– Я и не предполагал, Фирмена, что ты так пылко и страстно любишь его.– Я его люблю, люблю, – говорила молодая женщина, которая напрасно пыталась пошевелить руками.Внезапно Фантомас переменил тон:– Ты его любишь, пусть так… я хочу верить в это… тем хуже для тебя… слушай…Он остановился, Фирмена с отрешенным видом насторожилась, страшась узнать, что означает это странное вступление.Фантомас продолжал озабоченным тоном:– Владимир не должен любить тебя. Я против этого… Конечно, он увлечен тобою… Я пытался отвлечь его мысли, но пока не удалось окончательно достигнуть этого… То, что ты его любишь, мне все равно, но чтобы он тебя любил… никогда!Однако Фирмена протестовала:– Владимир любит меня, как и я его, и ничто не может нас разлучить!– Может! – произнес трагически Фантомас. – Смерть!.. Только безвозвратное исчезновение любимого человека, – продолжал он, в то время как Фирмена слушала его, совершенно ошеломленная, – может ослабить чувство любви… Итак, – добавил он энергично, – я хочу, чтобы мой сын принадлежал мне, мне одному…Он произнес последние слова с такой необузданной энергией, что Фирмена поняла: должно произойти что-то ужасное, непоправимое…Однако она сделала усилие, чтобы прояснить сознание, ей казалось, что она окутана каким-то туманом, сквозь который она видела Фантомаса, затем Жапа, потом доктора Юбера, потом Владимира. Вокруг нее было огромное количество роз… черных роз… аромат которых она остро ощущала… Затем все это исчезло. Фирмена, чрезмерно утомленная и усталая, лежала на мягких подушках лицом к лицу с Фантомасом…– Я хочу, чтобы мой сын принадлежал только мне!.. – произнес бандит.И тогда Фирмена спросила дрожащим голосом, что же будет с ней.– Ты умрешь, – отчетливо произнес Фантомас.– О! – закричала Фирмена, почувствовав, как сжимается ее горло. – Это невозможно, я сошла с ума, я вижу это во сне…Ее свело ужасной судорогой, она отчаянно билась, испуганная мыслью о приближающейся смерти, чувствуя, как ее охватывает безумие.Однако, чтобы хоть немного двигаться, чтобы даже просто пошевелиться, она должна была обладать необыкновенной силой, неестественной, истощающей.До сих пор Фирмена не анализировала странное состояние, в котором она находилась. Теперь ужас приближающейся смерти, несомненно, помешал бы ей обратить на это внимание, если бы не циничное отвратительное вмешательство Фантомаса.– Фирмена, – обратился он к ней. – Лежи спокойно! Чем больше ты двигаешься, чем больше шевелишься, тем тяжелее будет твоя агония.Монстр дал понять молодой женщине, что она не могла двигаться потому, что была стянута с головы до ног чем-то вроде плаща, который бандит накинул ей на плечи, когда она спускалась в подземелье. Его фалды, мягкие и воздушные, теперь мало-помалу сжимались на ней.Что за новое мучение придумал Фантомас?Фантомас накинул на молодую женщину просторный плащ, сшитый из эластичной ткани, которая теперь постепенно сжималась. Плащ с широкими фалдами, накинутый на ее плечи полчаса тому назад, теперь превратился в облегающую тунику, обтягивающую изящные формы молодой женщины.Фирмена, которая теперь все поняла, вздрогнула от ужаса, представив, что скоро эта туника превратится в саван!.. Да, она понимала теперь, почему она не могла двигаться и почему, чем больше она шевелилась, тем более затрудненными становились движения.По мере того как тело ее двигалось, зловещий плащ все больше и больше сжимался, обтягивая ее, сдавливал бока и грудь.– Фантомас! Фантомас, смилуйся, пощади! Что со мной будет?– Ты умрешь! – отчеканил бандит.С предельной жестокостью он осветил Фирмену таким образом, что она увидела все детали западни.Молодая женщина лежала на мягких подушках, обитых шелком, которые ей казались такими нежными, что ей было очень трудно от них оторваться, и вот теперь она поняла, что представляло из себя это страшное ложе. Внутри оно было обито, а вокруг поднимался твердый и узкий бортик.Фирмену положили в гроб!На этот раз волнение оказалось чересчур сильным. Фирмена почувствовала, что разум ее помутился, перед глазами поплыл красный, потом черный туман.Несчастная потеряла сознание.Фантомас, скрестив руки, устремив пристальный и равнодушный взгляд, наблюдал за предсмертными судорогами несчастной женщины, за ее постепенным угасанием. Он смотрел на нее еще несколько мгновений: черты ее лица разгладились, оно приняло теперь, как во время обморока, безмятежность, что очень походило на бесстрастное спокойствие смерти.Зловещий бандит проговорил, пожав плечами:– В конце концов, у меня не было причины ее мучить… Разумеется, ее надо было устранить с моего пути, чтобы Владимир стал свободным и полностью принадлежал мне… мне одному… Но, чтобы она страдала, необходимости нет.Фантомас пощупал руку Фирмены и заметил, что она уже похолодела.– Значит, она умерла? – спросил он себя. – Умерла от страха?Фантомас колебался секунду, затем вытащил из-под складок своего широкого черного плаща длинную стальную иглу, которая блеснула в лучах света электрической лампы.Фантомас уверенно и очень спокойно нашел то место, где было сердце Фирмены. Затем он медленно вонзил иглу через тунику в тело несчастной. Губы Фирмены затрепетали на мгновение нервной дрожью, затем они стали совершенно белыми…Нежная любовница Владимира несокрушимой и свирепой волей Фантомаса превратилась в труп! Глава 25ПОВЕЛИТЕЛЬ И ВЛАСТЕЛИН Что же случилось с Жювом в то время, когда происходили эти ужасные события, когда Фантомас так хладнокровно, свирепо и жестоко расправился с Фирменой, оставив на своем пути еще один труп. Узнав, что барон де Леско является одновременно Владимиром и сыном Фантомаса, полицейский, будучи вне себя от ярости и охватившего его ужаса, бросился на него.А произошло это следующим образом.Жюв не проронил ни слова во время драматичного разговора, в ходе которого мнимая аристократическая пара обменивалась взаимными упреками, и понял, что они были просто сообщниками.Жюв не удивился, узнав, кто скрывался в действительности под масками барона и баронессы де Леско. В тот день, когда он допрашивал Фирмену и пытался ее запугать, чтобы вызвать на решительное объяснение с мужем, Жюв уже подозревал, что Валентина де Леско – это умело загримированная Фирмена Бенуа, старающаяся скрыть свои подлинные черты.Зато Жюв был поражен открытием, что Гаду и барон де Леско – это одно и то же лицо!Он уже давно понял, что именно Гаду повинна в убийстве американца Фавье, но содрогнулся, узнав, что Гаду была бароном Жоффруа, и этот последний, украв документы семьи Леско, – очевидно, угаснувшего рода – имел дерзость совершить преступление при тех трагических обстоятельствах, которые сопутствовали убийству дядюшки Фавье.– Это достойный сын Фантомаса! – произнес Жюв с дрожью в голосе, когда услышал последние слова убийцы.Однако события развернулись так быстро, что у Жюва не было времени все обдумать.Услышав слова холодного презрения, вырвавшиеся из уст Валентины, барон Жоффруа бросился на молодую женщину…В одно мгновение Жюв оказался между двумя противниками!Он думал, что ему удастся схватить убийцу, но барон внезапным прыжком избежал захвата и с ловкостью и проворством, присущими его действительному возрасту, хотя в облике барона де Леско он казался пожилым человеком, он выпрыгнул через окно, бросился в сад и убежал…К счастью, Жюв был всегда готов к худшему. Не прошло и несколько секунд, как барон Жоффруа покинул комнату, а Жюв с револьвером в руке уже бросился следом за ним.– Остановитесь! – приказал Жюв. – Остановитесь, или буду стрелять!Увы! Эта угроза была напрасной…Барон де Леско продолжал бежать. Впрочем, казалось, что он бежал с потрясающим хладнокровием и сноровкой. Он бежал не по прямой, а петлял по мостовой, перебегал с одного тротуара на другой, и Жюв немедленно угадывал смысл этих маневров.– Я не могу выстрелить! – воскликнул он. – Пули не достигнут цели… Я очень рискую!Темной ночью долго продолжалось это бешеное преследование.Барон Жоффруа пользовался преимуществом пустынных улиц богатого квартала.Он бежал, не чувствуя одышки, и все, что мог сделать Жюв, это не отставать от него.Однако Жюв не отчаивался.– В конце концов, – решил он, – эта безумная погоня должна увенчаться встречей с полицейскими, прохожими, я позову на помощь, и мне ее окажут…Когда беглец, находящийся на расстоянии менее ста метров от полицейского, достиг бульвара Фландрэн, Жюву показалось, что он устал и расстояние между ними уменьшилось.– Он в моих руках! – обрадовался полицейский.Жюв ускорил шаги.Он уже слышал прерывистое дыхание барона, он уже угрожал ему револьвером, когда неожиданно разыгралась странная сцена…Внезапно, как из-под земли, так как мостовая рядом с Жювом была разрыта, выскочила банда из нескольких человек, которые устремились на полицейского и барона…В то время как одни завладели Жоффруа де Леско, скрутили его с удивительной ловкостью и потащили, другие схватили Жюва и крепко связали его по рукам и ногам!Растерянный полицейский почувствовал, как на глаза ему натягивают повязку…Затем у него возникло ощущение, что его спускают вниз, уносят куда-то… что он падает в бездну!Он отчетливо услышал, как несущие его люди идут по лестнице с бесчисленными ступенями, а потом до его ушей дошел глухой шепот, в котором назойливым лейтмотивом звучало:– Жап! Жап!Наконец Жюв был водворен – он мог это лишь предположить, так как его ноги не касались земли, а на глазах оставалась повязка – на поверхность спокойной и неподвижной воды. Укачивание не позволяло в этом усомниться.Потом последовал толчок, за ним несколько других, свидетельствующих о том, что судно, на котором он находился, причалило к понтону на набережной.Его снова несли, и у него появилось очень характерное ощущение холода… как будто он оказался в каком-то подземелье, в глубине подвала…Жюва положили на твердую и влажную землю и развязали путы: его руки и ноги стали свободны.В одно мгновение Жюв поднялся…Он сорвал повязку с глаз, искал взглядом своих обидчиков…Он ничего не увидел! Он был погружен в полный мрак!Сколько времени полицейский пробыл там? Час? День? Ночь?Представить себе было невозможно! Ему показалось, что прошла вечность…Вначале он, как сумасшедший, передвигался на ощупь, стараясь найти путь к свободе, но его протянутые вперед руки подсказывали, что он находится в темнице, в тюрьме, каменные стены которой были толстыми и прочными.Жюв, охваченный тревогой, провел так долгие часы, но в конце концов почувствовал, как его одолевает непреодолимая сонливость, с которой он не мог больше бороться…Полицейский проснулся очень поздно.В помещение, где он находился, проникал слабый свет. Свет шел с потолка, и, подняв глаза, Жюв ужаснулся.Свет не был устойчивым, неподвижным, как это бывает при обычном освещении. Свет постоянно подрагивал, и Жюв, насторожившись и внимательно прислушавшись, различил над собой как будто ласковое журчание текущей воды…Возможно ли это?– Может быть, мне это снится, – прошептал полицейский, – надо мной не может течь вода!Однако, когда его глаза привыкли к темноте, Жюв увидел, что его камера похожа на погреб, обнесенный со всех сторон стенами, в одной из которых проделана дверь.Самым странным казался потолок.Прозрачный, из толстого стекла и, судя по тому, что видел Жюв, являлся руслом реки или канала!Жюв очень долго наблюдал за этой невыразимой картиной.Временами над его головой мелькали тени и продолговатые формы, которые, очевидно, были судами, проплывающими по поверхности воды.Жюв в растерянности заломил руки:– Где я нахожусь? Я схожу с ума!Вскоре Жюв овладел собой и начал рассуждать:– Черт возьми! Я попал в дьявольскую западню! Я в руках сына Фантомаса, а может быть, и самого Фантомаса, ведь отец и сын всегда договорятся! Несомненно, я умру от голода!Но Жюв ошибался…Волнение помешало ему сразу заметить все детали камеры. Когда его взгляд обшаривал тонущие во мраке уголки камеры, то в одном из них он обнаружил кувшин чистой воды и большую краюху хлеба.Жюв насытился… Затем, перевернувшись на спину, он смотрел и слушал.Наконец окружающая его тишина была нарушена.Вначале возник еле уловимый шум, вскоре он усилился.Невдалеке, за железной дверью, которая закрывала тюрьму, раздались шаги, послышались невнятные слова…Два или три раза Жюв разобрал, что звучало таинственное и загадочное имя:– Жап! Жап!Слово «Жап» произносилось с различной интонацией, от уважительной до боязливой и грубой…Несчастный полицейский, преследуемый неотвязными мыслями, начал кричать!Он встал, сделал несколько шагов по камере, ущипнул себя за руку, убедился, что он жив и не спит и, к своему удивлению, два-три раза выкрикнул:– Жап! Жап!И сразу же холодный пот выступил у него на лбу. Жюв сказал себе:– Хватит! Неужели и я, как другие, во власти галлюцинаций? Безумие, вызванное болезнью Жапа?Вдруг кровь застыла в его жилах…Он услышал что-то… медленный ритм музыки постепенно усиливался… прояснялась мелодия…Жюв, ошеломленный и потрясенный новым открытием, прошептал:– Опять та же мелодия! Ведь это «Страстно»!В этот момент полицейский почувствовал ужасную тревогу…Он вспомнил события, связанные с пропажей кулона Валентины де Леско.Он подумал о Фандоре, который так и не знал, где Жюв и как прийти ему на помощь!Ах! Если бы Жюв знал, что журналист получил депешу, в которой говорилось, чтобы он «не беспокоился и ждал», и что депеша была подписана его именем, его тревога стала бы непереносимой!Полицейский очень долго оставался в этом ужасном положении. Он съел хлеб и выпил всю воду из кувшина. Жажда и голод вновь начали его мучить… Вдруг Жюв обхватил голову руками и громко произнес:– Как? Неужели я приговорен к смерти от истощения и не пытаюсь спасти себя?Он почувствовал новый прилив энергии, новые силы, новый задор.– Я буду бороться!Жюв, как сумасшедший, устремился к двери своей камеры. Он ее внимательно осмотрел.Она была крепкая и, казалось, могла выдержать все атаки.Однако Жюв разразился смехом.– Ладно! Еще не все потеряно! – прошептал он. – Глупцы отняли у меня револьвер, но не разоружили полностью!Жюв занялся странным делом. Он разулся, обхватил рукой каблук своего ботинка и, сделав усилие, отвинтил его.Ботинок Жюва был с секретом… В каблуке Жюв отыскал тонкое лезвие пилки, которую он всегда носил с собой на случай побега или другой надобности…– Это поможет мне выбраться отсюда! – сказал он, размахивая миниатюрным приспособлением.И Жюв тотчас же занялся интенсивной работой.Терпеливо и умело он начал подпиливать крепление дверных петель его камеры. Это казалось невозможным, но на самом деле нет ничего невозможного, если энергия подкреплена яростью, как это было у несчастного Жюва!Лезвие пилки сначала лишь немного царапало металл, затем появилась неглубокая блестящая борозда, которая медленно, но уверенно прокладывала себе дорогу…После нескольких часов усилий Жюв спилил две петли. Теперь ему было достаточно навалиться на дверь, чтобы вышибить ее и выйти на свободу…Любой другой на месте Жюва не колебался бы ни минуты, чтобы тотчас ринуться отсюда, но инспектор, напротив, был достаточно смел, чтобы поразмыслить.Вначале он снова обулся, затем заставил себя походить, чтобы размяться и восстановить свободу движений, утраченную во время работы…И только когда он почувствовал, что полностью владеет своим телом, он приблизился к двери, приложил к ней ухо, прислушался.Там вновь царила полнейшая тишина.Тогда Жюв, уверенный, что его никто не сторожит, отважился открыть дверь.Он уперся плечом в створку двери и навалился на нее всей своей тяжестью…Последние стальные оковы, которые поддерживали петли, не выдержали, дверь подалась, упала. Жюв одним прыжком перескочил через нее… И очутился в узком, чрезвычайно темном коридоре.Жюв пошел наугад.– Здесь я умру от голода, – рассуждал он, – там, куда я иду, возможно, получу пулю в лоб… И здесь смерть, и там смерть, но по мне уж лучше быстрая смерть!Жюв шел вперед минут пять. Вдруг он остановился. Перед ним вдали блеснул еле заметный свет.Одновременно послышался гул голосов.Жюв вздрогнул.– Посмотрим, – сказал он себе, – я не могу ошибиться, я подхожу к какому-то общему залу этого подземного притона. Приближается решительный момент. Вперед!Он теперь продвигался только ползком.Прошло двадцать минут, прежде чем Жюв достиг конца галереи. И когда наконец он смог заглянуть в большой зал, находящийся прямо перед ним, освещенный очень приятным, голубоватым, необычайным светом. Жюву показалось, что его сердце остановилось, а мозг начал раскалываться под черепной коробкой, настолько он был потрясен от удивления, волнения и ужаса!В большом зале находились двое.Один стоял. На нем было черное трико, обтягивающее его гибкое и сильное тело, лицо скрывал капюшон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34