– Он угостил меня сигаретой! Представляете? Теперь я буду хранить ее, как память!Глаза мадам Симоны заблестели:– Покажите-ка!Артист с удовольствием выполнил ее просьбу, а затем позвал слугу:– Шарло! Положите это в шкатулку для подарков. Я хочу сохранить на память.Слуга открыл шкатулку, посмотрел внутрь, потом сказал с некоторым замешательством:– Но она уже полна, мсье Вальгран.– Что такое?! – загремел актер, но баронесса примирительно положила руку ему на плечо:– Успокойтесь, дорогой друг. Должно быть, вы изрядно устали, и мы мешаем вам…Вальгран провел рукой по лбу.– Вы правы, дорогая, – промолвил он. – Я совершенно без сил.Затем артист окинул взглядом остальных присутствующих и спросил:– Ну и как я вам сегодня понравился?Со всех сторон зазвучали возгласы восхищения:– Великолепно! Потрясающе!Вальгран махнул рукой:– Это я уже слышал. Ну, а если говорить откровенно, не для того, чтобы польстить?Полковник Хорлбодт громко сказал:– В своем деле, мсье, вы достигли совершенства!– В самом деле? – весело спросил актер. – Скажите по-дружески – ведь вы не шутите?Баронесса прижала руки к груди:– Вы были просто неотразимы! Не припомню, когда я получала большее удовольствие.Присутствующие согласно закивали.– Нет, в самом деле? – настойчиво продолжал Вальгран, массируя лицо.Наконец, уверившись, что все комплименты были искренними, он воскликнул:– Вы и представить себе не можете, что это была за работа! Спросите Шарло – когда мы начали репетировать, пьесы практически не существовало. Я вытянул ее на своих плечах, господа!– На своих плечах! – эхом откликнулся Шарло.– Да, господа, – продолжал актер. – Если бы вы заглянули в первоначальный сценарий, вы бы удивились, до чего плоско, скучно и неубедительно была выписана моя роль. Тогда я пошел к автору и сказал:– Дорогой Франц! Вот это и это нужно переделать. К примеру, речь адвоката. Зачем она нужна? Что я буду делать, пока он будет вещать? Слава Богу, язык у меня еще не отсох. Сам смогу сказать. А сцена в тюрьме? Вы только представьте – он собирался привести в камеру священника!Вальгран расхохотался:– Я так ему и сказал – Франц, убери святошу, он нам вовсе не нужен! Что я как актер буду делать, пока он меня исповедует? Лежать с закрытыми глазами? А потом, может, положить на них пятаки? Детский сад! Я сам себя исповедую, и выйдет не хуже. Не хочу хвастаться, господа, но эту пьесу практически создал я, и создал не так плохо, ведь верно?– Настоящий триумф! – воскликнула Симона Хорлбодт, влюбленно глядя на артиста.– И какой! – подтвердила баронесса. – Люди просто плакали!Вальгран, самодовольно глядевший в зеркало, обернулся и спросил:– А как вам мой грим, господа? Вы ведь знаете его историю?Он смотрел прямо на полковника.– Мне кажется… – забормотал тот.Вальгран перебил:– Ну конечно! Я даже слышал разговоры в зале. Накладывая грим, я старался быть похожим на Гарна. Как вы думаете, мне это удалось?Артист перевел взгляд на графа:– А вы, мсье де Бараль? Вы ведь были на процессе! Что вы скажете?– Поразительное сходство! – признал молодой человек.– Вот видите! – удовлетворенно произнес Вальгран. – Впрочем, особой тайны тут нет. Я такого же роста, тот же тип лица, и фигура похожа…Граф окинул его взглядом:– И впрямь, очень много общего.– Вглядитесь! – настаивал артист.Граф поправил на носу очки и вынес окончательное решение:– Вы так похожи, что просто не верится!Вальгран польщенно улыбнулся:– Знаете, я не люблю набиваться на комплименты. Но тут случай особый!Он самодовольно провел ладонью по лицу. Тут ему в голову пришла новая мысль:– А моя борода? Она ведь настоящая! Я ее специально отращивал!– Надо же! – произнес полковник.Баронесса де Вибрей заискивающе улыбнулась.– Милый Вальгран, – сказала она. – Можно, я вырву несколько волосков для медальона?Артист бросил на нее быстрый взгляд.– Охотно, дорогая, – сказал он. – Только не сейчас. Понимаете, эта борода для меня – что-то вроде амулета. Договоримся так – я дам вам волоски в день сотого спектакля.– Да, да! И мне тоже! – закричала жена полковника.Вальгран светски поклонился:– К вашим услугам, милые дамы. Я ни в коем случае не забуду о вашей просьбе.
Граф де Бараль кинул быстрый взгляд на часы и воскликнул:– Друзья мои! Уже так поздно! Наш артист, верно, смертельно устал!Все поспешно заторопились к выходу. Но и в коридоре продолжался оживленный разговор. Поклонники Вальграна обменивались рукопожатиями, уверениями в вечной дружбе и приглашениями в гости, перемежая все это похвалами великому артисту.Наконец все ушли. Закрыв за гостями дверь на ключ, Вальгран подошел к глубокому мягкому креслу и обессиленно рухнул в него. Глава 31ЛЮБОВНОЕ СВИДАНИЕ Вальгран с удовольствием вытянул ноги и, поглядев на слугу, который старательно приводил в порядок его вечерний костюм, воскликнул:– Чудеса, старина Шарло! Мне казалось, что я просто падаю от усталости, но, видит Бог, один вид этих очаровательных дам способен вернуть к жизни даже мертвеца!Костюмер пожал плечами:– Похоже, господин Вальгран, вы так никогда и не станете серьезным.– Конечно, нет, черт побери! – расхохотался актер. – По крайней мере, я очень на это надеюсь. И не делай такое постное лицо. Если и есть что-то стоящее в нашей жизни, так это женщины – единственные лучи света, освещающие долину слез наших!Шарло бросил на хозяина косой взгляд.– Однако сегодня вечером вы настроены куда как поэтично! – проворчал он.Актер потянулся:– Это потому, старина, что я влюблен. Всегда! Во всех женщин!И он сделал рукой плавный жест, как бы гладя женское тело. Потом зевнул:– Ну что ж, не мешало бы переодеться…Шарло подошел, неся поднос с письмами:– Не желаете ли прочесть почту, мсье?– Почту? Давай.Вальгран принялся небрежно перебирать конверты. Занятие это явно его забавляло.– Надо же, какие красивые фиолетовые чернила! И гербовая бумага…Он наугад вытащил один конверт из кипы и потянулся за ножницами:– Эй, Шарло! Хочешь пари? Спорю, что это письмо – признание в любви!Актер явно пребывал в замечательном настроении. Костюмер усмехнулся краем рта:– Нечего сказать, честное пари. Да вы только признания и получаете. Почтальоны скоро откажутся их вам таскать, и будут правы!– А может, все-таки поспорим? – подначивал Вальгран, озорно блестя глазами.Слуга вздохнул.– Ну что же, – покорно согласился он, – если вам так хочется…Артист потер руки:– Отлично. Тогда слушай.Он вскрыл письмо и начал читать:– О, восхитительный актер, ваш талант напоминает только что раскрывшийся бутон… Слышишь, Шарло?Слуга равнодушно кивнул:– И охота вам читать всю эту чушь… Неужели самому не надоело? Ведь уже не первый раз…– И, надеюсь, не последний! – самодовольно добавил Вальгран, открывая другие конверты. – Вот, полюбуйся – даже приложила фотографию. Но жадина – просит вернуть фото, если не понравится.Актер расхохотался:– Видимо, для следующего кумира фотографии у нее уже не осталось!Он взял очередное письмо:– Может, еще поспорим? Бьюсь об заклад, что этот лиловый конверт прислала очередная жертва моей неотразимой роковой красоты.Слуга вяло отмахнулся.– О, я опять выиграл! – веселился Вальгран. – Прямо целая декларация! Как тебе нравится: «…если вы будете скромным и верным, вы об этом не пожалеете…» Как, оказывается, все просто! Если бы только хоть одна женщина сдержала свое обещание…– Открыли Америку! – язвительно произнес слуга, демонстративно отворачиваясь.– Увы, – с легкой грустью вздохнул Вальгран. – Клятвы любви – все равно, что уверения пьяницы в том, что эта рюмка последняя в его жизни.Он поднял голову:– Кстати, неплохая мысль. Дай-ка мне чего-нибудь выпить. У меня во рту пересохло.– Виски с содовой?– То, что нужно.Актер поднялся и подошел к столику, на котором Шарло уже смешивал напитки.– Выпей со мной, мой верный старый друг. В добрый час!Вальгран поднял бокал.– Я с удовольствием выпью за вас, мсье, – польщенно ответил слуга.Он налил себе виски и театрально произнес:– За несравненного Вальграна! За его непрекращающийся триумф!Оба выпили.– Так что, – произнес артист после паузы, – я сегодня действительно был неплох?– Это не то слово!– Честно?– Клянусь всем святым! Вы были неотразимы! Именно это я говорил во время антракта костюмерше, мадемуазель Бьенвеню. Уверен, что на свете не найдется артиста, который стоил бы вашего мизинца!Вальгран опустил глаза.– Ну что ты, право… – смущенно сказал он. – Это уж слишком.Шарло поднял руку и торжественно заявил:– Клянусь именем моей покойной матушки, вы были великолепны. А вы знаете, я кое в чем разбираюсь, не первый год работаю в театре.Негромкий стук в дверь прервал их разговор. Артист потемнел лицом:– Нет, видимо, все просто сговорились не давать мне покоя!Однако любопытство победило, и он приказал:– Шарло, посмотри, кто там!Костюмер подошел к двери и слегка ее приоткрыл, разглядывая нескромного визитера. Вскоре он вернулся с конвертом в руке:– Черт бы их побрал! Беспокоить человека из-за какого-то письма. Неужели оно такое срочное? Впрочем, у вас несрочных не бывает…Шарло протянул конверт хозяину.– Его принесла дама, – сообщил он. – Красивая, насколько я могу судить.– Гм, интересно…Вальгран повертел письмо в руках и азартно посмотрел на слугу:– Ну что, старина, будем спорить?Шарло пожевал губами:– Ну давайте. Сдается мне, что на этот раз речь не о ваших прекрасных глазах. Скорее уж просьба о помощи…Вальгран вытащил из конверта лист бумаги и сначала небрежно, потом более внимательно прочел письмо. Взглянул на подпись и принялся читать сначала, сопровождая чтение восклицаниями:– Ну и ну!.. Черт побери!Потом посмотрел на Шарло:– Послушай-ка, старина!И прочел:– Нам стало известно, что сегодня вечером, исполняя роль преступника в пьесе «Кровавое пятно», вы загримировались под Гарна, убийцу лорда Белтхема. Убедительно просим сегодня в два часа ночи быть в том же костюме и гриме на улице Месье в доме двадцать два. Постарайтесь прийти незаметно. Вас ждут. Вас любят. Вас хотят.Вальгран поднял голову:– Как тебе это нравится?!– А подпись есть? – поинтересовался костюмер.– Да, есть…Актер снова развернул письмо:– Кстати, тут есть еще и постскриптум. «Сохраните все в тайне и сожгите письмо сразу после прочтения». Конспирация, как в подполье!– Ну, это-то неудивительно, – улыбнулся Шарло. – Что, если дама замужем?– И все-таки мы ослушаемся ее, – произнес Вальгран, складывая письмо и кладя его в портмоне. – А что ты об этом думаешь?– Думать о ваших сердечных делах не входит в круг моих обязанностей, мсье.– Ты на редкость приятный собеседник, старина, – сказал артист со смехом. – А теперь подай мне обратно пиджак и темный галстук.– А что такое? – забеспокоился слуга. – Надеюсь, вы не собираетесь туда идти?– Конечно, собираюсь! Обязательно! Из всех моих любовных приключений ни одно не начиналось так неожиданно и таинственно. Возможно, это тот самый счастливый случай, который больше не повторится. К тому же, я знаю, что это за дама. Я видел ее на процессе Гарна. С ума сойдешь, какая женщина!Костюмер хмыкнул. Не обращая внимания, Вальгран продолжал с воодушевлением:– Говорю тебе, такой женщины не найдешь и среди миллиона! Такая странная, загадочная красота, такая утонченность во всем облике, такая грация, изысканность! От нее просто исходит очарование!Шарло снова хмыкнул:– Может, и так, мсье. Но, судя по письму, эта особа ненормальная!– Влюбленная! – поправил его хозяин. – Влюбленные способны на безумства!Он потер лоб:– Надо же, чувствую себя, как безусый школяр! Не думал, что когда-нибудь еще придется испытать подобное. Что ж, тем лучше. Взгляни, старина, я валился с ног от усталости, а теперь снова полон сил. Так что поторапливайся, давай шляпу. У меня мало времени. Кстати, где это?Слуга уставился на него с недоумением:– Что – это?– Ну эта улица… Месье? Нарисуй-ка мне, как туда добраться. И дай одеколон.Все более возбуждаясь, артист расхаживал взад-вперед по комнате. Шарло тем временем, напряженно шевеля губами, торопливо перелистывал справочник. Наконец он нашел то, что нужно, и обернулся:– Вот, мсье!Внезапно в голосе костюмера прозвучали нотки удивления.– Что такое? – спросил артист.– Понимаете, мсье Вальгран, – пробормотал Шарло, – это та улица, на которой находится тюрьма…– Боже мой! Да хоть крематорий! Какое мне до этого дело?Однако слуга не унимался:– Это та тюрьма, в которой содержатся приговоренные к смерти, в том числе и Гарн. Странно, что ваша дама живет в таком месте.Вальгран лихо заломил шляпу и с беспечным видом спросил:– Ты хочешь сказать, что меня приглашают на свидание в тюрьму?– Ну не в тюрьму, конечно, но недалеко. Как раз напротив.– Прямо напротив тюрьмы?! Ха-ха!Чрезвычайно довольный и заинтригованный, Вальгран потер руки:– Шарло, дружище, у меня предчувствие, что ночь будет незабываемой!– Сомневаюсь, – пробурчал слуга.– Нет-нет, это прелестно!Уловив недовольный взгляд, брошенный на него костюмером, артист пояснил:– Нет, ты подумай! Пригласить меня ночью в такое место, да еще загримированного под Гарна – это свидетельствует о невероятной экстравагантности, может, даже с элементами мазохизма. Ночь, мы с нею вдвоем – она и я в костюме преступника, а настоящий убийца сидит в своей темнице в двух шагах от нас… Что-то в этом есть! Ну, давай шляпу.Шарло помялся:– Но, господин Вальгран, это абсурд! Чтобы такой человек, как вы…– Именно такой, как я! – с энтузиазмом перебил его хозяин. – Такой человек, как я, пройдет сквозь стены, если его сильно заинтересовать.Сокрушенно качая головой, старик попытался удержать артиста, толкуя о непозволительной беспечности, но тот лишь отмахнулся:– Я же говорил тебе, старина, что никогда не стану серьезным! До свидания.
Оставшись один, Шарло, хоть и привыкший к похождениям своего хозяина – тот действительно был великим сердцеедом – тем не менее ворчал:– Ну что тут прикажете делать! Такой великий артист, а все как дите малое. Не хочется каркать, но женщины не доведут его до добра… Надо же, из-за пустячной записки так потерять голову! Даже забыл перчатки и шейный платок.Его бормотание прервал стук в дверь. Костюмер машинально сказал:– Войдите!На пороге появился швейцар.– А, это вы, господин Жан!– Не пора гасить свет? – спросил вошедший. – Насколько я понимаю, мсье Вальгран уже уехал?– Да, уехал, – рассеянно проговорил Шарло. – Пора и нам закругляться.Швейцар привалился к стене.– Хороший вечерок был сегодня, – проговорил он. – Как удалась премьера!– Да-да, отличная премьера, – откликнулся костюмер, погруженный в свои мысли.Однако от мсье Жана было не так просто отвязаться. Он продолжал разговор:– А вы читали последний номер «Столицы»? Одиннадцатичасовой? Там только и разговоров, что о спектакле и о господине Вальгране.– Как, уже?– Конечно! Наши газеты научились не терять времени, просто, как в Америке.– Значит, хвалят?– Еще как! Сам главный редактор написал статью. Полный успех!Шарло довольно улыбнулся.– Покажите-ка мне газету, господин Жан, – попросил он. – Хочется самому взглянуть.Швейцар протянул ему вечерний выпуск. Пробежав статью глазами, костюмер подтвердил:– Да, так и есть. «Последняя роль господина Вальграна стала его настоящим триумфом».Он подошел к мсье Жану и с большой гордостью за хозяина сообщил:– Представляете, сегодня господина Вальграна поздравил сам министр образования! Лично!– Мне ли этого не знать! – обиделся собеседник. – Слыханное ли дело, чтобы театральный швейцар не знал, что происходит в его владениях!Шарло снова уткнулся в газету.– Вот здесь абсолютно верно подмечено, – сказал он. – Послушайте-ка:«Господин Вальгран с таким блеском исполнил свою роль, что заставил зал симпатизировать убийце…»Шарло вдруг осекся.– Боже великий, – воскликнул он. – Но этого не может быть!– А что такое? – заинтересовался швейцар. – Неужели критикуют?Костюмер дрожащей рукой протянул ему газету.– Прочтите вот здесь.Швейцар быстро пробежал глазами абзац.– Ну и что? – разочарованно произнес он. – Тут опять про этого Гарна. Столько времени мусолят это дело, оно всем уже оскомину набило.– Тут написано, что казнь состоится восемнадцатого на рассвете. Ведь это совсем скоро, нынче утром, буквально через несколько часов!– Полно, дружище, вам-то что за дело! – равнодушно ответил господин Жан. – Негодяй получит наконец по заслугам, вот и все…Шарло смертельно побледнел. Швейцар испуганно обнял его:– Что с вами, мсье? Вам плохо?С трудом взяв себя в руки, старик ответил:– Нет, ничего. Просто устал. Идите, гасите свет. Через пять минут меня здесь не будет.Господин Жан, убедившись, что все в порядке, удалился, бросив на прощание:– Заприте за собой дверь.– Обязательно.
Оставшись один, старый костюмер присел на ручку кресла:– Боюсь, как бы мой беспечный хозяин не влип в какую-нибудь некрасивую историю. Не нравится мне это письмо, не нравится это предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
Граф де Бараль кинул быстрый взгляд на часы и воскликнул:– Друзья мои! Уже так поздно! Наш артист, верно, смертельно устал!Все поспешно заторопились к выходу. Но и в коридоре продолжался оживленный разговор. Поклонники Вальграна обменивались рукопожатиями, уверениями в вечной дружбе и приглашениями в гости, перемежая все это похвалами великому артисту.Наконец все ушли. Закрыв за гостями дверь на ключ, Вальгран подошел к глубокому мягкому креслу и обессиленно рухнул в него. Глава 31ЛЮБОВНОЕ СВИДАНИЕ Вальгран с удовольствием вытянул ноги и, поглядев на слугу, который старательно приводил в порядок его вечерний костюм, воскликнул:– Чудеса, старина Шарло! Мне казалось, что я просто падаю от усталости, но, видит Бог, один вид этих очаровательных дам способен вернуть к жизни даже мертвеца!Костюмер пожал плечами:– Похоже, господин Вальгран, вы так никогда и не станете серьезным.– Конечно, нет, черт побери! – расхохотался актер. – По крайней мере, я очень на это надеюсь. И не делай такое постное лицо. Если и есть что-то стоящее в нашей жизни, так это женщины – единственные лучи света, освещающие долину слез наших!Шарло бросил на хозяина косой взгляд.– Однако сегодня вечером вы настроены куда как поэтично! – проворчал он.Актер потянулся:– Это потому, старина, что я влюблен. Всегда! Во всех женщин!И он сделал рукой плавный жест, как бы гладя женское тело. Потом зевнул:– Ну что ж, не мешало бы переодеться…Шарло подошел, неся поднос с письмами:– Не желаете ли прочесть почту, мсье?– Почту? Давай.Вальгран принялся небрежно перебирать конверты. Занятие это явно его забавляло.– Надо же, какие красивые фиолетовые чернила! И гербовая бумага…Он наугад вытащил один конверт из кипы и потянулся за ножницами:– Эй, Шарло! Хочешь пари? Спорю, что это письмо – признание в любви!Актер явно пребывал в замечательном настроении. Костюмер усмехнулся краем рта:– Нечего сказать, честное пари. Да вы только признания и получаете. Почтальоны скоро откажутся их вам таскать, и будут правы!– А может, все-таки поспорим? – подначивал Вальгран, озорно блестя глазами.Слуга вздохнул.– Ну что же, – покорно согласился он, – если вам так хочется…Артист потер руки:– Отлично. Тогда слушай.Он вскрыл письмо и начал читать:– О, восхитительный актер, ваш талант напоминает только что раскрывшийся бутон… Слышишь, Шарло?Слуга равнодушно кивнул:– И охота вам читать всю эту чушь… Неужели самому не надоело? Ведь уже не первый раз…– И, надеюсь, не последний! – самодовольно добавил Вальгран, открывая другие конверты. – Вот, полюбуйся – даже приложила фотографию. Но жадина – просит вернуть фото, если не понравится.Актер расхохотался:– Видимо, для следующего кумира фотографии у нее уже не осталось!Он взял очередное письмо:– Может, еще поспорим? Бьюсь об заклад, что этот лиловый конверт прислала очередная жертва моей неотразимой роковой красоты.Слуга вяло отмахнулся.– О, я опять выиграл! – веселился Вальгран. – Прямо целая декларация! Как тебе нравится: «…если вы будете скромным и верным, вы об этом не пожалеете…» Как, оказывается, все просто! Если бы только хоть одна женщина сдержала свое обещание…– Открыли Америку! – язвительно произнес слуга, демонстративно отворачиваясь.– Увы, – с легкой грустью вздохнул Вальгран. – Клятвы любви – все равно, что уверения пьяницы в том, что эта рюмка последняя в его жизни.Он поднял голову:– Кстати, неплохая мысль. Дай-ка мне чего-нибудь выпить. У меня во рту пересохло.– Виски с содовой?– То, что нужно.Актер поднялся и подошел к столику, на котором Шарло уже смешивал напитки.– Выпей со мной, мой верный старый друг. В добрый час!Вальгран поднял бокал.– Я с удовольствием выпью за вас, мсье, – польщенно ответил слуга.Он налил себе виски и театрально произнес:– За несравненного Вальграна! За его непрекращающийся триумф!Оба выпили.– Так что, – произнес артист после паузы, – я сегодня действительно был неплох?– Это не то слово!– Честно?– Клянусь всем святым! Вы были неотразимы! Именно это я говорил во время антракта костюмерше, мадемуазель Бьенвеню. Уверен, что на свете не найдется артиста, который стоил бы вашего мизинца!Вальгран опустил глаза.– Ну что ты, право… – смущенно сказал он. – Это уж слишком.Шарло поднял руку и торжественно заявил:– Клянусь именем моей покойной матушки, вы были великолепны. А вы знаете, я кое в чем разбираюсь, не первый год работаю в театре.Негромкий стук в дверь прервал их разговор. Артист потемнел лицом:– Нет, видимо, все просто сговорились не давать мне покоя!Однако любопытство победило, и он приказал:– Шарло, посмотри, кто там!Костюмер подошел к двери и слегка ее приоткрыл, разглядывая нескромного визитера. Вскоре он вернулся с конвертом в руке:– Черт бы их побрал! Беспокоить человека из-за какого-то письма. Неужели оно такое срочное? Впрочем, у вас несрочных не бывает…Шарло протянул конверт хозяину.– Его принесла дама, – сообщил он. – Красивая, насколько я могу судить.– Гм, интересно…Вальгран повертел письмо в руках и азартно посмотрел на слугу:– Ну что, старина, будем спорить?Шарло пожевал губами:– Ну давайте. Сдается мне, что на этот раз речь не о ваших прекрасных глазах. Скорее уж просьба о помощи…Вальгран вытащил из конверта лист бумаги и сначала небрежно, потом более внимательно прочел письмо. Взглянул на подпись и принялся читать сначала, сопровождая чтение восклицаниями:– Ну и ну!.. Черт побери!Потом посмотрел на Шарло:– Послушай-ка, старина!И прочел:– Нам стало известно, что сегодня вечером, исполняя роль преступника в пьесе «Кровавое пятно», вы загримировались под Гарна, убийцу лорда Белтхема. Убедительно просим сегодня в два часа ночи быть в том же костюме и гриме на улице Месье в доме двадцать два. Постарайтесь прийти незаметно. Вас ждут. Вас любят. Вас хотят.Вальгран поднял голову:– Как тебе это нравится?!– А подпись есть? – поинтересовался костюмер.– Да, есть…Актер снова развернул письмо:– Кстати, тут есть еще и постскриптум. «Сохраните все в тайне и сожгите письмо сразу после прочтения». Конспирация, как в подполье!– Ну, это-то неудивительно, – улыбнулся Шарло. – Что, если дама замужем?– И все-таки мы ослушаемся ее, – произнес Вальгран, складывая письмо и кладя его в портмоне. – А что ты об этом думаешь?– Думать о ваших сердечных делах не входит в круг моих обязанностей, мсье.– Ты на редкость приятный собеседник, старина, – сказал артист со смехом. – А теперь подай мне обратно пиджак и темный галстук.– А что такое? – забеспокоился слуга. – Надеюсь, вы не собираетесь туда идти?– Конечно, собираюсь! Обязательно! Из всех моих любовных приключений ни одно не начиналось так неожиданно и таинственно. Возможно, это тот самый счастливый случай, который больше не повторится. К тому же, я знаю, что это за дама. Я видел ее на процессе Гарна. С ума сойдешь, какая женщина!Костюмер хмыкнул. Не обращая внимания, Вальгран продолжал с воодушевлением:– Говорю тебе, такой женщины не найдешь и среди миллиона! Такая странная, загадочная красота, такая утонченность во всем облике, такая грация, изысканность! От нее просто исходит очарование!Шарло снова хмыкнул:– Может, и так, мсье. Но, судя по письму, эта особа ненормальная!– Влюбленная! – поправил его хозяин. – Влюбленные способны на безумства!Он потер лоб:– Надо же, чувствую себя, как безусый школяр! Не думал, что когда-нибудь еще придется испытать подобное. Что ж, тем лучше. Взгляни, старина, я валился с ног от усталости, а теперь снова полон сил. Так что поторапливайся, давай шляпу. У меня мало времени. Кстати, где это?Слуга уставился на него с недоумением:– Что – это?– Ну эта улица… Месье? Нарисуй-ка мне, как туда добраться. И дай одеколон.Все более возбуждаясь, артист расхаживал взад-вперед по комнате. Шарло тем временем, напряженно шевеля губами, торопливо перелистывал справочник. Наконец он нашел то, что нужно, и обернулся:– Вот, мсье!Внезапно в голосе костюмера прозвучали нотки удивления.– Что такое? – спросил артист.– Понимаете, мсье Вальгран, – пробормотал Шарло, – это та улица, на которой находится тюрьма…– Боже мой! Да хоть крематорий! Какое мне до этого дело?Однако слуга не унимался:– Это та тюрьма, в которой содержатся приговоренные к смерти, в том числе и Гарн. Странно, что ваша дама живет в таком месте.Вальгран лихо заломил шляпу и с беспечным видом спросил:– Ты хочешь сказать, что меня приглашают на свидание в тюрьму?– Ну не в тюрьму, конечно, но недалеко. Как раз напротив.– Прямо напротив тюрьмы?! Ха-ха!Чрезвычайно довольный и заинтригованный, Вальгран потер руки:– Шарло, дружище, у меня предчувствие, что ночь будет незабываемой!– Сомневаюсь, – пробурчал слуга.– Нет-нет, это прелестно!Уловив недовольный взгляд, брошенный на него костюмером, артист пояснил:– Нет, ты подумай! Пригласить меня ночью в такое место, да еще загримированного под Гарна – это свидетельствует о невероятной экстравагантности, может, даже с элементами мазохизма. Ночь, мы с нею вдвоем – она и я в костюме преступника, а настоящий убийца сидит в своей темнице в двух шагах от нас… Что-то в этом есть! Ну, давай шляпу.Шарло помялся:– Но, господин Вальгран, это абсурд! Чтобы такой человек, как вы…– Именно такой, как я! – с энтузиазмом перебил его хозяин. – Такой человек, как я, пройдет сквозь стены, если его сильно заинтересовать.Сокрушенно качая головой, старик попытался удержать артиста, толкуя о непозволительной беспечности, но тот лишь отмахнулся:– Я же говорил тебе, старина, что никогда не стану серьезным! До свидания.
Оставшись один, Шарло, хоть и привыкший к похождениям своего хозяина – тот действительно был великим сердцеедом – тем не менее ворчал:– Ну что тут прикажете делать! Такой великий артист, а все как дите малое. Не хочется каркать, но женщины не доведут его до добра… Надо же, из-за пустячной записки так потерять голову! Даже забыл перчатки и шейный платок.Его бормотание прервал стук в дверь. Костюмер машинально сказал:– Войдите!На пороге появился швейцар.– А, это вы, господин Жан!– Не пора гасить свет? – спросил вошедший. – Насколько я понимаю, мсье Вальгран уже уехал?– Да, уехал, – рассеянно проговорил Шарло. – Пора и нам закругляться.Швейцар привалился к стене.– Хороший вечерок был сегодня, – проговорил он. – Как удалась премьера!– Да-да, отличная премьера, – откликнулся костюмер, погруженный в свои мысли.Однако от мсье Жана было не так просто отвязаться. Он продолжал разговор:– А вы читали последний номер «Столицы»? Одиннадцатичасовой? Там только и разговоров, что о спектакле и о господине Вальгране.– Как, уже?– Конечно! Наши газеты научились не терять времени, просто, как в Америке.– Значит, хвалят?– Еще как! Сам главный редактор написал статью. Полный успех!Шарло довольно улыбнулся.– Покажите-ка мне газету, господин Жан, – попросил он. – Хочется самому взглянуть.Швейцар протянул ему вечерний выпуск. Пробежав статью глазами, костюмер подтвердил:– Да, так и есть. «Последняя роль господина Вальграна стала его настоящим триумфом».Он подошел к мсье Жану и с большой гордостью за хозяина сообщил:– Представляете, сегодня господина Вальграна поздравил сам министр образования! Лично!– Мне ли этого не знать! – обиделся собеседник. – Слыханное ли дело, чтобы театральный швейцар не знал, что происходит в его владениях!Шарло снова уткнулся в газету.– Вот здесь абсолютно верно подмечено, – сказал он. – Послушайте-ка:«Господин Вальгран с таким блеском исполнил свою роль, что заставил зал симпатизировать убийце…»Шарло вдруг осекся.– Боже великий, – воскликнул он. – Но этого не может быть!– А что такое? – заинтересовался швейцар. – Неужели критикуют?Костюмер дрожащей рукой протянул ему газету.– Прочтите вот здесь.Швейцар быстро пробежал глазами абзац.– Ну и что? – разочарованно произнес он. – Тут опять про этого Гарна. Столько времени мусолят это дело, оно всем уже оскомину набило.– Тут написано, что казнь состоится восемнадцатого на рассвете. Ведь это совсем скоро, нынче утром, буквально через несколько часов!– Полно, дружище, вам-то что за дело! – равнодушно ответил господин Жан. – Негодяй получит наконец по заслугам, вот и все…Шарло смертельно побледнел. Швейцар испуганно обнял его:– Что с вами, мсье? Вам плохо?С трудом взяв себя в руки, старик ответил:– Нет, ничего. Просто устал. Идите, гасите свет. Через пять минут меня здесь не будет.Господин Жан, убедившись, что все в порядке, удалился, бросив на прощание:– Заприте за собой дверь.– Обязательно.
Оставшись один, старый костюмер присел на ручку кресла:– Боюсь, как бы мой беспечный хозяин не влип в какую-нибудь некрасивую историю. Не нравится мне это письмо, не нравится это предложение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31