– Алиса, дело в том, что… у наших встреч могут быть… м-м-м… последствия, – начал он осторожно.Она взглянула на него в полном недоумении. И он заподозрил, что у нее нет ни малейшего представления о том, к чему он клонит. «Нет, с этой дипломатией мне не совладать, – решил он. – Усталому да еще с похмелья – трудно быть деликатным».– О, черт побери! – выругался он. – Когда в последний раз у тебя были месячные?Алиса ощутила, как от смущения запылало ее лицо. Она опустила глаза, не веря собственным ушам.– Ради всего святого! – с трудом выдохнула она, не понимая, как он мог задать ей такой интимный вопрос и как отвечать на него. Такое она обсуждала всего один раз в жизни, когда ей исполнилось тринадцать и Мейвис объяснила, что за таинственные изменения происходят с ее телом.– Алиса, наши с тобою занятия любовью могут привести к появлению ребенка, – продолжал Морган. – Прекращение месячных означает беременность.– Не знаю, – и ее розовые щеки побелели. – Ребенок, – пробормотала она, закивав головой. – Как же я с ним управлюсь?– Ты должна известить меня сразу, если почувствуешь, что беременна. Понимаешь?– И что вы сделаете?Морган шумно вздохнул и почесал затылок.– Я позабочусь о тебе, Алиса. Положись на меня. И обещай, что напишешь мне сразу. Письмо отошлешь в Рэмзгейт-Касл или в мой лондонский дом. Адреса у тебя сохранились?Она кивнула.– Хотите, чтобы я написала о таком вот личном?Он подумал.– Писать что-то особенное о состоянии твоего здоровья необязательно. Просто напиши лично мне. И я пойму. Значит, обещаешь?Алиса согласилась, потому что ей показалось, что это очень важно для него. На самом-то деле она совершенно не представляла, что с нею будет, если она окажется в таком позорном положении. Быть может, просто умрет со стыда.Морган с облегчением вздохнул и уселся на парчовое канапе, благодаря судьбу, что эта трудность позади. Бездумно отхлебнул холодного кофе, не сводя глаз с бледного лица Алисы. Она выглядела потрясенной.Алиса, почувствовав его пристальный взгляд, беспокойно заерзала.– Мне хотелось бы, чтобы и вы мне кое-что обещали, ваша светлость.И она увидела, как он сразу насторожился.– Мне бы хотелось довести до конца мою работу в Вестгейт-Мэноре. Мистер Уолш говорит, что дом будет готов к концу лета, и Тристан с Каролиной смогут въехать сюда.– Я же не буду требовать у Тристана, чтобы он уволил вас, – прервал ее Морган, оскорбленный тем, что она могла подумать о нем как об изверге.– Я знаю, – сказала она спокойно. – Но мне будет тяжело даже видеть вас. Поэтому я прошу вас не приезжать в Вестгейт-Мэнор, пока я не уеду отсюда насовсем.Выражением лица Моргана осталось бесстрастным, но ее простая просьба нанесла глубокую рану его душе.– Хорошо, если это все, что вы хотите.– По-моему, только так можно решить проблему, – заверила она его наперекор своему сердцу.– Да будет так!Все было решено. Говорить было больше не о чем. Глава 11 Была середина мая, и Алиса уже почти два месяца не видела Моргана. Герцог держал слово и не появлялся в Вестгейт-Мэноре, но Тристан с Каролиной и Присциллой наезжали часто и совещались с мистером Уолшем о ходе работ по обновлению дома. При этом они всегда неукоснительно навещали Алису и, само собою, рассказывали о Моргане.Каролина восторженно тараторила о дивных вечеринках, куда ее и Тристана приглашали в связи с приближающимся их бракосочетанием, и упоминала о «новой подруге» – Мадлен Дюпоне. Убежденная, что ищущий взгляд герцога окончательно остановился на мадемуазель Дюпоне, Каролина описывала, как красиво смотрится эта пара, и притупившаяся было боль вновь ожила в сердце Алисы. Ей стало невмоготу спокойно выслушивать рассказы о бесконечных раутах и балах, посещаемых герцогом вместе с его «прекрасной Мадлен», и она, дабы не расхвораться по-настоящему, начала избегать Каролину.Присцилла активно интересовалась всеми нововведениями в поместье, и Алиса зачастую находила спасение в общении с нею. Она без возражений отвечала на бесчисленные вопросы Присциллы, но порою бывала занята и не могла сопровождать гостью, и та выведывала многое сама.Однако на Алису давило кое-что посильнее, чем ревность к последней пассии Моргана. Пролетели дни, недели без должных признаков месячных, и Алиса запаниковала. Но допустить мысль, что она понесла от Моргана, было выше ее сил. «Все нервы! – решила она. – Сама довела себя своим беспокойством до полного смятения. Судьба не может быть такой жестокой, чтобы навязать невинное дитя женщине, не имеющей средств на его воспитание».Восстановление дома продвигалось медленнее, чем предсказывал мистер Уолш, и Алиса благодарила судьбу. Днем работа отвлекала от тяжелых дум, хотя ночью, бывало, и приходилось мерить шагами спальню. Пока шел ремонт дома, Алиса чувствовала себя уверенно, ибо работа был единственной надежной опорой разладившейся жизни.Тристан продолжал бывать в Вестгейт-Мэноре, иногда с Каролиной, иногда один. В присутствии младшего брата Моргана Алиса как-то успокаивалась и потому с нетерпением ждала его визитов. Приветливый, с острым и трезвым умом, он неизменно был в хорошем настроении. И Алиса всегда могла рассчитывать, что в присутствии Триса у нее на душе станет легче.В то славное весеннее утро Алису поманили к себе ранние розы, распустившиеся в южной стороне сада. Прервав против обыкновения работу, она бродила среди цветов, дивясь чарующим творениям неутомимых рук нового садовника. Вдыхая сладостный, пьянящий аромат, укладывала в корзину цветы, срезанные для букета, который поставит в вазу у себя в спальне. Бархатистые лепестки еще хранили на себе капельки утренней росы. Низко наклонившись к цветку на раскидистом кусте, Алиса вдруг ощутила, как кровь отхлынула от лица, голова закружилась и затошнило. В глазах поплыли желтые пятна, потом все померкло, и, потеряв сознание, она упала.– Леди Алиса! – закричал в панике Нед, увидев, как она рухнула, и бросился на помощь. – Что с вами?Алиса с трудом приоткрыла глаза, узрев вихрь цветовой мешанины, из которой, постепенно фокусируясь, появилось встревоженное лицо Неда.– Ничего, Нед, – дрожащим голосом заверила она. – Нед бережно поднял ее на ноги. – Похоже, потеряла равновесие.– Правда, ничего? – повторил недоверчиво Нед. – Вы жутко бледная. Давайте доведу вас до дому, и вы полежите!У застекленных дверей им встретился мистер Уолш.Господи, что случилось? – воскликнул он, увидев, как Нед ведет Алису, а она, опираясь на его руку, еле переставляет ноги. – Вы поранились, леди Алиса?!– Благо, нет, мистер Уолш, – сказала Алиса, стараясь представить все как пустяк. – Упала по своей неповоротливости. Спасибо Неду – помог. Благодарю, Нед!Она осторожно отодвинулась от молодого человека, вцепившись в край стола красного дерева, чтобы не покачнуться, льстя себя надеждой, что они ей поверят и уйдут. Ощутив опять приступ тошноты, молча взмолилась, чтобы они ушли прежде, чем она опозорится, исторгнув скудный свой завтрак. Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, пытаясь сдержать рвотный позыв.– Я позову Мейвис, – сказал Нед, наблюдавший за Алисой с нарастающей тревогой.– Не надо, Нед, – запротестовала Алиса.Но Нед все равно вышел. Не столь решительный мистер Уолш усадил Алису на канапе и налил ей стакан воды. Он бестолково суетился вокруг нее, и она почувствовала, что вот-вот взвоет от его непрошеной помощи. Ее мутило, как при штормовой качке, и сдерживать рвоту стоило таких усилий, что она вся покрылась испариной. Они оба вздохнули с облегчением, когда появилась Мейвис.– Что такое, отчего ты упала, девочка моя? – бурно включилась Мейвис. – Нед говорит, ты в саду упала в обморок!– Ничего подобного! – заупрямилась Алиса. – Я просто потеряла равновесие. Не понимаю, зачем вся эта суета! – Алиса простодушно посмотрела на взволнованные лица.– Похоже, вы ее перегрузили, мистер Уолш, – сделала вывод Мейвис, явно не одобряя, что Алиса побелела как саван, – ни кровинки в лице.– Уверяю вас, – горячо завозмущался мистер Уолш, – я не перегружал леди Алису. – Наклонившись, он пристально посмотрел на Алису. – Однако, признаться, выглядит она осунувшейся. Наверное, сегодня ей стоит отдохнуть. Думаю, сегодня я справлюсь и без нее.Алиса открыла было рот, чтобы возразить, но, увидев в глазах Мейвис настойчивый протест, сдержалась.– Благодарю, мистер Уолш, – нехотя уступила Алиса. – Я тронута вашей заботой. До завтра!– Надеюсь, вам скоро станет лучше, – сказал мистер Уолш на прощание.– Если я больше здесь не нужен, то пойду работать, – сказал и Нед. – Прибыла новая карета лорда Тристана, и я должен помочь Хоукинзу почистить ее.Алиса слегка подосадовала, что Нед не обратил внимания на ее одобрительный кивок и не ушел, пока не получил разрешения от Мейвис.Когда они остались вдвоем, Алиса почувствовала на себе пытливый взгляд Мейвис.– Я совершенно здорова, Мейвис, – торопливо заверила она свою старую няню. – Не понимаю, с чего вы все переполошились.– Но выглядишь-то ты не очень здорово.– Спасибо, – саркастически откликнулась Алиса.– Пойду-ка попрошу миссис Стрэттон заварить тебе свежего чайку. Он утихомирит твой желудок.– А откуда тебе известно, что меня мутит? – спросила Алиса и осеклась, поняв, что сама себя выдала.Мейвис прищурилась и сжала губы.– Выходит, самое время поговорить нам серьезно, девочка моя. Ты ведь хочешь о чем-то рассказать мне, разве нет?– Ох, Мейвис! – и глаза Алисы затуманились. – Я не могу рассказать тебе всю правду.Мейвис тяжко вздохнула – вот и подтвердились ее худшие подозрения.– Ну, если не хочешь говорить правду, то вообще ничего не говори, – и она успокаивающе похлопала ладонью по руке Алисы. – Должна сказать, что ты не первая девушка, которая вдруг узнает, что у нее будет ребенок.– Но как же я с этим справлюсь, Мейвис? – Алиса содрогнулась, стараясь освоиться с этим положением в ее жизни.– Да, в этом тебе наверняка необходима помощь. Ну, во-первых, у тебя есть я. А во-вторых, посмотрим, что по этому поводу скажет герцог, – закончила проницательная Мейвис.Алиса взглянула на Мейвис с восхищением – ничего ведь не ускользнет от старушки.– Я не могу выйти за него, – произнесла Алиса упавшим голосом. И прозвучало это так жалобно, что Мейвис просто не узнала свою сильную, умную Алису.– Но ты собираешься сообщить ему о ребенке? Или нет? – обеспокоилась Мейвис.– А у меня есть выбор?– Нет, – уверенно произнесла Мейвис.– Значит, сообщу. Сегодня напишу ему. Герцог сказал, чтобы в случае необходимости я писала ему в Рэмзгейт-Касл или в Лондон. – Алиса застенчиво опустила глаза. – Я тебя очень разочаровала, да, Мейвис?– Ничего подобного! – и старушка крепко обняла Алису.Разумеется, у Мейвис все внутри перевернулось, когда Алиса спокойно сообщила, что не выйдет замуж за герцога. «Что там между ними было, то было. Может, все еще и наладиться, – решила Мейвис. – Сейчас надо думать о ребенке, который родится». Мейвис, несмотря на скептицизм Алисы, свято верила, что герцог не бросит девушку в беде.– Ну, хватит плакать! – сказала Мейвис, почувствовав слезы Алисы у себя на плече. – Все образуется! Давай-ка подумаем! Скажи мне, как ты себя чувствуешь последнее время?– Ужасно! – воскликнула Алиса с признательностью за то, что наконец-то может поведать обо всех симптомах. – Все время устаю, а от запахов стряпни миссис Стрэттон у меня все время позывы к рвоте.Мейвис понимающе покивала.– У твоей мамы было то же самое. Не переживай, все это пройдет.Вынув белоснежный носовой платок, она молча подала его Алисе. Они долго еще говорили и высчитали, что ребенок родится перед Рождеством. Когда Мейвис уходила, Алиса спокойно попивала чай и чувствовала себя намного лучше. От того, что все открылось, на душе стало легче. Напишет герцогу, и они найдут приемлемое решение.Весь остаток дня Алиса провела, запершись в своей комнате, за письменным столом, пытаясь сочинить письмо герцогу. Но ничего не получалось, ибо она не знала, о чем писать. В конце концов она начеркала краткую записку, в которой спрашивала о его здоровье и просила совета о подходящем свадебном подарке Тристану и Каролине. Написав два экземпляра на лучшей почтовой бумаге с водяными знаками, один адресовала в Рэмзгейт-Касл, а другой – в Лондон, в дом герцога на площади Гроувенор-Сквер. Она не знала, где в данное время живет герцог, и решила не рисковать и отправить письма в оба места. На обоих конвертах она четко вывела «Лично», надеясь, что это сразу привлечет внимание Моргана и он немедленно прискачет в Вестгейт-Мэнор.Но все это было напрасно. Все ее старания пропали даром, так как герцог никогда не получил ни одного из этих писем.Анри Дюпонсу нравилось быть шпионом. Он любил и тревожное возбуждение, порождаемое опасностью, и, разумеется, деньги. Он был не из тех, кто шпионит из преданности своей стране или идее. Он шпионил потому, что при этом доходил до предельного возбуждения.Тот факт, что шпионаж рассматривался как особо тяжкое преступление, караемое смертью, нисколько не заботил Анри. Чтобы казнить кого-то, надо сначала его поймать, как резонно заключил Анри, но он-то не собирался дать себя поймать. Ни за что. Он ведь слишком умен для этих тупых английских властей.Информацию для французов добывать до смешного легко. Так называемая британская аристократия знает все обо всем, но совершенно не умеет держать язык за зубами. Выпьешь в светском обществе с кем-нибудь пару рюмок, поиграешь с кем-то в карты – и уже представляешь, кто в министерстве обороны располагает нужными сведениями. А дальше – проще: остается только внедрить своего человека, а знать ведь меняет слуг как перчатки. Когда агент внедрен, в дело включается Сокол. Даже после многих месяцев совместной работы Анри продолжал благоговеть перед талантами Сокола. Не было еще случая, чтобы коварный, безжалостный и ловкий Сокол не достал искомых документов. Хотя этого шпиона изначально натаскивал сам Анри, он теперь признавал, что способности Сокола достойно соперничают с его собственными.В гостиную вошла Мадлен Дюпоне и отвлекла Анри от работы. На ней был тонкий, полупрозрачный, небрежно повязанный поясом пеньюар. Она подошла к Анри сбоку и, робко пробежав пальцами по его волосам, соблазнительно потерлась о него своим гибким телом, привлекая к себе внимание. Они только что провели целый час в постели и, казалось, совершенно иссякли, но ее поведение, напомнившее ему, как он глубоко вонзался в ее алчущую плоть, заставило его снова восстать.– Пойдем в постель, Анри, – надула губки Мадлен и дразняще выставила груди. – Мне без тебя одиноко.– Ну и ненасытная же ты сучка! – фыркнул он раздраженно. – Ты же знаешь, что мне надо скопировать эти документы и отдать их обратно Соколу до шести вечера. Их следует вернуть хозяину прежде, чем он обнаружит пропажу.– Сидишь тут часами, – заныла Мадлен. – Почему так долго?– Я применил новый код, – признался Анри, – а он очень сложный и требует полного внимания.– Другой код? Опять? Ну почему Сокол все время настаивает на изменении кода?– Потому что у нас постоянно меняются курьеры, а Сокол не хочет садиться на скамью подсудимых, если курьера схватят. Разве не разумно?Мадлен состроила гримасу, показав свое отношение ко всему этому.– Не знай я тебя лучше, мог бы подумать, что ты ревнуешь меня к Соколу, – подразнил Анри.– Ха! – отозвалась она и тряхнула длинной гривой своих каштановых волос. – Даже смешно!Мадлен, вопреки всеобщему мнению, не доводилась ему родной сестрой. Она была его сообщницей и любовницей и дома помыкала им так же, как он притворно ею на публике. Оба они были беспризорными оборванцами и едва выживали на улицах революционного Парижа, когда их подобрал Филипп Лобер. Он удирал с родины, а его сестра заплатила ему большие деньги, чтобы он увез ее двух детей. Он не слишком-то нянчился с малышами, те заболели и умерли. Филипп был очень расстроен этим, ибо дети были ему нужны как предмет опеки, необходимой, чтобы получить доступ к огромному состоянию Дюпонса. И Филипп выдал маленьких тогда Анри и Мадлен за своих племянников. Потом его сестре с мужем отрубили головы на гильотине, и Филипп стал обладателем их банковских вкладов, размещенных за пределами Франции. Беглая троица поселилась в Англии, где была принята с распростертыми объятиями в английском светском обществе: пара сироток и их «дядя», умудрившийся вырвать своих малолетних подопечных из пасти смерти.В светском обществе первостепенную важность имеют внешний вид и манеры, и Филипп заставил своих подопечных обрести и то, и другое. Филипп был безжалостным, бессовестным типом, лишенным каких бы то ни было моральных устоев, и эти свойства он передал Анри и Мадлен. Эти двое хорошо усвоили его уроки, а дар к обману у них был от природы, и они прекрасно устроились.– А это что такое? – спросила Мадлен, рывшаяся в бумагах на письменном столе Анри, поднимая два белых конверта из Вестгейт-Мэнора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33