После печального опыта с главарем пиратского судна и Барбатом им было особенно отрадно встретить таких людей, как жена Барбата и крестьянская чета в хижине. Даже мимолетное воспоминание о девушке, которая прошлой ночью указала им путь со словами: «Да хранят вас боги!» – способствовало тому, что неведомое будущее теперь представлялось им менее страшным. Уверенность в успехе крепла, а вместе с ней усиливалось желание вернуться домой, жить на свободе в родной стране, среди близких и любимых людей. И хотя ноги у них ныли от усталости, трое беглецов, шагая по дороге, дружно затянули песню. ГЛАВА XXIII. ПУТЬ ПО ВЗМОРЬЮ Они довольно скоро дошли до взморья и направились на запад. Солнце жгло вовсю, укрыться от его палящих лучей было негде. Крутые, пышущие зноем утесы перемежались обширными полосами раскаленного песка. Три дня подряд они шли и шли. Запас воды у них иссяк. Но на исходе четвертого дня они нашли в скалах впадину, где была вода, и наполнили мех. Они не имели представления о том, долог ли путь в Испанию. Они знали одно: нужно идти во что бы то ни стало.Когда зной становился нестерпимым, они купались в море. Они шли не только весь день, но и часть ночи. Прибавлявшийся месяц освещал им путь. В полдень путники делали привал в тени утеса, а если место было ровное, – сооружали из своих туник и нескольких жердей подобие палатки. Передохнув, шли дальше.На шестой день пути они увидели очертания непонятного темного предмета, черневшего вдали, на невысоком утесе посреди маленькой бухты. Подойдя поближе, они: различили корпус разбитого судна и ускорили шаг, взволнованные тем, что в томительно однообразном странствии им встретилось нечто неожиданное.– Это пиратское судно Кудона, – на ходу сказал Марон.– Ну нет, – возразил Бренн.– Оно самое, – поддержал Марона Феликс. – Это так же верно, как то, что я лишился левого глаза, стараясь удержать нож в равновесии на кончике собственного носа.– Значит, оно все-таки не пошло ко дну, – сказал Марон, – и течением его вынесло на берег.Они вскарабкались на утес, подлезли под самое судно и убедились, что Марон прав. Затопленный, разбитый корпус поплыл по течению вслед за ними, к берегу Африки, и волны выбросили его, кормой вперед, на утес. Трое товарищей стояли под кормой, сильно приподнятой, тогда как носовая часть глубоко погрузилась в белую пену бурунов, клокотавшую над рифами.– Ну что ж! Вряд ли нам будет какой-нибудь прок от этих обломков, – задумчиво сказал Марон.– А вот не знаю, – отозвался Бренн. – Мы можем взойти на корабль и посмотреть, не осталось ли там что-нибудь ценное. Когда мы попадем в город, деньги нам очень пригодятся.Они сложили свои сумки и мех с водой в тени, у скал, и огляделись вокруг. С одной стороны кормы до половины высоты корпуса свисал канат. Феликс стал лицом к кораблю и уперся руками в корпус. Бренн прыгнул ему на плечи и тоже уперся в корпус – и, наконец, Марон, не без труда, взобрался на плечи Бренну. В этом положении он быстро поймал канат и, подтянувшись, взобрался на палубу. Там он нашел еще несколько кусков каната и крепко связал их узлами; получился длинный канат, один конец которого Марон прочно закрепил, а другой перебросил через борт.Феликс и Бренн тотчас взобрались наверх к Марону; крепкие, крупные узлы очень облегчили им подъем.– Давайте прежде всего поищем золото, – предложил Бренн. – У Кудона золота, наверно, было немало, и хранить его он мог только в кормовой части, а не в носовой, где всегда толкались матросы.Марон взошел на мостки, соединяющие корму с баком, и отпрянул, восклицая:– Берегитесь! Здесь – дыра в настиле!Вытянув шеи, они опасливо глянули вниз; их глазам представилась зияющая сквозная пробоина, фута в три диаметром. Заглянув еще глубже, они увидели волны, исступленно хлеставшие утес и кружившие куски деревянной обшивки.– А сможем ли мы перескочить через нее? – неуверенно спросил Бренн.– Вовсе это нам не нужно! – воскликнул Марон.Он открыл дверь ближайшей каюты, через разбитую переборку прошел в соседнюю и вышел оттуда на мостки по ту сторону пробоины. Там настил был в целости. Феликс и Бренн шли за ним. Они обшарили все каюты, но денег не нашли. Одежда и корабельное снаряжение имелись в изобилии, но ни золота, ни серебра не было. Дойдя до конца мостков, все трое замешкались, глядя, как на сильно накренившуюся нижнюю палубу переплескивались волны.– Не ходи туда, Бренн, – сказал Марон, – или тебе конец.– Не такой я дурак, – ответил Бренн. – Я раздумываю, как нам добраться до самых верхних кают.– Кудон жил там, – напомнил Феликс, – и свои богатства, наверно, держал в рундуке.– Но как туда попасть? – спросил Бренн. – Все трапы снесены.Марон поймал конец каната, свисавшего с юта, и сильно дернул.– Думаю, выдержит, – заявил он.– Будь осторожен! – воскликнул Бренн, в свою очередь предостерегая друга.Марон всей тяжестью своего тела повис на канате, канат не оборвался.– Дело верное, – сказал мальчик, проворно взбираясь вверх.Феликс и Бренн зорко следили за его движениями, пока он не исчез в одной из дверей, выходивших на ют. У них не было никакого желания последовать его примеру, хотя он сверху крикнул, что канат надежно закреплен. Они слышали, как он возился, и вскоре раздался ликующий возглас:– Нашел!Над верхней палубой показалось сияющее лицо Марона; мальчик сбросил золотую монету. Он ловко угодил ею между Феликсом и Бренном, изумленно взглянувшими на него.– Тут стоит рундук, битком набитый деньгами да золотой и серебряной посудой, – всего гораздо больше, чем нам нужно, гораздо больше, чем мы могли бы пронести по этой пустыне, даже выбиваясь из сил.– Захвати, сколько можешь, золотых монет, – крикнул в ответ Бренн. – Будет предостаточно.Марон снова исчез из вида. Спустя немного времени Бренн и Феликс услышали звон монет, которые он считал.Дожидаясь Марона, товарищи мирно сидели на закраине верхней палубы, болтая ногами и глядя то на курчавившиеся белой пеной волны, бурлившие внизу, то на чаек, носившихся вокруг корабля. Возле них, сверкая на солнце, лежала сброшенная Мароном золотая монета с изображением какого-то восточного властителя.– Что бы ты сделал, если б разбогател? – спросил Феликс.Бренн пожал плечами.– Я не хочу быть ни богатым, ни бедным. Я хочу жить в родной своей деревне, где мой дядя, пахать и сеять… От золота нет никакой пользы, – оно годится только для всяких безделушек да для насечек на ножнах меча, и еще его кладут в могилу при погребении.Феликс сплюнул в воду и призадумался над тем, что сказал Бренн. Привыкнув жить в городе, он не представлял себе уклада жизни, при котором мужчины и женщины довольствуются плодами земли, – тем, что они сами посеяли и вырастили.– Я считаю, что ты не прав, – сказал он, наконец, – вернее, что ты не совсем прав, хоть я и не знаю нравов и обычаев страны, о которой ты рассказываешь. Что до меня, – мне говорили, что я фригиец, но я уверен, что родился в Риме или где-то в окрестностях Рима. Никакой Фригии я в глаза не видел. Я знаю только глухие закоулки Рима, где за мелкую монетку я покупал кусок пирога с бобами и кружку укропного вина. Но теперь, изведав прелесть свободы, я уже не хочу вернуться в римские трущобы… Где же эта страна, твоя родина?– К северу отсюда. Это Британия, – ответил Бренн, которого так и подмывало завести разговор на эту тему. Ему не терпелось поведать Феликсу обо всем, что было ему дорого и мило на родине, и ему казалось, – говори он часами, и то не исчерпает того, что нужно сказать. А теперь, когда представился удобный случай, Бренн не находил нужных слов и только снова повторил, что хочет во что бы то ни стало вернуться в Британию. Объяснить другому, почему для него это так важно, Бренн был не в силах. Это желание владело им, но какими словами его передать?..– Ты согласен отправиться с нами туда? – спросил он Феликса. – Там тебе будет хорошо! В моей семье тебя примут как родного, раз ты – мой друг. – Это было все, что он мог сказать.Феликс расправил плечи.– Ладно! Держу путь в Британию, покуда там еще нет римлян!– Берегитесь! – крикнул Марон сверху – и тотчас к их ногам свалились, один за другим, три больших кошеля, туго набитых монетами. – Я думаю, больше нам не снести.– Этого хватит с избытком, – сказал Бренн.Феликс заглянул в кошель, который ему вручил Бренн.– Эх! Сколько на эти деньги можно было бы купить бобовых пирогов и укропного вина! – воскликнул он. – Но уж раз я решил, – мое слово крепко. Я выбрал Британию, я с тобой, мой мальчик!Они вернулись на оконечность кормы и по канату спустились с корабля. ГЛАВА XXIV. ПОМОЩЬ С МОРЯ Беглецы с тоской думали, что им придется идти еще много дней по бесплодному, пустынному взморью. Но, пройдя всего несколько миль, они попали в лесистую местность. Продвижение замедлилось, зато они уже не страдали от палящих лучей солнца,Однажды они заблудились в лесу и порядком устали, прежде чем вышли обратно на взморье. Но во время этих блужданий они нашли речку и наполнили свой мех чистой прозрачной водой. Поэтому бодрость не оставляла их, хотя они были все так же далеки от цели и у них иногда появлялось желание швырнуть в море свои увесистые, набитые золотом кошели. Но они были свободны, и это сознание так радовало путников, то они часто затягивали песню. Особенно охотно пел Феликс. Он знал и заунывные крестьянские песни и разудалые песенки портовых кабачков.Как-то раз он спросил:– А что – в Британии клеймо мне не повредит?– Никогда, – решительно ответил Бренн.– Да, но Британия еще далеко, и в пути мы можем встретить людей, которые нас погубят, если увидят клеймо. Что же мне сделать, чтобы скрыть его? Мне и думать страшно о том, что вы можете второй раз пострадать из-за меня.– Теперь у тебя отросли волосы, – ты можешь прикрыть клеймо прядью подлиннее, – посоветовал Бренн.– А если ветер растреплет ему волосы? – вмешался Марон. – Ему нужна шапка, Нельзя ли войлок, который нам дала жена Коракса, прикроить так, как ему нужно?Они шли по цепи холмов, тянувшейся вдоль моря, время от времени швыряли вниз камни и глядели, как вспугнутые птицы разлетаются во все стороны.– Давайте отдохнем, поедим, – предложил Феликс.– Насчет еды дело плохо. Осталось несколько корок да горсть фиников.Сидя на побуревшей от солнца траве, они наблюдали непрестанную игру волн.– Можно набрать птичьих яиц и ракушек, – предложил Марон. – Как-никак лучше питаться этим, чем голодать. А пока в пути нам попадается вода, мы не умрем от жажды.– У нас, – сказал Бренн, внимательно поглядев на мех и прикинув в уме, – воды хватит еще на три дня, если ее бережно расходовать.– А к тому времени мы уже дойдем до Британии, верно? – спросил Феликс. – Эх, я и забыл, Британия ведь остров. Ну, значит, последние несколько миль наверно, придется проплыть.Британия все сильнее возбуждала его любопытство. Каких только вопросов он ни задавал Бренну! Что растет на деревьях в Британии? Длинные ли носы у женщин? Правда ли, что вороны там поют, что козы – величиной с быков, а быки – величиной со слона? Что бедняки там пьют из золотых чаш, а богачи – из глиняных плошек? Бренн никак не мог разобрать, дурачится ли Феликс или у него действительно такие нелепые представления о Британии.– Уж не там ли, как я слышал, люди сажают лошадей в повозки, а сами впрягаются в дышла?Феликс говорил серьезным тоном, но Бренн заметил, как он подмигнул Марону, и понял, что все эти вопросы задаются потехи ради.Бренн почувствовал, что в нем вскипает гнев, но в эту минуту его внимание привлек предмет, показавшийся на море.– Глядите, разве это не судно? – спросил он своих спутников.Те посмотрели туда, куда он указывал.– Это лодка, – воскликнул Марон, у которого глаза были всех зорче, – и, сдается мне, рыбачья.– Мне чего-то уж неохота плавать по морям, – признался Феликс. – Кто его знает, может быть, и эта посудина пиратская? Давайте лучше спрячемся, пока не поздно…– Это лодка, совсем небольшая… скорлупка… – решительно повторил Марок.– Подождем и сделаем все, что можем, чтобы она причалила сюда, – сказал Бренн, исполнившись надежды. – У нас достаточно золота, чтобы за хорошую плату нас доставили…– Куда? – перебил его Феликс. – В Британию?– Нет, – со вздохом ответил Бренн. – В Испанию, в Гадес. Это – первый шаг.– Мне бы очень не хотелось второй раз потерпеть крушение, – страдальческим голосом проговорил Феликс, – даже если бы это случилось у Блаженных островов…– Лодка небольшая, можно будет все время держаться вблизи берега, – настаивал Бренн. – Подумайте, разве это не лучше, чем тащиться пешком?– Пожалуй, что да, – согласился Феликс, но в его голосе не было уверенности. – Ладно, пусть будет по-твоему.Он встал и, сложив руки рупором, принялся кричать.– Это ни к чему1 – воскликнул Марон. Он снял с себя тунику и стал размахивать ею: – Подымите-ка меня повыше!Ухватив Марона за коленки, Феликс поднял его так высоко, как только мог. Марон размахивал еще усерднее, и все трое хором кричали без устали. Сначала им казалось, что они стараются напрасно; но спустя несколько минут они увидели, что суденышко, раскачиваясь на волнах, поплыло к берегу.Феликс спустил Марона, наземь, и трое друзей помчались вниз, к морю. Там они выбрали удобную для причала бухту, свободную от рифов. Когда суденышко подплыло поближе, оно оказалось утлой, однопарусной, рыбачьей лодкой, а в ней – всего один человек. Сгорбившись, он сидел у руля и, озабоченный тем, как благополучно достичь берега, ни слова не отвечал на их оклики.Феликс и мальчики вошли в воду и провели лодку в бухту. Человек едва двигался.– Откуда ты? – спросил Бренн.Человек что-то прохрипел и раз-другой провел языком по пересохшим губам.– Он хочет пить, – догадался Марон.По-видимому, усилия, потребовавшиеся, чтобы довести лодку до берега, вконец изнурили неизвестного. Мальчики немало огорчились, увидев, что тот, на чью помощь они надеялись, сам нуждается в помощи. Они тотчас сбегали за мехом с водой и поднесли его к потрескавшимся губам несчастного.– Не давайте ему много пить сразу, – предостерег Феликс. – Когда человек изнемогает от жажды, это может ему повредить.Они снесли неизвестного на берег, положили на сухой песок и терпеливо ждали, когда он придет в себя. Тем временем они разглядели его поближе. Это был иссушенный зноем человек с обветренным темным от загара лицом, одетый в грубую холщовую тунику.Спустя некоторое время он открыл глаза, приподнялся и что-то пробормотал на непонятном языке.– Ты умеешь говорить по-латыни или по-гречески? – спросил его Марон.Неизвестный ответил на широко распространенном среди моряков жаргоне, который представляет собою смесь языков всех народов, населяющих берега Средиземного моря, и в основном состоит из исковерканных греческих слов. Марон довольно хорошо понимал все, что он говорил, а Бренн и Феликс улавливали общий смысл его речи. Ему еще раз дали напиться, и неизвестный понемногу разговорился.Он оказался рыбаком с Балеарских островов. С неделю тому назад, ночью, его бурей вынесло из родных вод, и он в течение нескольких суток блуждал по морю, так как луна и звезды были скрыты тучами; а потом – очутился так далеко, что вернуться было невозможно. Он пытался достичь Сицилии, но, видимо, ошибся направлением и последние дни все высматривал на африканском побережье местечко для причала, расселину в скалах, где мог бы возобновить запас пресной воды, давно иссякший. У него был с собой всего один мех.Когда рыбак совершенно оправился, Бренн, через посредство Марона, спросил его, не возьмет ли он их к себе в лодку и не доставит ли в Гадес.Рыбак покачал головой.– Это слишком далеко. Я хочу поскорее добраться до дома.Вынув из кошеля пять золотых монет, Бренн положил их в ряд на песок. Рыбак жадно уставился на них.– Откуда у тебя золото? – недоверчиво спросил он.– Это мое дело! Они твои, если ты возьмешься доставить нас в Гадес.Рыбак быстро переменил решение.– Пожалуй, это не так уж удлинит мой путь и будет безопаснее, чем пытаться попасть домой прямо через море. Я мог бы плыть вдоль берега Африки, высадить вас за Геркулесовыми столпами Геркулесовы столпы – древнее название Гибралтарского пролива

, а потом пустился бы в обратный путь вдоль побережья Испании.Марон тотчас начал переводить Бренну и Феликсу то, чего они не поняли в речи рыбака, а сам рыбак опять, словно завороженный, уставился на монеты. Затем он сказал:– Да, я согласен. Вы спасли мне жизнь тем, что дали воды. Я с радостью сделаю это для вас.Он торопливо взял деньги и замотал их в край туники.– У тебя найдется что-нибудь съестное? – спросил Феликс.– В лодке свежий улов, – ответил рыбак. – Я только вчера забрасывал сети.Феликс побежал к лодке и принес оттуда несколько крупных рыбин. После долгих поисков Марон нашел на берегу глину, большой раковиной накопал ее столько, сколько ему было нужно, и принес в подоле своей туники.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16