— Иснар развел руками и с притворным раскаянием ухмыльнулся. — Но вряд ли вы хмуритесь сегодня из-за недостатка подружек, уж мне ли не знать. Может, поделитесь своей чаровницей со старым другом, а?
— Нет, Иснар, — засмеялся Джайлз. — Она абсолютно не в вашем вкусе. Слишком светская и явно переросток, чтобы угодить вам. Насколько я помню, вы предпочитаете крошек, только что прибывших из деревни или, еще лучше, только что закончивших обучение в монастыре.
— Э-эх, монастыри! — Француз довольно погладил круглое брюшко. — Их выпускницы были такими сочными персиками. Но увы, от них остались лишь сладкие воспоминания.
— Осторожнее, — предупредил Джайлз. Они стояли поодаль от беседующих в салоне гостей, но было бы крайне нежелательно, чтобы кому-то удалось подслушать их. — Можно подумать, что вы сожалеете о переменах.
— Сожалею, но лишь о том, что касается сердечных дел, — захохотал старый ловелас и снова огрел Джайлза по спине. — Стряхните с себя хандру, которая нашла на вас после встречи с вчерашней красоткой, и пойдемте познакомимся с нашим хозяином, Дантоном. Он страшный зануда и такой же худой, как бедра старой девы, но слишком могущественный, чтобы не оказывать ему почтения. К тому же очень полезный человек в качестве знакомого, если вы понимаете, о чем я говорю. Да и момент удачный — как раз прибыла почетная гостья вечера, так что я буду счастлив представить вас Девинетт.
— Я слышал об этой женщине, — ответил Джайлз. — Что она собой представляет?
— Да вон она. — Иснар кивнул в сторону. — Судите сами.
Рядом с огромным Дантоном стояла хрупкая женщина. Почувствовав, что кто-то смотрит на нее, она повернула голову и взглянула в их сторону.
Вместо того, чтобы ступить на свободное пространство салона, Джайлз шагнул назад в библиотеку, скрываясь от ее взгляда. Даже в ее новом одеянии и новой роли он мгновенно узнал эту женщину.
Дерзкий Ангел.
Теперь он владел последней уликой, нанесен завершающий штрих, думал он, глядя, как дама, которую весь Париж прозвал Девинетт, вежливо кивнула Иснару и спокойно продолжила беседу с Дантоном.
Джайлз невольно стиснул кулаки.
Иснар потянул его за рукав.
— Это как раз штучка в вашем колониально-авантюрном духе, но только, боюсь, она пошлет вас куда подальше.
Джайлз с трудом загасил приступ злости, начавший охватывать его. Значит, эта паршивка путается с сильнейшими из могущественных французских революционеров. Ее двуличие просто феноменально. Укрывшись в библиотеке подальше от глаз Девинетт, чтобы она не обнаружила его раньше времени, он спросил Иснара:
— Кто она?
— Как я уже говорил, все зовут ее Гражданкой Девинетт, именно так, с большой буквы, поскольку больше ничего о ней не знают. Единственное, в чем все уверены, так это в ее преданности революции.
А она лишний раз подтверждала, что являлась лояльнейшей из дочерей Франции, своим вечерним платьем. Джайлз разглядывал ее поверх плеча Иснара, пока она фланировала по салону, покинув Дантона, под руку с молодым человеком, которого Иснар назвал Луи Антуаном Сен-Жюстом.
Будучи всего лишь чуть старше двадцати пяти лет, Сен-Жюст сделал головокружительную карьеру, которая объяснялась его преданной службой Робеспьеру.
— А они — чудная парочка, — прокомментировал Иснар. — Дочь свободы и сын дьявола, — выдохнул он. Джайлз вынужден был признать, что с Девинетт мужчины не сводили глаз. И это ранило, и бесил ее альянс с самодовольным Сен-Жюстом.
В ярком свете свечей ее чудные каштановые волосы, так поразившие его прошлой ночью, отливали красивым блеском и крупными волнами спускались на плечи и спину. На голове у нее был красный колпак санкюлотов. Платье из кремового муслина было простого покроя и оставляло открытыми плечи, руки и шею. Оно пышными складками спадало до самых щиколоток. Талию перетягивал широкий трехцветный сине-бело-красный шарф — всех цветов революции, который служил одновременно и поясом, и ножнами, ибо Девинетт просто засунула под него короткий кинжал, демонстрируя свое единство с братством революционеров.
Несмотря на всю воздушность и очарование наряда, дама очень походила на воинственную амазонку, уверенную в правоте своего дела и непоколебимую в своей лояльности. Но Джайлз умел подмечать то, чего не видели другие. И, не переставая наблюдать за ней, заметил, что она слегка вздрагивала всякий раз, когда Сен-Жюст брал ее под локоток. Кроме того, она украдкой, якобы равнодушным взглядом осматривала салон.
Значит, ждала чего-то или кого-то. Ожидание держало ее в напряжении. Нет даже сводило с ума от страха.
Это мгновенно напомнило ему, какой она была, когда входила в дом Делани, — настороженной и взвинченной от страха.
Ho eгo по-прежнему мучил еще один вопрос: кому она предана?
— Но ведь наверняка кто-то знает хоть что-нибудь о ней, — настаивал на своем Джайлз.
Иснар покачал головой:
— Это интересует многих, но все известное — на уровне догадок и сплетен. Некоторые утверждают, что видели, как она вела народ на Бастилию. Другие припоминают, как она ораторствовала перед толпами в садах Пале-Рояль, когда еще никто и не мечтал о революции. — Коммерсант всплеснул руками. — Как я уже говорил, сплошные фантазии и сплетни, но и они гораздо лучше, чем беседовать о том, кому еще сегодня отрубили голову.
Джайлз взглянул в сторону Девинетт.
Сен-Жюст склонился над ее плечом и что-то шептал на ухо. В ответ раздался переливчатый смех — смех, который предназначен, чтобы дразнить мужчину и внушать ему несбыточные желания.
— А этот Сен-Жюст — ее теперешний покровитель?
— Вы хотите спросить, не является ли он ее любовником? — Иснар с чувством помотал головой. — Самонадеянный щенок, отдал бы правую руку за честь оказаться в ее постели. Хотя никогда в этом не признается. — Иснар кивнул в сторону, где стоял Робеспьер, поблескивавший линзами очков в стальной оправе. — Сен-Жюсту приходится балансировать в очень страшном окружении. Вот он и извивается, как уж на сковородке: то делает вид, что ему плевать на свои мужские потребности, ради хозяина, то… — Брови Иснара выразительно выгнулись, глаза медленно обвели фигуру женщины, стоявшей под руку с Сен-Жюстом.
— Но разве она не выбрала кого-нибудь из этих волков в любовники?
— О, чувствуется, что вы мужчина в совершенно отчаянном положении! Но вы ведь не могли не заметить глазной повязки? — Тут голос коммерсанта снизился до конспираторского шепота, словно у старухи сплетницы. — О, этот глаз! Знали бы вы, какие пари заключались насчет того, как она потеряла его! Наиболее популярна байка о том, что однажды ее просто-напросто изнасиловали, причем очень богатый дворянин. А когда она подала на него в суд, он отомстил тем, что приказал своим слугам лишить ее обоих глаз, чтобы она не смогла опознать его.
Джайлз сдержал улыбку.
— Но не хватает лишь одного глаза. — возразил он, прекрасно зная, что стоит только поощрить и Иснар выболтает самые пикантные подробности о любом присутствующем в салоне.
— Oui. Потому что когда этот дворянин заявился со своими приспешниками к ней домой, то нашел расплату на кончике ее кинжала. Правда, сражаясь, она все же потеряла один глаз. А про богача говорят, что он стал первой жертвой революции. — Иснара передернуло. — Я могу, конечно, представить вас даме, но предупреждаю, что она крайне щепетильна в выборе компании. Но лично я слишком бы нервничал наедине с такой женщиной, если вы понимаете, о чем я говорю. Кроме того, болтают, что она никогда не расстается со своим кинжалом.
Джайлз и сам не понимал, почему тот факт, что у нее были в прошлом любовники, так взбесил его, но ощущал именно глухое бешенство.
— А с кем она встречается в настоящий момент?
Старый коммерсант засмеялся:
— Если бы я не знал вас так хорошо, то решил бы, что вы ревнуете. Кажется, ваши вкусы очень существенно изменились, mon ami. — Иснар оглянулся на Девинетт. — В настоящий момент у нее никого, хотя Сен-Жюст имеет все шансы стать ее любовником, поскольку он как раз ее тип мужчины.
— А какой у нее тип мужчины?
Иснар пожал плечами:
— Несколько месяцев назад был у нее американец, чем-то похожий на вас, только моложе. У него были очень обаятельные манеры, такие… располагающие к себе. Что было очень приятно в сравнении с остальной публикой здесь, все будто ходячие мумии. Он был очень внимательным и галантным кавалером — короче, с шармом. И их повсюду видели вместе, пока…
— Пока что?
Глаза Иснара сощурились.
— Именно по этой причине я так противлюсь вашему знакомству. Лучше уж вам сразу выбросить ее из головы. Она опаснее гадюки.
— А что случилось с этим американцем? — спросил Джайлз, и у него вдруг противно заныло сердце. — Может быть, я знаю его. — Он старался выглядеть незаинтересованным, но вчерашнее признание Ангела, что она знала Уэбба, неожиданно получило подтверждение.
— Вернее было бы сказать: знали. Около двух месяцев назад он вдруг исчез. Сначала болтали, что он отправился к себе домой в Америку, но кое-кто утверждал, что видел, как его…
— Где?
Иснар зашел поглубже в библиотеку. Они были совершенно одни и вдали от шума салона.
— Поговаривали, что она выдала его. Написала на него донос и отправила на гильотину…
Джайлз выглянул из дверей. Изо всех сил он пытался побороть в себе жгучее желание взвалить Дерзкого Ангела на плечи и увезти в наручниках в Лондон.
— А как его звали, этого американца?
— Я как раз пытаюсь вспомнить его имя. Его однажды представили мне… Эти ваши американские имена… звучат для меня все на один лад. Никакой красоты и изящества моего родного языка, — Иснар задумчиво поскреб затылок. — Сеф?.. Нет, кажется, Уэйд?
— Может быть, Уэбб? — предположил Джайлз. Глаза старика тут же обрадованно вспыхнули.
— Да-да, именно Уэбб. Так, значит, вы все-таки знали его?
— Нет-нет, просто случайная догадка. — Джайлз с трудом проглотил горький ком в горле. Как она вчера сказала об этом? «Я никого не предавала… в последнее время». Значит, по всему выходит, что Уэбба выдала она. А потом подразнила его этим и растворилась в ночи. Он стиснул и разжал кулаки.
— Что-то вы побледнели, приятель, — заметил Иснар. — Очень даже понимаю вас. Такое коварство тяжело переварить. А когда оно исходит от женщины, то просто отвратительно. Теперь вы понимаете, почему я так отговаривал вас всерьез заинтересоваться этой дамочкой. Совсем не ваш тип.
— Полностью согласен с вами, — ответил Джайлз. — И вы правы, что-то я вымотался в последнее время. Выйду-ка я лучше в сад и подышу свежим воздухом.
Иснар поклонился, вышел из библиотеки и присоединился к гостям. А Джайлз, пройдя к столу, нашел лист бумаги и перо. Обмакнув перо в чернильницу, он начал свою незамысловатую записку:
«Встретимся у…»
— Гражданка, — зашептал на ухо Софии подошедший к ней слуга. — У меня записка для вас. — Он ловко всунул ей в ладонь клочок бумаги.
Она повернулась к своему назойливому и отнюдь не желанному кавалеру и улыбнулась.
— Кажется, у меня появился таинственный обожатель. — Скомкав записку в руке, она засмеялась. — Держу пари, что вам ни за что не догадаться, кто это.
— У вас слишком много поклонников, mа cherie. Вам свойственно разжигать в мужчинах дух свободы. — Луи оглянулся вслед удаляющемуся слуге.
— Да, кажется, именно так. — Она знала, что он обязательно расспросит слугу, кто передал ему записку, но если ее связной осторожен, как до сих пор, то поиски вряд ли увенчаются успехом.
Развернув скомканную записку, София постаралась успокоиться и унять дрожь в пальцах. Сегодняшняя встреча была первым шагом на долгом и потребовавшем стольких жертв пути к кульминации. Сегодня нужно обговорить условия передачи золота в таком количестве, чтобы его хватило как на спасение от казни самого короля.
Но самое главное, что это означало конец ее двойной жизни, всем ее переодеваниям и опасным кражам.
На все возражения Эммы и Оливера, опасавшихся, что маркиз Траэрн помешает их планам, ибо обязательно постарается выследить ее, София уверенно заявляла, что ему ни за что не придет в голову искать ее у Дантона.
Ну с чего ему вздумается искать ее у Дантона, спрашивала она у них. У него абсолютно ничего нет против нее, никаких улик, кроме браслета Делани, да и тот теперь снова у нее. С какой стати он свяжет Дерзкого Ангела и Девинетт? На каком основании? Но самым убедительным аргументом стало то, что их связной будет искать именно ее, а не Эмму и Оливера. Так что она обязана появиться на рауте у Дантона, иначе они никогда не передадут золото.
Ей удалось убедить своих сверхзаботливых друзей, но на душе скребли кошки. Весь вечер она была как на иголках. А что, если Джайлз все же появится на вечере? Что, если он выследит ее?
Если он выдаст ее, перед всеми этими кровожадными акулами проговорится… Джайлз не оставит ей иного выхода, как выдать его самого, прежде чем откроет рот, чтобы погубить ее.
Она рисковала и своим именем, и жизнью, чтобы достать необходимую сумму, и теперь, когда она была всего в нескольких шагах от успеха и когда от этого успеха зависело столько других жизней, она не могла позволить ему разрушить результаты кропотливого многомесячного труда.
Значит, придется выдать его. Она будет вынуждена сделать это. Сам виноват. Не имеет значения, что все внутри нее протестовало против такой подлости. Сначала дело, а потом она постарается придумать, как спасти его шею от гильотины.
— И что там говорится? — поинтересовался Сен-Жюст, почти не скрывая ревность и раздражение.
София фыркнула. Этот человек все больше действовал ей на нервы. Сначала он был так равнодушен к ней, что она возносила небу благодарные молитвы, считая это благословением Божьим. Но с ростом его влияния он, кажется, начал верить, что вся Франция в его власти и к его услугам, включая и ее.
Он вел себя так же и много лет назад. Слава Богу, что он не видел никакой связи между Девинетт и краснеющей пятнадцатилетней девушкой, которую осыпал своими знаками внимания.
— Приглашение пообедать завтра, — солгала она. Разорвав записку на мелкие кусочки, она решительно прошла к камину и присела возле него, чтобы сжечь каждый кусочек. — Как будто у меня есть время на подобные фривольные глупости, когда дел по горло.
Сен-Жюст присоединился к ней у каминной решетки, глядя, как скукоживаются и чернеют клочки бумаги в огне.
Девинетт поднялась с колен и зорким взглядом обвела салон.
— Если он все еще здесь, я бы хотела, чтобы он ясно понял мой ответ.
— Он наверняка все понял, выразительнее отказа не выкажешь. — Сен-Жюст снова предложил ей руку и улыбнулся, когда она положила ладонь на его локоть. — Я очень доволен, что мой соперник разочарован. Вы — потрясающая женщина, потому что вас совершенно не волнует то поклонение, которое другой бы страшно польстило.
— Это такая мелочь в сравнении с тем, что я могу сделать для своей страны.
Сен-Жюст кивнул, и они медленно прошлись по салону. София напряженно думала, какую бы причину найти, чтобы избавиться от назойливого кавалера. Спасение явилось в лице гражданина Иснара, раздражающего, но совершенно безобидного торговца вином, а изредка и оружием, который любил получать все сведения о чем бы то ни было из первых рук. Вероятно, поэтому и знал, чем и когда торговать, и процветал.
— Гражданин Сен-Жюст, разрешите вас на пару слов. — Иснар низко поклонился, нос его смешно задергался. — Гражданка, я прошу прощения, что вынужден ненадолго украсть у вас кавалера для деловой беседы.
Когда им приходилось встречаться раньше, Иснар всегда вел себя с ней, словно нервный щенок с поджатым хвостиком. Наверняка верил всем сплетням и выдумкам, которые циркулировали в салонах Парижа. И поскольку она знала, что он пугается ее вида, то нахмурилась и так сверкнула на него глазом, что его кустистые брови встревожено задрожали.
— Конечно, гражданин. Я как раз говорила Луи, что слышала о проблемах, которые возникли в вашем районе.
Она улыбнулась Сен-Жюсту. И по его довольному виду заключила, что он не только одобряет ее подшучивания над напыщенным Инсаром, но и жалеет, что сам не додумался так выразиться.
— Проблемы? Что вы, что вы, гражданка! Кто это вам сказал такую чушь? Это гнусная ложь! В районе, которым я руковожу, тишь да гладь. У нас нет никаких проблем.
— Успокойтесь, гражданин, — примирительно сказал Сен-Жюст. — Гражданка просто пошутила.
— А-а, да-да, я так и понял, — сказал Иснар. — Я как раз недавно объяснял своему американскому другу, что гражданка Девинетт славится своим неординарным юмором. Он хотел, чтобы его представили вам. Но я решил избавить вас от его назойливости. Он довольно грубоватый парень, да и увалень. Совсем не ваш тип мужчины.
София улыбнулась:
— А какой у меня тип, гражданин Иснар?
Коммерсант покраснел и закашлялся, брызгая слюной. София воспользовалась моментом и извинилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
— Нет, Иснар, — засмеялся Джайлз. — Она абсолютно не в вашем вкусе. Слишком светская и явно переросток, чтобы угодить вам. Насколько я помню, вы предпочитаете крошек, только что прибывших из деревни или, еще лучше, только что закончивших обучение в монастыре.
— Э-эх, монастыри! — Француз довольно погладил круглое брюшко. — Их выпускницы были такими сочными персиками. Но увы, от них остались лишь сладкие воспоминания.
— Осторожнее, — предупредил Джайлз. Они стояли поодаль от беседующих в салоне гостей, но было бы крайне нежелательно, чтобы кому-то удалось подслушать их. — Можно подумать, что вы сожалеете о переменах.
— Сожалею, но лишь о том, что касается сердечных дел, — захохотал старый ловелас и снова огрел Джайлза по спине. — Стряхните с себя хандру, которая нашла на вас после встречи с вчерашней красоткой, и пойдемте познакомимся с нашим хозяином, Дантоном. Он страшный зануда и такой же худой, как бедра старой девы, но слишком могущественный, чтобы не оказывать ему почтения. К тому же очень полезный человек в качестве знакомого, если вы понимаете, о чем я говорю. Да и момент удачный — как раз прибыла почетная гостья вечера, так что я буду счастлив представить вас Девинетт.
— Я слышал об этой женщине, — ответил Джайлз. — Что она собой представляет?
— Да вон она. — Иснар кивнул в сторону. — Судите сами.
Рядом с огромным Дантоном стояла хрупкая женщина. Почувствовав, что кто-то смотрит на нее, она повернула голову и взглянула в их сторону.
Вместо того, чтобы ступить на свободное пространство салона, Джайлз шагнул назад в библиотеку, скрываясь от ее взгляда. Даже в ее новом одеянии и новой роли он мгновенно узнал эту женщину.
Дерзкий Ангел.
Теперь он владел последней уликой, нанесен завершающий штрих, думал он, глядя, как дама, которую весь Париж прозвал Девинетт, вежливо кивнула Иснару и спокойно продолжила беседу с Дантоном.
Джайлз невольно стиснул кулаки.
Иснар потянул его за рукав.
— Это как раз штучка в вашем колониально-авантюрном духе, но только, боюсь, она пошлет вас куда подальше.
Джайлз с трудом загасил приступ злости, начавший охватывать его. Значит, эта паршивка путается с сильнейшими из могущественных французских революционеров. Ее двуличие просто феноменально. Укрывшись в библиотеке подальше от глаз Девинетт, чтобы она не обнаружила его раньше времени, он спросил Иснара:
— Кто она?
— Как я уже говорил, все зовут ее Гражданкой Девинетт, именно так, с большой буквы, поскольку больше ничего о ней не знают. Единственное, в чем все уверены, так это в ее преданности революции.
А она лишний раз подтверждала, что являлась лояльнейшей из дочерей Франции, своим вечерним платьем. Джайлз разглядывал ее поверх плеча Иснара, пока она фланировала по салону, покинув Дантона, под руку с молодым человеком, которого Иснар назвал Луи Антуаном Сен-Жюстом.
Будучи всего лишь чуть старше двадцати пяти лет, Сен-Жюст сделал головокружительную карьеру, которая объяснялась его преданной службой Робеспьеру.
— А они — чудная парочка, — прокомментировал Иснар. — Дочь свободы и сын дьявола, — выдохнул он. Джайлз вынужден был признать, что с Девинетт мужчины не сводили глаз. И это ранило, и бесил ее альянс с самодовольным Сен-Жюстом.
В ярком свете свечей ее чудные каштановые волосы, так поразившие его прошлой ночью, отливали красивым блеском и крупными волнами спускались на плечи и спину. На голове у нее был красный колпак санкюлотов. Платье из кремового муслина было простого покроя и оставляло открытыми плечи, руки и шею. Оно пышными складками спадало до самых щиколоток. Талию перетягивал широкий трехцветный сине-бело-красный шарф — всех цветов революции, который служил одновременно и поясом, и ножнами, ибо Девинетт просто засунула под него короткий кинжал, демонстрируя свое единство с братством революционеров.
Несмотря на всю воздушность и очарование наряда, дама очень походила на воинственную амазонку, уверенную в правоте своего дела и непоколебимую в своей лояльности. Но Джайлз умел подмечать то, чего не видели другие. И, не переставая наблюдать за ней, заметил, что она слегка вздрагивала всякий раз, когда Сен-Жюст брал ее под локоток. Кроме того, она украдкой, якобы равнодушным взглядом осматривала салон.
Значит, ждала чего-то или кого-то. Ожидание держало ее в напряжении. Нет даже сводило с ума от страха.
Это мгновенно напомнило ему, какой она была, когда входила в дом Делани, — настороженной и взвинченной от страха.
Ho eгo по-прежнему мучил еще один вопрос: кому она предана?
— Но ведь наверняка кто-то знает хоть что-нибудь о ней, — настаивал на своем Джайлз.
Иснар покачал головой:
— Это интересует многих, но все известное — на уровне догадок и сплетен. Некоторые утверждают, что видели, как она вела народ на Бастилию. Другие припоминают, как она ораторствовала перед толпами в садах Пале-Рояль, когда еще никто и не мечтал о революции. — Коммерсант всплеснул руками. — Как я уже говорил, сплошные фантазии и сплетни, но и они гораздо лучше, чем беседовать о том, кому еще сегодня отрубили голову.
Джайлз взглянул в сторону Девинетт.
Сен-Жюст склонился над ее плечом и что-то шептал на ухо. В ответ раздался переливчатый смех — смех, который предназначен, чтобы дразнить мужчину и внушать ему несбыточные желания.
— А этот Сен-Жюст — ее теперешний покровитель?
— Вы хотите спросить, не является ли он ее любовником? — Иснар с чувством помотал головой. — Самонадеянный щенок, отдал бы правую руку за честь оказаться в ее постели. Хотя никогда в этом не признается. — Иснар кивнул в сторону, где стоял Робеспьер, поблескивавший линзами очков в стальной оправе. — Сен-Жюсту приходится балансировать в очень страшном окружении. Вот он и извивается, как уж на сковородке: то делает вид, что ему плевать на свои мужские потребности, ради хозяина, то… — Брови Иснара выразительно выгнулись, глаза медленно обвели фигуру женщины, стоявшей под руку с Сен-Жюстом.
— Но разве она не выбрала кого-нибудь из этих волков в любовники?
— О, чувствуется, что вы мужчина в совершенно отчаянном положении! Но вы ведь не могли не заметить глазной повязки? — Тут голос коммерсанта снизился до конспираторского шепота, словно у старухи сплетницы. — О, этот глаз! Знали бы вы, какие пари заключались насчет того, как она потеряла его! Наиболее популярна байка о том, что однажды ее просто-напросто изнасиловали, причем очень богатый дворянин. А когда она подала на него в суд, он отомстил тем, что приказал своим слугам лишить ее обоих глаз, чтобы она не смогла опознать его.
Джайлз сдержал улыбку.
— Но не хватает лишь одного глаза. — возразил он, прекрасно зная, что стоит только поощрить и Иснар выболтает самые пикантные подробности о любом присутствующем в салоне.
— Oui. Потому что когда этот дворянин заявился со своими приспешниками к ней домой, то нашел расплату на кончике ее кинжала. Правда, сражаясь, она все же потеряла один глаз. А про богача говорят, что он стал первой жертвой революции. — Иснара передернуло. — Я могу, конечно, представить вас даме, но предупреждаю, что она крайне щепетильна в выборе компании. Но лично я слишком бы нервничал наедине с такой женщиной, если вы понимаете, о чем я говорю. Кроме того, болтают, что она никогда не расстается со своим кинжалом.
Джайлз и сам не понимал, почему тот факт, что у нее были в прошлом любовники, так взбесил его, но ощущал именно глухое бешенство.
— А с кем она встречается в настоящий момент?
Старый коммерсант засмеялся:
— Если бы я не знал вас так хорошо, то решил бы, что вы ревнуете. Кажется, ваши вкусы очень существенно изменились, mon ami. — Иснар оглянулся на Девинетт. — В настоящий момент у нее никого, хотя Сен-Жюст имеет все шансы стать ее любовником, поскольку он как раз ее тип мужчины.
— А какой у нее тип мужчины?
Иснар пожал плечами:
— Несколько месяцев назад был у нее американец, чем-то похожий на вас, только моложе. У него были очень обаятельные манеры, такие… располагающие к себе. Что было очень приятно в сравнении с остальной публикой здесь, все будто ходячие мумии. Он был очень внимательным и галантным кавалером — короче, с шармом. И их повсюду видели вместе, пока…
— Пока что?
Глаза Иснара сощурились.
— Именно по этой причине я так противлюсь вашему знакомству. Лучше уж вам сразу выбросить ее из головы. Она опаснее гадюки.
— А что случилось с этим американцем? — спросил Джайлз, и у него вдруг противно заныло сердце. — Может быть, я знаю его. — Он старался выглядеть незаинтересованным, но вчерашнее признание Ангела, что она знала Уэбба, неожиданно получило подтверждение.
— Вернее было бы сказать: знали. Около двух месяцев назад он вдруг исчез. Сначала болтали, что он отправился к себе домой в Америку, но кое-кто утверждал, что видел, как его…
— Где?
Иснар зашел поглубже в библиотеку. Они были совершенно одни и вдали от шума салона.
— Поговаривали, что она выдала его. Написала на него донос и отправила на гильотину…
Джайлз выглянул из дверей. Изо всех сил он пытался побороть в себе жгучее желание взвалить Дерзкого Ангела на плечи и увезти в наручниках в Лондон.
— А как его звали, этого американца?
— Я как раз пытаюсь вспомнить его имя. Его однажды представили мне… Эти ваши американские имена… звучат для меня все на один лад. Никакой красоты и изящества моего родного языка, — Иснар задумчиво поскреб затылок. — Сеф?.. Нет, кажется, Уэйд?
— Может быть, Уэбб? — предположил Джайлз. Глаза старика тут же обрадованно вспыхнули.
— Да-да, именно Уэбб. Так, значит, вы все-таки знали его?
— Нет-нет, просто случайная догадка. — Джайлз с трудом проглотил горький ком в горле. Как она вчера сказала об этом? «Я никого не предавала… в последнее время». Значит, по всему выходит, что Уэбба выдала она. А потом подразнила его этим и растворилась в ночи. Он стиснул и разжал кулаки.
— Что-то вы побледнели, приятель, — заметил Иснар. — Очень даже понимаю вас. Такое коварство тяжело переварить. А когда оно исходит от женщины, то просто отвратительно. Теперь вы понимаете, почему я так отговаривал вас всерьез заинтересоваться этой дамочкой. Совсем не ваш тип.
— Полностью согласен с вами, — ответил Джайлз. — И вы правы, что-то я вымотался в последнее время. Выйду-ка я лучше в сад и подышу свежим воздухом.
Иснар поклонился, вышел из библиотеки и присоединился к гостям. А Джайлз, пройдя к столу, нашел лист бумаги и перо. Обмакнув перо в чернильницу, он начал свою незамысловатую записку:
«Встретимся у…»
— Гражданка, — зашептал на ухо Софии подошедший к ней слуга. — У меня записка для вас. — Он ловко всунул ей в ладонь клочок бумаги.
Она повернулась к своему назойливому и отнюдь не желанному кавалеру и улыбнулась.
— Кажется, у меня появился таинственный обожатель. — Скомкав записку в руке, она засмеялась. — Держу пари, что вам ни за что не догадаться, кто это.
— У вас слишком много поклонников, mа cherie. Вам свойственно разжигать в мужчинах дух свободы. — Луи оглянулся вслед удаляющемуся слуге.
— Да, кажется, именно так. — Она знала, что он обязательно расспросит слугу, кто передал ему записку, но если ее связной осторожен, как до сих пор, то поиски вряд ли увенчаются успехом.
Развернув скомканную записку, София постаралась успокоиться и унять дрожь в пальцах. Сегодняшняя встреча была первым шагом на долгом и потребовавшем стольких жертв пути к кульминации. Сегодня нужно обговорить условия передачи золота в таком количестве, чтобы его хватило как на спасение от казни самого короля.
Но самое главное, что это означало конец ее двойной жизни, всем ее переодеваниям и опасным кражам.
На все возражения Эммы и Оливера, опасавшихся, что маркиз Траэрн помешает их планам, ибо обязательно постарается выследить ее, София уверенно заявляла, что ему ни за что не придет в голову искать ее у Дантона.
Ну с чего ему вздумается искать ее у Дантона, спрашивала она у них. У него абсолютно ничего нет против нее, никаких улик, кроме браслета Делани, да и тот теперь снова у нее. С какой стати он свяжет Дерзкого Ангела и Девинетт? На каком основании? Но самым убедительным аргументом стало то, что их связной будет искать именно ее, а не Эмму и Оливера. Так что она обязана появиться на рауте у Дантона, иначе они никогда не передадут золото.
Ей удалось убедить своих сверхзаботливых друзей, но на душе скребли кошки. Весь вечер она была как на иголках. А что, если Джайлз все же появится на вечере? Что, если он выследит ее?
Если он выдаст ее, перед всеми этими кровожадными акулами проговорится… Джайлз не оставит ей иного выхода, как выдать его самого, прежде чем откроет рот, чтобы погубить ее.
Она рисковала и своим именем, и жизнью, чтобы достать необходимую сумму, и теперь, когда она была всего в нескольких шагах от успеха и когда от этого успеха зависело столько других жизней, она не могла позволить ему разрушить результаты кропотливого многомесячного труда.
Значит, придется выдать его. Она будет вынуждена сделать это. Сам виноват. Не имеет значения, что все внутри нее протестовало против такой подлости. Сначала дело, а потом она постарается придумать, как спасти его шею от гильотины.
— И что там говорится? — поинтересовался Сен-Жюст, почти не скрывая ревность и раздражение.
София фыркнула. Этот человек все больше действовал ей на нервы. Сначала он был так равнодушен к ней, что она возносила небу благодарные молитвы, считая это благословением Божьим. Но с ростом его влияния он, кажется, начал верить, что вся Франция в его власти и к его услугам, включая и ее.
Он вел себя так же и много лет назад. Слава Богу, что он не видел никакой связи между Девинетт и краснеющей пятнадцатилетней девушкой, которую осыпал своими знаками внимания.
— Приглашение пообедать завтра, — солгала она. Разорвав записку на мелкие кусочки, она решительно прошла к камину и присела возле него, чтобы сжечь каждый кусочек. — Как будто у меня есть время на подобные фривольные глупости, когда дел по горло.
Сен-Жюст присоединился к ней у каминной решетки, глядя, как скукоживаются и чернеют клочки бумаги в огне.
Девинетт поднялась с колен и зорким взглядом обвела салон.
— Если он все еще здесь, я бы хотела, чтобы он ясно понял мой ответ.
— Он наверняка все понял, выразительнее отказа не выкажешь. — Сен-Жюст снова предложил ей руку и улыбнулся, когда она положила ладонь на его локоть. — Я очень доволен, что мой соперник разочарован. Вы — потрясающая женщина, потому что вас совершенно не волнует то поклонение, которое другой бы страшно польстило.
— Это такая мелочь в сравнении с тем, что я могу сделать для своей страны.
Сен-Жюст кивнул, и они медленно прошлись по салону. София напряженно думала, какую бы причину найти, чтобы избавиться от назойливого кавалера. Спасение явилось в лице гражданина Иснара, раздражающего, но совершенно безобидного торговца вином, а изредка и оружием, который любил получать все сведения о чем бы то ни было из первых рук. Вероятно, поэтому и знал, чем и когда торговать, и процветал.
— Гражданин Сен-Жюст, разрешите вас на пару слов. — Иснар низко поклонился, нос его смешно задергался. — Гражданка, я прошу прощения, что вынужден ненадолго украсть у вас кавалера для деловой беседы.
Когда им приходилось встречаться раньше, Иснар всегда вел себя с ней, словно нервный щенок с поджатым хвостиком. Наверняка верил всем сплетням и выдумкам, которые циркулировали в салонах Парижа. И поскольку она знала, что он пугается ее вида, то нахмурилась и так сверкнула на него глазом, что его кустистые брови встревожено задрожали.
— Конечно, гражданин. Я как раз говорила Луи, что слышала о проблемах, которые возникли в вашем районе.
Она улыбнулась Сен-Жюсту. И по его довольному виду заключила, что он не только одобряет ее подшучивания над напыщенным Инсаром, но и жалеет, что сам не додумался так выразиться.
— Проблемы? Что вы, что вы, гражданка! Кто это вам сказал такую чушь? Это гнусная ложь! В районе, которым я руковожу, тишь да гладь. У нас нет никаких проблем.
— Успокойтесь, гражданин, — примирительно сказал Сен-Жюст. — Гражданка просто пошутила.
— А-а, да-да, я так и понял, — сказал Иснар. — Я как раз недавно объяснял своему американскому другу, что гражданка Девинетт славится своим неординарным юмором. Он хотел, чтобы его представили вам. Но я решил избавить вас от его назойливости. Он довольно грубоватый парень, да и увалень. Совсем не ваш тип мужчины.
София улыбнулась:
— А какой у меня тип, гражданин Иснар?
Коммерсант покраснел и закашлялся, брызгая слюной. София воспользовалась моментом и извинилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40