Она обратилась к полицейскому;
— С ней все в порядке?
— Не знаю. Ее вынимают из машины.
Джил встала, цепляясь за руку полицейского. Люсинду укладывали на носилки. Девушка, спотыкаясь, побежала туда.
— Как она?
— Как будто ничего не сломано. Низкое кровяное давление, пульс ровный. Похоже, она просто потеряла сознание. Вот, уже приходит в себя.
Подавив крик, Джил смотрела, как дрогнули и затрепетали веки Люсинды, когда носилки ставили в машину. Джил закрыла руками глаза и расплакалась.
— Мисс! — Это был полицейский. — Вас мы тоже отвезем в больницу.
Джил кивнула, не отрывая ладоней от лица. С Люсин-дой все в порядке. Слава Богу!
И внезапно на нее накатилась слепая ярость.
Того, кто это сделал, надо остановить.
А вот ее никто не остановит.
Джил осознала, что смотрит прямо на полицейского, и, видимо, на ее лице была написана такая злость, что он растерялся.
Она глубоко вздохнула. Полиции нельзя говорить ничего, что может возыметь какие-то последствия.
— Тормоза не работали.
Подошедший к ним второй полицейский мрачно сказал:
— Я знаю. Я посмотрел, пока врачи вытаскивали вашу подругу. Шланг был перерезан. У вас вытекла тормозная жидкость, мисс.
Джил уставилась на него. Это явно было сделано намеренно. Но кем?
И вдруг она вспомнила, как Алекс и Люсинда стояли на улице перед домом Люсинды вчера днем. Алекс, который провел всю ночь с ней.
Алекс, который мог тихонько выбраться из постели в любой момент, пока она спала.
Джил проснулась от криков чаек. Мягкое, окутанное дымкой солнце прокралось в большую бело-желтую комнату, где она спала. Моргнув, девушка осознала, что лежит на кровати под балдахином, обвела взглядом стены, оклеенные ворсистыми обоями, увидела серое утреннее небо за окном и замерла. Она приехала в Стэнсмор перепуганная и измученная, добравшись до Йорка на поезде, а потом взяв такси. Проведя после аварии целых два часа в полицейском участке, оттуда Джил прямиком отправилась на Пэддингтонский вокзал, не обращая внимания на возражения Люсинды. Та чувствовала себя нормально, и ее вскоре отпустили из больницы. Она отделалась несколькими синяками и ушибами. Джил не хотела откладывать отъезд из Лондона ни на один день, преисполнившись решимости ехать на север. Она боялась оставаться в городе.
Когда прошлым вечером, в половине двенадцатого, такси высадило Джил возле дома, экономка тепло приветствовала ее, как старого друга семьи или ожидаемого гостя. Джил немедленно провели в ее комнату.
Она полежала еще минуту. Сон был блаженством, благословением. Она так устала, что не видела снов, ни о Кейт, ни о том, что кто-то желает ее смерти.
Мысли об Алексе причиняли боль.
Боже, и она еще спала с ним!
Люсинда, как оказалось, рассказала Алексу об их планах. Но Джил не желала даже думать о причастности Алекса к смерти леди Э. И к испорченным тормозам. Она предположила, что Алекс тут же сообщил эту информацию Томасу, и Томас сам перерезал шланг. Джил надеялась, что это так, но не была уверена.
Девушка села в кровати. Она оставила окно открытым, и сейчас в комнате стало прохладно. Она встала и закрыла окно. Глядя на окутанные туманом болота, Джил размышляла о том, что кто-то пытается ее убить, и все указывает на Алекса.
Она умылась и быстро надела джинсы и ботинки. Потом, стараясь не смотреть на дверь комнаты, где несколько дней назад жил Алекс, вышла в коридор и спустилась в столовую. Налила себе кофе и, пройдя по дому, оказалась в маленьком кабинете, где они с Алексом просматривали гроссбухи поместья.
Выглянув в коридор и убедившись, что там никого нет, Джил осторожно закрыла дверь, но не заперла ее. Включила лампу и слегка раздвинула шторы. Сквозь эту щелку она увидела скалы, далекую полоску пляжа и море. По пляжу кто-то гулял — маленькая фигурка, над головой которой вились чайки. Она отвернулась от захватывающего вида и плотно задернула шторы. Сердце колотилось, в голове проносились тысячи заготовленных объяснений на случай, если ее застанут здесь. Джил сняла с полки тома за годы короткой жизни Кейт и начала просматривать их, страница за страницей. Каждые пять минут она поднимала голову и прислушивалась, не идет ли кто.
Расслабиться Джил не могла. Задача казалась невероятно объемной, записей было бесчисленное множество, регистрировалось все, вплоть до мельчайшей покупки для кухни. А что, если есть запись, касающаяся пребывания Кейт в детской больнице Йорка?
Оживившись, Джил пролистала страницы за май 1908 года. Ничего. Девушка помрачнела. Возможно, она тратит время впустую.
Затем Джил осознала, что смотрит на страницу, где были записаны выплаты жалованья служащим за декабрь. В глаза ей бросилась фамилия Барклай. Джил оцепенела.
Некто Джонатан Барклай получил десять фунтов в качестве подарка к Рождеству. Барклай, подписавший счет за пребывание Кейт в больнице, состоял на службе в этой семье.
Дрожа от возбуждения, Джил сообразила, что рядом с именем каждого служащего был указан род его занятий — экономка, дворецкий и тому подобное. Рядом с фамилией Барклая такой записи не было. Это насторожило Джил. Но самое главное — Барклай существовал и теперь не было никаких сомнений в его связи с этой семьей!
Джил вернулась назад на год, просматривая строчки в поисках его имени. Оно не появлялось.
Тогда она вернулась в май 1908 года и нашла запись, которую искала. Покупка, сделанная для лорда Бракстона в середине месяца, на сумму семь фунтов пять шиллингов, однако в отличие от других записей здесь не было указано, что это за покупка. Но какое это имеет значение? Кейт только что родила Питера — и вот доказательство, что Эдвард был здесь, в Стэнсморе, всего в нескольких милях от больницы.
Джил все ближе подбиралась к правде. И не сомневалась в этом. Правда находилась в Йоркшире. Она перелист-нула еще несколько страниц назад. Ее глаза расширились при виде записи от 22 апреля: «Лорд Бракстон прибыл в шесть часов вечера с мистером Барклаем на неопределенный срок».
— Боже мой! — прошептала Джил, а потом улыбнулась. Вот доказательства, которые она искала. Возможно, Барклай был его дворецким, лакеем или секретарем. Она никогда не узнает этого. Но он работал на Эдварда, ибо получил праздничные премиальные, — и они оба с Эдвардом были в деревне, когда родила Кейт. Тогда Барклай оплатил и подписал счет в больнице.
Пожалев, что у нее нет под рукой ксерокса, Джил помедлила, оглянулась на окно, увидела, что шторы по-прежнему плотно задернуты — и вырвала страницу. Затем, чувствуя себя преступницей, вырвала и страницу с премиальными. Торопливо сложила листки и сунула их в карман джинсов. Потом закрыла толстый том и убрала его на место.
Оказавшись в городе, она сделает копии и отправит по факсу Люсинде — с инструкцией немедленно передать все это в газеты и в полицию, если с ней что-нибудь случится.
Джил вышла из кабинета, плотно закрыла дверь и постояла, прислушиваясь. Ничьих шагов она не услышала. Видимо, никто не знал, где она провела последний час. Джил с облегчением поспешила назад, в центральную часть дома.
Она собиралась вернуться наверх, в свою комнату. Но двери библиотеки были распахнуты. Джил остановилась, ее чувства обострились. Девушку охватило дурное предчувствие, хотя для этого не было никаких причин — в доме царила тишина.
Волосы на затылке у Джил зашевелились.
Стало трудно дышать.
Джил тихонько подошла к дверям в библиотеку. Нет. Этого не может быть. Она замерла на полпути.
На ручке покрытого чехлом кресла она увидела канареечно-желтый кашемировый свитер.
Затем ее взгляд переместился на маленький серый ноутбук на столике рядом с диваном.
Алекс был здесь.

5 октября 1908 года
— Я так рада, что ты пришла, — улыбнулась Энн.
Было не по сезону тепло, и молодые женщины гуляли по лужайке вокруг дома Фэрчайлдов. Празднование дня рождения младшей дочери хозяев было в самом разгаре. Примерно через час гости переместятся в дом, начнется ужин, а за ним последуют бесконечные танцы.
— Спасибо, что пригласила меня, — тихо ответила Кейт.
Она пребывала в состоянии тревоги и депрессии. Хотя Кейт каждый день видела Эдварда и он, как обычно, был ласков и нежен, ей были известны все слухи. Выходила ли Кейт погулять или пройтись по магазинам, она постоянно сталкивалась со знакомыми дамами. И все говорили о приближающейся помолвке. То, что Эдвард отказывался жениться на блестящей невесте — ибо Энн была самой богатой наследницей, — свидетельствовало: он влюблен в свою последнюю любовницу, кто бы она ни была.
Кейт перестала выходить из дома — все это было слишком больно. Ее мучила бессонница, и она потеряла свой всегда хороший аппетит. Кейт боялась чего-то худшего и не знала, что делать.
Она возненавидела графа Коллинзуорта.
— Кейт! Почему ты такая подавленная? Я никогда тебя такой не видела. И каждый раз, когда я посылаю тебе записку с приглашением покататься вместе или выпить чаю, ты отказываешься. — Энн остановилась и пристально смотрела на нее. — Ты избегаешь меня? Только это и приходит мне в голову.
Кейт с трудом улыбнулась.
— Дорогая, я никогда бы не стала тебя избегать. — Однако она избегала Энн. Избегала свою лучшую подругу больше, чем кого-либо другого.
— Мисс Галлахер! Я слышал, что вы вернулись, как приятно видеть вас снова! — услышали они полный энтузиазма молодой голос.
Кейт обернулась и увидела кланявшегося ей привлекательного рыжего мужчину.
— Лорд Уэстон, я тоже рада вас видеть.
Он радостно улыбался ей, а потом увидел Энн. Поклонился и ей, но тут же снова обратился к Кейт.
— Как вы жили этот последний год? — поинтересовался Уэстон.
Кейт уже собиралась ответить, но заметила почти снисходительный взгляд, которым Энн смерила лорда Уэстона. Кейт в недоумении уставилась на подругу. И дело было не только в выражении лица, Энн держалась так, словно была выше всех остальных. Это была не та Энн, которую Кейт так хорошо знала и горячо любила.
Уэстон снова обратился к Кейт:
— Вы потанцуете со мной сегодня?
Кейт хотела ответить и опять осеклась, осознав, что Энн смотрит на них со странной, застывшей улыбкой. Однако замерла Кейт не от этого. Отделенный от них собравшимися, на другой стороне лужайки стоял Эдвард, глядя на нее, Кейт.
— Боюсь, в последнее время я не слишком хорошо себя чувствую, — тихо обратилась Кейт к молодому человеку. Ее сердце забилось чаще при виде Эдварда. — Может быть, в другой раз?
Лорд Уэстон огорчился, но, поклонившись, отошел.
Кейт даже не посмотрела ему вслед. Она тут же нашла глазами Эдварда, и на этот раз их взгляды встретились.
Он едва заметно улыбнулся ей.
Сердце Кейт подпрыгнуло. Эдвард что-то хотел сказать ей взглядом, догадалась она, но что именно, не поняла. Она улыбнулась ему в ответ.
И в этот момент все ее страхи и тревоги исчезли. Кейт так любила его, что думала только о том, как ей повезло, что она нашла такую любовь. Не важно, что она навсегда может остаться всего лишь его любовницей.
И тут она осознала, что Энн стоит рядом. Когда Эдвард отвернулся, Кейт метнула взгляд на подругу. Потрясенная Энн смотрела вслед уходившему Эдварду широко раскрытыми глазами. И только тогда, как он скрылся из виду, растворившись в толпе, она повернулась к Кейт.
На ее лице читалось недоверие и, возможно, горечь обвинения.
И лицо Энн больше не было привлекательным — оно сделалось жестким и холодным, пугающим.
И тут же это выражение исчезло, сменившись улыбкой. Энн сказала:
— О, смотри, вон леди Уинфри. Мы еще с ней не здоровались. Пойдем, Кейт, поболтаем с ней, она всегда такая забавная.
Сердце Кейт колотилось. Неужели ей всего лишь привиделось это ужасное выражение лица Энн? Эдвард запретил ей говорить подруге правду. Но она вот-вот догадается… или уже догадалась? Кейт облизнула губы. Внутренний голос убеждал ее попридержать язык.
— Энн, подожди.
Энн остановилась, медленно повернулась. Ее лицо стало каким-то чужим, похожим на маску.
Кейт схватила ее за руку.
— Мы должны поговорить.
Она больше не сможет жить в мире с собой, если не скажет Энн правду. Кейт потянула подругу за собой, мимо самой оживленной части лужайки. Они остановились под сенью двух раскидистых вязов, одни, вдали от чужих ушей.
— О чем? — Энн отступила, когда Кейт выпустила ее руку. Ее ровный тон разительно отличался от напряженного, решительного и бледного лица.
Кейт, едва дыша, сглотнула комок в горле. Ей было страшно.
— Не знаю, как и начать.
Энн не мигая смотрела на нее.
— Ты хочешь что-то мне сообщить. Что же?
— Эдвард — мой любовник. Эдвард — отец моего ребенка.
Энн молча смотрела на нее. Для Кейт это было самое невыносимое молчание за всю ее жизнь. Затем Энн улыбнулась, чуть подняв верхнюю губу.
— Я не верю тебе. Ты шутишь.
— Я люблю его! Я полюбила его, как только увидела, больше полутора лет назад. И Эдвард любит меня. Любит нашего сына. О, Энн! Я никогда не думала, что ты тоже полюбишь его! Я избегаю тебя, потому что у меня разрывается сердце!
Энн продолжала пристально смотреть на Кейт. Но ее жалкая улыбка исчезла. Опять воцарилось молчание.
— Нет, — наконец сказала она. — Нет. — Так Энн могла отказываться от шляпки в магазине.
— Энн, ты моя самая дорогая подруга. Я никому не пожелала бы попасть в такое положение, а уж тебе тем более Но мы с ним уже вместе. Мы собираемся пожениться. Я мать его ребенка! — воскликнула Кейт. — Ты, конечно, понимаешь, что должна найти себе другого жениха!
— Замолчи! — крикнула Энн. Ее глаза сверкнули. Голос повысился. — Сейчас же замолчи. Не продолжай. Ты достаточно сделала.
У Кейт перехватило дыхание.
— У меня такое впечатление, — негромко, напряженно проговорила Энн, — что ты не желаешь мне счастья.
— Ну что ты!
— Мне кажется, что ты строишь козни за моей спиной!
Потрясенная Кейт не нашлась что ответить.
— Это решено! — громко крикнула Энн. — Контракты подписываются. Мы скоро назначим день свадьбы. Он должен стать — и станет — моим мужем, и ты не можешь этого у меня отнять, Кейт! — В ее резком тоне сквозило предостережение.
— Энн… я — мать его сына! — в отчаянии проговорила Кейт.
Но Энн, в глазах которой блестели слезы, бросила на нее полный злобы взгляд, повернулась и поспешила прочь.
Кейт привалилась к дереву.
Глава 23

Дверь его комнаты была открыта. Но в комнате его не было, в этом Джил была уверена. И где Алекс, она понятия не имела. Джил закрылась у себя в комнате, пытаясь рассуждать спокойно. Зачем Алекс поехал за ней в Стэнсмор? А в том, что поехал за ней, не было никаких сомнений. Потому что не смог причинить ей достаточно вреда или даже убить ее?
Приехал ли Алекс для того, чтобы помешать ей узнать правду? И если так, то как далеко он зайдет?
Мысли путались. Даже вспоминая обо всех случаях доброты Алекса, даже думая о том, что любой из этой семьи мог убить леди Э. и повредить тормоза, Джил убеждала себя, что это не Алекс. Может, он, напротив, стремится защитить Джил от тех, кто хочет ее запугать?
Дрожа как осиновый лист, девушка подглядывала в щелку двери. Она должна узнать, на чьей стороне Алекс. То, что он пытался откупиться от нее, не означает, что он убийца. Надо обыскать его вещи. Или даже заглянуть в компьютер. Но ноутбук остался в библиотеке. Отчасти Джил испытала облегчение. Шарить в его комнате ей совсем не хотелось.
Но все же она собралась с духом и подбежала к двери Алекса, толкнула ее, и та медленно открылась. Джил быстро оглядела комнату — заправленная кровать, мебель и ноутбук на столе. Девушка замерла, не веря своей удаче. На полу у стола чернел какой-то предмет.
Джил скользнула в комнату. Сердце колотилось с такой неистовой силой, что она едва дышала. Джил открыла компьютер и включила его. Дожидаясь, пока маленький экран засветится, наклонилась и рассмотрела черный предмет — это оказался портативный принтер. Она огляделась, ища «дипломат» Алекса, и вот еще удача — там оказался соединительный кабель. Возвращаясь к столу, она бросила взгляд в окно и увидела Алекса. Он стоял на краю бассейна. Вот он нырнул и поплыл к дальнему краю.
Надеясь, что плавать Алекс будет долго, Джил вернулась к компьютеру. Он уже требовал от нее пароль. «Думай, — приказала себе Джил. — Думай! Люди обычно используют привычные слова, те, что имеют для них какое-то значение. Думай!» Она перепробовала имена всех членов его семьи. Потом с замиранием сердца напечатала свое, ожидая, что экран оживет заставкой Windows. Ничего не произошло.
У нее упало сердце. Она была так уверена — и проиграла.
«Думай!» Алекс — «Коллинзуорт групп», Бруклин, Прин-стон, кашемир, джинсы, «ламборгини»…
Джил сделала вдох и набрала «Ламб».
На экране появилась заставка Windows.
— Так тебе и надо, — жестко сказала она и глянула в окно. Алекс разрезал воду уверенными красивыми движениями опытного пловца.
Джил перешла к поиску. Она набрала «Галлахер» и дала команду искать по всему жесткому диску.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34