое время, как только захотите прийти. Мать твердо решила послать вам приглашение в благодарность за мое выздоровление.
– Но я по-прежнему в нерешительности. – Аннабел секунду поколебалась, прежде чем продолжить: – Собственно говоря, я не уверена, что хочу распространить свое доброе отношение… – ее ноздри гневно раздулись, – на вашу семью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26