— У меня есть свои причины для того, чтобы сделать Грейстоуна своим должником, и мне очень хочется, чтобы именно я стал тем человеком, который разыщет для него этот клинок.
Взгляд дяди вызвал у меня глухое недоверие к тому, что он говорил.
— Ну хорошо, а почему я не могу просто передать Грейстоуну оставленные вами инструкции и отправить к сквайру Рестону его одного? — задала я резонный вопрос.
— Потому что я хочу, чтобы вы тоже туда съездили, — сказал дядя, и я поразилась тому, насколько угрожающе могут звучать слова, произнесенные мягким, даже приторным тоном. — У меня есть друг, поместье которого расположено неподалеку от Винчестера, а у него, в свою очередь, есть сын, с которым я хотел бы тебя познакомить. Возьми с собой что-нибудь из одежды. Осмотрев меч, мы заедем к ним в гости.
Изложенный дядей план мне не особенно понравился, но спорить не хотелось. Мое трусливое поведение было мне также не по вкусу, но тут я ничего не могла с собой поделать. В моем дяде было нечто такое, что заставляло меня все время нервничать.
На следующее утро, ровно в одиннадцать часов, приехал граф Грейстоунский, чтобы забрать моего дядю. Он был одет в дорожное пальто с капюшоном, в котором казался просто огромным. Надо сказать, что смена заранее согласованного плана пришлась ему не по душе.
— Я прибыл в фаэтоне, — сказал он. — В нем есть место еще для одного человека, но не более, так что мисс Кранбурн не сможет вас сопровождать.
— Дядя Мартин будет ждать меня у сквайра Рестона, — заверила я Грейстоуна.
Лорд Грейстоун посмотрел на меня, и на лице его появилось скептическое выражение.
— Дядин план мне тоже показался не слишком хорошо обдуманным, — признала я, — однако он очень обеспокоен тем, как бы другой покупатель не увел у вас из-под носа предмет, которым вы интересуетесь.
Лорд Грейстоун промолчал.
— Обещаю, что я не причиню вам беспокойства, — сказала я и едва не прикусила губу, услышав в собственном голосе умоляющие интонации.
Он посмотрел на меня своими жесткими серыми глазами и затем пожал плечами.
— Ну что ж, хорошо, — промолвил он и сделал паузу. — Мисс Фитцджеральд, вы понимаете, что это пять часов езды?
— Перед вами не тепличное растение, милорд, — сказала я с достоинством. — Я в состоянии выдержать пятичасовую поездку, да еще при хорошей погоде.
Впервые за время нашего знакомства в глазах лорда Грейстоуна промелькнула тень улыбки.
— Очень хорошо. — Он красноречиво бросил взгляд на улицу. — Мне бы не хотелось, чтобы мои лошади остывали.
— Подождите буквально минутку, я только возьму мантилью и капор, — сказала я и выбежала из комнаты.
Обычно я не бываю стеснительной, однако к тому моменту, когда мы поехали в сторону окраины Лондона в западном направлении, я почувствовала, что с лордом Грейстоуном веду себя как-то скованно. И дело тут было не в его весьма привлекательной внешности. В конце концов, большую часть жизни у меня перед глазами был отец, которого все считали красивым мужчиной. Мне мешала его репутация героя войны. В битве при Ватерлоо под ним убили трех лошадей, а он после этого, уже будучи раненым, провел кавалерийскую атаку, о которой все потом вспоминали с восторгом в течение нескольких месяцев.
Правда, в то чудесное майское утро трудно было думать о войне, и к тому моменту, когда лондонские улицы с их оживленным движением остались позади, от столь необычных для меня смущения и скованности не осталось и следа. Мне всегда удавалось без труда завязывать дружеские отношения с людьми, заводя с ними разговор о том, что было им интересно, поэтому я стала расспрашивать лорда Грейстоуна, чем вызван его интерес к королю Альфреду. Он охотно подхватил эту тему.
— Мое главное поместье, — пояснил он, — расположено неподалеку от Беркшир-Даунс, а там-то как раз и располагалось его королевство. Интерес к королю Альфреду появился у меня еще в детстве. Однако страсть к настоящему коллекционированию привила мне моя мать. Ее очень интересовало историческое наследие саксов.
Сама я очень мало знала о короле Альфреде и буквально засыпала лорда Грейстоуна вопросами, на которые он отвечал без какого-либо раздражения, демонстрируя при этом прекрасно развитое чувство юмора. Погода за городом стояла чудесная, и я сняла капор, подставив лицо солнечным лучам. Вдоль дороги тянулись засеянные злаками поля, и я с удовольствием смотрела на мягко колышущееся под дуновением легкого ветерка зеленое море молодых колосьев пшеницы. На травянистой обочине были видны синие островки вероники и желтые цветы примулы.
После того как разговор о короле Альфреде иссяк, я стала расспрашивать Грейстоуна о том, как проходит процесс послевоенного восстановления во Франции. Слушая его ответы, я с наслаждением вдыхала свежий воздух и, совершенно забыв о своем дяде, с удовольствием наблюдала за игрой солнечных лучей на светлой шевелюре моего спутника.
— Ну что же, теперь ваша очередь рассказывать о себе, мисс Фитцджеральд, — сказал наконец лорд Грейстоун. — Мне доводилось слышать кое от кого, что ваш отец был непревзойденным знатоком лошадей. Это на самом деле так?
Я была просто в восторге от предоставившейся мне возможности поговорить об отце. Грейстоун оказался настолько хорошим слушателем, что, когда мы остановились у постоялого двора, чтобы дать отдохнуть лошадям, я все еще говорила и не могла остановиться даже после того, как мой спутник заказал для нас двоих легкий завтрак. В тот момент, когда нам принесли холодную говядину и сыр, я рассказывала, как мой отец погиб.
— Перед смертью он сказал очень странную фразу: «Я не думал, что он подозревает, что я знаю». Я до сих пор не могу ее забыть и все время об этом размышляю. Но ведь в этих словах нет никакого смысла, милорд. Кого он мог иметь в виду?
— Возможно, он просто бредил, — предположил Грейстоун неожиданно мягким тоном. — Мне приходилось слышать, как бредят умирающие, мисс Фитцджеральд.
Мне не показалось, что отец перед смертью бредил, но я решила не настаивать на своем. Более того, я вообще не могла понять, что заставило меня, находясь в обществе лорда Грейстоуна, упомянуть о врезавшихся мне в память словах отца, произнесенных им в одну из последних минут его жизни. Я никогда раньше никому об этом не рассказывала.
Подкрепившись, мы снова тронулись в путь, продвигаясь на юг, в сторону Хэмпшира. До цели нашего путешествия оставался примерно час езды. Колеса фаэтона легко и мягко катились по проселочной дороге, больше напоминавшей просто тропу. Внезапно фаэтон вильнул и резко накренился в мою сторону.
От сильного толчка я упала в овраг, спугнув лисицу, которая мирно спала на его дне, свернувшись калачиком. Лисица пустилась наутек, а я, полежав несколько секунд, чтобы восстановить сбившееся дыхание, медленно поднялась на ноги. Мне много раз доводилось вылетать из седла, и я умела правильно падать. По этой причине я, к счастью, осталась совершенно целой и невредимой, если не считать нескольких синяков. Стряхивая грязь со своей мантильи, я услышала, как лорд Грейстоун тревожно окликает меня.
— Со мной все в порядке! — крикнула я в ответ.
Мой сделанный из перьев капор был в безнадежном состоянии, так что я оставила его там, где он лежал, и, подобрав юбки, начала карабкаться по крутому склону. Грейстоун появился у его края в тот момент, когда я уже успела преодолеть половину расстояния. Протянув руку, он без труда вытащил меня наверх.
— Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Фитцджеральд? — озабоченно осведомился он, окинув взглядом мою порванную и испачканную одежду.
— Да, уверена, — ответила я, отбрасывая с лица пряди растрепавшихся волос. — Что произошло?
— У нас отвалилось колесо. Если вы в самом деле чувствуете себя хорошо, я, пожалуй, выпрягу лошадей. Они перепутали всю упряжь.
Лорду Грейстоуну удалось удержать лошадей от бегства, но они вели себя беспокойно: храпели, нервно озирались и топтались на месте. Я решила помочь и предложила подержать животных под уздцы, пока он будет пытаться починить фавтон.
Он бросил на меня обеспокоенный взгляд:
— А вы сможете управиться сразу с двумя?
— Да.
Не дожидаясь дальнейших вопросов или комментариев, я подвела лошадей к поросшей зеленью обочине. Как только животные увидели траву, они тут же опустили головы и принялись ее щипать.
С левой стороны дороги простиралось пшеничное поле, а справа было пастбище, на котором расположилось стадо коров. Там и сям в воздухе порхали бабочки, над цветами с жужжанием вились пчелы. Вокруг до самого горизонта не было видно никаких признаков человеческого жилья.
Через десять минут Грейстоун, огромный, широкоплечий, с мрачным лицом снова подошел ко мне. Он снял сюртук и закатал рукава своей белой рубашки. На его обнаженном правом предплечье я заметила длинный белый шрам. Лоб его покрылся мелкими бисеринками пота, а губы беззвучно бормотали проклятия.
— Сломана ось, — коротко сказал он.
— О Боже! — воскликнула я и в очередной раз окинула взглядом окружающий нас мирный, но совершенно безлюдный пейзаж. Неподалеку в зарослях травы мелькнул белый хвост дикого кролика. Было ясно, что по этой дороге до нас скорее всего уже очень давно никто не ездил. — Вы можете исправить поломку?
— Это невозможно. Нам нужна новая ось.
Вид у лорда Грейстоуна был чрезвычайно мрачный.
— Ну что ж, — сказала я нарочито бодрым тоном, — в таком случае нам следует дойти пешком до ближайшего селения и найти кузнеца, чтобы он заменил нам эту ось.
— Согласно моей карте, ближайшее селение находится в восьми милях от нас.
Я посмотрела на лошадей, которые поедали траву с таким усердием, словно до этого их не кормили по меньшей мере неделю. Около моего уха зажужжала пчела, и я взмахнула рукой, чтобы ее отогнать.
— А мы не можем продолжить путь верхом, милорд?
— Насколько мне известно, на этих лошадях никто никогда не ездил верхом. Учитывая, что у нас нет ни седел, ни уздечек, я не думаю, что было бы разумно с нашей стороны предпринять такую попытку.
— Пожалуй, вы правы, — сказала я и от досады прикусила губу.
— Я не могу оставить вас здесь одну, мисс Фитцджеральд, — сказал лорд Грейстоун, окинув взглядом местность.
Его мрачный вид уже начинал меня раздражать.
— У меня здоровые ноги, милорд, — довольно резко сказала я. — Мы вполне можем отправиться пешком, а лошадей повести в поводу.
Мой спутник пригладил рукой растрепавшиеся волосы и посмотрел на небо. Не говоря больше ни слова, я протянула ему повод лошади. Приняв его, он постоял немного, а потом мы оба зашагали по дороге.
Прошло около двух часов, прежде чем мы заметили первые признаки приближения человеческого жилья. По правую сторону от нас вдруг обнаружилась маленькая приземистая церквушка без шпиля с небольшим огороженным клочком земли вокруг, а рядом с ней две печные трубы: вокруг одной рос фруктовый сад, другая выглядывала из буйных зарослей кустарника.
— Церковь и дом приходского священника, — пробормотал Грейстоун. — Где-то впереди должно быть селение.
Я от души надеялась, что это в самом деле так. Башмаки я выбирала исходя из внешнего вида, а отнюдь не из соображений удобства. Если бы знать, что предстоит пешком пройти восемь миль, я подобрала бы другую обувь.
Через несколько минут мы вошли в небольшую деревеньку под названием Ластер. Нам потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить, что единственным местом в Ластере, где можно остановиться, являлся постоялый двор Ластер-Армз, в котором только и было, что пивной бар да одна гостевая комната, расположенная над ним. Когда мы, прихрамывая, появились на Ластер-Армз, его хозяйка стояла неподалеку от входа и внимательно разглядывала растущий на постоялом дворе скудный розовый куст. Увидев нас, она кликнула своего мужа, который сообщил нам, что единственный в деревеньке кузнец уехал ковать лошадей к некоему фермеру Блэкуэллу.
— Первое, что мы должны сделать, — это найти место, где можно было бы разместить лошадей, — сказала я, обращаясь к лорду Грейстоуну.
В ответ на это он впервые после постигшей нас неприятности бросил на меня одобрительный взгляд. Хозяин постоялого двора тут же предложил оставить лошадей на вечер в его собственной конюшне. После этого он довел до нашего сведения, что нам крупно повезло, поскольку единственная гостиничная комната оказалась свободной.
— Вы можете там переночевать, — сказал он. — Моя жена застелит кровать свежим бельем, мы приготовим для вас славный ужин. Уж в этом не сомневайтесь. А утром кузнец заменит сломанную ось.
Тут до меня впервые дошло, перед каким выбором мы стояли. Я невольно взглянула на лорда Грейстоуна. Он обратился к хозяину с такой обаятельной улыбкой, что мне оставалось только молчать и хлопать глазами.
— Меня зовут мистер Грей, — сказал он, — а это моя сестра. Мы благодарны вам за великодушное предложение, но нет ли все же возможности заменить ось сегодня?
— Кузнец останется на ночь у Блэкуэлла.
Хотя это казалось невозможным, но улыбка Грейстоуна стала еще более чарующей.
— Можете не сомневаться, если он управится, жалеть об этом ему не придется.
Нельзя сказать, что эти слова не произвели на хозяина постоялого двора никакого впечатления, но поделать он ничего не мог.
— Парень скорее всего сейчас уже так набрался, что не в состоянии что-либо делать, — откровенно сказал он. — Фермер Блэкуэлл делает замечательный эль.
— Понимаю, — промолвил Грейстоун и ласково отпихнул морду гнедого коня, которого он держал за повод, потому что тот как раз решил обнюхать карманы графа в поисках угощения. — Пожалуй, я в самом деле остановлюсь у вас. Что же касается сестры, то она, я надеюсь, сможет разделить кров с вашим священником и его супругой.
— Наш священник — вдовец, — последовал ответ. — Если молодая женщина останется ночевать в его доме, это будет неприлично.
Лорд Грейстоун обратил на меня задумчивый взгляд своих серых глаз.
— Похоже, у нас нет выбора, Кейт.
— В этой деревне наверняка найдется кто-то, кто сможет починить ось помимо кузнеца, — обратилась я к хозяину постоялого двора с риторическим вопросом.
— Нет, — сказал тот. — Кроме кузнеца, этого не может сделать никто.
— Черт возьми, — пробормотала я едва слышно сквозь зубы.
Грейстоун взял повод у меня из рук.
— Поднимайтесь с хозяйкой наверх, Кейт, — сказал он. — У вас, должно быть, все тело болит после падения, и к тому же вам надо умыться. А я пока займусь лошадьми.
— Не беспокойтесь, мистер Грей, за ними присмотрит Джем, — жизнерадостно сообщил хозяин. — Эй, Джем, поди сюда!
Мы с Грейстоуном завертели головами, пытаясь понять, о ком идет речь. Через минуту на зов явился худой, щуплый мужчина. Выслушав указания хозяина, он взял в руки оба повода и куда-то увел лошадей.
— Если ваша пивная открыта, я, пожалуй, выпью кружечку пивка, — сказал Грейстоун таким тоном, словно его в самом деле замучила жажда.
Мужчины отправились в пивную, а я вслед за хозяйкой поднялась по истоптанным деревянным ступеням в комнату. Она была маленькая, с низким потолком и трещинами на стенах. Кровать в комнате была только одна.
— Черт, — снова выругалась я вполголоса.
— Я принесу вам воды, мисс, — предложила хозяйка. — Вы, наверное, хотите помыться.
Когда я взглянула в маленькое зеркало, висевшее на гвозде над чистой, но щербатой раковиной, я поняла, почему все так настойчиво советовали мне умыться. Лицо действительно было невообразимо грязным. Левое плечо словно онемело. Обследовав его, я поняла, что в скором времени его «украсит» весьма непривлекательный кровоподтек.
Я как могла привела себя в порядок и спустилась в пивную.
Ужин прошел в гораздо более приятной атмосфере, чем я ожидала. Грсйстоун, по всей видимости, примирился с неизбежным и, когда я села напротив него за стоящий в углу изрезанный деревянный стол, задумчиво улыбнулся мне.
— Боюсь, вы не привыкли к таким вещам, Кейт, — сказал он.
Вообще-то мне много раз приходилось есть в заведениях, похожих на Ластер-Армз, однако я не стала сообщать об этом. Взяв в руки салфетку, я бросила на него нервный взгляд: только теперь я окончательно осознала тот факт, что мы с ним совершенно одни.
— Вы собираетесь переночевать в доме викария, милорд? — спросила я напрямик.
— Вам пора запомнить, что меня зовут Адриан, — сказал граф с такой улыбкой, какую он, вероятнее всего, изобразил на лице, если бы имел дело с перепуганным ребенком. — В конце концов, я ведь ваш брат.
Я кивнула. Его улыбка несколько успокоила меня, но все же не до конца.
— Я не хочу оставлять вас здесь одну, Кейт, — сказал лорд Грейстоун, сдвинув брови. — Хозяин постоялого двора кажется вполне порядочным человеком, и все же…
Я прикусила губу.
— Между прочим, у меня в самом деле есть сестра, — снова заговорил мой спутник, и в глазах его мелькнул веселый огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Взгляд дяди вызвал у меня глухое недоверие к тому, что он говорил.
— Ну хорошо, а почему я не могу просто передать Грейстоуну оставленные вами инструкции и отправить к сквайру Рестону его одного? — задала я резонный вопрос.
— Потому что я хочу, чтобы вы тоже туда съездили, — сказал дядя, и я поразилась тому, насколько угрожающе могут звучать слова, произнесенные мягким, даже приторным тоном. — У меня есть друг, поместье которого расположено неподалеку от Винчестера, а у него, в свою очередь, есть сын, с которым я хотел бы тебя познакомить. Возьми с собой что-нибудь из одежды. Осмотрев меч, мы заедем к ним в гости.
Изложенный дядей план мне не особенно понравился, но спорить не хотелось. Мое трусливое поведение было мне также не по вкусу, но тут я ничего не могла с собой поделать. В моем дяде было нечто такое, что заставляло меня все время нервничать.
На следующее утро, ровно в одиннадцать часов, приехал граф Грейстоунский, чтобы забрать моего дядю. Он был одет в дорожное пальто с капюшоном, в котором казался просто огромным. Надо сказать, что смена заранее согласованного плана пришлась ему не по душе.
— Я прибыл в фаэтоне, — сказал он. — В нем есть место еще для одного человека, но не более, так что мисс Кранбурн не сможет вас сопровождать.
— Дядя Мартин будет ждать меня у сквайра Рестона, — заверила я Грейстоуна.
Лорд Грейстоун посмотрел на меня, и на лице его появилось скептическое выражение.
— Дядин план мне тоже показался не слишком хорошо обдуманным, — признала я, — однако он очень обеспокоен тем, как бы другой покупатель не увел у вас из-под носа предмет, которым вы интересуетесь.
Лорд Грейстоун промолчал.
— Обещаю, что я не причиню вам беспокойства, — сказала я и едва не прикусила губу, услышав в собственном голосе умоляющие интонации.
Он посмотрел на меня своими жесткими серыми глазами и затем пожал плечами.
— Ну что ж, хорошо, — промолвил он и сделал паузу. — Мисс Фитцджеральд, вы понимаете, что это пять часов езды?
— Перед вами не тепличное растение, милорд, — сказала я с достоинством. — Я в состоянии выдержать пятичасовую поездку, да еще при хорошей погоде.
Впервые за время нашего знакомства в глазах лорда Грейстоуна промелькнула тень улыбки.
— Очень хорошо. — Он красноречиво бросил взгляд на улицу. — Мне бы не хотелось, чтобы мои лошади остывали.
— Подождите буквально минутку, я только возьму мантилью и капор, — сказала я и выбежала из комнаты.
Обычно я не бываю стеснительной, однако к тому моменту, когда мы поехали в сторону окраины Лондона в западном направлении, я почувствовала, что с лордом Грейстоуном веду себя как-то скованно. И дело тут было не в его весьма привлекательной внешности. В конце концов, большую часть жизни у меня перед глазами был отец, которого все считали красивым мужчиной. Мне мешала его репутация героя войны. В битве при Ватерлоо под ним убили трех лошадей, а он после этого, уже будучи раненым, провел кавалерийскую атаку, о которой все потом вспоминали с восторгом в течение нескольких месяцев.
Правда, в то чудесное майское утро трудно было думать о войне, и к тому моменту, когда лондонские улицы с их оживленным движением остались позади, от столь необычных для меня смущения и скованности не осталось и следа. Мне всегда удавалось без труда завязывать дружеские отношения с людьми, заводя с ними разговор о том, что было им интересно, поэтому я стала расспрашивать лорда Грейстоуна, чем вызван его интерес к королю Альфреду. Он охотно подхватил эту тему.
— Мое главное поместье, — пояснил он, — расположено неподалеку от Беркшир-Даунс, а там-то как раз и располагалось его королевство. Интерес к королю Альфреду появился у меня еще в детстве. Однако страсть к настоящему коллекционированию привила мне моя мать. Ее очень интересовало историческое наследие саксов.
Сама я очень мало знала о короле Альфреде и буквально засыпала лорда Грейстоуна вопросами, на которые он отвечал без какого-либо раздражения, демонстрируя при этом прекрасно развитое чувство юмора. Погода за городом стояла чудесная, и я сняла капор, подставив лицо солнечным лучам. Вдоль дороги тянулись засеянные злаками поля, и я с удовольствием смотрела на мягко колышущееся под дуновением легкого ветерка зеленое море молодых колосьев пшеницы. На травянистой обочине были видны синие островки вероники и желтые цветы примулы.
После того как разговор о короле Альфреде иссяк, я стала расспрашивать Грейстоуна о том, как проходит процесс послевоенного восстановления во Франции. Слушая его ответы, я с наслаждением вдыхала свежий воздух и, совершенно забыв о своем дяде, с удовольствием наблюдала за игрой солнечных лучей на светлой шевелюре моего спутника.
— Ну что же, теперь ваша очередь рассказывать о себе, мисс Фитцджеральд, — сказал наконец лорд Грейстоун. — Мне доводилось слышать кое от кого, что ваш отец был непревзойденным знатоком лошадей. Это на самом деле так?
Я была просто в восторге от предоставившейся мне возможности поговорить об отце. Грейстоун оказался настолько хорошим слушателем, что, когда мы остановились у постоялого двора, чтобы дать отдохнуть лошадям, я все еще говорила и не могла остановиться даже после того, как мой спутник заказал для нас двоих легкий завтрак. В тот момент, когда нам принесли холодную говядину и сыр, я рассказывала, как мой отец погиб.
— Перед смертью он сказал очень странную фразу: «Я не думал, что он подозревает, что я знаю». Я до сих пор не могу ее забыть и все время об этом размышляю. Но ведь в этих словах нет никакого смысла, милорд. Кого он мог иметь в виду?
— Возможно, он просто бредил, — предположил Грейстоун неожиданно мягким тоном. — Мне приходилось слышать, как бредят умирающие, мисс Фитцджеральд.
Мне не показалось, что отец перед смертью бредил, но я решила не настаивать на своем. Более того, я вообще не могла понять, что заставило меня, находясь в обществе лорда Грейстоуна, упомянуть о врезавшихся мне в память словах отца, произнесенных им в одну из последних минут его жизни. Я никогда раньше никому об этом не рассказывала.
Подкрепившись, мы снова тронулись в путь, продвигаясь на юг, в сторону Хэмпшира. До цели нашего путешествия оставался примерно час езды. Колеса фаэтона легко и мягко катились по проселочной дороге, больше напоминавшей просто тропу. Внезапно фаэтон вильнул и резко накренился в мою сторону.
От сильного толчка я упала в овраг, спугнув лисицу, которая мирно спала на его дне, свернувшись калачиком. Лисица пустилась наутек, а я, полежав несколько секунд, чтобы восстановить сбившееся дыхание, медленно поднялась на ноги. Мне много раз доводилось вылетать из седла, и я умела правильно падать. По этой причине я, к счастью, осталась совершенно целой и невредимой, если не считать нескольких синяков. Стряхивая грязь со своей мантильи, я услышала, как лорд Грейстоун тревожно окликает меня.
— Со мной все в порядке! — крикнула я в ответ.
Мой сделанный из перьев капор был в безнадежном состоянии, так что я оставила его там, где он лежал, и, подобрав юбки, начала карабкаться по крутому склону. Грейстоун появился у его края в тот момент, когда я уже успела преодолеть половину расстояния. Протянув руку, он без труда вытащил меня наверх.
— Вы уверены, что с вами все в порядке, мисс Фитцджеральд? — озабоченно осведомился он, окинув взглядом мою порванную и испачканную одежду.
— Да, уверена, — ответила я, отбрасывая с лица пряди растрепавшихся волос. — Что произошло?
— У нас отвалилось колесо. Если вы в самом деле чувствуете себя хорошо, я, пожалуй, выпрягу лошадей. Они перепутали всю упряжь.
Лорду Грейстоуну удалось удержать лошадей от бегства, но они вели себя беспокойно: храпели, нервно озирались и топтались на месте. Я решила помочь и предложила подержать животных под уздцы, пока он будет пытаться починить фавтон.
Он бросил на меня обеспокоенный взгляд:
— А вы сможете управиться сразу с двумя?
— Да.
Не дожидаясь дальнейших вопросов или комментариев, я подвела лошадей к поросшей зеленью обочине. Как только животные увидели траву, они тут же опустили головы и принялись ее щипать.
С левой стороны дороги простиралось пшеничное поле, а справа было пастбище, на котором расположилось стадо коров. Там и сям в воздухе порхали бабочки, над цветами с жужжанием вились пчелы. Вокруг до самого горизонта не было видно никаких признаков человеческого жилья.
Через десять минут Грейстоун, огромный, широкоплечий, с мрачным лицом снова подошел ко мне. Он снял сюртук и закатал рукава своей белой рубашки. На его обнаженном правом предплечье я заметила длинный белый шрам. Лоб его покрылся мелкими бисеринками пота, а губы беззвучно бормотали проклятия.
— Сломана ось, — коротко сказал он.
— О Боже! — воскликнула я и в очередной раз окинула взглядом окружающий нас мирный, но совершенно безлюдный пейзаж. Неподалеку в зарослях травы мелькнул белый хвост дикого кролика. Было ясно, что по этой дороге до нас скорее всего уже очень давно никто не ездил. — Вы можете исправить поломку?
— Это невозможно. Нам нужна новая ось.
Вид у лорда Грейстоуна был чрезвычайно мрачный.
— Ну что ж, — сказала я нарочито бодрым тоном, — в таком случае нам следует дойти пешком до ближайшего селения и найти кузнеца, чтобы он заменил нам эту ось.
— Согласно моей карте, ближайшее селение находится в восьми милях от нас.
Я посмотрела на лошадей, которые поедали траву с таким усердием, словно до этого их не кормили по меньшей мере неделю. Около моего уха зажужжала пчела, и я взмахнула рукой, чтобы ее отогнать.
— А мы не можем продолжить путь верхом, милорд?
— Насколько мне известно, на этих лошадях никто никогда не ездил верхом. Учитывая, что у нас нет ни седел, ни уздечек, я не думаю, что было бы разумно с нашей стороны предпринять такую попытку.
— Пожалуй, вы правы, — сказала я и от досады прикусила губу.
— Я не могу оставить вас здесь одну, мисс Фитцджеральд, — сказал лорд Грейстоун, окинув взглядом местность.
Его мрачный вид уже начинал меня раздражать.
— У меня здоровые ноги, милорд, — довольно резко сказала я. — Мы вполне можем отправиться пешком, а лошадей повести в поводу.
Мой спутник пригладил рукой растрепавшиеся волосы и посмотрел на небо. Не говоря больше ни слова, я протянула ему повод лошади. Приняв его, он постоял немного, а потом мы оба зашагали по дороге.
Прошло около двух часов, прежде чем мы заметили первые признаки приближения человеческого жилья. По правую сторону от нас вдруг обнаружилась маленькая приземистая церквушка без шпиля с небольшим огороженным клочком земли вокруг, а рядом с ней две печные трубы: вокруг одной рос фруктовый сад, другая выглядывала из буйных зарослей кустарника.
— Церковь и дом приходского священника, — пробормотал Грейстоун. — Где-то впереди должно быть селение.
Я от души надеялась, что это в самом деле так. Башмаки я выбирала исходя из внешнего вида, а отнюдь не из соображений удобства. Если бы знать, что предстоит пешком пройти восемь миль, я подобрала бы другую обувь.
Через несколько минут мы вошли в небольшую деревеньку под названием Ластер. Нам потребовалось совсем немного времени, чтобы выяснить, что единственным местом в Ластере, где можно остановиться, являлся постоялый двор Ластер-Армз, в котором только и было, что пивной бар да одна гостевая комната, расположенная над ним. Когда мы, прихрамывая, появились на Ластер-Армз, его хозяйка стояла неподалеку от входа и внимательно разглядывала растущий на постоялом дворе скудный розовый куст. Увидев нас, она кликнула своего мужа, который сообщил нам, что единственный в деревеньке кузнец уехал ковать лошадей к некоему фермеру Блэкуэллу.
— Первое, что мы должны сделать, — это найти место, где можно было бы разместить лошадей, — сказала я, обращаясь к лорду Грейстоуну.
В ответ на это он впервые после постигшей нас неприятности бросил на меня одобрительный взгляд. Хозяин постоялого двора тут же предложил оставить лошадей на вечер в его собственной конюшне. После этого он довел до нашего сведения, что нам крупно повезло, поскольку единственная гостиничная комната оказалась свободной.
— Вы можете там переночевать, — сказал он. — Моя жена застелит кровать свежим бельем, мы приготовим для вас славный ужин. Уж в этом не сомневайтесь. А утром кузнец заменит сломанную ось.
Тут до меня впервые дошло, перед каким выбором мы стояли. Я невольно взглянула на лорда Грейстоуна. Он обратился к хозяину с такой обаятельной улыбкой, что мне оставалось только молчать и хлопать глазами.
— Меня зовут мистер Грей, — сказал он, — а это моя сестра. Мы благодарны вам за великодушное предложение, но нет ли все же возможности заменить ось сегодня?
— Кузнец останется на ночь у Блэкуэлла.
Хотя это казалось невозможным, но улыбка Грейстоуна стала еще более чарующей.
— Можете не сомневаться, если он управится, жалеть об этом ему не придется.
Нельзя сказать, что эти слова не произвели на хозяина постоялого двора никакого впечатления, но поделать он ничего не мог.
— Парень скорее всего сейчас уже так набрался, что не в состоянии что-либо делать, — откровенно сказал он. — Фермер Блэкуэлл делает замечательный эль.
— Понимаю, — промолвил Грейстоун и ласково отпихнул морду гнедого коня, которого он держал за повод, потому что тот как раз решил обнюхать карманы графа в поисках угощения. — Пожалуй, я в самом деле остановлюсь у вас. Что же касается сестры, то она, я надеюсь, сможет разделить кров с вашим священником и его супругой.
— Наш священник — вдовец, — последовал ответ. — Если молодая женщина останется ночевать в его доме, это будет неприлично.
Лорд Грейстоун обратил на меня задумчивый взгляд своих серых глаз.
— Похоже, у нас нет выбора, Кейт.
— В этой деревне наверняка найдется кто-то, кто сможет починить ось помимо кузнеца, — обратилась я к хозяину постоялого двора с риторическим вопросом.
— Нет, — сказал тот. — Кроме кузнеца, этого не может сделать никто.
— Черт возьми, — пробормотала я едва слышно сквозь зубы.
Грейстоун взял повод у меня из рук.
— Поднимайтесь с хозяйкой наверх, Кейт, — сказал он. — У вас, должно быть, все тело болит после падения, и к тому же вам надо умыться. А я пока займусь лошадьми.
— Не беспокойтесь, мистер Грей, за ними присмотрит Джем, — жизнерадостно сообщил хозяин. — Эй, Джем, поди сюда!
Мы с Грейстоуном завертели головами, пытаясь понять, о ком идет речь. Через минуту на зов явился худой, щуплый мужчина. Выслушав указания хозяина, он взял в руки оба повода и куда-то увел лошадей.
— Если ваша пивная открыта, я, пожалуй, выпью кружечку пивка, — сказал Грейстоун таким тоном, словно его в самом деле замучила жажда.
Мужчины отправились в пивную, а я вслед за хозяйкой поднялась по истоптанным деревянным ступеням в комнату. Она была маленькая, с низким потолком и трещинами на стенах. Кровать в комнате была только одна.
— Черт, — снова выругалась я вполголоса.
— Я принесу вам воды, мисс, — предложила хозяйка. — Вы, наверное, хотите помыться.
Когда я взглянула в маленькое зеркало, висевшее на гвозде над чистой, но щербатой раковиной, я поняла, почему все так настойчиво советовали мне умыться. Лицо действительно было невообразимо грязным. Левое плечо словно онемело. Обследовав его, я поняла, что в скором времени его «украсит» весьма непривлекательный кровоподтек.
Я как могла привела себя в порядок и спустилась в пивную.
Ужин прошел в гораздо более приятной атмосфере, чем я ожидала. Грсйстоун, по всей видимости, примирился с неизбежным и, когда я села напротив него за стоящий в углу изрезанный деревянный стол, задумчиво улыбнулся мне.
— Боюсь, вы не привыкли к таким вещам, Кейт, — сказал он.
Вообще-то мне много раз приходилось есть в заведениях, похожих на Ластер-Армз, однако я не стала сообщать об этом. Взяв в руки салфетку, я бросила на него нервный взгляд: только теперь я окончательно осознала тот факт, что мы с ним совершенно одни.
— Вы собираетесь переночевать в доме викария, милорд? — спросила я напрямик.
— Вам пора запомнить, что меня зовут Адриан, — сказал граф с такой улыбкой, какую он, вероятнее всего, изобразил на лице, если бы имел дело с перепуганным ребенком. — В конце концов, я ведь ваш брат.
Я кивнула. Его улыбка несколько успокоила меня, но все же не до конца.
— Я не хочу оставлять вас здесь одну, Кейт, — сказал лорд Грейстоун, сдвинув брови. — Хозяин постоялого двора кажется вполне порядочным человеком, и все же…
Я прикусила губу.
— Между прочим, у меня в самом деле есть сестра, — снова заговорил мой спутник, и в глазах его мелькнул веселый огонек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41