Блин! Не политик он, а проститутка!
Он превращает наш Кремль в бордель.
Столько забот, что не сплю третьи сутки!
То ходоки, то Бухарин... Кисель
Свой позабыл я за ужином выпить,
Так и давился всухую икрой!
И обносился... Мне на люди выйти
Не в чем, товагищи, даже порой!
Лампы горят... Это я изобрёл их!
Я изобрёл их, а не Эдисон!
Всё может водка "Белый орёл"... ик!
Даже такой вот престраннейший сон.
Александр Диденко

* * * * * *
До тонкостей усвоив манеры англичан,
Ты стала уходить безмолвно, по английски,
Не попрощавшись, не сказав ни слова.
Таким характер твой внезапно стал.
Ты изменилась очень, но для близких,
Для тех, кто знал тебя, пока не стала новой,
Настолько новой, как чужой обман,
Как каждый раз притворщица-артистка...
Ты изменилась, как деревья в осень,
Вдруг сбросив пожелтевшую листву
И в наготе представши первозданной...
Ты изменилась... Изменилась очень,
Не слышишь даже, как тебя зову,
Прошу остаться прежней, но, как странно,
Меня не слышишь... И сама жить хочешь
Во сне, как-будто, а не наяву...
Ты изменилась, как снежинка тая,
Упав зимой на теплую ладонь,
Протянутую бережно навстречу.
Ты изменилась... И сама ты знаешь
Прекрасно это. Где же тот огонь,
Пылал который и, казалось, вечно
Пылать он будет? Но колдунья злая
Вдруг умудрилась погасить его...
Ты изменилась, как бывает с морем,
Вдруг набежала пена на волне,
И в миг взорвалось всё в водовороте...
Ты изменилась! Счастье или горе
Теперь ты держишь всё на самом дне
Своей души - бездонного болота...
Ты изменилась как-то очень скоро!
Ты изменилась... Что же делать мне?...
* * * * * *
Под сердцем злодейка, на сердце печаль,
Дорога. Бубновая дама.
Вот так всё, что будет, внезапно узнал,
Что ждёт меня жуткая драма.
Что будет в казенном дому разговор
С той дамой нелицеприятный.
А чем же закончится этот наш спор?
Не знаю. Гадаю обратно.
Теперь же мне выпал крестовый король,
Злодейка и снова дорога
И хлопоты будут, душевная боль,
На сердце печаль и тревога.
И в третий раз карты кой-как разбросал,
Гляжу я на них, чуть не плачу:
Под сердцем - злодейка, на сердце - печаль...
Всё именно так, не иначе...
* * * * * *
Бродячими ветрами
Мой парусник гоним,
Несётся в вечном океане Жизни,
То Неудач цунами
Овладевают им,
То Счастия накрыт волной капризной.
Тот океан безбрежен,
Где плавает мой бриг,
В нём всё - шторма Любви и штили Скуки,
Архипелаг Надежды
И Веры материк,
Да полюса два - Встречи и Разлуки.
Бермудский треугольник
В том океане есть,
Где пропадают все мечты, желанья.
Как это мне не больно,
Всё исчезает здесь,
На мелях Бед и рифах Расставанья.
Но я плыву сквозь годы,
На бури наплевав,
Ведь впереди меня ждёт-не дождётся
Мой островок Свободы,
Далёкий идеал,
К которому корабль мой доберётся!
* * * *
Отыщу я дом,
Тот, что видел в снах.
Средь семи ветров
На семи холмах
Будет он стоять
Одинок, как перст.
Он мне может стать
Лучше многих мест.
Я войду в него,
Разожгу огонь,
Распахну окно,
Сдую пыль с икон.
Сяду у печи,
Призадумаюсь...
На пол со свечи
Льётся воск. И пусть...
Посижу вот так,
Думам усмехнусь:
"Это всё пустяк..."
Встану и пройдусь.
"Плохо одному...
Что же мне теперь?.."
Выйду из дому
И закрою дверь.
Всё оставлю в нём
Также, как застал...
Мне попался дом,
Но моим не стал.
* * * * * *
Когда в трамвае стащит портмоне
Какая-то безумная старуха,
Тогда ты сразу вспомнишь обо мне,
Ведь можно деньги одолжить у друга.
Когда застрянешь в лифте на часы
(Зачем-то кто-то выключил рубильник!),
Хотеться очень будет колбасы,
Что спрятал я сегодня в холодильник.
Когда на счастье или на беду
Не до смерти отравишься ставридой,
Ты будешь ждать меня, но не прийду,
Уеду в тундру или в Антарктиду.
Когда тебе в столовой заводской
Не хватит макаронов и тефтелей,
Я буду жить в Подольске под Москвой,
И утром буду подымать гантели.
Когда тебя веслом по голове
Ударит твоя лучшая подруга,
Я буду тихо думать о траве.
Нет в мире лучше мыслей для досуга!
Когда решишь ты: быть или не быть?
И всем объявишь о своём решеньи.
Мне всё равно. Я буду также жить,
Ведь не позвал меня на день рожденья!
* * * * * *
Вели кануть, великан, в неизвестности,
Растворясь, как в кислоте, среди пошлости,
Затеряться мне вели в сельской местности
И потребуй жить с большой осторожностью!
Ты команды мне давай громким голосом,
Заставляй меня во всём поднатужиться,
Чтоб и я таким же точно стал колоссом,
Но тебя я и не думаю слушаться!!!
* * * * * *
Если б мог я не писать стихи,
Если бы умел я делать деньги,
Ты забыла б про мои грехи...
Но мне лень расстаться с моей ленью.
* * * * * *
Изменится вскоре всё в корне,
Всё будет совсем по-другому!
Исчезнут все глупые мысли,
Как-будто по воле небес.
Я стану играть на валторне
В гостях, на работе и дома
И буду петь песни со смыслом,
А коль захочу, то и без!
Изменится вскоре всё в жизни,
Такой беспробудно нелепой.
Не знаю, кому это нужно,
Вполне может быть, что и мне.
Умру и отпраздную тризну,
Пусть тело лежит моё в склепе,
Душа же летит через лужи.
Пусть будет реальность во сне.
Всё, впрочем, уже изменилось,
И если никто не заметил,
Пусть слушает звуки валторны,
Которая тихо звучит.
А в этом стихе нету смысла!
А коль захочу то и рифмы
Не будет с размером, как в прозе!
Как я захочу - будет так!
* * * * * *
От заката до восхода
Удивляется народ:
"Блин! Какие все уроды..."
Хотя каждый сам урод!
От восхода до заката
Всюду слышен только мат:
"Пум-пурум-пум-пум-пум, гады!"
Хотя каждый тоже гад!
Как бы выбрать то мгновенье,
Когда все довольны всем?...
Написал стихотворенье,
Но не знаю сам, зачем?
* * * * * *
Астральная Армения -
Любимый материк,
В нём бродят души мёртвых кенгуру.
К нему сквозь измерения
Плывёт астральный бриг
И доплывёт, наверное, к утру...
Но удивлён нимало я:
При чем здесь материк?
Откуда тут Армения взялась?
Хотел ведь про Австралию
Писать я этот стих,
Но видно в подсознании балласт,
Благодаря которому
Рождаются стихи,
Которые меня же удивят.
И это, в общем, здорово...
Хотя они плохи,
На мой не очень объективный взгляд!
Блин! Во загнул, что хочется
Себе "виват!" кричать,
Забыв сомненья, искупив грехи!
Исчезли муки творчества!
Умею я писать!
Но я ли сочинил свои стихи?
Ведь помню, я в астральную
Страну хотел на миг,
И для меня важнее всех она!
Астральная Австралия -
Любимый материк!
...А Австрия (а это-то откуда?)
- любимая страна!!!
* * * * * *
Я хотел бы быть красивым,
Но, увы, я не красив,
Я хотел бы быть счастливым,
Но ни капли не счастлив,
Я хотел бы быть богатым,
Но однако беден я,
Вот такая вот, ребята,
Получается фигня.
Я хочу, но не имею,
Я стремлюсь, но всё не так.
Ничего я не умею,
И в душе моей бардак.
* * * * * *
Ты свято веришь в то, что ты красива,
И что такой останешься всегда.
Однако жизнь не очень справедлива,
И скоро улетят твои года.
Но ты надежды тайные питаешь,
Что всё вокруг останется, как есть.
Ты не права! Сама об этом знаешь,
Но вместо правды хочешь слышать лесть.
И ты считаешь, что ничто на свете
Не может омрачить твой ясный взор,
Но смерть твоя уже грохочет где-то,
И наточил палач уже топор...
Баллада о телефонной
связи.
Я с работы пришёл. Я устал.
В предыдущую ночь я не спал,
Я как гений безумный творил,
И теперь у меня нету сил.
Может мне обратиться к врачу?
Но устал, ничего не хочу.
Даже есть я не буду. Лишь спать...
Я бросаюсь устало в кровать,
Я хочу увидать дивный сон...
Как назло зазвонил телефон!
Это звонит старинный мой друг,
Сотни лет не звонил, а тут вдруг
Он решил разузнать, как дела.
Я внутри весь сгораю дотла,
Но приходится с ним говорить
И при этом ещё делать вид,
Что доволен я этим звонком...
Хоть жалею, что с ним я знаком.
Ну, а он говорливый такой:
"Помнишь Юрку? Теперь он крутой!
Он завозит в наш город бензин,
У него не один магазин!
А недавно он "мерс" свой разбил...
Помнишь, в школе дразнили: "Дебил"?"
Но не помню сейчас ничего
И хочу поскорей от него
Я отделаться, чтобы поспать,
Но попробуй его ты прервать.
Не смолкая, он час говорит:
"Генку помнишь, он снова сидит!
Колька спился, Андрей - рэкетир,
Рабинович объездил весь мир,
А Наташка опять родила.
Вот такие у нас, брат, дела!"
Наконец-то источник иссяк,
Но в душе где-то спрятался страх,
Что он снова начнёт говорить...
"Ну, бывай, а мне нужно звонить!"
Слава Богу! Закончилось всё!
Но не верю ещё, что спасён...
"Да, ещё..." Я нажал на рычаг,
Пусть меня извиняет Аллах,
Но мне нужно поспать хоть часок...
Только лёг я, как снова звонок.
Это звонит какой-то дебил,
Он случайно ко мне угодил,
Просит Лену он срочно позвать,
Матерюсь и иду снова спать.
Но опять телефон зазвонил,
Это звонит всё тот же дебил,
Я кричу ему: "Лена в запое!
И не нужно её беспокоить!"
Трубку бросил и тут же звонок:
"Нужен срочно нам третий игрок!
Поиграем давай в преферанс!"
Отвечаю: "Ребята, я пас!"
Но к кровати уже не иду,
Я сижу за столом, молча жду.
И опять зазвонил телефон!
"Это Лена?" "Иосиф Кобзон!!!"
Тут же звонит знакомый поэт
Отвечаю лишь "да" или "нет",
Он читает поэму свою,
Я не слушаю, носом клюю.
"Ну так как?" - вдруг услышал сквозь сон.
"Как у Блока!" Он очень польщён.
Трубку бросил и снова сижу
И на свой телефон я гляжу.
Предо мною вопрос: как мне быть?
И решаю его отключить!
Пусть звонит кто угодно ко мне,
Я блаженствовать буду во сне.
Так решил и его отключил,
Но, увы, у меня нету сил,
Чтобы лечь, моментально заснуть...
Я лежу, состояние - жуть!
Не могу я уснуть! И встаю!
Я кому-то сейчас позвоню...
* * * * * *
Невезучий такой я, мама!
От меня нету толку, мама!
Я бы выпил "токая", мама!
Полегчало бы только, мама!
Жизнь моя - это драма, мама!
И всегда всё не так в ней, мама!
Я бы выпил "агдама", мама!
Всё спасенье в портвейне, мама!
Я такой несчастливый, мама!
От всего меня пучит, мама!
Я хочу выпить пива, мама!
Может станет мне лучше, мама!
А вокруг все уродки, мама!
Ненавижу их лица, мама!
Я хочу выпить водки, мама!
Я мечтаю напиться, мама!
Хоть напрасно всё... Знаю, мама!
На везение нет надежды!
Я уже наливаю, мама!
Знаю, папа меня поддержит!
И снова о себе.
Моей скромности нету предела.
Я прекрасен, как Жан-Клод Ван Дамм,
Но зато я ревнив, как Отелло,
И как Гамлет, в раздумьи всегда!
Я не глажу себя по макушке,
Недостатки все знаю свои...
Я талантлив, как Моцарт и Пушкин,
Справедлив, как Дантес с Сальери!
Я критичен, как критик Белинский,
Я любимец всех женщин и дам!
И родиться я мог в Сан-Франциско,
Даже должен родиться был там!
Обожаю себя я без меры,
Но за что же меня не любить?
Прозорливей я даже Гомера
И бессмертнее, чем Вечный Жид.
* * * * * *
Мне женщины покоя не дают,
По улице нельзя пройти спокойно,
Но я веду себя весьма достойно,
Хотя в паху какой-то странный зуд!
В ожидании принца
Она всю жизнь ждала принца
В золотом "мерседесе",
Она не спала ночами,
Её преследовал рок.
К себе влекла заграница,
Ведь Париж стоит мессы!
Гавайи... Рио... Багамы...
А не этот совок!
Но принцы все объежали
Город провинциальный
И почему-то в столицах
Бывали, а не в глуши.
Ну, а года утекали,
Как вода в умывальник,
Однако не было принца
И покоя души.
А вечера в ресторанах
Превращались в кошмары,
Когда наутро надежды
Вдруг разлетались, как дым.
Вокруг всё будто в тумане...
И опять вечер в баре.
И вперемешку одежды...
А хотелось быть с Ним.
Хоть скоро будет ей тридцать,
Принцем всё ещё бредит,
И снится рай заграничный,
Но ей в него не попасть...
Я сам хочу прослезиться
От истории этой,
Что мной придумана лично,
И поплачу я всласть!

1 2 3