Мы где-нибудь встретились бы с тобой, но только не здесь. А теперь, прошу прощения, я должна вернуться к своим ученикам.Кресло развернулось, и на нее уставились серебристо-серые глаза Натана.Лидия остолбенела. Натан немного успокоился. Он не раз представлял себе, как она может его встретить, но такого холодного, неприязненного приема не ожидал. К счастью, это, видимо, предназначалось не ему.— Натан?— А ты кого ожидала увидеть?— Я подумала… — Она осторожно опустилась на стул по другую сторону стола и сложила на коленях руки. — Отец Колган не сказал, что это ты. Я не ожидала, что ты так скоро откликнешься на мое письмо. Как хорошо, что ты приехал, Натан.— Я приехал не из-за письма, Лидия. Возможно, оно пришло в Баллабурн после моего отъезда.Он не получил письма? Значит, все, что она, тщательно подбирая слова, изложила в письме, теперь придется объяснить лично. Но он моментально разгадает все ее опасения.— В таком случае почему ты приехал? — спросила она. — Неужели что-нибудь случилось с Ирландцем? — встревожилась она.Натан покачал головой:— Нет. Он чувствует себя нормально. — Хантер сдержал обещание, данное Ирландцу, и ничего не сказал ей об ухудшении его здоровья. Но если Лидия обладает наблюдательностью, она поймет, что здоровье ее отца оставляет желать лучшего. — Он шлет тебе привет.— Мне его не хватает.— Ты могла бы исправить это положение, — сказал Натан. Ему было трудно оставаться на месте и сохранять дистанцию, как будто они чужие. Ему хотелось поцеловать Лидию. Он нежно обнимет ее, его губы прикоснутся к ее губам — сначала легонько, чтобы она вспомнила его на вкус, потом крепче, затем его язык…— Натан? — окликнула его Лидия. — Я спросила тебя: почему ты приехал? Чтобы убедить меня вернуться в Баллабурн?Хантер вернулся к реальности.— Ты ставишь телегу впереди лошади, Лидия. Скажи лучше, ты могла бы оставить на кого-нибудь своих учеников? Здесь не лучшее место для разговора, ради которого я приехал. Пойдем в «Петти». Я снял там апартаменты на несколько дней.Лидия побледнела.— Ты снял апартаменты в «Петти»? Ах, Натан, как ты мог это сделать? Что скажут люди, узнав, что мы живем в разных комнатах? Генри, наверное, уже кому-нибудь разболтал.Не веря своим ушам Натан приподнял брови.— Если тебя так беспокоит общественное мнение, то тебе следовало бы жить не здесь, а в Баллабурне. Так ты сможешь освободиться от занятий?— Мы встретимся в «Петти» в моем номере.— Приходи в мой. Это те же самые апартаменты, в которых мы жили вместе, помнишь?Еще бы ей не помнить.— Не думаю, что это хорошая идея.— Ты мне не доверяешь?— Да нет… я тебе верю, — пробормотала она. «Очень глупо с твоей стороны», — подумал он и сказал:— Значит, ты не веришь себе. Увидимся через несколько часов.Остальную часть дня Лидия не находила себе места. Ей было трудно на чем-нибудь сосредоточиться. Притвориться холодной и сдержанной с ним было просто, когда она находилась в городе, а он был на ранчо. Совсем другое дело, когда они останутся в комнате вдвоем. Она отлично знала, как действует притягательная сила его серебристо-серых глаз. Но Лидия была обязана убедить Натана в своем безразличии.— Входи! — крикнул Натан, когда Лидия постучала в дверь. Он находился в это время на веранде. Она пришла прямо из школы. В руках у нее были стопка книг, сумочка и какие-то бумаги. Бросив все это на кровать, она положила поверх шляпку и плащ, подошла к камину, чтобы погреть руки. Натан вошел в комнату и уселся за ее спи-ной в мягкое, обитое парчой кресло. Его взгляд скользнул по стройной спине и изгибу бедер. Ее скромное серое платье было строгого покроя, с высоким воротом. Интересно, подумал он, носит ли она кружевные панталончики и батистовую сорочку, которые он ей подарил. Натан уставился на подол ее платья, надеясь разглядеть мелькнувшую на мгновение нижнюю юбку. Наконец Лидия оглянулась. Хантер улыбнулся.У Лидии заколотилось сердце.— Ты не сказал мне, почему приехал, — спокойно сказала она, усаживаясь в кресло напротив.— Ты, наверное, уже это знаешь, Лидия. Я за это время успел поразмыслить над твоей реакцией, когда ты сегодня вошла в кабинет отца Колгана. Ты мне так и не сказала, кого ожидала там увидеть, но я понял. Ты думала, что это Бриг.Она кивнула.— Значит, ты виделся с ним? Он уже в Баллабурне?— Нет. Когда я уезжал, его там не было. Ты полагаешь, он поедет туда?— Он сам так сказал.Натан выругался сквозь зубы. Отведя взгляд, он уставился в огонь.— Я надеялся приехать сюда до того, как ты поговоришь с ним. Несколько дней назад до нас дошли слухи, что он появился в Сиднее. До вчерашнего вечера я делал объезд дальних территорий, иначе приехал бы сюда раньше. — Он встал, налил себе выпить, потом снова сел, на сей раз на подлокотник кресла. — Как он тебя нашел?— Не думаю, что это было очень трудно. Ведь я от него не пряталась. Ты говорил, что у него был шанс выжить, но я все-таки верила, что убила его. И когда снова увидела…Натан закончил фразу за нее:— Тебе захотелось, чтобы так оно и было.— Да. Это, конечно, не делает мне чести, но я пожалела, что не убила его.Чтобы не протянуть руку к Лидии, Натан покрепче сжал в ладони, стакан.— Сколько раз ты виделась с Бригом? — спросил он, изо всех сил стараясь придать голосу полное безразличие.— Три раза. Два — в школе и один раз в гостинице. Он уговорил Генри пустить его в мой номер.— Что? — взревел Натан.— Все в порядке, Натан. Я уже поговорила с Генри. Больше этого не повторится.— В этом ты права: этого не повторится. Ты возвращаешься в Баллабурн, где будешь в безопасности.— Благодарю покорно, но я останусь здесь.— Вопрос не подлежит обсуждению, — заявил Натан и, залпом осушив стакан, поставил его на стол. — Я приехал с намерением уговорить тебя, но, узнав о том, что здесь происходило, вижу, что у меня нет выбора. Ирландец сказал, что ты считаешь Брига убийцей. Если это так, то ты тем более должна находиться там, где я могу защитить тебя.— Если я так считаю? Если? Ты должен знать правду, Натан. Думаю, ты очень давно подозревал об этом, но необоснованное чувство преданности к другу заставляло тебя молчать. Если бы ты не знал, что он за человек, ты бы не стремился увезти меня в Баллабурн, не последовал бы за ним в Сан-Франциско и не возвратился бы к отцу Фаамузами, чтобы узнать подробности аналогичного убийства на острове.Натан подошел к стеклянной двери, ведущей на веранду, и остановился.— Я хочу, чтобы ты вернулась в Баллабурн. Зная Брига, уверен, что в любом другом месте он будет продолжать запугивать тебя. Я последовал за ним в Сан-Франциско, потому что это был мой единственный шанс заполучить ранчо. А о чем я разговаривал с отцом Фаамузами, ты не знаешь, потому что я тебе не рассказывал.— Ну так расскажи сейчас. Он пожал плечами:— Ладно. Я расспрашивал его об одном растении, повышающем половое влечение, которое произрастает на острове. Ты знаешь, что такое половое влечение?— Да. Но я тебе не верю. Когда ты ушел, Фаамузама рассказала мне о самоубийстве той девушки.— Это совпадение.Лидия достала из сумочки листок бумаги и дала его Натану.— Сложи его.Натан в полном недоумении покачал головой, но подчинился. Он сложил листок вдвое и пригладил кончиками пальцев.— Еще? — спросил он. Она кивнула. Он сложил бумагу еще несколько раз и точно так же пригладил кончиками пальцев. Потом отдал квадратик Лидии. — И что это доказывает?— В тот вечер, когда я стреляла в Бригема, я пришла в твой гостиничный номер, чтобы встретиться с тобой. В тот день, когда я была на примерке в салоне мадам Симон, я обнаружила дома вложенный в коробку с платьями пакет. Там была записка, как я думала, от тебя. Она была аккуратно сложена и место сгиба было до острого края заглажено ногтями. Я никогда не видела твоего почерка и мне не с чем было сравнить. Там же лежал кусок ткани от моего желтого вечернего платья. Помнишь? Оно было надето на мне на благотворительном балу, а потом в борделе, когда мы принимали роды у Шарлотты. Я тогда безнадежно испачкала его кровью.— Я помню, что дал тебе какое-то платье Джинни. Она кивнула.— Которое ты потом вернул ей.— К тому времени она была мертва.— Я уверена, что так оно и было. Ты не припомнишь, видел ли где-нибудь в комнате мое испачканное желтое платье?— Это было так давно, Лидия. Я не помню…— Позволь помочь тебе. Я оставила его перекинутым через спинку единственного стула. Ты не помнишь, что видел его там? Нет? Ну так вот: ты не видел его, потому что его там не было. Мое платье забрал убийца. Желтое бальное платье было единственным в своем роде, Натан. Убийца забрал его, потому что оно уличало меня в том, что ночью я заходила в комнату Джинни. Он не сразу решил, как его использовать, но приберег на всякий случай.Случай этот представился, я заставила его выпрыгнуть из окна своей спальни. Его лучший друг, то есть ты, предупредил меня, что я нажила себе врага. Но я тогда не поняла этого.Когда получила записку и оторванный от платья кусок ткани, то подумала, что это писал ты. Поэтому я отправилась к тебе в гостиничный номер с чеком в кармане — чтобы откупиться — и с пистолетом, чтобы убить, если все другие возможности будут исчерпаны. Бриг встретил меня у двери. Ему даже не пришлась лгать, потому что я была убеждена, что мне следует опасаться тебя. Когда же поняла, что он не намерен отпускать меня, было слишком поздно.Но было и еще кое-что, заставившее меня понять, что автором записки был он. Я дала ему чек, выписанный на твое имя, и он стал складывать его, заглаживая край ногтями. Я не выношу этот звук, у меня от него мурашки по спине бегут. Так же была сложена и полученная мною записка. Это не ты мне ее писал, а Бриг. Не ты, а Бриг взял платье. И убил Джинни тоже Бриг.В камине весело потрескивали дрова, нарушая удручающую тишину. Натан долго смотрел на сложенный листок бумаги, потом взял его и бросил в огонь. Язычки пламени лизнули бумагу раз, другой, и вскоре от нее осталась лишь кучка пепла.— Ты давно догадалась? — спросил Натан. Он стоял засунув руки в карманы, расставив ноги и чуть покачиваясь с носка на пятку.— Нет, — ответила Лидия. — Я поняла это, только когда покинула Баллабурн. Случай в «Серебряной леди» не давал мне покоя.— Но ты никогда ни о чем не спрашивала.— Зачем? Однажды ты сказал мне, что не убивал Джинни Флинт. То же самое ты говорил об убийстве, за которое тебя сослали на каторгу. Расспросов о разговоре с отцом Фаамузами ты избегал.Натана поразила ее откровенность.— Неужели ты по этой причине так стремилась уехать из Баллабурна?— Нет. Тебе не приходило в голову, что я ни о чем не спрашивала, потому что боялась узнать всю правду?— Судя по всему, ты именно за этим и приехала. Она покачала головой.— Все, произошло случайно. Однажды дети складывали листки бумаги, старательно заглаживая складки, некоторые даже норовили пройтись по ним зубами. И тут я отчетливо вспомнила записку, то, как Бриг складывал чек, и сравнила с твоей привычкой сжимать газету. Ты приглаживал складку кончиками пальцев или ребром ладони, но никогда не использовал для этого ногти.Натан продолжал смотреть в огонь. Он почувствовал, что Лидия подошла к нему, но не повернулся.— Что бы ты ни думала, у меня никогда не было стопроцентной уверенности. И практически никаких доказательств. Совпадения — это еще не доказательства, Лидия. Я не знал, как удалось Бригу выманить тебя из дома и заставить пойти в «Серебряную леди», пока ты случайно не упомянула о записке, уже будучи в Баллабурне. Поскольку я не писал ее, стало быть, она была написана Бригемом. Было ясно, что ты подозреваешь меня, но гордость не позволяла оправдываться. И о твоем бальном платье я тогда узнал впервые. Это была единственная улика, подтверждающая, что Бриг побывал в комнате Джинни. Но это не доказывает, что он виновен в ее смерти.Я знаю, о чем ты подумала. Мне это тоже пришло в голову. Меня сослали на каторгу за убийство в возрасте четырнадцати лет. У меня уголовное прошлое. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что убийство молодой женщины в Лондоне имеет поразительное сходство с убийством Джинни Флинт. Но что бы я ни заподозрил в Сан-Франциско, все подозрения в конечном счете могли обернуться против меня. Пойми, что я в своих действиях руководствуюсь не необоснованной лояльностью к Бригу, как ты ее называешь, а элементарным чувством самосохранения.— Когда не пытаешься защитить других, — добавила она. Он невесело рассмеялся:— Не очень-то мне это удается. Ты знаешь о трех убийствах: в Лондоне, Сан-Франциско и на Самоа. В Сан-Франциско была принята версия самоубийства. Иногда это случается. Я знаю о двух подобных случаях здесь: в Сиднее около четырех лет назад и в Мельбурне два года назад, как раз накануне розыгрыша Кубка. Все это, возможно, было делом рук Брига, но разве я смог остановить убийства? Мне иногда кажется, что я даже каким-то образом способствовал им. Я всегда оказываюсь рядом, когда они происходят. Достаточно близко, чтобы попасть в число подозреваемых, если мне придет в голову сообщить кому-нибудь известную мне информацию, но недостаточно близко, чтобы предотвратить убийство. Я заранее не знаю когда это произойдет и кто может стать жертвой. Женщина в Лондоне была любовницей известного лорда. Джинни и женщина из Сиднея были проститутками. Убитая в Мельбурне была вдовой одного каторжника, с которым был знаком Мур. Девушка-островитянка, как заверил меня отец Фаамузами, была невинной девственницей. Она, возможно, умерла только потому, что отказала Бригу.— Твой друг знает о том, что ты его подозреваешь?— Не уверен. Я ему об этом не говорил.— Веселенькая история! — вздохнув, сказала Лидия. Натан вдруг резко повернулся к жене:— А ты говорила Бригу о своих подозрениях?— Нет. Он думает, что я верю, будто убийство Джинни — твоих рук дело.У Натана слегка отлегло от сердца.— Хорошо. И в дальнейшем продолжай держаться этой версии. Это для тебя лучшая защита, как, впрочем, и скорейший отъезд со мной в Баллабурн.— По правде говоря, Натан, именно об этом я писала тебе в своем письме, — собравшись с духом, сказала Лидия. — Жаль, что ты не получил его. Возможно, отпала бы необходимость ехать.— Вот как?! — воскликнул Натан. Он еще не знал, о чем пойдет речь, но направление, которое принимал разговор, ему не нравилось.— Видишь ли, я сказала, что не хочу развода…— А теперь хочешь? — прищурив глаза, спросил он.— Нет… ох нет. Но я подумала, что было бы лучше признать брак недействительным.— Почему?— Я хочу поехать домой, — сказала Лидия. — Я скучаю по родителям, от них давно не было никакой весточки. Возможно, они даже мое первое письмо не получили.— Но ты обещала пробыть здесь в течение года. Так-то ты держишь свое слово!— Извини, Натан. Я действительно думала, что смогу выполнить свое обещание.— Зачем тебе признание брака недействительным? Ты могла бы уехать и без этого.Она нахмурилась.— Но тогда ты был бы все еще женат и не смог жениться снова.— Я не собираюсь жениться снова. Может быть, ты собираешься?— Я никогда не думала об этом.— В таком случае в признании брака недействительным нет необходимости. Мы будем состоять в браке до тех пор, пока ты не пожелаешь снова выйти замуж.— И ты мне позволишь уехать? — недоверчиво спросила Лидия.— Я не могу удерживать тебя силой. Можешь уезжать в Сан-Франциско.— Но ты потеряешь Баллабурн.— Если брак будет признан недействительным, я его тоже потеряю Но в таком случае я не потеряю тебя. Я буду знать, что ты по-прежнему моя. И пока мы женаты, Бриг не сможет тебя заполучить.«А следовательно, не сможет заполучить и Баллабурн», — мысленно добавила Лидия. Они с Натаном пришли к одному выводу, хотя и подходили к решению проблемы с диаметрально противоположных позиций. Для Мура самым верным способом аннулировать их брак было сделать ее вдовой. Лидия не хотела, чтобы Баллабурн перешел в руки Брига, но важнее собственной безопасности для нее была безопасность Натана. Значит, единственным выходом было признание брака недействительным.— Не добившись признания брака недействительным, я не уеду из Сиднея, Натан.— В таком случае ты поедешь со мной в Баллабурн.— Как же ты это сделаешь? — вздернув подбородок, спросила Лидия. — Свяжешь меня и заткнешь рот кляпом? Запрешь в сундуке?Столь эмоциональное описание его предполагаемых действий позабавило Натана.— Я подумывал о том, чтобы оглушить тебя ударом по голове, а потом забросить твое безжизненное тело на спину моего коня. И если ты думаешь, что меня кто-нибудь остановит, то ошибаешься. Здесь это в порядке вещей. Ты моя жена, Лидия.— Но я не твоя собственность.Она чуть было не дала Хантеру пощечину, но потом как-то сразу остыла и тяжело опустилась в кресло.— Я боюсь, Натан, — тихо сказала она, — я очень боюсь. Он присел перед ней на колени и взял ее руки в свои.— Ты думаешь, что я не знаю, Лидия? Сегодня, когда ты вошла в кабинет, ты говорила так резко, стараясь показать, что тебя никто не запугает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34