Но прошло несколько дней, учитель не
вспоминал о случившемся, а стекло, украшенное недописанной буквой "Д",
кто-то выдавил портфелем во время суматохи на большой перемене, и его
заменили новым. Довольный тем, что его поступок не стал известен строгому
отцу, мальчик вскоре забыл о камешке и о том, как красиво блестел он на
солнце. Попросить его у учителя, потребовать вернуть находку ему и в
голову не приходило; камешек исчез безвозвратно, как исчезали рогатки,
пугачи и другие недозволенные предметы. Коробочка, доставшаяся младшему,
тоже где-то затерялась.
Учитель физики, как и большинство горожан в те суровые послевоенные
годы, жил в коммунальной квартире. По вечерам он иногда заходил попить
чайку в комнату к одинокому старику-ювелиру, давно не работавшему по
причине многочисленных болезней и преклонного возраста. Его содержала
жившая отдельно дочь, обремененная многочисленным семейством, но она
приходила редко. Старик много знал, многое помнил и ценил в молодом соседе
благодарного слушателя. Как-то в теплый весенний вечер учитель показал
старому ювелиру необычайный камешек, сказав, что нашел его, разбирая вещи
своей бабушки...
Илья Моисеевич молча положил камень на бывший когда-то полированным
столик и долго смотрел на него. Потом достал из ящика большую лупу в
медной оправе, тщательно протер ее кусочком замши и, взяв камешек двумя
пальцами, внимательно обследовал каждую грань. Закончив эту процедуру, он
подошел к окну и с легким нажимом провел уголком камня по стеклу. Раздался
скрип, на стекле появилась тонкая, как волосок, полоска. Все так же молча,
старик вернулся к столу и осторожно положил камень на фарфоровое блюдце с
изображением пастушки, которое он всегда вынимал из буфета, когда желал
оказать особую честь гостю. В чайном свете низко висящей лампочки под
розовым матерчатым абажуром, украшенном кистями, прозрачный искрящийся
камень, казалось, не лежал, а парил чуть приподнявшись в воздухе. Радужные
блики вокруг пастушки задрожали, когда по улице мимо дома с лязгом и
звоном прошел трамвай.
- Так что? - почему-то шепотом спросил физик.
- Витя, я не знал, что ваша бабушка была графиней. Я понимаю, сейчас
такое время... На вашем месте я спрятал бы это подальше. Мне вы можете
показать, я уже старик, и даже когда Дуся моет пол в нашей общей кухне,
меня это не возбуждает, но кто-нибудь другой... У вас могут быть
неприятности.
- Но что же это такое?
- Вы когда-нибудь слыхали о "Суассоне"? Он числился в каталогах всех
фирм как бриллиант первого класса. Нет? Ну, конечно. Это случилось, когда
вас не было на свете, а потом столько событий. Но я вам говорю, что
где-нибудь в Америке или Париже какой-нибудь там Ротшильд сделался бы
прямо как ненормальный, если бы увидел этот камешек. Он же из фамильных
драгоценностей графов Брайницких и стоит целого состояния. Они его
оставили вашей, пардон, бабушке, а сами уехали за границу, когда тут все
это началось, все эти белые, красные, зеленые, Махно и Чека. Ну, так они
там умирали с голоду, а ваша бабушка, наверное, боялась и прятала этот
камень в комоде. Спрашивается, какая кому от него польза? Одни
неприятности...
- Илья Моисеевич... Я вас прошу - никому ни звука.
- Я же вам говорю, я уже старик. И в Париж меня никто не пустит. Так
что можете не волноваться, спрячьте ваш камень в карман и давайте пить
чай, он совсем остыл за всеми этими разговорами. Скажите, вы читали
последнюю речь де Голля? Я думаю, он-таки будет президентом.
...Улыбающаяся стюардесса уже второй раз предлагала мне свой
подносик, уставленный запотевшими бокалами. Я отказался от выпивки, взял
пакетик кукурузных хлопьев и углубился в изучение "Плейбоя".
Из аэропорта Форнебу я доехал по украшенной старинными особняками и
современными зданиями широкой Карл-Юханс-гате до центра и отпустил такси
на площади перед университетом. Национальный флаг, укрепленный на
флагштоке классического портала, развевался под порывами ветра, пахнущего
морем даже здесь, в центре города. Я свернул в узкий переулок справа от
университетского парка, пересек улицу и вышел к Национальному театру. На
окаймленной густыми деревьями площадке перед входом прогуливались
немногочисленные туристы, на бордюре клумбы у памятника сидели парочки.
Мирная атмосфера странно контрастировала с напряжением, которое я
испытывал, когда проходил вблизи украшавшей вход колонны, второй слева.
Она была сложена из рельефно отделяющихся друг от друга каменных блоков, и
отсутствие на третьем снизу условной метки говорило о том, что мне
предстоит неблизкий путь в пригород Ашер. Согласно плану, выданному мне
компьютером, добираться туда лучше всего поездом, поэтому я отправился на
Западный вокзал по набережной, полюбовавшись фонтаном напротив ратуши и
скульптурами работы Вигеланна.
Проехав примерно пятнадцать километров и миновав Экстре-Берум,
Сандовик и Лане, я вышел на остановке у Ашера. Нужный мне дом был
расположен между разветвлениями шоссе, которое проходило вдоль берега
залива. Я поднялся по нескольким ступеням у входа и нажал кнопку звонка.

3
Судьба гналась за нами следом,
Как сумасшедший с бритвою в руке.
Арс.Тарковский
Мне открыла приветливо улыбающаяся пожилая дама. Пригласив меня в
маленькую гостиную, она извинилась и вышла. Не успел я подумать, что она
поступает неосторожно, впуская в довольно поздний час незнакомого человека
в дом, где, насколько я знал, она была одна, хозяйка вернулась, а вслед за
нею в гостиную вошел пес, при взгляде на которого у меня исчезла всякая
охота делать резкие движения. Пес улегся у камина, положил массивную
горбоносую голову на вытянутые лапы и исподлобья внимательно глядел на
меня. Он не был таким большим, как дог или немецкая овчарка, но его
коренастое туловище с рельефной мускулатурой под короткой светло-желтой
шерстью, испещренное темными поперечными полосами, говорило о значительной
силе. Пит-бультерьер, именно эту породу под давлением общественности
запретило держать английское законодательство после того, как погибла
девушка, растерзанная своим Бинго, и пострадал ребенок, на которого в
парке напал сорвавшийся с поводка пес. Впечатляющие фотографии обошли всю
прессу. Врач, осматривавший пострадавших, заявил журналистам, что в своей
практике видел такие раны лишь однажды, когда оказывал помощь укротителю,
на которого набросился взбесившийся тигр. В Германии собак этой породы
необходимо регистрировать в полиции, и владение ими приравнивается к
ношению холодного оружия.
Было уже поздно, и хозяйка гостеприимно предложила мне спальню своего
сына, который по ее словам путешествовал с друзьями на яхте в Средиземном
море. Не знаю, много ли она получала за содержание конспиративной
квартиры, но дом, обстановка и она сама выглядели вполне респектабельно.
На следующий день после ленча я вышел на набережное шоссе подышать
соленым воздухом моря. Из проезжавшего мимо темно-зеленого "вольво"
высунулся водитель быстро передал мне сквозь полуопущенное боковое стекло
небольшой пакет, после чего на хорошей скорости удалился в юго-западном
направлении. Вернувшись в дом, я принялся изучать полученные документы.
В начале второго я вышел, чтобы позвонить по телефону. Конечно, я мог
сделать это и из холла, но, осторожности ради, решил воспользоваться
автоматом. Миновав две ближайшие будки, я зашел в третью и, опустив
монетку, набрал нужный номер. Все это вместе с разговором заняло минут
двадцать. Когда я, возвращаясь, подходил к дому, то заметил дым,
вырывавшийся из окна моей спальни. Меня это неприятно удивило - такой
оперативности от противника я не ожидал.
Вбежав в прихожую, я чуть не натолкнулся на хозяйку. Она лежала
ничком на полу без сознания, видимых повреждений или следов крови я на ней
не заметил. Пульс, несколько слабый даже для ее возраста, бился ровно,
дыхание учащенное и неглубокое, зрачки расширены. Очевидно, кто-то оглушил
ее ударом по голове, но она пришла в себя и пыталась позвать на помощь,
однако, снова потеряла сознание.
Я вытащил ее на газон перед домом, стараясь пригибаться так, чтобы
живая изгородь скрывала меня от возможных нескромных взоров, потом
вернулся в холл и поднялся в свою спальню. Все вещи в ней были разбросаны,
постельное белье скомкано, ящики небольшого столика, расположенного у
окна, валялись на полу рядом с потрескивающим костром из кучи бумаг и
сорванной с окна занавески. Я не стал тушить огонь, а спустился вниз и
прошел на кухню.
Зрелище, которое я там увидел, было не для слабонервных. В углу возле
посудомойки лежал молодой, судя по кричаще яркой рубашке и длинным
волосам, парень. Окровавленными руками он все еще зажимал пах. Вокруг него
растеклась большая лужа темной, почти черной крови. Брызги крови, но более
яркого, алого цвета виднелись повсюду - на мебели, на стенах, на кафельных
плитках у раковины. Человек в углу был явно мертв, и никакой медицинской
помощи ему уже не требовалось. Следы испачканной в крови обуви вели ко
второй двери, которая выходила в коридор, позволяющий добраться до
небольшого сада за домом.
Там я обнаружил еще одного. Он лежал у самой калитки, от которой шла
тропинка к шоссе, подтянув под себя ноги и стиснув живот руками. Голова
его была запрокинута и повернута набок, как будто он изо всех сил старался
оглянуться, рассмотреть что-то у себя за спиной. В двух шагах от него, на
аккуратно подстриженной траве, распластался пес, странно плоский, точно
воздушный шар, из которого выпустили весь воздух. Ни тот, ни другой не
шевельнулись, когда я слегка подтолкнул их ногой... Оружия я не заметил,
возможно, человек обронил его в саду, когда пытался добраться до калитки.
Но ведь был еще третий, тот кто устроил костер в спальне. Он исчез
бесследно.
Вдали послышалось завывание сирены. Вероятно, кто-то из соседей
вызвал пожарных или полицию, заметив дым и услыхав подозрительный шум.
Помогать пожарным или выступать в роли свидетеля я счел излишним. В доме
не оставалось ничего, что могло бы выдать мое пребывание. Имея страховку,
старая дама не понесет больших убытков, если у нее хватит выдержки
представить все как простое нападение грабителей. Мне же после
случившегося, учитывая то, что я выяснил по телефону, оставаться здесь
было бессмысленно и опасно. Смерть шла за мною по пятам, дышала мне в
затылок ледяным дыханием. Рано или поздно нам придется столкнуться лицом к
лицу, взглянуть друг другу в глаза и тогда...
Я пригнулся и побежал по петляющей между кустами тропинке к
разветвлению шоссе, которое проходило приблизительно в километре от сада.
Полчаса спустя я уже ехал на попутной машине в Осло.

4
Отважны люди стран полночных,
Велик их Один-бог,
Угрюмо море!
Песня Варяжского гостя
В прохладном зале Музея кораблей викингов, расположенного на
небольшом полуострове Бюгдё в южной части Осло, было тихо. Несколько
посетителей медленно переходили от экспоната к экспонату, вполголоса
обмениваясь впечатлениями. Я остановился у древнего корабля, прекрасно
сохранившегося, несмотря на то, что до того, как попасть на невысокий
постамент и оказаться обнесенным бархатными шнурами, он пролежал тысячу
лет в морской воде. Голова фантастического чудовища, напоминающая голову
крокодила, скалила зубы на высоко поднятом изогнутом форштевне "драккара".
Когда я бываю в музеях, меня всегда охватывает какое-то чувство
нереальности настоящего, мне кажется, что я сам и весь современный мне мир
с его суетой, смрадной техникой, бессмысленной погоней за миражом счастья,
выливающегося в конце концов в бокал коктейля, постельную радость или
приобретение престижной игрушки, вроде "мерседеса" новейшей модели, не
существуем, а реально были, есть и всегда будут. Вот эта маска египетского
фараона, цеп древнего земледельца, амфоры, которыми пользовались древние
греки, что вот сейчас выйдут пропахшие морем рыжебородые громкоголосые
богатыри и рассядутся по своим скамьям в черной от смолы ладье... Что
стоит наша воля, наше мужество и наша сила перед этими людьми,
отправляющимися в Mare Tenebrarum - Море Мрака на сшитом из пружинящих
тонких досок "драккаре", не имевшем даже палубы? Как мог Лейф Эриксон за
пятьсот лет до Калумба пересечь Атлантический океан и обосноваться на
Ньюфаундленде? Что пришлось вынести его людям, прежде чем они построили
себе хижины на побережье Лабрадора, или Винланда, как они его называли? И
отчего погибли они? Чума, занесенная из Европы, или ночной набег свирепых
орд краснокожих дикарей, потрясающих каменными томагавками, заставили
забыть на тысячу лет о том, как скрипели, вползая на прибрежный песок,
днища кораблей норманнов? Кто помнит сегодня, как блестел дамасский клинок
сарацина, скрещиваясь с широким мечом варяга в ночном бою под Сарагоссой?
Как рычали золотые львы, охранявшие трон Багрянородного, византийского
императора, когда в зал тяжелой поступью входил конвой
наемников-северян?..
Весло ли галеры средь белых льдин
Иль винт рассекает море -
У волн, у времени голос один:
"Горе слабейшему, горе!"
- выразительно произнес кто-то сзади. Я оглянулся. Рядом стояла
девушка. Блондинка среднего роста с фигурой спортсменки, стройными ногами
и светлыми глазами на загорелом лице. В ее английском не было жесткого
акцента, свойственного всем скандинавам. На мгновение наши глаза
встретились, и я почувствовал какой-то внутренний толчок,
свидетельствующий, по моему опыту, о состоявшемся духовном контакте, потом
она опять повернулась к "драккару". Ее руки легли на канат, ограждавший
постамент. Указав движением решительного подбородка на ладью, она
продолжала:
- Смелые ребята были эти викинги! На таких утлых лодчонках пересекать
моря и океаны, высаживаться на неведомые берега... Послушайте, а вы похожи
на викинга!
- Разве я выгляжу, как человек, способный с оружием в руках
вторгаться в чужие владения, умыкать женщин и сжигать мирные хижины
поселян?
- Нет, я имела в виду вашу внешность и выражение лица, - улыбнулась
она. - Вы воображали, как стоите на носу "драккара", сжимая рукоять меча,
а за вашей спиной верные товарищи налегают на весла под ритмическую
песню...
- Вы обладаете даром читать чужие мысли?
- Конечно! Моя прабабка была настоящей колдуньей.
- Может вы угадаете, о чем я думаю сейчас?
- Ничего нет проще. Минутку... Вы думаете о том, как хорошо было бы
сходить куда-нибудь промочить горло.
- Точно! Вы в самом деле ясновидящая. И, конечно, знаете какой-нибудь
замечательный кабачок за углом...
- Точно! - Она так похоже повторила мою интонацию, что мы вместе
захохотали. На этот взрыв неуместного в храме истории веселья обратили
внимание стоявшие поблизости посетители и неодобрительно взглянули на нас.
Связной не явился, до четверга было еще далеко... Я взял ее под руку, и мы
вышли из музея, как старые знакомые.
"Кабачок за углом" оказался неплохим рестораном с отличным баром. Мы
сели за один из многочисленных пустующих столиков, и я заказал девушке по
ее желанию апельсиновый сок с капелькой баккарди, а для себя порцию скотча
с минеральной. Не скрывая своего интереса, я изучающе смотрел на нее.
- Меня зовут Мартина, я студентка, - улыбнулась она. - Не пугайтесь,
прабабка унесла мрачные тайны своего колдовства в могилу, и кроме умения
читать мысли, особенно о выпивке в жаркую погоду, я ничего от нее не
унаследовала.
- Скооль, Мартина! - Я приподнял свой бокал. - Как видите, я вживаюсь
в образ.
- Но кто вы? Не переместившийся же во времени викинг, на самом деле?
Супермен? Батмен? Спайдер, человек-паук? [герои популярных американских
комиксов и кинофильмов, обладающие сверхчеловеческой силой и ловкостью]
- О, нет, все гораздо прозаичнее. Меня зовут Джек Боггарт, я здесь по
делам фирмы, торгующей бумагой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30