Рюарк выскользнул из постели и натянул бриджи. Дойдя до двери, он осторожно отодвинул засов и выглянул. В коридоре было пусто. Рюарк заглянул в холл и снова вернулся в комнату, тщательно заперев дверь.— Что это могло быть?— Я, кажется, догадываюсь, — ответил Рюарк и стал прислушиваться. До него донеслось тихое ржание лошади.— Аттила! — воскликнула Шанна. — Здесь что-то не так. Его что-то взволновало.Рюарк стал быстро одеваться.— Заприте за мной дверь, — бросил он на ходу. — Если кто-нибудь попытается войти, кричите громче. Вас обязательно услышат.Шанной вдруг овладел страх.— Не уходите, Рюарк, — жалобно попросила она, — не знаю почему, но у меня недоброе предчувствие.— Я буду осторожен. — Он быстро поцеловал ее в губы. — А вы не давайте постели остыть. Я вернусь холодным.Шанна озабоченно нахмурилась и проводила Рюарка до двери.— Будьте осторожнее, пожалуйста, — напутствовала она его.Дверь за Рюарком закрылась, а Шанна еще долго ходила в тревоге взад и вперед по комнате, освещенной слабым светом тлеющих углей в камине. Опустившись на колени, она подложила в огонь пару поленьев и стала неотрывно смотреть на разгоравшийся огонь.Ее вывел из этого состояния громкий крик Шарлотты:— Конюшня! Конюшня горит! Натаниэль, вставай, горит конюшня!Шанна бросилась к двери и с трудом открыла ее трясущимися руками. Босая, в одной ночной рубашке, она выбежала в холл и почти столкнулась там с Натаниэлем. Шарлотта шла за ним с лампой. Одна за другой открывались двери других комнат.— Рюарк! — прорыдала Шанна. — Он пошел к лошадям!— О Боже! — вырвалось у Шарлотты.Натаниэль слетел с лестницы, ступая через две ступеньки, как если бы за ним гнался сам дьявол. Следом спустилась Шанна, даже не заметив, как Шарлотта накинула ей на плечи одеяло.Пламя уже лизало стены конюшни. Ворота были заперты. Изнутри слышались храп и ржание лошадей.— Рюарк! — изо всех сил крикнула Шанна. — Боже, ведь он пошел посмотреть, что с лошадьми!Они подбежали к воротам конюшни, и Натаниэль одним ударом высадил плечом дверь. Изнутри повалили тяжелые клубы дыма, заставившие Шанну отскочить в сторону. Хватая ртом воздух, Натаниэль сорвал с ее плеч одеяло, накинул себе на голову, нырнул в черный дым и скрылся. Ужасный крик Аттилы разрывал воздух, и Шанна зажала трясущимися руками уши, сама охваченная страхом. Взад и вперед сновали люди. По цепочке передавали из рук в руки ведра с водой, заливая рвавшиеся вверх столбы пламени. Из ворот конюшни вырвался сноп искр, и Шанна в ужасе вскрикнула. Воображение рисовало ей Рюарка, погибающего в бушующем огне. Она готова была броситься в пекло, но в этот момент сквозь дым увидела выходившего из конюшни Натаниэля. Нетвердо ступая, он нес на плечах завернутого в одеяло Рюарка. Отойдя подальше от полыхавшего пламени, тяжело дыша, он опустился на колени и положил Рюарка на землю. Шанна сбросила с него одеяло и приподняла его голову.— О дорогой мой, вы ранены?— Моя голова!.. — простонал Рюарк.Он стал ощупывать голову, и Шанна в ужасе увидела, что рукав его рубахи был весь в крови. Рядом присела Шарлотта. Она осторожно раздвинула волосы молодого человека.— Вот рана. Вы обо что-то ударились головой?— Меня кто-то сзади ударил, — пробормотал Рюарк.— Я увидел его лежащим на земле, — объяснил Натаниэль. — Двери были завалены снаружи. Тот, кто устроил этот пожар, хотел сжечь его заживо.Питни провел мимо них в поводу Изабеллу. Все лошади были спасены. Освещенная кровавым заревом пожара появилась высокая фигура Амелии. Она бросилась к Рюарку и с тревогой спросила:— Как вы себя чувствуете?— Пустяки, — с усилием заговорил Рюарк. Он попытался подняться на ноги, но тут же опустился на колени, схватившись за голову обеими руками.Габриэла вытерла сажу с лица Рюарка и укутала его плечи одеялом.— Что, черт возьми, произошло? — спросил подоспевший следом за Амелией Джордж.Как бы в ответ на его вопрос раздался душераздирающий крик, и из конюшни выскочил, весь в пене, Аттила, пытавшийся сбросить с себя седока, изо всех сил цепляющегося за его гриву. Рюарк свистнул, жеребец подошел к ним и остановился рядом с Шанной. Он хрипел, дрожал и бил копытом землю, а на его спине сидел сам Орлан Траерн в разодранной одежде.— Слава Богу! — превозмогая тяжелую одышку, проговорил он. — Я боялся, что перепуганное животное унесет меня в лес.Опаленные волосы Траерна стояли дыбом подобно серебряной короне. По лицу его струился пот.— Что произошло, папа? — воскликнула Шанна.— Жеребец был привязан в стойле, — пыхтел Траерн, по-прежнему не выпуская из рук гриву лошади. — Когда я его отвязывал, эта кляча наступила копытом мне на ногу, а потом никак не давала вывести себя из стойла. — Он осторожно потрогал пострадавшую ступню и вскрикнул от боли. — Неблагодарная скотина! — пробурчал Траерн. — Из-за тебя я пострадал!Жеребец фыркнул и потерся мордой о бок сквайра.— Э, а это что такое? — Траерн придержал голову лошади за уздечку. — Он весь в крови.Рюарк, забыв о боли в голове, поднялся на ноги и осмотрел Аттилу. Он увидел длинные кровавые рубцы на бархатной морде лошади.— Его били. Вы, кажется, сказали, что он был привязан?— Да! — Траерн, наконец, выпустил гриву Аттилы. — Он был привязан короткой веревкой, и голова была притянута к низу перегородки.Джордж шагнул ближе, чтобы рассмотреть рубцы, и сказал, словно размышляя вслух:— Похоже на то, что это сделали специально, чтобы привлечь внимание к конюшне.Он задумчиво посмотрел на Рюарка.— Мне с каждой минутой все больше кажется, что это дело пахнет покушением на убийство. Но кому и зачем это было нужно?— Я не знаю, — хрипло отозвался Рюарк. — Остальные лошади целы?— Да, — хмуро ответил Питни. — Но посмотрите-ка, что я нашел. — В руке его была плетка с запекшейся на ней кровью.Губы Рюарка сжались.— Ну, мерзавец! — вскричал он. — Если я поймаю этого сукина сына, то удавлю его собственными руками.— Да, вам придется рассчитывать только на свои руки, — заметил Натаниэль. — Мне показалось, что перед обедом я видел в конюшне ваш мушкет и пистолеты. Теперь они, несомненно, догорают в огне пожара.Несмотря на попытки потушить пожар, конюшня теперь горела прямо-таки адским пламенем. Кое-как удалось прорубить отверстие в стене и спасти от огня большую часть упряжи и седла.Уже занималась заря, когда погас огонь. Усталые, с черными лицами, люди вернулись в дом, где Амелия уже приготовила для мужчин вино. Они дружно выпили, радуясь тому, что остались живы, — ведь все могло кончиться гораздо хуже. Амелия оглядела всю компанию.— Какое изысканное общество! — смеясь, заметила она.Джордж с печальной улыбкой рассматривал свои разбитые очки.— Да, бойцы, вернувшиеся с поля битвы, — поддержал он ироничный тон жены. — Теперь я построю конюшню из дубовых бревен на холме, я давно мечтал об этом.— В общем, все обошлось, — заключила Амелия, — за исключением, разумеется, ноги сквайра, головы господина Рюарка и ваших очков. Господин Рюарк, — проговорила Амелия, выходя из комнаты, — вы можете занять бывшую комнату Натаниэля, рядом с Шанной. — Она еле заметно усмехнулась. — Старый дуб совсем высох…В доме все кипело. Слуги готовили ванны для Бошанов и их гостей. Тут выяснилось, что Ролстон пропал: его нигде не могли найти. Что же до сэра Гэйлорда, то он крепко спал и его мощный храп был слышен в коридоре.Солнце уже стояло высоко, когда все домочадцы позавтракали. Орлан, хромая, явился в столовую с забинтованной ногой. Рюарк, несмотря на уговоры Шанны, отказался от повязки и спокойно занял место за столом рядом с ней. Никто не поднимал вопроса о его праве на это, и в отсутствие Гэйлорда и Ролстона трапеза прошла в самой сердечной атмосфере. Шанна подивилась веселости Бошанов. Казалось, их совсем не трогал убыток от пожара. Они с энтузиазмом обсуждали постройку новой конюшни, и Рюарк охотно делился с ними соображениями по этому поводу.Под конец появился Гэйлорд. Он оглядел сидевших за столом своими цепкими глазами и с выражением недоумения взглянул на часы.— Гм-м, — негромко промычал он. — Уж не проспал ли я какой-нибудь местный праздник?— Вы действительно спали всю ночь? — спросила Шанна, не скрывая своего удивления.— Разумеется, — вздохнул тот. — Я долго читал сонеты, а потом… — Он помолчал и задумчиво потер безупречно чистым пальцем висок. — Мне показалось, что была какая-то суматоха, но потом все стихло. Я подумал, что это мне приснилось. А почему вы спрашиваете об этом? Что-нибудь не так?— Вы крепко спали, сэр, — не без иронии заметил Рюарк.— Мм… да, — улыбнулся Гэйлорд, намазывая чайной ложкой толстый слой варенья на кусок теплого хлеба. — Это наследственная черта, позвольте заверить. Люди со спокойной совестью спят крепко.Он посмотрел на Рюарка недобрым взглядом, отметив, что тот сидит рядом с Шанной.— Мне кажется, что вы опять забыли свое место, раб. Разумеется, эти благородные люди слишком вежливы, чтобы напоминать вам об этом.Рюарк иронически улыбнулся.— Чего никак не скажешь о вас.Рука Шанны под столом слегка коснулась ноги мужа, призывая его к осторожности. Лучше было избегать любых стычек с этим человеком, который мог как-то привлечь к Рюарку внимание Гарри-вешателя. Гэйлорд должен был скоро уехать, и тогда можно будет открыто сказать всю правду ее отцу. Обожженные пальцы Рюарка коснулись под столом пальцев Шанны и задержались там надолго.Когда все встали из-за стола, рыцарь королевства спросил Джорджа:— Не можете ли вы приказать слуге привести мне хорошую лошадь из конюшни? Мне хочется еще раз посмотреть на здешние места, которые всем так понравились, и попытаться самому найти в них какие-то достоинства.Измерив его недоверчивым взглядом, Рюарк саркастически заметил:— Вы поедете один или вам понадобится проводник?Питни весело улыбнулся, когда Гэйлорд метнул на раба взгляд, полный презрения.— В ваших услугах я, во всяком случае, не нуждаюсь, — ухмыльнулся он.— Конюшня этой ночью сгорела, — вмешалась в их разговор Амелия, с некоторой тревогой посмотрев на обоих.Брови Гэйлорда поднялись.— Сгорела, говорите? Вместе с лошадьми?— Мы их всех спасли, — прозвучал грубоватый голос Питни. — Кто-то поджег конюшню, заперев внутри господина Рюарка. Но вы же спали и, разумеется, ничего об этом не знаете.Рыцарь фыркнул:— Это, несомненно, дело рук самого раба, по неосторожности спалившего конюшню.— Это совершенно невозможно, — вмешался Натаниэль, — поскольку двери были заперты снаружи.— Может быть, раб нажил себе врагов, — пожал плечами Гэйлорд. — Но меня это не касается. Я просто попросил лошадь и вовсе не претендую на полный отчет о чьих-то неприятностях.— Лошадь сейчас приведут, — объявил Джордж.Все вздохнули облегченно, когда сэр Биллингсхэм взобрался на лошадь, и его долговязая фигура, подскакивая на лошади, взявшей от крыльца в галоп, скрылась из глаз. Семья и гости собрались в гостиной, так как было решено посвятить этот день отдыху. Джорджу было трудно обходиться без очков, да и Орлан испытывал большие неудобства из-за сильно распухшей ступни. Он осторожно погрузился в массивное кресло и положил ногу на скамеечку.Прошло немного времени, как послышался звук подъезжающего экипажа. Габриэла подошла к окну. Из-за ее плеча Шанна увидела молодую женщину с ребенком, выходившую из ландо с помощью кучера.— Это Гэрленд! — повернулась Габриэла к матери. — Ведь вы же сказали ей, чтобы она остановилась в другом месте!Амелия всполошилась, отбросила рукоделие, а затем остановилась в какой-то нерешительности.— О, Гэрленд, дорогая! — в волнении воскликнула она. — Боже мой! — Она посмотрела умоляющим взглядом на мужа. — Джордж?Неожиданно нахмурился и Рюарк. Тряхнув головой, словно от боли, он отошел от Шанны и облокотился о каминную полку, скрестив руки на груди с явно недовольным видом. Совершенно сбитая с толку его поведением, Шанна посмотрела на него в недоумении.Появление Гэрленд было подобно ворвавшемуся в дом смерчу. Она вошла в гостиную и, не останавливаясь, направилась к матери, чтобы передать ей с рук на руки ребенка. Шанна видела только обтянутую бархатным платьем спину да широкополую шляпу, полностью закрывавшую лицо. Не взглянув ни на кого, вновь прибывшая направилась через всю комнату к Рюарку. Она снисходительно улыбнулась, становясь на цыпочки, чтобы поцеловать его в губы.— Добро пожаловать домой, Джон Рюарк, — произнесла она мягким и теплым голосим.Потом Гэрленд повернулась, сбросила шляпу и направилась прямиком к Шанне, которая широко открытыми глазами смотрела на черные волосы, золотистые глаза и ослепительную улыбку. Не могло быть никаких сомнений в том, что это была сестра Рюарка. Но тогда Гэрленд и сестра Габриэлы… и Натаниэля, и Джереми! Все они братья и сестры Рюарка Деверелла Бошана!— А вы, разумеется, Шанна, — просияла Гэрленд. — Натаниэль сумел описать вас по достоинству.— О! — вырвалось у Шанны, едва ли оправившейся от потрясения. Ее взгляд метнулся к Рюарку, который лишь пожал плечами, неловко улыбнувшись. — Вы! — Другие слова не приходили ей в голову, и Шанна снова посмотрела на девушку. — Это вы, о!.. — Покраснев от собственной неловкости, Шанна сорвалась с места, выбежала из гостиной и взлетела по лестнице к себе в спальню.Оглянувшись, она увидела удивленную Эргюс, наводившую порядок в комнате.Шанна словно впервые увидела окружавшие ее предметы и вдруг поняла: это была комната Рюарка. Вот письменный стол, греческая книга, его кровать, шкаф… О, как он ее обманул!Среди внезапно наступившей гробовой тишины в гостиной прогремел голос Орлана Траерна:— Может быть, мне кто-нибудь объяснит, что все это значит?У Питни вырвался смешок, когда Рюарк шагнул от камина к Траерну:— К вашим услугам, Рюарк Бошан, сэр.— Рюарк Бошан! — простонал Орлан.Его раб не стал дожидаться дальнейшего и устремился за Шанной. Траерн поднялся и двинулся было за ним, но почувствовал сильную боль в ушибленной ноге. Он схватил свою палку и заковылял к лестнице.— Какого дьявола! Как она может быть вдовой, если вы Рюарк Бошан?— Она никогда не была вдовой. Я лгал, — на ходу ответил ему Рюарк.— Проклятие! Так вы женаты или нет?— Женаты! — прозвучал ответ Рюарка с середины лестницы.— Вы уверены в этом? — еще громче спросил Орлан. — Да, сэр.Рюарк исчез из поля зрения Траерна, и тот захромал обратно в гостиную, погруженный в размышления. Лоб его прорезала морщина. Он укоризненно посмотрел на Питни, который, раскуривая трубку, лишь пожал в ответ плечами. Оглядев присутствующих, Траерн увидел тревожно нахмуренные лица всех Бошанов. Больше всех была озабочена Гэрленд, которая чувствовала себя виноватой. Но вот неожиданно живот Траерна заколыхался от смеха, раскаты которого были слышны далеко за пределами гостиной. На лицах всех стали появляться робкие улыбки. С трудом двинувшись к Джорджу, Орлан протянул вперед свою крупную руку.— Как бы там ни было, сэр, но уверен: мы с вами не соскучимся.Рюарк взялся за ручку и понял, что дверь заперта.— Шанна! — позвал он. — Я хочу все объяснить.— Убирайтесь! Вы принимаете меня за идиотку.— Шанна, откройте.— Убирайтесь. Я устала от ваших шуток.— Я сейчас все объясню.— Сказано вам, убирайтесь отсюда.— Откройте дверь.— Не открою.Рюарк шагнул назад и всей своей тяжестью обрушился на крепкую дубовую дверь. Запор не выдержал, и она распахнулась. Со стены посыпалась штукатурка. Молодой человек оказался нос к носу с насмерть перепуганной Эргюс.— Г-г-господин Рюарк! — заикаясь, пробормотала она. — Уходите отсюда, господин Рюарк. Я не хочу, чтобы вы занимались этим свинством в доме таких достойных людей.Рюарк попытался подойти к повернувшейся спиной Шанне, однако служанка преградила ему дорогу.— Дайте мне пройти, — приказал он.Служанка стояла на своем.— Господин Рюарк, вы не будете заниматься здесь этим.— Женщина, — с угрожающим видом бросил Рюарк, — вы становитесь между моей женой и мной. Уходите отсюда.Эргюс в недоумении вышла из комнаты.— Шанна! — начал разгневанный Рюарк, но тут же понял, что она уязвлена, и сменил тон. — Шанна! — мягко проговорил он. — Шанна, я люблю вас.— Бошан! Как я раньше не догадалась!— Я пытался все рассказать вам вчера вечером, но вы не пожелали меня выслушать.Шанна повернулась к нему лицом.— Так, значит, я госпожа Бошан, из виргинских Бошанов. И вовсе не вдова. И буду матерью одного из Бошанов, и мой отец получит то, о чем так мечтал!— Это вы получите то, чего желали.— Вы смеялись надо мной с самого начала.— Вспомните, любовь моя, что вы говорили на острове у пиратов. Вы говорили, что приняли бы меня, если бы я был богатым и высокородным. Я же хотел, чтобы вы просто любили меня, Шанна, будь я рабом или же Бошаном. Если бы я вам все рассказал, то никогда бы не был в этом уверен.— Здесь все ваше, не так ли? Эта комната, хижина в долине, лошади? Изабелла — это тоже ваш подарок?— Все, что принадлежит мне, — ваше, — пробормотал Рюарк.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58