Я хочу, чтобы ничто не мешало расцвету прекрасного чувства, которое подарила нам судьба, несмотря на то что любому здравомыслящему человеку в подобной ситуации никогда не пришло бы в голову влюбляться. Слава небесам, что любви неведомо здравомыслие!
От его слов у Ривы закружилась голова; она сделала протестующий жест и поставила стакан на стол.
— Нет, я не буду за это пить. Я вообще не хочу говорить о…
Джефф взял стакан со стола и снова предложил ей.
— Именно за это ты и выпьешь! Я же не прошу тебя напиваться. Всего пару глотков, моя дорогая, только чтобы немного расслабиться…
— Но, Джефф…
— Милая, я прошу…
Не в силах сопротивляться магии его взгляда, Рива неохотно отпила несколько глотков, чувствуя, как обжигающая жидкость горячей волной отзывается в ее теле. Джефф наблюдал за ней с насмешливой улыбкой, а затем, взяв у нее из рук стакан, поставил его на стол рядом со своим стаканом и обнял Риву за талию.
— Знала бы ты, моя сладкая девочка, сколько бессонных ночей я провел, мечтая об этом…
— Мечтая о чем? — дрожащим голосом спросила Рива.
— О том, чтобы заняться с тобой любовью здесь, в моем кабинете.
— Но… почему?
— Почему? — Он тихо засмеялся. — Потому что мне надоела вечная темнота спальни, необходимость скрываться, прокрадываться к тебе, когда все заснут, и тайком уходить на рассвете, когда мне так хочется согревать тебя в своих объятиях.
— Ах, Джефф…
Да-да, моя девочка, я хочу сполна насладиться нашей страстью. Хочу видеть отблески света на твоей нежной коже, хочу видеть, как ты извиваешься от удовольствия, когда экстаз уже близок. Я хочу еще лучше узнать твое прекрасное тело, каждую его клеточку, каждый дюйм.
Рива почувствовала, как волна возбуждения, пройдя через нее, заставляет ее дрожать от предвкушения. Она подалась ближе к его напряженному мускулистому телу, и Джефф, отвечая на этот неистовый порыв, крепко прижал ее к себе. Запрокинув лицо, она смотрела ему в глаза, на дне которых мерцали темные искры желания.
Сделав отчаянную попытку взять себя в руки, Рива едва слышно прошептала:
— Ты с ума сошел! Джефф, как ты можешь говорить все эти вещи…
Он наклонился к ней и провел горячими губами по ее щеке, а затем двинулся в сторону шеи. Добравшись до розовой мочки ее аккуратного ушка, он стал нежно покусывать его, вырвав из ее груди нетерпеливый стон наслаждения.
— Что страшного в моих словах? — хрипло проговорил он, прервав свою страстную ласку. — Я говорю вслух то, о чем ты думаешь, когда находишься в моих объятиях. Разве ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? Разве хочешь остаться в одиночестве в темноте своей спальни в холодной постели? Ты этого хочешь, скажи мне, Рива?
Не в силах вымолвить ни слова, она только отчаянно мотнула головой. Кажется, ее тело уже совсем ей не подчинялось: оно жаждало его искушенных ласк, и она не умела противостоять своим первобытным желаниям.
— С тех пор как ты впервые переступила порог моего кабинета, пылая от гнева и возмущения, — тихо продолжил Джефф, — я мечтаю заняться здесь с тобой любовью, Рива. — Он поднял ее на руки и отнес на уютный кожаный диван, стоявший в самом углу.
Рива обвила руки вокруг его шеи и спрятала голову у него на груди. Ей больше не хотелось сопротивляться.
Осторожно опустив свою драгоценную ношу на диван, Джефф принялся осыпать лицо возлюбленной поцелуями, одновременно ловкими движениями снимая с нее платье, и на секунду Риве пришла в голову странная мысль. Сколько женщин уже таяли в его ласковых руках, и вот теперь она одна из них. Однако эта мысль тут же была унесена прочь новым порывом страсти, который вызвали его откровенные ласки.
Сняв с нее платье и расшнуровав корсет, Джефф опустился перед ней на колени, чтобы снять изящные зеленые бальные туфельки. Потом он освободил ее от нижних юбок и панталон, и Рива предстала перед ним во всей своей первозданной красе. Ее кожа отсвечивала матовым блеском в тусклом свете ламп, и у Джеффа перехватило дыхание от этого завораживающего зрелища.
— Как ты прекрасна, любовь моя! — прошептал он, не решаясь прикоснуться к ней, чтобы случайно не разрушить хрупкое ощущение чуда. Однако естественное желание ласкать ее тело пересилило, и, быстрым движением скинув с себя жилет и сорочку, Джефф сжал Риву в объятиях, лаская ее напрягшуюся грудь и слегка покусывая распустившиеся лепестки сосков.
Потом он опустился перед ней на колени и, крепко обхватив за бедра, прижался к ее животу.
— Сегодня мы станем еще ближе, любимая, — прошептал он.
Дразнящими движениями он стал ласкать ее живот, опускаясь все ниже и ниже. Добравшись до ее сладко благоухающей пещерки, он нашел губами маленький холмик, спрятавшийся в редких темных кудряшках, и с наслаждением провел по нему языком. Рива вздрогнула от этого незнакомого ей доселе головокружительного ощущения.
— Я заставлю тебя забыть обо всем, любовь моя, — пробормотал Джефф, на секунду отрываясь от нее. — Клянусь, ты будешь в экстазе шептать мое имя, только мое имя! Я сделаю тебя самой счастливой женщиной на земле, и ты забудешь все свои обиды, все свои сомнения. Это будет только наш мир, в котором существуют правила только для нас двоих.
Ее бедра начали вздрагивать в судороге наслаждения, восторг и удовольствие окутали сознание девушки воздушной дымкой. Как бы сквозь волшебный сон Рива ощущала его непривычные ласки, нескромные поцелуи и уверенные движения внутри ее разгоряченного страстью тела. Она и представить себе не могла, что может испытывать настолько острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, которое он подарил ей на этот раз.
Слегка придерживая ее ноги, Джефф не оставлял без внимания ни одного уголка ее сокровенного лона. Поцелуи и поглаживания сводили ее с ума. Рива урчала, как довольная кошка, выгибая спину и мечтая только о том, чтобы это никогда не прекращалось.
Но вот настал миг, когда ее тело выгнулось в последний раз; крупная дрожь сотрясла его, и, застонав от непередаваемого наслаждения, Рива замерла.
Дождавшись, когда стихнет последний спазм ее острого оргазма, Джефф оторвался от нее и, поднявшись с колен, расстегнул ремень, а затем снял брюки и лег с ней рядом. Глаза ее были прикрыты, и когда она почувствовала прикосновение его тела, то с трудом приподняла тяжелые веки.
Теперь, при свете лампы, у нее была возможность лучше разглядеть его тело — тело мужчины, который каждую ночь дарил ей неземное наслаждение. Рива медленно обвела взглядом его широкие плечи, мускулистую грудь с темными кудрявыми волосками. Опустив глаза ниже, она вздрогнула, впервые увидев воочию его напрягшееся мужское естество; лицо ее залилось стыдливым румянцем.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Джеффа, Рива нерешительно взглянула ему в лицо, а он нежно провел рукой по ее волосам и ласково проговорил:
— Тебе нечего стыдиться, любовь моя. Впервые мы можем открыто смотреть друг на друга, изучая то, что дарит нам такое неземное удовольствие. Я хочу этого не меньше, чем ты, милая. Я не могу насмотреться на тебя, не могу отпустить тебя от себя — надеюсь, теперь ты это понимаешь. С каждой минутой я хочу тебя все больше и больше и, кажется, никогда не смогу насытиться твоим прекрасным телом.
Рива провела языком по пересохшим губам. Во взгляде Джеффа читалось неприкрытое желание, и, придвинувшись ближе к ней, он начал новое наступление. Сначала его движения были очень ласковыми и осторожными, он водил умелыми пальцами по ее телу, возбуждая в ней самые удивительные ощущения, но по мере того, как возбуждение нарастало, его движения становились все более и более требовательными, и Рива с восторгом отвечала на его ласки.
Она с нетерпением ждала, когда же он войдет в нее, но Джефф отчего-то медлил.
Подавшись к нему всем телом, Рива тихо пробормотала:
— О, прошу тебя, Джефф, прошу…
— Еще не сейчас, — тихо отозвался он, не прекращая будоражащих ласк. — Я хочу, чтобы сначала ты рассказала мне о своих ощущениях.
Рива отчаянно помотала головой. В данный момент ей меньше всего хотелось говорить, но, кажется, Джефф, как всегда, был настроен решительно.
— Я хочу, чтобы ты ответила мне, Рива, хочу знать, что ты чувствуешь, когда я ласкаю тебя…
— Ох, Джефф… — Рива не могла подобрать слов; мысли путались у нее в голове…
— Говори же!
— Я чувствую жажду… — едва дыша, произнесла она.
— Жажду?
— О да… Жажду, которая сжигает меня изнутри. Я сама боюсь себе в этом признаться, но сейчас я ничего не могла бы от тебя скрыть. — Она прижалась к нему и почувствовала, как напряглось его мускулистое тело от этого прикосновения. — Эта жажда причиняет мне немыслимую боль, и я не знаю, где от нее скрыться.
Не переставая ласкать ее грудь, Джефф прерывающимся голосом спросил:
— И чего ты хочешь, моя сладкая кошечка? Что за жажда сжигает тебя, скажи мне.
— Я хочу ощущать тебя внутри моего лона, — тяжело сглотнув, выговорила она. — Я так хочу этого, Джефф, что не могу думать ни о чем другом.
— О да, моя девочка, — простонал он, — я тоже хочу этого больше всего на свете! Ни одной женщины на земле я не хотел так сильно, как тебя. — Глаза Джеффа блеснули, когда он произносил эти слова; он накрыл ее губы страстным, неистовым поцелуем, и наконец она почувствовала, что он вошел в ее лоно.
Первое проникновение было медленным и глубоким. На секунду замерев, давая ей возможность сполна насладиться этим ощущением, Джефф начал свой интимный танец, выдерживая ритм, который заставлял Риву стонать и сладостно извиваться под желанной тяжестью его тела.
В полузабытьи она водила руками по его спине, прижимая его к себе все крепче. Он заглушал горячими поцелуями ее сладкие стоны, шептал ее имя, и она шептала его имя в ответ. Когда наступило долгожданное облегчение, оба они одновременно задержали дыхание и их финальные стоны наслаждения слились в единый гимн удовлетворенной страсти.
Несколько минут после этого в комнате стояла абсолютная тишина, в которой слышалось только их тяжелое дыхание. Затем Джефф неторопливо поднялся и стал одеваться.
Ласково коснувшись ее плеча, он прошептал:
— Рива, радость моя, видит Бог, мне не хочется тебя тревожить, особенно сейчас, но все же тебе нужно встать и одеться. Я провожу тебя в твою комнату, дорогая.
Что-то нечленораздельно пробормотав, Рива едва приподняла ресницы и тут же вновь опустила их. Тогда Джефф, обняв за плечи, приподнял ее и, встретившись с ее блуждающим взглядом, усмехнулся.
— Девочка моя, знала бы ты, как я сейчас счастлив, — негромко проговорил он, а затем, собрав с пола ее разбросанную одежду, стал помогать ей одеваться.
Медленно застегивая пуговицу за пуговицей, крючок за крючком, он иногда отвлекался, чтобы подарить Риве нежный поцелуй, а когда они покончили с одеванием, помог ей подняться и, уверенным движением взяв под руку, повел в ее комнату. Уже у дверей он, повинуясь какому-то непонятному инстинкту, подхватил ее на руки и перенес через порог, захлопнув за собой дверь ногой.
Наконец-то Джефф торжествовал. В эти таинственные ночные минуты Рива принадлежала только ему одному. Все окружающее для них перестало существовать, остался только тот мир, который они создавали своей страстью, нежностью и сокровенными чувствами.
Этой ночью майор не собирался возвращаться к себе в комнату. Он понимал, что на рассвете ему все равно придется уйти, но всю ночь он будет оберегать ее сон, ее покой, вдохновлять ее сладкие сновидения своими трепетными ласками. Она призналась ему, что жаждет его так же сильно, как он жаждет ее, и ничего важнее этих слов не могло теперь существовать во вселенной. Что бы она ни говорила завтра, когда с первыми лучами солнца к ней вернулся все ее страхи и сомнения, он навсегда запомнит ее слова и сумеет убедить Риву в том, что это единственная правда, которая должна существовать между ними.
Глава 10
Ежегодный бал в особняке сенатора Макмаона был великолепен. Случайные люди сюда не допускались, список приглашенных гостей составлялся долго и тщательно.
Просторный бальный зал поражал богатым убранством. Изящные пары кружились под нежную мелодию вальса, мягко скользя по паркету. Гости, которые не танцевали, собирались маленькими группками и вели оживленные разговоры, то и дело прерывавшиеся взрывами веселого смеха.
И лишь одна из приглашенных дам оставалась в стороне от всеобщего веселья. Ее взволнованный взгляд был прикован к высокому мужчине в центре зала, который, казалось, даже не подозревал о том, какое внимание к себе привлекает.
Впрочем, если бы какое-то время за этой дамой наблюдал внимательный человек, он без труда бы распознал, что мужчина этот на самом деле ей безразличен: скорее, она выбрала его в качестве необходимого на любом балу объекта внимания, только и всего.
Девушка была очень хрупкой; ее бледное лицо обрамляли золотистые локоны. На ней было простое, но очень изящное шелковое бальное платье, выгодно подчеркивающее красивый бюст и тонкую талию. Бриллиантовое колье и серьги дополняли картину.
— Марша, вы позволите пригласить вас на танец? — Внезапно прозвучавший голос вывел девушку из задумчивости, и она вздрогнула. Судя по всему, мысли о танцах сейчас занимали ее меньше всего на свете. Тем более ей не хотелось танцевать с Брайаном Адэром; однако он, прочтя безмолвный отказ в ее глазах, не дал ей сказать ни слова и тут же подхватил под руку.
Марша нахмурилась.
— Брайан, разве ты не понял, что я сегодня не в настроении? — громко прошептала она.
— Неужели? — Брайан едва заметно усмехнулся. — Насколько я могу судить, ты всегда не в настроении. Но ты же не собираешься демонстрировать это всем, не правда ли?
— Не понимаю, о чем ты.
— Не надо притворяться, Марша, я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, вернее, о ком. Улыбнись, сегодня прекрасный вечер — улыбнись и подари мне танец, моя дорогая.
Они заскользили по паркету, отдавшись на волю вальса, и хотя молодой человек был вне себя от ревности, однако он ничем не выдал своих чувств.
«Когда же эта упрямица поймет, что майор Джеффри Бэнкс не для нее?» — думал Брайан. Он прекрасно понимал, как нелегко ей устоять перед обаянием такого бравого офицера, от одного взгляда которого девушки теряли голову, однако именно к нему, Брайану, Марша кидалась всякий раз, когда чувствовала себя несчастной и растерянной.
Сколько времени он был влюблен в нее? Ему казалось, что всегда. Наверное, это была любовь с первого взгляда. Однако Марша просто не замечала его чувств, и все ее мысли и стремления были обращены к Бэнксу, черт бы его побрал!
В том, что они не смогут быть счастливы, Брайан был совершенно уверен: уж слишком это разные люди; и сейчас ему предстояло доказать им обоим, что они совершают ошибку, продолжая эту бесперспективную связь.
Задача трудная, но у него не оставалось выхода. Дело даже не в том, что он безумно любил Маршу. Наверное, если бы он был уверен, что она будет счастлива с Джеффом, то отступил бы, но все происходило как раз наоборот.
Брайан бросил на Маршу быстрый взгляд и, заметив, что она полностью погружена в свои мысли, понял: сейчас необходимы самые решительные действия.
Крепче обхватив Маршу за талию, он закружил ее в немыслимых па, увлекая к выходу; при этом, смущенная его неожиданным напором, девушка даже не пыталась сопротивляться. Лишь когда они достигли дверей, Марша возмущенно проговорила:
— Брайан, что ты о себе возомнил, скажи на милость? Не отвечая, он лишь крепче сжал ее локоть и повлек за собой вниз по ступенькам.
— О Господи, да что на тебя нашло? — воскликнула Марша, когда они наконец остановились.
— Что на меня нашло? — хриплым шепотом переспросил он, крепко прижимая ее к себе. — Лучше уж ты объясни, что нашло на тебя? Весь вечер ты как будто бы витаешь в облаках…
— Тебе-то что за дело? Да ты просто не в своем уме! — Марша вспыхнула. — Я совершенно счастлива; по крайней мере я чувствовала себя прекрасно, пока ты не потащил меня танцевать. Оглянись вокруг, Брайан, здесь полно очаровательных девушек, которые рады будут составить тебе компанию.
— Но мне не нужен никто, кроме тебя! Марша снисходительно усмехнулась:
— Полагаю, мои желания тобой не учитываются, не так ли?
— Еще как учитываются, Марша! Мне небезразлично, что с тобой происходит, поэтому я и завел этот разговор. Ты что-то скрываешь от меня, я чувствую!
— Скрываю? Я? Это тебе Харриет Уиллис нашептала, да?
— Что ты имеешь против миссис Уиллис? Она что-то сказала тебе?
Внезапно Марша побледнела и закусила губу.
— Не говори ерунды, Брайан.
— Марша, пожалуйста, ответь мне. Что на сей раз?
— Это тебя не касается!
— Дорогая, все, что касается тебя, касается и меня. Неужели так сложно понять эту простую вещь?
Марша нахмурилась.
— Ну же, рассказывай!
— Ладно уж. Харриет сказала, что Джефф теперь всюду появляется с некоей юной леди, в доме которой расквартирован его штаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
От его слов у Ривы закружилась голова; она сделала протестующий жест и поставила стакан на стол.
— Нет, я не буду за это пить. Я вообще не хочу говорить о…
Джефф взял стакан со стола и снова предложил ей.
— Именно за это ты и выпьешь! Я же не прошу тебя напиваться. Всего пару глотков, моя дорогая, только чтобы немного расслабиться…
— Но, Джефф…
— Милая, я прошу…
Не в силах сопротивляться магии его взгляда, Рива неохотно отпила несколько глотков, чувствуя, как обжигающая жидкость горячей волной отзывается в ее теле. Джефф наблюдал за ней с насмешливой улыбкой, а затем, взяв у нее из рук стакан, поставил его на стол рядом со своим стаканом и обнял Риву за талию.
— Знала бы ты, моя сладкая девочка, сколько бессонных ночей я провел, мечтая об этом…
— Мечтая о чем? — дрожащим голосом спросила Рива.
— О том, чтобы заняться с тобой любовью здесь, в моем кабинете.
— Но… почему?
— Почему? — Он тихо засмеялся. — Потому что мне надоела вечная темнота спальни, необходимость скрываться, прокрадываться к тебе, когда все заснут, и тайком уходить на рассвете, когда мне так хочется согревать тебя в своих объятиях.
— Ах, Джефф…
Да-да, моя девочка, я хочу сполна насладиться нашей страстью. Хочу видеть отблески света на твоей нежной коже, хочу видеть, как ты извиваешься от удовольствия, когда экстаз уже близок. Я хочу еще лучше узнать твое прекрасное тело, каждую его клеточку, каждый дюйм.
Рива почувствовала, как волна возбуждения, пройдя через нее, заставляет ее дрожать от предвкушения. Она подалась ближе к его напряженному мускулистому телу, и Джефф, отвечая на этот неистовый порыв, крепко прижал ее к себе. Запрокинув лицо, она смотрела ему в глаза, на дне которых мерцали темные искры желания.
Сделав отчаянную попытку взять себя в руки, Рива едва слышно прошептала:
— Ты с ума сошел! Джефф, как ты можешь говорить все эти вещи…
Он наклонился к ней и провел горячими губами по ее щеке, а затем двинулся в сторону шеи. Добравшись до розовой мочки ее аккуратного ушка, он стал нежно покусывать его, вырвав из ее груди нетерпеливый стон наслаждения.
— Что страшного в моих словах? — хрипло проговорил он, прервав свою страстную ласку. — Я говорю вслух то, о чем ты думаешь, когда находишься в моих объятиях. Разве ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? Разве хочешь остаться в одиночестве в темноте своей спальни в холодной постели? Ты этого хочешь, скажи мне, Рива?
Не в силах вымолвить ни слова, она только отчаянно мотнула головой. Кажется, ее тело уже совсем ей не подчинялось: оно жаждало его искушенных ласк, и она не умела противостоять своим первобытным желаниям.
— С тех пор как ты впервые переступила порог моего кабинета, пылая от гнева и возмущения, — тихо продолжил Джефф, — я мечтаю заняться здесь с тобой любовью, Рива. — Он поднял ее на руки и отнес на уютный кожаный диван, стоявший в самом углу.
Рива обвила руки вокруг его шеи и спрятала голову у него на груди. Ей больше не хотелось сопротивляться.
Осторожно опустив свою драгоценную ношу на диван, Джефф принялся осыпать лицо возлюбленной поцелуями, одновременно ловкими движениями снимая с нее платье, и на секунду Риве пришла в голову странная мысль. Сколько женщин уже таяли в его ласковых руках, и вот теперь она одна из них. Однако эта мысль тут же была унесена прочь новым порывом страсти, который вызвали его откровенные ласки.
Сняв с нее платье и расшнуровав корсет, Джефф опустился перед ней на колени, чтобы снять изящные зеленые бальные туфельки. Потом он освободил ее от нижних юбок и панталон, и Рива предстала перед ним во всей своей первозданной красе. Ее кожа отсвечивала матовым блеском в тусклом свете ламп, и у Джеффа перехватило дыхание от этого завораживающего зрелища.
— Как ты прекрасна, любовь моя! — прошептал он, не решаясь прикоснуться к ней, чтобы случайно не разрушить хрупкое ощущение чуда. Однако естественное желание ласкать ее тело пересилило, и, быстрым движением скинув с себя жилет и сорочку, Джефф сжал Риву в объятиях, лаская ее напрягшуюся грудь и слегка покусывая распустившиеся лепестки сосков.
Потом он опустился перед ней на колени и, крепко обхватив за бедра, прижался к ее животу.
— Сегодня мы станем еще ближе, любимая, — прошептал он.
Дразнящими движениями он стал ласкать ее живот, опускаясь все ниже и ниже. Добравшись до ее сладко благоухающей пещерки, он нашел губами маленький холмик, спрятавшийся в редких темных кудряшках, и с наслаждением провел по нему языком. Рива вздрогнула от этого незнакомого ей доселе головокружительного ощущения.
— Я заставлю тебя забыть обо всем, любовь моя, — пробормотал Джефф, на секунду отрываясь от нее. — Клянусь, ты будешь в экстазе шептать мое имя, только мое имя! Я сделаю тебя самой счастливой женщиной на земле, и ты забудешь все свои обиды, все свои сомнения. Это будет только наш мир, в котором существуют правила только для нас двоих.
Ее бедра начали вздрагивать в судороге наслаждения, восторг и удовольствие окутали сознание девушки воздушной дымкой. Как бы сквозь волшебный сон Рива ощущала его непривычные ласки, нескромные поцелуи и уверенные движения внутри ее разгоряченного страстью тела. Она и представить себе не могла, что может испытывать настолько острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, которое он подарил ей на этот раз.
Слегка придерживая ее ноги, Джефф не оставлял без внимания ни одного уголка ее сокровенного лона. Поцелуи и поглаживания сводили ее с ума. Рива урчала, как довольная кошка, выгибая спину и мечтая только о том, чтобы это никогда не прекращалось.
Но вот настал миг, когда ее тело выгнулось в последний раз; крупная дрожь сотрясла его, и, застонав от непередаваемого наслаждения, Рива замерла.
Дождавшись, когда стихнет последний спазм ее острого оргазма, Джефф оторвался от нее и, поднявшись с колен, расстегнул ремень, а затем снял брюки и лег с ней рядом. Глаза ее были прикрыты, и когда она почувствовала прикосновение его тела, то с трудом приподняла тяжелые веки.
Теперь, при свете лампы, у нее была возможность лучше разглядеть его тело — тело мужчины, который каждую ночь дарил ей неземное наслаждение. Рива медленно обвела взглядом его широкие плечи, мускулистую грудь с темными кудрявыми волосками. Опустив глаза ниже, она вздрогнула, впервые увидев воочию его напрягшееся мужское естество; лицо ее залилось стыдливым румянцем.
Почувствовав на себе пристальный взгляд Джеффа, Рива нерешительно взглянула ему в лицо, а он нежно провел рукой по ее волосам и ласково проговорил:
— Тебе нечего стыдиться, любовь моя. Впервые мы можем открыто смотреть друг на друга, изучая то, что дарит нам такое неземное удовольствие. Я хочу этого не меньше, чем ты, милая. Я не могу насмотреться на тебя, не могу отпустить тебя от себя — надеюсь, теперь ты это понимаешь. С каждой минутой я хочу тебя все больше и больше и, кажется, никогда не смогу насытиться твоим прекрасным телом.
Рива провела языком по пересохшим губам. Во взгляде Джеффа читалось неприкрытое желание, и, придвинувшись ближе к ней, он начал новое наступление. Сначала его движения были очень ласковыми и осторожными, он водил умелыми пальцами по ее телу, возбуждая в ней самые удивительные ощущения, но по мере того, как возбуждение нарастало, его движения становились все более и более требовательными, и Рива с восторгом отвечала на его ласки.
Она с нетерпением ждала, когда же он войдет в нее, но Джефф отчего-то медлил.
Подавшись к нему всем телом, Рива тихо пробормотала:
— О, прошу тебя, Джефф, прошу…
— Еще не сейчас, — тихо отозвался он, не прекращая будоражащих ласк. — Я хочу, чтобы сначала ты рассказала мне о своих ощущениях.
Рива отчаянно помотала головой. В данный момент ей меньше всего хотелось говорить, но, кажется, Джефф, как всегда, был настроен решительно.
— Я хочу, чтобы ты ответила мне, Рива, хочу знать, что ты чувствуешь, когда я ласкаю тебя…
— Ох, Джефф… — Рива не могла подобрать слов; мысли путались у нее в голове…
— Говори же!
— Я чувствую жажду… — едва дыша, произнесла она.
— Жажду?
— О да… Жажду, которая сжигает меня изнутри. Я сама боюсь себе в этом признаться, но сейчас я ничего не могла бы от тебя скрыть. — Она прижалась к нему и почувствовала, как напряглось его мускулистое тело от этого прикосновения. — Эта жажда причиняет мне немыслимую боль, и я не знаю, где от нее скрыться.
Не переставая ласкать ее грудь, Джефф прерывающимся голосом спросил:
— И чего ты хочешь, моя сладкая кошечка? Что за жажда сжигает тебя, скажи мне.
— Я хочу ощущать тебя внутри моего лона, — тяжело сглотнув, выговорила она. — Я так хочу этого, Джефф, что не могу думать ни о чем другом.
— О да, моя девочка, — простонал он, — я тоже хочу этого больше всего на свете! Ни одной женщины на земле я не хотел так сильно, как тебя. — Глаза Джеффа блеснули, когда он произносил эти слова; он накрыл ее губы страстным, неистовым поцелуем, и наконец она почувствовала, что он вошел в ее лоно.
Первое проникновение было медленным и глубоким. На секунду замерев, давая ей возможность сполна насладиться этим ощущением, Джефф начал свой интимный танец, выдерживая ритм, который заставлял Риву стонать и сладостно извиваться под желанной тяжестью его тела.
В полузабытьи она водила руками по его спине, прижимая его к себе все крепче. Он заглушал горячими поцелуями ее сладкие стоны, шептал ее имя, и она шептала его имя в ответ. Когда наступило долгожданное облегчение, оба они одновременно задержали дыхание и их финальные стоны наслаждения слились в единый гимн удовлетворенной страсти.
Несколько минут после этого в комнате стояла абсолютная тишина, в которой слышалось только их тяжелое дыхание. Затем Джефф неторопливо поднялся и стал одеваться.
Ласково коснувшись ее плеча, он прошептал:
— Рива, радость моя, видит Бог, мне не хочется тебя тревожить, особенно сейчас, но все же тебе нужно встать и одеться. Я провожу тебя в твою комнату, дорогая.
Что-то нечленораздельно пробормотав, Рива едва приподняла ресницы и тут же вновь опустила их. Тогда Джефф, обняв за плечи, приподнял ее и, встретившись с ее блуждающим взглядом, усмехнулся.
— Девочка моя, знала бы ты, как я сейчас счастлив, — негромко проговорил он, а затем, собрав с пола ее разбросанную одежду, стал помогать ей одеваться.
Медленно застегивая пуговицу за пуговицей, крючок за крючком, он иногда отвлекался, чтобы подарить Риве нежный поцелуй, а когда они покончили с одеванием, помог ей подняться и, уверенным движением взяв под руку, повел в ее комнату. Уже у дверей он, повинуясь какому-то непонятному инстинкту, подхватил ее на руки и перенес через порог, захлопнув за собой дверь ногой.
Наконец-то Джефф торжествовал. В эти таинственные ночные минуты Рива принадлежала только ему одному. Все окружающее для них перестало существовать, остался только тот мир, который они создавали своей страстью, нежностью и сокровенными чувствами.
Этой ночью майор не собирался возвращаться к себе в комнату. Он понимал, что на рассвете ему все равно придется уйти, но всю ночь он будет оберегать ее сон, ее покой, вдохновлять ее сладкие сновидения своими трепетными ласками. Она призналась ему, что жаждет его так же сильно, как он жаждет ее, и ничего важнее этих слов не могло теперь существовать во вселенной. Что бы она ни говорила завтра, когда с первыми лучами солнца к ней вернулся все ее страхи и сомнения, он навсегда запомнит ее слова и сумеет убедить Риву в том, что это единственная правда, которая должна существовать между ними.
Глава 10
Ежегодный бал в особняке сенатора Макмаона был великолепен. Случайные люди сюда не допускались, список приглашенных гостей составлялся долго и тщательно.
Просторный бальный зал поражал богатым убранством. Изящные пары кружились под нежную мелодию вальса, мягко скользя по паркету. Гости, которые не танцевали, собирались маленькими группками и вели оживленные разговоры, то и дело прерывавшиеся взрывами веселого смеха.
И лишь одна из приглашенных дам оставалась в стороне от всеобщего веселья. Ее взволнованный взгляд был прикован к высокому мужчине в центре зала, который, казалось, даже не подозревал о том, какое внимание к себе привлекает.
Впрочем, если бы какое-то время за этой дамой наблюдал внимательный человек, он без труда бы распознал, что мужчина этот на самом деле ей безразличен: скорее, она выбрала его в качестве необходимого на любом балу объекта внимания, только и всего.
Девушка была очень хрупкой; ее бледное лицо обрамляли золотистые локоны. На ней было простое, но очень изящное шелковое бальное платье, выгодно подчеркивающее красивый бюст и тонкую талию. Бриллиантовое колье и серьги дополняли картину.
— Марша, вы позволите пригласить вас на танец? — Внезапно прозвучавший голос вывел девушку из задумчивости, и она вздрогнула. Судя по всему, мысли о танцах сейчас занимали ее меньше всего на свете. Тем более ей не хотелось танцевать с Брайаном Адэром; однако он, прочтя безмолвный отказ в ее глазах, не дал ей сказать ни слова и тут же подхватил под руку.
Марша нахмурилась.
— Брайан, разве ты не понял, что я сегодня не в настроении? — громко прошептала она.
— Неужели? — Брайан едва заметно усмехнулся. — Насколько я могу судить, ты всегда не в настроении. Но ты же не собираешься демонстрировать это всем, не правда ли?
— Не понимаю, о чем ты.
— Не надо притворяться, Марша, я прекрасно знаю, о чем ты думаешь, вернее, о ком. Улыбнись, сегодня прекрасный вечер — улыбнись и подари мне танец, моя дорогая.
Они заскользили по паркету, отдавшись на волю вальса, и хотя молодой человек был вне себя от ревности, однако он ничем не выдал своих чувств.
«Когда же эта упрямица поймет, что майор Джеффри Бэнкс не для нее?» — думал Брайан. Он прекрасно понимал, как нелегко ей устоять перед обаянием такого бравого офицера, от одного взгляда которого девушки теряли голову, однако именно к нему, Брайану, Марша кидалась всякий раз, когда чувствовала себя несчастной и растерянной.
Сколько времени он был влюблен в нее? Ему казалось, что всегда. Наверное, это была любовь с первого взгляда. Однако Марша просто не замечала его чувств, и все ее мысли и стремления были обращены к Бэнксу, черт бы его побрал!
В том, что они не смогут быть счастливы, Брайан был совершенно уверен: уж слишком это разные люди; и сейчас ему предстояло доказать им обоим, что они совершают ошибку, продолжая эту бесперспективную связь.
Задача трудная, но у него не оставалось выхода. Дело даже не в том, что он безумно любил Маршу. Наверное, если бы он был уверен, что она будет счастлива с Джеффом, то отступил бы, но все происходило как раз наоборот.
Брайан бросил на Маршу быстрый взгляд и, заметив, что она полностью погружена в свои мысли, понял: сейчас необходимы самые решительные действия.
Крепче обхватив Маршу за талию, он закружил ее в немыслимых па, увлекая к выходу; при этом, смущенная его неожиданным напором, девушка даже не пыталась сопротивляться. Лишь когда они достигли дверей, Марша возмущенно проговорила:
— Брайан, что ты о себе возомнил, скажи на милость? Не отвечая, он лишь крепче сжал ее локоть и повлек за собой вниз по ступенькам.
— О Господи, да что на тебя нашло? — воскликнула Марша, когда они наконец остановились.
— Что на меня нашло? — хриплым шепотом переспросил он, крепко прижимая ее к себе. — Лучше уж ты объясни, что нашло на тебя? Весь вечер ты как будто бы витаешь в облаках…
— Тебе-то что за дело? Да ты просто не в своем уме! — Марша вспыхнула. — Я совершенно счастлива; по крайней мере я чувствовала себя прекрасно, пока ты не потащил меня танцевать. Оглянись вокруг, Брайан, здесь полно очаровательных девушек, которые рады будут составить тебе компанию.
— Но мне не нужен никто, кроме тебя! Марша снисходительно усмехнулась:
— Полагаю, мои желания тобой не учитываются, не так ли?
— Еще как учитываются, Марша! Мне небезразлично, что с тобой происходит, поэтому я и завел этот разговор. Ты что-то скрываешь от меня, я чувствую!
— Скрываю? Я? Это тебе Харриет Уиллис нашептала, да?
— Что ты имеешь против миссис Уиллис? Она что-то сказала тебе?
Внезапно Марша побледнела и закусила губу.
— Не говори ерунды, Брайан.
— Марша, пожалуйста, ответь мне. Что на сей раз?
— Это тебя не касается!
— Дорогая, все, что касается тебя, касается и меня. Неужели так сложно понять эту простую вещь?
Марша нахмурилась.
— Ну же, рассказывай!
— Ладно уж. Харриет сказала, что Джефф теперь всюду появляется с некоей юной леди, в доме которой расквартирован его штаб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34