Мужик крякнул что-то нечленораздельное и завалился на бок. Олег не стал ждать, когда тот очухается, он выбрался из кустов и быстро пошел прочь.
Оперативники в эту ночь тоже плохо спали. Полковник Самохин, конечно, отдыхал дома, но Корнюшин и Тарасенко засели в кабинете Управления и дремали в креслах. День был на редкость неудачным. Мало того, что пропала из морга убитая женщина, причем так легко пропала, как будто пошла погулять, так еще умер санитар, который эту женщину вроде бы перевозил. Но это было еще не все! Оперативно проведенное вскрытие трупа Минакова обнаружило наличие яда, растворенного в алкоголе. Скорее всего, Семеныч получил от кого-то бутылку отравленной водки. Значит, его смерть была еще одним убийством.
— Трупы растут, как грибы! — ворчал Самохин. — А у нас даже нет времени их собрать! Один труп уже пропал! И предполагаемый убийца пропал! Ладно, труп никуда не денется — будет лежать себе в тенечке, пока мы его не найдем! А вот убийца может исчезнуть навсегда! Так что надо хотя бы его изловить!
Все надеялись, что именно в этот вечер или эту ночь предполагаемый убийца будет задержан. Один из информаторов сообщил, что видел похожего на Мещерякова человека в городской больнице, но заметил его, когда тот уже выходил из дверей и садился в черный «опель». Сразу же проверили номера «опеля», и оказалось, что он принадлежит ближайшему сподвижнику беглеца Валерию Игнатову. Патрульно-постовым службам был передан приказ задержать «опель», но, как ни странно, Игнатов прорвался через все патрули и как ни в чем не бывало прибыл к себе домой, правда, уже один. Куда делся беглец, осталось только догадываться. По-видимому, замдиректора высадил своего шефа где-то по пути. Но где?
С самого момента побега преступника был введен в действие план «Перехват». По всему городу расставили наружные посты в тех местах, где, по предположениям, мог появиться беглец. Всем отделениям милиции были разосланы точные ориентировки, на которых красовался его фотопортрет. Все возможные лица, с которыми он мог вступить в контакт, были взяты под неусыпный контроль. Задействовали несколько информаторов, которые могли бы установить с определенной точностью местонахождение беглеца.
И вот один из них позвонил по оговоренному телефону ранним утром и сообщил, что объект вроде бы обитает по адресу: Воротниковская, дом 15, квартира 84. Этому информатору позвонила некая женщина и сообщила, что Мещеряков всю ночь якобы колобродил в одном из ресторанов, и под утро приехал к ней на квартиру отдыхать от «трудов праведных». Адрес быстро проверили — хозяйкой квартиры оказалась личная секретарша Мещерякова Марина Полуянова. Так что этой информации поверили сразу, и во двор ее дома тут же послали группу захвата, которая должна была захватить беглеца на означенной квартире. Но не захватила.
Рано утром, около шести часов, поступило сообщение, что объект каким-то образом вышел из квартиры Полуяновой перед самым приездом группы захвата и сбежал от слежки, обезвредив сотрудника, который погнался за ним. Оперативники тут же выехали на Воротниковскую.
Корнюшин самолично позвонил в звонок. Дверь даже не открылась, и из-за нее раздался недовольный женский голос.
— Что вам нужно? — якобы спросонья спросила Марина.
— Уголовный розыск! — крикнул Костя, так что, наверное, проснулись все соседи. — Откройте дверь!
Он вынул удостоверение, раскрыл его и подставил под дверной глазок.
Дверь нехотя открылась, и из-за нее показалось недовольное лицо молодой женщины.
Капитан грубо толкнул дверь, открыл ее пошире, и оперативники ввалились в прихожую. Марине пришлось посторониться, чтобы они не сбили ее с ног. Она поплотнее запахнула халатик.
— Скажите, Олег Мещеряков находился в вашей квартире? — спросил Тарасенко.
— Нет! Его здесь даже не было... — проворчала Марина. — Вы что, не видите, я одна!
Опера быстро обследовали квартиру. В комнате постель была расстелена, причем лежала только одна подушка, значит, женщина действительно спала одна. Но ведь Мещеряков откуда-то вышел? Не к соседке же своей секретарши он заходил?
— Зачем вы так говорите! — со злостью сказал Костя. — Он ведь был здесь? Полчаса назад был! Его видели во дворе, когда он выходил от вас!
— Кто видел? — удивилась Марина.
— Наши люди. Он вышел из вашего подъезда. Его хотели задержать, но он сбежал. Вы же знаете, он подозревается в убийстве.
— Но он никого не убивал! Понимаете, не убивал! — в отчаянии сказала Марина.
Костя прошелся по комнате. Марина следила за ним настороженно, глядя исподлобья.
— Понимаете, нам ведь надо как-то это доказать, — вкрадчиво сказал он. — А мы можем установить отсутствие вины только после беседы с подозреваемым. И при наличии алиби, подтверждающего его невиновность.
Марина устало опустилась в кресло. И зачем она только позвонила? Кто может ей самой это объяснить? Порой никто не может понять, что творится в душе у женщины, даже она сама.
— Зачем он к вам приходил? — с нажимом спросил Костя.
— Это мое личное дело, — отмахнулась Марина. — Что вам от меня надо? Уходите!
Оперативники переглянулись. Конечно, она не в том состоянии, чтобы ее допрашивать. Слишком взволнована. Но с другой стороны, только в таком состоянии и надо допрашивать. Когда человек находится в состоянии прострации и ничего толком не может сообразить, что происходит. Именно тогда он и может открыться полностью. Менты поняли друг друга без слов. И Костя уселся в другое кресло, а это значило, что уходить они не собираются. А Тарасенко навис над ней.
— Мы хотим выяснить, какой у него план, — сказал он. — Может быть, он говорил вам, куда собирается идти. Мы ведь должны установить круг его связей, понять, как была связана с ним эта женщина, которую он... ну, то есть которую убили. Был ли у него вообще мотив для убийства? Или не был! Может быть, он вообще ее не знал и никогда не видел! Если вы нам все расскажете, это поможет его оправдать.
— Откуда я могу знать, видел он ее или не видел! — чуть не крикнула Марина. — Я ничего не знаю! Я не знаю, кто эта женщина и никогда ее не видела! Вы только зря тратите время!
— Почему вы утверждаете, что не знаете ее, когда мы вам даже не назвали ни ее имени, ни фамилии? — пробурчал Костя.
Марина была в полном отчаянии.
— Вы хотите поймать меня на слове! Если бы он знал эту женщину, он бы мне сказал, что убил такую-то или не убивал такую-то! Он бы мне ее обязательно назвал! А он сам не знает, кто эта женщина! Понимаете, не знает!
Костя понял, что Марина говорит правду. Очень трудно с таким надрывом лгать. Для этого надо быть хорошей актрисой, какой Полуянова, конечно, не была.
— Значит, вы не в курсе, куда он от вас направился? — с нажимом спросил Тарасенко.
— Нет! Он мне об этом не сказал!
— А зачем же вы звонили вашему знакомому и сообщили ему, что Мещеряков находится у вас? — спросил Корнюшин. — Вы что, не понимали, что сдаете его?
— Не знаю... — растеряно сказала Марина. — Я не хотела, чтобы Олег бегал, как заяц, и прятался от ментов по углам. Я хотела, чтобы он сдался добровольно. И чтобы вы доказали как-то, что он ни в чем не виноват. Просто он не верит, что вы можете это сделать. Он боится, что вы навесите на него это нелепое обвинение. Поэтому он и сбежал! Вот и все!
Оперативники еще раз переглянулись. И поняли, что пора уходить отсюда. Ничего им эта женщина не скажет. Потому как больше ничего не знает. Видно, Мещеряков ей не особенно и доверял. А значит, не сказал, куда он направился и где собирается прятаться.
— Ладно! Не будем вас больше терзать! — Костя вылез из кресла и улыбнулся, на сколько мог, доброжелательно. — Мы еще вызовем вас, если нам понадобиться ваша помощь. Хорошо?
— Делайте, что хотите! — слабо махнула рукой Марина.
Оперативники откланялись и ушли.
Конечно, Олег не сказал Марине, куда он собирается идти. Не сказал просто потому, что даже не знал, куда ему направиться. Больше у него не было ни знакомых, ни друзей, ни родственников, у которых он мог бы остановиться без риска быть задержанным. Он оказался на улице в своем родном городе, бомжем, выброшенным на свалку жизни, изгоем, за которым гонятся все кому не лень. Единственное, что у него оставалось и что отличало его от других бомжей — у него были деньги. Тысяч десять долларов. И за эти деньги он мог позволить себе снять крышу над головой, купить необходимые продукты питания и, что самое главное, нужную информацию. Вот на это он и рассчитывал!

Часть 2
Расследование
Глава 1
Неудачное нападение на Кривого заставило Назара по-другому отнестись к своему врагу. Он понял, что его недооценивал. Он думал, что может нахрапом наехать на более слабого и подавить его силой. И ошибся. Рассчитывать на внезапность в войне можно, только если бдительность врага на нуле. А когда тот постоянно ждет нападения, надо рассчитывать не на внезапность, а на численное преимущество. И Назар, подсчитав личный состав своей банды, сильно засомневался, что ему хватит бойцов для ведения открытых боевых действий.
— Надо нам потянуть кого-то на свою сторону, — сказал он Петьке Кучеру. — Чем больше у нас будет стволов, тем быстрей погасим Кривого.
— И кого ты предлагаешь потянуть? — поинтересовался тот.
— Метиса.
И Назар внимательно посмотрел на ординарца. Как отреагирует тот? Согласится сразу или выскажет сомнение. Должно быть, в конце концов, у него свое мнение или не должно! Но Кучер отнесся к этому предложению совершенно спокойно. Он привык никогда не удивляться тому, что предлагал шеф. Если бы удивлялся каждому чудному предложению шефа, маска удивления застыла бы на его лице навсегда.
— А у него очко не сыграет? — только высказал небольшое сомнение он. — Может, не захочет с Кривым связываться...
— Тогда придется связываться со мной! — отрезал Назар.
Он звякнул на мобильный Метису и предложил встретиться на нейтральной территории. Поскольку интерес имел сам Назар, то он и пригласил Метиса в ресторан «Лазурный овраг», который принадлежал Пирату, одному из городских авторитетов, который считался среди братвы «мирным». Пират сам не лез ни в какие разборки и никогда не претендовал на чужие куски, сохраняя полный нейтралитет. Правда, до тех пор, пока кто-то не лез к нему, и его самого не прижимали к стенке. Тогда он озлоблялся на всех и готов был рвать и метать врагов на право налево. У него в ресторане имелись отдельные комнатки для конфиденциальных бесед. В одну из них часа в три дня засели Назар и Кучер вместе с приглашенным на обед Метисом.
Это был крепкий и коренастый субъект среднего роста со смуглым и слегка узкоглазым лицом. Наверное, его русская мама полюбила в свое время какого-то киргиза или китайца, из-за чего он и получил свою кликуху. Группировка Метиса была числом по менее, чем у Назара, зато в нее входили сплошь бывшие спортсмены — парни по большей части крутые и умелые. И другие банды предпочитали с ними не связываться.
Своего телохранителя Метис оставил снаружи рядом с дверью в комнатку, чтобы тот следил за обстановкой в зале и, в случае чего, предупредил бы о появлении подозрительных личностей. Во время начавшейся войны нужен глаз да глаз — могут и гранату метнуть, как уже убедился на своем опыте Назар.
— Хочу поделиться с тобой моими проблемами, — сказал он после того, как они с Метисом опрокинули по паре рюмок водочки и обильно их закусили.
— Слушаю, — слегка усмехнулся Метис. — Всегда рад тебе помочь, Саныч.
— Наезжают на меня, — пожаловался Назар. — Конкретно наезжают. Столько моих людей положили, не сосчитать.
— Кто наезжает?
— Я догадываюсь, кто. И даже имею доказательства. — Назар внимательно следил за реакцией Метиса, прежде чем сообщить ему имя своего врага. Нарочно держал драматическую паузу.
Метис удивился, совершенно искренне удивился. Просто задрал глаза на лоб. Такое удивление сыграть трудно. Значит, решил Назар, он действительно ничего не знает и не имеет понятия, кто в городе хочет развязать передел. Его даже удивило то, что Назар нашел какие-то там доказательства против одного из авторитетов.
— Да ну! В самом деле! — забормотал Метис. — Настоящие или туфта? Сам знаешь, за парафин у нас судят.
— За базар отвечаю! — бросил Назар.
— Ну так кто это?
— Кривой! — внятно и отрывисто сказал Назар: — Я взял его людей, которых он послал, чтобы убрать моих пацанов.
Метис схватил со своей тарелки несколько ломтиков ветчины и смачно зажевал, якобы обдумывая ситуацию.
— Ты заешь, Саныч, у меня тоже есть кое-что против него. Да не хотел говорить, чтоб твое обвинение не перебить. Он большая сволочь!
— Значит, я прав! Кривой передел затеял!
— Ну и че теперь делать? — поинтересовался Метис.
— Мочить его надо! — твердо проговорил Назар. — Иначе он замочит меня. А потом возьмется за тебя.
Метис тяжело проглотил ветчину и недоуменно покачал головой. Видно, он и не предполагал, что враг стоит так близко у крепостных стен, и не сегодня, так завтра начнет штурм.
— Неужели все так серьезно?
— Уже десяток трупов лежит, — хмыкнул Назар. — Серьезней не бывает. Сколько еще положат, неизвестно. Если мы не примем меры!
— И что ты предлагаешь?
Назар переглянулся с молчавшим Кучером, бросил взгляд на дверь, словно боялся подслушивания, и сказал в лоб:
— Воевать! На каждые наезд отвечать своим наездом!
Метис молча смотрел в сторону, что-то себе обдумывая. Наверное, просчитывал, как эта начавшаяся война отразиться лично на нем.
— Точно! — наконец сказал он. — Как он, так и с ним! Чтобы понял, где его место!
— Короче! — резко оборвал его Назар. — Я тебя спросить хочу — ты на чьей стороне воевать будешь? На моей или на его? Если ты со мной, тогда вместе его валить будем. А хочешь с ним — тогда наши пути разойдутся.
Метис о чем-то задумался, словно решал для себя важный вопрос жизни и смерти. Наконец, спохватился, поняв, что в этой ситуации раздумывать особенно нельзя.
— Конечно с тобой, Саныч! О чем базар! Вместе пойдем его бить. Можешь на меня рассчитывать! Я всегда за тебя, ты же знаешь!
Назар даже обрадовался. Или только показал вид, что рад. Вообще-то, он свои эмоции предпочитал сдерживать, но тут надо было одобрить как-то ответ кореша. Настоящий он кореш или так, себе на уме, покажет время, а сейчас он, похоже, играет в одну игру с Назаром и на его стороне.
— Ну вот и чудно! — хмыкнул Назар. — Значит, так тому и быть! Не знаешь, кто еще к нам может присоседиться?
— Я думаю, найдем людишек! — кивнул Метис. — Многие на него зуб имеют. Есть немало таких, кому он кровь попортил. Надо будет у Пирата спросить.
Назар скривился и помотал головой.
— Не надо. Пират обычно ни в чьи дела не лезет. У него хоть ребята крепкие, да сам хитроват. Может свалить в последний момент перед решающей схваткой. Лучше ему вообще ни-ни!
Метис пожал плечами.
— Как хочешь, Саныч! Тебе видней! Если нам двоим силенок хватит, чтоб Кривого свалить, то и ладно.
Вот чем Метис Назару нравился, так это тем, что с ним можно было легко договориться. Тот со всем соглашался и готов был идти на поводу. Хотя, возможно, это было той самой навязшей в зубах восточной хитростью — соглашаться с соратником, а потом делать по-своему. Но Назар за Метисом особого коварства не помнил и считал, что на него можно положиться. Даже если тот и обманет, его обман можно будет легко раскусить.
Назар улыбнулся и кивнул Кучеру, чтобы тот наполнил всем рюмки. Петька схватил бутылку, быстро налил всем троим водки под самый ободок. Назар поднял свою, чтобы чокнуться с Метисом.
— Если Кривого свалим, его кусок поровну поделим! — пообещал он. — Ну, за удачу!
Они чокнулись и опрокинули рюмки. Немного закусили. Несмотря на обилие закуски, ко многим блюдам даже не притронулись. Сейчас они собрались по важному делу, а не для того, чтобы жрать. Но Назар должен был показать себя щедрым хозяином стола.
— Может тебе с ним сначала побазарить? — вдруг сказал Метис.
— О чем? — не понял Назар. Действительно, о чем можно говорить с врагом? С врагом не договариваются, его уничтожают. Говорить с ним можно только после того, как он повержен.
— Может, это не он наезжает... — не очень уверенно проговорил Метис.
— А кто? — презрительно хмыкнул Назар. — Вроде как больше некому.
Метис пожал плечами. Было похоже, он сам не знал, кто еще хочет развязать войну.
— И все-таки! Не пори горячку, Саныч. Забей стрелку, поговори по душам. Мой тебе совет. Вдруг, что и проясниться.
Назар нацепил вилкой кусок семги, заглотнул, не жуя. Бросил вилку на стол.
— Ну, ладно, поговорим...
День выдался на редкость холодный. Хотя было начало сентября, и вроде бы должно быть тепло, но промозглый ветер свистел в ушах и забирался за пазуху, словно карманный вор. Олег, поеживаясь от холода, шел по улице в неизвестном направлении. Конечно, неизвестном ему самому. Он поплотнее застегнул куртку, оглянулся и, не заметив сзади преследователей, продолжил путь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46