Затем невозмутимо объявил:– Приношу свои извинения.– Вы и в самом деле безумец! – гневно воскликнула Софи, разглядывая путы и чувствуя себя диким животным, посаженным на цепь. Стоило натянуть веревку, и узел затягивался сильнее, сжимая руку. – В этом нет нужды!– Я не могу рисковать. А если вы сбежите? На холмах ночью слишком опасно. Вы можете заблудиться или пораниться. Вас могут обидеть.– Ах вот оно что! А вы, полагаю, меня не обидите?– Я не обижу. – Его ответ прозвучал сдержанно, едва ли не успокаивающе.«Его можно возненавидеть только за один этот мягкий, вкрадчивый тон, – раздраженно отметила про себя Софи. – Этот необыкновенно звучный голос мог бы принадлежать королю, поэту, барду. Он слишком хорош для простого бродяги-разбойника».– Идем. Нам нужно спешить, еще довольно далеко.– Куда вы меня ведете?Он дернул за веревку и нетерпеливо шагнул вперед. Софи оставалось только следовать за ним. Спотыкаясь, она сделала несколько шагов, свирепо уставившись бандиту в спину.– Братья найдут меня, – угрюмо бросила девушка. – Если, конечно, вы не перебили их всех.– Я не убийца.– Вы похищаете женщин и топите мужчин. И еще предаете своих друзей.– Я никогда не предавал друзей! – прорычал разбойник, теряя терпение, но Софи была в ярости.– Теперь вы вряд ли успеете еще кого-нибудь предать, – сердито прошипела она и громко закричала: – Алан! Дональд! На помощь! Я здесь!Ее крик разорвал тишину подобно выстрелу. Горец моментально подскочил к Софи, сгреб ее в охапку, зажав рот ладонью. Товарищ подбежал к нему, торопливо бормоча что-то по гэльски. Похититель коротко и резко что-то ответил ему, затем достал из кожаной сумки влажную тряпицу и крепко завязал пленнице рот, стянув концы лоскута у нее на затылке.Софи с ненавистью сверлила его взглядом.Разбойник угрюмо кивнул и отвернулся, сжимая в руке веревку, привязанную к запястью девушки.Второй горец, жилистый и крепкий старик, с густой копной седых волос и неряшливой бородой, принялся ожесточенно спорить, неодобрительно поглядывая на веревку. Ее горец – теперь Софи мысленно называла похитителя именно так – отрывисто бросил что-то в ответ, и старик немедленно затих. Потом разбойники принялись тихо шептаться на гэльском. Софи внимательно прислушалась, пытаясь разобрать, о чем они спорят. В детстве она училась гэльскому у родни и слуг в фамильном замке Данкрифф, но за годы пребывания в монастыре, после того как отца изгнали из Шотландии, ей редко доводилось слышать гэльскую речь. В беседе двух горцев Софи с трудом удавалось уловить отдельные слова. Она так и не поняла суть разговора, но была уверена, что похитители снова упомянули священника.Девушку охватило дурное предчувствие. По телу пробежала дрожь. Католические священники даже здесь, в горной Шотландии, тайно служили мессы. А на немногочисленных католиков вроде Маккарранов смотрели сквозь пальцы. Но вряд ли шайка бандитов станет исповедоваться в своих грехах или слушать святую мессу глубокой ночью, даже если они и принадлежат к католической вере.Вероятно, этот горец собирался жениться на ней сегодня ночью. А может, он хочет доставить ее к другому мужчине? Тому, кто замыслил стать ее мужем? А что, если это сэр Генри Кэмпбелл отдал приказ похитить ее? Софи похолодела от ужаса.В Киннолл-Хаусе она так беспокоилась о судьбе своего брата, что не осмелилась показать, как ненавистна ей сама мысль о браке с сэром Генри. Но Софи так старательно избегала ухаживаний судьи, что он легко мог догадаться, каковы ее истинные чувства. Клан Карран нуждался в поддержке местного мирового судьи, желая помочь своему предводителю. Данкриффа арестовали две недели назад, но обвинение так и не было предъявлено. Сэр Генри намекал, что ее брата подозревают в шпионаже. В глубине души Софи не сомневалась, что Маккарран примкнул к мятежникам, но свои догадки и страхи старалась держать при себе.Возможно, Кэмпбелл почувствовал, с каким отвращением и неохотой она думает о брачном союзе с ним, и решил силой принудить ее к браку.– Пожалуйста, – жалобно взмолилась она, кляп во рту мешал ей говорить, – не надо священника!Горцы замолчали и повернулись к ней. Похититель протянул руку и ослабил девушке повязку.– Что?– Не надо священника! – повторила она.– Вы знаете гэльский лучше, чем я думал.– Так следите впредь за каждым своим словом, – огрызнулась Софи.Разбойник вернул повязку на прежнее место и продолжил разговор со своим спутником. Теперь горцы говорили так быстро, что Софи едва успевала уловить отдельные слова и фразы.Она вспомнила прикосновение холодной руки Кэмпбелла, похожей на дохлую рыбину. Ей была противна его натянутая улыбка и пронзительный взгляд. Неужели сэр Генри задумал похитить ее? Может, это он послал за ней этих шотландских головорезов, как только Софи и ее спутники покинули Киннолл-Хаус?Если нет, значит, похититель сам замыслил свой коварный план. Но зачем? Горец знает имя Софи, значит, ему известно, кто ее брат. Может, он принимает ее за богатую невесту, раз она сестра главы клана? Или ему хочется связать свое имя с именем Маккаррана? Но нынче Данкриффа не назовешь богачом. К тому же Роберт заключен в тюрьму в Перте. Ему грозит обвинение в государственной измене. Похоже, его семье предстоит лишиться имущества, а не обрести богатство.Софи нащупала у себя на груди маленький кулон – сверкающий кусочек дымчатого хрусталя в тонкой серебряной оправе на цепочке. Этот древний камень обладал волшебной силой. По семейному преданию, один из предков Софи получил его в дар от феи. Если правильно обращаться с талисманом, то всю жизнь будешь находиться под его защитой. Так гласила легенда.Осколок хрусталя и дальнее родство с феями связали Софи незримыми узами долга. Она должна была непременно исполнить волю феи – выйти замуж только по любви. Фамильное предание не оставляло никаких сомнений в том, что если пренебречь обетом, несчастье постигнет не только ее, но и весь клан. Счастливое будущее клана Карран находилось в руках того, кто владел талисманом, поэтому Софи надо было вести себя мудро и осмотрительно.Считалось, что хрупкий кристалл может сотворить чудо, и только один раз, если подлинной любви будет грозить опасность. Если же хранитель талисмана нарушит обет, волшебный дар феи жестоко отомстит, погубив самого отступника и его близких.Софи знала, что не сможет выйти замуж за сэра Генри, хотя отец перед смертью и обещал ее Кэмпбеллу. Он хотел покрыть свои долговые обязательства. Не могла Софи выйти и за чужака-горца, похитившего ее по какой-то случайной прихоти.Она погладила прохладный камень, ища утешения в этом привычном жесте, но ощущение оказалось немного необычным: кристалл под ее пальцами как будто замерцал приглушенным светом. Софи решила, что это всего лишь игра воображения, ведь камни Данкриффа оживают лишь в лучах подлинной любви, по крайней мере так утверждала легенда.Горцы продолжали шептаться. Внезапно похититель обернулся и посмотрел на Софи. Его взгляд был таким пристальным и острым, словно разбойник видел свою пленницу насквозь и знал все ее мысли.Софи душили гнев и разочарование. Едва сдерживая рыдания, она медленно поплелась за своим мучителем, жалея только о том, что у нее нет другого способа досадить ему. А тот лишь невозмутимо натягивал веревку, заставляя девушку прибавить шаг и продолжая беседовать со своим приятелем.Несчастной пленнице оставалось только повиноваться чужаку, отнявшему у нее все, что ей было дорого. Он держал себя с ней как-то странно: то на удивление терпеливо, то незаслуженно жестоко.Софи представления не имела, как намеревается с ней поступить этот бандит. Она боялась, что ее принудят выйти замуж против собственной воли.– О чем это вы говорите? – раздраженно пробурчала она. – Почему упоминаете священника и часовню?– Священника? – усмехнулся горец. – Мне вдруг захотелось помолиться, мисс Маккарран.– Хм… да! – насмешливо фыркнул Нейл. – Такая славная малышка плетется на привязи, точно корова. – Он вопросительно взглянул на Коннора из-под насупленных бровей. – Да к тому же ее, бедняжку, мутит.– Мне это нравится не больше, чем тебе, – вскинулся Коннор. – Если ее отвязать, нам придется потом всю ночь лазить по холмам и разыскивать ее, можешь мне поверить. Я уже сыт всем этим по горло.– Как только выяснится, что она исчезла, здесь будет полно людей. Они прочешут холмы вдоль и поперек, – заметил Нейл. – Лучше бы вам успеть обвенчаться, прежде чем Кэмпбелл узнает, что ее похитили.– Это верно. Знаешь, иди-ка ты лучше в часовню и жди нас там вместе с Эндрю и священником, а я поведу Кейт через холмы на север. Это не самый легкий путь, но там нас никто не станет искать. Держись тропы гуртовщиков, доберись до часовни и убедись, что нас не выследили.– А куда ты собираешься отвести ее потом? Имей в виду, искать будут на совесть, Киннолл. Они не успокоятся, пока не найдут девчонку.– Они узнают, где она, когда я буду готов оповестить их об этом. К тому времени, надеюсь, Кейт уже станет довольной новобрачной.– Если бы хоть один мужчина мог сделать женщину довольной, сынок. Говорят, что ты…– Довольно, проваливай, – сердито оборвал его Коннор.Нейл весело ухмыльнулся, нырнул в туман и скрылся в ночной темноте.Коннор повернулся к девушке. Ее стройный силуэт отчетливо выделялся в туманной мгле. Под длинным темным плащом мелькало яркое атласное платье цвета горящих углей. Свободно рассыпавшиеся по плечам светлые волосы мягко светились в лунном свете. В своем наряде Кейт была похожа на королеву фей. И скоро эта красавица станет его женой.На мгновение Коннору отчаянно захотелось сделать свою невесту счастливой, хотя начало получилось не слишком удачным.В последнее время жизнь стремилась доказать Коннору, что он не рожден для счастья. Все, что у него было, – это его музыка, книги да время от времени редкие часы уединения и покоя, когда он мог помечтать о будущем, которое, возможно, никогда не наступит.Объявленный вне закона лорд, нераскаявшийся якобит, вор, угоняющий чужой скот, Коннор стал мрачной легендой этих мест. А когда-то он мог считаться подходящим мужем для сестры главы клана. Сын виконта, получивший образование во Франции, он считался законным наследником великолепных земель.Но за последние три года ему пришлось пережить многое: арест и позорную казнь отца, потерю дома, расставание с матерью и собственное заключение в тюремную камеру. Коннору Макферсону довелось заглянуть в лицо смерти сквозь веревочную петлю на виселице.Да, ему хотелось любви, хотелось иметь семью и дом. Он всегда этого желал и всегда будет к этому стремиться. Но долго ли пробудет с ним Кейт Маккарран, когда узнает о той роли, которую сыграл он в судьбе ее брата? Да она просто возненавидит мужа, увидев в нем виновника всех бед Данкриффа, а возможно, и его смерти. Так или иначе, она все равно не захочет играть роль леди Киннолл при безземельном лорде Киннолле.И все же он позаботится о ней и сделает все, чтобы уберечь ее от той неведомой опасности, о которой предупреждал Данкрифф. Пусть ненадолго, но она останется с ним, пока угроза не исчезнет. Коннор сдержит свое слово, и этого будет достаточно. Такому, как он, глупо было бы надеяться на долгую счастливую жизнь, полную радостей и любви.И вряд ли то, что он собирался совершить этой ночью, поможет его мечте осуществиться. Глава 4 Натянув веревку, Макферсон перевел свою пленницу через гребень холма. Идти приходилось между скалами, под сильными порывами ветра. Местами тропа круто поднималась вверх, и тогда нужно было карабкаться по узким выступам. Но это был самый безопасный путь. Коннор знал: никто не станет преследовать беглецов здесь.Девушка ни разу даже не пожаловалась и послушно шла за ним, безропотно перенося все тяготы пути. Коннор невольно восхищался мужеством Софи. Он давно снял повязку с ее лица, опасаясь, что из-за кляпа ей будет трудно дышать, но она по-прежнему хранила молчание. Должно быть, ей не хотелось тратить силы на разговоры.И Коннор не выдержал.– Как вы? – спросил он, останавливаясь, чтобы дать своей спутнице возможность перевести дыхание. Он и в самом деле тревожился за нее.Она смерила его хмурым взглядом.– Я держусь на ногах и следую за вами. Чего еще вы ждете?– Ну, раньше вас тошнило, – неуверенно протянул Макферсон. – Я ведь не бессердечный чурбан, хотя вы, может, и думаете иначе.– Да, я думаю иначе, – резко возразила она.Коннор только хмыкнул в ответ, повернулся и потянул за веревку, собираясь идти дальше.На холмах туман почти рассеялся, хотя внизу долина была по-прежнему окутана мглой. В небе над головой показалась луна, но вскоре снова спряталась за облаками. «Скоро пойдет дождь», – подумал Коннор, глядя на небо.Он обернулся и шагнул назад, готовый в любую минуту прийти на помощь, если потребуется, затем продолжил путь, стараясь идти медленнее, приноравливаясь к шагу девушки.«В своем причудливом наряде она похожа на ангела с полотен мастеров Возрождения», – подумал Коннор.Темный плащ Софи развевался, словно крылья. Красное с золотом платье, с узким корсажем и пышными юбками, сверкало и переливалось, точно сотканное из языков пламени. Серебряный кулон сиял на груди, будто звезда.Она была маленькой и хрупкой, с изящными руками, тонкими плечами и белой кожей. Ее крошечные ножки были обуты в остроносые туфельки, должно быть, ужасно неудобные. Нежные льняные локоны обрамляли безупречные черты лица с упрямой линией подбородка.Коннор не ожидал, что Кэтрин Маккарран окажется такой красавицей.Собственно, он просто об этом не думал. Раньше Макферсон не был знаком с сестрой Данкриффа, а видел ее только издали, и считал довольно миловидной. Он избегал встречаться с ней, чтобы случайно не выдать себя, ведь они оба принадлежали к якобитам. Как-то раз он видел, как эта стройная, хорошенькая девушка с золотистыми волосами пересекала рыночную площадь. Но он все же не представлял себе, что Кейт так ошеломляюще прекрасна.В этом живописном платье она напоминала оживший дух огня. Бросив мельком взгляд на Софи, Коннор почувствовал пробуждение такого желания, словно сноп искр опалил его из пылающих жаром углей.Коннор сурово сдвинул брови, напоминая себе, ради чего бредет ночью среди холмов. «Это же сорванец, строптивая девчонка, которую брат решил выдать замуж ради ее же безопасности».Но она предлагала простить его. И предлагала это искренне. Если эта девушка – сияющий ангел, то тогда он, должно быть, дьявол, если смог так поступить с ней.Ступив на вершину нового холма, Коннор протянул девушке руку. Она дышала хрипло и часто. Макферсон взял ее за плечи и повернул к себе.– Снимите свой корсет, – хмуро приказал он. Она испуганно вскрикнула и попыталась вырваться.– Господи, а как же священник?– Ему совершенно все равно, будете вы в корсете или нет, – возразил Коннор, делая вид, что не понял вопроса. – Снимите его. – Его пальцы уже нащупывали шнуровку, ленты и крючки у нее на спине.– Ни за что, – взвилась она.– Да как же расстегиваются эти чертовы застежки? – раздраженно пробормотал горец, обнаружив границу между жестким корсажем и широкими мягкими складками юбки.Не в силах скрыть нетерпение, он дернул за один из многих маленьких крючочков, спускавшихся по спине от ворота к талии. Пленница забилась в его руках, и Макферсон понял, что она действительно испугана.– Прекратите! Как вы можете? Что за дикость! Коннор тяжело вздохнул.– Тогда снимите корсет или, по крайней мере, ослабьте его. Вы вот-вот задохнетесь, девочка. Давайте-ка. – Он вытащил из ножен на поясе кинжал.– Нет!– Стойте спокойно. Я не собираюсь посягать на вашу добродетель, – раздраженно рявкнул Коннор.– Но у вас нож!– Каждый горец носит на поясе кинжал, мадам. – Одним быстрым движением он распорол шов у нее на талии. Узелок развязался, и шнуровка стала слабее. Коннор потянул за тесемки. – Официально, по особой милости короля Георга, в нашем распоряжении одни лишь тупые ножи, которыми если и можно что-то делать, так это есть свой горох. Во всяком случае, так думают англичане, – добавил он, нетерпеливо дергая за петли.– Позвольте, я сама это сделаю. Вы порвете мне платье, – запротестовала девушка, заводя руки за спину, насколько хватало веревки. Каким-то непостижимым, чисто женским способом ей удалось справиться со шнуровкой и расстегнуть платье на спине. Пленница с облегчением сделала глубокий вдох, а потом еще один, и еще.На мгновение Коннору открылась белая полоска кожи у нее на талии. И жгучее желание внезапно пронзило его, словно молния.– А теперь застегните мне платье, – попросила девушка, смущенно придерживая руками корсаж. Тяжелые атласные рукава соскальзывали вниз, обнажая молочно-белые плечи. – Пожалуйста, сэр Призрак. Я не смогу карабкаться дальше на этот противный холм, если платье будет болтаться на мне, угрожая свалиться окончательно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34