Если им повезет пережить этот день, то он вызволит ее из этого проклятого города и предоставит ей и ее родным безопасное убежище, такое, какого они все достойны.
София молча наблюдала, как менялось выражение, его. лица, словно он обдумывал проблему огромной важности и наконец пришел к решению. Но каково оно, ей не дано знать. И времени на вопросы не было.
— Осторожно! — прошептал Оливер. — За нами наблюдают.
Впереди, на углу одной из перекрестных улочек, она увидела трех человек в полицейских мундирах. Настоящие I рожи. Они угрюмо и пристально смотрели на толпу, будто выискивали жертву. Как стервятники.
— Точно, — выдохнула София. — Я чую беду.
Вдруг один из них яростно завопил. Свирель вздрогнула, решив, что все пропало и этим гнусным мордам известно об ордере на их арест. Однако те остановились в десяти шагах от повозки.
И лишь тогда она заметила их жертву — трясущегося, дряхлого, согбенного старика с лентами офицера Королевского полка на груди. Он стоял на слабых ногах с краю от текущей мимо него толпы. Бывшие офицеры королевской армии, к которым теперь все относились с презрением, давно попрятались или эмигрировали, а этот был так стар и так давно в отставке, что уже мало что понимал в происходящем. Поэтому и вышел на улицу, чувствуя всеобщее праздничное настроение, при полном параде. На свою беду.
Крик застыл у Свирели в горле, когда первый из полицейских двинулся на старика, словно бешеная собака, у которой от возбуждения потекла слюна из пасти. И остальные последовали за своим взбесившимся вожаком.
Джайлз дернулся, намереваясь броситься на негодяев.
Не успев осознать, что делает, Свирель приказала Оливеру:
— Останови его! — И к своему ужасу поняла, что имела в виду не злодея, а Джайлза.
Оливер успел схватить Джайлза за воротник и перехватить другой рукой так, что Джайлз не мог пошевелиться.
— Немедленно отпусти меня! — прошипел взбешенный Джайлз через плечо, пытаясь вырваться из мертвой хватки Оливера.
София помотала головой, не позволяя ему сделать то, что он считал справедливым. По той причине, что если бы он вмешался, то следующими жертвами стали бы они.
Ни дряхлый вид старика, ни его слабые протесты не остановили мгновенно разъярившуюся толпу. Она окружила старика. Полицейские подняли свои пики и начали кровавое избиение.
— Крови. Крови. Крови, — скандировала толпа. И побежала. Окровавленное старческое тело яркой кучкой осталось лежать на серой грязной улице.
София заставляла себя отвести взгляд от той жуткой мясорубки, в которую превратилось нападение на беззащитного старика. Как и в своем ночном кошмаре, она будто оцепенела и не в силах была пошевелиться или хотя бы сказать слово. В горле разросся. горький ком, она с трудом подавила рвущиеся из груди рыдания.
Что наделала?!
Джайлз вырвался из рук Оливера и снова рванулся вперед.
— Оставьте их, дружище, — произнес Оливер. — Вспомните, кто вы и где вы.
Одного взгляда на старика было достаточно, чтобы понять: помочь несчастному уже нельзя. Надо ли вмешиваться?
— Как вы можете сохранять хладнокровие в такой ситуации? — возмутился Джайлз, обращаясь к Свирели. Оливер, как он понял, и пальцем не пошевелит без разрешения своей хозяйки. Значит, это она велела не вмешиваться.
— Сядьте в повозку, — приказала она, но взгляд ее был прикован к кровавому месиву.
— Не раньше, чем…
— Садитесь, или мы уедем без вас!
В ярости Джайлз сделал движение к ней. С языка готовы были сорваться злые слова. Пока он вдруг не осознал, что совершенно неправильно расценил ее поступок.
Ее щеки и губы побелели и казались безжизненными. Щеки даже будто ввалились, руки заметно дрожали. Почувствовав на себе его взгляд, Свирель сцепила ладони перед собой, но и в таком положении они отказывались подчиниться ей.
О Боже! Она ведь видела не смерть несчастного, а как наяву смерть близких или собственную, если их поймают сегодня.
Жестокая и бесславная смерть, которая могла застигнуть на улице. И где несчастных бросили бы, истерзанных и окровавленных.
И никто не похоронил бы, никто не оплакал бы. Так и остались бы никому не известными трупами.
Огромная ответственность за жизнь близких словно придавила ее к земле.
А чем он помог? Выскочил из повозки, рискуя привлечь к ним внимание? Не говоря ни слова, Джайлз залез в повозку и рухнул на сиденье, негодуя на себя за собственную несдержанность и недомыслие. А негодяев убил бы. Да-да, совсем теряет контроль над собой.
Он едва расслышал тихие слова Оливера:
— Пожалуй, нам стоит воспользоваться другим маршрутом.
И Оливер молча развернул лошадей, чтобы вскоре затеряться среди боковых улочек. А толпа потоком устремилась к месту казни королевы.
София набрала полную грудь воздуха и выдохнула. Затем вздохнула еще раз, пытаясь овладеть собой.
Что она сделала?
Сидела неподвижно, пока убивали беспомощного старика. События развивались бурно и будто слились с ее ночным кошмаром. Из ее души рвались крики, но не прорывались наружу сквозь прочный барьер инстинкта и чувства самосохранения. Грудь занемела и не могла ощутить даже наполненности воздухом. Стало больно.
Ничего не сделала. Ничем не помогла несчастной жертве.
Возможно ли, что это случилось из-за пугающего ее открытия: она любит Джайлза. Или причина в обыкновенной трусости? Так схватила, что и пальцем не шевельнуть, чтобы помочь старику?
А Джайлзу не занимать смелости. Он рванулся помочь, не колеблясь ни секунды. Это она вдруг очнулась от транса и кивнула Оливеру, который тут же стиснул Джайлза, как воришку-карманника. И удержал его от того, что тот считал справедливым поступком. И держал крепко, будто от этого зависела их жизнь.
Но это действительно так.
Осознав это, Свирель возмутилась и даже испугалась.
Значит, она как бы обменяла свою жизнь на жизнь старика. Разум говорил ей, что этот вывод логичен, но сердце отказывалось соглашаться с тем, что только так и надо было поступить. Смерть старика была ужасной.
Обвинение Джайлза словно повторяло обвинение из ее страшного сна. Она предала старика, как предаст и Джайлза, если операция по высвобождению родных из тюрьмы сорвется и их арестуют. Или у нее хватит мужества выдержать весь тот кошмар, который их ожидает? Хватит ли мужества, чтобы спасти и его жизнь, взяв всю вину на себя?
— Прибыли, — тихо сказал Оливер.
София взглянула на серые, покрытые пятнами времени камни Аббайе.
Теперь ей понадобятся весь ее артистизм и умение убеждать, причем ни на секунду нельзя никому дать усомниться в ней и ее полномочиях, иначе и рисковать не стоит, иначе напрасны все усилия, и она никогда не увидит семью освобожденной. Надо сосредоточиться. Все сомнения отбросить, а переживания перенести на потом.
Но чувства ее были по-прежнему обострены так, что потемневшие от времени стены стали в ее глазах вдруг яркими, словно кровь, и заблестели от солнечных лучей. А в ушах загудело ужасающе монотонное скандирование толпы, и пришлось даже зажмурить глаза.
Кровь. Кровь. Кровь.
Их кровь. Пальцы Софии впились в деревянную планку перед сиденьем.
Джайлз подался к Свирели и погладил ее плечо. Она сильно вздрогнула от неожиданности.
— Прошу прощения, — шепнул он, — Мы бы погибли, если бы я вмешался в ту бойню.
Она отчаянно затрясла головой, пытаясь избавиться от кошмарных кровавых видений перед глазами, и с облегчением увидела, что тюремные стены снова приобрели свой обычный цвет.
— Никогда не извиняйтесь за поступки, которые считаете справедливыми. Мне бы следовало извиниться перед вами и тем стариком. Да упокоится его душа.
Джайлз взял ее за плечо и легонько тряхнул.
— Они растерзали бы нас на месте, рядом со стариком. И кто бы тогда стал выручать ваших родителей? Ваш брат и его семья? Не-ет, что ни говорите, а инстинкты подсказали вам правильную линию поведения.
— Правильную? Я позволила совершиться преступлению, потому что оцепенела от страха.
Паника снова заполняла ее, сомнения и страхи опять затмевали все остальное. До сих пор она как-то держалась, но если вспомнить, сколько раз она подвергалась риску, то… О нет! Все! Хватит, не забыть бы самого главного!
— Я передумала! Вы не пойдете с нами в тюрьму. Вылезайте.
Он отрицательно покачал головой:
— Нет. Конечно, я допустил промах. Но теперь буду беспрекословно подчиняться, как вы этого и требовали с самого начала.
Свирель спрыгнула с повозки.
— Нет, это я сделала ошибку. И как следствие — погиб человек. Вылезайте из повозки! Я не позволю, чтобы и вы отдали свою жизнь ни за что, ни про что, — продолжала она, вся во власти своих страхов и эмоций. — А вы были правы с самого начала. Этот план совершенно идиотский, и вам в нем не место.
Джайлз схватил ее за руку:
— Лошадей на переправе не меняют. Так что будем действовать согласно разработанному плану. И хотя я по-прежнему считаю это безумием, в вашем плане есть та сумасшедшая смелость, благодаря которой он вполне может сработать. — Джайлз отвернулся и скользнул глазами по полноводной Сене. — Я знаю, мои слова могут показаться непочтительными до наглости, но казнь королевы может дать нам определенное преимущество, как раз то, что нам нужно, чтобы все вышло без сучка, без задоринки.
— Если бы. — Свирель высвободила ладонь из его рук.
— Все удастся, потому что вы верите в свой план, — сказал он. — А что произойдет с вами или Оливером, если что-нибудь случится? Со мной у вас гораздо больше шансов, что ваша семья доберется до берегов Англии. Вы просто обязаны позволить мне помочь вам.
Стражники у ворот зашевелились и двинулись в их сторону. Времени на споры не оставалось.
Джайлз взглянул на приближающуюся стражу и уставился на Свирель.
— Уж вы-то, как никто другой, знаете, как важно дать волю их воображению. — Он козырнул ей.. — Отправляйтесь туда, Гражданка Девинетт. Заставьте их почувствовать на собственной шкуре, что такое ваш гнев, если они обнаглеют и не кинутся выполнять ваш приказ немедленно. Уверуйте в то, что имеете полное право быть здесь и потребовать выдать вам пленников. Поверьте в это, и стража выполнит ваш приказ без промедления.
Выбора не было. Не посылать же его ко всем чертям прямо на глазах у тюремной стражи.
София кивнула Оливеру, и тот развернул повозку к воротам. Два стражника преградили им дорогу. Еще несколько замерли за решеткой ворот.
Распрямив плечи, она поправила на поясе кинжал и решительно шагнула вперед — навстречу стражникам.
— Я — Гражданка Девинетт. У меня срочный приказ Гражданина Робеспьера. Извольте немедленно выполнить его.
Глава 12
— В чем дело? — спросил стражник и взглянул на бумагу, которую София протянула ему, не выпуская из рук. — Приказ? Никто не предупреждал нас ни о каких новых приказах.
Второй стражник пожал плечами.
София вперила в лоб первого стражника пронзительный взгляд, пока он не почувствовал неловкость, явно ощущая себя не в своей тарелке.
— Мне повторить еще раз? Этот приказ подписан самим Гражданином Робеспьером. Я сама видела, как он подписывал его, еще и часу не прошло. — Она помахала бумагой перед носом стражника. — Можете сами прочитать.
Она намеренно сунула ему приказ вверх ногами, и, когда стражник сделал вид, что читает, поняла: первая удача не замедлила прийти. Теперь оставалось надеяться, что и другие стражники не умеют читать или не знают точно, как выглядит подпись Робеспьера. Подделка была великолепной — Эмма скопировала подпись безукоризненно, как и все, что делала, но все-таки это была подделка.
— Долго мне еще ждать? — спросила Девинетт, постукивая носком туфли. — Я терпеть не могу ждать. Трибунал собрался выслушать эти дела сегодня. Покончить с ними хотят еще до полудня. Чтобы справедливость восторжествовала без промедления.
— Но мы никогда так не делали, гражданка, — осторожно возразил стражник. Он почесал затылок и взглянул на Девинетт. — Они уже забрали всех, кого наметили на сегодня. А мы еще ни разу не получали по два приказа за день. Да и солдат у меня сегодня раз-два и обчелся. Все отправились поглазеть, как вдове отрубят голову.
— Потому я и привезла стражу с собой, — сказала София, ткнув пальцем в сторону Оливера и Джайлза. — А теперь идите и откройте ворота, или я впишу вас в этот список. Там хватит места.
Стражник протестующе открыл рот. Второй стражник немедленно попятился, желая как можно дальше оказаться от того, что попахивало предательством.
— Схожу-ка я за начальником. Пусть он решает, что здесь делать, — пробормотал он.
— Тогда отведите к нему и меня. — Она зашагала к воротам, возле которых другой стражник, торопясь, уже звенел ключами. Наконец большие ворота, заскрипев, раскрылись.
Свирель повернулась к Оливеру:
— Эй, вы там! Что торчите без толку у повозки? Давайте, завозите ее внутрь, пока терпение мое не лопнуло от вашего безделья.
— Есть, гражданка, — ответил Оливер, хватаясь за поводья. Лошади рванули вперед, и повозка загрохотала по неровным камням.
— Не завидую вам. Даже если повезет увидеть казнь австрийской шлюхи, — пробурчал второй стражник, пока Оливер и Джайлз закрывали ворота.
София остановилась во дворе тюрьмы как вкопанная Она крутанулась на каблуке, и взгляд ее упал на бурчащего стражника.
— Если хотите что-то сказать, то у вас появилась такая возможность. Но так, чтобы все слышали.
Он трусливо вжал голову в плечи и помотал головой.
— Вот это мне уже больше нравится, — кивнула она, и стражник мгновенно скрылся из виду.
Пока все шло гладко. Никто, кажется, даже не подозревал, что уже выписан ордер на ее арест. В противном случае ее схватили бы уже у ворот.
— Немедленно отведите меня к начальнику этой выгребной ямы! — рявкнула она следующему стражнику. Если повезет, то и его удастся так же легко одурачить.
Но полчаса спустя она уже так не считала. Начальник стражи тюрьмы Аббайе, краснолицый мужчина Огюстен Ламюд, твердо стоял на своем, чувствуя себя в сравнительной безопасности за массивным дубовым столом. На него ее требования и приказы не подействовали.
— Не понимаю, как вы смеете утверждать, что верой и правдой служите революции, если у вас так поставлено дело, — заявила София голосом, полным отвращения и негодования.
Она услышала, как Оливер, стоявший у нее за спиной, шумно втянул воздух и переступил с ноги на ногу. В кабинете начальника было не продохнуть от духоты.
Время истекало.
Ламюд отправил курьера, который должен был получить подтверждение предъявленного Софией приказа. Оставалось минут пятнадцать — двадцать до его возвращения.
Необходимо было действовать, и быстро!
И гражданка Девинетт продолжила атаку на начальника стражи.
Она задавала ему различные вопросы, отпускала весьма нелестные замечания о его уме, поддразнивала, испытывая его терпение, в общем, вовсю старалась поколебать его сопротивление. Надо было срочно отыскать брешь в его обороне. Какую-нибудь улику, которая позволила бы усомниться в его лояльности делу революции, что помогло бы ей перевернуть все с ног на голову и расширить эту брешь до таких размеров, чтобы туда могли проскользнуть узники тюрьмы из списка в мнимом приказе.
А он не обращал внимания на ее угрозы, гнев и оскорбительные замечания. Он лишь улыбался в ответ.
— Да, гражданка. Нет, гражданка. — Вот и все его ответы. Словно был китайским болванчиком с застывшей на губах улыбкой.
Следовательно, не оставалось ничего другого, как пойти на крайнюю меру. Поскольку козырей так и не выпало, София решила разыграть последнюю карту. Она повернулась к Оливеру и Джайлзу:
— Вы оба отправитесь во двор и подождете меня там.
Джайлз открыл было рот, чтобы запротестовать. Она так и думала — очень похоже на него. Чтобы не дать ему возможности высказаться, она повернулась к нему лицом, так что Ламюд видел только ее спину, и незаметно вытащила из рукава малюсенький пузырек. Кивнув и подмигнув Джайлзу, она заметила, как в его глазах загорелся огонек одобрения. Он понял.
— Да, гражданка. — Он склонил голову и вышел вслед за Оливером за дверь.
— И закройте дверь! — . крикнула она им вслед, — Я побуду с начальником наедине, — промурлыкала она особым; чувственным голоском.
Всецело сосредоточившись на мужской фигуре перед собой, она улыбнулась со всем обаянием и пленительностью Дерзкого Ангела.
— Должна извиниться за свой несносный характер. Но если бы на вас нагрузили столько поручений, вам бы тоже было нелегко. Так что я, конечно, подрастеряла хорошие манеры. Я хочу, чтобы вы забыли об обиде, которую я вам нанесла.
— Что вы, гражданка, — ответил Ламюд, даже вытаращив глаза от столь разительной перемены в ней и очарованный невиданным зрелищем. — Я нахожу, что женщина с таким темпераментом, как у вас, невероятный стимул для мужчины, его тщеславия, если вы понимаете, что я имею в виду, — Его нос задергался, как у кролика, унюхавшего что-то вкусное, ладони задвигались на коленях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40