Держась на безопасном расстоянии от агонизирующего животного, змея терпеливо и бесстрастно наблюдала за его предсмертными судорогами. Маленькое тельце вздрогнуло в последний раз и затихло.
«Аллах послал мне это предзнаменование, — подумал Халед. — Все пройдет удачно. Все получится в точности так, как и было задумано».
Бен Нияд улыбался в темноте, предвкушая момент своего торжества. Завтра весь цивилизованный мир погрузится в хаос, на его голову посыплются угрозы и проклятия, но по большому счету то, что произойдет, будет не более серьезно, чем трагедия, только что разыгравшаяся на его глазах, трагедия, неизменно повторяющаяся изо дня в день, из года в год, из века в век. Сильный уничтожает слабого. Удача заключается в том, что сильный в данном случае — он.
«Невежество и слепота — вот в чем корень всех бед, — думал Халед. — Этот мир невежественен и слеп, поэтому люди видят лишь то, что им хотят показать, но совсем не то, что есть на самом деле. Тот, кто владеет информацией и знает, как эту информацию использовать, владеет миром».
Бен Нияда уже поставили в известность о том, что четыре дня назад директор ЦРУ получил секретное сообщение от МОССАДа, израильской разведки, в котором говорилось: «С полной уверенностью сообщаем, что Халед бен Нияд готовит беспрецедентный по своим размерам террористический акт, направленный против Соединенных Штатов и обставленный, как спектакль».
Знал Халед и то, что ЦРУ никаких особых мер предосторожности не предприняло. Такая беспечность араба не удивила. Когда-то он сам прошел подготовку в разведывательно-диверсионной школе американских спецслужб и знал лучше, чем кто бы то ни было, что американские герои проявляют удаль и героизм лишь в голливудских боевиках, но никак не в реальной жизни. Позорный провал во Вьетнаме стал лучшим тому доказательством.
В реальной жизни янки предпочитают выполнять грязную и опасную работу чужими руками. Самое большее, на что способны американцы — это швырять с безопасной высоты на мирное население не угодивших им стран многотонные бомбы преимущественно устаревшей конструкции, избавляясь таким образом от военного хлама, обошедшегося в свое время налогоплательщикам в миллиарды долларов.
В последние дни мировые биржи лихорадило. Акции скупались и продавались в огромных объемах. Деловые люди делали состояния. Деньги делали те самые бизнесмены, которые завтра будут бить себя кулаком в грудь, проливая крокодиловы слезы по погибшим и призывая возмездие на головы мусульманских террористов. Бизнес есть бизнес. Деньги не имеют родины, а смерть человека по сути своей ничем не отличается от внезапной гибели мелкого грызуна.
Наивен тот, кто думает, что террористы — это горстка фанатиков, объявивших развитым странам священную войну. Террористы — не более чем марионетки в направляющих их руках, а руки эти напрямую связаны с крупнейшим мировым бизнесом. Бен Нияд был достаточно умен, чтобы не обманываться на этот счет. Он и сам зарабатывает на терроризме. И все же, несмотря на то что он обладает деньгами, властью и могуществом, он сам — не более чем игрушка в опытных пальцах невидимого кукловода.
Это было немного грустно, но таково положение вещей, и Халед принимал его с безразличным смирением правоверного мусульманина. Как говорят арабы — мактуб — так предначертано. Все в этом мире совершается по воле Аллаха, милостивого и всемогущего.
Сняв с пояса белых холщовых штанов сотовый телефон, Халед бен Нияд набрал номер надежно защищенной от прослушивания линии и, услышав ответ абонента, произнес только одно слово: «Завтра».

США, Чикаго
— В первую очередь тебе придется избавиться от людей Китайчика, — сказал Франсиско Асаведа.
— Не могу, — покачал головой Самарин. — Мне необходима помощь. Здесь со мной только Мясник, а вдвоем мы не справимся.
— Слышал когда-нибудь о Вахе Мансурове и Аслане Татриеве?
— Разумеется, — кивнул Череп. — Это чеченские боевики. Конкуренты. Они тоже охотились за микропленкой. А почему ты спрашиваешь?
— Можешь о них забыть. Братки Китайчика взяли их в Нью-йоркском аэропорту.
— Серьезно? А ты откуда знаешь?
— Мы летели в одном самолете. Я решил проследить за чеченцами в надежде, что они выведут нас на тебя. Лешины боевики взяли их прямо в аэропорту. Вкатили по дозе снотворного и тепленькими доставили в офис Леши Китайчика, на его знаменитый сто первый этаж.
— А почему, интересно, люди Китайчика следили за чеченцами?
— Ты не просил у Леши защиты от них?
— Зачем это мне? — удивился Иван. — О чеченцах я вообще не упоминал. Сказал только, что любовница увела у меня два миллиона долларов и сбежала с ними в Америку. У Леши я попросил парочку ребят, хорошо ориентирующихся на местности, чтобы помочь мне отыскать Раю.
— И сколько Китайчик содрал с тебя за помощь?
— Страшно подумать, — вздохнул Череп. — Тридцать процентов. Я согласился только потому, что хотел как можно быстрее доставить тебе товар.
— Вот и ответ, — щелкнул пальцами Пако Могила. — Ты слишком легко расстался с денежками. Гераськин — старый лис. Ему палец в рот не клади — всю руку оттяпает. Леша сразу сообразил, что ты сообщил ему далеко не все, вот и стал собирать информацию.
— Твою мать, — ругнулся Самарин. — Ты считаешь, он уже разнюхал про микропленку?
— Не исключено. Уж что-что, а информацию Китайчик добывать умеет. Держу пари, что он уже вовсю охотится за пленкой.
— Вот ведь падла, — расстроился Иван. — Неужели кинуть меня решил?
— Понял, наконец? Немедленно избавься от его братии.
— Если Китайчика действительно интересует пленка, это будет непросто, — задумчиво произнес Череп. — Придумал! Чтобы сбить его шпиков с толку, я оставлю с ними Мясника. Пусть себе ищут Раю. Только мне потребуется твое содействие в похищении Келлера. Сможешь быстро подобрать подходящих для этого дела специалистов?
— Я представляю медельинский картель. Ты мог бы и не задавать этот вопрос, — самодовольно усмехнулся Асаведа.
* * *
— Я только что прослушал запись телефонного разговора, — взволнованно доложил полковнику Исстер-ману капитан Хирш. — Телефон в номере Келлера был поставлен на прослушивание. Дагоберто Савалас беседовал с Крисом Денненом, менеджером певца. Сам Ирвин подходить к телефону отказался.
— Савалас? — нахмурился Майкл Исстерман. — Это тот сумасшедший коп, что судился с Келлером из-за мастурбации в общественном туалете?
— Совершенно верно.
— И что? Он имеет какое-то отношение к Лапиной?
— Самое непосредственное, — подтвердил капитан Хирш. — Раиса Лапина и Кейси Ньеппер, супруга певца, захвачены Саваласом. Он обещал отпустить за-. ложниц при условии, что Келлер лично явится к нему.
— Я не сомневался, что Савалас идиот, но даже не подозревал, до какой степени, — сокрушенно произнес полковник. — Такой тип, как Келлер, пачки сигарет не даст за бывшую жену и фанатку, которую он в жизни не видел.
— Говорят, идиотам везет, — вздохнул Джеймс. — Уверен, что Дагоберто получит то, что хочет.
— То есть Келлера в обмен на заложниц? Но каким образом?
— Когда Савалас позвонил, в номере певца находился Самарин. Он взял трубку, поговорил с Саваласом и попросил того перезвонить ему на сотовый. Ради микропленки Череп похитит не то что Келлера, а целый бродвейский мюзикл с оркестром в придачу.
— Твои люди перехватили звонок Дага на мобильник Самарина?
— К сожалению, нет, — покаялся Хирш. — Они пытались, но аудиосканер сотовых телефонов вышел из строя в самый неподходящий момент.
— Shit! — в сердцах выругался Исстерман. — Какого черта? У вас что, был только один аудиосканер?
— Вообще-то я подавал заявку на три, но вы сами знаете, как это бывает. Обещали дать два, получил один.
— Можешь не объяснять, я уже двадцать пять лет здесь работаю, — процедил сквозь зубы полковник. — Есть еще какая-нибудь информация?
— Череп вступил в контакт с Франсиско Асаведой. Во время встречи с ним он говорил по сотовому телефону, скорее всего с Дагоберто. Думаю, колумбийцы помогут Самарину похитить Келлера, чтобы обменять его на Лапину. Какие будут указания? Помешать им?
— Зачем же мешать? — пожал плечами Майкл Исстерман. — Должен же Келлер хоть раз в жизни принести пользу своему отечеству. У нас нет времени выслеживать Саваласа, да и при попытке освободить заложников Раиса может погибнуть. Не вмешивайся, но внимательно следи за развитием событий. Твоя задача — вступить в игру в наиболее подходящий для этого момент и захватить девицу. Да, и еще одно: последи за тем, чтобы похищение Келлера прошло без всяких нежелательных накладок. Я имею в виду, что необходимо исключить вмешательство полиции и службы безопасности отеля.
— Вас понял, господин полковник, — отрапортовал в трубку капитан Хирш.

Чикаго, озеро Мичиган, яхта Саваласа
— Прекрати, наконец, развлекаться с этой идиотской штуковиной, — с отвращением взирая на тамагочи, потребовала Кейси Ньеппер. — Ее писк меня раздражает.
— Отстань, — отмахнулась Рая. — Чем хочу, тем и занимаюсь. Мне это помогает сосредоточиться.
— Сосредоточиться? — голосом, полным яда, переспросила актриса. — Для этого как минимум требуется иметь мозги.
— А как обстоит с мозгами у голливудских звезд? — с убийственным сарказмом осведомилась Лапина. — Они у них такие же силиконовые, как сиськи?
— Дура!
— Сама дура! От дуры и слышу!
— Шлюха коммунистическая!
— А ты — режиссерская подстилка с залатанной мордой. Что, получила, ходячая древность, мумия голливудская? Лучше не зли меня, а то устрою тебе фильм-катастрофу — пассажирам с «Титаника» позавидуешь.
— Ну все, с меня хватит, — прошипела Кейси, яростно вцепляясь свободной рукой в пышную Раечкину шевелюру.
— Ах ты, кошка драная, выдра заштопанная, — выронив тамагочи, яростно завизжала Лапина. — Ну, ты у меня получишь!
Услышав в каюте шум борьбы, Савалас открыл дверь и застыл на пороге, с нарастающим интересом наблюдая за русско-американским боем без правил.
Дамы настолько распалились, что даже не заметили его появления. Их драка была по-женски сумбурной и неэстетичной — с кошачьим царапаньем, визгом, воем, яростно-истерическими подергиваниями, укусами, шлепками, тычками и беспорядочными неловкими ударами, направленными абы куда.
С другой стороны, отсутствие профессионализма с лихвой компенсировалось боевым задором и особой скандально-бабской исступленностью, благодаря которой женские схватки по рейтингу популярности стояли на ступеньку выше, чем скорпионьи и петушиные бои.
— Ну и ну, — пробормотал ошеломленный зрелищем Дагоберто. — А еще говорят, что Тайсон отморозок.
Ненадолго покинув поле боя, бывший полицейский вышел на палубу, откуда вскоре вернулся с ведром, полным воды.
Неожиданно обрушившийся на соперниц холодный душ исторг из их глоток столь истошно-пронзительный визг, что у Дага чуть не лопнули барабанные перепонки. Приостановив боевые действия, мокрые окровавленные дамы обратили на Саваласа взоры, полные праведного возмущения.
Разгоряченная битвой Кейси Ньеппер успела позабыть о необходимости соблюдения положенной заложницам дисциплины. Актриса набрала в грудь побольше воздуха, прикидывая, какие ругательства из ее впечатляющего репертуара могли бы наиболее полным образом выразить обуревающие ее чувства, но Дагоберто ее опередил.
— Конец третьего раунда, — объявил бывший коп. — Противники расходятся по углам, причем без всяких цензурных или нецензурных комментариев. И учтите на будущее: никакого мордобоя на своей яхте я не потерплю. Сейчас я вас прощаю, но в следующий раз каждой отрежу по мизинцу, вне зависимости от того, кто из вас затеет драку. Надеюсь, я ясно выразился?
Опалив друг друга ненавидящими взглядами, Рая и Кейси кивнули.
— И еще одно, — отчеканил Савалас. — Имейте в виду, что я собираюсь лично вас прикончить. Не стоит делать за меня эту работу.
Злорадно ухмыльнувшись, Даг повернулся и вышел из каюты.
— Кретин, — прошипела в захлопнувшуюся за ним дверь Кейси Ньеппер.

Нью-Йорк, Манхэгтен, офис Китайчика
Окутанный ночным мраком Манхэттен сиял и переливался морем разноцветных огней. Задержавшись у огромного, во всю стену, окна своего офиса, Леша Китайчик любовался раскинувшимся у его ног видом. Мистер Гераськин любил вот так, под настроение обозревать Нью-Йорк с высоты птичьего полета. В такие моменты он особенно остро ощущал, на какую неимоверную высоту ему удалось взлететь, причем не столько в переносном, сколько в буквальном смысле слова.
К сожалению, в последние дни привычные удовольствия были отравлены неприятно-тревожным чувством, от которого Китайчик, как ни пытался, не мог избавиться.
«Чем выше взлетаешь, тем больнее падать», — вертелся в голове у Леши расхожий афоризм.
В данном случае угроза падения была отнюдь не метафорической, а исход его грозил стать смертельным.
«Я старею, — мысленно одернул себя Китайчик. — Становлюсь паникером. Вероятность того, что катастрофа произойдет именно со Всемирным торговым центром, слишком мала. И все же, как бы ничтожна она ни была, я обязан ее учитывать».
Не решаясь нарушить молчаливую сосредоточенность шефа, у стола тихо переминался с ноги на ногу одетый в безупречный темно-серый костюм от Армани высокий широкоплечий мужчина лет сорока. Это был Игорь Синюков, начальник службы безопасности.
Очнувшись от размышлений, Леша повернулся к нему и пристально посмотрел в глаза подчиненного.
— Вы уверены, что принятые вами меры обеспечат экстренную эвакуацию из здания?
— Только при определенных условиях, — ответил Синюков.
— Что вы имеете в виду?
— Необходимость практической подготовки. По вашему указанию мною были проведены теоретические занятия с сотрудниками, но, как вы сами понимаете, в данном случае знание теории никоим образом не может подменить реальных практических навыков. Практические учения в здании я провести не могу, поскольку подобные действия запрещены законом. Кроме того, обычному человеку будет просто не под силу эвакуироваться из здания по тросам или при помощи парашютов — для этого необходима специальная подготовка. Наши окна расположены на расстоянии более трехсот метров от земли. От такой высоты у многих кружится голова, когда они просто смотрят вниз. Я боюсь, что большинство сотрудников просто не осилило бы практические занятия, даже если мы найдем подходящий объект для тренировки.
— Оставьте, — махнул рукой Леша. — Я просто хотел подстраховаться. Практические занятия — это действительно был бы перебор. Могли бы поползти нежелательные слухи. Главное — что в наличии есть необходимое оборудование, и люди представляют, как им пользоваться. Как говорится, спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Если прижмет — и с парашютом прыгнут, и по тросам спустятся. Ладно, можете идти. Попросите секретаршу прислать ко мне Михаила Энтина.
В ожидании главного консультанта по экономическим вопросам Китайчик нервно и быстро вращал пальцами сцепленных на животе рук. Ему уже успели доложить, что Череп, оставив выделенных ему Лешей людей на попечение Сергея Мясникова, куда-то исчез под явно надуманным предлогом.
Впрочем, уйти из-под наблюдения Ивану так и не удалось. Его отследила отдельная группа братков под руководством Федора Сироткина. Из донесения Федора следовало, что боровский авторитет встретился с Франсиско Асаведой, а затем уехал вместе с колумбийцами.
Было очевидно, что эта теплая компания что-то затевает, причем явно не хочет, чтобы Китайчик проведал о ее планах. Скорее всего колумбийцы напали на след девицы с микропленкой. Вот и отлично. Пусть Асаведа с Черепом, высунув язык, гоняются за Раечкой Лапиной, а когда девица окажется у них в руках, на сцене появится он, Алексей Остапович Гераськин.
Итак, Леша распорядился незаметно наблюдать за Иваном, ничего до поры до времени не предпринимая. Пока же он велел перебросить в Чикаго на своем частном самолете группу захвата. Через полчаса люди и техника будут на месте. Это хорошо. Интуиция подсказывала Китайчику, что события могут получить стремительное и самое неожиданное развитие.
— В приемной Михаил Энтин, — доложила по селектору секретарша. — Впустить его?
— Пусть заходит.
Главный консультант по экономическим вопросам выглядел осунувшимся и усталым. Покрасневшие веки, под глазами темные круги. В последние дни по просьбе шефа он задерживался на работе допоздна.
— Ты продолжаешь отслеживать движения на бирже? — осведомился Леша.
— Разумеется, — кивнул Михаил.
— Когда по твоим расчетам должно наступить предполагаемое падение акций?
— Точно сказать я затрудняюсь. Думаю, где-то в течение недели, максимум двух.
— Пусти в оборот еще четыреста миллионов долларов.
— Вы уверены? А вдруг ничего не произойдет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20