- В вашем
случае все по другому. Здесь путешествие лимитировано во времени и
произошло в строгом секрете. Кто-то явно преследовал свои личные интересы.
Его лицо стало хмурым.
- Значит, вы признаете, что я принадлежу к другому времени и другой
культуре, - прервал его размышления Парсонс, - в таком случае объясните
мне: какое вы имеете право распоряжаться моей жизнью?
- Я понимаю ваши затруднения, - кивнул Стеног, - однако наши законы
не предусматривают отказ от воздействия на лиц, принадлежащих к другим
культурам. Вы их можете отрицать, однако обязаны подчиняться. Правовая
концепция гласит: "Никому не дано игнорировать закон". Не стоит пытаться
ей противоречить.
Ироничный тон, с которым говорил Стеног, заставил Парсонса задуматься
над серьезностью сказанного. Казалось, что Стеног насмехается над ним.
- То что вы говорите противоречит здравому смыслу.
- Ничуть. Здравый смысл - понятие относительное. У нас он заключается
в том, что вы должны подчиняться законам общества, в котором находитесь,
хотя вы сюда попали наверняка вопреки своей воли.
Он замолчал и его лицо приняло серьезное выражение.
- Пора заканчивать дознание.
Быстрым шагом пройдя мимо Парсонса, он покинул комнату. Через
несколько минут Стеног вернулся, держа в руках полированную черную
шкатулку. С какой-то особой торжественностью он поставил ее на стол и
медленно открыл.
В шкатулке оказался белый судейский парик, который Стеног уверенным
движением напялил себе на голову.
- В силу власти, возложенной на меня как на управляющего Фонто, -
начал он монотонным голосом, - я должен пояснить вам причину Вашего
предстоящего изгнания.
- Изгнания? - Парсонс был явно удивлен.
- А разве у вас преступников еще как-то наказывают? Честно говоря, я
не особенно разбираюсь в репрессивных мерах, практикуемых в ваше время.
Где-то я читал о трудовых лагерях в Сибири...
- В мою эпоху не было никаких лагерей, удрученно вздохнул Парсонс.
- Удивительно. Содержать преступников вместе с другими членами
общества по меньшей мере глупо. Отделяя их и, развивая их активность, мы
делаем из этих оступившихся людей опору цивилизации.
- Шюпо? - с некоторым опасением произнес Парсонс. - Вы имеете в виду
шюпо?
- Конечно же. Благодаря организациям шюпо мы смогли сохранить нашу
молодежь в изоляции от общества. Условия содержания суровы. Только таким
образом воспитывается непримиримость к врагам правительства. Вы сами были
свидетелем их действий по отношению к членам подпольной политической
группировки. Кстати, это было обычное плановое мероприятие. Парни,
вышедшие из этих поселений, полны решимости. Они имеют право пресекать
все, что покажется им вредным и деструктивным.
- И на что же похожи эти ваши поселения?
- Это целые города. Жители их свободны в выборе занятий, развлечений.
Каждый имеет свой дом. Они всегда сыты и довольны. Климат, правда, суров,
что существенно сокращает жизнь. Впрочем, это будет зависеть от
сопротивляемости вашего организма.
- Имею ли я право подавать апелляцию? - без особой надежды спросил
Парсонс. Внезапно в нем всколыхнулась ярость. - Да что же это такое, ты и
правительство, и обвинитель, и судья?! Хотя бы объясни мне, что я
совершил?
- Мы имеем жалобу от женщины, в отношении которой вы совершили
неблаговидный поступок.
- Что вы имеете в виду? - дав выход своему гневу, Парсонс немедленно
поостыл.
- Сейчас узнаете. - стеног встал из-за стола и направился к двери,
жестом приказав Джиму следовать за ним. - Я думаю то, что вы сейчас
увидите, позволит вам лучше понять суть нашего общества.
Они проследовали в обширный зал, в котором рядами стояли длинные
тележки. На одной из них лежала мертвая женщина, прикрытая белой
простыней.
Парсонс вздрогнул, узнав Икару.
- Перед смертью она дала свидетельские показания, - услышал он за
спиной голос Стенога.
Он нажал на какую-то кнопку и зал ярко осветился. Как врач, Джим
сразу определил, что Икара была мертва уже несколько часов.
- Но ей же стало лучше? - еле слышно вымолвил он.
Стеног приподнял простыню и потрясенный Парсонс увидел глубокий
разрез пересекающий горло девушки.
- Она обвиняет вас во вмешательстве в естественный ход событий, что
повлекло необоснованное продление жизни.
- Вы ее убили?
- Нет, она сама попросила вызвать эвтанатора и подверглась Исходу.
- По своей воле? Имея возможность жить дольше? - Джим не мог в это
поверить.
- Именно по собственной воле она разрушила зло, причинено ей вами.
Стеног погасил свет.

5
Приглашение Стенога пообедать с ним, Парсонс воспринял с недоверием.
Уж больно не вязалось это с теми отношениями, которые между ними
сложились.
Машина быстро мчалась по заполненной транспортом дорожной полосе.
Стеног, судя по всему, был неплохим водителем. Вскоре они подкатили к
высокому белому зданию.
- Вот здесь я работаю, - сообщил он Парсонсу, после того как они
вылезли из кабины, - сейчас мы зайдем в святая святых Фонто - в мой
кабинет. Могу сообщить вам, что он находится под особой охраной. За то
время, которое мы будем идти, нам придется пересечь несколько линий
проверки. Как-никак я директор Фонто.
Они подошли к выходу. Охранник в синей униформе внимательно
рассмотрел протянутую ему Стеногом черную карточку и отошел в сторону,
освобождая проход.
- Именно здесь находится куб, - произнес Стеног, когда они вошли в
просторный холл, - но вам это ничего не говорит.
- Вы правы, - ответил Парсонс, погруженный в мысль о девушке и ее
непонятной смерти.
Пройдя холл они вышли с противоположной стороны здания, где их
поджидал пустой автомобиль.
- Мы пересекаем наши племенные районы, - объяснил Стеног, постепенно
увеличивая скорость. Мимо замелькали встречные автомобили.
Джим обратил внимание на тотемные метки, которые были нарисованы на
капотах, однако разглядеть их не удалось из-за большой скорости движения.
- Вы побудете со мной до вашего отлета на Марс, - услышал он голос
своего спутника. Это произойдет через два-три дня. Необходима кое-какая
подготовка - подобрать транспорт, решить некоторые административные
формальности. Они остановились напротив уютного маленького домика,
удивительно напоминавшего Парсонсу его собственный.
- Здесь я живу, - пояснил Стеног, выходя из кабины.
Из окон доносилась музыка.
Дверь не была закрыта на замок и вскоре они оказались в просторной
прихожей.
В то время как Джим неуверенно топтался на месте, хозяин снял туфли.
- У вас не принято снимать обувь, входя в дом? - любезным тоном
осведомился он у Парсонса.
Сконфуженный Джим поспешил скинуть свои ботинки. Пока он занимался
этой процедурой, Стеног хлопнул в ладони и в прихожую вошла молодая
женщина в розовом платье, украшенном цветами. Не обращая на Парсонса
никакого внимания, она взяла Стенога за руку и повела в комнату. Джим
последовал за ними. Подождав, пока хозяин усядется в кресло, женщина вышла
в одну из дверей и вскоре вернулась с подносом, на котором стояла чашка,
судя по всему с чаем. Ни слова не говоря, она поставила его перед
Стеногом. Отблагодарив ее кивком головы, тот принялся маленькими глотками
опустошать чашку.
Происшедшее возмутило Парсонса.
"А я, - подумал он, - разве я не имею право на это? Уж не потому ли,
что я криминальный элемент? Или у них это общепринятая норма обращения с
гостями? И почему Стеног не представил нас друг другу?"
Желая показать свое недовольство, он демонстративно устроился на
противоположный конец дивана. Впрочем ни Стеног, ни незнакомка не обратили
на его действия никакого внимания. Это как-то успокоило Джима и он
принялся откровенно изучать хозяйку. Как и у всех, встречаемых им доселе
женщин у нее были черные, блестящие волосы, ей было от силы четырнадцать
лет, хотя, как заметил наметанный глаз Парсонса, талия была слегка
отяжелевшей.
Стеног первым нарушил молчание.
- Позвольте вам представить мою пуэллу, - произнес он, ставя на
столик пустую чашку. И видя недоумение гостя добавил. - Это особый вид
взаимоотношений. Они легальны и зарегистрированы правительством. Я,
правда, могу их прекратить в любой момент, она же нет. - Не вставая, он
обнял ее за талию. - Ее зовут Ами.
Ами, слегка улыбнувшись, кивнула в знак приветствия.
- А теперь, когда вы познакомились, - заключил Стеног, - чашку чая
для доктора Парсонса.

Покончив с обедом, Стеног предложил Парсонсу осмотреть Фонто.
В машине они сидели молча, пока каждый был поглощен своими мыслями.
Первым тишину нарушил Стеног.
- Вам наша эпоха кажется извращенной? - не отрывая глаз от дороги
неожиданно спросил он.
- Конечно. Ощущение того, что вы вращаетесь вокруг смерти.
- Вы хотите сказать - вокруг жизни?
- Не знаю. Первый человек, которого я здесь встретил, попытался
задавить меня, думая, очевидно, что я этого хочу.
- Ничего удивительного. Вы шли ночью по трассе?
- Да.
- Это наиболее распространенный способ самоубийства. Люди выходят
ночью на трассу с единственным желанием быть задавленным кем-то из
проезжающих автомобилистов? А у вас разве люди не бросаются под машины?
- Разве что сумасшедшие. И то это бывает очень редко.
- Непонятно, - Стеног сокрушенно покачал головой, - такой хороший
способ.
Они подъехали к зданию, через которое прошли этим утром.
- Сейчас вы не много поймете в нашей жизни, - сказал Стеног, когда
они вошли внутрь, - откройте глаза и смотрите.
Это была огромная комната. Множество коридоров, напоминающих
лабиринты, расходились в разные стороны.
Несмотря на позднее время, здесь кипела работа. Множество людей
стояло за пультами, перемещалось в коридорах, выполняя разные работы.
Подойдя к стене комнаты, Парсонс обратил внимание, что по сути дела
видит грань куба, основная часть которой уходила глубоко в землю. Объем
этого куба определить было весьма сложно. Казалось, он жил какой-то особой
жизнью.
Автоматические подъемники поднимали к вершине резервуары, которые
низвергали тонны жидкостей в бездонную пропасть и вновь исчезали в глубине
сооружения. Сначала Парсонсу показалось, что куб колеблется, скорее дышит.
Позже он понял, что это иллюзия, и она вызывалась шумом, похожим на
морской, доносившимся из куба.
- Что там внутри? - спросил он у своего гида.
- Мы, - коротко ответил Стеног, и увидев удивленное выражение на лице
собеседника, пояснил. - Это сотни миллиардов застывших зигот. Все наше
племенное семя. Здесь формируется раса. Ничтожная порция того, что
заключено здесь, представляет будущее поколение.
"Я начинаю понимать, - подумал Парсонс, - они живут будущим, только
оно их интересует и имеет для них смысл. Именно будущее является их
реальностью."
- И как же работает ваша жизненная система? - спросил он вслух.
- Наша цель - сохранение постоянной популяции. Это два миллиарда
семьсот пятьдесят миллионов особей. Каждая смерть влечет за собой
возникновение новой зиготы. В общем эти два процесса непрерывно связаны.
- А как вы получаете племенной материал?
- Довольно-таки сложным путем. Ежегодно составляем Списки, которые
определяются на основе межплеменных конкурсов. Это целая серия испытаний:
физические, нравственные, психологические на всех уровнях и при любых
условиях. От абстрактного к конкретному. Например, в этом году племя
Волков одержало шестьдесят побед из двухсот и смогло представить тридцать
зигот из ста. Очень важно то, что образование зигот вне куба не
допускается. Мы также можем взять зиготы у особо одаренных особей, если
даже их племя потерпело поражение.
В конечном счете мы находим индивидуум, значительно превосходящий по
своим качествам остальных. Принимаются меры по сохранению всех его гамет.
Сейчас это - Мать Волков - Лорис. Она не потеряла ни одной своей гаметы.
При каждом новом накоплении их у нее отбирают, оплодотворяя Фонто. Низшие
гаметы - семя племени, получившего плохие результаты, - уничтожаются.
- Значит, вы постоянно улучшаете ваш запас? - осведомился Парсонс.
- Мы это делаем при каждом испытании. Отсутствие возможности дать
свое племя в Фонто - трагедия для любого племени и индивидуума. Многие
стремятся умереть именно по этой причине.
- Значит эта девушка, Икара, пожелала умереть, зная, что у нее нет
никаких шансов на испытаниях?
- Она представляла из себя негативную особь. Мы называем их
"неприспособленными". Ее племя теряло свой шанс именно из-за нее. Ее
смерть дала возможность образования высшей зиготы. Из куба освобожден
девятимесячный эмбрион, который будет носить эмблему племени Кастор и
заменит Икару.
Возвращаясь назад, Парсонс думал о том, какие странные моральные
принципы заложены в этих людях. Смерть приобретает новый положительный
смысл. Это не конец жизни, а ее новый виток. Никакой мистики - только
наука.
Он присматривался к окружающим его людям. У всех живой взгляд,
красивое лицо, упругая кожа. Красивая раса молодых сильных людей. Они
рождались, рождались и умирали, но смерть никого не удручала. Они были
веселы и жизнерадостны и заканчивали жизнь спокойно, ожидая грядущего
возврата.
"Конечно, это невозможно, - думал Парсонс, - а как же инстинкт
самосохранения? Борьба со смертью заложена в человеческой природе."
Он понимал, что все равно не сможет привыкнуть к этому.
- Вы счастливы, когда кто-то умирает? - спросил он вслух своего
собеседника.
- У нас и смерть и рождение - одно и то же. Разве нельзя радоваться
рождению человека?
Несмотря на убежденность тона, с которым Стеног отвечал на вопрос,
что-то заставило Джима усомниться в его искренности.
"А ведь он не стремится умереть. Вон ведь как внимательно ведет
машину, стараясь никуда не врезаться", - эта мысль немного развеселила
его.
- В мое время люди почти-что не задумывались над смыслом смерти. -
Они просто жили, зная, что придет время и они исчезнут.
- Но ведь ваши предки, - оппонировал ему Стеног, - верили в загробный
мир и нередко сознательно шли на смерть, веря в воскрешение. Они знали
цену смерти.
- Мы тоже знаем, что смерть существует, однако не бравируем этим
понятием как вы.
- Может быть косвенно вы это и делаете... Сейчас поясню, - Стеног на
несколько секунд задумался. - Будучи не в ладах с очевидной реальностью,
отрицая ее, вы подрываете рациональную базу своей эпохи. Вы не в состоянии
справиться с такими проблемами как голод, войны, превышение допустимой
численности населения. И что происходит. Вы погибаете на войнах,
разрушающих вашу цивилизацию... мы же контролируем общественные процессы.
Тщательно изучаем все аспекты развития общества. В итоге можем
прогнозировать любое развитие событий.
Они подъехали к дому Стенога. Прежде чем зайти внутрь, Стеног
остановился возле розового куста.
- Взгляните, - указал он на цветок, - он уже почти-что завял. А это,
- хозяин дома приподнял листок, - почка, которая не может раскрыться, пока
окончательно не завянет этот цветок.
Он достал из кармана маленькие ножницы, аккуратным движением срезал
полуувядшую розу и бросил ее за забор.
- Теперь я освободил место для новой жизни и почка породит не менее
красивый цветок.
Пример казался довольно-таки убедительным. И все-таки Джим был
настроен скептически.
- Что касается растений - спорить не буду. Но когда речь идет о
людях, мне это кажется аморальным. Неужели все вокруг думают так, как вы?
А может быть потому я и оказался здесь, что кто-то с вами не согласен?
- Да, они есть и действуют, - оборвал его Стеног.
Парсонс вдруг понял почему он не под стражей, почему ему показывают
окружающий мир, приглашают в гости и даже привели в святая-святых - Фонто.
Они хотят установить контакт.

Ами сидела за клавесином. Исполняемая ею музыка выглядела весьма
странно. Прислушавшись, Парсонс все же узнал невероятно искаженную мелодию
Джерри Ролл Мортона. Испустив последний аккорд, клавесин умолк.
Ами повернулась к Джиму.
- Мне вдруг захотелось сыграть что-то из вашей эпохи. Вы должны знать
Мортона. Для нас он так же велик, как Шуберт и Брамс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9