Боясь за ее рассудок, ребята поспешили следом.
Добежав до широкой дороги, ведущей в Лондон, Мэри вдруг остановилась. Навстречу ей возвращалась та же телега уже без гроба. Женщина подошла к кучеру и молча вцепилась в его рукав.
— Вы отвозили на кладбище гроб с телом ее мужа, — поспешно сказал Вася, опасаясь, что кучер может грубо оттолкнуть несчастную.
— Разве его уже похоронили? — дрожащим голосом спросила Кюльжан.
— Здесь это дело недолгое, — ответил возница. — Ведь кладбище стоит на болоте… Общая яма всегда наготове. Чуть притрусят сверху землей, пока кладбищенский поп пробормочет несколько слов и… кончен путь бедняка. Это вдова его, значит? Наши-то «благодетели», видно, и с телом ей проститься не дали.
Ожесточенно сплюнув, возница с сердцем ударил вожжами лошадь и, высказав таким образом свое сочувствие, тронулся дальше.
Мэри Шарп растерянно посмотрела ему вслед, потом ее взгляд упал на дочь, опять залившуюся громким плачем. Она сделала к ней движение и вдруг, пошатнувшись, упала вниз лицом на каменную мостовую.
Кюльжан долго возилась с бедной женщиной, стараясь привести ее в чувство, но все попытки оставались безрезультатными. Между тем, оставлять ее на дороге было невозможно. Из города уже потянулись подводы я фургоны фермеров, возвращавшихся с базара.
Пара лошадей, запряженных в большой крытый фургон, увидя распростертое посредине дороги тело, резко метнулась в сторону. Из фургона выскочил фермер в плисовом костюме и широкополой шляпе.
— Ворон ловите, Джемс, — крикнул он с сердцем кучеру. — Видно, перехватили как следует в трактире?
— Я не виноват, сэр, — оправдывался тот. — Посмотрите, чего испугались лошади?
Вася быстро подошел к хозяину фургона.
— Простите, сэр, — оказал он, — прошу вас, помогите этой женщине… Она лежит без сознания и мы не знаем, что с ней делать Ее зовут Мэри Шарп… Ее мужа только что похоронили…
С минуту фермер стоял неподвижно, осмысливая сказанное мальчиком. Потом медленно подошел к женщине и всмотрелся в ее лицо.
— Черт возьми! Это действительно, кажется, Мэри, — пробурчал он, оглядываясь на Васю. — Эй, Джемс! Подай мою фляжку с виски.
Без малейшего усилия он поднял с мостовой бесчувственную женщину, положил на край фургона и, приподняв ее голову, попытался напоить из фляги. С трудом разжав лезвием ножа стиснутые зубы женщины, фермер добился-таки, что она сделала конвульсивный глоток, закашлялась и, наконец, открыла глаза.
— Здравствуй, Мэри… Это я, твой брат Робби, — сказал фермер размякшим от нежности голосом. — А я уж думал, что мы никогда не встретимся. Вот бы не подумал, что это ты! Ведь я помню тебя молодой и красивой.
А мне, знаешь ли, повезло в жизни. Когда я с перепугу убежал из дома, то зашел так далеко, что не мог найти дорогу обратно. Меня подобрал старый фермер, у которого все дети почему-то умирали в грудном возрасте. Узнав, что у меня нет родителей, он усыновил меня. Когда я подрос, я работал с ним в поле, огороде и в саду. Моя приемная мать имела в Лондоне постоянных покупателей и всегда выгодно сбывала наши продукты. Иногда она брала с собой в город и меня. Тогда я искал вас, пока она развозила по своим клиентам сливки, масло, бекон и овощи. Но на нашей старой квартире оказались уже другие люди. Они сказали мне, что ты вышла замуж за рабочего по имени Джорж Шарп, но нового твоего адреса никто не мог сказать. Недавно мои старики умерли и я остался полным хозяином фермы. Сейчас у меня только один работник — вот этот Джемс, да я нанял одну женщину поденно ухаживать за скотом и птицей. Когда ты сможешь работать, я ее, конечно, рассчитаю. А где наш бедный братишка, которого я тогда нечаянно ошпарил?
— Умер, — еле шевеля губами, ответила Мэри. Фермер набожно снял шляпу и перекрестился.
— Значит, я все-таки братоубийца, — сказал он. — Хотя по закону я и не виноват, но все равно этот грех лежит на моей душе. Чтобы искупить его, я сделаю все, что смогу для тебя и твоих ребятишек. Ведь это все твои дети? О, они уже годятся для легкой работы по хозяйству! Но я тебя мучаю разговором, а ты выглядишь совсем больной. Бедняжка! Выпей еще немного виски — это подкрепит тебя.
Отойдя в сторону, чтобы не мешать семейным разговорам, Вася, Валерик и Кюльжан решали, как им теперь быть с просьбой женщины из дома умалишенных. Мэри Шарп явно о ней забыла, и в ее положении это было вполне простительно. Но не принести весточки бедной Анни о ее малютке было просто жестоко.
Пока ребята обсуждали этот вопрос, Джемс занял свое место на козлах, ловко развернул фургон и поставил его лошадьми к городу.
— Садитесь, ребятишки, побыстрее, — крикнул фермер. — Я подвезу вас обратно. Мы с Мэри договорились, что я увезу ее с детьми на свою ферму. Вы можете остаться в ее квартире. Сестре она больше не понадобится. А за то, что вы не бросили ее в беде, я вам оставлю немного продуктов на первое время, пока вы устроитесь на работу. Давайте сюда ее малышку! Боже! Одни кости да кожа. Ну, да у меня для нее молока хватит. Я и свиней откармливаю простоквашей.
— Миссис Шарп, — сказал Вася. — Мои товарищи пусть едут с вами, а я останусь и попробую пробраться в этот проклятый работный дом. Ведь мы ничего не узнали о девочке, о которой просила ваша знакомая Анни.
— Я буду очень благодарна за это, — с признательностью сказала Мэри Шарп. — С этим горем, что на меня свалилось, я совсем позабыла о ее просьбе. Возьмите этот узелок с едой, что я приготовила для бедного Джо. Возьмите же… Девочка Анни тоже в этом нуждается.
Вася взял узелок.
— Миссис Шарп, — спохватился он, когда фургон уже тронулся. — А как же я узнаю девочку? Мне неизвестно даже, как ее зовут!
— Ее имя Женни… Ей лет пять. У нее совсем белые, так лен, волосики. Ну прощайте, мой милый. Я никогда вас не забуду. Ведь вы помогли мне найти моего брата. Наконец-то мне хоть раз в жизни повезло!
И фургон тронулся, увозя в Лондон Мэри Шарп, оказавшуюся в батрачках у родного брата.
ОСВОБОЖДЕНИЕ МАЛЮТКИ
Были сумерки, когда Вася вновь очутился под зубчатыми стенами работного дома, этого последнего убежища бедняков. Он хотел пробраться туда незамеченным, но это было сделать трудно. Ворота открывались только по распоряжению старшего надзирателя для въезда и выезда каких-либо подвод, принадлежавших работному дому.
Вот и сейчас сторож открыл их перед телегой, груженной старыми корабельными канатами, их должны были растрепать в пеньку старики и дети, содержавшиеся в работном доме, в уплату за оказываемые им здесь благодеяния.
Вася быстро юркнул на подводу и прикрылся большим кругом каната. Так как темнота уже наступила, его проделка сошла благополучно. Вася рассчитывал на то, что возчик поленится разгружать подводу ночью, и его предположение подтвердилось. Тот только выпряг лошадь и повел ее на конюшню. Все же, на всякий случай, мальчик быстро перекочевал под телегу.
Несколько часов он сидел в ожидании, пока вое в доме улягутся спать. Наконец, наступила полная тишина. Чтоб освободить себе руки, мальчик сунул узелок с провизией глубже под канаты и, стараясь держаться в тени, прошел к главному корпусу дома.
В окнах слабо светились ночники, и Вася, оставаясь незамеченным, мог видеть почти всех находившихся в палатах. Все окна выходили внутрь двора. Дом строился с расчетом — как можно лучше изолировать его обитателей от внешнего мира.
В первой палате, в которую заглянул мальчик, были только мужчины. На каждой постели лежало по два и даже по три человека. Видимо, кровати кишели насекомыми, потому что то один, то другой, почесываясь, вдруг поднимался и начинал сонными глазами подозрительно осматривать свое ложе. На одной постели лежал громко стонущий больной, почему-то связанный веревками. Рядом сидел старик, похожий на скелет. Он сидел, качаясь из стороны в сторону, бережно поддерживая свою руку, до локтя обмотанную грязными тряпками. Детей здесь не было, и Вася перешел к следующему окну. За вставленной в него решеткой Вася увидел маленькую комнату совершенно без всякой мебели. На голом полу сидела женщина, она держала на коленях гребенка лет двух. Очевидно, это был карцер.
Следующее окно находилось в детской палате. В ней было около сорока мальчиков разного возраста, размещенных по четверо и даже по шестеро в одной постели.
Так Вася обошел все окна дома, но ни в одном не видел девочки, которая хотя бы приблизительно соответствовала данным ему приметам.
Возвращаясь к телеге мимо ряда больших собачьих конур, Вася приостановился. Из одной из них ему послышался человеческий стон. Звук повторился. После некоторого колебания мальчик отодвинул засов, на который была закрыта собачья будка, и невольно отшатнулся. На цепи сидела… женщина.
— Мальчик! Нет ли у тебя хоть корочки хлеба? — жалобно попросила она.
— Сейчас принесу, — растерянно ответил Вася и вспомнил, что сам еще с утра ничего не ел. Но он сбегал к телеге, вытащил из узелка один сэндвич и, вернувшись с ним к конуре, протянул женщине. Та с жадностью впилась зубами в черствый хлеб.
— За что вас сюда посадили? — спросил мальчик, подождав, пока заключенная утолила первые муки голода.
— Это вместо карцера, — ответила женщина. — В карцере уже места не хватает. Да наши благодетели, видно, решили, что и карцер для меня слишком слабое наказание. Слушай! Пока ты здесь, я полежу немного… В этой проклятой будке можно сидеть только скорчившись. У меня все тело болит…
И, наполовину высунувшись из конуры, бедняжка со вздохом наслаждения вытянулась во весь рост.
— Но что вы такое наделали? — продолжал допытываться Вася.
— Не выполнила дневной нормы, пот и все, — неохотно ответила женщина. — У меня вся кожа на пальцах слезла от щипки этого проклятого каната… В первый день, когда я не сделала столько, сколько задано, мне только не дали есть, а на второй посадили сюда. Да я не одна тут… В других конурах тоже есть «квартиранты»… Там трое или четверо мальчиков. Я хоть одетая, а их посадили совсем голыми. Они украли на кухне вареную говядину, предназначенную для обеда надзирателей. А раздели их, чтоб они не сбежали… Голый куда пойдет? Но уже и конур для нас не хватает. Одну маленькую девочку за то, что она все время плакала и звала свою маму, заперли в мертвецкую. Бедняжка там уже третий день!
— Девочку зовут Женни? — воскликнул Вася.
— Кажется, так… Я знаю, что ее мать за что-то отправили в сумасшедший дом.
— Нашел, — обрадовался Вася. — Скажите пожалуйста, где эта мертвецкая?
— Последний сарай во дворе. Если ты уже уходишь, то запри меня опять… Если эта ведьма — надзирательница догадается, что меня открывали, придется сидеть еще неделю…
Вася со стесненным сердцем выполнил просьбу женщины и побежал искать мертвецкую. Еще не доходя до нее, он услышал тихий детский жалобный плеч Не сомневаясь, что это Женни, он приник губами и щели сарая и назвал ребенка по имени. Плач затих. Видимо, девочка прислушивалась.
— Женни! Ответь мне, — позвал Вася вторично.
— Здесь крысы. Я боюсь! — услышал он в ответ, — я хочу к маме. — И девочка опять заплакала.
Дверь мертвецкой была заперта на замок. Во всяком случае, замок висел и, потрогав его, Вася убедился, что сломать его ему не под силу.
Ощупав сарай, мальчик обнаружил, что доски пригнаны неплотно и к тому же старые. Он не сомневался, что, если подложить под одну из них какой-нибудь рычаг и нажать на него покрепче, доска поддастся. В куче инструментов, лежавших у мертвецкой, он нашел могильный заступ и при его помощи кое-как отворотил доску в сторону.
— Иди ко мне, Женни, — ласково позвал он в темноту сарая. Девочка послушно подошла к широкой щели и легко, как мышонок, выскользнула из своего жуткого убежища.
Она действительно была очень худа. Светлые волосы Жената, видно, давно никто не причесывал, а большие голубые глаза, которые она доверчиво подняла на Васю, опухли от слез. Мальчик почувствовал страшную жалость к этому маленькому существу, к которому люди отнеслись с непонятной для него жестокостью. Но надо было действовать, а не заниматься переживаниями. Выйти из ворот и думать было нечего. Оставался один выход — через забор.
— Вот что, Женни, — сказал он девочке, — у меня есть молоко и хлеб. Покушай пока, ты ведь, наверно, голодна. А я пока сделаю дырку под стеной, и мы убежим к твоей маме. Договорились?
— До-го-во-ли-лись… — ответила малютка, еле-еле выговаривая трудное для нее слово. — Женни хочет молока и к маме.
Вася вручил ей узелок с пищей и принялся за работу. С полчаса он долбил твердую, как камень, землю и, наконец, с огорчением убедился, что эту работу ему не закончить и до рассвета. Вдруг ему в голову пришла блестящая мысль. Он сказал Женни, что сейчас вернется, и побежал к собачьим конурам, где, по словам женщины, сидели мальчики.
Их было четверо и действительно все они были совершенно голыми. Вася быстро ввел их «в курс дела» и попросил содействия. Ни один настоящий мальчик в мире не откажет в такой просьбе другому мальчику. Ребята с готовностью вылезли из своих конур и все четверо двинулись за Васей.
— Знаешь что, парень, — сказал старший из них Васе, оглядев жалкие результаты его работы. — Ты лучше возьми канат с этой телеги и забрось петлю на зубья стены. Сперва залезешь сам наверх, мы тебе подадим девочку, и ты ее спустишь на канате же на ту сторону. А потом и сам слезешь. Да не так! Экий ты зеленый! Постой! Я покажу тебе, как это делается.
Смастерив петлю, мальчик ловко, как лассо, забросил ее на зубец стены, подергал для проверки и вмиг сам очутился верхом на стене.
— Привязывай свою куклу, — скомандовал он оттуда шепотом.
Вася осторожно обвязал ребенка канатом и дал сигнал «тащить». Женни быстро очутилась на земле по ту сторону забора. Но снять с себя петли каната она, конечно, не могла. Пришлось использовать второй канат, с помощью которого и Вася, и все четверо бывших обитателей собачьих будок оказались на свободе.
— Мы туда больше ни за что не вернемся, — сказал старший в ответ на вопросительный взгляд Васи. — Проживем без этой чертовой западни. Нас ведь сюда запрятали при помощи полиции.
— Куда же вы пойдете в таком виде? — озабоченно спросил Вася. — Знаете что? В мертвецкой я видел какое-то тряпье! Кажется, это одежда покойников, но это все же лучше, чем ничего, на первое время.
— О! Да ты не такой желторотый, как мы думали, — усмехнулся старший мальчик. — Если тебя взять в хорошую шайку, пожалуй, выйдет толк. Сейчас посмотрим, что там есть.
И он ловко опять переметнулся через стену.
— Держите! — послышалось оттуда через несколько минут.
На землю полетели женские кофты, юбки, даже пара плисовых штанов с заплатами из мешковины.
— Чур, мне! — сказал, спрыгивая вниз, мальчик. — Штаны мне. А вам я дарю все остальное.
Облачившись, кто во что мог, мальчики посмеялись друг над другом, дружески простились с Васей и скрылись в густом лондонском тумане.
Женни скоро устала и заявила, что хочет спать. Вася взял ее на руки и, как мог быстро, зашагал к городу.
Уже подходя к дому умалишенных, Вася сообразил, что он превысил данные ему матерью Женни полномочия. Она ведь просила только узнать о здоровье девочки, а не забирать ее из работного дома. А чем могла она помочь своему ребенку?
Женни дремала, склонив на плечо мальчика свою легонькую головку, согреваясь теплом его тлела. Иногда она жалобно всхлипывала во сне, и тогда Вася шептал ей ласковые слова.
Несмотря на поздний час, обитатели дома умалишенных еще не спали. То плач, то дикий хохот доносились из его окон. Мальчик так устал, что решил действовать напрямик. Он обратился к дремавшему у ворот сторожу и объяснил ему, что должен немедленно поговорить с матерью девочки.
Тронутый беззащитным видом спящей малютки, сторож разрешил Васе подойти к окну, через которое Мэри Шарп разговаривала с матерью Женни.
— Тетушка Анни, — позвал Вася вполголоса.
Женщина выглянула из окна так быстро, что мальчик понял — она не отходила от него ни на минуту, карауля возвращение Мэри Шарп. Вскрикнув от радости, она попросила поднести девочку поближе. Услышав голос матери, та проснулась и протянула ручки сквозь решетку. Анни осыпала их горячими поцелуями.
Когда женщина немного успокоилась, Вася рассказал ей о смерти Джо и о неожиданном повороте в жизни Мэри Шарп. Рассказал, где и как нашел Женни, и спросил, что ему с ней делать дальше.
— Я ни за что не вернусь больше в это проклятое самим богом место, — твердо сказала Анни. — Лучше буду нищенствовать, даже воровать, если не удастся найти работу. А если все же не смогу прокормить мою девочку, то воды Темзы успокоят нас обоих.
— Вы могли бы пока приютиться в подвале, где жила ваша подруга, — сказал Вася. — Я сейчас иду туда и могу взять с собой Женни. А вы придете к нам, как только выберетесь отсюда.
Осыпая мальчика благодарностями, Анни сказала, что приложит все усилия к тому, чтобы как можно скорее уйти из дома умалишенных, тем более, что врач попался хороший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35