Она совсем растерялась, когда к ней в квартиру на Чистых прудах ворвались Фима с Самвелом. У нее даже не нашлось обычных терминов, вроде «идиот» и «урод» для бывшего супруга. Она стояла в прихожей в одной рубашке, и ошарашено взирала на то, как мужчины хозяйничают в ее квартире.Фиме достаточно было только заглянуть в комнаты, чтобы понять, что Розы Марковны здесь нет, а Самвел лазил под кровати, открывал шкафы. Фима его не останавливал, он по себе знал, какие чувства может вызвать суровый вид армянина у тех, кто его не знал. Как раз таких чувств Фима желал для Нинель.— Где тетка? — приставив палец к спине Нинель, спросил Фима, как ему казалось зверским голосом.Но его устрашающий маневр произвел совершенно неожиданный эффект.— Уйди, зараза, щекотно ведь, — завизжала Нинель. — Ничего я не знаю.— Слюшай, женщина, — сказал Самвел сладчайшим голосом, как могут говорить только армяне, когда они хотят показаться вежливыми и воспитанными.— Ты, почему пожилого человека украла? Тебе нечего есть да? Я тебя не буду резать, стрелять, вешать, я тебя гладить буду. Ефим-джан, дай, пожалуйста, мне утюг.— Нет, — взвилась Нинель. — Не вздумайте меня мучить, я не переношу боли. Я умру, а вас расстреляют. Вы что, шуток не понимаете? Никто вашу Розу не похищал, просто Леня пригласил ее на дачу к детям. У них нет бабушек, им полезно общаться с людьми пожилого возраста. Это во всех журналах пишут. Даже, такой дебил, как ты Блюм, должен это знать. А я решила тебе напомнить о твоем отцовском долге.— Воспитательница ты моя, Песталоцца несчастная, одевайся, нечего тут сиськами трясти, поедешь с нами на дачу.— Хам, при чужих людях свою жену такими словами… — завела было свою привычную песню Нинель, но заметив, что мужчины не расположены ее слушать, пошла одеваться.Дача Колобасова находилась в Фирсановке. Через полчаса джип был на месте. Фима и Самвел ворвались в дом, перебудоражив его обитателей. Сначала навстречу им выскочили перепуганные дети в пижамах, потом вышел заспанный Колобасов в майке, такой же мятой как и его лицо, с надписью «Boss». Увидев Фиму, он попятился назад, но Самвел загородил ему дорогу.— Я говорил Нине, что так нельзя, но ты же ее знаешь… — сказал Колобасов и достал из шкафчика початую бутылку водки и два стакана. — Мне с тобой, Ефим нужно серьезно поговорить.— Где Роза-джан? — голос Самвела был, как камнепад в горах.— Наверху, в спальне, где ж ей быть, — пожал плечами Колобасов, но Роза Марковна уже и сама спускалась по лестнице.— Ефим, Самвельчик, такую рань, что случилось? Разве Нина не предупредила, что я приеду утром.На ней были полосатые шерстяные носким, войлочные тапки и халатик в цветочек, от нее веяло спокойствием и уютом, и Фима не решился ее расстраивать.— Да мне срочно понадобилось переговорить с Леней, а Самвел меня подбросил. Вы собирайтесь потихоньку, а мы с Ленчиком поболтаем в саду, — сказал Фима, взял со стола бутылку и вышел в сад. Колобасов поспешил за ним со стаканами.— Рассказывай, Ленчик, — сказал Фима, когда они расположились на бревнах у сарая.— Мне нужны деньги, Ефим.— А я-то голову, ломаю, кому бы их отдать. Накопилось, понимаешь, девать некуда, в тумбочке уже нет места, под матрацем не умещаются… Я уж подумал вместо туалетной бумаги их использовать, но знаешь ли, купюры мелковаты…— Мне не до шуток Ефим, мне срочно нужно десять тысяч, чтобы выкупить участок земли.— На кладбище.— Откуда ты знаешь?— Нас же учили логике, участки покупают либо под строительство дачи, либо на кладбище. Дача у тебя уже есть, значит ты хочешь купить участок на кладбище, судя по сумме, ты присмотрел себе место на Новодевичьем.— Тепло, очень даже тепло. Я хочу купить участок здесь в Фирсановке под кладбище для домашних животных. Это очень перспективный бизнес. Летом мы с Ниной отдыхали за границей и случайно забрели на кладбище, где богатые люди хоронят своих собак и кошек. Ты себе не представляешь, какие там роскошные памятники. Вот я и подумал, что неплохо было бы и у нас это дело раскрутить. Наши-то нувориши покруче будут заграничных. Они бабок не пожалеют, чтобы повыпендриваться друг перед другом. Можно предложить им целый комплекс услуг: кремирование, бальзамирование, панихида, похороны с оркестром, поминальный банкет… В общем, все как у людей, только гораздо дороже, потому что эксклюзив. У нас уже есть гостиницы для животных. Они процветают. Почему бы не заработать на похоронном бизнесе? Он ни чуть не хуже любого другого. Да что я говорю, ты же лучше меня знаешь, тоже ведь делаешь деньги на бобиках и мурзиках, и неплохие деньги, если верить Нинке. А я сейчас на мели. Ты должен мне помочь, если не ради дружбы, то хоть ради детей. Они ведь тебе не чужие.— Ну знаешь, Ленчик, это уж слишком… — в своем нахальстве Колобасов был столь естественен и простодушен, что на него даже нельзя было сердится.— Конечно, дети мои, но и для тебя они, согласись, не чужие. Ты дал им свое имя, и по всему выходит, что ты им вроде крестного отца. И потом я в одном журнале прочитал, что дети не могут быть плодом одного полового акта. Все интимные связи матери откладывают отпечаток на будущий плод. Так что Фима, ты стало быть тоже приложил свою, то есть свой… Ну в общем поучаствовал в зачатии моих детей.Ты пойми, к чужому мы бы не обратились за помощью, а ты свой, и мы тебя любим как своего. Ты не верь Нинке, когда она на тебя балон катит, это все показное. Есть такая пословица: кого люблю, того и бью. Так вот, в глубине души она тебя любит, может быть больше чем меня, но чтобы не признаваться даже себе в своей женской слабости, костерит тебя почем зря. И эту авантюру с твоей родственницей она провернула, потому что неравнодушна к тебе.— Я так тронут, Ленчик, — сказал Фима, делая вид, что утирает предательскую слезу. — Если в следующий раз она толкнет меня под трамвай, то я буду знать, что это от большого чувства.— Ладно, допустим, ты в своей Америке настолько очерствел, что в грош не ставишь интересы самых близких тебе людей — друга, женщины с которой делил постель, детей, которые носят твое имя, давай говорить на сухом языке фактов. Мне от тебя не милостыни нужно, а инвестиций. Хочешь стать совладельцем предприятия — пожалуйста, оформим все как положено, переделаем устав. Ты вложишь средства, а я идею, согласись, что такие идеи на улице не валяются. Насчет успеха не сомневайся — дело абсолютно беспроигрышное. Уже через три месяца ты свои денежки вернешь. Знаешь сколько стоит похоронить одного кобеля со всеми прибамбасами — не меньше тысячи баксов, а если лошадь сдохнет… Это еще и долгосрочные инвестиции — пока хозяева живы, они будут ходить на могилку своего четвероногого любимца и тратить, тратить, тратить… Мы будем окучивать их комплексно. Хотите постоянный уход за могилой — пожалуйста, цветы ленты, венки — пожалуйста. Найдется работа и для цветоводов, и для фотографов, и для архитекторов, на тот случай если какому-нибудь толстосуму вздумается построить мавзолей для своего ротвейлера. Мы откроем новые рабочие места, и местные власти скажут нам спасибо. Можно будет даже молитву заказать за упокой души, тут в местной церкви есть поп, который за зеленые по насекомому за упокой отслужит, не то, что по млекопитающему.— А если собака еврейская? — сострил Фима, но Колобасову было не до шуток, перед ним раскрывалась широкая панорама будущих свершений.— Да хоть дзен-будистская. Есть спрос — будет и предложение. Я ведь продумал все до мелочей. Можно было бы купить землю где-нибудь под Клином, Это обошлось бы вдвое дешевле, но кто бы туда поехал — одинокие выжившие из ума пенсионеры. А Фирсановка — это считай город, и потом тут в округе полно богатых дач, коттеджей… Все уже на мази, я оформил документы и внес задаток, я обнес территорию сеткой, поставил сторожку, и в рекламных целях похоронил двух кошек и одну собаку, я нанял человека, чтобы он следил за могилами, очень хороший оказался мужик — раньше не просыхал, а как стал у меня работать — бросил пить и женился на дочери хозяина автосервиса. Тебе не надо машину чинить? В общем, Ефим, дело за малым…— И ты решил, что этим малым буду я, — скаламбурил Фима.Но Колобасов не заметил его иронии.— Мы тебе доверяем, Ефим, абы от кого мы бы денег не взяли. Тут один приятель обещал проинвестировать мой проект, даже предоставил дохлую собаку для почина, а потом куда-то сгинул. Не удивлюсь, если он попытается воспользоваться моей идеей. Ты бы так ни за что не поступил, поэтому я и предлагаю тебе партнерство.— Нет, Леня, вы уж сами как-нибудь выкручивайтесь. К тому же у меня нет денег, которые тебе нужны, да и никаких нет. Все с кем я общаюсь — мои кредиторы, а не должники. Скажу больше, как другу, я на счетчике вон у того армянина. — в это время Самвел вывел из дома Розу Марковну и повел к джипу.— Видишь, как он заботится о моем достоянии, потому что на самом деле оно уже его. И скажи Нинель, чтобы она больше за мной не следила, а то чего доброго нарвется на них. Это страшные люди, Леня, одним словом — отморозки. Ну, прощай, не поминай лихом. Видишь, как это лицо кавказской национальности зыркает в мою сторону. У него разговор короткий — ножом по горлу и на свалку. Поцелуй детей.— Дывысь, — Клаус протянул Фиме бумажку, на которой было написано несколько строк по-немецки.— Я сегодня без очков, — хмыкнул Фима. — Ты переведи на свой язык, а я постараюсь понять, что бы это значило по-русски.— Ось барселоньска полыция сообщае, що российский гражданин Афанасий Ракитин, який проживал на вилле «Вероника», яка належала до российского же гражданина Вартанова, вчора згинул в автомобильной катастрофе на шляху биля миста Санта-Сусанна. Пострадавший був в нетрезвом стане.— Вчера, — переспросил Фима, как будто это было самое важное в сообщении из того, что он узнал. — И что ты думаешь на этот счет, Коля?— Его убылы злодии.— Вряд ли. Мне кажется, что он стал жертвой Змея и не нашего родимого зеленого, а мексиканского — пернатого. Впрочем, если даже он с перепоя залез под колеса или его удрали подельники из наркомафии, или с ним расправились мексиканские революционеры — это все равно проделки гада в перьях. Это он подал голос из Барселоны. Он нас зовет к себе, и мы поедем к нему. Но мы должны хорошенько подготовиться к встрече. Берем такси и едем, на Котельническую.Вацлав Иванович как будто не удивился тому, что Фима заявился без предупреждения, да еще и в сопровождении сотрудника Интерпола. Казалось, он был даже рад незваным гостям: достал из бара виски, принес икру, крекеры, вазу с фруктами.«Отшельник, — объяснил себе Фима повышенное радушие Мухи, — корпит целыми днями над книгами и рукописями, истосковался по людям». И тут же себя остановил: на отшельника Вацлав Иванович никак не походил ни внешним видом, ни манерой разговаривать, к тому же в прихожей Фима заметил элегантный дамский зонтик.— Вы хотите сказать, что мой несчастный песик стал объектом интереса Интерпола, — улыбнулся профессор, когда Фима представил ему своего спутника.— Кстати как идет расследование? Вам удалось найти следы собаки?— В общем, да. Моя сотрудница нашла свидетеля — это пенсионерка из дома напротив, которая как раз в то время прогуливала свою шавку. Она видела, как вашу собаку увел высокий мужчина. У нее создалось впечатление, что собака его знала, иначе бы она так послушно за ним не пошла. Ризеншнауцеры собаки серьезные — чужому он бы в руки не дался.— Хорошо, постараюсь припомнить, нет ли среди моих знакомых длинного мужчины в светлом плаще. А как там поживает наш Кецалькоатль?— Нот насчет него мы и хотели с вами поговорить. Может быть, его история прольет свет на наше дело. Вы обещали рассказать, как он оказался в Европе.— О, это целый роман. Я, помнится, обещал вам показать кое-какие фотографии. — профессор взял со стола папку. В ней были вырезки из американских, немецких, мексиканских газет, открытка с изображением Пернатого Змея, выпущенная музеем в Хофбурге и несколько больших фотографий на которых чудовище было запечатлено в анфас, в профиль и сверху.Клаус брезгливо взял фото двумя пальцами и тут же отдал Фиме.— Погана птыця, — скривился австриец.— Вы украинец? — удивился Муха.— Его учила русскому языку бабушка — прикарпатская русинка.— Весьма любопытно. Некоторые ученые считают, что русины прямые наследники Киевской Руси. Когда ордынцы разорили Киев и согнали с мест тамошних жителей, часть из них нашла убежище в Карпатах. Один мой знакомый художник, да вы о нем наверно слышали — Энди Уорхолл, знал много русинских пословиц и детских считалок. Я до сих пор одну помню, очень трогательную. Гаю, гаю, гаю. Уси диты до раю,—А з раю до неба, бо там диты треба, — обрадовался Клаус и захлопал себя по коленям, как ребенок.— Я ничего не понял, — сказал Фима, — но все равно красиво. И все-таки, как же наша птичка перепорхнула Атлантический океан?— У мексиканцев вообще история романтическая, у русских она страшная, у поляков — трагическая, у немцев — нудная, а у мексиканцев что-то вроде мыльной оперы. Столько дворцовых переворотов, политических интриг и революций, сколько знала Мексика, не знала ни одна другая страна. И все это обставлялось красиво, в присутствии дам в кринолинах, под звон бокалов, с песнями и танцами.В 80-х годов 19-го века Мексика оказалась банкротом. На протяжении долгих лет страной правили авантюристы, которые брали в долг, не задумываясь над тем, что рано или поздно долги надо будет отдавать. Деньги шли на бесконечные гражданские войны, оседали в карманах чиновников и олигархов. А мексиканские олигархи могли дать сто очков вперед любым другим в умении жить красиво. В конце концов, страна задолжала Англии, Испании и Франции безумную сумму денег. Когда к власти, наконец, пришел честный человек — президент Хуарес он обнаружил, что казна пуста и платить по долгам нечем, он решил реквизировать церковные земли, которые занимали чуть ли не половину всех сельскохозяйственных угодий страны. Духовенству, естественно, это не понравилось, и оно подняло восстание против президента. Кредиторы, среди которых первую скрипку играл французский император Наполеон Ш, тоже не остались в стороне. Французские войска высадились в порту Вера-Крус и оккупировали большую часть территории страны.Одновременно в Версале созрел грандиозный план создания величайшей монархии в истории Америки. На главную роль в этом великолепном спектакле был выбран крон-принц Максимилиан из австрийского дома Габсбургов. Этот юноша не обладал качествами необходимыми для создания новой династии, он был мягок и нерешителен, когда нужно было показать силу, и упрям, когда следовало проявить гибкость. Это было тепличное растение из венских оранжерей, беспомощное перед стихией страстей, в объятиях которой пребывала Мексика.Принц писал стихи, собирал коллекцию бабочек и был по уши влюблен в свою молодую жену Карлотту. Он благоговел перед славой Габсбургов и жаждал приумножить ее в Новом Свете. Он еще только взошел на корабль, чтобы плыть в Мексику, а уже любил эту страну, которая должна была прославить его имя в веках. Перед отплытием Макс посетил Папу и получил его благословение.Он верил, что едет по просьбе мексиканского народа, хотя на самом деле его никто не приглашал и не ждал.Разочарования Максимилиана начались в тот день, когда его корабль вошел в гавань Вера-Крус. Никто не встретил императорскую чету и они печально пообедали на судне. Вечером приехал престарелый генерал Альмонте, который объявил себя временным президентом, после того как настоящий президент Хуарес, ушел в горы, чтобы вести партизанскую войну против французских интервентов. Старик перепутал день прибытия императора и долго извинялся. Затем императора повезли по грязным безлюдным улицам города на вокзал. Путешествие вглубь страны еще больше расстроило Максимилиана. Железной дороги хватило только на час путешествия, дальше ее проложить не успели. Пришлось ему трястись в допотопных каретах, запряженных мулами. Колеса ломались по несколько раз на день. Однажды карета опрокинулась император ободрал себе ногу.Когда Максимилиан и Карлотта добрались до базилики покровительницы Мексики пресвятой Богоматери Гваделупе в окрестностях Мехико и склонили колени перед святым образом, духовенство и богатые креолы пришли наконец их приветствовать. Император радовался этому как ребенок.Их проводили во дворец, но оказалось, что императорские апартаменты еще не готовы, и венценосную чету поселили в старом испанском замке Чепультепек, который был окружен кипарисовыми парками ацтеков. Максимилан начал свое правление с того, что выписал для себя мебель из Европы. Потом он нанял придворного живописца, который написал с него семь портретов. Он собирался финансировать создание театра и академии наук, Он начал украшать Мехико и собирался соединить Чепультепек с городом бульваром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20